Схватив чуть ли не зубами ручку своего чемодана, я бежала по улице по направлению к отелю. Мои волосы растрепались и сейчас, скорее напоминали гнездо, чем укладку, которую я сделала перед отлётом. Быстро перебирая ногами, я всё мчалась и мчалась, не обращая внимания на косые взгляды людей и тот факт, что одна из моих балеток была готова в любой момент свалиться с моей ноги.
Вы спросите, что же всё-таки происходит? Как только я прилетела в Италию, и огромный самолёт сел в аэропорту города Больцано, я побежала в сторону выхода, чтобы как можно скорее поймать такси. Простояв около часа возле аэропорта, я решила прекратить свои тщетные попытки так называемого голосования, и помчалась бегом, несмотря на то, что отель находился достаточно далеко. Этот факт меня не беспокоил абсолютно.
И вот сейчас, совершенно запыхавшаяся, уставшая и растрёпанная, словно свалилась с сеновала, я стояла в фойе отеля и, любезно улыбаясь девушке за ресепшеном, расписывалась за ключ от номера.
Как только эта небольшая заветная железка с брелочком «21» оказалась у меня в руках, я направилась в сторону лестницы и, быстро затаскивая за собой тяжеленный (спасибо Элис) чемодан по ступенькам, поднялась на нужный этаж.
Широко улыбаясь, словно какая-то дурочка или просто-напросто сумасшедшая, я незамедлительно постучала в дверь двадцатого номера, стараясь привести в порядок свои спутанные волосы. Я считала секунды, нервно стуча каблуком по паркету в холле. Ещё совсем не много, и я его увижу, увижу моего Эдварда, моего любимого мужчину! Я почувствовала, как по моим венам с бешеной скоростью пронёсся адреналин.
Крепко зажмурив глаза, я услышала, как дверь со скрипом распахнулась. Я сделала глубокий вдох и, подумав о том, что буквально через секунду увижу любимое лицо, вновь открыла глаза.
Передо мной стояла высокая белокурая девушка. Её длинные волосы ниспадали на стройные плечи, а глубокие голубые глаза блестели, словно два бриллианта. Я начинала чувствовать себя гадким утёнком в её обществе!
Прислонившись к дверному косяку и скрестив руки на груди, девушка обратилась ко мне:
- Чем могу помочь? – её голос напоминал самую прекрасную мелодию, которую я когда-либо слышала! Даже в опере я не встречала подобного, хоть и бала там частой гостьей!
- Простите, - заикаясь, начала я, теребя край своей футболки пальцами, - я, наверное, перепутала номера.
- Ничего, - она ослепительно улыбнулась, - с кем не бывает.
- Простите, что потревожила, - грустно произнесла я от того, что в моей голове с молниеносной скоростью начали проноситься мысли о том, что он не приехал. Ведь мы договорились, что остановимся в тех же номерах… Я почувствовала, как в сердце, словно впивается что-то острое, разносящее боль по всему моему телу, заполняя собой каждую его клеточку, - я просто ищу молодого человека, а он… - я пожала плечами, - он, наверное… наверное, он просто не приехал. Простите.
Развернувшись вокруг своей оси и крепко схватившись за ручку своего чемодана, я направилась в сторону соседнего номера. Внезапно я почувствовала, что тонкая гладкая рука обхватила меня за запястье.
- Подождите, - голос девушки просто был переполнен радостью, - так вы, должно быть, Белла?
- Да, - я удовлетворительно кивнула головой, - я – Белла.
- Та самая Изабелла Свон? О, Господи! – воскликнула девушка, прикрывая руками рот.
- Наверное, - я усмехнулась, растягивая губы в едва заметной улыбке.
- Поверить не могу! Я Розали. Розали Хейл! – она схватила мою руку и, крепко сжав в своей ладони, потрясла в знак приветствия, - то есть, уже Маккарти! Никак не могу привыкнуть к своей новой фамилии! До сих пор в голове не укладывается! Я мечтала познакомиться с вами!
Ошарашенная, я непонимающе смотрела на девушку, которая теперь мне больше напоминала Рождественскую ёлку лишь по той причине, что она светилась, чуть ли не всеми цветами радуги! Внезапно меня осенило, в моей голове пронеслись воспоминания, и всё моментально встало на свои законные места.
- Ах, Розали, Боже мой! – я широко улыбнулась, - вы – лучшая подруга Эдварда?
- Она самая! – девушка гордо вздёрнула аккуратный нос. - А ещё у меня отличный вкус, я люблю Gucci и готовлю просто невероятные свиные отбивные! А у Эдварда, - Розали оглядела меня с ног до головы и растянула свои пухлые губы в улыбке, - губа не дура!
Я смущённо улыбнулась и, опустив глаза, принялась рассматривать пол.
- Я позову Эммета! Он будет ужасно рад видеть вас! – приобняв меня, девушка скрылась за дверью, и уже через минуту на её пороге стоял Маккарти. Мой любимый громила Эммет!
- Мой бельчонок! – крикнул он и, крепко сжав в своих объятиях, закружил в воздухе, - ты здесь!
- Эммет, поверить не могу! Я так скучала по тебе!
- И я скучал, Белла, в особенности по твоим восковым полоскам!
- Твои ноги нуждаются в эпиляции? – я вопросительно подняла бровь, всё ещё улыбаясь. - Могу устроить! Для тебя, дорогой, всё, что пожелаешь!
- Ну, уж нет, - Эммет рассмеялся, хватаясь обеими руками за свой накачанный пресс, - хватило одного раза. А почему ты ещё здесь?
- О чём ты?
- Ну, почему ты сейчас не с Эдвардом?
- Я думала, что он не приедет…
- С ума сошла, что ли? Чёрт возьми, да он ждал этого дня, словно ребёнок своего Дня рождения!
- А где он?
- Мы поменялись номерами. Так как он ехал один, а я с Розали, Эдвард любезно уступил нам люкс, а сам занял номер этажом выше! Номер 35, – Эммет улыбнулся.
- О, господи, Эммет, - я обвила руками его шею и запечатлела лёгкий поцелуй на его щеке, - спасибо тебе, дорогой, спасибо!
Я схватила свои вещи и помчалась на третий этаж. Моему счастью не было предела, кровь так и пульсировала в венах, а голова кружилась от подступающей радости, которая, словно волна, накрывала меня с головой.
Сейчас я стояла перед дверью и кусала свои губы. Нервно перебирая в руках свои волосы, я то и дело подносила сжатую в кулак руку к деревянной поверхности двери, чтобы постучать, но мне не хватало смелости. Складывалось такое ощущение, что сейчас я переступлю порог и увижу перед собой своего преподавателя по философии, который, усадив меня на самую первую парту, заставит в мельчайших подробностях описывать теорию отражения или, что ещё хуже, теорию сновидений великого Зигмунда Фрейда. От одних лишь мыслей об этом, меня передёрнуло.
Набравшись смелости и сделав глубокий вдох, я постучала в дверь. Послышались глухие шаги, и уже через пару секунд на пороге показался Он! Он прекрасен. Невероятен. Потрясающ! Его бронзовые волосы были небрежно уложены, а тёмная рубашка, расстегнутая на все пуговицы, открывала обзор на его накачанный торс. О, спасибо тебе, Господи, Санта-Клаус или Зубная Фея!
- О, Боже, – тихо прошептал он.
- Эдвард! – воскликнула я так громко, что, скорее всего, даже Эммет услышал мой радостный вопль. Я запрыгнула на Эдварда и, обхватив ногами его талию, принялась покрывать невесомыми поцелуями его лицо.
- Здравствуй, - прошептала я в его приоткрытые губы, оставляя на них свой поцелуй.
- Здравствуй, - Эдвард стянул с моих волос резинку так, что они рассыпались по моим плечам пышным шоколадным водопадом, - я так скучал, так скучал по тебе, Белла!
- Я думала, что не дождусь…
- Но ведь дождалась, - он впился в мои губы жадным поцелуем, запуская руки под мою футболку, - я же говорил, говорил тебе, моя девочка, что всё будет хорошо!
Захлопнув ногой тяжёлую дверь, Эдвард обхватил руками моё лицо и прижал к стене, всё ещё не опуская меня на пол. Он смотрел в мои глаза с предельным обожанием, и я просто медленно плавилась под его взглядом.
Он целовал мои губы, моё лицо, шею, ключицы, и мне казалось, что всё слилось воедино: обжигающие кожу прикосновения, доводящие до дрожи нежные поцелуи, его сбивчивое дыхание на моей шее. Так горячо, так сладко, так невыносимо приятно!
Всё вокруг кружилось, словно чёртово колесо, только с гораздо большей скоростью. Его рубашка в компании с моей футболкой и бюстгальтером мирно покоилась под дверью.
Эдвард ещё крепче прижимался к моей груди обнажённым торсом так, что своей собственной кожей я могла ощутить всю его рельефность и силу.
Я не помню, как оказалась полностью обнажённой, не помню, как впервые глухо простонала его имя, не помню, как почувствовала неописуемое наслаждение, услышала его шёпот и, в конце концов, пришла к долгожданной разрядке. В моей голове присутствовали мысли лишь о безграничном счастье, которое я сейчас испытывала, пусть даже будучи всё ещё прижатой к прохладной стене. Мне было абсолютно всё равно. Кто вообще придумал эти тонкости и клише? Я была в его руках, я принадлежала ему и только ему. Остальное неважно.
Лёжа на мягкой кровати, на которую меня медленно опустил Эдвард, я блаженно любовалась его лицом, которое сейчас было настолько близко, настолько рядом, что я могла разглядеть каждую его особенность. Над верхней губой была небольшая тёмная родинка, а на лбу, возле правой брови красовался розовый практически незаметный шрам. Я медленно провела рукой по его щеке.
- Ты такой красивый, - едва слышный шёпот сорвался с моих губ.
- Нет, нет, нет, - он зарылся лицом в мои волосы, и я могла чувствовать на затылке его дыхание, - это ты, Белла, ты такая красивая…
- Мой чемодан и сумка остались за дверью.
- Да? – он поднял бровь от удивления и усмехнулся.
- Да. И, если хоть что-нибудь из моих нарядов пропадёт, мне будет небезопасно возвращаться домой.
- Элис! – воскликнул Эдвард, приподнимаясь с кровати и повязывая простыню на свои бёдра, - Я сейчас его принесу.
В очередной раз прикоснувшись к моим губам, Эдвард скрылся за дверью, но уже буквально через пару минут вновь вернулся в номер. Поставив мой чемодан в угол, он опустился на кровать, внимательно изучая книгу, которую я читала в самолёте.
- Белла, - он придвинулся ближе ко мне, - я нашёл кое-что про нас!
- Неужели? – я положила голову к нему на колени. - Ты рылся в моей сумке, Эдвард Каллен?
- Нет, Белла, она валялась на полу. Поверить не могу, что ты читала перед тем, как наброситься на меня, словно тигрица!
- Эй, - смеясь, я толкнула его в плечо, - кто на кого ещё набросился! Не я вжала тебя в бетонную стену! Ну ладно, что ты хотел мне показать?
- Смотри, - Эдвард открыл книгу на одной из страничек и указал на диалог персонажей, - это, словно с нас писали!
- Ты прочтёшь это для меня? – я приподнялась на локте.
- Да, - он улыбнулся, пожимая плечами, - Если ты так этого хочешь.
- Что? Что такое радость моя?
- Как мы можем, как мы можем это выносить?
- Выносить что?
- Короткое. Время такое короткое. Как мы можем его терять во сне?
- Мы можем вместе затаить дыханье и притвориться – поскольку всё только ещё начинается, - что у нас впереди целая вечность.
- И с каждым днём у нас будет оставаться меньше и меньше. А потом вообще не останется.
- Это значит, ты предпочла бы… не покидать своего дома в Лондоне?
- Нет. Вся моя жизнь устремлена была сюда! С тех пор, как стало отсчитываться моё время. И когда я отсюда уеду, эти дни будут для меня серединной точкой, к которой всё шло и от которой всё пойдёт дальше. Но теперь, любовь моя, мы здесь, мы здесь, в нашем сейчас, и все прочие времена пусть текут где-то ещё…*
- А эта Антония Байетт очень проницательна, - Эдвард посмотрел на обложку уже порядком потрёпанной книги.
- Да, наверное.
- Слушай, Белла, а в этой книги нет такого момента, когда один потрясающий мужчина дарит любимой девушке подарок?
- Нет, - я закатила глаза и откинула голову назад, перебирая в голове прочитанные эпизоды, - я не замечала.
- Как жаль, - он опустил глаза.
- Почему же?
- Просто, если эта книга, можно сказать, - самое, что ни на есть точное описание нашей жизни, а главные герои так похожи на нас, мне придётся нарушить правила и отступить от сценария.
- Что ты имеешь в виду? – я непонимающе уставилась на Эдварда, закутываясь в светлую простыню.
- Я приготовил для тебя кое-что, - он достал из тумбочки небольшую голубенькую коробочку, перевязанную тонкой атласной ленточкой, и протянул мне, - я не знаю, понравится ли тебе…
На крышке коробочки виднелся золотистый логотип «Tiffany & Co»**, а в моей голове моментально начали кружиться мысли о том, сколько же стоит столь незаурядный подарок. В Нью-Йорке я стараюсь, чуть ли не за километр обходить магазины, подобные магазинам Тиффани, потому что набор цифр на ценнике, скорее, напоминает телефонный номер, нежели сумму, которую нужно заплатить за то или иное украшение.
Я аккуратно сняла крышку и ахнула от восхищения. На небольшой бархатной подушечке лежала подвеска в виде серебряного сердечка, на котором висел миниатюрный ключик
- Позволь мне, - Эдвард достал украшение и ловко застегнул его у меня на шее, - это моё сердце, - он направил указательный палец в сторону подвески, - а это ключ от него. Я хочу, чтобы две эти вещи всегда были с тобой, Белла, ведь это именно то, что принадлежит по праву только тебе.
У меня не было слов, чтобы описать то, что я чувствовала. В горле уже стоял комок, а в уголках глаз собирались слёзы. Я была готова плакать от счастья!
- Я люблю тебя, - прохрипела я сквозь слёзы, - я так сильно тебя люблю.
- Белла, милая, - Эдвард смахнул слезу с моего лица, - опять ты плачешь. Моё сердце обливается кровью от одного лишь осознания того, что в этом снова моя вина.
- Я ещё никогда, слышишь, – я уткнулась носом в его мускулистую грудь, - никогда не была так счастлива, Эдвард!
Крепко прижимаясь к любимому мужчине, я впервые за долгое время ощутила себя полностью наполненной. Теперь моя душа не напоминала пустой сосуд или комнату с голыми стенами, в которой с глухим свистом гуляет холодный ветер, сейчас она, скорее, походила на переполненную сладким хмелем чашу. Я чувствовала, как он перебирает мои волосы, слышала, как он шепчет около моего уха о том, как сильно любит меня, вдыхала такой знакомый дурманящий запах его дорого одеколона. Каждой клеточкой своей кожи я ощущала его, я знала, что он рядом, и от этого по моему телу волнами растекалось тепло и заполняло собой каждый угол моей души.
- Белла, - внезапно начал Эдвард, ещё крепче прижимая меня к своему мускулистому телу.
- М? – простонала я, не открывая глаз.
- Помнишь, ты звонила мне, - он прочистил горло, - тогда, в марте. Ты плакала.
- Помню, - его слова моментально воскресили в моей памяти картину ссоры с Джейкобом.
- Я был просто в недоумении, я так и не смог понять, что же так сильно могло расстроить мою маленькую девочку.
- Я поругалась с одним своим знакомым… Очень сильно поругалась.
- Он тебя обидел? – Эдвард резко приподнялся на кровати и крепко сжал белоснежную простыню в своих руках, отчего я подпрыгнула на своём месте. Я видела, как в его глазах загорается необъяснимый огонь, а на лбу образуются морщинки. - Белла, если он причинил тебе боль, неважно какую, физическую или моральную, ты только назови его имя, и я…
- Нет, - я обхватила руками его лицо, - нет, он не причинял мне боли, Эдвард, - врунья! Наглая врунья! После разговора с Блеком моя душа просто разрывалась от всепоглощающего ощущения жуткой пустоты и разочарования. Мне казалось, что моё сердце вырвали из груди и растёрли в порошок. Безжалостно. – Всё в порядке, - я прильнула к его губам, - мы просто недопоняли друг друга, лёгкая ссора, конфуз, да и только.
- Я никогда, Белла, слышишь, никогда и никому не позволю причинить боль моему ангелу!
- Я твой ангел?
- Самый, что ни на есть настоящий ангел, - прошептал он в мои приоткрытые губы, и мы вновь слились в поцелуе…

Неделя прошла просто замечательно. В этот раз роль Элис и Джаспера заняли Эммет и Розали, и, признаться честно, отпуск оказался ничуть не хуже предыдущего! Даже, несмотря на тот факт, что Розали была поклонницей высокой моды, салонов красоты, педикюра и огуречных масок с белой глиной, а я всё это просто на дух не переносила, мы очень сдружились. Мы ходили по магазинам, вместе выбирали нижнее бельё и сплетничали, как и все нормальные девушки.
Однажды вечером, когда Эдвард и Эммет решили сходить на рыбалку, мы с Розали сидели в одном уютном ресторанчике на набережной и пили клубничную Маргариту, разговаривая обо всём на свете.
- Поверить не могу, что мой малыш Эдвард всё-таки нашёл себе подходящую девушку! – Розали широко улыбалась. - Да ещё и такую потрясающую!
Я лишь удовлетворительно кивнула, ощущая, как мои щёки начинают постепенно наливаться ярко-красным цветом.
- И нечего смущаться, Изабелла! – воскликнула блондинка.
- Просто иногда, - я нервно сглотнула, - я чувствую себя рядом с Эдвардом серой мышкой и ничего не могу поделать с этим ощущением!
- Ох, Белла, - Розали махнула рукой, - ты представить не можешь, как долго мой дорогой Эммет был на твоём месте!
- Краснел?
- Нет, просто-напросто мерк в моём присутствии! Когда Эдвард впервые познакомил меня с Маккарти, первой мыслью, которая пронеслась в моей выкрашенной блондинистой голове, была мысль о том, за кого мой лучший друг вообще меня принимает! Я и этот неуклюжий громила, который больше похож на борца Сумо, чем на нормального среднестатистического парня. Ну, а потом слово за слово, прикосновение за прикосновением… Мы пялились друг на друга, словно малые дети, которые боятся признаться в своих чувствах, а потом, буквально спустя несколько часов, просто неистово набросились друг на друга!
- Вау, - я помешала трубочкой свой коктейль, - никогда бы не подумала. Вы так органично смотритесь.
- Знаешь, мы с ним как два упёртых барана из детского стихотворения, которые, однажды встретившись на мосту, не хотели уступать друг другу дорогу. Изначально мы готовы были поубивать друг друга, а потом тот баран, точнее овца, которая оказалась умней, решила попросить прощения. Не очень поэтично, верно? – Розали звонко рассмеялась, откидывая свои золотые волосы в сторону.
- Почему же нет, - я пожала плечами, - как по мне, так даже очень.
- Но не настолько, насколько ваша любовь с Эдвардом. Ты такая милая, а Эдвард непревзойдённый романтик, которых ещё поискать! Мне хочется писать с вас картины, писать о вас в книгах и посвящать вам песни! Вы как Ромео и Джульетта, Пенелопа и Одиссей*** или Элизабет Беннет и мистер Дарси****, в то время, как мы с Эмметом в лучшем случае можем претендовать на роли Кэтрин Эрншо и Хитклиффа*****.
- Хитклифф мне всегда нравился.
- Но предпочтение отдавала мистеру Дарси, верно? – Розали лукаво улыбнулась. - Ты любишь Эдварда?
Я поперхнулась и нервно прочистила горло.
- Да! – воскликнула я. - Да, я люблю Эдварда! Розали, да как ты, как ты могла подумать…
- Тсс, Белла, прости, - блондинка виновато опустила глаза и принялась вырисовывать своим изящным тонким пальцем причудливые узоры на мраморной поверхности столешницы. - Просто я не хочу, чтобы моему Эдварду разбили сердце.
- Я никогда, Розали, никогда не причиню ему боли.
- Не зарекайся, милая. Отелло тоже клялся Дездемоне в вечной любви перед алтарём, а после задушил её собственными руками.
Меня поражали и даже в какой-то степени приводили в восторг аналогии с героями различных произведений, мифов, фильмов и историй, о которых говорила Розали, сравнивая с нашими жизнями, ведь они были настолько точными и правильными. «Как с нас писали».
Розали всё ещё молчала, рассматривая свои длинные ногти. В её глазах читалась некая боль, отчаяние, быть может, даже страх. Я сразу же начала перебирать в своей голове произнесённые ранее слова, дабы удостовериться в том, что не сморозила чего-нибудь глупого или, что ещё хуже, оскорбительного.
- Розали, - я накрыла её изящную ладонь своей рукой, - что-то не так?
-Нет, - она посмотрела на меня , - просто Эдвард для меня, как брат. Чёрт возьми, да мы с ним даже встречали пару дней, когда нам было по семнадцать! И, зная, какую душевную боль может причинить расставание с любимым, я просто не хочу, чтобы Эдвард испытал подобное. Я ведь настолько им дорожу… Не пойми меня не правильно, Белла, ты прекрасная, я уже люблю тебя, но…
Она открылась мне. Открылась так, что я могла заглянуть в каждый, даже самый недоступный уголок её прекрасной души. Такая холодная и, как моет показаться с первого взгляда, неприступная Розали, сейчас была у меня, как на ладони. И я безгранично ею восхищалась.
Я чувствовала, как по моим щекам катятся слёзы, а пальцы всё сильнее начинают сжимать подол шёлкового платья. Отбросив в сторону небольшую солёную капельку, я посмотрела на Розали.
- Я плачу, как ребенок, у которого отняли новую куклу Барби в костюме принцессы, - прошептала она сквозь слёзы и вновь улыбнусь, обнажая свои идеально ровный белоснежные зубы.
- Роуз, я, обещаю…
Она встала со своего места и, опустившись на стул рядом со мной, заключила меня в свои крепкие объятия.
- О Белла, - едва слышно произнесла она в мои волосы, - спасибо тебе, спасибо.
И тут я разревелась. Расплакалась так, как не плакала никогда! И мне было абсолютно всё равно, что все вокруг смотрели на нас с Розали, словно на сумасшедших, было абсолютно всё равно на то, что подумают другие. Они ни о чём не знают и, наверное, им и не следует знать. А, если даже узнают, всё равно не поверят. Лучше уж просто тихо плакать в объятиях Розали и чувствовать, как медленно оттаивает её закалённое холодное сердце…

Два последних дня своего отпуска я была намерена провести исключительно в обществе Эдварда. На протяжении сорока восьми часов мы просто-напросто не выходили из своего номера, тихо лежали на кровати и разговаривали. Мы оба понимали, что минута расставания уже приближается, но уже не думали об этом. Мы знали, что приедем в аэропорт, попрощаемся, и он, по обыкновению, так же стремительно уйдёт, оставляя меня в одиночестве. Да, всё будет так, и мы уже ничего не сможем сделать. Останется лишь с замиранием сердца ждать октября.
Я дремала, свернувшись в клубочек на шёлковом белье, в то время как Эдвард перебирал между пальцами пряди моих распущенных волос. Он нежно целовал моё лицо, шею, медленно спускаясь к плечам и ключице, все ниже и ниже, доходя чуть ли не до кончиков пальцев. Я едва заметно улыбалась, так и не открывая глаз. Запах его одеколона, его тела кружил мою голову и начинал медленно сводить с ума, закутывая в свои объятия.
- Я люблю тебя, - он запечатлел лёгкий поцелуй на моё подбородке, - безгранично люблю тебя, - поцелуй в нос, - люблю так сильно, что даже, - поцелуй в лоб, - не могу подобрать слов, дабы описать свои чувства, - тихо прошептал Эдвард около моего уха, от чего волна необъяснимой дрожи с невероятной скоростью пронеслась по моему уже порядком разгоряченному от прикосновений и поцелуев Эдварда телу.
- Я тоже люблю, тебя Эдвард, - я почувствовала, как его длинные музыкальные пальцы прокладывают дорожку по моей спине, медленно спускаясь ниже к пояснице.
Всё ещё не открывая глаз, я издала едва слышный стон и крепче прижалась своим телом к Эдварду. Он нежно целовал меня, покусывая нижнюю губу и исследуя языком мою негу, от чего я просто плавилась, словно воск над ярким пламенем. Эдвард провёл рукой по моей груди, и я инстинктивно прогнулась дугой под его сильным телом, которое нависало надо мной. Я задыхалась от беспорядочных поцелуев, стонала от непрекращающихся ласк и съезжала, как моя собственная крыша.
Он нежно снимал с меня одежду, покрывая поцелуями обнажённые участки моего тела. Медленно, размеренно, безгранично любя. Как только я оказалась полностью обнажённой, Эдвард принялся прокладывать дорожку из влажных поцелуев по моей коже, спускаясь всё ниже и ниже, от чего я невольно стонала и извивалась под ним, словно атласная ленточка на ветру. Эдвард провёл обеими руками по моим бёдрам и, поднявшись выше, нежно обхватил мою грудь. Я глухо простонала его имя, как только ощутила прикосновения его холодных пальцев возле моих уже набухших от возбуждения сосков. О, Господь милосердный!
Я аккуратно стянула с Эдварда футболку и, обхватив руками его сильное тело, впилась подушечками пальцев в кожу на его спине так сильно, что вероятно остались следы. Он покусывал мочку моего уха и беспорядочно шептал о том, как любит меня. Мои руки медленно потянулись к молнии на его джинсах, и уже через минуту, они вместе с чёрными боксёрами лежали на белом ворсистом ковре возле кровати, благодаря чему мне представилась возможность лицезреть Эдварда во всём его великолепии.
Он был так красив! Беспорядочно уложенные бронзовые волосы, глубокие тёмно-изумрудные глаза, накачанная спина, сильные руки и длинные изящные пальцы. Всё в нём могло свести с ума любую девушку, и от одной лишь мысли о том, что он принадлежит только мне, меня наполняло невероятное чувство гордости.
Эдвард нежно обхватил руками мои бёдра и широко раздвинул, всё ещё впиваясь в мои губы нежным и таким сладким поцелуем. Он аккуратно вошёл в меня, и я вскрикнула, чувствуя, как он постепенно наполняет меня. В этот раз он был нежен. Эдвард всё глубже и глубже проникал в меня, а я, блаженно откинув голову назад, тихо постанывала в его шею.
- О, Белла, - прохрипел он, убыстряя свои размеренные движения, - ты такая… такая…
Я чувствовала, как его пальцы нежно впиваются в мою кожу, а язык ласкает моё нёбо, заставляя едва слышные стоны срываться с моих припухших и раскрасневшись от бесконечных поцелуев губ. Эдвард провёл губами по моей щеке. Его дыхание согревало мою кожу и заставляло пылать тысячей разгоревшихся костров. Мы упивались друг другом. Жадные губы льнули друг к другу. Трепетные руки бродили по жарким телам. Прерывающееся дыхание смешивалось со стонами наслаждения.
Я чувствовала, что приближаюсь к долгожданному оргазму, и мои стеночки интенсивно начинают сжиматься вокруг его напряжённой плоти. Я громко закричала от наслаждения, которое крутой волной моментально накрыло меня с головой. Глухо простонав моё имя, Эдвард аккуратно опустился на меня, зарываясь носом в шею. Мои тоненькие пальчики моментально запутались в шёлковых прядях его бронзовых волос.
- Я люблю тебя, - прошептал он в мои приоткрытые губы.
- И я люблю тебя, Эдвард, очень люблю…

На следующий день он уехал. Вместе с Эмметом и Розали. Мой самолёт был гораздо позже, поэтому у меня осталось ещё немного времени, чтобы собрать оставшиеся вещи и перекусить в ближайшем ресторанчике. Я бродила по пустому номеру и по традиции тихо плакала, всхлипывая себе под нос. Медленно опустившись на кровать, я откинулась назад и, раскинув в стороны свои руки, крепко зажмурила глаза, стараясь хоть на пару часов перед отлётом забыться беззаботным сном.
Я ворочалась на кровати из стороны в сторону, но все мои, как оказалось, абсолютно бессмысленные попытки уснуть оказали просто-напросто тщетными. Я встала с кровати и принялась рассматривать номер. Случайно мои глаза наткнулись на тёмную материю, которая лежала на одном из кожаных кресел. Я медленно подошла и провела по ней ладонью, расправляя. Футболка Эдварда. Крепко прижав её к своему лицу, я начала жадно вдыхать аромат его тела, который заставлял мою голову кружиться, словно волчок!
Сбросив со своих плеч полосатый пуловер, я надела на себя предмет одежды, который так напоминал мне об Эдварде, и, завязав края футболки в тугой узел на талии, накинула на плечи ветровку. До отлёта оставалось всего лишь пара часов. В последний раз оглядевшись вокруг, я вышла из своего номера с надеждой, что смогу прожить эти бесконечные полгода, смогу дождаться октября, смогу снова увидеть Эдварда, смогу просто его любить…