Белла

За окном лето, солнце, птицы, лес… Настроение супер! Душа поет, а тело танцует. Мы с Элис решили съездить в Порт-Анжелес за необходимыми вещами, заодно погулять. Через полтора месяца все мы разъедемся, кто куда, улетим из родных гнезд навстречу своим мечтам. Я с Эдвардом – в Кембридж, Элис с Джаспером – в Калифорнию, а Эмметт поступил в местную академию, так как уехать далеко от Розали он так и не решился. У всех любовь течет по венам, каждый старается успеть то, на что никогда не хватало времени, сделать все, что откладывали на завтрашний день. Сейчас же всё изменилось, так как завтрашний день мы встретим в разных городах, штатах, континентах. От этого было больно. Страшно. И… Никак. Словно адреналин перед неизвестностью выделялся в организме и оказывал анестетическое действие. Мы не говорили о грустных вещах ни между собой, ни с родными, а в глазах так и читалось – нетерпение и опасение. Но у каждого была поддержка – вторая половинка. Элис с Джаспером будут учиться в одном колледже, хотя подруга выбрала дизайн, а Джас – физику. Мы с Эдвардом поступили на естествознание. Если честно, до сих пор затрудняюсь ответить на вопрос: я самостоятельно поступила, или всё же связи помогли. Но факт остается фактом – Белла Свон стала студенткой старейшего европейского университета. Чем я очень гордилась. Эдвард, мой парень, будет учиться со мной вместе, сидеть за одной партой, спать… хм-м. Мы это еще не решили, но предварительно нас поселили в одном корпусе, что нас обоих устраивало. Потом уже на месте решим, как поступить. Может, разругаемся в пух и прах. Как знать.

В последнее время отношения с Калленом перешли на новый уровень. Последний запрет был снят, чем мы пользовались практически каждый день и ночь, настолько сильна была наша накопленная за два года ненасытность. Чарли ничего не подозревал или делал вид, что не подозревает, хотя были ночи, когда нам с Эдвардом не удавалось скрыть своего занятия – так хорошо нам было вдвоем. Страх не удовлетворить его мигом исчез из моей головы, растворился, сбежал, словно пристыженный трус, еще в нашу первую ночь. Мы оба светились от счастья, постоянно целовались. Казалось, что с того времени мы с ним стали меньше разговаривать, а больше уделять внимания телесному удовлетворению. Хорошо это или плохо, затрудняюсь сказать. С одной стороны, это нормально, ведь столько времени мы ждали этого. С другой, рождался вопрос – а что дальше? В такие моменты я хваталась за жемчужину, которую подарил мне Эдвард в ту ночь, и с улыбкой на лице отвечала на него – дальше будет будущее. А какое оно будет – зависит от нас обоих и только.

Мы с подругой приятно провели вместе время: накупили себе симпатичных тетрадок, интересных ручек. Элис купила себе аж пять (!) сумок разных фасонов, цветов и форм. И это при том, что она берет с собой свои имеющиеся сумок семь-восемь. Но что поделаешь?! Это ведь Элис! Которая отныне являлась студенткой Калифорнийского университета. Мы бегали от магазина к магазину, делая перерывы в кафетерии или в кондитерской. Разговаривали ни о чем и строили планы на рождественские каникулы, кто в какие выходные к кому обязан приехать в гости и какие сувениры привезти. Это было и весело, и грустно. Но мы продолжали друг друга обнимать и улыбаться. Дружба. Она не имеет границ. У нее нет определенной прописки. Поэтому мы и не отчаивались. На обратном пути мы заглянули в супермаркет, где мне предстояло купить продуктов на неделю. Элис мне помогала, постоянно кидала странные взгляды на тележку, но ничего не говорила. Лишь у кассы, когда увидела итог, девушка выдавила из себя: «Ух ты!» К чему это было, я не спрашивала, мысли парили в другом измерении. Я вообще в последнее время находилась в другом измерении. Постоянно отвлекалась, не могла сконцентрироваться. Вот и сейчас, на собственной подъездной дорожке меня ударило током, когда я заглянула в багажник.

– Матерь Божья! Пипец! – выпалила я и рванула в машину. Только не это! Только не это!

Эдвард

Я сидел в своей комнате и писал Белле электронное письмо, где изливал все чувства, позволяя даже мечтать о нашем счастливом совместном будущем. Почему я это делал? Хороший вопрос. Возможно, из-за стеснения. Просто в последнее время я стал очень сентиментальным, постоянно ходил с добродушной улыбкой, готовый поделиться своим счастьем со всеми прохожими, мужчинам пожать руки, а женщинам – подарить по васильку или незабудке. Я лежал на кровати, на нашей с Беллой кровати, и стучал по клавишам ноута, в тот момент, когда дверь резко распахнулась, и уже через миг девушка моей мечты оказалась передо мной. Мне хотелось вскочить, обнять ее и зацеловать, задушить в своих объятиях, но передумал – настроение у моей красавицы было далеко от романтичного.

– Какого черта, Каллен?! – Прорычала она, не заботясь о том, что весь дом был полон родными. – Я тебя спрашиваю, какого черта?!
– Белла, что? Что случилось? – Мой голос звучал тихо, я был напуган. Признаюсь, такой разъяренной я еще никогда в жизни Свон не видел.
– Нет, вы только на него посмотрите! Он, видите ли, не понимает! Не строй щенячьи глазки, Эдвард! Я тебя слишком хорошо знаю. – Она рвала и метала, яростно жестикулировала руками и сверлила своим потемневшим от гнева взглядом. А я стоял, как дурак, и реально не понимал, в чем дело.
– Белла… Присядь и скажи, в чем на этот раз я виноват? – постарался сказать я как можно спокойнее.
– Ты?! Ты виноват в том, что повстречался на моем чертовом жизненном пути! Что в тот злополучный вечер решил помахать ногами в темном переулке! Что влюбился в меня, а я – в тебя! Ты виноват в том, что я…
И тут из ее глаз брызнули слезы. Я рванул к ней, хотел обнять, а она лишь ударила меня кулаком в солнечное сплетение и отскочила.
– Не трогай меня, Каллен. Больше никогда не трогай меня, – уже тише произнесла девушка.
– Почему? – прошептал я, с трудом сглатывая ком в горле.
– Потому что я беременна, – выплюнула Белла фразу мне в лицо и обожгла яростным, ненавидящим взглядом.
– То есть? – Я не верил ушам, не мог осознать, как это.
– То есть через несколько месяцев я превращусь в толстого колобка, потеряв всё свое будущее, так толком и не начав жить, – рыдала она. – А потом стану стирать пеленки и водить карапуза по врачам на осмотр. – Я сел рядом с ней. Поднял руку, хотел погладить, но рука так и осталась в воздухе. Замерла. Словно невидимая стена мгновенно выстроилась между нами. «Только не это. – Стучало у меня в висках. – Только не отдаляйся».
– Ты уверена? – Слова вылетали, как из пулемета. Короткие. На автомате.
– Да, – так же чеканила она свои.
– Тест?
– Нет.
– Откуда?
– Предчувствие.
– Белла! – Закатил я глаза. Всего-то! Но, вернув взгляд на девушку, я осознал, что ее предчувствие небезосновательно.
– Да, Эдвард. Я чувствую это.
– И всё?
– И еще багажник, полный банок корнишонов, консервированного тунца и паштета. – Смешок заблудился где-то между бронхами и гортанью.
– И что теперь?
– Скажи мне, Эдвард, о чем ты думал, кроме как о собственных яйцах. – Вновь закипала девушка.
– О твоей киске.
Боже! Что я несу?!
– Ценю за откровенность.
– Нет, подожди, Беллс…
– Ничего не стану ждать. Я слетаю перед Англией в Финикс и сделаю аборт, – жестом руки она оборвала меня.
– Что?!
Это безумие! Бред! Какой еще аборт?!
– Да, Эд. Думать нужно было раньше!
– Эй! А кто мне тут все уши прожужжал, что хочет натуральных ощущений и никаких резинок, а?
Мы оба закипали вновь. Между нами рождалась дикая ненависть и неприязнь. Страх. Вот, что нами овладевало. А страх – это слабость. А именно слабость мы ненавидели в себе больше всего. Поэтому в мгновение ока возненавидели друг друга. «Да! – кричал я внутри. – Сделай аборт. На кой нам ребенок, когда мы только школу закончили!». Но на самом деле я понимал, что это неправильно.
– Ага! На меня всё спихиваешь?! А кто будет думать? М?
– А кто в меня вцепился ногами и ногтями на позапрошлой неделе и умолял не останавливаться? М?
– Ах так, Каллен?! Да, я во всём виновата! Как в трусы лезть, так Эдвард – первый, а как отвечать за свои поступки…
– У тебя что, задержка?
– Нет еще. Но скоро узнаю.
– ПМС?
– Эдвард!
– Ладно… Белла, еще не вечер. Наверняка мы не знаем…
– Ты совсем осел? Я знаю!
– Ладно… но аборт, Белла… – Говорил я, хотя внутри надеялся, что она не даст себя отговорить…
– Да! Именно аборт! Я не собираюсь гробить жизнь в восемнадцать лет! – Да! Я тоже, детка!
– Не делай глупости. Мы ведь любим друг друга. Мы справимся…
– Ты хоть в это веришь, Эдвард?

Пауза… Всё внутри кричало: «Да! Нет! Не знаю!» Но произнести это вслух было сложно. Ребенок… Белла… Колледж… ППЦ!.. Девушка горько помотала головой и, стерев слезы рукой, выбежала из комнаты, хлопая всеми дверями на своем пути.

Я откинулся на подушки, тяжело дыша. Срань! Жесть! Хрень!!! За что мне такое? То воздержание, то детишки?! Белла Свон меня окончательно свела с ума своими шутками да прибаутками. Пусть делает, что хочет. Хватит!

– Эдвард! Что это было? – Прибежала взволнованная мама. Только этого мне не хватало.
– Это была Белла, мам, – рявкнул я, закрывая глаза и потирая переносицу.
– Вы поссорились?
– Нет. Мы… – Слова застряли. А что это было? Черт!
– Вы… Эдвард! Между вами всё кончено? – Голос Эсме был полон смеси из боли и злобы. А я резко открыл глаза от услышанной мысли и…

Черт! Черт! Черт!

Я просто кивнул и моментально заснул…

---

Та-дам... Как поступят герои? Неужели это конец, или всё же гормоны не затуманят им сознание? Ждём ваших мыслей и впечатлений тут и на форуме перед заключительным аккордом.