На следующий день заключения в нашей школьной тюрьме я делилась с Розали и Элис новостями о Тане.
Элис проскользнула в нашу комнату, так как ей сказали, что на сегодня репетиция окончена. Участников музыкального театра «держали» прямо в соседней комнате, так что она с легкостью осталась незамеченной.

— Ей надо уйти, — закатила Роуз глаза, продолжая перелистывать журнал, который держала в руках.
— Нет. Она хочет извиниться, и это… хороший способ. — Я не была уверена, что «хороший» — это правильное слово.
— Если под «хорошим» ты подразумеваешь то, что это лучше, чем позвонить ему и убить несколько часов на разговоры, то да, это «хороший» способ. — Роуз уже научилась видеть скрытые смыслы в словах.

Я засмеялась, но не могла ни согласиться, ни не согласиться.

— Хорошо, что Эдвард достаточно умен, чтобы хранить ваши отношения в тайне после всего того, что произошло. — Элис высказала то, что я и так думала.
— Это как раз то, что я думаю. Он достаточно быстро справился с грустью, которую ощутил после письма, но она все еще была заметна. Раньше сильные эмоции выводили его из равновесия, так что хорошо, что все пока не так серьезно. Я знаю нас. Я могла бы принять близко к сердцу его реакцию на письмо и впасть в глубокую депрессию, а он испугался бы, что чувствует более трех эмоций одновременно и удрал бы на Мадагаскар, чтобы спасти меня от ужасного потока его чувств. — Я широко махнула рукой, чтобы подчеркнуть нелепость моих предположений.

Они рассмеялись вместе со мной, потому что легко представили, как драматично могла бы сложиться ситуация с нами чуть больше месяца назад.

Элис оставалась в нашей комнате незамеченной, и мы провели остаток времени, читая идиотские статьи в журнале и планируя поездку по магазинам с Эсме вечером. Джейк не подходил к нам и не разговаривал, но помахал мне и улыбнулся из комнаты, где находился с Сэмом и остальными. Я не чувствовала вины, что было огромным облегчением.

— Интересно, а чем займутся мальчики, пока мы будем гулять по магазинам? — задумалась Элис, буквально танцуя к моей машине, когда нас, наконец, освободили.
— Эммет говорил что-то о том, что хочет показать Карлайлу их комнату для репетиций и прочее барахло. Оказывается, он играл раньше, так мальчики и начали заниматься музыкой, — с улыбкой ответила Розали.
— Ты можешь представить себе, как Карлайл будет репетировать вместе с мальчиками? — Элис поиграла на небольшой воображаемой гитаре, открыла дверь машины и села внутрь.

По пути домой мы смеялись, представляя доктора Каллена с гитарой в руках.

Мы оставили мальчиков дома, крепко обняв их на прощание. Эсме строго посмотрела на Карлайла, сказала:
— Ведите себя хорошо, — и мы ушли.

Все четверо улыбались на прощание так мило, что мы, уходя, начали что-то подозревать.

— Как-то раз я оставила их одних и уехала к сестре. Добром это не кончилось, — начала вспоминать Эсме те многочисленные разы, когда она видела при прощании такие же милые улыбки.
— Через неделю я вернулась и обнаружила швы на голове Эммета. У Эдварда красовался синяк под глазом, а у Джаспера отсутствовала половина волос. Мой дорогой муж сказал, что это всего лишь несчастный случай при игре в бейсбол.
Мы дружно ахнули, слушая невероятную историю.
— Я так и не узнала, что произошло в действительности, но на всякий случай запретила им бейсбольные потасовки.

Она улыбнулась и покачала головой, а потом рассмеялась. Мы продолжали и продолжали задавать ей вопросы об их жизни.

Обойдя все магазины, намеченные для нас Элис, мы были увешаны сумками и пакетами. Даже я несла парочку, купив всего несколько простых вещей: пару босоножек, два легких свитера (темно-бордовый и темно-синий) и шарф, такой мягкий, что я не смогла отказаться, когда Элис обернула его вокруг меня. А еще я купила футболку для Эдварда.

Увидев ее, я поняла, что она ему понравится. Меня привлек ярко-зеленый цвет, напомнивший мне об Эдварде. Я купила ее без размышлений и покраснела, только потом заметив, как стоявшая в двух футах Эсме внимательно наблюдала за мной, покупающей мужскую футболку.

Мне было неизвестно, как много она знала об Эдварде и мне. Конечно, она видела достаточно, чтобы сложить кусочки вместе, даже если он не очень много рассказывал о нас. Но мы все еще официально не были парой, так что я не знала, как Эсме относилась к тому, что я покупала подарки для Эдварда. Элис и Роуз спокойно делали это для Джаса и Эммета.

Эсме спокойно подошла ко мне и сказала:
— Эдвард любит зеленый. Он подходит к его глазам.

Потом она положила мне на плечо руку и улыбнулась, подмигнув.

Да, она знала. Она очень много знала.

Я не переставала улыбаться весь остаток дня. В конце концов мы сели за стол в небольшом кафе, которое очень понравилось Элис во время ее предыдущих визитов в Мелроуз.

Беседа, наконец, подошла к тому, чего мы так хотели.

— Надо было прихватить с собой домашнее видео, — расстроенно покачала головой Эсме.
— О! Расскажите нам о них! — предвкущающе захлопала в ладоши Элис.

Эсме подумала секунду и сделала глоток воды.

— Ну… одно из моих любимых — это «Большая кухня», включающее три или четыре эпизода.

Это определенно то, чего мы хотели.

— Как «Большой ремонт», шоу Тима Аллена? — с надеждой спросила я.
— Да! — обрадовалась Эсме тому, что мы узнали. — «Большая кухня» — шоу Эммета и Эдварда, а Джаспер был оператором. Эммет возился с едой, делал сандвичи с арахисовым маслом и желе, и тако, и… что же еще там было… — Она посмотрела вверх, вспоминая. — О! Кокосовая стружка в растаявшем мороженом. — Эсме сделала гримаску, и мы разнообразными «фи» поддержали ее.

— Это похоже на Эммета, — пробормотала Розали, и мы все согласились.
— Так они готовили, а Джаспер снимал? — спросила Элис.
— Ну, Эммет складывал вместе еду и «вел» шоу, объясняя, как надо все делать, потому что он старше. Он называл себя Эммет Аллен, надевал на Эдварда одну из старых фланелевых рубашек и настаивал на том, чтобы называть его Элом. Каждый раз, когда он обращался так к брату, Эдвард возражал: — «Это не мое имя, меня зовут Эдвард!» — кроме последнего эпизода, когда он научился игнорировать это.

Мы фыркнули от смеха. Я не могла выгнать из головы образ Эдварда во фланели.

— Сколько им было? — смогла спросить я.
— Эммету девять, Джасперу около семи, а Эдварду пять. У него уже были непослушные волосы, Эммет казался крупнее, чем положено быть мальчику его возраста, а в кадре постоянно появлялась «продюсерская шляпа» Джаспера, когда он лез успокаивать братьев. Они часто начинали драку прямо на съемках. Понимаете, так как «поваром» был Эммет, Эдварду ничего не доставалось делать. Эммет просто сажал его на стол и приказывал сидеть, так как в шоу Тима Аллена в кадре все время находился Эл. Эдвард терял терпение, начинал скучать, таскал кусочки с тарелки Эммета, пока брат готовил. Вы понимаете, что чувствовал Эммет, когда обнаруживал, что с его тарелки исчезла еда. Он злился, отбирал ее обратно, Эдвард начинал плакать, а Джаспер читать им лекции на тему ухода от сценария и потери времени.

Это была лучшая история, которую я слышала. Я смаковала образ пятилетнего Эдварда с взлохмаченными волосами во фланелевой рубашке не по размеру, который дерется с уменьшенной копией Эммета, а их ругает семилетний Джаспер.

— Я хочу это видеть! — завизжала Элис. Эсме пообещала, что в следующий раз первым делом покажет это видео.
— Они не сильно изменились с возрастом, — заметила Роуз, закончив смеяться.
— Они выросли, конечно, но не в этом отношении. — Секунду Эсме выглядела очень гордой, а затем повернулась к нам и посмотрела в глаза. — Но сейчас они действительно нашли себя. Не знаю точно, как действует на них эта их группа, но, поверьте, когда в сентябре мои дети приехали домой, на самом деле они были где-то еще, не дома. Потому что вы были здесь.

То, с каким обожанием она посмотрела на нас, заставило меня покраснеть от гордости, и я знала, что Элис и Роуз чувствовали то же самое. Это было правдой для нас троих тоже.

Эсме еще раз посмотрела на нас, повернулась к Роуз и заговорила только с ней.

— Розали, должна сказать, что я не встречала еще девушки, которая могла бы справиться с Эмметом. — Роуз выглядела так, словно получила приз.— Кроме того, я еще ни разу не видела, чтобы Эммет был так поглощен девушкой и ни разу не напугал ее до бесчувствия тем или иным способом. Он не монстр, но, думаю, любая другая девочка, с которой он встречался, страшилась или скрывалась в тени его естественно крупной фигуры.

Роуз только кивнула, а Элис прощебетала:
— Ой, да! Роуз даже не знает значения слова «страх»!

Я рассмеялась, а Розали только пожала плечами и согласно кивнула.

Теперь Эсме повернулась к Элис.

— Элис, что мне сказать? Джаспера в прошлом сильно обидели, и я беспокоилась, что он никогда больше не будет доверять людям и не найдет никого, с кем мог бы быть близок. Он очень чувствителен эмоционально, и по этой причине очень глубоко привязывался к людям, а потом сильно переживал, когда терял их. Но ты сделала его прежним. Ты, наверное, не замечаешь этого. Но я вижу, что он относится к тебе с такой теплотой, какой не делился ни с кем, кроме нашей семьи, на протяжении многих лет. Спасибо. Спасибо, что ты та, кому он может доверять.

Элис, кажется, собиралась заплакать. Она тихо сказала:
— Нет, это спасибо вам за вашего сына.

Мы все рассмеялись, и Эсме повернулась ко мне, заставляя понервничать. Что она может сказать мне? У меня нет настоящих зацепок с жизнью Эдварда. Он все еще пытается разобраться в ситуации. Как, наверное, и остальные Каллены. Я готовилась к тому, что Эсме скажет мне нечто подобное.

Она тепло улыбнулась мне, явно понимая, что я нервничаю и не уверена в себе.

— Белла, я никогда не видела, чтобы Эдвард вел себя так за всю его жизнь. За последние месяцы с ним многое произошло, и я знаю, что ты все это время была с ним. Спасибо тебе за это. Я очень волновалась, когда он в октябре уехал из дома, но, увидев его здесь, с вами, поняла, что с ним более чем все в порядке. Особенно с тобой, Белла. Он так быстро успокоился прошлой ночью… — Она улыбнулась и покачала головой, не закончив фразу, а потом задумалась, что-то решая, прежде чем продолжить:
— Я никогда не видела, чтобы он так сближался с кем-то, кроме тебя. Я думаю, в этом есть что-то особенное. Знаешь, он даже с Таней не вел себя так, а ведь они много лет знают друг друга. Не хочу совать свой нос, но я — его мать, и чувствую, что уже достаточно сблизилась с тобой, чтобы предполагать, что между вами что-то есть. — Она замолчала и тепло улыбнулась. Я слегка покраснела, услышав это от матери Эдварда.

Элис встряла опять.

— Знаете, не нужно быть мамой Эдварда, чтобы видеть, что между ними что-то есть.

Я бросила на нее укоряющий взгляд, но засмеялась. Роуз пробурчала:
— А что, не так? — и понимающе взглянула на подругу.

Эсме кивнула и продолжила:
— Белла, я просто раньше никогда не видела, чтобы он так хотел просто касаться кого-то. Он не вел себя так ни с Таней, ни с кем другим. Они близки, но с тобой он меняется. Я никогда не видела, чтобы он так изменялся в присутствии кого-то. Это хорошо, моя дорогая. Я просто хочу, чтобы ты знала это. — Эсме искренне улыбнулась мне. Я потеряла дар речи.

Я задумалась, говорил ли ей Эдвард о своей просьбе дать ему немного времени? Наверное, да. Они очень близки, и он не мог ничего скрывать от нее. Это такой способ немного подбодрить меня?

— Мне пора остановиться, пока я не сказала лишнего. Но мы так хорошо провели вместе время, что вы должны знать, что я уже считаю вас своими дочерьми. Я так рада, что мы пообщались. Спасибо, что заботитесь о моих мальчиках.

Роуз подняла бокал, «приветствуя» ее слова, и мы повторили ее жест. Никто из нас не мог сказать больше, чем «спасибо».

Вернувшись домой, мы обнаружили, что зря так сильно волновались за мужчин. В комнате лежала новая акустическая гитара с большой царапиной на ней, на лбу Карлайла красовался большой синяк, а Джаспер слегка хромал.

— Даже слышать ничего не хочу, — пробормотала Эсме и ушла в комнату Эдварда стелить постели, оставляя смеющихся мальчиков и качающих головами девочек.

Карлайл сообщил, что связался с управляющим и проинформировал их о том, что требуется сделать. Он вел себя по-отцовски заботливо, словно бы это его собственные дочери тонули в болоте. Управляющий сообщил, что работы начнут с завтрашнего дня и закончат ко времени отъезда Карлайла и Эсме.

Мы показали мальчикам результаты сегодняшнего шопинга, и, пока остальные девушки вытаскивали свои подарки для любимых, Эдвард сел рядом со мной на диван, с любопытством глядя на остальных.

— Эдвард, я кое-что купила для тебя, — тихо сказала я, не глядя в его сторону. Да, я многое чувствовала к нему, но все же в нашей неофициальной ситуации даже такой простой поступок вызывал у меня неловкость. Надо бы вернуться к моим прежним объяснениям. Разве друзья не могут купить друг другу подарок?

Но что ждут от-больше-чем-подруги-вроде-как-дожидающейся-девушки?

Подождите. Я только что подумала «девушка». Да, я буду ею, когда придет время. Я скривилась, подумав об этом. Странно звучит. Может быть, потому что это слишком просто. Но что еще мне думать?

— Белла! — Он вновь пихнул меня, как делал всегда, когда я терялась в своих мыслях во время наших разговоров. По крайней мере, на этот раз ничто не заставило меня покраснеть, так что он не получит свои двадцать вопросов.
— Ты сказала, что купила мне что-то? — мило и растерянно улыбнулся он.

Я чувствовала себя неловко. Может быть, это чересчур? Может быть, для времени ожидания это неприемлемо?

— Ну да, — забормотала я. — Я не планировала, просто так получилось. Я увидела ее и подумала про тебя. Может быть, это странно, но так и есть на самом деле. Я подумала, что тебе понравится, но даже если нет, то мне не попалось больше ничего хорошего, а ты всегда водил меня в «Старбакс», и мне показалось, что я должна тебе отплатить за все, ведь ты не должен был платить за меня в «Старбаксе», хотя, может быть, это и не самая лучшая причина в мире…
— Белла! — Теперь он уже боролся со смехом, а его глаза сияли от веселья. Он схватил меня за лицо одной рукой и приложил ко рту палец второй, просто глядя на меня и улыбаясь моей любимой улыбкой, которая заставила меня замолчать. Хотя я все еще тяжело дышала из-за нервов и обеспокоенно смотрела на него.
— Ты такая милая, когда нервничаешь, — мягко сказал он, и концентрация на его словах отдалила все остальные звуки в комнате куда-то на второй план.

Он наклонился ближе. Его глаза теперь горели внутренним огнем. Он уже давно не позволял себе этого, хотя несколько раз в прошлом я ловила его на подобном поведении.

Я просто сказала:
— Спасибо? — жалостно и все еще тихо, так как его палец все еще прижимался к моим губам.

Его взгляд притянулся к тому месту, куда прижимался палец, когда я замолчала, и огонь в глазах на секунду стал еще ярче, а рот слегка приоткрылся.

Меня заполнило странное ощущение. Я вдруг вспомнила слова его мамы о том, что он все время хочет прикасаться ко мне. Он на самом деле не вел себя так с Таней? А ведь она так красива.

Эдвард опять посмотрел в мои глаза и улыбнулся кривой, ослепительной, почти коварной улыбкой, которую я видела до этого момента всего несколько раз. Это была совсем не та милая и мягкая, до этого адресованная мне. Эта испугала и возбудила меня одновременно. Время, казалось, замедлилось, и я впитывала каждую деталь его лица.

Где-то на заднем плане Элис с визгом потребовала, чтобы Джаспер пошел в спальню и примерил новую одежду. Да, Элис купила одежду для всех. Это вернуло нас в реальность, по крайней мере, немного.

Он слегка отстранился от меня и серьезно оглядел, медленно убирая руки, словно бы предупреждая, что вернет их назад, если я вновь начну болтать чепуху. Когда я повиновалась и промолчала, он кивнул и мягко улыбнулся, превращаясь в прежнего дружелюбного Эдварда.

Эдвард тихо говорил, но никто не обращал на нас внимания.

— И ты такая симпатичная, когда бормочешь, хотя я не понимаю, почему ты нервничаешь. Мне нравится, что ты вспомнила обо мне во время покупок с девочками, и мне очень сильно хочется узнать, что привезла мне, потому что неважно, что это такое, мне все равно уже нравится.

И ему понравилось. Я увидела это сразу же, как развернула и показала футболку, и порадовалась, что решила ее купить. Он обнял меня, уткнулся в шею, благодаря, и его жест вызвал у меня дрожь.

Этим вечером мы уснули на диване, уложив головы в противоположные стороны и поджав под себя ноги, касаясь ступнями друг друга. Эдвард первые десять минут щекотал меня, я громко смеялась, и единственное, что остановило меня — это крик Розали:
— Дети, а ну спите!

А потом весь дом чуть не взорвался от хохота.

Прямо перед тем, как мы уснули, он пожелал мне спокойной ночи, как и прошлым вечером. И с этого момента продолжал повторять это каждую ночь.

— Спокойной ночи, моя Белла.
— Спокойной ночи, Эдвард Энтони.

Я уснула, улыбаясь и представляя себе, как Эдвард на другом конце дивана делает то же самое.


Отъезд Карлайла и Эсме в этот четверг вызвал грусть у всех. Они слишком быстро уехали, и мы слишком мало находились в их обществе. Да, мы все время провели с ними. Занятия тянулись кошмарно долго и скучно, совсем непохоже на чарующую театральную жизнь!

Мы попрощались, и Эсме, крепко обняв, шепотом напомнила нам все те нежности, которые сказала во время нашего шопинга. Карлайл перед отъездом проверил наши комнаты, убеждаясь, что у нас есть все необходимое, и только тогда был готов оставить нас одних.

В пятницу мы с девочками сидели в квартире, наконец, освободившись от адовой недели репетиций, и ждали, пока мальчики закончат свою.

Я выбросила мусор и, возвратившись в гостиную, хлопнулась рядом с Розали на двухместный диванчик. Она повернулась ко мне и вдруг спросила:
— Если бы тебе потребовалось ударить кого-нибудь из нас по лицу, то кого бы ты выбрала?
— Что?
— Если бы тебе потребовалось ударить по лицу кого-нибудь из нас шестерых, ну вроде как «ударь или умри», то кого бы ты выбрала?

Она серьезно посмотрела на меня, на самом деле ожидая ответа.

— Я назвала Эдварда, — прощебетала свой ответ Элис, сидя за столом, на котором она набрасывала идеи по дизайну.

Я немедленно разозлилась и повернулась к ней.

— Почему Эдвард?

Странно, почему я так отреагировала.

— Из-за того дерьма, через которое он тебя протащил. Я знаю, что все уже хорошо и забыто, но это было моей первой реакцией, — пожала она плечами. Я тряхнула головой и, наконец, улыбнулась.
— Белла, так кого бы ты ударила? — серьезно посмотрела на меня Роуз.

Вау. Надо же, как отчаянно мы ищем способы занять себя, пока мальчики репетируют.

— Джаспера, — уверенно сказала я.
— Почему? — фыркнула Элис, не отрываясь от работы.
— Не знаю. Потому, что он всегда такой спокойный, и, может быть, это вывело бы его из себя. И потому, что ты назвала Эдварда.

Мы все рассмеялись, когда я назвала мою настоящую причину.

— Роуз, а кого назвала ты?
— Тебя, — пробормотала она, внимательно рассматривая свои ногти.
— Меня? А почему?

Я меньше обиделась, чем при словах Элис, просто расстроилась. Слова Розали укололи меня.

— По той же самой причине, что назвала Элис, за исключением того, что я бы говорила в настоящем времени. — Она все еще не смотрела на меня, и вот теперь я растерялась.
— Не понимаю, — озадаченно сказала я.

Тогда она захихикала и посмотрела на меня.

— Я бы ударила тебя в надежде на то, что удар поставит твои мозги на место, и ты, наконец, запрыгнешь на этого парня.

Я взвизгнула от ее прямоты и шутливо стукнула по плечу. Элис засмеялась и похлопала по столу, поддерживая ответ Розали.

Мое лицо побагровело, но я не смущалась этого с девочками. Роуз закончила свою мысль:
— Серьезно, Белла, то, как он иногда на тебя смотрит…не знаю, как ты можещь себя контролировать. Если бы я не была влюблена в Эммета… — Она прервала свою фразу, я опять взвизгнула и толкнула ее. Розали отшатнулась со словами:
— Просто шучу, просто шучу.

Первым с репетиции вернулся Джаспер. Он прошел через окно, выходящее на задний двор, через патио, и плюхнулся на кресло-качалку перед телевизором, который мы недавно включили.

Как только он сел, Роуз серьезно посмотрела на него.

— Джаспер, если бы тебе требовалось ударить кого-то из нас по лицу, то кого бы ты выбрал?

Он изумленно поднял бровь.

— Я выбрала Эдварда, — гордо пропела Элис и посмотрела на меня. Я просто закатила глаза.
— Ну… тогда тоже Эдварда, — растерянно вначале и уверенно в конце проговорил он.
— Серьезно? — опять встала я на защиту.
— Надо же, сколько народу хотят ударить Эдварда, — вслух подумала Розали.
— Почему Эдварда? — потребовала я объяснений от Джаспера.
— Потому что Эдвард хороший парень. Если ударить Эдварда, то он спросит: — «Какого черта?» — и с минуту будет злым. Но потом к нему можно вернуться, сказать что-то типа: — «Прости, брат, что ударил тебя», — и он ответит: — «Все нормально», — улыбнется и обнимет тебя, — спокойно объяснил Джаспер. Подумав немного, мы пришли к выводу, что это правда.

Следующим пришел Эммет, вначале прошедший по квартире и прихвативший себе поесть.

Ему задали тот же вопрос:
— Эммет, если бы тебе требовалось ударить кого-то из нас по лицу, то кого бы ты выбрал?
— Эдварда.

Я выпрямилась и почти заорала:
— Что? Почему?

Джаспер, Роуз и Элис покатились от хохота. Эммет пожал плечами.

— Он самый младший брат, так что это очевидно.

Я вздохнула и рухнула опять на диван. Роуз похлопала меня по руке, смеясь. Я и сама начала хихикать.

Наконец, пришел Эдвард, уже принявший душ. Сейчас я более сильно, чем обычно, ждала его прихода.

— Эдвард! — Розали еле сдерживала смех, понимая, что он идет прямо в ее ручки, не осознавая этого. — Если бы тебе требовалось ударить кого-то из нас по лицу, то кого бы ты выбрал?

Он растерянно оглядел нас пятерых, с серьезным выражением лица ждущих его ответа. Сел рядом с Эмметом на диван и секунду подумал. Мы ждали.

Он повернулся к Эммету и спросил:
— А ты кого выбрал?

Эммет прекратил жевать и наклонил голову, поднимая бровь и указующе глядя на Эдварда.

Лицо Эдварда просветлело от шока.

— Не Джаспера? — заорал он.

Все в комнате взорвались от смеха. Эммет кивнул брату.

— Прости, Эдвард, ты младше.
— Мы все еще ждем ответа, Эдвард, — напомнила Роуз, когда смех стих.
— Не знаю. — Он задумчиво провел рукой по волосам. — А кто еще назвал меня?

Джаспер и Элис подняли руки. Теперь Эдвард выглядел уязвленным.

— Джаспер? — Он чуть приоткрыл рот и теперь выглядел невероятно привлекательным.
— Прости, брат, не хотел задеть твои чувства, — искренне сказал Джаспер.

Через секунд десять Эдвард искренне улыбнулся и ответил:
— Все в порядке.

Все умилились, Джаспер даже больше остальных, потому что Эдвард только что продемонстрировал причину, по которой брат назвал его имя.

— Ты все еще не ответил! — напомнила Роуз, заставляя всех опомниться и опять обратить внимание на Эдварда.
— Тебя, Роуз! — показал на нее Эдвард и улыбнулся.
— А почему меня? — холодно спросила она, едва разделяя слова.
— Потому что это твоя иррациональная игра разожгла в половине моей семьи и друзей неправильные чувства ко мне! — Он поднял руки и игриво надулся на ее. Все засмеялись, Эммет, потянувшись, ободряюще хлопнул брата по спине.
— Достаточно честно, — сияюще улыбнулась Роуз.
— А твой выбор? — спросил Эдвард, продолжая глядеть на нее.
— Белла, — с напряженным лицом сказала она.
— Правда? — он озабоченно перевел взгляд на меня. — А почему она?

Роуз посмотрела на меня. Мои глаза расширились при мысли о том, что она сейчас ему скажет. Розали дерзко посмотрела на меня и открыла рот, собираясь заговорить. Я сделала взгляд умоляющим, пытаясь передать ей свои мысли: — «Пожалуйста, Роуз, не говори ему про «запрыгнуть на парня», иначе мое лицо взорвется от невыносимого румянца!»

Она быстро подмигнула и повернулась к Эдварду:
— Потому что она не дает мне спать, говоря во сне, и, может быть, я ударю ее достаточно сильно, чтобы она заткнулась на восемь часов.

Мы все рассмеялись. Как по мне, это была хорошая причина, и я тайно потянулась и благодарно сжала ее руку.

Эдвард понимающе кивнул и повернулся ко мне опять:
— Белла, а твой выбор?
— Джаспер, — четко сказала я и улыбнулась, называя его имя.
— Почему?

Я повернулась к Эдварду.

— Потому что Элис назвала тебя.

Все в комнате молчали, осознавая мой ответ и изучая реакцию Эдварда. Я не смущалась, признавшись, потому что все тут и так знали, что я чувствую к нему. И в этом не было ничего неправильного, как в подлинной причине Розали, я лишь защищала его.

Эдвард, явно удовлетворенный, встретился со мной взглядом и подарил мне мою улыбку. Нам не требовалось что-то говорить друг другу. За нас все сказали танцующие на лицах улыбки.

— О боже, опять начинается, — пробормотала себе под нос Розали, встала с дивана и ушла на кухню.


На следующей неделе мы готовились к Дню Благодарения. Оставалось всего несколько дней, и у нас по случаю праздника намечалось три выходных дня. Все остальные грустили, потому что никто не сможет попасть домой до быстро настигающего нас праздника.

Мальчики не смогли уехать домой, потому что Карлайл и Эсме убыли в Чикаго, в дом к его сестре, у которой родился ребенок.

Роуз и Элис не могли улететь домой, потому что трех дней не хватило бы на полет туда и обратно.

Я одна могла с легкостью отправляться домой. Финикс всего в восьми часах езды, и я могла легко преодолеть их, но, если честно, не хотела. Мне не нравился День Благодарения. Никогда не нравился. Меня не привлекала традиционная еда — я всегда была разборчивым ребенком. Я не радовалась и встрече с родственниками — если честно, то лучше провести время со своей голливудской семьей, чем с родителями. И я все равно проведу с ними Рождество через месяц. Для меня День Благодарения был всего лишь раздражающим ухабом на дороге, ведущей в сияние Рождества.

Я объяснила грусть моих друзей маме, говоря с ней по телефону в понедельник перед Днем Благодарения, и она подала идею.

— Привози их сюда, Беллз! О мой бог, это будет весело! Я рада буду встретиться с ними. Я еще не видела ни Роуз, ни Элис с тех пор, как ты сблизилась с ними. И, конечно, хочу увидеть Эдварда…

Это была на самом деле хорошая идея. Я много говорила с мамой, держа ее в курсе моих отношений с Эдвардом. Вообще-то это она первая сказала, что я влюблена в него.


«Я слышу это по твоему голосу, Белла. Он всегда такой, когда ты знаешь, что что-то идет плохо».

Тогда, перед туром, все казалось безнадежным. Теперь мама кипела от возбуждения при мысли, что встретится с Эдвардом и увидит нас вместе. Я сказала, что передам ее предложение остальным, но предупредила, что ей придется опустошить местные магазины, так как Эммет Каллен очень ждет ужина в День Благодарения.

Конечно, эта идея была принята на ура. Эммет буквально поднял меня на руки и закружил по гостиной.

— У меня будет настоящий ужин в День Благодарения! Белларина, я люблю тебя больше, чем любую другую сестру!

Он крепко сжал меня и отпустил. Эдварду пришлось ловить меня, так как я запнулась, потеряв равновесие.

Он продолжал хохотать, даже когда я сказала:
— Эммет, у тебя вообще нет сестер, — улыбнулась и выпрямилась в руках Эдварда.
— Иногда за сестру может сойти Эдвард, — пошутил Эммет. Эдвард нахмурился.

Вместо того, чтобы отпустить меня, когда я смогла стоять на ногах сама, он обхватил меня за талию и развернул к себе лицом.

— Я встречусь с твоей семьей? — возбужденно спросил он, и зелень его глаз приобрела новый оттенок жизнерадостности.

Я обрадованно кивнула, не сумев заговорить в первую минуту. Он улыбнулся, не отводя многоговорящий взгляд, и привлек меня к себе без особой на то причины.

Мы отстранились друг от друга.

— Ты же не собираешься грустить по поводу разлуки с родителями? — спросила я.
— Нет. Мы уже виделись недавно. А так я смогу не разлучаться с тобой и встречусь с твоими родителями. Кроме того, я люблю еду на день Благодарения, так что все мальчики Калленов будут счастливы. — Он улыбнулся, а я скривилась при упоминании о еде.
— Что? — озаботился он.
— А я ненавижу эту еду и обычно старалась проводить праздники где-нибудь еще. Мне приходилось подыгрывать родителям, но как-то раз я сказала им, что предпочитаю пиццу, — пожала я плечами. Он только засмеялся и покачал головой.
— Может быть, в этом году нам удастся что-нибудь предпринять.
— Вряд ли. По крайней мере, моя мама собирает гостей на традиционный обед.
— А что, если я лично сделаю тебе пиццу? — серьезно посмотрел на меня Эдвард, ожидая моего ответа.
— Эдвард, ты не должен этого делать. Это глупость, — засмеялась я, пытаясь переубедить его, но он только улыбнулся и искренне смотрел на меня.
— Ничего подобного. Если ты правда это хочешь, то и я этого хочу. Ты не сможешь остановить меня. Я уже решил делать для тебя все. — Он надул губы и посмотрел так, словно бросал вызов отказать ему вновь.
— Это все очень мило, но ты вообще знаешь, как делается пицца? — робко посмотрела я, словно бы загнанная в угол его блестяшими аргументами.
— Еще нет, — просто улыбнулся он. — Но узнаю. Я узнаю, чтобы у тебя было самое лучшее Благодарение. Мы с тобой съедим мою вкусную пиццу, и это станет нашей собственной традицией на День Благодарения, чтобы потом ждать его каждый год. — Теперь его улыбка стала триумфальной.

Он словно бы понимал, что мое сердце растаяло при словах о традициях и «каждый год». Он на самом деле считал, что мы будем вместе столько времени? Наверное, да. Для меня этого было достаточно.

Я потянулась и крепко обняла его, будучи все еще под впечатлением от его слов.

Он хмыкнул и обхватил меня руками, зарывшись лицом в мои волосы.

— Всегда пожалуйста, — самодовольно отозвался он.

Я засмеялась, но не спустила этого.

— Я еще не сказала «спасибо».

— Это лучше любых слов, которые ты можешь сказать, Белла.

Я опять растаяла и обнимала его до тех пор, пока он не отпустил меня и не отправил к компьютеру выбирать рецепт для пиццы.


Мы ждали, пока Эммет вернется домой с работы, чтобы уехать в среду вечером, и Эдвард и я решили сходить в магазинчик за снеками в дорогу.

Джаспер применил какой-то сорт магии и устроил ребятам шоу в Финиксе в пятницу вечером, так что поездка превращалась в полноценную часть турне. Мы собирались приехать ко мне домой утром в четверг, отпраздновать День Благодарения, отдохнуть в пятницу, сходить на шоу к мальчикам и вернуться в ЛА ночью в субботу, так как Эдвард и Эммет работали в воскресенье.

Он протянул мою руку сквозь свою согнутую, и я слегка наклонилась к нему, пока мы шли три квартала до магазина.

— Слушай, раз уж мы технически едем не на шоу, ты не думаешь, что в данном случае неприменимы правила машины? — улыбнулся он.

Я вздохнула.

— Думаю, нет. Элис и Роуз проговорили весь день о том, как прекрасно будет провести всю лорогу до Аризоны только в компании девочек. — Я улыбнулась в ответ, но он только сделал расстроенное лицо и закатил глаза.
— Я и так всегда еду со своими братьями. А теперь хочу ехать с тобой, — криво и дьявольски улыбнулся он. Я споткнулась от невозможности контролировать свои ноги. Он подхватил меня и засмеялся.
— Не думаю, что мы переубедим их сегодня вечером, но мы придумаем что-нибудь на обратном пути. Даже если мне придется связать Джаспера, украсть его одежду, запереть в грузовике и притвориться им, чтобы ехать с тобой. — В конце моей взохновенной речи он начал хохотать, и я рассмеялась вместе с ним, хотя постаралась не заглушать его музыкальный звук своим, не желая его портить.
— Надеюсь, до этого не дойдет. Я не хочу, чтобы ты притворялась моим братом. Или даже сестрой. Им придется посадить меня.

Этой возможности я упустить не могла.

— А почему им придется тебя посадить? — посмотрела я на него через ресницы, пытаясь изобразить то, как Роуз учила меня очаровывать мужчин. Не уверена, что сделала все правильно, но что-то сработало, потому что его глаза потемнели и один уголок рта изогнулся в улыбке.
— Потому что, моя Белла, кровосмесительные мысли обычно ведут в тюрьму. — Он победил мою ресничную тактику своим соблазняющим голосом, и мне внезапно потребовалось опереться на его сильную руку, прижимающуюся ко мне. Я все еще смотрела в его глаза, а он все еще усмехался, так как я игнорировала румянец на своем лице и тот факт, что мы внезапно остановились. Я не могла отвести от него взгляда.
— Ты покраснела, — констатировал он.
— Знаю, — отозвалась я. Что в этом нового?
— И ты почти влетела в дверь. — Ухмылка увеличилась, он посмотрел прямо перед нами, а потом опять на меня.

Я повернула голову и увидела стеклянную дверь магазинчика в шести дюймах от моего тела. Внезапная остановка — это Эдвард не дал мне влететь в дверь, когда я глазела на него, вместо того, чтобы уделять внимание окружащей обстановке.

Он рассмеялся, и мое лицо стало еще более багровым. Эдвард открыл дверь и последовал за мной. Я была так смущена, что молча прошла прямо к стеллажам с продуктами, а он следовал прямо за мной.

Я чувствовала на себе его взгляд, вообще не разглядывая товары. Точнее, я смотрела не на них, а в пол, мысленно ругая себя за то, что всегда позволяю ему отвлекать себя в публичных местах. Как будто с моей природной неуклюжестью мне требовалась допольнительная помощь в том, чтобы выглядеть как идиотка. Я правда почти прошла через стеклянную дверь?

Его рука обернулась вокруг моей талии, вырывая меня из мыслей и притягивая к нему. Он не стал разворачивать меня, просто наклонился и тихо шепнул на ухо:
— Ты знаешь, что я почти сделал то же самое.

Я только фыркнула и отодвинулась от его лица. Это не помогло. По моей шее и вниз по телу побежали мурашки, отвлекая от внутренних переживаний.

Конечно, он сделал. Он действовал на меня так же, как я на него. Это приводило к потере равновесия, и я знала это. Ему не следовало врать, чтобы я почувствовала себя лучше.

Я попыталась оторваться от него, чтобы восстановить контроль, но он хмыкнул и сказал:
— О нет, — и только прижал меня сильнее к себе, все еще одной рукой.
— Я серьезно, Белла. Единственная причина, по которой я остановился — это моя нога, ударившаяся о порог. Поверь мне, взгляд на тебя иногда опасен. Как ты думаешь, почему я никогда не смотрю на тебя во время выступлений?

Он опять опасно близко приблизился к моему лицу, так что мы говорили наедине в полузаполненном магазине. Я повернула голову и вновь посмотрела на него, сокращая расстояние до нескольких дюймов. Его глаза все еще были темными, и он уже не обнимал меня, оставив руку лежать на моем боку.

Я ждала объяснений, все еще неспособная говорить.

Он отодвинулся, нарушив все связи между нами, кроме соединившихся взглядов.

— Прекрасный пример, прямо здесь. Я не могу концентрироваться на том, чем должен, когда нахожусь рядом с тобой. Вот почему на сцене я никогда не смотрю в твоем направлении. Если я забуду, что делаю там… это будет не очень хорошо. — Он провел рукой по волосам и отвел взгляд. Победная улыбка заиграла на моих губах.

Разве могла я когда-нибудь подумать, что буду так действовать на него? На греческого бога? Я одновременно и пришла в шок, и радовалась. Не могу отрицать, что, глядя в его глаза, я отрешаюсь от окружающего, но и не думала, что он врет. Я? Он правда отвлекается, глядя на меня?

— Так что вот… — выдохнул он, глядя в сторону. — Может быть, мы теперь сможем собраться, купить снеки и безопасно добраться домой? — он ярко улыбнулся шутке.
— Нам придется, — простонала я. Он засмеялся, обнял меня за плечи в своей обычной манере и поцеловал в макушку.

Мои внутренности пылали огнем, и я улыбнулась, наверное, более широко, чем раньше. Время утекало, и с каждым днем ждать становилось все легче и легче.

Мы смогли добраться до дома без проблем. Правда, я споткнулась и выронила бутылку «Маунтин Дью», которую Эдвард купил для Эммета. Но он просто пожал плечами, подхватил меня и сказал:
— Черт с ней. Он хотел ударить меня и назвал сестрой. Теперь немного помучается по дороге. — Мы вместе рассмеялись, и он весь остаток пути шел чуть ближе ко мне.

Эммет приехал домой позже, чем предполагал, около шести вечера, мы выехали в половине седьмого и должны были добраться до Финикса около часа-двух ночи.

Он поднял нам настроение, притащив домой целый большой поднос шоколадных кексов с горой шоколадной помадки на них.

— Это мой вклад в еду. Теперь твоя мама будет любить меня больше всех, — торжествующе ухмыльнулся он, но Эдвард самодовольно пробурчал себе под нос:
— Ну да, конечно.

Эммет, все еще ухмыляясь, посмотрел на него.

— О да, клянусь, ты считаешь, что это место за тобой. Я знаю, как завоевать дамское сердце. Только с помощью еды. Это Благодарение, Эдди, и твоя смазливая внешность и шарм ничего не стоят против кексов. Женщинам нужно отдохнуть от кухни! Что ты можешь ей предложить? — Он очень гордился своей логикой.
— Вкусную пиццу, — уверенно сказал Эдвард. Мы переглянулись и улыбнулись. Эммет выглядел растерянным.

За полчаса мы запаковались и готовы были ехать.

Мы подошли к гаражу и направились в разные стороны, как на уроке танцев: девочки с одной стороны прохода, мальчики с другой.

Официальные пары обнялись на прощание, а Эдвард быстро обнял меня, слишком быстро, затем оторвался и сказал:
— Мне нужно кое-что тебе сказать.

Он выглядел очень серьезным и слегка обеспокоенным, изучая мое лицо в поисках чего-то.

— Хорошо, — нерешительно сказала я.

Он положил руки мне на плечи.

— Я просто хочу, чтобы ты знала: я планирую по пути в Финикс позвонить Тане.

Еще до того, как он закончил, мой желудок скрутило узлом. Я почти оборвала его.

— Эдвард, ты не должен мне ничего говорить, — сказала я более жестко, чем хотелось бы, но иначе я бы перестала дышать.
— Нет. Я хочу, чтобы ты знала, потому что между нами не должно быть секретов. — Он положил ладони на мое лицо и посмотрел прямо в глаза. — Ее письмо было прекрасно, но мне нужно передать ей свою часть извинений и дать четко понять, что я простил ее.
— Окей. — Это вышло кратко и безлико. Я не хотела всю дорогу думать только об этом.
Что он делает? Я пыталась отодвинуть эти мысли, переключиться на другое, но Эдвард вновь схватил мои плечи и притянул к себе.
— Подожди, Белла. Послушай меня. Я не хочу расстраивать тебя, пожалуйста, не злись. — Он отвел волосы с моего лица, зная, что этот жест всегда успокаивал меня. Наверное, Эдвард заметил огонь в моих глазах и расслабился.

— Это последний раз, когда я планирую говорить с Таней, и телефонный звонок — последний раз, когда я каким-либо образом связываюсь с ней. Не хочу, чтобы между нами оставалось недопонимание, прежде чем наши жизни навсегда разойдутся, так что мне нужно все завершить. Я хочу, чтобы ты знала все, Белла, потому что ты — часть этого. Я мог с легкостью позвонить ей из машины, и ты бы ни о чем не догадалась, но не хочу, чтобы ты оставалась вне какой-либо части моей жизни. Ты моя самая лучшая подруга, и хотя бы по этой причине должна знать обо мне все. Не говоря уже о других причинах.

Он прижался лбом к моему, не отрывая взгляда. Его зеленые вглядывались в мои карие с искренностью и любовью. Мы оба улыбнулись.

— Спасибо, Эдвард. Надеюсь, все пройдет хорошо, — отозвалась я, подчеркивая каждое слово, теперь понимая и принимая каждую деталь, которой он со мной поделился.
— Увидимся через восемь часов. — Он быстро поцеловал мой лоб и быстро обнял меня, а потом побежал к джипу, где его ждали парни.

Я залезла в машину, получив понимающие взгляды Элис и Розали.

— Что? — невинно посмотрела я на обеих.
— Почему бы вам, ребята, просто не взять и не покончить со всем? — ухмыльнулась Роуз. Элис на заднем сиденье закатилась от смеха.
— Заткнитесь, — выплюнула я им, а потом присоединилась к их смеху и включила музыку. Мы начали танцевать в машине. Я поехала за большим красным джипом Эммета, направляясь в свой родной город, и была точно уверена, что это будут мои любимые каникулы.


Перевод amberit
Редактура Crazy_ChipmunK