Эдвард

Мешки под её глазами были единственным признаком того, что Белла Свон, также известная как моя будущая ненастоящая жена, провела бессонную ночь. На следующее утро я не мог не заметить этого на подходе к стойке клиентской службы, где она дожидалась меня. Тем не менее в остальном же Белла выглядела такой же собранной, как и когда я оставил её.

Она зевнула, и я испытал лёгкое чувство вины за то, что обронил тогда замечание насчёт привидений в отеле. Наверное, Беллу что-то хорошенько напугало, раз выглядела она такой… уставшей.

Может быть, я перегнул палку с той шуткой. То есть мне, правда, не следовало позволять ей задеть себя подобным образом. «Может, мне следовало извиниться», – подумал я, но затем внезапно передумал.

– Скажи мне, Эдвард, ты не придерживаешься никакого понятия следования графику или же всегда появляешься тогда, когда тебе вздумается?
Идея с извинениями… разлетелась на куски.
– Господи, – чуть нахмурился я, пытаясь изобразить беспокойство. – Ты на самом деле хреново выглядишь, хорошо спится, а?
Должен признаться, средний палец неплохо смотрелся при ней, но всё же я поднял руку.
– Нет, спасибо, я ещё не пил кофе.

Разумеется, и кстати, я лгал. Не выглядела Белла хреново. К несчастью. Не в облегающих штанах цвета хаки, неплохо подчёркивающих её бёдра, и топе на пуговках, пытающимся продемонстрировать свой «шарм», скрытый где-то глубоко внутри выреза, и даже не начинайте про мокасины.

Именно так я и сказал: мокасины. Сегодня не двенадцатисантиметровые шпильки. Не домашние тапочки, Салли. Не-е-е-ет, девушка, по-видимому, была очень… провинциальненькой.

Провинциальщиной?

Провинциальной?

Суть в том, что, если честно, выглядела она довольно сексуально. То есть, ну вы знаете, вся такая разозлённая донельзя; так надрала бы мне задницу, намекни я, что она – секси, ну а я, типа вообще, не доставлю ей такого удовольствия.

Я нахмурился от результата своего мыслительного процесса.

Вот те на… да я, должно быть, тоже притомился. И отогнал от себя это чувство.

Клерк обратился ко мне и протянул объёмистый на вид конверт, который я выхватил у него одновременно с Беллой, протянувшей за ним руку и наградившей меня красивым, словно сущий смертный грех, фырканьем и экстраординарным закатыванием глаз. Улыбнувшись, я кивнул ей следовать за мной в более уединённое место вестибюля.

Мои действия были двоякими. С одной стороны, нам необходимо было покинуть зону слышимости, а, во-вторых, это дьявольски раздражало мою партнёршу.

– Ты знаешь, что ведёшь себя словно тридцатилетний ребёнок?
Я выставил перед ней руку:
– У-у-уа, Беатриче.
Ей не испортить моего королевского момента даже своей совершенно страшной рожей.
– Это…
– Дорогие Изабелла и Эдвард, пожалуйста, примите их, дабы несколько воодушевлённее сыграть свои роли в течение своего пребывания в Остине…

Бла.

Бла.

Бла, чёрт, бла…

Я разглядывал два совершенно разных набора ключей в своих руках – один раз вскинул бровь, распознав логотип на них.

– Вызову «хаммер», – объявил я, поигрывая бровками Белле.

Затем, зло усмехаясь, я швырнул ей вторую связку.

Она закатила глаза, но ей не обдурить меня. Я поймал мимолётнейший проблеск былой игривости, которую, как полагал, я наблюдал прошлым вечером в конференц-зале. Как будто забава жаждала вырваться из ней, и которую Белла подавляла.

Наверное, как и массу других вещей.

Мои глаза опять проблуждали по её телу, оценивая все вышеупомянутые «угнетённые» зоны.

Стыдоба.

Напарница проигнорировала мой похотливый взгляд, когда увидела символ «Бимера» (п.п.: «БМВ» на сленге) на своём ключе зажигания. Уголок её рта слегка изогнулся кверху.

Вообще-то про «слегка» я немного перегнул. Это было почти незаметно.

Почти.

– Он всегда знает самый быстрый путь к сердцу девушки, – сказала Белла
Я вдруг поймал себя на мысли, а правда ли это. Если вещами да деньгами путь проложен к… чему-то, по мнению некоторых, являющимся сердцем Беллы Свон, то лично я любовно звал его Пучиной.

Может быть, поэтому она работает на Маркуса.

Белла явно была женщиной, привыкшей ко всему лучшему в своей жизни, если основываться на её поведении, личности и особенно – на предпочтениях в одежде.

Разве что кроме штанов цвета хаки. В большинстве своём одежда Беллы кричала о надменной сучке.

Ладно, может быть, о смелой, высокомерной сучке в комбинации с таким выражением лица.

Не поймите меня неправильно, Белла, вне всякого сомнения, не казалась ханжой или кем-то в этом роде (просто не создавала впечатления о разгуливающей в платьях дамочке), пока что, и не то чтобы я не мог увидеть её в платье. Вообще я практически не сомневался в том, что в правильно подобранном платье Белла будет выглядеть до смешного невероятно, но, знаете, её персона дрянной девчонки, наверное, просто не позволяла платьям нарушать её образ крутой.

По всей вероятности, у него – образа – была аллергия на платья.

Слишком «фу-фу» для нашей дамочки.

То есть Беллы.

То есть Изабеллы…

Да какая разница.

– Прокатись-ка.

Я поддразнил Свон, когда мы нашли припаркованные для нас снаружи машины, но Белла даже не вздрогнула, даже не поспешила к своей машине. Мне стоило бы знать, что она была выше дейтоновских заездов на пятьсот миль (п.п.: ежегодные автомобильные гонки «Нэскар» (NASCAR), проводимые в городе Дейтона-Бич, Флорида).

Засиделась Белла внутри себя для таких фривольностей.

Могу я пояснить, что когда я сказал «хаммер», то не ожидал того, что на самом деле ожидало меня, потому что не просто «хаммер» выбрал для меня Маркус. То был, чёрт возьми, «Хаммер HX». Тюнингованный.

– Бонусы этой работы не перестают удивлять меня, – размышлял я.
В это время Белла прошла к такому же супер-пупер блестящему, чёрному «БМВ Z8», оценивая его внешнюю красоту, но, без сомнения, совершенно не обращая внимания на внутреннюю красоту этой машины.

Тряхнув головой, я осознал, в какой полный упадок придёт эта машина, закинул свои сумки в багажник своей машины и запрыгнул на переднее сидение, чтобы всё проверить и посмотреть, на что способна эта малышка.

– Думаю назвать тебя Бетти.

Я обратился к машине, наблюдая, как Белла скользнула в свой «Бимер». Затем я приласкал приборную панель и погазовал двигателем.

О да.

Я не был уверен, имела ли госпожа Заправская Стерва склонность давать прозвища машинам, но мне стало любопытно, как бы она назвала свою.

Наверное, в духе «сучка» или же «людоедина». Может, Сучка-людоедина.

Ага.

Я засмеялся, когда мы тронулись с места, и я оставил Беллу в облаке пыли, обгоняя все остальные тачки на дороге, разъезжая по улицам Остина, врубив агрессивную музыку, найденную на одной из местных радиостанций.

Я втопил тормоз на светофоре и застучал пальцами по рулю в такт хардкорной песне, когда услышал звук, перекрывающий музыку.

Блестящий черный «БМВ Z8» быстро проехал на красный свет перпендикулярно мне и ушел в занос, словно его вёл профессионал, развернувшись – и я не преувеличиваю – не меньше, чем на скорости сто двадцать километров в час.

Тот самый блестящий черный «БМВ Z8», предоставленный Белле Маркусом.

Тот самый, который по моим предположениям, не должны были ценить за пятилитровый, восьмицилиндровый двигатель.

Идиотка.

Не то чтобы я мог увидеть Беллу сквозь тонированные стекла, но это была она. В моей голове не оставалось сомнений в этом. Я представил ухмылку на лице девушки, когда она миновала меня, моё застывшее в шоке лицо при виде неё, пронёсшейся на перекрёстке.

Я поёрзал на сидении и пялился на светофор в тревожном ожидании зелёного света.

– Ну же! – прокричал я.

В этот миг свет сменился, а моя ступня вдавила педаль газа в пол, прокручивая колесо и оставляя дым за собой в моей сумасшедшей попытке догнать мисс Чванливость.

Что мне, безусловно, удалось.

После пары рискованных ситуаций, очень талантливого лавирования и перестраивания в трафике я обошёл Беллу, словно нанюхавшийся крэка американский заяц, прежде чем мы вошли в наш новый охраняемый коттеджный посёлок, и я слегка отсалютовал Свон, когда первым въехал туда.

Перевозчики уже были в доме, когда я заехал на подъездную дорожку, и мне пришлось уделить пару мгновений рассматриванию огромного дома, в который поселил нас Маркус. Я о том, что это зданьице по площади занимало, должно быть, по меньшей мере, три с половиной тысячи квадратных метров вместе с трёхместным гаражом – и это я ещё задний двор не видел.

– Ни хрена себе.

Я не спеша вышел из Бетти, разглядывая дом. Моя ладонь немного задержалась на дверной ручке, когда я ощутил ручку поменьше – на своей пояснице.

Мурашки, пробежавшие по телу, когда эта ручка скользнула ниже, стали неожиданностью, и хотя отчасти мой мозг знал владелицу оной ладошки, я всё же повернул голову, чтобы увидеть это своими глазами.

Белла слабо улыбалась мне, и рефлекторно я улыбнулся в ответ, когда она привстала на цыпочки прошептать мне что-то в ухо.

К тому же, вероятно, её грудь соприкоснулась с моей, и, вероятно, у меня даже член затвердел.

Но лишь чуточку.

Потревоженный близостью губ Беллы к мочке своего уха и совсем не понимающий причин своей реакции, я чуть повернул голову, услышав, что ей требовалось сказать.

– Мы должны выглядеть словно родом отсюда, Эдвард, подними с земли челюсть и следуй за мной в дом, пока не выдал нас в первые две минуты.

Только и сказала Белла, затем убрав руку, а потом и свою грудь, а затем потопала по тропинке, сказав пару слов перевозчикам без оглядки на меня.

А покачивание задницей… по-прежнему миленько.

Я не мог отвести глаз от Беллы. Свон явно была из тех людей, кто просто требовал к себе внимания. И дело не столько в том, что она искала его, – скорее люди охотно шли на это сами.

Я тряхнул головой, в то время как Белла исчезла в доме. Не то чтобы я был неопытен в подобных маневрах. В своё время я провернул множество подобных дел для Маркуса, только не в таком масштабе.

Я не смог удержаться от мысли, что именно, кроме навыков, нужно было Маркусу от того парня. Не мог понять, почему он упорно пытается прибрать его к рукам, когда вокруг полно частных детективов, готовых к сотрудничеству.

Идя по подъездной дорожке, я заметил наших соседей, лауреатов премии «Любопытство года», удостоенных ей за подглядывание за новенькими в округе. Любопытно, не было ли среди них нашего парня, а если так, не заприметил ли он мою маленькую оплошность? Наконец, благополучно войдя в дом, я закрыл дверь, прислонившись к ней.

– Я вызову мастера! – прокричала откуда-то Белла.
Я подумал, насколько уместным было то, что она возомнила себя главой семьи. Вообще-то мне даже пришлось покачать головой на проявление диктаторской натуры Свон. Ей, в самом деле, нужно немного остыть.
– Чего-чего там сказала дамочка, желающая отсосать у меня?
Крикнул я в ответ и услышал «что?», отчего крепко зажмурился и мысленно рассмеялся: как же легко Свон попалась на эту удочку.
Я сильнее рассмеялся:
– Говорит недоделанная сучка!
– Что?
У меня рёбра болели от беззвучного хохота, и, отвечая на ваш вопрос, да, я настолько инфантилен.
– Кому ты позвонишь? – проорал я, пытаясь подавить слёзы радости и с утихающей тревогой дожидаясь ответа Свон.
– Мастеру!
– Иду! – победно завопил я, хорошенько вдарив кулаком по воздуху.
Белла провопила:
– Засранец!

Теперь я заржал как припадочный, когда вдруг прикусил язык и, как по команде, едва не поперхнулся собственными звуками, заметив новую, незнакомую брюнетку, стоящую в моём… нашем… то есть в дверях этого дома.

Она стояла, привалившись к дверному косяку, словно владела этим местом, в ужасе смотря на меня с откровенно чудаковатым выражением, чуть ли не хмурясь, будто я обосрал её с ног до головы в собственном доме.

Я прокашлялся, проглотив остатки смеха, и мы с минуту-другую типа молча оценивали друг друга, не решаясь заговорить.

Как бы то ни было, что она тут делала?

Я к тому: кто вот так вот входит в чужой дом без разрешения?

Кроме меня, естественно.

– Могу я вам помочь? – осторожно поинтересовался я.
Девушка, наконец, оттолкнулась от дверного косяка.
– Я Элис, живу в паре домов отсюда, я только… – Большим пальцем девушка указала через плечо. – Зашла поприветствовать вас здесь, но…
Мои брови чуть изогнулись кверху, поощряя её закончить эту мысль.
– Всё в порядке? Здесь? – полюбопытствовала она.
У меня открылся рот, но не успел я и слова вымолвить, как стерва вернулась.

То есть Белла.

И не думайте, что я не заметил сердитый, а-ля «доктор Зло» взгляд, брошенный ей в мою сторону при входе в комнату.

– Привет, – обратилась она к нашей соседке, протянув ей руку, определённо вся такая бойкая и улыбчивая.

Внезапно нахмурился я: Белла кажется… нормальной. Словно прожила здесь всю жизнь. Словно не была членоубийцей Пригорода, с которой я познакомился прошлым вечером.

С лица Элис, соседки, так и не сходило беспокойство, что подталкивало злорадство поднять свою уродливую голову, но Белла... она пересилила желание отпинать меня перед незнакомкой, сосредоточившись на создании хорошего впечатления.

Взгляд Беллы метнулся к Элис, ко мне, затем остановился на Элис, точно Свон рассматривала вариант оторвать мне голову или планировала свидание понарошку.

Наверное, ту же участь она обдумывала и для Элис.

– Я Белла, – до тошноты слащаво представилась моя напарница.

Элис, которая наконец-то сообразила, что в моём лице, вероятно, ошиблась «адресатом», протянула руку Белле и представилась:

– Элис, Элис Брендон, добро пожаловать, – лучезарно и дружелюбно улыбнулась брюнетка.

Они обменялись парочкой приторных реплик, а я наблюдал за ними, гадая, была ли Элис Брендон тоже человеконенавистницей, и не говорили ли они на неком тайном человеконенавистническом языке вещи вроде: «Он ублюдок. – Ага, вижу. – Я грохну его во сне сегодня. – Правильное решение», вместо: «Так приятно познакомиться с тобой. – Э, спасибо, мы только что переехали из Нью-Йорка. – О, слышала, Нью-Йорк прекрасен. Правда».

– Это Эдвард, мой м…муж, – представила меня Белла.

Я чуть не захохотал из-за того, что слово «муж» не сошло с её губ. Это было почти незаметно; Элис, кажется, не уловила это, в отличие от меня, и я почувствовал толику удовлетворения, зная, что в наших глазах и вопреки своим представлениям, Белла Свон не была идеально собранной.

Должно быть, я слишком долго пялился, потому что в следующий миг моё внимание привлекла Белла – брови вздёрнуты, глаза распахнуты, – возможно, она пыталась что-то передать мне.

Но что…

Кстати, об этих глазах – они были, ничего себе, всегда карими? Так как я мог поклясться, что раньше они были… чёрными.

Больше «буравчиков»… и…

Вот дерьмо. Верно…

Я повернулся к Элис и вежливо улыбнулся ей, выдёргивая самозваную занозу из упругой попки Беллы Свон, взамен устанавливая контакт со своим внутренним обаянием провинциала, ньюйоркца, разработчика программного обеспечения.

– Здравствуй, Элис.

Провинциал! Вот оно!

– Прошу извинить мой вид, мы только что въехали, – сказал я ей с лёгкой ухмылкой, радуясь, что наконец-то смог выговорить слово «провинциал».

Элис чуть приподняла бровь, не разрывая зрительного контакта и протягивая мне руку. Я взял её ладонь и легонько встряхнул, хотя не совсем легонько. Женщины ненавидят это. Девушка сглотнула.

– Я… э-э…
– Мы можем чем-то тебе помочь? – поинтересовался я, отпуская руку брюнетки и подходя к Матери всех кошмаров, по-другому известной как моя теперешняя жена.
Она пыталась незаметно отодвинуться, но я приобнял её за плечо, прижимая к своему боку плашмя и охреневая от удовольствия её дискомфорта.
Между тем Элис вернулась на грешную землю.
– Ну, я являюсь президентом ассоциации домовладельцев, и заметила, как вы подъезжали. Захотела заскочить и официально поприветствовать вас у нас.

Она что – скаут?

Элис до абсурда лучезарно улыбалась и (для едва знавшего нас человека я мог бы поклясться), как ни странно, подпрыгивала на месте. Я украдкой посмотрел вниз и заметил, что хмурое выражение грозилось появиться на лице Беллы, поэтому я отвлёк Элис.

– Приятно с тобой познакомиться, Элис. Уверен, мы станем замечательными знакомыми. Спасибо, что зашла, – я пытался выставить её за дверь.
Как и планировал запереть оную на этот раз.
– О, погоди! Чуть не забыла, – сказала она.
Мы замерли. Девушка снова повернулась к нам:
– Мы, в самом деле, с нетерпением ждали вас, поэтому…
– Мы?
– Да, ну знаешь, соседи, дурачок. – Засмеялась она, жестом намекая, будто я должен об этом знать.
– О, – выдал я. – Верно.
– Как бы там ни было, – хихикнула Брендон, – мы закатываем пикник. Ну ты понимаешь, чтобы должным образом поприветствовать вас, дать со всеми немного познакомиться…
Белла попыталась быть вежливой:
– Мы, правда…
– Когда именно состоится пикник? – поинтересовался я у Элис, напрочь прерывая Леди Взгляд Убийственный.
– Завтра днём, в пять часов, там и увидимся, хорошо?
– О, я так не думаю… – завела старую песню Белла.
Я перебил «жёнушку». Снова.
– Мы будем там, – сказал я Элис, улыбкой развевая грусть.
Она просияла нам, стоявшим бок о бок, словно Кливерсы (п.п.: герои ситкома «Предоставьте это Биверу»), а затем наконец-то ушла.
Как мне показалось.
И только я собрался закрыть дверь, как Элис, возвращаясь и указывая на меня, прокричала:
– У меня дома. Через два дома отсюда! В пять часов!
Я помахал рукой, смазливо улыбаясь:
– Лады!

Закрыв дверь и задвинув защёлку, я облегчённо выдохнул, немного разминая челюсть. Не думаю, что так много улыбался за, ну, долго. Затем я услышал позади себя Медузу.

– Ты идиот.
– Прошу прощения? – переспросил я, поворачиваясь вокруг своей оси с озадаченным выражением на лице.
Вот дерьмо, я заразился от стервозностью Свон.
– Зачем ты сказал ей, что мы там будем? – вскинула руки Белла. – Теперь нам придётся пойти.
– А что… не так с этим, ваше Высочество? Разве нам не нужно найти этого Джаспера? Это идеальное прикрытие для того, чтобы заприметить его. Вероятно, он будет там.
– Ты что совсем забыл первый закон Маркуса? Не… привлекать… к себе… внимание.
Вообще-то не забыл, но эта работа немного отличалась от предыдущих.
– Давай, Бриттани, поживи чуток на грани.
Белла гнула свою линию.
Не то чтобы я ожидал от неё большего.
– И как бы ты хотел пожить на острие моего боевого ножа из арматурной стали? – отпарировала она.
Судорога.
Когда я замешкался, Белла восприняла это за слабость с моей стороны и добавила:
– Так и порешили: мы не идём.
– Вот тут ты ошибаешься.
Она угрожающе шагнула ко мне.
– Нет… ты ошибаешься.

Двойная судорога.

Я приходил в крайнее возбуждение от того, что гнев Свон заводил меня, и, по правде сказать, у меня мелькала мысль, что Белла отчаянно нуждалась в том, чтобы её отшлепали, что тоже возбуждало меня. К счастью для себя, я знал, как отстаивать свою позицию, несмотря на коварные методы «жёнушки».

– Ты перегибаешь здесь палку…
Она вытянула свой мобильник показушным «ну я тебе покажу» жестом.
– Почему бы не позволить Маркусу принять решение, – сказала Белла.
Мои брови сдвинулись в откровенном отвращении от предложения Свон.
– Ты всегда, перед тем как что-что сделать, спрашиваешь его разрешения. О, даже не знаю… – я помахал руками в воздухе и выпучил глаза: – Сумасшествие?
Гляделки века вот-вот должны были начаться, когда я раздражённо пропыхтел:
– Я скажу тебе вот что, – предложил я, вытаскивая из кармана несколько монеток, пока не нашел нужную. – Орёл – мы идём, решка – пропускаем.

Белла облизала губы, затем прикусила нижнюю, обдумывая мою идею, и, клянусь Господом, если мой член не свело судорогой в очередной раз, то придётся придумать отговорку, чтобы провести немного драгоценного времени в ванной наедине с собой.

В одной из четырёх ванных.

Может быть, во всех них.

– Ладно, – уступила Белла.
Я улыбнулся возможности, что, может быть, лишь может быть, глубоко в ней, под ледяным фасадом, был похоронен бунтарёнок.
– Ты уверена насчёт этого? – подколол я. – Я о том, это большой шаг для тебя – выйти из своей зоны комфорта.
Знаю, я искушаю судьбу, но нечто в этой девушке пробуждало во мне гангстера.
– Просто… подкинь… монетку, – потребовала она, зажмуриваясь и сжимая руки в кулаки.

Я посчитал, что лучше пошевеливаться, пока Свон не передумала.

Подбросив монетку в воздух, я поймал её, прихлопнув на предплечье, сначала накрыв ладонью, в то время как мастерски сверлил девушку взглядом.

Всё дело в зрительном контакте.

Когда я убрал руку, взгляд Беллы медленно упал на монетку, и она увидела голову старины Джорджа Вашингтона, а её плечи сгорбились от разочарования?

Бесценно.

– Полагаю, мы идём на пикник, – объявил я, плавно убирая двухголовый четвертак обратно в карман.
– Ладно, – процедила она.
От меня не ускользнуло, что уже дважды она прибегала к краткому, но не столь приятному односложному ответу, когда её уедали.
– Ладно, – передразнил я Беллу
Та презрительно усмехнулась. И впервые, с момента её угрозы, я действительно мог живо представить себе жизнь на острие упомянутого ей ножа. Поэтому в честной попытке поднять настроение, я хлопнул в ладоши и спросил у нее:
– Так как насчёт консуммирования этого брака на заднем сидении грузовика?

Не очень-то хорошо вышло.

Может, Белла упоминала замерзший Ад и что-то насчёт того, что охотнее долбанет себя пешнёй по голове, уносясь прочь, не знаю, да и кто обращал на это внимание?

– Тогда в другой раз! – игриво сказал я.

И ушёл, чтобы выбрать себе самую дальнюю от её хозяйской спальни комнату. В двери которой имелся самый прочный замок.

Тогда-то я глянул на часы и заметил, что было только десять утра, думая: «Чёрт… Грядёт офигенно долгая, невыносимая, мучительная в попытке избежать любых сексуальных намеков с Полярной принцессой, при этом контролируя свою игру, работа».

---

Да! Мэйсены вернулись и, как видите, уже успели переехать, при этом не оставшись не замеченными окружением. Подфартит ли им это в их тёмных делах, или крышу от совместного проживания у парочки снесёт раньше? Обо всё этом и многом другом можно порассуждать на форуме, где нас так ждёт великолепное оформление от Оли! Не забудьте благодарить её.