Эдвард

Я со всей силы придвинул стол к стене. Он был намного тяжелее, чем казался. Потом, критически оглядев комнату, я метнулся поправить стопку книг, которая вот-вот норовила упасть, укладывая их, пока не убедился, что они выглядят идеально.

Взяв в руки тряпку, я протер ею поверхность еще один раз, желая стереть малейшую пылинку, которую смог бы найти. Затем выровнял ноутбук на столе, расправил кабели и убедился, что он стоит ровно посредине.

Отступив на шаг, я оглядел два стола, стоящих перпендикулярно друг другу. Один был из красного дерева, простой и гладкий. Другой был сделан из вишневого дерева, украшен затейливой резьбой и прекрасно отполирован до блеска. Это будет стол моей Беллы.

Белле нужно было пространство для писательства. Так что я купил ей стол и поставил рядом со своим. Таким образом даже за работой мы будем вместе. Но я так и не мог понять, как смогу удержаться от соблазна смотреть на нее и при этом делать свою работу.

Процесс выбора идеального стола для нее занял у меня смехотворно много времени. Я перерыл все сайты и каталоги, пытаясь найти тот, который идеально подойдет Белле.

И тогда я заметил стол из вишневого дерева. И я понял: он должен принадлежать ей. Его цвет напоминал мне о красных прядях в ее темных волосах. Он был современным, со всем необходимым, но при этом имел элементы с классической резьбой. Стол был прост, но в то же время уникален. Он отлично подходил Белле.

Телефон завибрировал, выводя меня из ступора.

Я достал его, ощутив знакомое чувство, когда заметил, что сообщение от Беллы.

Она уже в Сиэтле!

Все мое тело напряглось в предвкушении от одной только мысли, что она уже находится в пределах моего города и с каждым мигом приближается ко мне. Я чувствовал себя настолько счастливым, что едва не начал подпрыгивать.

Господи, я скучаю по ней.

Дрожащими пальцами быстро набрал ей ответ, поддерживая фарс о том, что я все еще на работе и не могу встретить ее.

Я уже начинал ненавидеть свой план. Мне потребовалась вся моя сила воли, чтобы не поехать прямиком в аэропорт и не схватить ее в объятия у самого трапа.

Господи, как же я скучаю по ней.

Но мне нужно было сдержаться, чтобы осуществить все те планы, что я так тщательно скрывал от нее. Я сказал Белле, что задерживаюсь на работе и не смогу встретить ее в аэропорту, потому что когда я представлял возвращение Беллы, то понимал: оно должно произойти в квартире. Я знал, что должен дать ей гораздо больше, чем просто традиционная встреча в аэропорту, только потому, что в моей девушке не было совершенно ничего обычного, так же, как и в нашем знакомстве. Она заслуживала чего-то удивительного, и именно это она и получит.

Я подумал, что нам будет лучше встретиться в моей… нашей квартире. Таким образом я мог лично поприветствовать ее. Это будет очень личное приветствие, и я не хочу делить его с кем-нибудь еще, особенно с незнакомцами в аэропорту.

Мне понадобилось все мое терпение. Я решил приготовить потрясающий сюрприз, чтобы она чувствовала себя желанной и счастливой и уж точно не жалела о переезде.

Ни на секунду я не мог поверить, что Белла будет суетиться по мелочам в нашей совместной жизни, но сверхосторожная часть меня настаивала на том, чтобы сделать наше жилище идеальным настолько, чтобы она ни на минуту не усомнилась в правильности решения жить со мной.

Мысль о том, что Белла может передумать, мучила меня неделями. У меня даже случались кошмары из-за этого. Только само представление этого вызывало боль в груди.

Неосознанно Белла посвятила меня в свои опасения в ту ночь, когда мы уехали из домика.

Я помнил это так ясно. Мы были одни, в мире с окружающей природой, снег надежно скрывал нас от любых посторонних помех, были лишь мы двое. Ветер развивал ее темные волосы и придавал милый розовый оттенок ее носику и щекам. Ее глаза лучились от холода. Она выглядела сногсшибательно, как и всегда, но на свежем воздухе, наедине с дикой природой Аляски, излучая свою любовь… она сводила меня с ума.

Когда мы спустились, Белла заметила, что постоянно думала о магии домика и боялась того, что я был всего лишь наваждением, неотделимым от деревянного сооружения. А я ощущал то же в отношении нее. Могло ли так произойти, что наша связь была лишь случайностью? Сможем ли мы существовать во внешнем мире?

Я не мог спать ночами, крутясь, ворочаясь и размышляя над этими вопросами. Днем же эти назойливые мысли отвлекали меня от работы.

И это не были сомнения в чувствах Беллы. Нет, этому никогда не бывать. Я никогда и ни в чем не был так уверен.

Я любил ее. Всем своим существом.

Любовь не была для меня значимым словом. Да и другие слова тоже. Сами чувства были настолько сильными, что человечество еще не придумало названия для этого.

То, что я чувствовал к Белле, превосходило чувства, описанные на поздравительных открытках или показанные в романтических комедиях. Этот всепоглощающий огонь во мне – больше, чем любовь. Мои чувства к Белле были настолько сильны – это больше, чем любовь.

И я становился увереннее в этом с каждым новым днем. Вообще казалось, что после такой долгой разлуки мои чувства к Белле немного поблекнут, особенно учитывая количество времени, на протяжении которого мы были знакомы. В любом случае, все оказалось с точностью до наоборот.

Теперь, когда я вернулся к жизни, которую вел до встречи с Беллой, то все, о чем я мог думать, – это то, как Белла сможет вписаться в мою ежедневную рутину? Я мыл посуду и думал о том, как прекрасно было бы, если бы Белла была здесь. Она могла бы вытирать посуду, а потом мы вместе складывали бы ее в кухонные ящики. И я мог бы поцеловать ее за ушком. Может, она даже игриво шлепнула бы меня, как тогда, в домике…

Куда бы я ни пошел, что бы ни увидел, я все соотносил с Беллой. Мимо проходила женщина, а я задумывался о том, что цвет ее волос почти такой же, как у Беллы. Слыша песню по радио, я думал о том, понравится ли она Белле. В магазине, покупая продукты или вещи, я думал, а понравятся ли они Белле?

В идеале она снилась мне каждую ночь, и я просыпался лишь для того, чтобы днем снова мечтать о ней. Порой мои мысли были настолько осязаемы, что я мог ощутить ее руки, гладящие мои плечи, проснуться и потянуться на другую сторону кровати или обернуться, чтобы что-то сказать ей и обнаружить, что ее рядом нет.

Господи, я скучаю по ней.

Не было и минуты, чтобы я не думал о ней.

Круговорот этих мыслей лишь усиливал болезненное желание, что терзало меня с тех пор, как я в последний раз видел и целовал мою Беллу, и любил ее. Я чувствовал себя как Питер Пен, потерявший свою тень. Большая часть меня отсутствовала, и я мучительно нуждался в ней, чтобы привязать к себе и больше никогда не отпускать.

Господи, как я по ней скучаю.

Не в силах спокойно переносить ожидание, я ходил из комнаты в комнату, как сумасшедший, разглядывая все и убеждаясь, что все стоит на своих местах. Я поправил каждую фоторамку по меньшей мере пять раз!

У меня даже немного дрожали руки.

Я становился невыносимо придирчивым, постоянно поправляя вещи, которые и так стояли на своем месте. Стряхнув несуществующие пылинки со штор, я вытер несуществующие крошки с кухонного стола.

Делать было больше нечего, и это сводило меня с ума.

Господи, как же я скучаю по ней.

К счастью, зазвонил стационарный телефон. Я кинулся к нему и поднял трубку.

- Алло? – быстро произнес я, пребывая на взводе.

- Эй, мужик, это я. Только что звонил водитель. Они с Беллой всего лишь в нескольких кварталах.
Я проведу ее, как только она приедет.

- Прекрасно, - выдохнул я. – Спасибо, Сет. Я очень ценю твою помощь.

- Без проблем, - радостно ответил он и повесил трубку.

Я попросил Сета набрать мой номер, как только Белла подъедет ближе к дому, зная, что могу на него рассчитывать. У нас с Сетом были очень хорошие дружеские отношения все то время, что он работал в этом здании. Несмотря на наши различия, включающие класс, воспитание и возраст, мы очень хорошо ладили, так как ценили одни и те же вещи. Эти вещи включали в себя сюрприз для Беллы.

Пока я ждал, я решил использовать это время с большей пользой и довести сюрприз до совершенства.

Достав зажигалку, я пошел зажигать белые свечи, расставленные по периметру комнаты, и включил музыку. Заиграла песня, та самая, что играла в тот момент, когда мы с Беллой осматривали домик вместе и я понял, что нам обоим нравится классическая музыка.

В последнюю минуту я вспомнил о большом букете, который положил в главной спальне. Флорист был в шоке, когда я сказал ему, сколько готов потратить на этот заказ. Я даже онлайн проверял значения цветов, подходящих для ситуации. Я хотел подарить именно такие цветы Белле, как и ее стол, уникальные, но классические: розы глубокого красного цвета в знак чистоты и любви, фиолетовые лилии в знак первой любви и бежевые примулы в знак того, что жизнь без нее для меня невозможна.

Я метнулся за ними в спальню, попутно расправив одеяло и взбив подушки, удивляясь, а можно ли сделать их еще более пухлыми. Я уже в пятнадцатый раз взбивал их.

Озабоченный и весь на иголках, я был захвачен врасплох стуком, который донесся с другого конца квартиры, и направился в фойе, положив букет на столик. Я пытался расслышать еще хоть звук, но это было нереально из-за моего шумно бьющегося сердца и тяжелого дыхания.

Как только дверь показалась в поле моего зрения, волна неконтролируемого возбуждения накрыла меня. Белла была с другой стороны тонкого деревянного барьера, на расстоянии одного фута. Электричество бурлило в венах, а пульс невероятно ускорился. В отчаянной нужде увидеть любовь всей моей жизни я порывисто распахнул дверь, практически сорвав ее с петель.

Я видел, как ошеломленный и замерший объект моего желания с выражением истинной восторженности и громким «У-у-у-ух!» буквально свалился к моим ногам, как подарок богов. Она, должно быть, опиралась на дверь.

- Белла? – недоверчиво произнес я, глядя на нее сверху вниз с нескрываемым удивлением. Это было так свойственно Белле.

Пребывая так близко к ней, мое тело внезапно наполнилось теплотой и счастьем таким сильным, что оно почти лилось через край. Она пошевелилась и застонала, и я мог поклясться, что девушка почти вышибла из себя дух. Присев, я нежно притянул ее в свои объятия, осторожно поднимая, чтобы не причинить ей еще больше боли. Но на самом деле мне просто нужно было ее обнять.

Стоя на коленях рядом с ней, я пристально рассматривал ее, нежно ощупывая затылок и ребра, выискивая какие-либо повреждения, но на деле просто желая ощутить ее мягкую кожу и электрический заряд от наших прикосновений.

Потом, как в замедленной съемке, она подняла голову, и в ее прекрасных шоколадных глазах светилось счастье. Я жадно рассматривал ее, изголодавшись по ее красоте, любовно поглаживая костяшками пальцев скулу.

Но этого было недостаточно. Мне нужно было больше, всегда больше.

Я крепко прижал девушку к себе, обрушиваясь на ее губы изголодавшимся поцелуем. Пока мы целовались, я беспомощно застонал, желая большего, и грубо потянул ее на себя, почти упав на спину. Пальцы Беллы схватили мои волосы, притягивая меня невозможно ближе, она прижалась сильнее, не желая упускать возможности быть как можно ближе. Фантастические болезненные покалывания мое тело воспринимало как наивысшее наслаждение, распаляясь еще сильнее. Целуя, я прижимался к ней все сильнее, пытаясь восполнить недели отсутствия поцелуев, объятий, вздохов и ласк.

Мое обоняние остервенело пыталось впитать каждую частичку ее запаха, этого почти токсичного аромата, что пах как счастье, любовь, желание и всегда был для меня наркотиком. Я чувствовал, что она дышала так же тяжело, и неохотно ослабил свою хватку, но все же не отпустил ее полностью.

- Я люблю тебя. Я люблю тебя так сильно. И я скучал по тебе. Господи, Белла, любимая, я так сильно по тебе скучал, - выплеснул я то, что так хотел сказать.

- Я тоже тебя люблю, - прошептала она, все еще неспособная дышать спокойно после нашего поцелуя. Я постарался не выпячивать от гордости грудь. – И я тоже скучала по тебе… сильно до боли.

Я посмотрел вниз и, увидев ее улыбку, невольно улыбнулся в ответ.

В этот раз я аккуратно прикоснулся к ее губам в нежном и заботливом поцелуе, который значил: «Добро пожаловать домой!». Этот поцелуй не был безумным, лишь любящим и нежным. Она вздохнула и подвинулась ближе, обвивая одной рукой мою шею и отвечая на поцелуй.
О мой Бог, я так скучал по ней.

Я медленно отстранился от ее рта, смакуя вкус ее дыхания на своих губах, лучший вкус в мире. Посмотрев на нее вниз, я задумался о том, какой же веселой была вся эта ситуация.

- Клянусь, милая, у тебя самое большое невезение с дверями, - засмеялся я, вспоминая ту ночь, когда Джейкоб и Элис ворвались в дом, сбив Беллу на пол.

- Я не думаю, что это так уж и плохо, пока все это заканчивается твоими объятиями, - легко отмахнулась она.

Она была невероятно красива, сногсшибательна в серебряном топе и узких джинсах, с каштановыми локонами, свободно рассыпавшимися по плечам. От ее вида у меня перехватило дыхание. Я слишком долго не видел ее. Для женщины едва ли было возможно выглядеть настолько восхитительно и так уместно в моих объятиях. Но это не просто женщина. Это моя Белла.

Мое тело было слишком нетерпеливым, чтобы ждать, пока мозг сам додумается. И прежде чем я понял, что происходит, я крепко обнял ее, посадив на себя.

И наши губы снова встретились с неистовым напором, который едва ли можно было назвать поцелуем. Это было больше похоже, будто наши рты пытаются слиться воедино, чтобы никогда не рассоединяться. Мы были неподвижны, лишь понемногу придвигаясь друг к другу, пока я не почувствовал, что ей нужен воздух. Угрюмо я подумал о том, насколько лучше было бы целоваться, если бы нам не нужен был воздух. Но, к сожалению, это было невозможно.

Нуждаясь в ней, я зарылся носом в ее волосы, исступленно в ее магическом аромате. Мои руки крепко обняли ее. Мы синхронно дышали, вдыхая то, что выдохнул другой, нуждаясь в том, что имел другой.

- Белла, - мягко прошептал я.

- Эдвард, - сказала она. Ее голос звучал странно. Потом я почувствовал, как моя футболка стала промокать, и отстранился, чтобы посмотреть на нее.

В ее глазах блестели непролитые слезы, а на щеках были дорожки уже пролитых слезинок. Должно быть, я запаниковал, так как она положила ладонь мне на щеку и сладко улыбнулась.

- Не волнуйся, - тепло произнесла она. – Это слезы счастья, чистого счастья. В последнее время я вся на эмоциях и плачу беспрестанно. Словно протекающий кран.

- Я рад, что это слезы счастья, - твердо сказал я, утирая мокрые дорожки подушечками больших пальцев. Она знала, как мне больно, когда она плачет.

- Как я могу чувствовать сейчас что-то иное, кроме восторга, Эдвард? – хрипло прошептала она.
Не в силах сдерживать свое желание дольше, чем на несколько секунд, я взял ее лицо в свои ладони и поцеловал ее. Это был чувственный, полный желания, любви и счастья поцелуй. Наши губы двигались в такт друг другу, вновь знакомясь. Они так ужасно соскучились друг по другу.

И снова здравствуйте, губки Беллы. Черт, как я скучал по вашей мягкости. И вкусу. И я также скучал по тебе, Беллин язычок. Сделай это вертящееся движение… О да, это оно.

И снова нам, ошеломленным страстью нашего поцелуя, пришлось остановиться слишком быстро из-за необходимости дышать.

Белла снова прижалась крепче, возвращаясь в мои объятия, приложив ухо над моим сердцем, слушая, как оно бьется для нее одной. Оно ликующе громыхало от эмоций, что переполняли меня. Оно звучало скорее как барабан, чем сердце.

Чувствовать ее в своих объятиях было так правильно, даже идеально, и я не хотел ее отпускать, никогда. Особенно теперь, когда она вернулась ко мне после трех долгих ужасных недель.

- Как я жил здесь без тебя? – честно признался он. – Я будто бы воскрес, когда ты вернулась ко мне.

- Ты будто потерял часть себя, и все твое существо было опалено болью, - добавила она.

- Да, - согласился я. – Именно. Это было невыносимо. Я не хочу больше отпускать тебя из своих объятий.

- И не отпускай, - выдохнула она, притягивая меня ближе. Если бы мне не было так хорошо с ней, то без нее не было бы так больно. С Беллой даже боль была блаженством.

Мы стояли в дверном проеме, просто обнимая друг друга, пока она не отклонилась немного назад.

- Эй, а почему ты не на работе? – подозрительно спросила она, робко улыбаясь. Я любил ее поддразнивания.

- Поймала, - сдался я. – У меня есть секретный план. И мне казалось, что встретиться здесь гораздо лучше.

Я немного отстранился и озорно посмотрел на нее, поигрывая бровями, как злодей из мультфильма. Белла закатила глаза, но я заметил маленькую улыбку на ее аппетитных губах.

- И что ты задумал? – все еще подозрительно спросила она.

Засмеявшись, я притянул ее и быстро поцеловал, не в силах держать расстояние между нами. Она обмякла в моих объятиях, проведя руками вверх и вниз по моей спине. В этот раз это было реально.

Видеть Беллу у себя дома было невероятно. И я вспомнил.

Все еще обнимая ее рукой за талию, я провел ее в квартиру. Взяв букет со стола, я протянул его ей.

- Добро пожаловать домой, любимая, - прошептал я ей на ушко.

- Звучит так прекрасно, - мечтательно сказала она, выдыхая в мою шею и посылая вниз по позвоночнику дрожь. Только она так воздействовала на меня.

Девушка опасливо поднесла букет к носу.

- Они прекрасно пахнут. Они красивы. Спасибо, Эдвард.

Она спрятала лицо в букет, выглядя при этом застенчиво и целомудренно и пытаясь скрыть румянец. Если такой маленький подарок вызвал такую реакцию, то мне было интересно посмотреть на реакцию на все остальное.

- Всегда пожалуйста, - сказал я, рад, что она так легко приняла мой подарок. – Они все равно не так прекрасны, как ты.

Я отодвинул ее на расстояние вытянутой руки, оглядывая с ног до головы.

- Возможно ли, что ты становишься все красивее с каждой нашей встречей? – пораженно спросил я. Мне очень хотелось это узнать.

Она залилась густым румянцем, сливаясь цветом с букетом, и уставилась в пол.

- Я думала то же о тебе, - стыдливо призналась она.

Наклонившись, я крепко поцеловал ее, напоминая, что все мое существование принадлежит ей, и теперь она дома. Она сжала пряди моих волос в своих маленьких кулачках и прижалась ко мне всем телом. Господи, как я люблю, когда она запускает руки в мои волосы.

- Это место прекрасно, - выдохнула она, отклонившись и с интересом разглядывая квартиру из-за моего плеча. – Но вообще… Я не помню, чтобы ты говорил что-то о пентхаусе, Эдвард.

- У-у-упс! – Я бессовестно улыбался. – Как-то я забыл упомянуть об этом.

- Ах-ах, - парировала она забавным подозрительным тоном. – Почему ты не сказал мне?

- Я думал… Думал, что тебе будет некомфортно. Я знаю, что расточительность и щедрость вызывают у тебя дискомфорт и не хотел влиять на твое решение, освещая неважные детали.
Я серьезно посмотрел на нее.

- Белла, если тебе здесь не нравится, мы переедем. Как ты сказала в домике: «Мне не важно, где мы, пока мы вместе».

- Нет, Эдвард, - торопливо ответила она. – Я не это имела в виду. Мне здесь нравится. Квартира прекрасна. Я просто не понимала, почему ты скрыл это от меня, но теперь, когда ты объяснил, я думаю, что это веская причина, чтобы держать меня подальше от дорогих вещей.

- Да, Элис говорила, что ты можешь быть немного… норовистой в вопросах о таких вещах, - ухмыльнулся я. Я знал, что она оценит употребленное лишь для нее слово. Я вспомнил, как мы обсуждали употребление редких слов в домике и ее любовь к ним. Она была так восхитительна.

Белла мягко засмеялась, откинув назад голову, ее плечи мелко дрожали. Святой Боже, ее смех… был самым мелодичным звуком на земле.

- Как проницательно со стороны Элис рассказать тебе о моих постыдных привычках и заставить тебя опасаться их, - саркастически заметила она, все еще легко улыбаясь. – А этот… пентхаус… Эдвард, он действительно великолепный.

- Хорошо, ты победила. Твои слова более утонченные, - сдался я, легонько подталкивая ее и забирая букет из ее рук, и кладя его на стол.

- Я выиграла? – фыркнула она, когда я защекотал ее под ребрами. – И что же я выиграла?

- Как насчет экскурсии по всему великолепному пентхаусу? – спросил я, вспоминая, как я показывал ей домик. Сердце защемило от сладких воспоминаний.

- Ох, я обожаю твои экскурсии! – восторженно парировала она. Засмеявшись, я кивнул. – Мне понравилась последняя экскурсия, которую ты провел мне, но в этот раз не прячь все самые интересные вещи. Я хочу увидеть их!

Я улыбнулся ее энтузиазму. Она вела себя так, как я и ожидал.

- Не волнуйся, моя Белла. Уверяю тебя, ты увидишь все самое лучшее еще до вечера, - хрипло сказал я, поглаживая ее бока так, что она не могла сомневаться в значении моих слов. Я ощутил, как она задрожала, и про себя улыбнулся.

Медленно я провел ее из фойе в большую прямоугольную гостиную, где мягким светом горели свечи и играла музыка. Раньше эта комната ощущалась смехотворно огромной и пустой, как напоминание того, насколько я одинок. Но теперь…

Я заполнил комнату вещами Беллы, когда они прибыли. Я спрашивал Элис, как Белла расставляла мебель дома, убедившись, что поставил маленькое синее кресло Беллы перед телевизором именно так, как оно стояло в ее старой квартире и подобрав к нему новый ковер и современный пейзаж.

В прошлом меня удручало покупать вещи для квартиры, зная, что некому будет заполнить это пространство. Но когда я шел покупать вещи для Беллы, это было весело. Мне понравилось делать это.

Я оглянулся, чтобы увидеть ее реакцию. Она просто ошеломленно смотрела вокруг. Я не был уверен, была ли ее реакция хорошим или плохим знаком. Я лишь нетерпеливо переступал с ноги на ногу.

- Белла? – опасливо спросил я. Она не ответила мне, и мои ладони вспотели. Во рту пересохло, и я начал сбивчиво говорить: - Это свечи, не так ли? Их слишком много. Слишком слащаво. И музыка? Просто я подумал, что тебе она может понравиться, но может, это слишком много для первого раза? Тебе не нравится, куда я расставил твои вещи? Ты можешь все поменять, Беллз. Теперь это и твой дом тоже. Я… просто… думал… Я лишь хотел…

Теплая ладонь легла на мои губы, прерывая мой монолог.

- Ты нервничаешь? – спросила она, и уголки ее губ приподнялись.

Я лишь пожал плечами и кивнул. Я был ужасно встревожен, но ей совсем не обязательно знать об этом.

- Эдвард Каллен нервничает, - радостно сказала она. – Вау! Извини, просто это так… так мило!
Когда я не ответил, она серьезно посмотрела на меня.

- Эдвард, - сказала она тихо, но твердо, - все это… прекрасно. Я и представить не могла ничего лучше. Мне нравится!

Она взяла мое лицо в свои маленькие ладошки и быстро чмокнула меня в губы. Я протяжно и громко выдохнул с облечением.

- Тебе правда нравится? – неуверенно переспросил я, боясь, что она хочет лишь успокоить меня.

- Мне нравится, - напористо произнесла она, затем указала в сторону спальни. – Я хочу сказать, что это просто нереально. Твой телевизор больше, чем дверь в моей старой квартире.

Она с трепетом разглядывала другие вещи, расположенные в комнате. Я стоял позади, давая ей возможность изучить все самой.

- Эдвард, это потрясающая картина! И мой любимый стул! Вау! Я поражена, - хихикнула она.

Ее взгляд снова и снова скользил по комнате, казалось, что она боится пропустить какую-либо деталь. А я просто был рад, что она не ненавидит все, как я того боялся. В конце концов мы подошли к камину, моему самому любимому месту в комнате.

Его гладкая белая поверхность занимала большую часть стены от пола до потолка, и на уровне глаз он венчался простой черной каминной полкой. Я мог просто нажать на кнопку и внутри разгорелся бы шумный огнь, но в то же время там, на стеклянной полке, стояло несколько свечей.

- Это прекрасно, - благоговейно прошептала Белла. Она подошла ближе, изучая предметы на полке. Я еще не расставил там ее вещи, не зная, захочет ли она видеть их там.

Ее теплые шоколадные глаза жадно разглядывать все фото и безделушки. Я знаю это чувство. Когда стали прибывать вещи Беллы, я с жадностью интересовался каждой мелочью, желая узнать больше о самой девушке, ее вкусах и интересах.

Я стал позади нее, обняв за талию и положив подбородок на ее гладкое плечо.

- Это твои родители? – спросила она, указывая на фото в серебряной рамке.

- Да, фото сделано во время поездки в Ванкувер на их годовщину. Они женаты уже тридцать лет, но все еще ведут себя как молодожены, так что они назвали это тридцатым медовым месяцем, - засмеялся я. – На фото рядом мой брат Эммет и его жена Розали возле его нового джипа. Вон там фото Джаспера и Элис в их визит в прошлом году. Кажется, тогда она шила костюм для постановки в начальной школе. Джаспер старался помочь ей, чем мог.

Я указал на последнюю фотографию в конце.

- А это все мы во время совместной поездки в Италию несколько лет назад, а вон там тот придурковатого вида парень – это я, свеженький выпускник колледжа.

Белла вытянулась, чтобы рассмотреть меня в мантии и шапке выпускника, восхищенно хихикая от того, насколько тощим я был, и от того, что волосы, казалось, торчали еще сильнее.

- Ты был красавчиком, - сладко пропела она. – Ты и сейчас такой же.

- Ну, спасибо, любимая. Я рад, что ты так думаешь, - ответил я, наклонившись и запечатлев мягкий поцелуй на ее губах.

Когда я снова посмотрел на полку, то стал отмечать места, где нужно будет еще поставить фотографии. Я старался все запомнить: нам нужна будет дополнительная комната для фотографий. Впереди свадьба, поездки, годовщины и, конечно же, наши дети…

Воу-воу-воу-воу, помедленнее, Каллен. Она здесь всего лишь двадцать минут, а ты уже спланировал вашу золотую свадьбу?

Правда была в том, что… да. Абсолютно. Я хотел этого. Я хотел всего этого с Беллой.
Просто представив, как она идет ко мне в белом платье… представить, как она излучает свет, беременная моим ребенком. Держать ее в объятиях на нашу годовщину и снова признаться ей в любви.

Я хочу этого.

- Твоя семья кажется такой милой. Я не могу дождаться встречи с ними, - сказала Белла, вырывая меня из своих глубоких мечтаний, как она всегда делала. Она смотрела на картины, а я, погрузившись в себя, планировал следующие шестьдесят лет нашей жизни.

- Это хорошо, - ответил я, - потому что они не могут дождаться встречи с тобой. Мне пришлось приложить массу усилий, чтобы отговорить их лететь в Финикс и посмотреть на тебя.
Казалось, она была удивлена слышать это.

- Я серьезно. Элис рассказывала всем о тебе годами, и когда они узнали, что ты и я… что мы… что мы съезжаемся, они были в экстазе. Моя мать докучала мне по несколько раз на дню, расспрашивая, когда ты приедешь и когда она сможет познакомиться с ней.

Белла мягко рассмеялась, и мне мгновенно стало легко. Я показал и на другие вещи, чтобы привлечь ее внимание.

- Это бейсбольный мяч, подписанный всеми игроками в году, когда наша маленькая команда выиграла чемпионат лиги. Это булавка еще с моих университетских дней, точная копия «The Tinker», я сделал ее после того, как посмотрел. Когда-нибудь мы сходим вместе. Это было удивительно.

Он рассматривала вещи с огромным интересом.

- Там модель лодки, на которой я плавал, свеча с монастыря и…

- Эдвард! – заорала она, ее рот так и остался открытым.

- Да? – невинно произнес я, потершись о ее шею и надеясь, что смогу загладить вину.

- Что это здесь делает?

---

Перевела - CatRina
Редактор - little_eeyore