Мы с Элис сидим в Starbucks в аэропорту, обхватив руками бумажные стаканчики.

- Я скоро приеду навестить тебя. Обещаю.

Я киваю.

- Мне просто нужно освоиться, а потом можно запланировать твой приезд.

- Мы можем сделать ремонт в твоем доме! Это будет весело.

- Элис, притормози. Дом сдается в аренду уже десять лет. Вероятно, чтобы привести его в порядок потребуется гораздо больше, чем смена окон и новые декоративные подушки.

Она вздыхает, и на ее лбу собираются морщинки. Обеспокоенная Элис вернулась.

- Ты уверен в том, что делаешь, Из?

Она спрашивала меня об этом уже тысячу раз за последние три дня.

Я тяжело сглатываю и киваю.
- Я понятия не имею, что я делаю, но я уверена, что это правильно. Звучит бессмысленно?

- Вовсе нет. Я просто еще раз скажу, что буду скучать по тебе.

Я тянусь к ее руке, согрето теплой кофейной чашкой.

- Я тоже буду скучать по тебе. У тебя ведь есть мой новый номер, верно? - спрашиваю я, нажимая на свой новый телефон, который вчера купила в каком-то круглосуточном магазине в центре города.

Элис кивает. Она единственный человек, у которого есть этот номер.

- Позвони мне, когда доберешься туда. И позвони еще миллион раз после этого. Я хочу услышать все новости.

Я киваю и начинаю собирать свои вещи. У меня почти ничего нет. Маленький чемодан, набитый немногочисленной новой одеждой, которую я купила в Gap, я уже сдала после регистрации. С собой у меня только сумка через плечо, с мелочью и аптечкой, которые я взяла на первое время.

Мы с Элис обнимаемся у входа к зоне досмотра.

Я чувствую себя маленьким ребенком, который решил отправиться в незнакомое место без взрослых.

Еще раз целую ее в щеку и обещаю позвонить ей, когда приземлюсь.

А затем прохожу через контрольно-пропускной пункт и направляюсь в неизвестность. Или, может быть, я возвращаюсь в единственное место, которое мне по-настоящему близко и знакомо.
Время покажет.

*0*0*

Аэропорт в Порт-Анжелесе оказался крошечным.

Самолеты выполняют всего несколько рейсов в день в Сиэтл и обратно.

И здесь всего одна карусель для выдачи багажа, так что я быстро нашла мой чемодан и вышла из здания аэропорта.

Единственный ближайший пункт проката машин тоже оказался рядом.

В пункте проката был только мужчина, заканчивающий подписывать документы, так что я встаю в очередь за ним.

Я открываю свой бумажник и пробегаюсь взглядом по ряду пустых ячеек там, где раньше были кредитные карты. Теперь их нет, поломанные на куски, они лежат в корзине для мусора в отеле W. С собой у меня была только одна временная карта, которую я взяла в банке несколько дней назад. На ней были деньги, принадлежащие мне, а не Филу.

Горло перехватывает от чувства страха, заполняющего меня.

Чтобы занять время в ожидании своей очереди, я разглядываю вид, открывающийся из стеклянных окон здания. Я еще не совсем дома. Если я правильно помню, мне нужен еще час или около того, чтобы доехать, дом моего дома в Форксе.

Пасмурно. Не мрачно, просто не солнечно. И зелено. Я вижу густые темно-зеленые деревья, окаймляющие дорогу впереди. Повсюду растут деревья. Это я тоже помню.

- Белла?

Я подпрыгиваю от неожиданности и поворачиваюсь. Рядом со мной стоит девушка, она с любопытством разглядывает меня и легонько улыбается.

Я молчу. Стоило мне только вернуться домой, как я сразу слышу это имя из прошлого.

- Прошу прощения, но ты очень похожа на Беллу Свон.

Когда она произносит эту фразу, что-то в ее лице кажется неуловимо знакомым.

- Хм, да, я это я.

- О боже мой! Вау! - выдыхает она.

И тут я все понимаю. Анжела Вэббер. Она часто восклицала это, когда мы были подростками.

- Анжела, верно?

- Ты помнишь!

Я улыбаюсь и киваю, чувствуя облегчение. Я нашла кого-то знакомого, даже спустя столько времени. Анжела была одной из моих лучших подруг в средней школе. Тихие и прилежные ученицы, мы нашли друг к друга. Я помню, как провела здесь все последнее лето, курсируя туда-сюда между ее домом и своим, убивая время вместе, пока осенью снова не начались занятия в школе. Но осенью того года мой отец умер, и я оказалась в Нью-Йорке. Анжела пропала из моей жизни вместе со всем, что я оставила в прошлом.

Я открываю рот, но замолкаю, не зная, что ответить. Я не могу сказать ей, что убегаю от своей ужасной матери, которая меня не любит, от жениха, которого не люблю я, и мужчины, которого, я почти уверена, что люблю, но он дважды разбил мне сердце. Слишком много, чтобы сваливать это на человека, с которым я столкнулась впервые за десять лет. Но мне нужно с чего-то начать.

- Хм, мне просто нужно было сменить обстановку после окончания колледжа. Поэтому я решила вернуться домой на некоторое время.

Глаза Анжелы слегка расширяются, и секунду она просто изучает меня. Но в остальном она не проявляет никакой реакции на эту странную новость. Вместо этого на ее лице появляется ослепительная, широкая улыбка.

- Это такая хорошая новость. Будет здорово, если ты снова вернешься сюда!

Анджела всегда была прирожденным дипломатом. Она знала, что нужно сказать, чтобы сгладить конфликт или как заставить любого почувствовать себя значимым.

- Так ты все еще живешь в Форксе? – спрашиваю я.

Будет приятно, если там остался хотя бы один человек, которого я знаю.

Она кивает.

- С мужем. Ты помнишь Бена Чейни?

Я киваю, хотя и не уверена в ответе.

- Мы поженились в прошлом году. Я, как раз, провожала его на рейс. У него всю неделю встречи в Сан-Франциско.

- Поздравляю вас со свадьбой.

- Спасибо, - говорит она просто.

- Ты берешь машину напрокат?

- Да, но я еще не оформила документы.

- Я могу подвезти тебя в Форкс. Мне все равно возвращаться туда.

- О, правда? Это было бы здорово.

В конце концов, хоть я получила водительские права в колледже, но почти ни разу не садилась за руль. В Провиденсе в этом не было особой необходимости, а в Нью-Йорке ее не было и вовсе. Я нервный, не уверенный водитель, и перспектива провести час на незнакомой дороге меня не привлекала.

- Конечно! Мы можем наверстать упущенное по дороге. Где твои вещи?

- Это все, - отвечаю я, указывая на свой единственный маленький чемодан.

Анджела бросает на меня быстрый взгляд. Она понимает, что вся моя ситуация выглядит странно.
Но ничего не говорит. Анжела просто улыбается и ведет меня к своей машине.

Поездка проходит быстро. Анжела, кажется, чувствует, что я не хочу говорить о себе, поэтому поддерживает разговор самостоятельно, рассказывая мне текущей жизни всех, с кем я ходила в среднюю школу.

Конечно, сейчас все повзрослели, но многие из них остались здесь. В Форксе люди не склонны кардинально менять свою жизнь. Они остаются на месте.

Анжела рассказывает о том, кто женился, кто помолвлен, кто работает в семейном бизнесе, а кто уволился по собственному желанию. Она описывает пикники и девичники, и воссоздает для меня целый мир, наполненный детьми, с которыми я выросла и автоматически органично вписывает меня в их взрослую жизнь. Как будто, вернувшись сюда, я тоже становлюсь ее частью.

Это мысль согревает меня.

Наш дом всегда был расположен в дали от всех, и в центре Форкса я бывала не часто. Но все, мимо чего мы проезжаем — разбросанные по городу дома, магазины, заправочные станции и церкви кажется мне таким знакомым.

Несколько минут спустя Анжела сворачивает на короткую улочку, где находится мой дом.

И я вижу его. Маленький, белый, с небольшим деревянным крыльцом и слуховыми окнами, выступающими из крыши второго этажа. Мой взгляд автоматически устремляется к окну моей старой спальни. Вяз все еще стоит на своем месте, и его ветви царапают окно. Я помню звук, который они издавали, ударяясь о стекло.

Дом выглядит обезличенным, как типичное жилье, которое сдается в аренду. Хотя, в целом, он остался в приличном состоянии. Небольшая сумма из моего трастового фонда выплачивались одному из старых коллег моего отца за то, чтобы он иногда присматривал за домом.

Джим Дженкс сказал, что за все время было всего три арендатора, и все снимали его на длительный срок. Но в настоящее время он пустует. И теперь он мой.

Я вытаскиваю из кармана ключи, которые вчера забрала у Джима, пока Анжела достает мой чемодан из багажника.

- Хочешь зайти? - спрашиваю я ее, чувствуя, что еще не готова остаться в полном одиночестве.

- Конечно.

Мы входим, и нам меня сразу накатывает волна ностальгии.

Воспоминания об отце настолько сильны, что глаза наполняются слезами. Именно здесь, у дверей, я в последний раз видела его живым, наблюдая, как он пристегивает кобуру и натягивает куртку, готовясь к своей смене. Последней смене, на которую он вышел.

И именно там, на потрепанном коричневом диване, который раньше стоял здесь, женщина из полицейского участка рассказала, что произошло. Я помню, как она похлопала меня по руке и сказала, что все будет хорошо. Что моя мама скоро будет здесь, чтобы позаботиться обо мне.

Анжела протягивает ладонь и гладит меня по руке.

- Вспоминаешь?

- Да. На самом деле, я не разрешала себе вспоминать до этого момента. Ощущение, что это произошло совсем недавно.

- Понимаю, - мягко говорит она.

Через минуту она продолжает уже другим тоном.

- Что ж, похоже, тебе нужно закупиться в магазине «Все для дома», правда?

Я слегка усмехаюсь, потому что это правда. Нас встретили голые стены.

- Похоже, что да.

- Чем собираешься заняться вечером?

- Так далеко вперед я еще не загадывала.

Анжела смеется.

- К счастью, Бена нет дома, и мои выходные свободны. Приходи ко мне сегодня на ночевку. В центре есть отличный благотворительный магазин, куда мы можем зайти завтра, чтобы купить тебе кое-что из самого необходимого. Ну, а прямо сейчас, как насчет ужина?

Мне хочется засмеяться, расплакаться и обнять Анжелу одновременно.

Но я просто говорю:

- Звучит здорово.

*0*0*

Два часа спустя мы сидим у Анжелы на полу, перед кофейным столиком, между нами пустая коробка из-под пиццы и почти пустая бутылка вина.

Ее маленький домик очень простой и симпатичный. На каминной полке расставлены ее фотографии с Беном.

Анжела тянется ко мне через стол и снова наполняет мой бокал. Вино согрело и расслабило меня.

- Итак, Белла, - Анжела делает многозначительную паузу.

- Я не хочу совать нос не в свое дело, но я могу сказать, что с тобой что-то происходит. Последнее, что я знаю - тебя удочерил новый богатый муж твоей мамы, ты при деньгах и живешь в Нью-Йорке. Никто в здравом уме не бросит все это, чтобы вернуться в Форкс. Так в чем дело?

Я с минуту смотрю на нее через стол. Знаю, что выросла вместе с ней, и когда-то мы были лучшими подругами, но это было в детстве. Сейчас мы практически чужие люди. Но что-то подсказывает мне, что я могу доверять ей, что она меня поймет. Или, может, я просто отчаянно нуждаюсь в ком-то, кому можно выговориться.

- Я сбежала из дома.

- Что, прости?

- Я взрослый человек. Полагаю, я вольна идти, куда захочу. Но я просто бросила все это.

- Когда ты говоришь «все это», что ты имеешь в виду?

- Родителей, деньги… Жениха.

Анжела делает глубокий вдох, но не отводит взгляда.

- Судя по выражению твоего лица, произошло что-то серьезное. Ты выглядишь такой потерянной. Это из-за жениха?

Мне приходится опустить взгляд, прежде чем снова заговорить.

- Нет, не из-за него. Был кое-кто еще.

Я не знаю, что сказать об Эдварде. Все так запутанно.

Был ли он просто интрижкой? Со стороны может показаться именно так. Опрометчивая интрижка за спиной моего жениха.

Но это не так. Он значит для меня гораздо больше. Я не могу выразить его значение для меня, его влияние на меня в старшей школе и в течение многих лет после. Как на несколько часов он заставил меня представить совершенно новое будущее с ним. Как он заставил меня почувствовать себя такой живой и желанной.

Однако мое молчание, кажется, говорит само за себя.

- Итак, ты сбежала от жениха... И от всего остального. А как же твоя мама? Разве ты не хочешь сказать ей, где находишься?

Я смеюсь, коротко и невесело.

- Ей будет все равно.

- Белла, она твоя мама.

- Она просто произвела меня на свет. И поверь мне, ее удручает даже такое минимальное участие в моей жизни. Мы больше не общаемся.

- О, вау. Мне так жаль. Когда ты уехала, мы все думали, что у тебя начнется прекрасная новая жизнь. С такими деньгами…

Я качаю головой.

- Деньги… Ты даже не представляешь, насколько они все портят, Анжела.

На последних словах у меня перехватывает горло.

Я думаю об Эдварде и о том, как он, в конце концов, настолько нуждался в деньгах, что не мог выйти из круговой поруки, или, что еще хуже, не хотел.

Я думаю о своей матери и ее извращенных ценностях жизни. Деньги и погоня за ними были для нее важнее всего на свете. Важнее, чем ее муж, важнее, чем я.

Анжела ничего не говорит. Она просто кладет свою руку поверх моей. Это самое большее, что кто-либо мог бы сделать для меня сейчас. И этого более чем достаточно.

Прим. Vivett:
Буду рада прочесть любой текстовый отклик от вас в комментариях под главой или на форуме

Предыдущая глава