Глава 12
Поездка проходила неплохо. Немного неловко, но и неловкость была милой. Краем глаза Эдвард заметил, как Белла несколько раз посмотрела на него.
– Значит, куда бы мы ни направлялись, нам для этого нужна машина, – сказала она.
Его губы дрогнули. Она с ума сходила от любопытства, но старалась этого не показывать.
– Машина в данном случае необходима.
– Мы едем на автомойку? Мне нравится, когда у них есть трехцветное мыло.
Эдвард ударил кулаком по рулю.
– Погоди. После всех моих стараний произвести на тебя впечатление, ты хочешь сказать, что ты, оказывается, простая?
– Всего того, что ты обо мне не знаешь, хватило бы, чтобы заполнить ковчег.
– Судно мифических размеров, которое невозможно заполнить в реальной жизни? – Он покосился на нее и подмигнул. – Вызов принят.
Белла отвернулась к окну. К ее большой досаде он видел в отражении, что она пытается спрятать улыбку.
– Какой твой любимый цвет? – спросил он.
Она резко обернулась.
– Что?
– Твой любимый цвет.
– Зачем?
– Непринужденная беседа, Белла. Заполняю ковчег.
– Моим любимым цветом?
– Это важная информация.
– Почему?
– Потому что если ты назовешь зеленый, я пойму, что это оттого, что ты не можешь оторваться от моих глаз. – Он повернулся и похлопал глазами.
– Смотри на дорогу, – вскрикнул она, подпрыгнув на сидении. – Мой любимый цвет коричневый, мать твою.
– Коричневый?
– Ох, начинается.
Остановившись на красный, Эдвард посмотрел на нее, выдерживая ее взгляд.
– Мне нравится коричневый, – сказал он.
Ее глаза округлились, а дыхание сбилось. Эдвард снова сосредоточился на дороге, покусывая щеку, чтобы не расплыться в улыбке.
– Мы на месте, – сказал он несколько минут спустя.
Пока они въезжали на парковку, и Эдвард расплачивался, Белла молчала. Сущая нелепость, но его сердце сбилось с ритма. Он нервничал. Это свидание станет катастрофой. Разве может быть иначе?
И конечно, едва они отъехали от кассы, Белла скрестила руки на груди.
– Ты заплатил за меня.
Эдвард рассмеялся.
– Я этого ждал.
– Я женщина, а потому должна любить старомодные слезливые любовные жесты?
Он рассмеялся еще сильнее. Покачал головой и въехал на свободное место.
– Ты никогда не думала о том, что не все вокруг делается для тебя?
На секунду он явно застал ее врасплох. Озадаченность и неуверенность, отразившиеся на ее лице, принесли ему крайнее удовлетворение, учитывая то, что он прекрасно знал, что она даст отпор.
Ну конечно.
– Это свидание. Ты сам сказал, что весь его смысл в том, чтобы произвести на меня впечатление, так как же оно может быть не для меня?
Ему пришлось поджать губы, чтобы не рассмеяться снова. Он повернулся к ней, думая, какая же она милая, даже когда ее взгляд так суров.
– Ну в самом деле, каковы шансы, что хоть какие-то мои действия произведут на тебя впечатление? Поэтому я выбрал кино под открытым небом по двум причинам. – Он потянулся и положил руку на подголовник ее кресла и наклонился ближе к ней. – Первая очевидна. Ты же знаешь, как это устроено? Вы перебираетесь на заднее сидение удобства ради, и если фильм оказывается слишком скучным… – Он задвигал бровями.
Ее взгляд метнулся к его губам, и, черт его побери, от этого по его спине будто прошел разряд.
– Думаешь, мы будем целоваться?
– Только если нам станет скучно.
– М-м-м. – Ее взгляд задержался на его губах на секунду и снова встретился с его взглядом. – А вторая причина?
Эдвард поджал губы. Все это и ему тоже давалось непросто. Желание поделиться с ней чем-то столь личным противоречило всем его инстинктам. Он вздохнул.
– Я младший из трех детей. И все мы гениальны.
– И скромны.
– Нет. Скромных среди нас нет. Да и с чего бы? – Он снова вздохнул. – Нас так растили – с мыслью, что мы умны и нас ждут великие дела. Не пойми меня неправильно. Я видел и делал потрясающие вещи. Я не жалуюсь на свое детство, никакой драмы. Все было хорошо, но…
Белла разглядывала его с любопытством.
– Звучит напряженно, – сказала она, и ему не показалось, что она насмехается.
– Бывало. Пошел подростковый период, и стало неспокойно.
– Что правда, то правда.
– Да. Я был типичным раздражительным подростком, и все время что-то делал. Постоянно. Куча разных занятий. Мой отец был… конечно, мой отец – успешный врач, поэтому он редко бывал рядом. Мамина вторая работа была связана с организацией мероприятий для нас, крошек. И с ней стало совершенно невозможно разговаривать по-человечески.
– Из-за подростковой раздражительности?
– Именно. Но по воскресеньям она освобождала утро от дел для отдыха за бокалом сангрии и старым фильмом.
Белла смотрела на него с легкой улыбкой.
– И ты смотрел с ней, – закончила она.
– Ага.
– И захотел поделиться этим со мной.
– Да.
Она смотрела на него еще пару мгновений, а потом опустила голову.
– Черт возьми, – пробормотала она вполголоса.
– Что? – переспросил он.
Вновь подняв голову, она широко ему улыбнулась.
– Ненавижу, когда ты прав.
– И в чем я прав?
– Ты и вправду умеешь быть обаятельным, когда захочешь.
Улыбнувшись, он поддался желанию, томившему его весь вечер. Он потянулся и взял ее за руку. Не говоря ни слова и глядя ей в глаза, он поднес ее ладонь к губам и оставил на ней долгий поцелуй. Выражение ее лица, ее тело расслабились, а улыбка не исчезла с ее губ.
– Я принесу нам еды, – сказал он, сжав ее ладонь еще раз, прежде чем выйти из машины. – Гамбургеры подойдут?
– Только с молочными коктейлями. О, и возьми попкорн.
– А ты все-таки требовательная.
Он вернулся с едой, как раз когда начался фильм. Они остались на передних сиденьях, чтобы спинки не заслоняли обзор, и устроились смотреть «Это случилось однажды ночью» с Кларком Гейблом и Клодетт Кобер.
– Ты его смотрела? – спросил Эдвард.
– Он черно-белый.
– Это не ответ, Белла.
– Нет. Мои домочадцы не были любителями старых мелодрам. Они предпочитали бейсбол и реалити-шоу.
– Фу.
– Согласна.
Они смотрели фильм, и прошло не так много времени, когда Белла уже скрестила руки на груди. На лице ее отразилось раздражение, она поджала губы и прищурила глаза. Эдварду было приятно, что ее сердитый взгляд был в кои-то веки адресован не ему.
– Что? – спросил он, когда стало нестерпимо интересно узнать, о чем она думала.
– Понимаю, почему тебе нравится этот фильм.
– Правда? И почему?
– Потому что он – это ты. Заносчивый придурок, который считает, что все знает. Ты слышишь этот диалог? Он отправит ее обратно к отцу, если она будет плохо себя вести. Ей уже больше двадцати одного.
Он бросил в нее несколько зерен попкорна.
– Смотри фильм. Он вроде как смешной. И нечего воспринимать его всерьез.
– Без обид, но этот парень не начнет мне нравиться просто потому, что он красивый.
– О, это я знаю.
Она посмотрела на Эдварда и усмехнулась.
– Это Кларк Гейбл. Все считают его красивым, – сказал Эдвард.
– Ой, ну ладно, раз он в твоем вкусе.
– Он во всеобщем вкусе. Если парень говорит, что не хотел бы стать Кларком Гейблом, он лжет. Он Роберт Дауни-младший своего времени.
– Оу-у. У тебя есть любимый, – поддразнила она, глядя на него поверх клубничного коктейля.
– Легендарная сцена, – сказал Эдвард, когда на экране начался эпизод, в котором главным героям пришлось остановиться в одной комнате. – После показа Кларка Гейбла с голой грудью упали продажи нательных маек в те времена.
– Что? – фыркнула Белла. – Бред какой. – Она потянулась за телефоном.
– Что ты делаешь?
– Гуглю, ясное дело.
– То, что мы сидим одни в машине, не значит, что можно пользоваться телефоном в кино.
Она вновь уставилась на него. И он не сразу понял, что причина в том, что он снова к ней прикоснулся. Он потянулся и схватил ее за запястье. От этого они оказались близко друг к другу. Его взгляд опустился на ее губы.
– Смотри фильм, – произнесла она одними губами.
– Ага, – его голос прозвучал грубовато даже для его слуха. Он повернулся обратно к экрану, пытаясь не обращать внимания на то, каким напряженным стало пространство в машине. Ему было невероятно сложно держать руки при себе.
Как бы она, интересно, поступила, если бы он взял бразды правления на себя и обхватил ее плечи руками?
Ему было смешно от самого себя и своих попыток понять, каким же именно образом она его отлупит, когда вдруг его вырвал из размышлений ее возмущенный вскрик.
– Он просто невыносим.
– И что Кларк сделал на этот раз?
– Ты вообще смотришь? Ты только послушай его. Он считает, что она неправильно макает свой пончик. – Белла жестом указала на экран. – Что, существует правильный способ макания пончиков? Хотя, знаешь, в чем настоящий вопрос?
– Кто вообще станет портить кофе, макая в него пончик?
– Именно. – Она широко улыбнулась, и у Эдварда перехватило дыхание. Господи, она прекрасна.
Ее улыбка слегка поникла, сменившись чем-то более спокойным. Она долго разглядывала его лицо, а потом сделал глубокий вдох. На секунду он даже подумал, что она наклонится и поцелует его.
Она этого не сделала, но, вернув свое внимание к происходящему на экране, пододвинулась заметно ближе к нему.
А когда он потянулся и приобнял ее рукой, Белла не смахнула ее. Она смотрела строго вперед, но не убрала его руку.
Ее кожа была такой мягкой.
А еще пару минут спустя, она поерзала и очень нерешительно опустила голову ему на плечо. Эдвард никогда и ничем еще не был так жутко доволен. Его улыбка была ослепительной, и он был рад, что ей этого не видно из ее положения.
– Видишь? – пробормотал он, уткнувшись в ее волосы. – Он всезнайка во всем. Вот он критикует умения ее отца катать ее на спине. Он не только девушке рот затыкает.
– От этого он не становится привлекательнее. Заносчивые козлы не заводят.
– Угумс.
– Нет, не заводят.
– Угумс.
Она покачала головой, но прижалась к нему еще ближе. А потом во время самой знаменитой сцены фильма, (в которой Клодетт Колберт ловит для них машину, когда Кларк Гейбл в этом облажался), Белла хлопнула его ладонью по коленке.
– Видишь, – воскликнула она. – Она и сама не дура. Сама может позаботиться и о себе, и о нем, если он заткнется и примет помощь. Знаешь, она не менее умелый человек.
Эдвард усмехнулся, глядя на нее, пока она смотрела на него. Ее лицо было так близко. Ее губы были так близко.
– Ты знаешь, чем мы могли бы заняться, если тебе не нравится фильм… – сказал он, заправив прядь волос ей за ухо.
Белла резко вдохнула, ее глаза потемнели от явного возбуждения и желания. Сделав успокаивающий вдох, она украдкой посмотрела на него.
– Пока нет, – прошептала она.
Он облизал губы, замерев под ее взглядом. Он угукнул в ответ, но не отвел взгляд и не перестал теребить волосы у нее за ухом.
Как бы ему ни хотелось поцеловать ее, прижать ее к этому просторному креслу, все же наблюдать, как она смотрит фильм, было почти так же занимательно. Он видел, что она увлеклась фильмом, хоть и противилась этому. Ближе к концу она выглядела совершенно потрясенной, когда события вели к тому, что все вот-вот развалится.
– Я тебя понимаю, Кларк. Любовь – ужасная штука, – сказала Белла, когда из Кларка Гейбла выудили признание в любви в самый напряженный момент. – Не делай этого, – пробормотала она, когда Клодетт собралась выйти замуж не за того человека. – Ты же знаешь, что не хочешь этого делать.
А когда Клодетт сбежала со свадьбы, Белла издала пронзительный победоносный вскрик, который вскоре приглушила, сомкнув губы. Эдвард рассмеялся.
– Тебе понравилось, – подметил он.
– Было чудовищно, – возразила она, улыбаясь. – Я ужасно провела время.
– Ха, ага. – Ему очень, очень хотелось ее поцеловать.
Белла сделала неуверенный вдох.
– Мы…– Она закрыла глаза, слегка отодвигаясь от него. – Нам завтра рано вставать.
Эдвард прикусил язык, твердо решив не повторять ошибок. Он не станет с ней спорить, уговаривая поддаться. Конечно, он хотел, чтобы она поддалась. И знал, что она тоже этого хотела, все было написано у нее на лице.
Но вместо этого он сел прямо. Собрал пустые обертки и стаканы и пошел выбрасывать их. Вернувшись, он повез их обратно в отель.
Пока они выезжали с территории кинотеатра, Белла потянулась и опустила руку на его ладонь, лежавшую на рычаге переключения передач.
Эдвард расплылся в улыбке от того самодовольства и удовлетворения, какого давно не испытывал. Перевернув ладонь, он переплел их пальцы, наслаждаясь тишиной.
Перевод: RebelQueen
Редактура: Sensuous 
0
