Эдвард

Вечность.
Я скован ею.
Ни больше ни меньше.
Всегда неизменно. Всегда одно и то же.
Безусловно, мир вокруг меня меняется. Я – никогда.
Смертные грезят о бессмертии, о том, как «здорово» было бы никогда не стареть. Оставаться таким же навсегда. А поинтересуйтесь у того, кто был неизменным вечность – всё далеко от совершенства.

Около пятнадцати тысячелетий я бродил по обширным просторам этой земли, никогда не изменяясь сам, наблюдая, как всё, всё вокруг меня меняется и приспосабливается к потребностям планеты. И, позвольте сказать, эта планета не так велика, как люди привыкли тому верить.

Я видел всё, что когда-либо появлялось и исчезало в этом мире.
Был свидетелем всех событий.
Возникновение и падение каждой из великих цивилизаций: Египетской, Римской, Греческой, Инков, каждой Китайской династии. Назовите любую – я был там. Наблюдая и по-своему управляя всеми событиями.
Всегда с того судьбоносного дня.
С моего последнего дня бытия смиренным человеком я был таким. Холодным. Подвижным мрамором, как называли меня на протяжении многих лет. И я проклинал день, когда это случилось. Послушайся я старших, убеждающих меня остаться, я был бы мертв все эти тысячелетия назад. О, настоящая смерть смертных, вечный сон навсегда – не эта полужизнь! Послушайся я тогда – не вырезал бы собственную деревню, а позже и другие.

После этого я уже не был один.
Не был единственным представителем моего вида.
Каждый, кого я кусал и выпивал, изменялся. Тогда я осознал, что ядовит и заражаю каждого укушенного мною человека. Каждый из них становился таким же непостоянным и темпераментным, как и я. И все же они видели во мне своего лидера. Вся власть была в моих руках. Никто из них не оспаривал это. В их глазах я даровал им эту жизнь – и они был в долгу передо мной.
Никого из них более не существует. Столетиями они создавали новых и уничтожали друг друга в процессе. И, несмотря на то, что не мною лично были разрушены жизни простых людей, я был первоначальной причиной их ежедневных перерождений.

В те времена нам не было названия – тогда язык был еще слишком молод. Он только лишь эволюционировал из первобытного ворчанья и стонов животных, приходившихся нам предками. У них не было подходящего названия для нас. Единственное, что они знали – нас стоит бояться. Или точнее – стоит бояться меня.
Казалось, куда бы я ни отправился, поселенцы слышали обо мне. Кровопийца, который не может умереть, который не может быть убит. Не то что бы они не пытались... Пытались, черт возьми! Но ничего не удавалось. Копья, стрелы, огонь – всё было бесполезно.
Было одно знание, каким я не поделился с моими… потомками, как, я полагаю, их можно называть. Они были восприимчивы к огню. Мне же он не наносил вреда.
Иногда за время моего долгого существования я мечтал об обратном. Жизнь, или скорее нежизнь, что точнее, становилась настолько муторной и цикличной, что я мечтал о побеге. И я даже пытался несколько раз. И, конечно, поселенцы вокруг были всегда отлично осведомлены о моем существовании. Казалось, куда бы я ни отправился, везде гремело одно имя. Имя, произносимое со страхом и предостережением.
Эдаар.
И это, конечно, было мое настоящее имя.

За время моего долгого существования мое имя изменялось множество раз, и среди ныне живущих нет никого, исключая меня, кто бы знал мое истинное.
Его не знают даже те, кого я выбрал для ежедневного управления моим видом.
Конечно, абсолютный контроль по-прежнему мой. Никто не смеет сомневаться в моей власти. Тех же, кто посмел, ждал скорый конец.
Со временем я устал от путешествий по миру исключительно для поддержания контроля над моим видом. Эта работа становилась невероятно муторной. И я создал троих для контроля над расой вместо меня. Они по-прежнему отвечали передо мной, как и любой моего вида, но действовали сами по обстоятельствам, стараясь держать остальных под контролем.
Я же требовал соблюдения одного правила. Единственного правила.
Абсолютной секретности.

Не многие знали, что вампиры были вынуждены держаться в тени из-за меня. Я видел своими глазами, что происходит, если мы действуем в открытую и позволяем людям знать о нас. И я бы не хотел наблюдать это вновь. Большинство из тех, кто последовал за мной в это вечное проклятие, верят, что вынуждены хранить секрет в угоду братьям и их желаниям.
Все знают обо мне, конечно.
И боятся меня.
Они знают: любое их деяние, совершенное даже за спинами братьев, приведет к моему визиту. Я буду там в тот же миг, готовый преподать отступнику урок уважения к закону. Единственным образом, который они, по-видимому, понимают.
На их счастье братьям не так часто требуется мое вмешательство. Время от времени, когда я не одобряю совершенные ими поступки, я отправляюсь в их дом в Италии: убедиться, что они по-прежнему осознают, в чьих руках власть. Кто их лидер.
Иногда это бывает необходимо. Братья склонны сидеть слишком высоко на своих тронах и верить, что неуязвимы. Время от времени стоило наносить им визит и напоминать, кто действительно неуязвим из нашей расы. Единственный неуязвимый.
После каждого подобного визита они уясняли это. Но было не лишним навещать их каждое десятилетие, например. Просто чтобы отслеживать их действия. Само собой разумеется, я никогда не анонсировал свои визиты. Это бы дало им время на подготовку.
Неожиданное появление давало лучшую возможность увидеть, насколько хорошо они в действительности справляются с управлением моим видом.
В конце концов, это был именно мой вид.
Я был родоначальником. Все эти существа, так или иначе, произошли от меня, их неоспоримого лидера.
Ни один не пытался дать мне отпор, хотя иногда я и желал этого. Ведь жизнь была бы намного интереснее, если бы нашлись вампиры, готовые сопротивляться, нежели сидеть в моем присутствии, съежившись.

По прошествии лет мы обрели множество названий.
Холодные. Носферату. Имена, схожие с этими, но не оставшиеся на века. По некоторым причинам я был даже пожалован именем Апотамкин коренными американцами. Как я слышал, меня окрестили и подобием привидения... Ну, если это остановит особо заинтригованных людей от реальных попыток отыскать меня, то мне всё равно.
Наиболее новое название, возможно появившееся пару столетий назад – я не следил: время для меня не имеет значения – стало наиболее любимым среди людей.

Вампир.

Лично я предпочитаю это имя всем другим, однажды нам данным. Этому есть своя причина.
К счастью, люди более не верят так массово в мой вид, как привыкли раньше. Безусловно, все еще есть те немногие, притворяющиеся, что они знают вампиров или знают много о нас. Но в большинстве своем они так далеки от истины, что это даже забавляет.

И все это возвращает нас ко мне, здесь и сейчас.
В этот момент я мчусь через Австрию на пути в Италию, проведать тех самых многоуважаемых братьев, которых создал столько лет назад. Просто чтобы удостовериться, что они справляются со своими обязанностями. Это рутинная поездка, какую я совершаю каждое десятилетие, без предварительного оповещения, как и обычно. А разве забавно сообщать им о моем планируемом появлении!? Мне пятнадцать тысяч лет, в конце концов! И нужно иногда развлекаться.
Я направляюсь в город Волтерра, где поселились братья. Волтури они называют себя. Конечно, теперь их куда больше, нежели трое. Они обзавелись охраной и женами, что помогают им вести их, на самом деле мою, игру. Мне плевать на их методы или количество помощников. Пока они держат мир вампиров втайне от мира людей – это единственное, что меня заботит.
Я не хочу, чтобы разразилась новая война. По мне не их было уже достаточно – людей, пытающихся выследить вампиров в попытке избавить мир от них.

Человеческий разум поражает меня. И не важно, какое множество их я слышу, найдутся несколько, способных удивить; но еще реже, примерно каждую пару столетий, находится один, более дерзкий, чем другие. Один, способный заинтриговать меня на короткий промежуток времени, пока, как и все остальные, не наскучит мне.

И последнее, что мне еще только предстоит рассказать о себе.
Мои способности.
Да, способности.
Некоторые из моего вида при перерождении обретают дополнительный дар. Были это телепаты, экстрасенсы, властелины стихий природы, эмпаты, ищейки – назовите любой дар, и вампир с таким даром существовал. Вот только, пожалуй, не было еще ни одного, кто бы мог летать. Было бы забавно поглядеть.
И откуда же я знаю, что все эти способности проявлялись?
Тому единственная причина: я обладаю ими всеми.
Когда бы ни создавался одаренный вампир, его дар пробуждался и во мне. Не имеет значения, когда или где был создан вампир, как молод вампир, да что угодно, – дар, с которым он вступает в вампирское существование, становится очередным из тех, которыми я обладаю. Таким образом, я знаю точное количество существующих одаренных вампиров. Это одна из цен, что пришлось заплатить за создание целого вида, я полагаю.
Не то что бы я жалуюсь. Все это помогает внушать страх моим соплеменникам. Чем больше все они знают о моих способностях, тем ниже вероятность их попыток противостоять мне каким бы то ни было способом.
А еще я знал, что многие из этих одаренных вампиров проживают в Волтерре. Не по их собственной воле, отмечу я. Это уже давно следовало обсудить с братьями. Среди них есть вампир, я не знаю ее имени, да и не вижу такой необходимости, но я знаю ее способность укреплять или рвать связи, как личные, так и внутри групп. Необходимо напомнить братьям убрать этого вампира из их охраны, или мне придется избавиться от нее. Для меня свободная воля – едва ли не единственное, что имеет значение.

Я уже вижу жалкий городишко – тот самый, где три брата, три «лидера» Волтури, проживают в их большом замке. Я фыркнул от мысли, что вампиры видели власть в руках братьев, не осознавая, что Волтури и сами исполняли приказы кого-то куда более могущественного.
От всего вокруг веяло смертью и отчаянием. Место куда более напоминало тюрьму, чем обиталище королевских особ, не дали бы им повод никогда не возвращаться в Волтерру.
Три брата, о создании которых я иногда жалею, жили в этих стенах.
Аро, Маркус и Кайус.

Аро раздражал меня.
Он полагал, что, благодаря его способности читать мысли, он был полезнее кого бы то ни было. У меня для тебя экстренные новости, Аро! Ты не на столько важен.
Чтение мыслей может быть довольно полезным умением, но иногда это скорее помеха.
Само собой разумеется, это было очень кстати при подобных визитах.
В отличие от Аро, я не был ограничен необходимостью физического контакта для чтения чьих-либо мыслей. Я мог услышать любую мысль, проносящуюся в сознании, будь то сознание человека или вампира, в тот самый момент. Аро же был в состоянии получить доступ к мыслям только прикосновением. Одна из причин, по которым я никогда не подам ему руки. И даже несмотря на то, что я мог оградить свой разум, мне была неприятна сама мысль о физическом контакте с ним или любым из братьев.

Маркус так не беспокоил меня. В общем, он лишь наводил уныние и скуку. Обрести бы ему некоторую индивидуальность! Действительно не помешало бы. Да, сочувствую парню: он потерял жену – но это случилось, бог знает, как давно! Ну, на самом деле я помню, как давно, но это к делу не относится.
Его дар был по-настоящему интересен, раз уж я это подтверждаю. Способность видеть отношения между другими была просто бесценна. Особенно в его случае. Это было крайне полезно в политическом плане. Не то что бы я пользовался его даром на регулярной основе, но он выручал в прошлом.

Кайус – совсем иной разговор. Он раздражал меня адски и всегда был открыт к конфронтации. Часто я удивлялся, почему он до сих пор жив. О да, да мне просто было лень напрягать свою задницу, чтобы избавиться от него. Это не стоило таких усилий.
Возможно, его проблема была в отсутствии у него каких-либо особенных способностей. Возможно, он чувствовал себя не соответствующим братьям. Что бы это ни было, мне всё равно. Единственное, что меня заботило – не лез бы он в мои дела. В противном случае не сносить ему головы в очень скором времени.

Проехав по городу, я оставил свой автомобиль и бросил ключи восхищенному им парковщику. Придерживаясь тени, я направился к замку, проходя прямо мимо охранников, провожающих меня полным трепета взглядом.
"Имбецилы", – подумал я раздраженно. Они явно знали, кто я, потому и не пытались остановить. Безмолвно я желал встретить некоторое сопротивление. Хотя бы немного! Это так облегчило бы мои поездки сюда.
Я знал, что Волтури не ждали моего появления. Среди них не было способных к предвидению. Насколько мне было известно, в мире был лишь один такой вампир, и она жила где-то в Штатах. Меня это не заботило.
Я шел прямо через туннели, ведущие к местному Главному залу. Почему они предпочитают жить в этих промозглых темных туннелях, было выше моего понимания. Это явно не тот случай, когда кто угодно может увидеть тебя, пока ты в замке. Так что можно смело бродить вокруг и мерцать.
Эту черту своей сущности я ненавидел. Именно потому, что наша кожа, как говорилось, подобна жидкому мрамору, попадая под солнечные лучи, она, казалось, покрывалась миллионами мельчайших бриллиантов. От этого не было спасения, к сожалению. Отстой в общем!
"Невероятно!" – я выругался на себя. Надо мне завязать с посещением больших городов на некоторое время. Употребляемый там язык ощутимо сказывается на моем словарном запасе.

Я приблизился к дверям Главного зала и сразу прошел внутрь к удивлению нескольких членов охраны. Новички, очевидно. Они явно были недостаточно хорошо осведомлены обо мне, так как развернулись и присели, подготовившись к атаке, как только я вошел в комнату.
– Довольно! – выкрикнул Аро, вскочив со своего трона на удивление резко для столь хрупкой наружности. Другие, должно быть, отметили страх в его голосе и тут же ослабили позиции, не спуская с меня глаз.
– Чем мы обязаны такой чести, Эдвард?
По комнате разнесся коллективный вздох, как только Аро произнес мое имя. Я уловил ноты недоверия в мыслях нескольких вампиров, не взволновавшие меня. Но затем один из них в своем разуме полностью исключил мысль о правдивости услышанного, и я повернулся навстречу отступнику.
– Что это было? – тихо спросил я, медленно, угрожающе наступая на него.
– Я не произнес ни слова! – Он пытался сохранить свой голос под контролем, оставаться спокойным и уверенным, но, к несчастью для него, ничего не удавалось.
– А тебе и не надо было, – я остановился перед ним с непроницаемым лицом. По прошествии пятнадцати тысячелетий отсутствующее выражение лица становится уже второй натурой.
Прежде чем у него появился шанс ответить, моя рука уже сжимала его горло. Он был обращен относительно недавно и соответственно был еще довольно силен. Впрочем, возраст вампира не имеет значения, когда дело касается меня. Я всегда останусь сильнейшим.
Поставив молодого вампира на колени, я начал медленно отклонять его голову в обратную от меня сторону. Его тело приросло к полу, благодаря еще одной моему маленькому таланту, и я почувствовал, как кожа под моей хваткой начала сдаваться. Последовал рвущийся звук, и большая рваная рана появилась на его горле. Я не собирался отрывать его голову. Сегодня, по крайней мере. Он просто должен знать, кто главный.
Я отпустил его голову, и она моментально вернулась на свое место. Соединившись, плоть начала зарастать.
– Ты должен научиться проявлять некоторое уважение к своему начальству, – я прошипел на вампира, уставившегося на меня в первобытном страхе. – И они уж никак не большие начальники, чем я, – я бросил на него еще один взгляд, прежде чем повернуться к нему спиной.
Остальные вампиры инстинктивно съежились подальше от меня. Либо они знали меня по предыдущим визитам или же были предупреждены, поэтому держались подальше из уважения.
Прежде чем кто-либо из них успел осознать, я уже сидел на троне Аро, небрежно свесив ноги с одной стороны. Я знал, ни один из них не выступит против меня. Ни один из них никогда не смел.
– Не желаешь ли рассказать о своих недавних неудачах, Аро, или же мне покопаться в твоей голове? – я лениво прошелся взглядом по его неподвижной фигуре. Было очевидно: что-то происходило, и он не хотел меня в это посвящать.
Я перебросил ноги через трон и поставил ступни на пол, ожидая любого неподобающего движения Аро. Я мог утверждать, что вампиры вокруг не привыкли к такому поведению Аро. Я не признал ни единого аромата этих вампиров, и, как я почерпнул из их умов, все они довольно молоды. Казалось, Волтури пытаются увеличить ими свою грубую силу по какой-то причине.
Я ослабил обычно поднятый щит и позволил себе вторгнуться в мысли Аро. Обычно, когда я навещал их, мысли трех братьев были связны и упорядочены, протекая в идеальной последовательности, как они и были вымуштрованы.
Но в этот раз что-то было не так. Должно быть, что-то действительно не давало им покоя, так как мысли Аро были в абсолютном беспорядке. Никогда прежде они не были такими.
Все же одна мысль продолжала мелькать в его сознании. Единственная постоянно повторяющаяся мысль.
Имя.
Знакомое имя.
Каллен.
Карлайл Каллен.
Я помнил его по многочисленным визитам в замок. Он жил здесь несколько десятилетий. С ним всегда было легко общаться на любую тему. Карлайл интриговал меня: он никогда не пробовал человеческой крови. Ну или, по крайней мере, это было правдой в то время, когда я знал его. Как следовало из картинок, вспыхивающих в сознании Аро, возможно сейчас дело обстояло уже по-другому.
– Почему твое сознание постоянно возвращается к Карлайлу Каллену? – потребовал я ответа, наблюдая, как его лицо приобретает напряженное, осторожное выражение. – Аро, ты, как никто, знаешь, как я не люблю, когда испытывают мое терпение. Отвечай!
Моя явная непочтительность по отношению к Аро вызвала пару смущенных взглядов, но, с другой стороны, именно я – тот, кто создал его. Черт, да всех их! Корни каждого вампира на планете ведут ко мне, так что я полагаю, что могу быть чуть несносным, если пожелаю.
– Мы считаем, что его клан становится аномально многочисленным, – объяснил Аро слегка дрожащим от страха голосом.
Вампиры, служившие под его началом, судя по их мельтешащим мыслям, явно не привыкли к такому.
– Мы полагаем…
– Сколько? – отрезал я взмахом руки.
– Простите?
– Сколько? – прошипел я сквозь зубы. Во мне росло нетерпение. Предполагалось, что мыслительные процессы вампира, возрастом в несколько тысяч лет, будут немного быстрее. Я готов первым признать свои проблемы с подавлением гнева, но после пятнадцати тысячелетий на этой планете, у кого их не будет?!
– Семь, – быстро ответил он, явно не желая раздражать меня еще больше.
Я опустился обратно на трон Аро и задумался на мгновение. Ни один не заговорил или даже шелохнулся. Они были не настолько глупы.
Семеро – неестественно много для клана. Волтури особенно тревожились, что Карлайл пытается собрать группу, достаточно большую для схватки с ними. Я же довольно хорошо знал Карлайла и понимал, что причина не в этом. Карлайл бы не предпринял ничего подобного. Он слишком инертен для этого. Он верил в сохранение жизни, а не прекращение ее. Именно этим он так интересовал меня, пока был с Волтури. Он отказывался забирать человеческую жизнь. Только жизнь животных.
– И как ты планировал с этим разобраться? – небрежно спросил я, не прерывая поток собственных мыслей.
– Мы собирались избавиться от них как можно скорее.
Он был уверен, что его план придется мне по нраву. К несчастью для него, он ошибался. Я могу согласиться с уничтожением вампиров при необходимости, какой была, например, война на Юге континента, ныне называемого Америкой. Но безрассудное, беспричинное уничтожение клана я не одобрю.
– Совершили ли они что-либо, оправдывающее нападение? – прохладно спросил я, встречаясь с Аро взглядом, зная ответ заранее.
– Пока нет, но мы уверены – это лишь вопрос времени, – ответил он, уверенно придерживаясь своих предположений. Я ненавидел это в Аро. Да и во всех трех братьях на самом деле. Слишком нахальны и самоуверенны. Будто я не запугал их достаточно. Они знали, что стоит позволить их власти ударить им в голову – я лишу их власти так же быстро, как и передал ее им.
– Нет, – просто заявил я, – вы не станете атаковать Калленов. Вместо этого я сам съезжу туда.
– Мой господин? – голос Аро теперь звучал тревожно. Почему тревожно – без понятия. Технически говоря, это я был единственным неуязвимым из нас на планете. – Ты посетишь Карлайла и его клан?
– Да, Аро.
Я позволил моим нетерпению и нетерпимости к его идиотизму излиться в рыке, вырвавшемся из моего горла, заставившем нескольких молодых вампиров отпрянуть в страхе. Сомнений в том, кто я такой, теперь не осталось, и никто из них не хотел рисковать быть порванным на лоскуты, чем я был знаменит все мои долгие годы.
– Я не видел Карлайла много лет, было бы интересно наверстать упущенное со своим старым другом.
Я поднялся, продолжая рыться в сознании Аро, уточняя место нахождения Карлайна и его семьи.
– Никто не приблизится к Карлайлу и его клану, пока я не скажу иначе, – прорычал я, проходя мимо Аро и останавливаясь позади него. – Это понятно?
– Да, мой господин, – ответил он, не шелохнувшись.
Я знал о его ненависти ко мне – и мне наплевать! Может ненавидеть меня, сколько угодно. Не в его силах поколебать мою власть. Он знал: не существовало ни единого вампира, живого или мертвого, что мог надеяться выстоять более секунды против меня. Уж поверьте, вампиры пытались взять верх надо мной и пали. Не выжил ни один.
Я вышел из Главного Зала под пристальным недоверчивым взглядом вампиров позади меня. Многие из них до сих пор переживали шок от осознания моей личности. Многие из них до сих пор были в шоке от моего обращения и обхождения с Аро. В их глазах братья представляли высший авторитет. Ну, по крайней мере, раньше.
Я вышел из замка и направился месту парковки моего автомобиля. Солнце уже село, и не было необходимости держаться тени, чему я был благодарен. Даже после пятнадцати тысячелетий я все еще ненавидел прятаться в тени.
Как можно быстрее покинув город, я был рад выбраться из этого места и направился к ближайшему аэропорту, которым оказалась Венеция. Посетив Волтерру, я почувствовал себя старше, чем на самом деле, что казалось невероятным.
У меня было достаточно наличных на билет на прямой рейс до Штатов. Я бы воспользовался одним из своих собственных самолетов, но сейчас в Италии не был припаркован ни один, а его подача сюда заняла бы слишком много времени.
Да, я нетерпелив. Есть такой недостаток.
Похоже, путь мой лежит в Форкс, штат Вашингтон, США.
И как я узнал из сознания Аро, это не самое любопытное место на планете. С другой стороны, меня уже мало что интересовало.
Но я выясню, что так тревожит Волтури в клане Карлайла. Обоснованы ли их страхи или же совершенно иррациональны, что не удивит меня, зная братьев. "Подонки-параноики!" – подумал я. Единственный, кого им следовало опасаться за свою жизнь, это я. И если они будут держать свои страхи на разумном уровне, они не рискуют в ближайшей перспективе.

Ах, да. Я снова еду в Штаты.
Будем надеяться, эта поездка будет более продуктивна, нежели предыдущая.