Пятница, семнадцатое июня, полдень

– О, детка, глянь-ка на это, – позвала мама из спальни бабушки. Она разбирала вещи, пока я паковала кухонные принадлежности.
Я прошла в комнату, застав маму сидящей на кровати, с фотоальбомом в руках.
– Где он был спрятан? – присела я рядом.
– В её платяном шкафу. Там на фотографиях она с мужем на свадьбе. Посмотри, как молодо она тут выглядит. – Мама показала на снимок, где бабушка с дедушкой сидели вместе на диване с улыбками самых счастливых людей на планете.
– Ух ты, никогда не думала, что пойду внешностью в бабушку.
Я не дала Рене перевернуть страницу. Там имелось ещё одно очаровательное фото, где бабушка сидела на коленях дедушки. Она улыбалась в камеру, но дед смотрел на неё. С обожанием в глазах.
– Ещё как пошла, особенно, когда делаешь высокую причёску, – она потянула меня за конский хвостик. – Боже, с трудом верится, что однажды они были такими молодыми. Такие счастливые, не так ли?
В глазах Рене стояли слёзы. Ей выпала тяжёлая неделя. Даже несмотря на то, что бабушка болела несколько месяцев, а в последний пришлось обращаться к услугам дома престарелых, не думаю, что мама была готова к этой утрате.
– Сейчас они вместе. По крайней мере, мне нравится так считать, – я мягко гладила её по спине.
Мама шмыгнула носом, вытерла глаза и улыбнулась.
– Мне тоже по душе такая идея. Спорим, ещё то выдалось воссоединение.

Мой дедушка умер, когда мне было десять, оставив бабушку вдовой в возрасте пятидесяти пяти лет. Она не вышла замуж повторно. Провела последние пятнадцать лет в одиночестве. Пускай и с удивительными друзьями. Я познакомилась с ними на её похоронах. Каждую неделю они играли в карты и ходили в книжный клуб. Также бабуля с подружками каждый год совершали большое путешествие. В прошлый раз они отправились в круиз по Аляске. Она заполнила свою жизнь семьёй и друзьями, но никогда возлюбленными. Возможно, общие у нас с ней не только черты лица. Когда Эдвард уехал, я стала задумываться над тем, что тоже никогда не найду другого любимого.

Тем не менее Эдвард вернулся домой. Вернулся, потому что хотел быть со мной. Он с большим пониманием отнёсся к отмене нашего свидания, которое мы спланировали за несколько минут до звонка Рене. Он предложил мне полететь на его частном самолёте, но я не позволила. Гриффин пробыл дома меньше суток. Я более чем могла позволить себе коммерческий перелёт. Эдвард настоял помочь с поиском рейса, так как собирался отправить Тайлера со мной. Я отказалась, чтобы он платил за мой билет, но неведомым образом, при регистрации, его улучшили до первого класса. Способность Эдварда не вмешиваться подверглась жёсткому лимиту.

– Я почти закончила с кухней. Пойду грузить вещи в машину, – проинформировала я мать. Я старалась как можно больше помочь ей со сбором вещей до своего отъезда завтра утром. Мне хотелось уехать сегодня утром, но из-за поздних сроков не было свободных мест ни на одном из рейсов в Джэксонвилл вплоть до завтрашнего дня.
Мама притянула меня в объятия.
– Не могу выразить словами, как много значит для меня твой приезд, детка.
Я сжала Рене в ответ. Если бы не мама, то я улетела бы в среду сразу после похорон. Сегодня состоится вечеринка в честь помолвки Джаспера и Элис, и я так огорчилась, что пропущу её. Вернувшись на кухню, я закончила паковать коробки.
– Что мне отнести в машину? – поинтересовался Тайлер.

С Тайлером вообще всё обстояло занятно. Я полагала, что, сидя в машине возле дома моей матери, он вызовет подозрения, хотя раньше ему удавалось скрываться. К счастью, горе не позволяло Рене мудрствовать на эту тему. Также Тайлер обладал удивительной способностью сливаться с окружающим фоном, возникая только тогда, когда я нуждалась в нём.

– Вот эти две коробки, – ответила я, указывая на самые здоровенные и заполненные утварью ящики. Было там и старьё, которое мама настойчиво хотела сохранить.
Я схватила мусорный пакет, набитый едой, который мы решили не оставлять. Тайлер поставил коробки в уже загруженный багажник. Туда не вместится больше вещей.
– Думаю, можно положить часть вещей на заднее сидение, но не более того. Маме с Филом придётся заняться остальным.

Тайлер кивнул. Я пошла выбросить мусор в большой бак, когда хлопок дверцы машины привлёк моё внимание. Тёмно-синий «лексус» припарковался перед домом. Как ни в чём ни бывало Эдвард прогулочным шагом шёл по подъездной дорожке. Он был в джинсах и футболке, руки глубоко засунуты в карманы, а очки защищали глаза от солнца.

– Что ты тут делаешь? – Я не знала бежать мне, запрыгнуть на него или упасть в обморок. Я застыла как вкопанная.
Он вытащил руку и дёрнул себя за волосы.
– Если я скажу, что сестра послала меня, ты мне поверишь?
Даже не двигаясь, точно ноги сцементировали, я ощущала магнит в груди, который тянул меня к Эдварду.
– Элис послала тебя?
Мужчина застенчиво улыбнулся, разглядывая свои ступни.
– Она не могла представить свою вечеринку в честь помолвки без тебя. Так что на правах лучшего старшего брата в мире я предложил забрать тебя. Если ты сочтёшь это приемлемым, – осторожно добавил он. – Знаю, ты приехала ради мамы. Мы не хотим отнимать тебя от неё. А лишь подумали, что если с поиском рейсов могут возникнуть проблемы, то мы могли бы решить эту проблему за тебя. Я мог бы решить для тебя.

Эдвард тут. Он приехал отвезти меня домой. В этот раз по-настоящему.

Он стоял передо мной, аромат его одеколона окутал меня. Тело покалывало в предвкушении контакта с его телом. Эдвард уже неделю как вернулся, а я ещё не касалась его, не обнимала, не целовала. Мне не терпелось проделать все эти действия, но в сердце царили противоречия. Я не хотела вновь оказаться сломленной.

– Получается, твой приезд никак не связан с желанием увидеть меня?
Эдвард рассмеялся.
– Ещё как связан, но я тут пытаюсь изображать хладнокровие.
Я не удержалась от смеха. Какой же он очаровательный. Новый и усовершенствованный мистер Мэйсен такой милый, когда сомневается.
– Должно быть, ты вылетел среди ночи, чтобы добраться сюда.
– Вчера у меня были дела в Чикаго. Прилетел сюда утром.
– Но как ты узнал, где меня отыскать?
Эдвард взял меня за руку. В одно мгновение остальной мир потерял значение, и остались только мы вдвоём. Мужчина коснулся пенни на моём браслете.
– Ты следовал за маячком, да?
Эдвард с любопытством посмотрел на меня, очевидно не в курсе, откуда мне известно о чипах.
– Как ты… – осёкшись, он обратил взгляд на Тайлера.
– Я показал ей, как он работает, и дал пароли, – охотно сознался он. – Эта девушка верёвки из меня вьёт. Простите, сэр.

Я волновалась, что Эдвард рассердится. Меньше всего мне хотелось, чтобы у Тайлера возникли неприятности. Он и без того преступил все принципы, которые, по его словам, сказанным однажды, не хотел нарушать. Он мой телохранитель, но также и мой друг. Я встала на защиту своего же защитника.

Впрочем, Эдвард не разозлился. Он расхохотался.

– Нас таких двое.

Я облегчённо выдохнула. Эдвард не выпускал моей руки. Я потянула его в дом, нежась от того, как его рука обхватила мою. Мягко и тем не менее сильно. Длинные тонкие пальцы Эдварда замечательно подходили для игры на пианино, а ещё лучше – доводя меня до оргазма. Пора бы и на моём «пианино» сыграть.

– Проходи, но предупреждаю, у моей мамы ты не в фаворитах. Тебе нужно расположить её к себе перед тем, как мы уедем.
– С матерями я умею наводить мосты, другое дело отцы, которым я обычно не нравлюсь, – ухмыльнулся Эдвард.
– Ты ещё не встречался с моей мамой, – как можно явственнее постаралась я предупредить парня. Рене видела меня на самом дне после его уход и не была большой поклонницей Эдварда. – Она ярый читатель журнала «Люди», если это хоть что-нибудь тебе говорит о предстоящей встрече.
Ухмылка Эдварда быстро померкла. Паника завладела им.
– То ведь было не по-настоящему. Ты знаешь это, верно? – Эдвард дёрнул меня за руку, не давая уйти вперёд.
Я мельком глянула на Тайлера, надеясь, что он не выдаст меня. Разумеется, не выдал.
– Ты предупреждал меня, что тебе пришлось играть на публику, – постаралась я успокоить его.
Эдвард притянул меня ближе к себе, костяшками пальцев легонько проведя рукой по моей щеке.
– Но тебе известно, что тем дело и ограничилось, так ведь? Нет и никогда не будет у меня никого, кроме тебя, Изабелла. До скончания веков только ты.
Словно наш семимесячный разрыв испарился в один миг. Моя любовь к Эдварду не только не угасла, но и его любовь, в которой он признался мне в день отъезда, оказалась взаимной. Я хотела поцеловать его. Он наклонил голову, а я подалась вперёд.
– Приятно знать, – прошептала я, закрывая глаза и предвкушая, как столкнутся наши губы.
– Сколько ещё вещё мы можем… – Голос матери заставил меня распахнуть глаза. – Какого чёрта тут происходит?
Я быстро повернулась к ней лицом, по-прежнему стискивая руку Эдварда.
– Мама, – начала я.
– Похоже, вам нравится повторяться, мистер Мэйсен. И кажется, вам нравится появляться без объяснений. У вас нет телефона? Неужели нельзя оказать моей дочери любезность и позвонить, перед тем как заявляться ей на порог?
Рене скрестила на груди руки, хмуро оглядывая Эдварда, чей взгляд оленя в свете фар заставил меня беспокоиться, что он забыл, как обаянием сдувать исподнее с женского населения.
– Мам, – чрезмерно громко вздохнула я, взглядом предупреждая Рене вести себя с ним вежливо.
– Что? Как он вообще узнал, что ты тут? О, дайте догадаюсь. Могу поспорить, тот коротышка телохранитель его шпион.
Я засмеялась, поскольку забавно, что кто-то зовёт Тайлера коротышкой, и поскольку Рене вряд ли бы понравился Эдвард, узнай она, что он отследил меня благодаря следящему устройству.
– Он тут, чтобы вовремя доставить меня на вечеринку в честь помолвки Джаспера. Разве не мило?
– Он приехал забрать тебя? – Во впечатлённом голосе мамы прослеживалась обида.
Эдвард шагнул вперёд.
– Миссис Дуайер, я хотел бы выразить соболезнования по поводу вашей утраты. Я слишком хорошо знаю, каково это хоронить любимую мать. Не важно, сколько времени нам отпущено, его недостаточно, чтобы залечить раны, не так ли?
Лицо матери чуть смягчилось.
– Нет, недостаточно.
– Я хочу, чтобы вы знали, что на этой неделе мы с сестрой сделали пожертвование в честь вашей мамы в американское общество борьбы с раком. Надеюсь, эти средства принесут пользу и наметят прогресс в исследованиях и лечении. Я бы всё отдал, лишь бы эта болезнь больше не коснулась вашей семьи вновь. – Эдвард глянул на меня, сжав мою ладонь.
Только Эдварду под силу так чертовски романтично преподнести пожертвование.
Рене таяла от харизмы Эдварда. Нервно теребила кулон в форме сердечка на шее.
– Очень… любезно с вашей стороны.
– Жаль, я не могу сделать большего. В данный момент я тем не менее нахожусь между молотом и наковальней. Знаю, Изабелла приехала ради вас. Мне ужасно не хочется просить её покинуть вас, но моя сестра с Джаспером только одного хотят в этот вечер – чтобы Изабелла посетила вечеринку в честь их помолвки, поскольку именно она ответственна за их знакомство.
А Эдвард хорош. Чертовски хорош.
– Джаспер долгое время был хорошим другом Белле. – Рене была готова сдаться. – Знаю, ей плохо от того, что она пропускает торжество.

Мама настороженно рассматривала Эдварда, размышляя, принять его обратно в мою жизнь или нет. Рене понимала, что выбор невелик. Если я приму его назад, то придётся принять этот выбор и ей. Наконец, она отошла в сторону, пропуская нас в дом бабушки. Пока что Эдварду удалось разоружить бомбу под названием Рене.


Двумя часами позже Тайлер, Эдвард и я дожидались разрешения от Гриффина на посадку и взлёт в одном из зданий на частном аэродроме Джэксонвилля. За стойкой регистрации сидела женщина с маленькой девочкой, на вид не старше пяти лет. Она сидела на стуле рядом со столом. Болтала ножками, играя на коленях с голубым бегемотом. Сквозь колонки тихо лилась поп-музыка, транслируемая местной радиостанцией.

Эдвард не выпускал моей ладони. Вообще-то, мы не размыкали хватку, разве что когда я паковала вещи и обнимала маму на прощание. При других обстоятельствах мы всегда держались за руки. А связь это хорошо. Слишком уж долго у нас её не было. Ладонь Эдварда убеждала меня в том, что всё происходит наяву.

Девчушка временами посматривала на нас. Каждый раз, встречаясь с ней глазами, я старалась одаривать её улыбкой. Тайлер с Эмметтом – крупные парни, и я гадала, не пугали ли они девочку, охраняя и стоя по обе стороны от нас с Эдвардом. Сегодня Эмметт был в рабочем, а не дружеском настрое. Он обращался ко мне как «мисс Свон», а к Эдварду – «мистер Мэйсен» или «сэр». После того что я видела неделю назад, интересно было понаблюдать за их общением в такой обстановке. Эмметт притопывал ногой в такт песне, и я подумала, что нам бы удалось развеселить девочку.

Я вторила хору:

– Пятница, пятница.В пятницу отрываемся. Все с нетерпением ждут выходных, выходных.
Я подпихнула локтём Эмметта. Он ничего не сказал, но его губы изогнулись в улыбке. Ему хотелось подпеть мне. Девочка с затаённым внимание слушала меня.
– Пятница, пятница. В пятницу отрываемся. Все с нетерпением ждут выходных, выходных, – я подняла наши переплетённые пальцы, кружась.
– Тусим, тусим, да! Тусим, тусим, да! – присоединился Эмметт.
Я засмеялась и отпустила ладонь Эдварда, присоединяясь к моему поющему партнёру. Тайлер с Эдвардом разинули рты и сдвинули брови на переносице. Песня ужасная, но девочка хихикала.
– Вчера был четверг, четверг. Сегодня пятница, пятница.
– Ты, должно быть, издеваешься надо мной, – простонал Эдвард. – Это самая худшая песня из всех, которые я слышал.
Не испортить мне веселье.
– А после идут суббота и воскресение. Не хочу, чтобы выходные кончались.
Эмметт стал постукивать ногой, маша руками перед собой.

Я пошла вперёд и протянула девочке руку. Она посмотрела на женщину за стойкой, которая одобрительно кивнула. Малышка взяла меня за руку и протанцевала до конца песни. Тайлер зажал пальцами переносицу, словно у него болела голова, в то время как Эдвард, одновременно развеселённый и взволнованный, подбоченился.

Когда песня закончилась, я вытянула ладонь, чтобы дать «пять», и девочка любезно треснула её. Эмметт присел на корточки и проделал то же самое. Больше он внушал страх.

– Меня зовут Белла, а тебя как?
– Кэролайн.
– Приятно с тобой познакомиться, Кэролайн. Ты летишь сегодня на самолёте? Может, дашь пару уроков?
Кэролайн хихикнула:
– Нет, я не знаю, как летать на самолёте.
Я постаралась изобразить удивление.
– Ты не знаешь, как управлять самолётом? Ты не пилот?
Она отрицательно помотала головой. Светлые кудряшки подпрыгнули вокруг её милого круглого личика.
– Кэролайн здесь, потому что за десять минут до моего ухода на работу её сиделка сообщила, что заболела, – отозвалась женщина за стойкой.
– О, так ты пришла помочь маме на работе, да? Весело.
– Скучно, – вздохнула Кэролайн.
– Обычно работа такая, – сочувственно покивал головой Эмметт.
– Очень мудро жаловаться на работу перед своим начальником, мистер МакКарти, – заговорил стоявший позади нас Эдвард.
Эмметт выпрямился, от улыбки на щеках парня проступили ямочки.
– А я и не жалуюсь, сэр. Вы это знаете.
Я взглянула на Эдварда, надеясь, что он дразнится. Глаза его были ласковыми и самого прекрасного оттенка зелёного, который я не видела уже давно.
– Дай мне пенни, – потребовал он в типично приказной манере миллиардера. Эдвард нетерпеливо стоял с протянутой рукой, пока Тайлер и Эмметт рылись в карманах. Эмметт первым достал монетку, вложив её в ладонь Эдварда.
Эдвард встал на колени, оказываясь на одном уровне с девочкой. Вытянул пенни. Надеюсь, что он не собирался дать ей монетку, чтобы подбодрить. Дети сегодня получали доллар от Зубной феи. Пятью центами тут дело не обойдётся.
– Ты веришь в волшебство, Кэролайн? – Девочка кивнула. – С виду это банальный пенни, верно? – Малышка снова кивнула. – А если немного пофантазировать, то можно сделать из него волшебный пенни. Готова?
Я кивнула вместе с Кэролайн.
– Хорошо, мне нужно, чтобы подумала о своём любимом месте в мире, – Эдвард продолжал гонять монетку между пальцев и перекидывать между руками. – Думаешь об этом месте? – Кэролайн кивнула, а мысли о Фиджи заполонили моё сознание. Эдвард накрыл одну руку другой, и пенни исчез.
– Куда он исчез? – Девочка смотрела в его пустые ладони.
– Это ты скажи мне. Куда, по-твоему, он подевался?
– Диснейворлд, – ответила она
– Туда он и направился. Как думаешь, что он там сейчас делает?
Кэролайн поджала губы, закрыла один глаз, напрягая мозг.
– Думаю, он катается с Питер Пэном, это мой любимый аттракцион.
– Стоит нам вернуть пенни? – Глаза Эдварда блестели. С каждой секундой я ещё больше влюблялась в него.
– Дай ему ещё минутку, пусть закончит поездку.
Мы с Эдвардом рассмеялись. Кэролайн тот ещё ребёнок. Спустя минуту Эдвард опять помахал руками перед ней.
– Ладно, на этот раз подумай о том, чтобы вернуть пенни. Подумай, как сильно ты скучала по нему в его отсутствие. Как сильно хотела бы, чтобы оказался тут прямо сейчас.
Мне не понаслышке знакомо это чувство. Сколько раз я желала возвращения Эдварда? Как часто представляла нас вместе? Эдвард потянулся к уху девочки, вытаскивая оттуда блестящий медяк. Глаза Кэролайн удивлённо расширились, и она ахнула от «волшебства» Эдварда. Девочка вытащила монетку из его пальцев, изумлённо смотря на него.
– Похоже, он повеселился. Мама, смотри! Я заставила пенни отправиться в Дисней, а затем вернуться. Смотри! – Она протиснулась за стойку к матери.
Эдвард встал и снова взял меня за руку. Связь.
– Где ты научился этому трюку? – в благоговейном трепете поинтересовалась я.
– Фокусник никогда не выдаёт свои тайны, Изабелла.
– Пока ты не заплатишь пару штук, – фыркнул Эмметт.
Эдвард пихнул его.
– Ты заплатил фокуснику две штуки за его профессиональные тайны? – И чему я удивляюсь?
Эдвард нахмурился.
– В Барселоне я заплатил одному мужчине, чтобы он обучил меня паре фокусов. Деньги, потраченные не напрасно. Когда мы вернёмся в Африку, тамошние дети будут считать меня супергероем, – угрожающе посмотрел Эдвард на Эмметта.
Похоже, не одна я ревновала к Эмметту.
– Покажи мне, – настояла я.
Эдвард замотал головой.
– Покажи мне, – повторила я, дёргая мужчину за руку.
– Нет, – хихикнул он. Жаль, я не могла записать его хихиканье. Давненько я не слышала что-нибудь столь же приятное.
– Сколько раз тому парню пришлось показывать тебе трюк, пока ты не выучил его?
Эдвард выбросил руку и вытащил никель из-за моего уха.
– Сколько раз ты споткнулась за прошлый месяц? – Я сконфуженно посмотрела на мужчину. – Он отправил несколько моих пенни в моё любимое место, прежде чем я обхитрил себя. – Эдвард наклонил ко мне голову и прошептал в ухо: – А моё любимое место всегда рядом с тобой, Изабелла.

К моим щекам прилила кровь, а дыхание перехватило. «Поцелуй меня», – подумала я, не в силах говорить. О, как я хотела, чтобы он поцеловал меня.

Гриффин подошёл уведомить нас, что вылет разрешён и можно садиться в самолёт. Эдвард засунул никель обратно в карман, заставляя меня задаться вопросом, а всегда ли он носил его при себе. Сцепив руки, мы взошли на борт его реактивного частного самолёта, направляясь домой.

Я заняла сидение рядом с Эдвардом. Эмметт с Тайлером сидели позади нас, по обе стороны от прохода. Куда там креслам первого класса других авиалиний до крупногабаритных кресел этого салона. Я старалась не думать о последнем полёте в этом самолёте. Обнажённая, я лежала в руках Эдварда, пока мы возвращались в реальный мир. В мир, полный людей, пытающихся нас разлучить. В то время я была «королевой» Эдварда и искренне верила, что могу исцелить его сердце. Мы вернулись и двумя месяцами спустя всё потеряли. Джеймс выиграл. По крайней мере, я так думала.

– Когда ты в последний раз слышал о Джеймсе? – воспользовалась я безраздельным вниманием Эдварда.
Эдвард поёрзал.
– Я гадал, когда ты спросишь об этом.
– Ты сказал, что возвратился ради меня, но ушёл из-за него. Что изменилось? Почему ты не волнуешься насчёт него?
– Вместе с Питером я потратил время, копаясь в финансах Хантера, и мы наткнулись на то, что могло бы заинтересовать налоговую службу. Питер нашёл способ обратить внимание налоговой на Хантера.
– Питер спустил собак на Джеймса? Стоит ли мне знать, как он провернул такую операцию, или это сделает меня соучастницей?
Эдвард весело рассмеялся.
– Наверное, лучше тебе не знать.
Я кивнула. Меньше проблем, будучи сообщницей этого преступления, чем убийства, которое Эдвард планировал до отъезда.
– Скажем, в настоящее время в его отношении проводится расследование в связи с уклонением от уплаты налогов. Вдобавок ко всему Питер обнаружил доказательства отмывания Джеймсом денег через подставную интернет-корпорацию, которой, как заявлял он, управляли из мёртвого города в Техасе. Питер заинтересовал властей и этим. Однако госструктуры не всегда скоры на реагирование.
Я пыталась сообразить, что всё это значило. Теоретически Джеймс мог отправиться в тюрьму. Это хорошие новости. Однако это не пожизненный срок. Тюрьма лишь усилит его злость на Эдварда.
Эдварда продолжал вводить меня в курс дела.
– Пока он был занят этими проблемами и поисками меня за границей, я нашёл способ выкупить у него «Номад индастриз». Сейчас она не в его собственности, его активы заморожены властями, и вполне вероятно, что ему придётся отсидеть срок, но лучше всего то, что он покинул Сиэтл и перебрался в Чикаго.
– Чикаго? Ты летал туда из-за этого?
От мысли о том, что Эдвард находился близко к Джеймсу, захотелось съёжиться.
Знакомая досада промелькнула на его лице. Эдварду до сих пор не нравилось, что в редких случаях я умудрялась сложить два и два.
– Я удостоверялся, что всё идёт по плану. Мне нужно было увидеть своими глазами его муки.
Холодок прошиб меня, когда эти слова зажгли другой знакомый огонёк в глазах Эдварда. В последний раз, в ответ на провокацию, Джеймс явился за мной. А мне не нравилось провоцировать Джеймса.
– Он знает, что ты ответственен за его неприятности?
– Он идиот, если считает иначе.
Если Эдвард боялся, что Джеймс прознает об его участии в этой тайной операции, то он не показывал этого.
– Это не убирает его насовсем с горизонта. Тем не менее я до конца не понимаю, как это уменьшает с его стороны угрозу для нас.
Эдвард поднёс мою ладонь к губам, запечатлевая на костяшках пальцев нежный поцелуй. Мне почудилось, будто руку опалило огнём, распространившим приятное тепло по всей её длине и прямиком до сердца.
– Это лишает его могущества. Без денег, чтобы нанять людей для выполнения грязной работы, его влияние ограниченно. Таким образом, мне легче защитить тебя.
– Я всегда беспокоилась не о себе, – напомнила я Эдварду.
Правый уголок рта Эдварда вздёрнулся в кривоватой улыбке.
– Он больше не причинит нам вреда, Изабелла. Я сделал его финансовым инвалидом. Теперь ему не пошатнуть меня и в этом плане. Я другой. И вижу вещи в ином свете.

Эдвард изменился. Мне нужно ближе узнать этого Эдварда. И кажется, что я полюблю его так же сильно, если не больше. Хотя меня беспокоило другое. Стала ли я другой? придётся ли ему влюбляться в новую Беллу? А вдруг новый Эдвард не испытывает этих чувств к новой Белле? Неуверенность добавилась в репертуар моих чувств.

Эдвард сжал мою руку, пытаясь вернуть моё внимание. Он неверно истолковал моё молчание.

– Я не хочу поглощать собой твою жизнь, как раньше. Я всего лишь хочу быть её частью. В конечном счёте ты решаешь, какую роль я играю в ней. Ты играешь первую скрипку, Изабелла. И всегда ею была.

Я уже слышала это раньше. Давным-давно он сказал мне то же самое, но я никогда не ощущала, что контролирую ситуацию. Любовь к Эдварду вынудила меня отдать власть в его руки. Мне не хотелось наступать на одни и те же грабли. Если он впустит меня в свою жизнь, а потом снова уйдёт, то я не выживу. Я обязана защитить себя, своё сердце.

– Вы всегда даёте мне много пищи для размышлений, мистер Мэйсен.
Он нервно улыбнулся мне.
– Надеюсь, это не плохо.

Я тоже.

Мы провели большую часть полёта за навёрстыванием упущенного. Эдвард считал себя другим человеком, а мне хотелось выяснить почему. Он рассказал мне, как приобрёл другой взгляд на жизнь. Некоторое время он был уверен, что трагичнее его жизни нет, что его пороки оправданны. Отъезд помог ему развенчать эту веру.

Благодаря Элис их первой остановкой после Рио был приют в другой части Бразилии. Элис однажды попросила у Эдварда денег на это место, после своего визита туда несколько лет назад. Элис верила, что если Эдвард своими глазами увидит, на что пошли его средства, то, может, по-другому повлиять на него.

Там-то Эдвард и повстречался с Юрием. С какой нежностью он говорил об этом мальчике. Ему тринадцать, и его история в чём-то схожа с историей Эдварда. Мать Юрия погибла при трагических обстоятельствах, а отец бросил его с младшим братом вскоре после её смерти. Целых два месяца местные власти не знали, что Юрий заботился о младшем брате в одиночку. Он никому не говорил, что его папа ушёл, так как считал, что они арестуют его за плохое поведение и за то, что он заставил отца уйти. В ночь перед исчезновением его отец накричал на Юрия, обозвав его ужасным сыном и обвинив в своём несчастье. Эти слова точно нашли отклик у Эдварда. После ухода отца Юрий притворялся, что всё шло своим чередом, надеясь, что папа вернётся, если он будет хорошо себя вести. Он следил за тем, чтобы они с братом каждый день ходили в школу. Жили ребята в нищете и сводили концы с концами благодаря еде и припасам, оставленным им с отцом. Один из соседей заподозрил неладное и узнал правду. Поскольку у Юрия с братом больше не было родственников, их отправили в приют.

Эдварда приметил дух Юрия. История мальчика перекликалась с его жизненной ситуацией, но личностью малыш напоминал ему Эмметта. Улыбка не покидала его лица, и он всегда по-доброму обращался с любым встречным. Директор приюта сказал Эдварду, что Юрий один из самых жизнерадостных детей, которого ему только довелось повидать. Юрий продолжал заботиться о братике, но также стал старшим братом для многих детей в групповом доме. Хорошо учился и сказал Эдварду, что хотел стать доктором.

Эдварда поразило, что мальчик не обзавёлся демонами и пороками. Хотя в глазах Эдварда у него были все причины для того, чтобы стать жертвой зла. В отличие от Эдварда, Юрию не повезло в жизни. У него не было любящей тёти и дяди, принявших его в семью. Не говоря уже о деньгах. Скорее всего, он вырастет там, а затем, став совершеннолетним, уйдёт во взрослую жизнь. Тем не менее он сказал Эдварду, что благодарен. Благодарен за кровать, в которой ему приходится спать, еду, которую ему дают, шанс ходить в школу и учиться. Он благодарен таким людям вроде Эдварда, которые жертвовали деньги, чтобы ему не приходилось бояться, что его базовые потребности будут не удовлетворены. Он благодарил за то, что живёт рядом с братом и однажды сможет позаботиться о нём.

Благодарность. Слово, в использовании которого Эдвард редко признавался. Он сказал мне, что именно благодарность ему нужно добавить в свой лексикон. Ему так много есть за что благодарить, но вместо этого он провёл полжизни, принимая это как должное.

Это не случилось за один вечер, но за последние несколько месяцев Эдвард стал понимать, что далеко не всё в его жизни разрушено цепочкой печальных событий. Он не хотел, чтобы они погубили его. Он мог слепить из себя любую личность. Стать счастливым. Хорошим. Мог быть со мной.

Мы поговорили и о том, что я делала во время его отсутствия. Выяснилось, что Эдвард не шпионил за мной. Он обрадовался насчёт моей работы, даже немного взволновался тем, что школа располагалась недалеко от его особняка. Мы поговорили о Джаспере и Элис. Эдвард признался, что читал письма, которые я писала себе. Он поклялся, что после того как попался на удалении писем Джейкоба, он не читал другую корреспонденцию, кроме той, что я предположительно писала ему. Он не писал в ответ по двум причинам. Во-первых, он знал, что если свяжется со мной, то не сможет дальше жить без меня. Его нужда во мне не ослабевала. Эдвард побоялся, что эта потребность погубит его, если он сконтактирует со мной. Если бы я присоединилась к нему до того, как он разобрался с Джеймсом, то наши отношения опять сложились бы плохо. Во-вторых, он хотел дать мне свободу действий. Не держал меня в отношениях. Если бы он написал или позвонил мне, то боялся, что я стала бы ждать, поставив жизнь на паузу, вместо того чтобы жить полно.

– Тщеславием попахивает, не так ли? – закончив объяснения, поинтересовался он.
– Ну, дерзкая сторона меня хочет сказать «я бы никогда не стала ждать другого парня». Но тогда во мне не было столько наглости, а ты – просто парнем.
Эдвард улыбнулся, тихо рассмеявшись. Он уставился на наши сцепленные руки.
– Мне хотелось стать лучше ради тебя. А чтобы достичь этого, мне требовалось тебя освободить. То, что ты не сбежала, хотя вполне могла, имеет для меня большое значение.
– Не стану врать, сказав, что я безболезненно перенесла отсутствие общения между нами.
Теперь мы оба пялились на руки. Отчасти мне хотелось полностью завернуться в Эдварда, но я должна донести до него, что его «период взросления» нелегко дался мне.
Эдварда слегка наморщился.
– Я ни разу не хотел обидеть тебя. Прости, если заставил тебя почувствовать себя забытой. Я бы никогда смог позабыть тебя. Я неоднократно боролся с собой. Рождество выдалось самым трудным. У меня сохранились подарки, которые я купил тебе, но так и не послал. Я писал тебе. Что-то вроде дневника, где я разговаривал с тобой.
У меня взлетели брови.
– Ты писал мне в дневнике? Увижу ли я его когда-нибудь?
– Если захочешь. Ты можешь иметь всё, что угодно, Изабелла. Я открытая книга.
– Ты? Открытая книга? Придётся ещё привыкнуть к этому.
– Уж мне ли не знать, – сдавленно засмеялся Эдвард, а я положила голову ему на плечо.
Новый и усовершенствованный Эдвард оказался довольно интересным человеком. Мне не терпелось узнать о нём всё.


– Просыпайся, милая. Мы дома.
Эдвард поцеловал меня в макушку, пока я, хлопая ресницами, разлепляла глаза. После разговора я погрузилась в сон на весь остаток полёта. Мы дома. Я рада, что Эдвард зовёт домом Сиэтл.
Мы сошли с самолёта, и нас поджидала машина.
– Брэди! – закричала я. Я не видела его с больницы и кинулась его обнимать. Порой легко забыть, что в день смерти Алека в той машине было двое.
– Мисс Свон, приятно видеть вас вновь, – искренне сказал водитель.
– Выглядишь замечательно. Хорошо поживаешь? – отстранилась я, окидывая парня взглядом.
– Лучше не бывает, мэм, – усмехнулся он, кивнув.
Мы с Эдвардом сели в машину, пока Тайлер с Эмметтом забирали наш багаж.
Эдвард покачал головой, хотя улыбнулся.
– Брэди, значит, обнимаем, а?
– Что? Мне не следовало этого делать? Думаешь, я поставила его в неловкое положение? – Я мельком выглянула из машины, ища Брэди взглядом и надеясь, что не смутила его.
– Нет. Он очень трепетно к тебе относится. Уверен, ему очень понравилось такое приветствие, – Эдвард отвёл взгляд в сторону.
– Что такое?
– Ничего.
– Скажи мне, – сжала я руку парня.
– Ничего, – повторил он.
– Вот тебе и открытая книга, – буркнула я себе под нос.
Эдвард вздохнул.
– Извини. Просто именно так я представлял наше воссоединение, но мы знаем, как всё обернулось.
– Ты ревнуешь, что я обняла Брэди? – не удержалась я от смешка.
– Нет, – солгал он.
– Между прочим, от твоего возвращения едва крышу не снесло. Думаю, я растерялась, увидев тебя. И хотелось мне вовсе не объятий.
– Нет, вероятно, тебе хотелось проделать то, что Розали с Эмметтом, – угрюмо проговорил Эдвард.
Откуда у меня репутация столь жестокой персоны? Мне не хотелось бить Эдварда. А поцеловать. Я выпустила его руку, поднеся её к лицу мужчины. Он оброс вечерней щетиной, которой я нежно коснулась пальцами.
– Хочешь узнать, чего мне хотелось, когда я увидела тебя?
Эдвард наклонился ближе, наши лбы почти соприкасались. Его дыхание овевало моё лицо.
– Да, и до тех пор, пока это не связано с битьём меня.

Я улыбнулась и мягко задела носом нос Эдварда. Его глаза неотрывно следили за моими, сияя, скорее всего, той же потребностью, что и мои. Язык увлажнил нижнюю губу. Так давно я не чувствовала теплоту его губ на своих губах.

Одновременно открылось три дверцы машины. Крупная фигура Эмметта присоседилась к нам на заднем сидении, а Тайлер с Брэди заняли места спереди. Мы с Эдвардом откинулись спиной на сидения. Его телохранителям и водителям по-прежнему под силу испортить момент. Так много изменилось.

Брэди поехал к моей квартире, а наши с Эдвардом руки снова нашли друг друга.

Когда мы доехали до моего дома, время осталось только для приготовлений к вечеринке. Эдвард завёз меня, а потом направился в свою городскую квартиру. Он пообещал забрать меня через час. Тайлер донёс сумку за меня.

Я приняла самый быстрый в мире душ, затем следующие двадцать минут простояла перед шкафом, проклиная себя. Если бы не Эдвард, то я бы за пять минут подобрала бы наряд для вечернего мероприятия. Не на кого было бы производить впечатление. Сейчас же у меня возникло чувство, что не помешало бы пробежаться по магазинам за новым платьем. Эдвард будет выглядеть потрясающе, а мне придётся заявиться в чёртовом полотенце, если я в ближайшее время не приму решение.

Я остановилась на платье, купленном в периоде, когда мной владела злость. Я устала хандрить и отправилась шопинговать, купив кучу одежды различных оттенков красного. Приехав домой, я посмеялась над собой, посчитав, что моё подсознание, должно быть, было ответственно за выбор цвета.

Я надевала серёжки, когда в дверь постучали. Нервная дрожь в животе быстро дала о себе знать. Почему я так разволновалась?

За порогом стоял Эдвард, видом подтверждая мои предыдущие догадки. Именно такого парня женщины описывали в романах. Высокий, опасный и привлекательный. Клише, в которое Эдвард не вписывался. Не успела я поздороваться, как он рванул вперёд, целуя меня с невиданной страстью. Я попятилась, но Эдвард крепко сжал меня, не прекращая целовать. Я оплела руками его шею, как только восстановила равновесие. Пальцы поигрывали с волосками на затылке мужчины. Память не подвела: целовались мы как прежде. Рай.

Я стонала – он стонал, мы оба напоминали скопление невыпущенного сексуального напряжения. Я не представляла, что ещё можно желать так же, как этого мужчину. Пугающее чувство, принимая во внимание тот факт, что я знала, каково жить без него в разлуке. Никогда снова. Я последую за ним на край Земли, даже если он мне запретит.

Эдвард разорвал поцелуй и, запыхавшись, рассмеялся:

– Я не стал рисковать и позволить кому-то помешать мне. – Он снова поцеловал меня, на этот раз чмокая. Открыл глаза, от яркости которых я растаяла. – Я люблю тебя, Изабелла. С каждым днём я люблю тебя ещё больше.

Если поцелую не удалось сокрушить меня, то слова беспрепятственно добились этого. Мне тоже хотелось произнести нечто прочувственное, но вместо этого я заплакала. Может, оттого, что несколькими днями ранее похоронила бабушку. Может, потому, что Эдвард появился словно из-под земли спустя семь месяцев молчания. Может, оттого, что, несмотря на радость от его возвращения, я в равной степени была напугана, что он снова уедет. Как бы там ни было, эмоциональные перепады, которые случались со мной всю прошлую неделю, дали о себе знать.

Эдвард притянул меня к себе, позволив мне поплакать у него на плече. Он утешал меня между поцелуями в макушку. Он гладил меня по спине и умолял:

– Не плачь, любимая. Прошу, ты разбиваешь мне сердце.
Я подняла мокрое лицо.
– Не смей ещё раз разбить моё, Эдвард Мэйсен. Я не переживу этого и уж точно не прощу.
– Никогда, – ответил он, стирая слёзы с моих щёк. – Никогда снова. Клянусь, что проведу остаток жизни, делая тебя счастливой. Обещаю.
Эдвард снова поцеловал меня. На этот раз медленно и чувственно. Как мне хотелось верить ему, доверять. Ещё раз глубоко поцеловав меня, он запечатлел на моих губах целомудренный поцелуй.
– Мы опоздаем. Сестра простит меня, так как я приведу тебя, но мне не хочется испытывать её терпение.
Я кивнула, и мы поехали на вечеринку.

Вокруг дома Калленов скопилось очень много машин. Эсме пригласила друзей, коллег Джаспера и Элис, а также родственников. По-видимому, пришли все. Тайлер выскочил из машины и открыл для меня с Эдвардом дверь. Эмметт взял сегодня выходной и появится в качестве друга Розали. Так что Тайлер сегодня охранял нас двоих. Он сразу заметил, что я плакала. Мы неплохо чувствовали друг друга на невербальном уровне. Я постаралась передать, что всё в порядке. Кажется, он поверил мне. Когда Эдвард стал давать указания Брэди где нас ждать, Тайлер воспользовался случаем спросить меня прямо.

– Всё нормально? – прошептал он.
– Я просто переволновалась. Выдалась сумасшедшая неделя.
Тайлер улыбнулся.
– Хорошо. Мне бы претило надирать задницу боссу.
– Не в этот раз, но я запомню, что ты не против, – тихонько гоготнула я.
Эдвард обошёл машину и взял меня за руку.
– Что смешного?
– Ничего.
Эдвард посмотрел на Тайлера, который покачал головой, и с прищуром взглянул на меня.
– Ничего, говоришь?

Не успела я сказать ему, чтобы он бросил эту тему, как заметила у входной двери Лиама. Я не видела его с тех пор, как меня чуть не похитили. Внешне он не изменился, неся караул.

Эдварду придётся взревновать ещё раз сегодня. Я выпустила его руку и направилась прямиком к своему бывшему телохранителю.

– Могу я? – встав перед Лиамом с распростёртыми объятиями. Я точно знала, что не стоит внезапно накидываться на него.
– Мисс Свон, – нервически проговорил он, принимая мои эмоции. Он шагнул вперёд и похлопал меня по спине. – Приятно увидеть вас вновь.
Сложно было сказать, говорил ли правду, но голос звучал искренне.
– И мне приятно. Я испытывала вину за то, что мне не выпал шанс проведать тебя после всего случившегося.
– Вам следовало позволить мистеру Мэйсену уволить меня, – повесил он голову.
Я накрыла рукой его внушительные бицепсы.
– Они оглушили тебя, Лиам. Ты не отдал меня похитителям. Твоя девушка даже спасла положение, позвонив тебе. Не случись этого, кто знает, куда бы отвезли меня эти люди. Мы в порядке. Рада видеть, что ты по-прежнему работаешь на Эдварда.
– Благодаря вам, как я понимаю.

Я пожала плечами. Окончательное решение принимал Эдвард. Должно быть, я попросила Эдварда пообещать не увольнять Лиама, но это не означало, что он не поступит так, как считает нужным.

К нам подошли Эдвард с Тайлером. Эдвард положил руку мне на талию. Мужчины поприветствовали Лиама, который открыл нам дверь. Из главной гостиной доносились музыка и болтовня гостей. Эдвард опять взял меня за руку, когда мы миновали стол, заставленный подарками.

– Вот дерьмо, я не приготовила подарок. Я лучшая подруга жениха и без подарка.
– Изабелла, – со смешком проговорил Эдвард, – ты и есть подарок, детка.
Я закатила глаза, а Эдвард потянул меня в заполненную людьми комнату. Элис с Джаспером стояли вместе, обнимая друг друга за пояс. Взгляд Джаспера на Элис вызвал у меня улыбку. Они словно мои дедушка с бабушкой на той фотографии – силу любви Джаспера можно было понять по тому, как он смотрел на Элис. Везучая.
– Белла! Эдвард! – осветилось лицо Элис при виде нас. – Ты привёз её ради меня? – обняла она брата.
– Ага, для тебя, – Эдвард мне подмигнул. Для себя. Он привёз меня для себя. Он любит меня. Ощущение внутри меня не с чем было сравнить.
– Беллз! – Джаспер тоже заключил меня в объятия. – Как ты? Как мама?
– Я рада быть здесь, – крепко обняла я друга. – Мама держится. Не думаю, что ей хотелось, чтобы я уезжала, но она понимала, что я хотела присутствовать на вашем мероприятии.
Джаспер выпустил меня из объятий, и Элис переняла эстафету, обвив меня руками.
– На днях за ужином я поныла Эдварду. Надеюсь, что Рене не расстроена тем, что брат забрал тебя раньше положенного.
– Всё в норме. Она заставила Эдварда немного попотеть, но затем дала нам благословение на отъезд.
– Рене любит меня. И не может долго злиться, – добавил Джаспер.
Я улыбнулась.
– Ты прав. Она чуточку сердится, что ты женишься не на мне, но знаю, что стоит ей увидеть Элис, как она поймёт, что ты сделал правильный выбор.
Эдвард сделал удивлённое лицо.
– Да неужели? Твоя мать хотела, чтобы ты встречалась с Джаспером?
– На выпускном вечере в университете наши матери сошлись в мысли, что это отличная идея, – объяснила я.
Элис взглянула на жениха.
– Твоя мама хотела, чтобы ты был с Беллой?
– Думаю, обе хотели породниться, – со смешком проговорил Джаспер.
– Маме никогда не нравился Майк. Думаю, она хотела, чтобы я встречалась с кем угодно, но только не с ним.
Джаспер кивнул.
– Правду говоришь. Мама ненавидела Марию.
Я поморщилась и сказала правду:
– Мы как бы все её ненавидели.
– А с чего вы, ребята, говорите о той стерве Марии? – подошла ко мне сзади Розали, за которой плёлся Эмметт.
– Видите? – махнув рукой, промолвила я, и все рассмеялись.

Эсме с Карлайлом заметили наше прибытие и тоже поздоровались с нами. Меня представили коллегам Элис, а также переобнимали родственники Джаспера. Эдвард постоянно крутился под боком. Наши пальцы переплелись, а большим он время от времени поглаживал мою ладонь. Между нами опять образовалась… связь.

Мы общались, ели, пили, смеялись. Затем Эсме спросила Эдварда, хотел ли он произнести тост, или передаст это право Карлайлу.

– Я произнесу, разве что у Карлайла свои планы.
– Он хочет тебе первому дать слово.
– Так и быть, – кивнул Эдвард. Эсме похлопала его по руке, направившись за мужем.
– Ты намеревался импровизировать или всё же планировал что-то сказать? – из любопытства спросила я, потому что сама никогда не стала бы выступать перед людьми без подготовки.
Эдвард источал уверенность.
– Просто скажу то, что придёт в голову.
– Твоя голова иногда пугает, – поддразнила я.
– Иногда. – Эдвард поднёс мою ладонь к своим губам. – В последнее время там спокойнее. За исключением моментов, когда ты убегаешь обниматься с людьми.
Я тряхнула головой.
– У тебя по-прежнему проблемы с контролем, верно?
– Медитация решает многие мои проблемы, – нечестиво ухмыльнулся он.

Карлайл с Эсме потребовали внимания присутствующих, благодаря их за то, что пришли отметить знаменательное событие для Элис с Джаспером. Официанты сновали повсюду, вручая гостям бокалы с шампанским. Карлайл любезно передал право первого тоста Эдварду, который так и не отпустил мою руку.

– Многим известно, что я старший и более мудрый брат будущей невесты. Моя сестра – самый поразительный человек из всех встреченных мной. Элис наделена врождённым талантом видеть хорошее в каждом. Сейчас это беспокоит меня лишь потому, что я, с другой стороны, обладаю невероятной способностью видеть не очень хорошие черты в людях.

Все засмеялись, хотя я знала, что Эдвард шутит над весьма правдивыми вещами. Из них двоих он был пессимистом. Однако Эдвард изменился. Я питала надежду, что сейчас он больше верил в лучшее, чем в худшее.

– Хорошие новости в том, что, впервые встретившись с Джаспером, я не нашёл в нём недостатков. Он с уважением и добротой относился к моей сестре. Он был верным и хорошим другом женщине, которую я люблю, и не боялся ставить меня на место.

И как меня ещё ноги держат. Эдвард на весь зал объявил о чувствах ко мне. Пустячок. Хотя мысленно я орала: «Охрененный пустячок». Я старалась утихомириться, хотя сердце бешено колотилось в груди.

– Будучи на пять лет старше сестры, я привык делать всё первым. Я первым достиг главных вех в жизни. Первым сел за руль, первым выпил, поступил в колледж. Обычно она берёт с меня пример, учится из моих ошибок, но сегодня мы присутствуем на её вечеринке в честь помолвки. Наконец-то моя сестра в чём-то опередит меня. И я не волнуюсь. Я отойду в сторону и с радостью позволю ей вести в этом, потому что моя сестра пионер в любви. Любовь Элис всегда настоящая и верная. Я ни на секунду не сомневаюсь, что это начало чего-то удивительного. Надеюсь, Джаспер знает, как ему повезло, как и надеюсь, что научусь чему-нибудь у моей младшей сестры. Однажды мне бы тоже хотелось преуспеть в любви.
Чёртовы слёзы щипали уголки моих глаз. Я крепилась, чтобы не разреветься прилюдно.
Эдвард поднял бокал и посмотрел прямо на Элис.
– Кто-то сказал, что настоящие истории любви не имеют конца – за вашу вечную историю любви.

В глазах Элис стояли слёзы, когда она подошла к брату. Я осушила бокал, силясь сдерживать напор эмоций. Эдвард отпустил мою руку и обнял сестру. Они перемолвились парой слов. Джаспер с Эдвардом пожали руки, отчего я улыбнулась. Мне по-прежнему было важно иметь благословение Джаспера, если мы с Эдвардом строим отношения дальше.

С другого конца зала отец Джаспера произнёс тост за новую семью. Когда формальности были соблюдены, Эдвард потащил меня в комнату, напоминающую кабинет Карлайла. Его губы завладели моими прежде, чем я успела поинтересоваться, что мы тут делаем. Сильные руки мужчины придвинули меня ближе к себе, он вплотную прижался к моему телу. Он пятил меня, пока я не уткнулась спиной в стену, но даже это не удовлетворило его желание стать ближе ко мне. Руки Эдварда не покидали моего тела – сжимая, стискивая, щупая.

– Я люблю тебя. Люблю так чертовски сильно, – прошептал он мне в губы, продолжая чувственные выпады. Новый Эдвард не боялся произносить слово на букву «л». Ясно как день. Тем не менее он меня обескураживал.
Я толкнула его в грудь, чтобы глотнуть воздуха.
– Прекрати, я не могу трезво мыслить.
– Я тоже хочу этого, – он указал в сторону двери. Какой же он страстный. Сквозь ткань рубашки я чувствовала биение его сердца. – Хочу стоять перед всеми нашими знакомыми и сказать им, что обещаю любить тебя каждый день вечности. Хочу нашу нескончаемую историю любви, Изабелла.
Эдварда пёрло на эмоции. А у меня кружилась голова. Он снова накинулся на меня, целуя и вжимаясь телом. Я оттолкнула его.
– Эдвард, остановись. Я всё ещё пытаюсь принять то, что ты вновь со мной.
Он закрыл глаза на секунду, и всё возбуждение, танцующее в них, ушло, когда он распахнул их вновь. Ладони Эдварда переместились на моё лицо.
– Я твой, пока ты меня хочешь. Надеюсь, ты веришь мне. Я никуда не денусь.
– Я хочу верить тебе. Правда.
Больно было вслух говорить о сомнениях, но Эдварду нужно знать об их существовании.
Глаза мужчины искали мои.
– Но сейчас ты не веришь, так ведь?
Я покачала головой.
– Так много всего, так стремительно.
Эдвард установил между нами некоторую дистанцию. Сжав кулаки, он упёрся ими в стену по обе стороны от моей головы. Наклонил голову и придвинулся губами к моему уху.
– Знаешь, какой сегодня день?
Я отрицательно помотала головой. Сегодня пятница, но я чувствовала, что Эдвард придавал особое значение именно этой пятнице.
– Год назад я обедал с Алеком в «Затмении». И пребывал в исключительно плохом расположении духа. Я знал, что кто-то в моей компании шпионил для Джеймса. Тётя докучала просьбами явиться к ней на выходные. Целый день я разбирался с некомпетентностью и был счастлив выплеснуть нас окружающих свои проблемы. – Эдвард положил ладони мне на щёки. – Затем меня известили, что официантка, которая обычно обслуживала нас, отсутствует, а эта девушка с наивными глазами решила, что мой ассистент платит по счёту.
Ровно год назад я в первый раз обслужила Эдварда.
– Я был груб и заносчив. Ужасно обращался с ней. Заставил её нервничать и дёргаться. Так разнервничаться, что она опрокинула бокал вина мне на брюки. Я орал и злился. Не оставил ей чаевых и был настолько ужасен, что послал ей счёт за химчистку, потому что ей хватило смелости предложить его оплатить.
То, как Эдвард преподносил историю нашего знакомства, заставило меня призадуматься, а что вообще заставило меня увлечься им.
– Алек сказал мне, что я был неправ. Сказал, что мне нужно внимательнее относиться к людям. Сказал, что в итоге мне станет плохо от своего отталкивающего поведения. Я думал, что он привирает. Пока он не прошёл в мой кабинет, а следом за ним – та самая официантка. Я заметил, насколько маленькой она была. Как нервно заламывала руки. Я думал, что она, вероятно, примерно одного возраста с моей сестрой, которая устроила бы мне тёмную за то, что я накричал на эту девушку.
Несомненно, Элис точно надрала бы ему зад.
– Она, ты, вышла вперёд, что меня впечатлило. Ты пришла выплатить долг миллиардеру. Кто так поступает? – тряхнул головой Эдвард. – Большинство выбросили бы счёт в мусорную корзину. Ясно же, что он мной оплачен. Но не ты. Ты пришла, извинилась и высыпала пятьдесят семь долларов никелями по всему моему рабочему столу, дав мне понять, кто именно был засранцем.
Мы никогда не обсуждали тот случай. Забавно было слышать версию Эдварда.
– Тогда я понял, что встретил свою половинку. Ту, что отличалась от других женщин. В тот день я встретил женщину, которая не намерена была терпеть мои выходки и не собиралась отступать, только потому что я так велел. Я встретил женщину, которая одновременно и бросала мне вызов и удивляла меня на каждом шагу. В тот день, год назад, я встретил женщину своей мечты. – Эдвард склонил голову. – Скажи мне, что тебе нужно, Изабелла. Я сделаю всё, чтобы ты мне поверила, детка. Я люблю тебя, – прошептал Эдвард, смыкая губы на мочке моего уха.
Теперь разделявшее нас расстояние гнело меня. Я наклонилась ближе к Эдварду и закрыла глаза.
– Я люблю тебя, – повторил он, целуя меня под ушком, – люблю тебя, – поцеловал в шею. – Люблю тебя. – Эдвард запечатлел невесомый поцелуй на горле. – Люблю тебя. – Наши губы нашли друг друга, сходясь во влажном, тёплом поцелуе, отчего внутри словно взрывались фейерверки.
Руки мужчины снова подключились к делу, и я снова оказалась зажата между стеной и Эдвардом. Он приподнял мою ногу, закидывая себе на бедро, елозя об меня бёдрами и разжигая во мне огонь.
– Я никогда не покину тебя. Скажи, что веришь мне, – простонал он, толкаясь в меня. – Я люблю тебя. Так сильно люблю.

Не успела я ответить Эдварду, как послышался стук в дверь. Эдвард пробурчал череду нецензурных слов, отступив от меня и дав нам возможность привести в порядок помятую одежду. Я провела рукой по волосам, надеясь, что не выгляжу только что облапанной мужчиной, хотя именно так всё и было. Я коснулась губ, опухших от нападок Эдварда.

Он пошёл открыть дверь, распахивая её настежь. В холле стоял Карлайл с Тайлером. Я жутко смутилась.

– Твоя тётя и сестра подготовили тебе небольшой сюрприз. Не желаете вновь присоединиться к нам? – Карлайл смотрел только на Эдварда. Спасибо и на этом.
– Какой ещё сюрприз?
Карлайл вздохнул и улыбнулся.
– Просто выйди, когда вы с Беллой закончите говорить. Пожалуйста.

Мы как бы разговаривали. В промежутках между тем, чтобы тереться телами у стены и целоваться взасос. Моё лицо краснело под стать платью.

Эдвард протянул мне руку. Я взяла её, и мы последовали за Карлайлом на вечеринку. Все собрались вокруг торта в центре комнаты. Его украшало много зажжённых свечей. Меня сбило с толку, почему на торте для вечеринки зажгли свечки, но оставила эти мысли.

По мере приближения плечи Эдварда никли. Я поняла, что лучше бы мы заперлись в кабинете, чем ели торт. Он забыл, что эта вечеринка предназначалась Элис с Джаспером, а не ему.

Элис расплылась в улыбке до ушей.

– Мой брат забыл упомянуть, что он не только старше меня, но и что ему стукнет тридцать в понедельник. Ты думал, что отвертишься от меня, да?
День рождения Эдварда! А я не в теме. Эдвард покачал головой и продолжал тащить меня к торту.
– Мне следовало ожидать чего-то подобного, – он обнял и поцеловал тётю. Элис обвила руками шею брата ещё раз, затем понукая всех петь «С днём рождения тебя». Обняв меня руками за талию, Эдвард притянул меня к боку и поцеловал, затем задув свечи.

Когда вечер завершился, Тайлер открыл нам дверцу машины. Я скользнула на заднее сидение машины и прислонила голову к плечу Эдварда. День вышел бурным, столько неожиданных событий и откровений случилось. Я устала, ошеломлённая событиями. Мне требовался хороший сон.

– Ты хорошо провела время? – Эдвард лениво выводил круги на моей ладони.
– Было весело. Я так счастлива за них. Стоит только взглянуть на них и понять силу их чувств.
Впервые за долгое время я не ревновала к чужому счастью. Сегодня Эдвард сделал меня самым важным человеком во всём мире.
– Правда, – поцеловал он меня в макушку.
– Я не знала, что у тебя в понедельник день рождения. Полагаю, мне стоит пройтись по магазинам в эти выходные. И что же миллиардер хочет получить на свой день рождения? – Я подняла голову, смотря на красивое лицо мужчины.
Он помотал головой и коснулся пальцами моих губ, затем прижимаясь к ним своими.
– Я уже тебе сказал. Ты и есть подарок. Больше в мире мне нечего желать.

И я поняла. Поняла, что это и есть начало нашей истории любви. Которая на этот раз, надеюсь, не возымеет конца.



Как вам такое признание Эдварда? А его взаимодействие с другими, второстепенными героями? Очень рада вашим мнениям тут и на форуме.

P.s. Многие из вас, наверное, в курсе о нововведениях в плане запрета на копирование статей из-за участившихся случаев плагиата материала. Я решила не прибегать к таким мерам, так как верю в вашу честность и добропорядочность. Однако в случае обнаружения незаконно размещённого моего перевода на других ресурсах я могу пересмотреть это решение. Давайте сделаем так, чтобы всем было комфортно и приятно.

Предыдущая глава || Следующая глава