По крайней мере прошло пять минут, прежде чем я успокоился, чтобы вернуться шагом в Большой зал. Мне нужно было собраться; в противном случае я бы, наверное, рассыпался перед Беллой в ходе нашей встречи. Когда я, наконец, восстановил контроль, и желание выбить из всего пыль слегка уменьшилось, я вошел обратно через массивные двери, чтобы присоединиться к остальным.
Я услышал мысли своей семьи прежде, чем увидел их. Они закончили собирать безжизненные тела студентов и настоящее время ютились в углу Большого зала. Джаспер по-прежнему страдал; он сидел, прислонившись к стене, обхватив голову руками, пытаясь остаться на плаву, пока поток боли и страданий неоднократно угрожал потопить его.
Как я выдержу это? До того, как получил свои способности, как я справлялся с этим изо дня в день?
Его мысли вернулись к товарищам, он видел смерть в бою, когда служил во время гражданской войны. Каждый раз, когда он терял одного, он чувствовал ужасную, острую боль, но она быстро проходила в спешке всего этого. Конфликт, по его опыту, редко давал людям время сетовать: на секунду прекращая сопротивляться подавляющей волне горя, ты делаешь себя уязвимым. Звание Джаспера подразумевало, что разваливаться было непростительным преступлением: демонстрация силы и внимания были абсолютно необходимы, и не только чтобы быть примером для своих подчиненных, но и обеспечить их безопасность, насколько это максимально возможно.
Однако, он был на пределе в настоящее время; эмоциональный климат становился слишком тяжелым для него, чтобы выносить. Я мог это понять – не было времени, когда бы я ни сожалел о своей телепатии больше, чем сейчас.
Мысли миссис Уизли были тяжелее всего. Они выражали скорбь, такую бездонную, что я сам чувствовал опасность падения – падения в неизвестную темноту и потерю надежды. Я вырвался и сделал все возможное, чтобы заблокировать ее; она напомнила мне слишком много о Эсми и ее внутреннем смятении, когда она страдала после потери ребенка.
Когда я подошел к семье, Белла заметила меня и сразу же побежала ко мне с распростертыми объятиями. Лицо ее было залито слезами, видимо, она не смогла подавить горе так успешно, как надеялась. Я прижал ее к своей груди и уткнулся лицом в ее волосы. Довольно скоро она узнает, что смерть настигла еще одного из ее друзей, и ее агония умножится, особенно, когда она поймет, что я стоял в стороне и позволил этому случиться.
Я понятия не имел, что скажу ей. Не было способа, что она когда-нибудь сможет счесть мои действия оправданными. Она была самоотверженной, если бы я сказал ей, что позволил Гарри умереть, чтобы у нее был шанс иметь лучшее будущее, она бы, вероятно, меня возненавидела. Она должна меня возненавидеть. Я себя ненавидел.
Сознание Джаспера уцепилось за это, когда он уловил мой стыд и отвращение к себе.
Эдвард?
Я отвел взгляд, не в состоянии встретиться с вопрошающими глазами брата. Это был неверный шаг – это дало намек ему и усилило его озабоченность.
Что случилось? – потребовал он.
Я не мог смотреть, как страдания Беллы увеличиваются. Я понимал, что это было неизбежным, но я хотел придержать это так долго, насколько возможно.
- Гарри, - ответил я, прошептав слова на таком уровне, что она не сможет уловить.
Тотчас же Джаспер вскочил на ноги, как по тревоге, и замер, как и остальные, которые стояли неподвижно, как статуи, и каждый из которых молился чтобы я не собирался сообщить разрушительные новости. Мое дыхание стало рваным, так что я глубоко вздохнул, прежде чем поведать им.
Гарри – последний Крестраж. Душа Воландеморта стала настолько неустойчивой, после того как он несколько раз разорвал ее на клочки, что он невольно разделил седьмой осколок, во время, когда его проклятие сработало против него, в вечер, когда он отправился уничтожить Поттеров. Этот фрагмент всегда был с Гарри, и пока он будет жить… Воландеморт будет тоже.
Я зажмурился, неспособный встретится с взглядом своего отца. Я чувствовал что и он не может.
- Я вышел из зала, чтобы пойти вслед за ним… чтобы остановить его. Но я не смог. Я знаю, это непростительно, однако позволив одному человеку погибнуть, я надеялся сохранить более сотни. Мне очень жаль, Карлайл.
Эдвард, - подумал он, после минутного молчания. – Сын[i].
Я открыл глаза. Выражение лица Карлайла было полно печали, но так же в нем было и понимание.
[i]Я не могу представить, как тяжело это было для тебя: стоять в стороне и позволить ему сделать это, но я знаю тебя достаточно хорошо, чтобы видеть, что ты сделал это, потому что не было другого выбора.
- Я мог притащить его обратно, пинающегося и кричащего. Я не должен был позволить ему сделать это.
Если бы был другой способ, - продолжил он настойчиво, - и у тебя был последний Крестраж, ты бы пожертвовал собой, зная, что большинство людей умрет, если ты решишь не делать этого, и что Белла вполне может быть одной из них?
- Конечно я бы пожертвовал, - прошептал я обиженно. – Ты же знаешь, что я буду делать, если с ней что-нибудь случится.
А другие? Если бы ты знал, что Белла будет в безопасности, независимо от твоего решения?
Я подумал, прежде чем затрясти головой. Этого было бы недостаточно, чтобы Белла не могла чувствовать опасность происходящего.
- Я не думаю, что смог бы жить в гармонии с самим собой, если бы был виновен в битве. Мне уже достаточно тех потерянных жизней.
- Тогда не вини себя, когда ты знаешь что это правильно. Гарри, очевидно, знал это. Он был храбр. Это было его достоинство, а не твой недостаток, который привел к его смерти.
Он улыбнулся мне, но это была мрачная улыбка, и его взгляд быстро переместился к Гермионе и Рону, которые стояли на возвышении в зале, обнявшись: лицо Гермионы было спрятано в сгибе шеи Рона, руки крепко обхватили его голову, а он уткнулся лицом в ее волосы. Капли слез бежали по ее щекам и сверкали как крошечные алмазы в желтом свете окружающих факелов. Были еще попадающие на ключицу Рона, каждая из которых оставляла мерцающий след на его коже.
- Как мы скажем им? – спросила Элис, глядя в том же направлении, что и Карлайл. Ее взгляд метнулся к Белле, прежде чем остановиться на мне.
По правде говоря, я совершенно не знал. Я хотел сообщить сестре об этом факте, когда высокий, холодный голос эхом прокатился по воздуху в третий раз. Все немедленно замолчали.
- Гарри Поттер мертв. Он был убит, когда убегал, чтобы сохранить свою жизнь, в то время как вы отдавали свои за него. Мы представим Вам его тело в доказательство того, что ваш герой ушел.
Моя челюсть сжалась, и грозное рычание вырвалось сквозь зубы. В тот момент не было ничего в мире, что я хотел бы больше, чем разорвать Воландеморта в клочья. Я хотел это сделать для Гарри, для Беллы, для Фреда, так же как и для бесчисленных невиновных людей, которые страдают в камерах Азкабана.
Ужас был виден на лице каждого человека в следующий момент, когда они попытались противостоять страшным словам и страшной правде.
- Битва выиграна, - продолжал Воландеморт. – Вы потеряли половину своих бойцов. Моих Пожирателей Смерти больше вас, и Мальчика, Который Выжил, больше нет. Больше не должно быть борьбы. Те, кто продолжит сопротивляться: мужчина, женщина или ребенок – будет убит, как будет убит каждый член его семьи. Теперь выйдете из замка, преклоните передо мной колени, и Вы будете помилованы. Ваши родители и дети, ваши братья и сестры будут жить и будут прощены, а Вы присоединитесь ко мне в новом мире, мы будем строить его вместе.
Жестокий голос замолк, только чтобы смениться резким и мучительным криком МакГонагалл, когда она побежала через длинный зал к выходу.
- Прочь с дороги! – кричала она, и ее глаза застилали слезы. Пожалуйста! Пожалуйста, пусть это не так! Не его… не Гарри!
- Пожалуйста, - просила Белла, повторяя мысли своего учителя, - скажи мне, что он лжет, Эдвард. Скажи мне, что Гарри жив.
Я не мог говорить. Все, что я мог, это взглянуть в ее пытливые шоколадные глаза, поскольку из них хлынули градом блестящие слезы. Ее дыхание стало неравномерным, когда она задохнулась, сделав гигантский глоток воздуха. Ее взгляд метнулся к двери, через которую выбегали студенты, преподаватели, а так же их семьи, их палочки были крепко схвачены, когда они направлялись к линии фронта.
Белла высвободилась из моих объятий и вытащила палочки из кармана, прежде чем побежала вслед за остальными, чтобы иметь удовольствие встретиться с Пожирателями Смерти, моя семья и я бежали рядом с ней. Крик МакГонагалл разорвал воздух тогда же, когда мы вышли на открытое пространство. За ним последовали еще три вскрика: Рона, Гермионы и Джинни, - так как каждый вырвался из толпы.
Звук послужил импульсом – подобно решительному удару, который роняет первое домино, в свою очередь, обеспечивая аналогичную судьбу другим костяшкам в цепи. Толпа разразилась криками и воплями ругательств, направленных на общего врага, который дрожал от бешенства в связи с продолжающимся сопротивлением.
Я рванулся вперед со своими охотничьими инстинктами, наслаждаясь возможностью уничтожить монстра раз и навсегда. Я почувствовал дикий порыв, разрывающий грудь, но шепот в моем ухе подавил его, прежде чем я смог выпустить его на свободу.
- Эдвард, - прошептал Эммет, и голос его необыкновенно резко погрубел, - его шея. Посмотри на шею Гарри.
Я последовал его инструкциям, позволив попасть в мое поле зрения мальчику, лежащему в ногах Воландеморта. Мое тело полностью застыло, когда я увидел невозможную картину. Там, под покрытой грязной оболочкой кожей, было неопровержимое доказательство того, что все еще есть надежда; что, не смотря на абсолютную невозможность, Гарри Поттер жив, его пульс доказывал, что это совершенная правда, подкрепленная воскрешением его мыслей.
Я оттаял и выпрямился, голова слегка повернулась в сторону, чтобы я смог встретиться глазами со своей семьей. Я кивнул, а затем обратил свое внимание на Беллу.
Она кричала вместе с другими, стараясь преодолеть ярость и горечь. Воландемор один раз сверкнул палочкой в попытке заставить замолчать толпу, но этого было недостаточно, чтобы удержать их.
- Он был убит при попытке сбежать из замка, - бушевал Воландеморт, после чего взмахнул палочкой еще раз, чтобы заглушить голоса противников.
Я воспользовался шансом и притянул Беллу к себе, понимая, что было бы гораздо легче заполучить ее внимание в то время, когда она была вынуждена замолчать.
- Он не умер.
Она дернулась и вдруг замерла.
- У него есть пульс, и я слышу его мысли, - пробормотал я ей на ухо, чтобы это было на таком уровне, что только она и моя семья могли понять. – Приготовься. Скоро начнется.
Когда ее глаза встретились с моими, я увидел, что они наполнены благодарностью. Я почувствовал небольшое давление на ладони, посмотрел вниз и увидел, что Белла переложила тисовую палочку в левую руку, чтобы переплести наши пальцы. Я догадался, что она изо всех сил сжала мою ладонь в благодарности, потому что ее пальцы побелели. Секунда, и ее рука отпустила мою, чтобы потом снова взять волшебную палочку. Она повернулась к Воландеморту, а ее глаза сузились для концентрации, и решимость сменила ее прекрасные черты.
Друг голос привлек мое внимание: он был таким громким и требовательным, что заблокировал все остальные, и я на миг ошибочно подумал, что эти слова были произнесены вслух. Но они не были сказаны, это был мысленный воинственный крик Невилла Долгопупса, направленный на змееподобного человека, все его мысли сосредоточились на Нагини, которая больше не находилась в защитном пузыре.
Однако, прежде чем он успел достичь Воландеморта и его создания, Пожиратели Смерти бросились ему навстречу и перехватили его. Дар Смерти вспыхнула, и палочка Невилла улетела, в то время как звук громкого взрыва заполнил пространство.
- А это кто? – зашипел тихо Воландеморт. – Кто этот доброволец, решивший продемонстрировать, что происходит с теми, кто продолжает бороться, когда сражение проиграно?
Женщина с дикими, темными волосами, стоящая справа от него радостно засмеялась.
- Это Невилл Долгопупс, мой Лорд! Мальчик, который доставляет Кэрроус столько хлопот! Сын Авроры, помнишь?
- Ах да, я помню, - сказал Воландеморт, который рассматривал Невилла с задорным блеском в глазах, когда мальчик пытался встать на ноги.
Если бы не было мыслей Невилла, я не думаю, что был бы в состоянии остановить себя от прыжка на врага и дробления каждой косточки в его теле.
Убить змею. Я должен убить змею, - пел он, повторяя слова снова и снова, с тем, чтобы они образовали подобие мантры. И вот она (змея) подползла достаточно близко и подвергалась опасности, совершенно не догадываясь, что ее хозяин не замечает, куда направлен храбрый взгляд Невилла. Я заставил себя оставаться неподвижным, желая хогвартскому воину прикончить рептилию раз и навсегда.
- Но ты чистокровный, не так ли, мой храбрый мальчик? – спросил Воландеморт.
- Что если так? – ответил Невилл, отвращение ясно слышалось в его голосе.
- Ты проявил силу духа и мужество, и ты благородного происхождения. Ты будешь очень ценным Пожирателем Смерти. Нам нужны такие, Невилл Долгопупс.
- Я присоединюсь к вам, когда ад замерзнет. Отряд Дамблдора!
Студенты позади него, включая Беллу, выкрикнули могучее «ура» в ответ и поддержали отказ Невилла.
- Хорошо, - сказал Воландеморт вкрадчиво, в его голосе сквозила смертельная угроза. – Если это твой выбор, Невилл Доглопупс, то мы возвращаемся к первоначальному плану. Твое решение… так и быть.
Прежде чем он смог взмахнуть своей палочкой, я заглянул в его голову, отчаянно молясь, что смогу разгадать его план и остановить это прежде, чем у него будет возможность осуществить его. Его разум был заполнен изображением старой шляпы, которые сразу же погрузили меня в водоворот путаницы.
Аццио, Сотировочная шляпа.
Я слышал свист воздуха где-то внутри замка, когда шляпа пролетала по коридорам. На небольшом расстоянии был слышен топот ног – поодаль, казалось, паническое бегство направлялось в сторону Хогвартса. Громкий звук сверху оповестил о появлении шляпы, когда она вылетела через высокое окно, разбивая стекло.
Яснее не стало: серьезно, разве Воландеморт не может уничтожить Невилла Убийственным проклятием? Еще раз я погрузился в его злые мысли, только на этот раз я встретил ужасную картину. Я видел Невилла, стоящего неподвижно, как статуя, края шляпы падали ему на глаза, в то время как он и материя шляпы безумно горели, полностью охваченные пламенем, которое страстно лизало его плоть и мантию.
Второе изображение завладело моими мыслями, я снова припал к земле, каждый мускул моего тела был напряжен. Я почувствовал, что выражение лица стало жестче, когда в груди заклокотала ненависть. Хотя другие не знали причину моей ярости, они знали, что это могло быть спровоцировано только злым смехом Воландеморта, в результате чего, они последовали моему примеру, становясь в стойку, обнажив ядовитые зубы и приготовившись.
Вдруг последние воспоминания заполнили мою голову.
Я был в Выручай-комнате, слушал мысли Рона и пересказывал их Белле и своей семье.
- Сортировочная шляпа, - объяснила Белла, - Гарри вытащил меч из нее на втором курсе. Его может вытянуть только тот, кто продемонстрировал смелость. Это качество, которое определяет истинного Гриффиндорца.
Мой мозг переключился на другое воспоминание, когда однажды Белла и я показали Гарри, Рону и Гермионе, что знаем о Крестражах. Гермиона сказала, что их не удалось бы уничтожить в одиночку без сильной магии, потому что их можно было бы починить с помощью магического ремонта.
Меч Гриффиндора не работает совместно с ядом Василиска… возможно только отдельное их использование.
Воландеморт заявил, что традиционная Сортировка в школе Хогвартс закончилась, и что каждый студент будет определяться в соответствии с “благородной» эмблемой Салазара Слизерина. Потом он взмахнул палочкой, после чего Невилл замер и не двигался, но прежде он одел ему шляпу на голову. Пожиратели Смерти направили свои палочки на противоборствующих колдунов и ведьм, после чего их хозяин взмахнул Даром Смерти, и шляпа загорелась.
Розали издала грозное рычание, в то время как люди закричали от ужаса. Она собиралась броситься вперед в приступе ярости, но я вовремя схватил ее и заставил вернуться.
- Не сейчас! – настаивал я. – Не вмешивайся до последнего мом…
- Он вот-вот задохнется от дыма, Эдвард! – рыдала она.
- Подожди! Пожалуйста, доверься мне!
Ее голова повернулась к Невиллу, прежде чем ее глаза увеличились, увидев за его спиной разъяренную армию, которая штурмовала школьные границы и мчалась вперед, крича во всю силу своих легких, когда она летела на Пожирателей смерти, у каждого из которых был первобытный, голодный, кровожадный взгляд. Сильная вибрация прошла по земле, когда в поле зрения появился гигантский человек. Он издал отчаянный пронзительный крик, но был встречен разъяренной толпой враждебных великанов, сила их столкновения и борьбы в результате и вызвала дрожь земли. [Этим новоприбывшем великаном был младший брат Хагрида. - прим. пер.]
Это было вторым, после того как кентавры на краю леса выпустили дождь из стрел, что произошло.
Голос в ухе Невилла воскликнул: - Мы горим, мальчик. Мы погибнем.
Я сгорю, нежели присоединюсь к ним.
Вдруг раздался звук внутри шляпы, и я знал, без сомнения, что это сработало. Тело Невилла отмерло, его мышцы, казалось, действовали по своей собственной воле, вовлеченные в движение отчаянной необходимостью борьбы. Когда шляпа упала, он вытащил из ее недр серебряную рукоятку меча, инкрустированного рубинами. Одним плавным и быстрым движением он замахнулся над телом змеи и с могучим праведным криком обрушил его на ее голову.
Убийственный крик Воландеморта сразу пронзил воздух, когда он бросил проклятье в Невилла. Однако, оно отразилось от щита, так же как и крики полу-гиганта, проносившиеся над головами бойцов.
- ГАРРИ! ГАРРИ – ГДЕ ГАРРИ?
- Он под плащом, - прошептала Элис Белле, которая готова была удариться в панику. – Пошли!
Я подхватил Беллу на руки и побежал в замок. С другой стороны большинство Пожирателей смерти тоже были вынуждены отступить к Хогвартсу. Когда мы прорывались через двери, Белла выстрелила двумя красными вспышками поверх моих плеч, по одной из каждой палочки, тотчас же уворачиваясь от проклятий, летевших в ее сторону от мстящего врага.
- Поставь меня, - сказала она.
Я последовал команде и опустил ее на пол, прежде чем броситься на Пожирателя смерти, осмелившегося целиться Убийственным проклятием в мою невесту.
- Она помолвлена с вампиром, придурок!
Моя нога встретилась с его грудью и отбросила его назад со смертельной скоростью. Его голова треснулась о каменную стену, и он сразу сполз на пол с глухим звуком.
Я продолжал атаковать встречных Пожирателей смерти, в то же время обеспечивая Белле некую часть своего внимания. Она яростно сражалась как лев, и было не больше секундного интервала между каждым заклинанием, брошенным ею.
- Дефиндо! – крикнула она, направляя палочку на крепление массивного металлического кронштейна в стене над одним из Пожирателей смерти. Он упал и огрел мужчину по затылку, сразу лишив его сознания.
Затем она выстрелила в канаты из другой палочки, которые полетели по воздуху и обернулись вокруг тела другой фигуры в плаще, мешая ей выстрелить заклинанием в Дина Томаса. Он яростно боролся с путами, возможно, поэтому следующее заклинание Беллы было средством усмирения такого поведения. Со взмахом палочки из красного дерева веревки превратились в гигантскую анаконду, которая жадно смотрела на Пожирателя смерти. Она открыла пасть и показала свои клыки. Мужчина сразу же прекратил свое сопротивление, подавленный страхом, когда посмотрел в ярко-желтые глаза змеи: только потом, когда Пожиратель смерти закончил свою борьбу за свободу, существо сомкнуло свои смертельные челюсти – хотя на лице Пожирателя смерти еще осталась надежда [на спасение].
- Ты действительно хороша в такого рода вещах, не так ли, - справедливо заметила Розали, прежде чем кинула Пожирателя смерть сквозь витраж.
- Трансфигурация всегда была моим любимым предметом, - объяснила Бела с легкой улыбкой на лице, когда прокляла еще одного врага возле крепостной стены.
В следующую минуту мы продолжили борьбу. Всякий раз, когда проклятие грозило попасть в одного из студентов, кто-либо из нас: Карлайл, Эсми, Розали, Элис или я, - бросался вперед и создавал препятствие на пути; Эммет и Джаспер, с другой стороны, остались снаружи сражаться с гигантами.
Я следил за их мыслями, заботясь об их безопасности. Мои опасения, казалось, были напрасными. Оба удерживали по одному гиганту и соревновались, чтобы посмотреть, кто сможет дальше их забросить. Они схватили великанов за ноги и замахнулись с разворотом, как будто соревновались в метании молота в вампирских Олимпийских играх. [Эта идея, явно принадлежала Эммету. – прим. пер. ] Гигант Джаспера не долетел до озера, он врезался в землю в нескольких футах от него и лежал неподвижно после мощного падения. Гигант Эммета, напротив, упал в непосредственной близости от центра водного пространства. Как только его голова вспахала поверхность, он закричал и забился, в то же время огромные щупальца появились из глубины и обернулись вокруг головы великана, который в следующую секунду пропал из поля зрения. Несколько огромных пузырей воздуха появились на поверхности воды, а потом озеро вновь стало спокойным.
- Да! На твоих глазах! – гудел Эммет Джасперу.
- Невероятно, - пробормотал я, преставая акцентироваться на своих идиотах братьях.
Вдруг клич с левой стороны привлек мое внимание, и армия странных существ ворвалась в прихожую, размахивая кухонной утварью, которую они использовали для нападения на Пожирателей смерти, воинственно крича на ходу.
- Сражайтесь! Сражайтесь! – приказал их лидер. – Сражайтесь за моего хозяина, защитника домашних эльфов! Сражайтесь с Темным Лордом во имя храброго Регулуса! Сражайтесь!
И они боролись как маленькие свирепые воины, вгрызаясь своими ножами и зубами в ноги врагов. Один из них даже провел серию финальных ударов кастрюлей по голове Пожирателя смерти, пока тот не потерял сознание. Змеевод ничего не предпринимал, чтобы остановить разъяренных существ, лишь наблюдая за всем с безразличным видом.
Вскоре в вестибюле стало тесно, и мы были вынуждены переместиться в Большой зал. Толпа последовала за нами, и в течение нескольких минут ученики и их родители рассредоточились по краям комнаты, в то время как Воландеморт и дикая черноволосая женщина, вскоре я узнал, что ее звали Беллатрикс Лестранж, заняли центр. Последняя участвовала в дуэли с Гермионой Луной и Джинни, в то время как ее хозяин вел борьбу с МакГонагалл, Слагхорн и Кингсли.
Вдруг миссис Уизли побежала на Беллатрикс взбешенная тем, что та чуть-чуть не попала в Джинни Убийственным проклятием.
- НЕ ТРОНЬ МОЮ ДОЧЬ, ТЫ, СУКА!
Беллатрикс издала сумасшедший смешок, когда женщина приблизилась к ней.
- ОСВОБОДИТЕ МНЕ ДОРОГУ! – выкрикнула миссис Уизли, после чего незамедлительно бросила свое первое проклятие в противника и начала поединок. Вспышки летали туда-сюда, пол в центре нагревался и трескался от попадающих проклятий.
Джаспер и Эммет присоединились к нам позже, и все мы посмотрели в центр зала, где разворачивались два отдельных боя. Палочки наблюдающих студентов, преподавателей и вновь прибывших не использовались, вместо этого они были мирно опущены.
- Ты можешь увидеть что-нибудь еще, Элис, - прошептал Джаспер.
Она покачала головой в ответ.
- Здесь слишком много существ. Может быть, это не только оборотни, которые блокируют мои ведения.
Мой взгляд метнулся к Беллатрикс, когда она разразилась очередным приступом смеха.
- Что случится с твоими детьми, когда я убью тебя? – дразнила она, уворачиваясь от проклятий, что летели в ее сторону. – Когда мамочка уйдет так же, как Фредди?
Шесть смертельных рычаний вырвалось на свободу, сразу же обратив на себя внимание ведьмы. Она посмотрела на мою семью, и ее глаза незначительно увеличились. Однако, наше отвлечение дало миссис Уизли передышку.
Голосом, сочетающим в себе отчаяние и ненависть, она крикнула: - Ты-никогда-не-прикоснешься-к-нашим-детям-снова!
А затем вспышка зеленого света полетела в Беллатрикс, и, прежде чем та успела поднять свою палочку для обороны, она ударила ее справа в грудь, прямо над сердцем, которое сразу престало биться. Она упала на пол, звук ее падения сопровождался громким радостным ревом толпы, наблюдавшей со стороны. Белла тоже повеселела, ровно как и мои братья и сестры. Я, с другой стороны, сфокусировал свое внимание на мыслях невидимого мальчика, который стоял между победившей миссис Уизли и разъяренным Воландемортом.
Воландеморт выпустил свой гнев в безумном крике, сила его заклинания отправила трех других дуэлянтов в полет. Кингсли и Слагхорн были спасены от болезненных ударов Флитвиком, который быстрым взмахом палочки замедлил их полет, прежде чем они смогли столкнуться с землей. МакГонагалл, однако, полетела в противоположную сторону. Она бы врезалась в твердую поверхность и получила бы серьезные повреждения, но была спасена рыцарем с золотыми волосами, моим братом, который немедленно отреагировал, сориентировавшись и спася ее от столкновения.
Джаспер поставил ее на ноги, рядом с Беллой, в ту же секунду, что Гарри выставил щит между Воландемортом и миссис Уизли. Все повернулись к источнику звука, и Гарри, довольный этим, снял плащ, готовясь к заключительному бою.
Крики и восклицания шока и ликования взорвались в воздухе, когда зал отреагировал на возвращение Гарри. Хотя, их реакция не была мне столь интересна. Я искал мысли Воландеморта, отчаянно желая узнать его скрытую реакцию. На первый взгляд он выглядел спокойным, однако, внутри него в этот момент бушевал вихрь непреодолимого страха.
Не может быть! Насмерть! Насмерть! Я убил его! Я уничтожил его Древней палочкой! Он не может быть жив! Это невозможно! Но вот он! Живой! Живой, когда он должен быть мертв!
- Я не хочу, чтобы кто-нибудь вмешивался или помогал, - сказал Гарри, когда он и Воландеморт начали двигаться по кругу, их палочки указывали прямо друг на друга. – Так должно быть. Я должен сделать это сам.
- Поттер, что это означает, - прошипел Воландеморт. – Это не так, как ты привык работать, не так ли? Кого ты собираешься использовать в качестве щита сегодня, Поттер?
- Никого, - ответил Гарри просто. – Больше нет Крестражей. Есть только ты и я. Никто из нас не может нормально жить, пока другой существует, и один должен исчезнуть навсегда.
Мог ли он узнать? Как Дамблдор смог разгадать мои секреты? Секреты, которые я никому никогда не доверял?
- Один из нас? Ты думаешь, что это будешь ты, ты, мальчик, который выжил в несчастном случае, а так же потому что Дамблдор дергал за ниточки?
Внешне Воландеморт показывал абсолютную уверенность в своих возможностях победить Гарри, под фасадом же, однако, он боялся способности Гарри обманывать смерть. Он увидел мальчика, как, своего рода, призрака, единственного, кто будет оставаться привязанным к миру живых, пока ему не удастся, наконец, затащить Воландеморта обратно за черту, к нему. По его мнению, Гарри, возможно, и был с косой и песочными часами [распространенное представление Смерти], потому что он по иронии, как бы парадоксально это не звучало, и стал живым жнецом [собирателем душ].
- Несчастный случай ли, когда умерла моя мать, чтобы спасти меня? – спросил Гарри. – Несчастный случай, когда я решил сражаться на том кладбище? Несчастный случай, что я не защитил себя сегодня ночью, и все еще жив, и снова вернулся в бой?
Я сосредоточился на мыслях Гарри и на краткий миг увидел изображение, которое, по его словам, было тем местом, где он очутился после попадания в него Убийственного проклятия. Это был большой зал со сверкающим стеклянным куполом вместо крыши. Там сидел старец, у которого была длинная белая борода, и он носил очки в форме полумесяца. Если бы не тот факт, что я видел это же лицо в мыслях других людей, когда они думали о старом директоре Хогвартса, я бы, наверное, предположил, что этот человек был Богом. Частично так, по моему мнению, он должен был выглядеть. Фактически все это казалось воплощением христианской истории: всем известное время, когда, отправив своего протеже на смерть, чтобы спасти мир от зла, Он, в то же время, даровал ему возможность после этого воскреснуть.
Это был переломный момент – где мои опасения за Гарри переросли в веру. Дамблдор, очевидно, понял некоторые из самых глубинных и самых древних магий. Если бы он поощрил возвращение Гарри, все, знающие его взгляды, должны были поверить, что его учении действительно имеет силы уничтожить Воландеморта, раз и навсегда. Этого было достаточно для меня.
- Несчастный случай! – заорал Воландеморт. – Несчастный случай и шанс, и тот факт, что ты съежился и спрятался за спинами взрослых мужчины и женщины, и позволил мне убить их вместо тебя!
- Ты не сможешь никого убить сегодня, - ответил Гарри. – Ты не сможешь убить любого из них когда-либо снова. Ты понял? Я был готов умереть, чтобы прекратить твои издевательства над этими людьми…
- Но ты не сделал это!
- Я хотел и сделал это. Я сделал то же, что и моя мать. Они защищены от тебя. Разве ты не заметил, что ни одно заклинание, что наложил на них, не является обязательным? Ты не можешь пытать их. Ты не можешь прикоснуться к ним. Ты не учишься на своих ошибках, Риддл, не так ли? Страх Воландеморта мгновенно превратился в пламя ярости, он был возмущен тем, что Гарри использовал его имя, и еще больше тем, что он сделал это в присутствии сотен свидетелей. Он ненавидел все, что связывало его с не волшебным миром и его отцом. Я почувствовал, что мои глаза увеличились, когда обнаружил, что он убил того человека.
- Ты смеешь…
- Да, я смею, - перебил Гарри. – Я знаю то, о чем ты и не догадываешься, Том Риддл. Я знаю много важных вещей, о которых ты не знаешь. Хочешь услышать некоторые из них, прежде чем ты сделаешь еще одну большую ошибку?
Воландеморт усмехнулся, дразня своего противника тем, что Дамблдор был настолько глуп, ставил любовь выше наисильнейшей магии. Ярость захлестнула его снова, когда Гарри сообщил ему, что считает, что владеет магией и более мощным оружием, чем что-либо принадлежащее Воландеморту.
Эффективная прокламация начала спор двух относительно Дара Смерти, где Гарри раскрыл окончательный план Дамблдора и истинную природу Северуса Снейпа.
Не зависимо от этого, - рассуждал Воландеморт, откровения Гарри были не более чем открытием двуличия Снейпа, - Снейп мертв. Работал он на Дамблдора или нет сейчас неважно. Он ушел, а я хозяин Древней палочки.
- Дамблдор пытался держать палочку подальше от меня, - фыркнул он. – Он хотел, чтобы Снейп стал истинным хозяином палочки! Но я опередил тебя, мальчишка, я добрался до палочки раньше, чем ты получил ее в руки, я докопался до правды раньше, чем ты ухватился. Я убил Северуса Снейпа три часа назад, и Древняя палочка, Дар Смерти, Жезл Судьбы по-настоящему принадлежит мне! Последний план Дамблдора пошел не так, Гарри Поттер!
- Да, то так, - сказал Гарри. – Ты прав. Но прежде чем ты попытаешься убить меня, я советую тебе подумать, что ты совершил…
Подумать и испытать некоторые угрызения совести, Риддл…
- Зачем?
- Это твой последний шанс, - продолжил Гарри. – Это все, что у тебя осталось… Я видел, что будет с тобой в противном случае… - Его мысли заполнились воспоминаниями о содранной коже и голом младенце. Он лежал на полу неизвестного зала, всхлипывая от страха, свернувшись в позе эмбриона. – Будь мужчиной… попробуй… испытай угрызения совести…
- Ты смеешь…
- Да, я смею, - перебил Гарри снова, - потому что последний план Дамблдора не сработал против меня. Он сработал против тебя, Риддл.
- Эта палочка по-прежнему не работает должным образом для тебя, потому что ты убил не того человека. Северус Снейп никогда не был истинным хозяином Древней палочки. Он никогда не одерживал победу над Дамблдором.
Воландеморт пытался спорить, но Гарри оборвал его своей решимостью, чтобы указать ем на еще большую ошибку. Он сообщил, что план Дамблдора оставил того непобежденным, для Снейпа убийство директора было бы приказом, и, следовательно, мощь Древней палочки умерла бы с ним.
Но я забрал ее: я забрал ее против воли Дамблдора. Ее сила теперь моя!
Воландеморт прислушался к своим мыслям, которые в свою очередь направили волну разочарования в противника.
- Разве ты не слушал Оливандра? Палочка выбирает хозяина… Древняя палочка признала нового хозяина до смерти Дамблдора, кого-то, кто даже не взял ее в руки, новый хозяин забрал палочку у Дамблдора против его воли, не осознавая то, что именно он сделал, или то, что самая опасная палочка в мире отдала ему свою преданность…
Ложь! Снейп убил Дамблдора. Другие подтвердили это! Они были свидетелями его смерти!
- Истинным хозяином Древней палочки был Драко Малфой.
Три отдельных вздоха уловили мои уши. Один издал Драко, чьи мысли были в раздрае. Я ожидал найти сожаление в его мыслях, но все, что смог обнаружить, было полным шоком и парализующим страхом. Он вспомнил, что разоружил своего прежнего Директора школы, и понял, что его действия приведут к той же участи, что и Снейпа. Второй вздох сделала женщина с его стороны, чьи мысли были зеркальным отражением мыслей Драко.
Только не мой сын! Он убьет его обязательно! Он собирается убить моего сына!
Третий вздох издала Гермиона. Ее глаза увеличились, и взгляд переместился с оружия в руках Гарри к мальчику из Слизерина, который в настоящее время находился в крепких объятиях своей отчаявшейся матери, и, наконец, вернулся к Палочке.
Он взял ее! Он взял ее в Малфой Меноре. Он хозяин палочек Драко!
И вдруг Гермиона оказалась на одной волне с Гарри. Она поняла, куда вел разговор, как и я; мой взгляд прилип к палочке из красного дерева, которую Белла выиграла у Пожирателя смерти. Я снова коротко посмотрел на Гермиону, и ее глаза, казалось, сверкнули, когда она посмотрела в направлении центра зала, дыхание ее ускорилось от силы восторга и надежды, прежде чем я переместил свой взор к кружившейся паре.
- Но какое это имеет значение? – сказал Воландеморт тихо. – Даже если ты прав, Поттер, это не имеет значения для тебя и меня. У тебя больше нет палочки с пером Феникса: мы сражаемся только в мастерстве… и после того как я убью тебя, то смогу заняться Драко Малфоем.
- Но ты слишком опоздал, - улыбнулся Гарри в ответ. – Ты упустил свой шанс. Я добрался до него первым, я одолел Драко неделю назад. Я забрал у него его палочки.
Он помахал палочкой, и сердце Воландеморта немедленно забилось с удвоенной скоростью, безумно сокращаясь, как если бы оно хотело вырваться из грудной клетки, чтобы избежать опасности, которую очевидно чувствовало.
Он испугался, - подумал Джаспер, смотря на змееподобного человека, он затаил дыхание, когда страх и восторг от значимости момента повлияли на его собственные эмоции.
То, о чем я просил последнее время, я заглянул в мысли Воландморта. Джаспер оказался прав: чудовище почувствовало свою смерть.
Этого не может быть! Он не может быть ее хозяином! Я не могу умереть! Это не может быть моей судьбой! Я прошел длинный путь к бессмертию! Я не могу - не буду – быть побежденным! Я не должен проиграть! Он должен быть единственным, кто умрет… Не я!

Читать продолжение