Глава 9. Яд

Арт

~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~

Драко провел пальцем по книжному переплету и критически изучил обложку, пытаясь найти хоть какую подсказку, почему Грейнджер так сильно желала, чтобы он прочел именно ее.

Она выглядела довольно неброско: на обложке располагалась неподвижная черно-белая маггловская фотография. Основное внимание было сосредоточено на, по-видимому, образованном, темнокожем мужчине — судя по одеянию, тот определенно был магглом — с полным мудрости и опыта взглядом. Он перевернул книгу и заметил, что это не совсем автобиография, а скорее собрание сочинений и писем парня по фамилии Кинг, обобщенные неким Карсоном. Не было никаких пояснений, что на самом деле содержится в книге, и это его раздражало, но Малфой был до нелепого заинтригован, что же так сильно заинтересовало Грейнджер в этой этом издании.

Тяжело вздохнув, он отбросил сборник в сторону, спрятал лицо в ладонях и пальцами зарылся в волосы, думая, когда же все это закончится. Он слышал, как Грейнджер вышла из спальни и направилась в ванную, чтобы, как и в любое другое утро, принять душ. Он уступил своему волнительному распорядку дня, встал с кровати и занял привычное место у стены, склонив голову, чтобы суметь уловить каждое колебание ее неизбежных звуков.

Через несколько минут раздался музыкальный гул пульсирующей воды, и Грейнджер начала подпитывать его нездоровую одержимость. То, что началось лишь с тихих вздохов и по-утреннему хриплого мурлыкания, вскоре переросло в крещендо из стонов, которые всегда возвращали его к реальности. Он облегченно вздохнул, когда звуки начали облегчать головную боль, и позволил убаюкать себя до полубессознательного состояния.

Так же, как и всегда.

Но...

Но вдруг внутри него что-то перевернулось; тихий теплый толчок внизу живота, который с удвоенной силой погнал кровь к бедрам. Драко было хорошо знакомо это ощущение, хоть прошло достаточно времени с того момента, когда он в последний раз испытывал его; принуждение устроить смерть человека вынуждало к полной отдаче и крало любые мысли об удовлетворении потребностей плоти, да и шесть месяцев в бегах едва ли способствовали этому.

Малфой был все еще потерян в стонах Гермионы, когда его рука инстинктивно дернулась и рассеянно легла на растущую выпуклость в паху. Пальцы едва успели приятно пройтись по восставшей плоти, когда его глаза распахнулись, и он с исказившим лицо ужасом отбросил руку в сторону. Драко резко оттолкнулся от стены с унизительным рывком и с хлопком закрыл уши руками. Его трясло от шока и ненависти к самому себе; отчаянно пытаясь вытолкать Грейнджер из своих чувств, Малфой плотно сжал зубы и сильно зажмурился.

Он сжался в дрожащий комок у кровати и не двигался с места; он не осмеливался двигаться, пока щелчок входной двери не проник между сжатых пальцев, дав знать, что Гермиона ушла на занятия. Малфой открыл глаза и безвольно опустил руки, а его грудь продолжала вздыматься от отвращения и паники.

Черт, что это вообще было?

Его лоб блестел от пота, в горле пересохло от тяжелого дыхания. Он чувствовал себя грязным; запятнанным тем, как его тело среагировало на эту гребанную сучку. Мерлин, что с ним было не так? Неужели его психика настолько пострадала от пребывания в этой клетке, в которой никуда не деться от Грейнджер, что он отреагировал на нее столь тошнотворным образом?

Нет!

Нет.

Нет, это ничего не значит. Совсем ничего.

Прошли долгие месяцы с тех пор, как его потребности были удовлетворены, и это не считая нескольких жалких раз, что он дрочил в шотландской хижине, когда Снейп уходил на поиски пищи. Поэтому было вполне естественно, что рано или поздно в игру должны были вступить его инстинкты, учитывая более чем близкое соседство с женщиной.

Грязнокровкой или нет.

Это было неизбежным, но он сможет себя контролировать. Он должен.

Драко поднял голову и обнаружил у своих ног автобиографию Кинга. Громко сглотнув, он избавился от колючего комка в горле, схватил книгу все еще дрожащими пальцами и раскрыл на первой странице. Необходимо было отвлечься.

~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~

— Читает? — задумчиво повторила МакГонагалл. — Да, полагаю, это идеальный способ занять мистера Малфоя.

— Я дала ему несколько маггловских книг, — призналась Гермиона, — я… я подумала, что, возможно, смогу изменить его мнение о магглах…

— Я ценю ваше упорство, мисс Грейнджер, — вздохнула МакГонагалл, откидываясь в кресле, — но все же хочу посоветовать не слишком увлекаться этой идеей. Мистер Малфой кажется слишком уверенным в своем мнении о…

— Я знаю, — оборвала Гермиона. — Но не думаю, что он плох настолько, насколько хочет казаться. Он умен, поэтому я считаю, что, если мне удастся зародить в нем зерно сомнения, он сможет увидеть во всем этом новый смысл.

Минерва МакГонагалл поджала губы и задумчиво потерла подбородок.

— Ваше мнение о мистере Малфое изменилось, — медленно произнесла она; это было утверждение, а не вопрос.

— Ну, — неловко начала Грейнджер, — пожалуй, я начала лучше его понимать, да и он ко мне привык. Я вполне уверена, что его мнение обо мне изменилось за последний месяц, так что я смогла бы убедить его, что эти предрассудки не имеют никаких оснований.

МакГонагалл внимательно рассматривала Гермиону.

— Если вы считаете это необходимым, — нерешительно выдохнула она, — тогда я рекомендовала бы вам не тешить себя пустыми надеждами и быть начеку. Но я доверяю вашему мнению, Гермиона.

– Спасибо, — кивнула она с робкой улыбкой. — Для меня это много значит, профессор.

— А как он в общих чертах? — спросила МакГонагалл. — Странное поведение или какие-либо вспышки?

В сознании Гермионы незамедлительно пронеслись воспоминания о субботнем утре, когда она вернулась домой и обнаружила Малфоя, лежащим на полу без сознания. Она заверила Драко, что его попытка к бегству не будет раскрыта; Мерлин, она слишком много ему пообещала. Оглядываясь назад, Грейнджер понимала, насколько опрометчивым было это решение; и, хоть ее преданность МакГонагалл была полной и безоговорочной, она не смогла нарушить данное слово.

Малфою или нет.

— Нет, — она покачала головой, игнорируя чувство вины. — Большую часть времени он проводит у себя в комнате.

— Хорошо, — проговорила МакГонагалл слегка скептическим тоном. — Что ж, держите меня в курсе его поведения. А как дела у вас, мисс Грейнджер?

— Я в порядке, — поспешно ответила Гермиона и с любопытством посмотрела на МакГонагалл. — Почему вы спрашиваете?

— Просто хочу удостовериться, что у вас все хорошо, — продолжила она обыденным тоном. — Понимаю, что сложившиеся обстоятельства непросты, поэтому хочу быть уверенной, что вы в порядке.

Гермиона пожала плечами.

— Я знаю, что приняла это легче, чем могли бы другие, окажись они на моем месте, — честно ответила она, облизывая губы. — Я действительно в порядке, профессор.

— Если вы так утверждаете, — пробормотала МакГонагалл с явным замешательством, — но я хочу, чтобы вы знали: вы можете обсуждать со мной все, что пожелаете, и в любое удобное для вас время.

Гермиона выдавила из себя улыбку.

— Спасибо.

— И еще кое-что, — продолжила МакГонагалл. — На этих выходных мне необходимо посетить Хогсмид, и я приглашаю вас с мистером МакМилланом присоединиться ко мне, чтобы сделать необходимые покупки. Возможно, вы захотите спросить своих друзей, нужно ли им что-нибудь.

— Хорошо, — сказала Грейнджер, вставая с места. — До субботы, профессор.

~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~

Уже было поздно, и снова неистовал ветер; завывал в пустующей библиотеке, подобно плакальщице над умирающим.

Гермиона вздрогнула, добавила еще немного магии в Люмос и обняла себя руками, чтобы хоть как-то побороть холод. Дыхание слетало с губ призрачным туманом; она пыталась сконцентрироваться на просматриваемых страницах, заставляя отяжелевшие веки оставаться открытыми. Но все оказалось бесполезным; ветер был крайне дерзким, а ее тело — слишком уставшим, чтобы задерживаться здесь.

После занятий она не вернулась в дортуар, как обычно, поскольку Невилл практически молил ее о помощи с заданием по трансфигурации, и она уже не видела смысла уходить, когда он закончил. За слишком долгий день ее форма измялась, а единственный прием пищи состоял из бутерброда с сыром и огурцом, который она съела после встречи с МакГонагалл. Грейнджер была голодна, взвинчена и разочарована тем, что эта ночь не принесла ей никакого результата. Так же, как и любая другая.

Очередной пронзительный вопль ветра прошелся по ее нервам, и, несчастно вздохнув, Гермиона захлопнула книгу. Со всех сторон раздавались различные звуки, поэтому она быстро собрала вещи, бросив настороженный взгляд на кружащие тени. Быстрыми тихими шагами она метнулась по пустым, грозным коридорам; сердце отчаянно билось в груди. Она улавливала в окнах свои мимолетные отражения и была уверена, что чувствует позади чьи-то шаги; она тут же перешла на бег.

— Ad Lucem! [1] — прохрипела Грейнджер зевающим львам, проскользнула в комнату и, закрывая глаза, осела на пол в попытке обрести растерянное самообладание.

— Блять, да что с тобой не так?

От голоса Гермиона вздрогнула, широко распахнула глаза и прислонила ладонь к груди, чтобы унять неистово бьющееся сердце.

— Черт побери, Малфой! — выругалась она охрипшим от волнения голосом. — Что ты творишь?

Он осмотрел Грейнджер злобным, оценивающим взглядом, и его раннее намерение игнорировать ее любой ценой, после той... после утренней проблемы, рассеялось. Слишком заманчиво было изводить ее, когда она выглядела столь дерганой и уязвимой, и он наслаждался ее непредсказуемостью. Даже спустя месяц в компании Гермионы он находит ее трудной для чтения, и, несмотря на толчок в животе, напомнивший ему, что это было потенциально рискованным решением, он возжелал узнать, чем все это может закончиться.

Он нашел некое утешение в наблюдении за Гермионой в растрепанной форме: консервативная юбка ниже колена — не то, что у многих девушек, что предпочитали показывать свои ноги; рубашка застегнута на все пуговицы. Даже если бы ее жизнь зависела от этого, она не знала, как нужно одеться, чтобы выглядеть провокационно, и это ввело его в заблуждение, позволив поверить, что произошедшее утром было ни чем иным, как анатомическим глюком.

Разумеется, не будет никакого вреда от небольшой забавы с маленькой гриффиндорской сучкой, если это избавит его от скуки?

— Что ты делаешь на полу? — задал он встречный вопрос из кухни. — И какого хера ты такая дерганная?

Она сдержала нарастающую панику, когда раздалось очередное завывание ветра.

— Я… Я не дерганная…

— Ну, конечно, — он жестоко ухмыльнулся, изучая ее выражение лица опытным взглядом и узнавая все говорящие знаки. — Я уже и забыл о твоей жалкой проблемке с ветром…

— Заткнись, Малфой, — выплюнула она, поднимаясь с пола, и выпрямила спину, чтобы вернуть себе хоть немного достоинства. — Почему ты всегда должен что-то вынюхивать…

— Ничего я не вынюхиваю, — спокойно возразил Драко, оперся на кухонный стол и сложил руки на груди. — Я просто стою здесь…

— И… почему? — вопрос получился неуклюжим; Гермиона подпихнула сумку к дивану. — Обычно ты не просыпаешься, когда я возвращаюсь домой…

— И снова неверно, Грейнджер, — перебил он. — Я всегда просыпаюсь, когда ты возвращаешься домой. Просто обычно я нахожусь в своей комнате.

Она выглядела озадаченной и взволнованной, от чего самодовольная ухмылка Малфоя стала шире.

— Ты всегда просыпаешься?

— Пытаться спать под звуки твоих неуклюжих движений совершенно невозможно, Грейнджер, — прямо заявил он. — Как я и говорил ранее, это подобно тому, что живешь по соседству с великаном с диспраксией.

— Я не неуклюжая! Я…

— Шумная и надоедливая, — закончил он скучающим тоном. — А еще заноза в моей заднице…

— Погоди, — тихо пробормотала Гермиона, — получается… у тебя тоже проблемы со сном?

Дерьмо.

Драко слишком поздно осознал свою ошибку.

— Я прекрасно сплю, — сказал он, бросая на нее колкий взгляд. — Даже несмотря на то, что эти гриффиндорские кровати до нелепости неудобны.

Гермиона замолкла и подняла голову; ее медовые глаза осторожно блуждали по его телу.

— Тогда… что ты делал на кухне?

— Я собирался сделать себе попить, — он закатил глаза и указал на чайник, — Но твое гребанное маггловское дерьмо сломано.

— Он не сломан, — сдержано пробормотала она, переступая с ноги на ногу. — Я переоденусь и сделаю нам…

— Я не хочу, чтобы ты делала мне …

— Ох, да не веди себя, как ребенок, — она нахмурилась, но выражение лица изменилось, когда послышалось очередное завывание ветра. Грейнджер беспокойно закусила нижнюю губу, и снова вернула себе гордый вид, прикрыв им страх и чувство внезапного одиночества. — Слушай, мне все равно нужно задать тебе пару вопросов, поэтому…

— Вопросов? — переспросил Драко. — С чего бы мне отвечать на…

— Малфой, прекрати, — презрительно бросила она, раздраженно фыркнув. — Я ничего не пытаюсь вытянуть...

— Ну, разумеется…

— Мои вопросы касаются твоего пребывания здесь и того, каким образом можно сделать его более… приемлемым для тебя, — объяснила она, направляясь в спальню. — Поэтому, прекрати вести себя, как…

— У тебя десять минут, — предупредил он, покидая кухню и падая на диван, на котором он однажды провел ночь, — Поживее, Грейнджер.

Гермионе потребовалось менее двух минут, чтобы переодеться в мешковатую футболку и домашние брюки; она прихватила одеяло, так как знала, что ветреная ночь снова погонит ее в гостиную. Драко нетерпеливо постукивал ногой по журнальному столику; Гермиона готовила две порции горячего шоколада и нервно покусывала язык, чтобы с него не вот-вот не слетели резкие слова.

—Итак, — выдохнула она, ставя на стол кружки и присаживаясь на диван напротив. — На этих выходных я иду в Хогсмид, и я подумала, что тебе что-нибудь понадобится …

— Мне от тебя ничего не нужно! — выплюнул он, яростным рывком вскакивая со своего места. — Сколько раз я должен повторять, Грейнджер? Ты что, глухая? Мне от тебя ничего не нужно…

— Я знала, что ты так отреагируешь, — сказала она чопорным уравновешенным тоном, словно присутствовала на деловой встрече. — Слушай, я не буду тратить свои деньги; это деньги Хогвартса, а учитывая, что твой отец является одним из попечителей, технически, это деньги твоей семьи.

Это не было правдой. Гермиона сама собиралась заплатить за все, что он попросит, разумеется, если это будет ей по карману. Она ожидала, что Драко расценит предложение, как оскорбление его гордости, поэтому и придумала свою небольшую ложь, чтобы убедить его. Она не была до конца уверена, почему так поступает, но ей хотелось, чтобы у Малфоя было несколько вещей, которые он мог бы назвать своими; возможно, это помогло бы успокоить его норов, или же дело было в чем-то ином, суть чего Грейнджер пока не смогла уловить.

Гермиона ничего не могла поделать, но после попытки Малфоя к бегству и того, как он схватил ее за щеку своей окровавленной ладонью, она стала смотреть на него совершенно иными глазами. Она ни разу не рассматривала возможность того, что Малфой может быть нежным в своих действиях, посему его липкие прикосновения полностью покорили Грейнджер; они заставили беспокоиться о его нуждах и желаниях. Темная Метка, которую она увидела на предплечье Драко, должна была привести в ужас и только увеличить гнев по отношению к нему, однако этого не случилось. Но, она услышала голос МакГонагалл, всплывший в сознании.

Было бы неплохо, чтобы вы, когда будете иметь дело с ним, помнили, что он был принужден к своей миссии.

Гермиона убеждала себя, что ей нет никакого дела, но от ненависти она перешла к равнодушию, а затем к чему-то другому. Просто пока не знала, к чему именно. Она изучала Малфоя спокойным взглядом, а тот осторожно сел на свое место и оперся подбородком на кулак.

— И ты предлагаешь принести для меня все, что я пожелаю? — спросил он с недоверием в голосе. — Зачем?

— Исключительно из эгоистичных соображений, — она улыбнулась. — Если у тебя появятся какие-либо предметы роскоши, ты можешь стать хоть немного более приятным.

Драко ухмыльнулся.

— Чтобы мое отношение к тебе стало более благоприятным, потребуется нечто большее, нежели парочка безделушек, Грейнджер, — решительно произнес он, смотря на нее из-под полуопущенных ресниц. — Ты ведь не ждешь ничего в ответ, помимо этого нелепого заблуждения?

— Я не сомневалась, что ты не согласишься ни с чем, что бы я ни предложила, — она пожала плечами. — Да и, у тебя нет ничего, что мне нужно.

Он почувствовал, как дернулась челюсть.

— Отлично, — резко проговорил Драко. — Меня уже тошнит от этих красных покрывал, так что прикупи мне парочку зеленых. И твой чертов шампунь…

— Подожди-ка, — сказала Гермиона и потянулась к сумке. — Я составлю список.

Она достала перо и пергамент, и в этот момент один из противоаллергенных шприцев выпал из сумки и подкатился к ногам Драко. Тот поднял его тонкими пальцами и стал внимательно изучать; затем поворочал в руках и приподнял бровь, увидев рисованную инструкцию на цилиндрическом объекте.

— Что, магглы уже и читать разучились? — с издевкой бросил он. — Стоило бы догадаться…

— Это картинки с указаниями, — сердито парировала Гермиона. — Если у меня случится аллергический шок, и кто-то найдет шприцы, глядя на картинки, ему станет понятно, как сделать мне укол.

— Почему бы тебе не сделать его самой?

— На определенной стадии я уже буду не в состоянии, — объяснила она. — Это меры предосторожности…

— А если укола не сделать? — спросил Малфой, бросая осторожный взгляд на Грейнджер и осознавая, что слишком заинтересован. — Что случится тогда?

— Я могу умереть, — начала она, и Драко не понравилось, как легкомысленно прозвучал ее ответ. — Малфой, оставь шприц. Давай вернемся к твоему списку.

Драко отвернулся от нее с тревожным ощущением, поселившимся внутри, и его серые глаза снова обратились к странной штуковине в руках. Он бросил последний взгляд на картинки, а затем кинул шприц Гермионе и, задумчиво облизав губы, сложил руки вместе.

— Получается, ты боишься ветра, а какая-то ничтожная пчела может тебя убить, — повторил он охрипшим голосом. — Я полагал, что вы, гриффиндорцы, должны быть несокрушимыми, или же эта раздражающая черта присуща лишь шрамоголовому, с которым ты постоянно таскалась?

— Я человек, — тихо прошептала Грейнджер, намеренно ловя взгляд его мрачных глаз. — У меня есть свои недостатки, как и у остальных.

Драко нахмурился и вынырнул из своих малоприятных мыслей.

— Да, пофиг, — прорычал он. — В любом случае, мне нужно зеленое покрывало и новый набор для душа. То дешевое дерьмо, что ты используешь, раздражает мою кожу.

— Не обнадеживай меня, — с сарказмом пробормотала Гермиона, заслужив колкий взгляд, и записала его заказ. — Что-нибудь еще?

— Пару коробок «Берти Боттc» — ответил он, — и несколько упаковок мятных нитей для чистки зубов [2].

— И ничего для твоей спальни?

— Сомневаюсь, что в Хогсмиде найдется что-либо, что поможет этой комнате приобрести менее трагичный вид, — цинично произнес Драко. — Разве что покрывало с этим справится.

— Ладно. Что еще?

Малфой задумчиво поднял голову.

— Если в «Книгах и свитках» [3] появились новинки, купи мне что-нибудь почитать. От твоего маггловского дерьма у меня мигрени.

Гермиона прищурилась.

— По-моему, ты сказал, что книги не так уж плохи…

— Я бы предпочел почитать литературу достойных волшебников, — угрюмо бросил он. — Книга, что ты дала мне почитать, пиздец какая странная.

— Ты читаешь книгу о Мартине Лютере Кинге? — спросила Грейнджер; глаза горели неподдельным интересом. — И как тебе?

— Полагаю, ты дала ее, предпринимая очередную тщетную попытку промыть мне мозги, заставив симпатизировать магглам, — с отвращением прошептал он, сопровождая свою речь язвительным взглядом. — Но твой глупый план возымел обратные последствия, потому что все это лишь доказало, насколько омерзительны магглы.

Ей стоило всех сил, чтобы не перегнуться через столик и не залепить пощечину.

— Ладно, — напряженно выдохнула она. — Почему ты так говоришь?

— Потому что согласно этой книге, магглы порабощали черных магглов и обращались с ними, как с дерьмом, — выплюнул Малфой, очевидно, весьма разозленный этой идеей. — Или же я неверно понял эту книгу?

— Нет, — вздохнула Гермиона, — все верно.

Драко насмехался над ней. Это казалось нелепой и чужеродной идеей, которая мгновенно захватила его внимание и вызвала отвращение; он никогда не рассматривал наличие данного вопроса в рамках какого-либо сообщества. Дискриминация по цвету кожи была неслыханной глупостью для истории волшебного мира, и эта мысль заставила его возненавидеть магглов еще больше. Блейз — возможно, единственный среди его друзей, которого он уважал — был смуглым, и мысль о том, что с ним стали бы плохо обращаться лишь из-за цвета кожи, разозлила Малфоя и лишний раз подтвердила правильность его убеждений о варварстве и низости, присущих магглам.

— Гребанные придурки, — проворчал он и посмотрел на Грейнджер, поджимая губы. — И ты защищаешь эту мразь?

Гермиона сделала очередной успокоительный вдох и решила, что ей придется крайне осторожно выбирать слова, если хочет, чтобы сложившаяся ситуация сыграла в ее пользу.

— Это был позорный период, о котором магглы сожалеют…

— Позорный — неслабое преуменьшение, — сказал Драко, возмущенно постукивая ногой. — А я-то думал, что ты умная…

— Я никогда не говорила, что это было правильным, — добавила она защищающим тоном. — Я лишь сказала, что это было и…

— Это какая-то идиотская шутка, — прорычал Драко; его дыхание участилось из-за испытываемого гнева. — Поверить не могу, что ты принимаешь сторону тех, кто считает себя лучшим, обладая белым цветом кожи. Это же просто кожа. От тебя это не зависит.

Вот оно...

Гермиона проглотила нервный комок в горле и расправила плечи.

— Да, — как можно спокойнее произнесла она, — несправедливо осуждать человека за то, что от него не зависит, правда?

Драко вскинул голову, он хотел забрать свои слова обратно. Их горячий разговор перешел на скользкую тему; ее кровь.

Морщинки от настигшей его ярости медленно исчезли с бледной кожи, оставляя лишь широко распахнутые глаза и слегка приоткрытые губы. Его светлые брови сошлись на переносице; Малфой застыл в плохо завуалированном смятении и чем-то еще, граничащем с тревогой, что захватила каждый мускул его жилистой фигуры. Драко выглядел напряженным, но, когда Грейнджер взглянула на него поближе, смогла заметить неуловимые колебания сложенных рук, и она выровняла дыхание. Тишина казалась поглощающей, и Гермиона не посмела вздрогнуть, когда ее разрезал очередной гул ветра.

— Хитрая сучка, — тихо пробормотал Драко с пустым выражением лица. — Ты все подстроила...

— Я просто дала тебе историю и факты, — рассуждала она с обманчивым спокойствием, — а выводы ты сделал сам…

— Здесь нет ничего общего, Грейнджер! — категорично выкрикнул он, с пронзительным стуком ударяя кулаком по столу. — Обстоятельства, блять, совершенно иные!

— Обстоятельства всегда иные, — медленно произнесла она, игнорируя желание отвернуться. — Но… но суть и проблема всегда одни и те же…

— Да пошла ты, — прорычал Малфой. — Если ты думаешь, что это изменит мое мнение насчет магглов, то ты чертовски ошибаешься, Грейнджер!

— Все зависит только от тебя, — Гермиона пожала плечами с показным безразличием, но она могла заметить сомнение в серебристых глазах, и это было именно тем, чего она желала. — Принести тебе что-нибудь еще из Хогсмида?

Драко расслабил губы и откинулся на диван, не сводя внимательного взгляда с ее невинного лица.

— Знаешь, ты коварная дрянь, — вкрадчиво произнес он.

Несмотря на серьезность их разговора, Гермиона не смогла сдержать девичьего хихиканья, что сорвалось с ее губ.

— И это говорит слизеринец, — отметила она. — Я могла бы поддаться соблазну и расценить это как комплимент от тебя, Малфой.

— Не стоит, — сказал Драко; его голос стал заметно спокойнее, но все еще звучал напряженным. — Должен ли я напоминать тебе, что именно по отношению к факультету Слизерина существуют наиболее паршивые предрассудки? Так что, можешь слазить со своего излюбленного конька, ведь ты и сама судишь.

Гермиона моргнула, внезапно удивившись.

— Я… думаю, ты прав, — неохотно призналась Грейнджер. — Но, к сожалению, ты подчиняешься стереотипам…

— Но ты пришла к подобным выводам еще до того, как мы встретились, — возразил он. — И у тебя сложилось такое мнение о каждом слизеринце.

Гермиона облизала губы и глубоко вдохнула.

— Ладно, — медленно начала она, — я прошу прощения за поспешные выводы, — она замолчала и посмотрела на него почти печальным взглядом. — Очень жаль, что ты жил, следуя им.

Драко отвел от нее взгляд и уставился на свои переплетенные пальцы, чувствуя очередную странную вспышку в груди, возникшую из-за того, что она сказала или сделала. Тело и разум продолжали реагировать на нее неприятными вздрагиваниями и ощущениями, и на какой-то краткий миг Малфой подумал, что это просто психосоматическое. Либо его здравомыслие действительно дало сбой, либо Грейнджер стала менее... раздражающей.

И он понятия не имел, какой бы из вариантов был предпочтительнее.

~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~

Это вышло случайно.

Драко не собирался снова засыпать на диване; убаюканный и погруженный в слишком идеальный сон ее мелодичным дыханием. Он проснулся с неуместной эрекцией и извращенным желанием прикоснуться к ней спящей.

Может, попробовать ее на вкус...

Утром аромат Грейнджер был ярче и упоительно мускусным, и он проникал в его нос. Этот запах напомнил ему о летнем зное; о лете, которое он был вынужден провести взаперти в Шотландии, и он жаждал его. Ее. Тихо поблагодарив Мерлина за то, что проснулся первым, Драко поспешно направился в комнату, чтобы избавиться от своей эрекции, но не смог удержаться и провел слегка дрожащими пальцами по беспорядочно разбросанным волосам Гермионы.

Ее губы еще никогда не выглядели настолько привлекательными, как в тот момент; немного сухие ото сна, они словно манили Драко. Но он не поддался этому отвратительному искушению, быстро кинулся прочь, молча ругая себя, пока не скрылся в спальне.

Он упал в углу пустой комнаты и уткнулся лицом в ладони, позволяя отвращению к себе сжигать его изнутри с пульсирующим жаром. Малфой не знал, кого в этот момент ненавидел больше — ее или себя.

И самое страшное: ее небольшая хитрость прошлой ночью поселила в нем вопросы, которые не давали покоя даже во сне. Грейнджер... все изменяла, отщипывала от него мысли, подобно увядшим лепесткам, и сбивала с толку ради собственного развлечения.

Что, блять, она с ним делала?

~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~

Утром Гермиона разомкнула веки и почувствовала себя прекрасно отдохнувшей, правда, немного дезориентированной. Не помня, как уснула, она задумалась: когда именно Малфой покинул гостиную; быстрый взгляд на часы дал знать, что она опаздывает, поэтому у Грейнджер не было времени, чтобы продолжать думать об этом. Она не пошла в душ, вместо которого решила обойтись Скорджифаем [4], а затем побежала на гербологию. Занятия тянулись бесконечно, обед Гермиона провела в библиотеке в компании бутерброда с ветчиной и своего исследования по крестражам.

Еще пара часов среди скрипа перьев и перерывов между уроками, и она решила вернуться в дортуар. Она петляла по пустым школьным коридорам; мысли о Драко вторгались в сознание, ворошили воспоминания о тяжелом разговоре прошлой ночью. Это был один из самых напряженных споров, в которых ей доводилось участвовать; хоть Грейнджер и была уверена, что ей успешно удалось достучаться до него, она ощущала это как обременяющую победу. Малфой выглядел озадаченным и потерянным, а это не соответствовало его характерным чертам лица или поведению в целом.

Чрезмерно сосредоточенная на мыслях о Драко, Гермиона не заметила непрекращающегося гула над головой, так же как не заметила и покрасневшее пятно на тыльной стороне руки, пока не потянулась к дверной ручке.

Она была ужалена.

— Вот черт, — прошептала она и ввалилась в гостиную, засовывая руку в сумку.

Теперь Грейнджер почувствовала его; яд пробирался к небу и пузырился в горле, вызывая аллергическую реакцию. Дыхательные пути начали закрываться и затруднять поступление воздуха, а она, плюясь и кашляя, лихорадочно рылась в сумке. Голова начала пульсировать и опухать, и Гермиона почувствовала, как от недостатка сил дрогнули колени, когда она пыталась сделать новый вдох.

— Малфой! — отчаянно захрипела она, оседая и разбрасывая вещи по всему полу. — Драко!

Последние силы ушли на зов Драко; затем ее взор стал размываться, а зрение ослабело. Она услышала отдаленный звук открывшейся двери, краем взгляда ухватилась за высокую тень, но та была слишком искажена, чтобы Гермионе удалось что-то различить.

Драко обнаружил ее лежащей на полу; опасно подергивающуюся, с неровным дыханием и широко распахнутыми от ужаса глазами. Здравый смысл взял верх и убедил его, что у Грейнджер аллергический шок, но еще несколько секунд он неподвижно стоял на месте.

Он мог честно признаться, что подумывал развернуться и оставить ее умирать; закрыться в комнате, пока мелкая раздражающая грязнокровка не задохнется с последним ударом сердца. Может, тогда все закончится; ее медленное посягательство на его чувства и этот сдвиг его рассудка. Возможно, если ее устранить и вырезать из его существования, он снова сможет обрести самого себя, или, возможно, просто намного быстрее сойдет с ума.

Малфой двинулся быстрее, чем смог себя остановить; бросился вперед, упав на колени, начал рыться в разбросанных вещах. Взгляд метался в поисках разрисованной тубы, наконец, найдя ее меж книжных страниц. Развернувшись на коленях, он обратился лицом к замершей Грейнджер и показал ей шприц.

— Грейнджер, — рявкнул Драко. — Скажи, что мне делать, — ответа не последовало; в ее глазах не было никаких признаков, что она хотя бы узнала его. — Блять.

Он возился с цилиндром, изучал набор картинок и, стараясь подавить тревогу, пытался их понять. После четвертой проверки и гортанного вздоха Грейнджер, он собрал свои нервы в кулак и подполз ближе к Гермионе. На секунду заколебался, затем склонился над ней и распахнул мантию; его пальцы слегка дрожали, когда он начал расстегивать пуговицы. Драко задрал ткань к груди и, в последний раз сверившись с инструкцией, ударил ее в бок чуть выше бедра и нажал большим пальцем на шприц.

Хоть он и не желал этого, пульс в паническом темпе разгонял кровь по венам, пока Малфой, замерев, ожидал узнать, насколько хорошо он справился. Дотронувшись до ее обнаженной талии, он сразу же ощутил, как начало изменяться дыхание Гермионы. Одной рукой он сжимал шприц, а ладонью другой проводил по ее шелковистой коже; пристальный взгляд не покидал полубессознательного лица.

Драко заметил каждую черточку ее очаровательного лица, ускользали неясные секунды и минуты; вместе с розовым оттенком, вернувшимся к ее щекам, осознание произошедшего вспыхивало в глазах Гермионы. Малфой находился достаточно близко, чтобы его усиленное дыхание задело волосы, обрамлявшие лицо Грейнджер; он не смог сдержать вздох, когда хриплый всхлип сорвался с ее губ и проник в его рот.

На вкус он был подобен сахару и солнцу.

Он проглотил этот всхлип; Гермиона несколько раз моргнула; Малфой почти ожидал, что она оттолкнет его подальше и отчитает за то, что тот находился слишком близко. Но ему следовало бы помнить, что не стоит пытаться предсказать поступки Грейнджер. Вместо этого она нежно взяла его лицо обеими ладонями, рассеяно водя большими пальцами по скулам Драко. Она смотрела на него прелестными, остекленевшими глазами, и Малфой не посмел разорвать их контакт.

— Спасибо, — устало прошептала Гермиона, и Малфой ощутил еще один глоток ее дыхания на своем языке.

Он понятия не имел, было ли это правдой, но был готов поклясться на могиле Салазара, что она сама подалась ему навстречу.

~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~

От автора: Упомянутый в главе текст — это «Автобиография Мартина Лютера Кинга», написанная Мартином Лютером Кингом-мл. и Клейборном Карсоном. Я понимаю, что эта книга была издана в 1997–98 годах, поэтому она может немного выбиваться из временного формата фф, но мне она была нужна для главы. Так что, давайте закроем на это глаза...

~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~

[1] ad lucem – к свету (лат.); RPG по альтернативной вселенной Гарри Поттера, действие в которой происходят в современном волшебном мире: http://www.harrypotter-rpg.com/

[2] Bertie Bott's beans: http://savepic.org/2618342.jpg

Toothflossing Stringmints: http://savepic.org/2598886.jpg

[3] Tomes and Scrolls — книжный магазин в Хогсмиде, основанный в 1768 году: http://savepic.org/2570233.jpg

[4] Скорджифай (Scourgify) — чистит вещи.

---

ФОРУМ
За перевод главы благодарим Agripina