Шторм

К тому времени, как я покинула дом Элис и направилась домой, снег шел уже более крупный и сильный. Когда несколькими минутами спустя я прошла мимо Джаспера, земля была покрыта толстым слоем снега. Он кивнул мне, ведя за собой две лошади. Я на мгновение остановилась, наблюдая за крупными молчаливыми существами, шедшими позади него по мягкому свежевыпавшему снегу. Следом за ними оставались глубокие темные следы, а воздухе витало облачко пара.

Как только молчаливая процессия исчезла за домом, я развернулась и продолжила в темноте медленно пробирать себе путь по полю. Я запахнула свое пальто поплотнее, укрываясь от влажных снежных хлопьев и пытаясь игнорировать сырость, медленно просачивающуюся в мою обувь и хлюпающую при каждом шаге.

Достигнув вершины холма, я снова остановилась, глядя на большое ранчо, раскинувшееся передо мной.

С дальнего расстояния я увидела обветшалость в большем масштабе. Разница между обстановкой внутри и проявлением небрежности снаружи была ошеломительной. Даже в темноте была различима облупившаяся белая краска. Деревянные перекладины начали оседать и падать по бокам, что напомнило мне о сходстве со сменой змеиной кожи. Ставни на грязных окнах были изогнуты и слишком грубо обработаны. Я была уверена, что когда Карлайл заболел, дом было сложно поддерживать в должном состоянии, а для Эсме это место было слишком большим, чтобы печься о нем и ухаживать за мужем одновременно.

Это было мощное зрелище, от которого мой желудок сделал кульбит. В этом доме зародилась и выросла семья. В этом доме Эдвард провел свое детство, им наполнены все его счастливые воспоминания о том времени, когда он не знал меня.

И сейчас, смотря на него, я чувствовала, как начинает жечь и пощипывать у меня в глазах. Он был обветшалым, захудалым, я и ненавидела то, что живу в нем; ненавидела всякий раз, когда Эдвард заходил в дом, где ждала его я вместо тех людей, что любят его. Я разрушала этот дом больше и значительнее, чем на то были способны силы природы. Разрешала ему гнить и разлагаться, и в конечном счете он бы разрушился, но я убью здесь все задолго до того, как это произойдет.

Я глубоко вздохнула и попыталась заставить себя дойти до крыльца. На первом этаже я увидела одиноко горящий свет - яркость, нарушающая темноту и белоснежный вечер и подсказывающая, что Эдвард вернулся домой. Я прикусила губу, представив себе его лицо. Он вернулся домой раньше меня, но заметил ли он мое отсутствие? Удивился бы он, увидев, как я захожу в дом, не заметив, как я ушла?

Я быстро посмотрела по сторонам, пытаясь быть храброй и сделать шаг вперед, когда мой взгляд упал на большую темную фигуру позади дома. Я стряхнула снежинки с глаз, чтобы разглядеть, что это такое, и сделала шаг вперед, затем еще один, пока не встала прямо перед огромным затененным деревом.

Даже несмотря на то, что началась весна, несмотря на то, что в это время года снег пошел слишком поздно, несмотря на то, что его лишенные листвы ветви еще не вызывали подозрений, я знала, что дерево мертво. Кора его была слишком темной, почти черной. В некоторых местах она была повреждена и сглажена, а в середине была целой, как будто ее срезали всего лишь наполовину.

Не понимая своего порыва, я сделала еще шаг по направлению к дереву, нерешительно и с благоговением протянув к нему руку. Опустив ногу на землю, я зацепилась за большой камень, покрытый выпавшим снегом, и стала неуклюже падать вперед. Я выставила перед собой руки, пытаясь предотвратить падение, и дотронулась до противоестественно гладкого дерева.

Именно в момент своего падения я услышала, как хлопнула дверь, ведущая в дом, а затем послышались поспешные шаги по лесенке, ведущей с крыльца, и топот ботинок по покрытой льдом подъездной дорожке. Я быстро встала и стряхнула с коленей снег. Теперь мои брюки были такими же холодными и влажными, как и вся я.

Задаваясь вопросом, куда собирается Эдвард в разгар метели, я направилась ко входу в дом. Завернув за угол, я услышала рев заводящегося двигателя, и меня осветили фары. Потрясенная и на мгновение ослепленная, я прикрыла лицо рукой, чтобы оградить себя от яркого света. От удивления я сделала несколько шагов назад, но почти сразу же двигатель затих, и я снова погрузилась во мрак.

Я услышала, как открылась и захлопнулась дверь автомобиля, а затем быстрые шаги Эдварда замерли на снегу. Я отняла руку от лица и заморгала, пытаясь привыкнуть к темноте. Мои глаза освоились как раз к тому моменту, когда я увидела лицо Эдварда прямо перед собой, и почувствовала, как он схватил меня за руки. Его пальцы так крепко вцепились в меня, что я подумала, как запросто он может переломать мне кости.

- Где ты была? - прошипел он, требуя ответа. Я чувствовала стальную хватку его пальцев, сжимавших и разжимавших мои плечи, как будто он решал, отпустить меня или нет.

Я в шоке несколько раз открыла и закрыла рот. Это была последней из всех реакций, что я ожидала. Я была настолько уверена, что вернусь домой к безразличному мужу, которому все равно, где я нахожусь и что делаю. Я ждала, что он оторвет взгляд от книги, которую читал бы за столом, или прервет игру на фортепьяно и с любопытством выйдет в коридор, услышав открывающуюся дверь. Я не была готова столкнуться с его гневом, но как только оправилась от шока, оказалась готовой ответить ему тем же.

- А тебе какое дело? - ответила я, резко дернувшись и пытаясь вырваться из его хватки. Я почувствовала, как его руки сжали меня еще сильнее, затем медленно разжались, пока, наконец, не отпустили меня совсем. Я потерла плечи, смотря на него и надеясь, что синяков не останется.

- Ты не можешь просто уходить всякий раз, когда захочешь, черт тебя подери. Не предупредив меня, не оставив хотя бы записку. - Я видела, как трясется его тело в темноте, руки сжались в кулаки, как будто он пытается сдержаться, чтобы не наброситься на меня и не вцепиться снова в мои руки. - Это не гребаные каникулы, Белла.

У меня вырвался смешок.
- Правда? А что же это тогда?

Наступила долгая пауза, и я видела, как вырывается воздух из его рта от коротких, быстрых вдохов, пока он отчаянно боролся сдержать себя.

Наконец, когда я уже подумала, что ответа он мне не даст, я услышала, как он тихо прорычал: - Это наша гребаная жизнь.

Эти слова. Безнадежный, смирившийся, сердитый тон, окрашивающий их, походил на нож, воткнутый мне в живот. Наступила моя очередь молчать, поскольку я чувствовала отчаяние в его словах - такое глубокое и резкое, что мне стало трудно дышать. Это наша жизнь. Вся эта ненависть, вся боль. Это был наш выбор, и мы терпели его в течение каждой секунды, проведенной вместе.

Я не знала, хватит ли в этом мире прощения, чтобы изменить это.

- Ты не имеешь права, - наконец произнесла я дрожащим, но до сих пор полным злости и гнева голосом. - Ты не имеешь права говорить мне, что тебе все равно, что я делаю, притворяться, что тебе наплевать, умираю ли я от голода или делаю вид, что тебя не существует, а затем кричать на меня, когда я уже поверила тебе.

Вот что мы делаем. Таким образом пытаемся защитить себя.

- Ты понимаешь, что сейчас метель? - выплюнул он, нервно проводя рукой по волосам. - И ты… что? Решила выйти на прогулку? Какую еще глупость ты…

- Вообще-то, - прервала я его, чувствуя, как вспыхнуло мое лицо от гнева и негодования, - я была в доме Джаспера и Элис. Если бы шторм усилился, я, вероятно, осталась бы у них.

- Ты была… - на сей раз умолк Эдвард, оглядываясь в сторону холмов, где располагалась хижина Уитлоков.

Я не могла разглядеть лица Эдварда под светом, падающим из дома на его спину. Однако, я видела, как его напряженные плечи медленно расслабились, и поняла, что он больше не сердится.

Спустя пару минут молчания я тихо сказала:
- Так теперь я могу зайти в дом? Или ты хочешь стоять здесь, пока мы не замерзнем до смерти?

Я увидела, как лицо Эдварда поворачивается в мою сторону, но массивная темнота не позволила мне разглядеть его. Его волосы сильно припорошило снегом, отчего они сверкали ледяным светом и бронзой - как будто над головой у него сиял нимб. Он молча уступил мне дорогу, показывая рукой на дом. Не глядя на него, я шагнула вперед, крепко прижимая руки в груди, и быстро поднялась по лестнице, ощущая его взгляд, прикованный к моей спине.

Незамедлительно сняв пальто, я повесила его на вешалку, чтобы он просох. Я выскользнула из обуви, уверенная, что она больше никогда не высохнет, прошла на кухню и замерла, глядя на лестницу наверх. Я задумалась, не пойти ли на второй этаж, чтобы принять душ, а затем просидеть всю ночь в своей слишком холодной комнате, задаваясь вопросом, правильно ли я поступила. Я слышала, как позади меня Эдвард снимает свои ботинки, и что-то в этом звуке заставило меня замереть на месте.

Он заметил.

Ни о чем другом я и думать не могла. Неважно, волновался ли он или просто рассердился, что лишился вселенского контроля, и я не его заключенная; думал ли он, что я сбежала, или испугался, что где-нибудь в этой пустоши я умерла. Потому что это не имело значения. Важен был сам факт.

Было что-то настолько простое, настолько не поддающееся объяснению в этой мысли, что, услышав, как он в носках тихо заходит на кухню, я обернулась и спросила:
- Ты голоден?

Эдвард остановился, выглядя удивленным от того, что я стояла здесь и сама обратилась к нему. При свете я видела, как потемнели его волосы от влаги, а щеки покраснели и ожили от мороза. Он был похож на маленького мальчика.

Как и всегда, удивление недолго продержалось на его лице, быстро сменившись тем знакомым, подавленным выражением, которое виднелось практически постоянно.

Чувствуя неловкость от того, что он смотрит на меня так безучастно после ужасного проявления неистовой ярости снаружи; зная, что только я могу так свести его с ума и на несколько минут заставить выйти из себя, я готова была развернуться и безропотно подняться по лестнице наверх. Я не могла находиться с ним, если он того не желает. Это было невыносимо.

- Да.

И снова наступил мой черед удивляться. Я резко подняла глаза, встретившись с ним взглядом, и увидела, как он решительно смотрит на меня, с непонятным выражением на лице, но что-то в его позе как будто изменилось.

- Хорошо, - сказала я, повернувшись к холодильнику и не спросив его, что он хочет.

Я слышала, как он выдвинул стул и сел, пока я доставала хлеб, яйца и молоко, чтобы сделать французский тост. Я чувствовала его взгляд на себе, и волосы у меня на затылке встали дыбом от его пристального взгляда, а в горле ощущался дискомфорт.

Я подошла к столешнице рядом с плитой и начала разбивать яйца в большую миску.

- Ты действительно была у Элис? - внезапно услышала я.

Я резко обернулась, чтобы посмотреть на него.
- А где еще я могла быть?

Эдвард пожал плечами.
- Просто я не думал, что она так сильно тебе понравилась.

Я снова занялась тостом, опустив первый кусок в яйцо с молоком и положив его на сковородку. Я подошла, чтобы взять лопаточку, а затем ответила коротко и резко:
- Я не знала Элис. Теперь знаю. - Затем пожала плечами. - Мне она нравится.

Он, казалось, не знал, что ответить, и произнес тихое «ох».

Когда я положила приготовленный тост на тарелку и вручила ее Эдварду, мы снова замолчали. Два других куска для себя я положила на другую тарелку, а оставшиеся завернула для завтрака. Я подошла к шкафу рядом со столом и достала бутылку кленового сиропа. Обернувшись, я увидела, что Эдвард уже опустошил свою тарелку, энергично поедая тост всухомятку. Я чуть улыбнулась и удержалась от смешка, предложив ему бутылку сиропа. Он посмотрел на меня так, будто был потрясен тем, как предусмотрительно я купила кленовый сироп, и взял его с почти смущенным выражением на лице.

Я села напротив него, и, закончив, он пододвинул бутылку ко мне. Я быстро обмакнула еду в липкую сладость и с радостью взяла тост, довольная тем, что наконец-то ем что-то теплое.

Когда я почти закончила, с громким звуком опустила на тарелку вилку и внезапно вспомнила вопрос, который намеревалась задать Эдварду до того, как столкнулась с ним.

- Раз теперь мы выяснили, где я была… куда ты собирался посреди метели? - захотелось мне знать.

Эдвард опустил взгляд на тарелку, а затем снова посмотрел на меня. Его глаза были пусты, выражение в них было полностью закрыто для меня, от и до. Он не собирался мне отвечать.

- Разве ты не должен был вернуться на работу? Мы уже были в магазине, так что не похоже, будто ты собирался закупить провизию, пока снег… - Я замолкла, внимательно наблюдая за ним.

Ничего.

- Ты вышел, чтобы найти меня? - тихо спросила я, зная ответ прежде, чем он кивнул.

Этот жест, эти недосягаемые глаза - все было сломленным, бесчувственным, жестоким и полным ненависти, словно он находился в агонии. Но этот жест и эти глаза принадлежали тому человеку, за которого я вышла замуж. Время и любовь изменили его, но он не был тем, кого можно было бы бояться или ненавидеть. Он оставался Эдвардом.

- Спасибо, - вырвалось у меня.

Эдвард без предупреждения встал и вышел из кухни.

---

Все мысли, идеи, задумки, что и почему происходит с нашими героями, пожалуйста пишите на ФОРУМЕ, чтобы я смогла уведомить вас о следующей главе