Эдвард потрясенно наблюдал за ковылявшей в гостиную Беллой, чьи волосы были растрёпаны, а глаза закрыты. Она сонно моргала, в замешательстве озираясь, пока не увидела его на диване. Мужчина слегка опешил, когда она впилась в него взглядом.

― Я же говорила, что хотела прилечь всего лишь на часок, ― проворчала она, устраиваясь рядом.

Он усмехнулся, вдруг поняв, что у нее плохое настроение и отметил:

― Ты же не сказала тебя разбудить.

Посмотрев в окно, она надулась.

― Уже темно.

― По вечерам такое бывает, ― слегка поддразнил он, а затем хихикнул, когда она, повернувшись, закатила глаза.

― Я действительно не собиралась так долго спать, ― пробормотала она, чуть больше придя в себя, протерла глаза и зевнула. ― Не понимаю, почему чувствую себя настолько уставшей. Я же ничего не делала.

Эдвард не ответил, что обычно вынашивание ― весьма утомительное занятие. Ему не хотелось портить легкость момента.

― Что ж, ― вместо этого сказал он, с ухмылкой глядя на нее, ― учитывая, что ты уже во мне разочаровалась, не буду скрывать, что ослушался твоих пожеланий.

Она посмотрела на него затуманенным взглядом.

― Что?

― Я заказал нам пиццу.

Он чуть не расхохотался, когда она сморщила нос и уставилась на него со всем пылом мяукающего котенка.

― Прости. Неужели ты действительно испытываешь желание готовить?

― Нет, ― призналась она, снова зевнув. ― Но я должна. Надоело быть бесполезной.

Это походило на его Беллу: она всегда хотела внести свой вклад, даже когда были все основания и поводы лениться.

Это его Белла, и он решительно напомнил себе об этом.

Его, просто немного более хрупкая.

И все же девушка боролась с этим. Она пыталась найти в себе силы, чтобы встать на ноги.

Он осторожно протянул руку и двумя пальцами приподнял ее подбородок.

― Не знаю, говорил ли тебе… но думаю, все, что ты делаешь здесь, ― потрясающе.

Ее щеки залились краской, она моргнула и, закусив губу, взглянула на Эдварда глазами, расширившимися чуть сильнее, чем минутой ранее.

― Я ничего не делаю, ― запротестовала Белла голосом на грани срыва, поглядывая на него через приопущенные ресницы.

Внезапно желание поцеловать ее, прикоснуться стало сильной потребностью. Ее взгляд был слишком знаком, чтобы сопротивляться.

Если бы в детских сказках была хоть доля правды, поцелуй настоящей любви рассеял бы чары, под которыми она находилась.

Когда Эдвард с братом смотрели «Питера Пена», то всегда громко аплодировали Динь-Динь, с мальчишеской уверенностью зная, что могли бы спасти ее, просто потому, что достаточно верили.

Эдвард наклонил голову, нацелившись на ее губы.

Но оба отшатнулись, когда раздался дверной звонок.

Быстро поднявшись, мужчина посмотрел на нее.

― Я… ― начал он, намереваясь извиниться, но не смог заставить себя произнести хоть слово. Эдвард не жалел, что хотел ее поцеловать. Не стыдился, что на мгновение позволил себе поверить в волшебство и чудеса.

Все-таки он знал, что нельзя полагаться на сказки. Девушка выглядела ошеломленной: ее лицо порозовело, а губы приоткрылись.

Вздохнув, он опустил голову и направился открывать дверь.

Эдвард вернулся с большой пиццей, улыбаясь в надежде, что они смогут забыть об этом инциденте.

И это не стало проблемой: как только он вошел в комнату, лицо Беллы посерело. Она зажала ладонью рот и ринулась в ванную.

― Белла? ― с беспокойством позвал он. В отдалении послышался звук рвотных позывов. Скривившись, мужчина проклял собственную глупость.

Они с Беллой любили чесночную пиццу с курицей, но еще он знал, что резкие ароматы и беременные женщины ― не самые лучшие партнеры.

Не зная, что еще сделать, мужчина взял пиццу и вынес ее на крыльцо, а когда бросился внутрь, услышал звук смывающейся воды. Он осторожно выглянул из-за двери.

Белла тяжко опиралась о раковину. Ее лицо, ранее имевшее приятный розовый оттенок, выглядело истощенным и болезненно бледным. Она медленно дышала носом, словно ее все еще подташнивало.

― Прости, ― с тихим вздохом прошептал Эдвард, подходя ближе и кладя ладонь ей на спину. Он успокаивающе погладил, а затем убрал липкие пряди с ее шеи.

― Здесь нет твоей вины, ― раздраженно проворчала Белла. ― Это все та глупая штука. ― Она неопределенно махнула в сторону своего живота. ― У него нет инстинкта выживания. Он не позволит себя накормить.

Эдвард поджал губы, поскольку в сложившейся ситуация был виноват гораздо больше, чем она представляла.

― Пойдем, ― произнес он, обнимая ее за талию. ― Почему бы тебе не прилечь на минутку? Как думаешь, сможешь что-нибудь съесть? Я бы сходил, купил чего-нибудь.

― Ты не должен этого делать, ― пробормотала она, присаживаясь на край кровати настолько ослабленной, словно снова собиралась уснуть, только теперь уже сидя.

― Белла, это, правда, не пр…

― Нет, я в том смысле, что вообще не хочу есть, ― перебила она, затем вздохнула и легла. О том, насколько паршиво она себя чувствовала, свидетельствовало и отсутствие протеста, когда он укутал ее одеялом до самого подбородка. ― Ах, я такая плохая хозяйка, ― устало произнесла она. ― Уверена, тебя это забавляет.

― Меня здесь не было бы, если бы я не хотел, ― мягко ответил он, присаживаясь на край постели и проводя пальцами по волосам девушки.

― Если ты и впрямь собираешься остаться, не нужно спать на диване. Знаешь, есть гостевая комната. ― Она скривилась. ― Хотя там достаточно грязно. Думаю, кто-то в ней совсем недавно жил.

― Да? ― осторожно спросил Эдвард.

― Да. Должно быть, один из друзей Джейка, или что-то в этом роде. Нужно будет при встрече спросить Квила и Эмбри, может, они знают. ― Она закрыла глаза и перекатилась на левую сторону кровати, лицом к нему. Эдвард улыбнулся. ― Мне следовало бы встать и принести тебе чистые простыни и прочее, но я все равно не знаю, где они лежат.

― Я справлюсь, ― пообещал он.

Она промычала, и через минуту ее дыхание выровнялось.

Эдвард на мгновение задержался, наблюдая за ее сном, и тихонько засмеялся, понимая, что получил желаемое. Пока она лежала в коме, разве не он провел так много ночей, сожалея, что не мог утешать во время тошноты и потакать ее аппетиту. Эта женщина все еще позволяла ему заботиться о ней в том объеме, который утолял укоренившуюся потребность в нем.

Мужчина осторожно погладил ее по щеке, задаваясь вопросом: а понимала ли она, что редко бывает настолько комфортно рядом с посторонним человеком, как ей было с ним?

Он поморщился, вспоминая ее рассказ о дружбе с Джейкобом. Она говорила, что он был теплым. Казалось, что держать его за руку, ― самое естественное в мире. Все предполагали, что они близки, но это не так, не для них.

Пока.

Нахмурившись, Эдвард устало провел ладонью по глазам.

Он не хотел сравнивать себя с Джейкобом. Не желал оказаться в таких же отношениях, что и Белла с Джейком. Очевидно, что надолго этого не хватит.

Она доверяла ему, и пока этого было достаточно.

Все остальное, что он собирался взять, ― уже после.



Первые полторы недели Беллы в ее доме были, по меньшей мере, интересными.

Она, конечно, сомневалась, но врачи не солгали. Все стало гораздо проще. Каждый день проходил немного лучше.

Врачи просили не напрягаться, чтобы не расстраиваться из-за пробелов в воспоминаниях. Белла потихоньку начала принимать случившееся, осознавать реальность ситуации. С прошлым покончено, и никакие сожаления его не вернут.

Ей двадцать пять лет.

Восемь лет технического прогресса, обретенных и потерянных взаимоотношений, жизненного выбора просто пронеслись мимо.

Джейкоб мертв.

С каждым днем дышалось легче, факты становились понятнее.

Психолог, с которым несколькими днями ранее она наконец-то провела полный сеанс, предложила концентрироваться на одном вопросе за раз вместо того, чтобы разбираться с непреодолимой картиной в целом.

Приняв этот совет близко к сердцу, Белла начала понемногу приводить свою жизнь в порядок.

Сначала убралась в доме. Она провела немало времени в гостевой комнате, пытаясь сложить кусочки головоломки. И это помогло бы, о чем она неоднократно думала, если бы знала, на что похожа эта загадка.

Белла предположила, что, возможно, совсем недавно у них кто-то гостил, но, будь это правдой, разве гость оставил бы всю свою одежду?

Вряд ли, хотя в сложившихся обстоятельствах, когда Джейкоб мертв, а она — в коме, несколько сменных вещей, возможно, просто забыли.

Или, быть может, она повздорила с Джейкобом.

Ведь Белла понимала, что пары ругаются, но если на момент его смерти они были в ссоре?

Этого она не принимала во внимание. Когда кто-то внезапно умирает, всегда вспоминают последние разговоры, сожалеют о сказанных или недосказанных словах.

Последняя ссора с Джейком, о которой помнила Белла, была, по ее подсчетам, буквально месяц назад. Они ехали в ее грузовике, направляясь в резервацию, а затем увидели два байка, оставленных перед лужайкой Марксов.

Джейкоб решил, что будет здорово их восстановить и прокатиться. Белла же отказалась, зная, что Чарли определенно убьет за такое.

Тогда их препирательства были добродушными, но Белла предположила, что если он спал в гостевой комнате, то в настоящее время проблемы зашли немного глубже. Даже во время их худших ссор, которые не были уж настолько сильными, гнев Беллы не длился больше одной ночи, а затем парень звонил и дразнил ее до тех пор, пока она не начинала хохотать.

В гостевой на полу валялось несколько смен одежды. Если они и поругались, то не на одну ночь.

Это оказался наихудший момент недели — задаваться вопросом: а все ли было так счастливо между ней и Джейкобом, как это казалось?

По крайней мере, все свидетельствовало о том, что Белла по-прежнему оставалась замкнутым человеком. Анджела, одна из ее близких подруг, утверждала, что на самом деле она никогда особо не распространялась об отношениях с Джейкобом, что на нее походило. Было ясно, что если у них и возникли сложности, девушка, вероятно, держала их в себе, и это раздражало, потому как она хотела знать, что же между ними произошло.

Но проблема в том, что даже если бы она и рассказала кому-то о ссоре, никто бы не заговорил плохо о мертвом.

Какие бы разногласия между ними не возникли, присутствовал спорный момент, такой же неприятный, как и сама мысль. Джейкоб умер. Его не было рядом, чтобы рассчитывать на отношения с ней.

Так что кровать в гостевой комнате сначала расправили, простыни отправили в стирку, а затем снова застелили. Валяющуюся одежду тоже постирали и сложили до тех пор, пока девушка не решит, что же с ней делать дальше. Журналы и завалявшиеся банки с колой отправились в мусорное ведро.

Когда Белла перешла в спальню, то обнаружила ноутбук, спрятанный под женской курткой ― скорей всего ее. Забавно, включив его, она столкнулась с вводом пароля. Девушка попробовала старый пароль от почты. Не сработало. Она ввела ряд других слов и фраз. Никакого результата.

Анджела, несколько раз навестившая ее на той неделе, предложила помощь своего давнего бойфренда Бена. Она считала, что тот сможет получить доступ в систему, не уничтожив файлы.

Но так как он очень занят, требовалось подождать, когда сможет заняться ноутбуком и рассказать обо всем его содержимом, каким бы оно ни было.

Это поднимало самопознание на совершенно новый уровень.

Родители Беллы, Анджела и Эдвард действовали согласованно, заботясь, что у нее всегда была возможность съездить куда-нибудь, если в этом возникала необходимость. Ни один прием не был пропущен, а холодильник всегда пополнялся. Но это заставляло чувствовать себя обузой. Поэтому первым делом в восстановлении прежней жизни стало возобновление ее способности водить. Фил был достаточно любезным и храбрым, привезя ее на стоянку у стадиона, чтобы проверить навыки вождения автомобиля, которые, казалось, не пострадали.

Четыре дня назад она, наконец, смогла уговорить родителей вернуться к своим повседневным делам. Они колебались, и это сомнение заставляло девушку нервничать. Чем дольше положение дел остается ненормальным, тем больше времени уйдет на восстановление привычной жизни. Просто всем нужно вернуться к обычному распорядку, и Белла докажет, что может справиться самостоятельно.

Так что Чарли вернулся в Форкс, а Рене с Филом отправились во Флориду. И как бы Белла ни любила родителей, ей действительно было легче, когда не приходилось беспокоиться о том, что ради них нужно держать на лице маску счастья.

Но девушка заметила, что с Эдвардом чувствовала больше контроля над своим существованием. Она могла дышать и держаться на плаву в бурлящей, бушующей реке, которая и была ее теперешней жизнью.

Он заставил ее по-настоящему почувствовать, что не нужно справляться со всем в одиночку.

Конечно, Рене и Чарли пытались помочь, но она, как и всегда, старалась от этого избавиться. Оба родителя взяли на себя определенное количество забот. Или, может, это просто ее подростковое отношение, которое вспыхивало, когда они лезли в ее дела.

В любом случае, для их блага она делала счастливый вид и притворялась, что все в порядке. А с Эдвардом узнала, что принимать помощь незазорно.

Психолог не раз повторяла, что ей нужно кому-то доверять. Трудно справиться с таким в одиночку.

Белла не выбирала Эдварда целенаправленно. Это лишь потому, что он был так на ней зациклен. Девушка подозревала, что так и должно быть. Да, она была подругой, но он сосредоточился на ней в рамках дела о непредумышленном убийстве и собственном интересе.

Она не оспаривала причину. Время, проведенное с Эдвардом, было изюминкой ее часто трудного дня. Она прекратила расспрашивать, почему он хотел провести с ней время, а следует отметить, что это он и делал, и Белла честно не знала, как бы справилась со всем без его помощи.

Возможно, поэтому она напевала под нос, когда однажды днем изучала письменный тест для получения водительских прав.

Эдвард должен был снова приехать вечером. На самом деле, если точнее, он собирался забрать ее к себе.

Это все еще казалось рискованным, хотя Белла говорила себе повзрослеть. Она никогда не была визжащей маленькой школьницей. И не собиралась становиться такой сейчас.

То, что ее пригласил к себе сексуальный парень, еще не значило, что что-либо произойдет.

Хотя…

За последние полторы недели Белла очень часто чувствовала уверенность, что между ними могло что-то произойти. Но она даже не надеялась на это, так что не могла сказать, что разобралась во всем. В действительности же этот момент каждый раз захватывал ее врасплох, ни с того ни с сего. Они болтали или просто сидели рядом, и внезапно приходило осознание, как близко они друг к другу. Казалось, воздух сгущался, и слова замирали на губах.

Полная смысла пауза, ― она полагала, это называется именно так, что сочла немного ироничным.

То, как Эдвард вглядывался в ее лицо, как слегка касался кончиками пальцев ее кожи, заставляло Беллу напрягаться в ожидании, потому как изначально знала, что он собирался ее поцеловать.

Или она просто хотела, чтобы он ее поцеловал?

Надолго затаив дыхание, девушка была уверена: он так и сделает.

А потом момент проходил. Мужчина отводил взгляд, и Белла почувствовала себя разочарованной и смущенной. И глупой. Очень глупо надеяться, подобно маленькой девочке, которая не умеет читать язык тела взрослого человека, что она кого-нибудь обманула.

Нахмурившись, Бела отложила руководство для водителей.

К счастью, пока у нее не опустились руки, зазвонил мобильный телефон. И когда девушка увидела имя Эдварда, ее улыбка вернулась.

― Алло? ― ответила она.

― Привет, Белла. Слушай, мне очень жаль, но сегодня придется все отменить, ― виновато пробормотал он.

Сердце сжалось, и она понадеялась, что он не услышит разочарования в ее голосе.

― Все нормально. Что-то случилось?

― Вообще, да. Как только закончу сегодня с работой, то должен буду отправиться в Форкс. У Розали начались схватки.

― Ох, ― ответила Белла, испытывая некоторое облегчение. ― Что ж, это веская причина. Тебе, вероятно, пойдет на пользу передышка. Ты совсем не отдыхаешь, разрываясь между своим делом и моей перевозкой.

Он усмехнулся.

― Мешать брату лезть на стены уж точно не окажется чем-то спокойным. ― Когда он вновь заговорил, голос стал мягче, и Беллу охватило тепло. ― И быть с тобой, Белла, никогда не в тягость, ― искренне произнес он.

― Ну, если это и в самом деле не проблема… ― начала она, а в голове уже формулировалась идея.

― Да?

― Правда, я не обижусь, если откажешь, но раз ты все равно собираешься в Форкс, как думаешь, можно мне поехать с тобой? ― быстро спросила она.

― Поехать? Куда? ― с любопытством поинтересовался он, но не отказал.

Белла вздохнула.

― Ну, если бы ты смог подкинуть меня к папе, было бы прекрасно. Просто… Билли не дает мне покоя. Он собирается решить вопрос с наследством Джейкоба, ― призналась она, а к горлу подступил болезненный комок.

― Ох, это… Да уж, представляю, как это нелегко, ― произнес он мягко.

Белла ненадолго притихла, сильно прикусив губу, когда на глаза навернулись слезы. Сама идея о получении любых денег от Джейкоба казалась нелепой, и она пыталась сказать это Билли. Но тот даже слушать не хотел.

Будучи подростком, она вела учет для отца, следя, чтобы вовремя оплачивались счета и тому подобное. Она взяла на себя эту обязанность не по необходимости, а потому, что хотела облегчить бремя для Чарли, ненавидевшего работать с числами.

Просто невероятно. Если придется иметь дело с наследством Джейкоба, нужно будет признать, что она взрослая, и что теперь обязанностей больше, чем в подростковом возрасте. Оплаченные счета были ее счетами, ее обязательствами.

Она потеряла последние остатки детства.

Конечно, было и еще кое-что.

Билли, вероятно, снова положит руки на ее живот. Захочет узнать о ребенке. И, скорее всего, будет строить планы на этот счет, убеждаясь, что для этого девушка воспользуется деньгами Джейкоба.

И сколько бы она не пыталась выбросить это из головы, думать об этом как можно реже, но, казалось, никак не могла убежать от необходимости признать беременность.

― Нужно с этим покончить, ― выпалила Белла как Эдварду, так и себе. ― У меня нет выбора.

― Я был бы более чем счастлив взять тебя с собой, если устроит компания Джаспера, который тоже едет, ― сказал Эдвард, и его голос сразу смягчил ее нервозность.

― Джаспер? Ты имеешь в виду, что я наконец-то с ним познакомлюсь?

― Познакомишься с ним? ― повторил Эдвард. Затем она услышала что-то вроде хлопка ладони по лбу. ― Ох! Конечно, ты же не помнишь… ― Он иронически засмеялся. ― Прости, Белла. Мне стоило представить вас намного раньше.

― Это была тяжелая неделя для всех нас, ― пробормотала она. ― В любом случае, зачем он едет? Вы собираетесь работать во время визита к твоей семье?

― И да, и нет, ― ответил Эдвард. ― Да, скорей всего, мы будем на связи с отделением, но на самом деле он просто едет увидеться с Элис. Ну, знаешь, молодо-зелено…

― Элис? Та самая медсестра в больнице?

― Кажется, между ними вспыхнула любовь, я практически уверен, что прав, поскольку он глупо улыбается, когда она звонит, или пишет, или когда просто о ней думает, ― со смешком рассказал он.

Белла расхохоталась, думая о серьезном агенте ФБР, ненормально улыбающемся в телефон.

― Теперь я чувствую себя лучше.

― Что?

― Смогло произойти хоть что-то приятное во всей этой ситуации, ― произнесла она со вздохом.

Эдвард притих на другом конце линии, и девушка задумалась, а не сказала ли что-то не так.

― Это хорошо для него, ― наконец ровным голосом заявил он. ― В любом случае, я, вероятно, останусь на выходные. Ты не против?

― Нет, ― вздохнув, ответила Белла. ― Уверена, Чарли не будет возражать. Он все еще считает, что я должна быть дома с ним.

― Но что я буду делать без твоих развлечений? ― с притворным ужасом спросил он.

Белла покраснела и приложила ладонь к щеке, широко улыбаясь и радуясь, что он ее не видит.

― Все, что ты делал раньше, пока я не ворвалась и не усложнила твою жизнь, ― тихо ответила она.

Он вздохнул.

― По твоим словам, это так просто.



Поездка в Форкс действительно стала самым беззаботным времяпровождением Эдварда за долгое время. Джаспер и Белла были его самыми близкими людьми на свете и очень хорошо поладили. Конечно, Эдварду и не следовало волноваться. Джаспер невероятно хорош в сближении с людьми. И хотя поначалу Белла стеснялась, он достаточно легко вытащил ее из раковины.

На протяжении трех часов было легко притворяться, что все нормально.

Рядом на пассажирском сиденье располагалась его девушка, которая оглядывалась через плечо, когда шутила с его лучшим другом.

Именно этого он и хотел, представлял, когда они с Беллой объявят всем, что встречаются. Может, это просто потому, что Джаспер знал, как легко притворяться, что все нормально.

Мужчина крепко сжал руль, чтобы не поддаться искушению скрестить пальцы.

Бешено желавшему, чтобы она поехала вместе с ним в больницу, чтобы тем вечером забралась с ним в кровать в доме его родителей, Эдварду ничего не оставалось, как задумчиво попрощаться, когда они подъехали к маленькому домику ее отца.

После этого, пересев на переднее сиденье, Джаспер ненадолго притих. Только лишь когда они въехали на парковку у больницы, он медленно заговорил, обдумывая слова.

― Знаешь, эта девушка, нет, эта женщина, тебя обожает.

― Что? ― переспросил Эдвард, ошарашенный словами друга. ― Что ты имеешь в виду?

― То, как она на тебя смотрит, ― размышлял он. ― Особенно, когда думает, что ты не видишь. Она больше улыбается, когда ты делаешь то же самое. ― Он рассмеялся. ― Поэтому я хочу быстрее добраться к Элис.

Эдвард уставился вперед, моргая и мысленно все переваривая. Он хотел опровергнуть и в то же время принять, отчаянно надеялся и в то же время не хотел, чтобы его мечты воспламенились, а потом потухли.

― Все получится, Эдвард. Я это чувствую, ― сказал Джаспер, хлопнув друга по руке, и вышел из машины.

Когда напарник исчез в больнице, Эдвард на мгновение задержался, позволив себе немного сдержанного оптимизма.