Глава 20 – Воображение

Я, не моргая, смотрел в окно, в которое залез уже много часов назад. Пока я вглядывался в темноту, я увидел, как густые облака затянули небо над Форксом.
Загораживая мне обзор ночного неба.
Хотя ... там были кое-какие свободные пространства, что давало мне возможность видеть звезды, сияющие с небес.
Звезды, которые стали видны благодаря необыкновенному созданию, которая крепко спала в своей постели позади меня.
Моей Белле.
Звезды, чья красота меркла в сравнении с ней.

До того, как встретил Беллу, я никогда не любовался небом, как сейчас. Я помнил его тусклым и неинтересным. Белла принесла свет, который теперь просвечивал меня насквозь.
Я слышал, как Чарли непрерывно храпел в соседней комнате. Он долго не спал, и несколько раз после ее возвращения заходил проверить Беллу, и тогда мне приходилось быстренько нырять из окна, чтобы он меня не застал. Его ярость, похоже, постепенно проходила, теперь, когда его дочь была дома и в безопасности, и потому что он был уверен, что я ушел.
Его злость, без сомнения, вернется, если он узнает о том, где я в действительности нахожусь и что уходить я не собираюсь.

Я жаждал вернуть ночи, когда я держал мою Беллу в своих объятиях.
Наблюдая за тем, как она спит.
Прислушиваясь к нежному биению ее сердца.
Вслушиваясь в бормотание ее сладкого голоса.
Ощущая ее восхитительный аромат.

Сейчас, когда Чарли спал, я мог быть близок к Белле. Я нуждался в том, чтобы чувствовать ее в своих объятиях, но я знал, что мне не давали разрешения ее обнимать. Мое всепоглощающее желание стало для меня потребностью. Мне было необходимо чувствовать ее. Ее неотразимое восхитительное тепло, которое распространялось по моему замороженному телу и собиралось вокруг моего сердца, заставляя его с готовностью сокращаться, как если бы оно билось.
Я лег на кровать лицом к ней и мягко обернул свои руки вокруг нее. В этот момент меня снова переполняла радость, хотя я осознавал все те ужасные вещи, которые натворил. Я чувствовал вину, которая господствовала во мне – но я преодолел ее, потому что, наконец, я был со своей Беллой.
Она не была воспоминанием.
Это не было плодом моего воображения.
Белла была настоящей.

Белла спала на протяжении очень долгого времени, что заставляло меня теряться в догадках, что же ей снилось.
Ответ на мой вопрос был получен от самой Беллы в виде нескольких случайных тревожных бормотаний во сне.
Страшный сон.
На самом деле она ни разу не произнесла мое имя, но я был уверен, что ее реплики были адресованы мне – то есть, что это я был участником ее кошмарного сна.
"Не уходи".
"Слишком поздно".
Пару раз она громко кричала, что очень меня пугало, но я не успевал приглушить ее крики, так что Чарли врывался в комнату в полной боевой готовности. Мне хотелось утешить Беллу, прогнать ее плохие сны, причиной которых был я сам.

Находясь здесь рядом с ней, я пытался сделать вид, что не было этих последних шести месяцев, и наслаждаться моментом, пока он продолжался, но я не мог заблокировать ужасные воспоминания.
Боль.
Страдания.
Я боялся, что она вскоре проснется и прикажет мне уйти.
Я уйду, только если она этого захочет.
Может быть, я ранил ее так глубоко, что она никогда даже и не помыслит простить меня.
Я не заслужил прощения – но я эгоистично собираюсь попросить об этом.
Я встану на колени и стану умолять …

Умолять ее отпустить мне мои грехи.

Умолять ее вернуть мне мою любовь.

Я был более чем убежден в том, что Белла решит двигаться дальше – подальше от меня. Я чувствовал, как она ускользает от меня, с каждой минутой все дальше и дальше. Все из-за той боли, которую я причинил.
Из-за опасности, которую я представлял.

Со времени нашего примирения я не чувствовал от Беллы ни капли прежнего обожания, хоть она и позволяла мне прикасаться к ней, целовать ее, обнимать – она ни разу не оттолкнула меня.
Она обнимала меня в ответ, но, несомненно, это было продиктовано страхом.
Она явно была отстранена – в ней не осталось любви.
Она переступила через это, чего я и добивался.
Я действительно потерял ее.
То единственное, что я так отчаянно любил, и чего хотел больше всего на свете – я потерял.
Мое тело сковало от напряжения, и мои глаза начали чесаться, как при желании поплакать – это ошеломило меня.

Это был конец жизни.

Я был связан с Беллой так крепко, что я не мог даже попытаться это объяснить.

Я принадлежал ей.

Я был создан для нее.
Единственный вариант, при котором я могу жить – продолжать свое существование – если я буду со своей Беллой.

Новые знакомые Беллы были, безусловно, раздражающим фактором. Если бы она действительно могла считать оборотней друзьями. Она на самом деле не может знать ни их, ни свирепость их природы. Я пытался понять, как оборотни смогли вернуться. Когда мы переехали обратно в Форкс несколько лет назад, моя семья решила, что их вид вымер среди Квилетов.
Почему сейчас они вернулись?
И что еще важнее - почему они вторглись в жизнь Беллы?

Я допускал, что должен быть в некотором роде признателен им за то, что они присмотрели за моей Беллой и защитили ее, и не унижать их проявлением недовольства, что их присутствие тяготит меня.
Я догадался, что это было иное поколение оборотней, так как Джейкоба Блэка не было среди живых в последний раз, когда моя семья столкнулась с волками здесь, в штате Вашингтон. Информация, что Джейкоб Блэк – оборотень, стала открытием, которое лишь добавило мне поводов не любить парня. Я уже затаил на него злобу – ведь это он сообщил Белле, что мы были семьей вампиров, технически нарушив договор его же собственного племени. Он также сыграл значительную роль в моем решении отправиться в Италию, а теперь он пошел дальше, и провозгласил себя лучшим другом Беллы.
По крайней мере, у меня были все шансы защитить Беллу от оборотней.

Однако волки были не единственной существующей опасностью.

Вольтури.

В один из дней в ближайшем будущем они придут с единственной целью – получить подтверждение бессмертию Беллы. Если они обнаружат ее человеком, ее уничтожат без объяснения причин.
Могу ли я осуществить то, что вместо меня пообещала Элис?
Когда я смотрел в лицо моей любимой, я не мог себе представить, что отниму у нее цвет ее кожи, красивую шоколадность ее глаз, биение ее сердце, ее жизнь и самое ценное из всех – ее душу.
Я не мог этого сделать.
Как можно этого избежать?
Отвращение, которое испытала Белла к вампирам в Вольтерре доказывала, что она не хочет этого. Я бы попробовал сохранить ее безопасность, если бы она позволила мне.

Вампиризм или смерть?

Был ли другой вариант?
Я был уверен, что Вольтури не придут, по крайней мере, в ближайшие несколько лет. Так как их существование потенциально бесконечно, они расценивают годы примерно так же, как люди – дни и недели.
Но в конечном итоге они придут, нет сомнений, что Кайус отдаст распоряжение на поездку с надеждой на завоевание; во главе с Деметрием они выследят нас без особых усилий. Я отчаянно старался придумать другой вариант, который обеспечил бы сохранение жизненного статуса Беллы в то самое время, когда Аро предложил нам альтернативу смерти, что и стало причиной, по которой я колебался, предоставить ли ему доступ к моим мыслям. Если бы он узнал, что я планировал найти способ нарушить обещание, он бы убил Беллу там же и тогда же, учинив беззаконие. Элис предоставила мне выход из положения.

Как я могу продлить человеческую жизнь Беллы?
Если бы Деметрия не существовало – это было бы возможно.
Когда его послали найти меня в Вольтерре, пока я ждал решения, он нашел меня моментально. Его вампирский дар слежения был умственной способностью – то, чего я желал во время своей слежки за Викторией. Я подавил в себе рычание при мысли о жестокой женщине-вампирше, желающей отомстить Белле. Она была рядом с Форксом все это время…
И в тот же миг меня осенило. В моем мозгу промелькнула одна возможность.

Разум Беллы был недоступен.

Не только мне, но также и Аро, и Джейн.
Поэтому, безусловно, Деметрий не сможет выследить Беллу, его способности не будут иметь доступ к ее рассудку, чтобы обнаружить ее.
Ему пришлось бы следить за мной или за кем-то из членов моей семьи, чтобы определить ее местонахождение.
Чем больше я думал об этом, тем логичнее мне это казалось.
Мои надежды слегка возросли.
Существовала возможность того, что Белла все же будет защищена.

Все мои предыдущие мысли исчезли, когда Белла задышала глубоко, начиная приходить в себя.
Я осторожно положил руку на ее лоб, надеясь, что она не будет шокирована, когда поймет, что не одна в своей комнате.
Она не отреагировала на мое холодное прикосновение, но когда она открыла глаза и увидела меня, она задохнулась.
"Ох". Сказала она, прежде чем закрыла лицо руками.
"Я напугал тебя?" осторожно спросил я.
Когда она не ответила, я забеспокоился. Я не хотел ее напугать.

Она не хочет, чтобы я был здесь?

Она несколько раз моргнула, как если бы она пыталась сфокусироваться на происходящем. Молчание раздражало и лишь усиливало мое беспокойство. Если бы я только мог читать ее мысли.
Я внимательно наблюдал за ней, пытаясь угадать ее мысли.
Она обдумывала, как бы ей избавиться от меня?
Она вспоминала о своем недавнем приключении, почти приведшем ее к смерти?

Сердитое выражение понимания озарило ее лицо.
"Вот дерьмо". Внезапно сказала Белла голосом с оттенком мускуса и сонливости.
"Что случилось, Белла?"
Она разочарованно нахмурилась, усилив тем самым мое беспокойство.
"Я умерла, да? Я утонула. Дерьмо, дерьмо, дерьмо! Это убьет Чарли".
Она думала, что умерла?
Почему?
Из-за того, что я был здесь – она думала, что она находилась в аду?
"Ты не умерла". Сообщил я ей, не в силах убрать выражение несчастья со своего лица.
"Тогда почему я не просыпаюсь?"
"Ты не спишь, Белла".
В ответ она покачала головой.
"Конечно, конечно. Вот что ты хочешь, чтобы я думала. А когда я проснусь, будет еще хуже. Если я проснусь, чего не произойдет, потому что я умерла. Это ужасно. Бедный Чарли. И Рене, и Джейк ... "

Ревность захлестнула меня, как только она произнесла последнее имя.

Она беспокоилась об оборотне.

Элис была права.

Приложив усилие, я приклеил на лицо фальшивую улыбку.
"Понимаю, что меня ты могла спутать с кошмаром. Но не могу представить себе, каким ветром тебя занесло в ад. Ты совершила много убийств, пока я был в отъезде?" Сказал я, пытаясь смягчить напряженную атмосферу.
"Разумеется, нет. Если бы я была в аду, тебя бы со мной не было".
Я был не совсем уверен, поморщилась ли она из-за моего комментария или от того, что я был здесь с ней. Я вздохнул от ее двусмысленного замечания.
Я был в растерянности от того, что разговор зашел в тупик. Я хотел прямо спросить Беллу, чего она хочет - просто, чтобы она прекратила мои страдания, и разрушила мои надежды.

Она хочет, чтобы я ушел?

Она хочет, чтобы я остался?

Но я не решался спросить, так как боялся того, каким может оказаться ее ответ.
Снова воцарилось молчание, в то время как Белла собиралась с мыслями.
Как могла она поверить, что умерла?
Если бы она на самом деле утонула, то, следовательно, такой поворот событий был бы совершенно иным – я бы уже не существовал.
Конец, похожий на "Ромео и Джульетту".
Разве Белла не понимает, что я не могу жить без нее?
Теплый красный румянец появился на ее щеках, освещая ее лицо.
Я любил смотреть, как кровь приливала к ее коже. Мысль о крови слегка воспламенила мое горло. Я не охотился достаточно долгое время, но огонь не был уж очень сильным, чтобы беспокоить меня в данный момент.

"Все это действительно произошло?" Спросила Белла.
Я стремился сказать ей, что все это было сном.
Ужасным кошмаром.
Что последних шести месяцев не существовало, не говоря уже о трех последних днях.
Но я должен быть честным, в конце концов, она имела право знать. Ее жизнь – под угрозой.
"Это зависит от обстоятельств. Если ты имеешь в виду, что нас чуть не убили в Италии, то, да".
"Как странно. Я на самом деле летала в Италию. Ты знаешь, я никогда не бывала нигде восточнее Альбукерка," сказала она, казалось, говоря в основном сама с собой.
Я закатил глаза.
Она не боится воспоминаний.
Возможно, потому, что она не окончательно проснулась и, следовательно, не полностью осознает опасность, которую представляют Вольтури.
"Может, тебе следует вернуться ко сну. Ты не последовательна". Предложил я. Она все еще выглядела усталой.
"Я уже не чувствую себя уставшей. Сколько сейчас времени? Как долго я спала?"
"Сейчас только час ночи. Так что, около четырнадцати часов".
"Чарли?"
"Спит". Я нахмурился, когда вспомнил, что пренебрег его требованием никогда не возвращаться в этот дом. Теоретически я сюда и не входил. "Ты, наверное, должна знать, что прямо сейчас я нарушаю все правила. Ну, не технически, так как он сказал, чтобы я никогда больше не входил в дверь, а я вошел через окно ... Но, все же, смысл ясен".
"Чарли отказал тебе от дома?" Спросила Белла с недоумением, демонстрируя раздражение от этой информации.
"Ты ожидала чего-то другого?"
Я предположил, что нет, когда она не ответила на мой вопрос.
"И какова легенда?" Вместо этого спросила она.
"Что ты имеешь в виду?"
"Что мне сказать Чарли? Как мне оправдаться за мое исчезновение на... столь долгое время?"
"Всего три дня. Вообще, я надеялся, что у тебя есть хорошее объяснение. Я ничего не придумал". Ответил я. Честно говоря, я даже не думал об этом. Мои мысли были заняты размышлениями о ней.
"Потрясающе". Она хмыкнула.
"Ну, может быть, Элис придумает что-нибудь". Предложил я.

"Итак, чем ты занимался все это время, не считая трех последних дней?"
Ее вопрос заставил меня насторожиться. Я не хотел рассказывать ей, каким жалким я был на протяжении последних месяцев нашей разлуки, и объяснять, как много боли я вынес, находясь вдали от нее – боли, которую я чувствовал до сих пор.
"Ничего особенно интересного".
"Конечно, нет". Ее лицо вытянулось во что-то, что, как мне показалось, было разочарованием.
"Почему ты делаешь такое лицо?"
Она поджала губы, раздумывая.
"Ну ... Если бы ты, все же, был лишь сном, то именно это ты бы мне и сказал. Моя фантазия истощилась".
Она не верила, что была жива ... или бодрствовала.
"Если я скажу тебе, ты, наконец, поверишь, что это не страшный сон?" Вздохнул я.
"Страшный сон!" Она презрительно усмехнулась, прежде чем продолжила. "Может быть. Если ты скажешь".
Я колебался.
Не было ничего, что я мог бы сказать ей, не показав себя невменяемым, за исключением…

"Я … охотился". Ответил я с сожалением. Это был единственный вид деятельности, которым я занимался, и который не был поисками световых пятен на небе.
"И это лучшее, что ты мог делать? Это определенно не доказывает, что я проснулась".
Я сделал паузу, не желая упоминать Викторию, поэтому осторожно подбирал слова, прежде чем произнести их.
"Я охотился не ради пищи... На самом деле я пробовал себя в ... слежке. Я не очень хорош в этом".
"Что ты выслеживал?"
Белла, очевидно, давала пищу своей наблюдательной натуре, поскольку именно она контролировала любознательную сторону ее мозга. Неужели она думает, что я скажу ей, за кем я следил?
"Ничего существенного". Ответил я, пытаясь сдержать свой гнев из-за воспоминания о своей неудачной попытке.
"Я не понимаю".
При одной мысли о рыжеволосой вампирше внутри меня поднималась ярость, увеличивая мое напряжение. Я не хотел открывать Белле глаза на то, что я даже не мог ее защитить.
Настало время объясняться и приносить извинения.

"Я … " я колебался, сделав глубокий вдох, ускорив циркуляцию воздуха в своем теле, чтобы немного успокоиться. Запах Беллы, наполнивший меня, придал мне мужества, чтобы я мог продолжить. Вдруг, слова стали быстро срываться с моих губ. Я торопился добраться до главного – выразить свою любовь к ней. "Я должен извиниться перед тобой. Нет, конечно, я должен тебе больше, гораздо больше, чем это. Но ты должна знать, что я понятия не имел. Я не осознавал, какую неразбериху оставил позади себя. Я думал, что здесь ты в безопасности. Абсолютно. Я понятия не имел, что Виктория … " Я зарычал, произнеся ее имя "… вернется. Я, признаюсь, что когда видел ее в тот раз, я гораздо больше внимания уделял мыслям Джеймса. Но я даже не увидел в ней ничего. То, что она даже была так привязана к нему. Я думаю, сейчас я понимаю, почему – она была настолько уверена в нем, что мысль о его провале никогда не приходила ей в голову. И эта чрезмерная уверенность затмевала ее чувства к нему – что помешало мне увидеть их глубину, и существовавшую между ними связь. Хотя это вовсе не оправдание тому, что я оставил тебя с ней лицом к лицу. Когда я услышал, что ты сказала Элис – то, что она увидела сама – когда я понял, что ты отдала себя в руки оборотней, незрелых, нестабильных, да они страшнее самой Виктории". Я немного замедлился, из-за необходимости вдохнуть. Когда я произнес эти слова вслух для Беллы, чувство вины внутри меня стало сильней, четче, и ощущение настоящего ужаса медленно расползалось по моему телу, завладевая им. "Пожалуйста, поверь, что я понятия не имел обо всем этом. Я чувствую себя ужасно, мне плохо до мозга костей, даже сейчас, когда я могу видеть и чувствовать, что ты в безопасности в моих объятиях. Я самый жалкий … "
"Стоп". Велела Белла.

Я смотрел на нее, не мигая, преисполненный мучений, ожидая ее вспышки ярости.
Ее лицо ничего не выражало, из-за чего мне труднее было ее понять; я использовал для этого наблюдение за ее мимикой, так как у меня не было более легкой альтернативы в виде чтения ее мыслей. Однако я мог понять, что Белла хочет покончить с этим разговором, уводя его в другом направлении. Я ошибся? - Она не хотела получить от меня ответы?
"Эдвард". Белла остановилась, в ее глазах читалась нервная решимость. Дурное предчувствие зарождалось глубоко в моей груди, и я затаил дыхание до тех пор, пока она снова не начала говорить.
"Это надо прекратить … "
Мое сердце резко упало.
Надежды нет.

Она собиралась сказать мне, что не хочет меня.

Я нарушил свое обещание.

Я обманул ее.

Мои действия разлучили нас друг с другом.

Я настолько глуп, чтобы поверить, что она со временем простит меня?
Я причинил ей боль, даже не осознавая.
Нанес раны, от которых остались незаживающие шрамы.
Я лишь надеюсь, что она знала, что, несмотря на то, что весь мир против нас, и на то, через что я заставил ее пройти – что я ее люблю.
И что любовь будет постоянно расти, с каждым новым днем.
Это был конец, который я заслужил.

Вдребезги разбитое мертвое сердце.

Я чувствовал, как слова проникали в меня, также как я чувствовал, что боль от отказа опалила мое нутро.
"… ты не можешь так об этом думать. Ты не можешь позволить этому чувству … вины ... управлять твоей жизнью. Ты не можешь взять на себя ответственность за то, что случилось здесь со мной. Ты ни в чем не виноват, это просто часть моей жизни…"
Она не хотела даже, чтобы я ее защищал – она знала, что мне это не удастся.
"… Так что если я попаду под автобус или что бы там ни было в другой раз, ты должен понимать, что ты не должен брать на себя вину. Ты не можешь просто сбежать в Италию, потому что тебе плохо от того, что ты не спас меня. Даже если бы я спрыгнула с того утеса, чтобы умереть, это был бы мой выбор, а не твоя вина. Я знаю, что тебе... тебе свойственно брать на себя вину за все, но на самом деле ты не можешь позволить себе бросаться в такие крайности! Это очень безответственно – подумай об Эсме и Карлайле и … " Белла остановилась, чтобы сделать глубокий вдох. Она выглядела так, как будто сейчас взорвется, а я не мог стряхнуть с себя оцепенение и … облегчение.
Белла думала, что я хотел умереть из-за того, что не смог ее спасти?
Потому что чувствовал, что заслуживаю наказания?
Я знал, что заслуживаю наказания, раскаяние переполняло меня, но вовсе не по этой причине я желал смерти.

"Изабелла Мари Свон. Ты считаешь, что я просил Вольтури убить меня, потому что чувствовал себя виноватым?" Прошептал я, прося ее подтвердить то, что я понял из ее речи.
"Разве нет?"
"Чувствовал себя виноватым? Чрезвычайно. Больше, чем ты сможешь понять".
"Тогда ... что ты говоришь? Я не понимаю".
Она явно заблуждалась относительно того, насколько я беспокоился о ней, как я ее любил. Правда, это была моя вина, что Белла не верила. Я должен был поставить ее в известность об этом факте.
"Белла, я пошел к Вольтури, потому что думал, что ты мертва. Даже если бы я не имел никакого отношения к твоей смерти … " я содрогнулся от этой мысли. Боль, которая заставила меня поверить, что ее смерть стала бы для меня апокалипсисом. "Даже если бы это была не моя вина, я бы поехал в Италию. Ясно, что мне следовало быть более осторожным – я должен был поговорить с самой Элис, а не принимать информацию через вторые руки от Розали. Но, правда, что я должен был подумать, когда парень сказал, что Чарли был на похоронах? Какие еще варианты?"

Если бы только парень-Джейкоб не ответил, если бы он не присутствовал в жизни Беллы, она сама ответила бы на звонок. Я бы услышал ее нежный голос, который, бесспорно, соблазнил бы меня вернуться.
Я мог вернуться к своей Белле.
"Варианты… Варианты всегда против нас. Ошибка за ошибкой, я никогда не буду критиковать Ромео".
"Но я до сих пор не понимаю. Именно это я и говорю. Что с того?"
"Прости?" Спросил я, не понимая, на что она ссылается. Что она имела в виду?
"Ну и если бы я умерла, что тогда?" Ответила Белла.
Я смотрел на нее, не веря, что она меня об этом спрашивает.
"Разве ты не помнишь, что я говорил тебе раньше?"
"Я помню все, что ты мне говорил". Выдохнула она.
Я слегка коснулся ее нижней губы пальцем, ощущая гладкость ее кожи, и пытаясь вспомнить прикосновения ее губ к своим.

Я закрыл глаза, когда заговорил, и задавался вопросом, насколько четко я смогу объяснить.
"Белла, мне кажется, ты понимаешь все неправильно. Я думал, что тогда ясно все объяснил. Белла, я не могу жить в мире, в котором нет тебя".
"Я ... в замешательстве".
"Я хороший лжец, Белла, я должен им быть".
Тело Беллы жестко напряглось из-за шока от моих слов. Я осторожно встряхнул ее, пытаясь снять ее напряжение.
"Позволь мне закончить". Настаивал я. "Я хороший лжец, но все равно, ты поверила мне слишком быстро. Это была невыносимо". Я вздрогнул, вспомнив преисполненное боли выражение лица Белла в день моего отъезда, которое невольно запечатлелось в моем мозгу. Я продолжал говорить шепотом: "Когда мы были в лесу, когда я сказал тебе "прощай" – ты не отпускала. Я видел это. Я не хотел так поступать – я понимал, что это убьет меня – но я знал, что если я не смогу убедить тебя, что больше тебя не люблю, тебе понадобится гораздо больше времени, чтобы начать жить своей жизнью. Я надеялся, что, если ты станешь думать, что я пошел своей дорогой, то и ты поступишь так же".
"Полный разрыв". Прошептала Белла, едва шевеля губами, в упор глядя на меня, сбитого с толку своими собственными словами. Я подорвал доверие, которая когда-то было у нее ко мне.
"Точно. Но я никогда не думал, что это будет так легко сделать! Я думал, что это будет практически невозможно – что ты была настолько уверена в истинном положении вещей, что мне придется лгать сквозь зубы, в течение нескольких часов, чтобы хотя бы зародить зерно сомнения в твоей головке. Я солгал, и мне очень жаль – жаль, потому что я причинил тебе боль, жаль, потому что это была ничтожная попытка. Прости, что я не смог защитить тебя от того, кем я являюсь. Я солгал, чтобы спасти тебя, и это не сработало. Мне очень жаль. Но как ты могла мне поверить? После того как я тысячи раз говорил, что люблю тебя, как могла ты позволить единственному слову разрушить свою веру в меня?"
Я сделал паузу, давая Белле время для ответа.
Я не мог сказать, рассердилась она или просто удивилась.

Мое сердце изливалось в каждой эмоции, которую Белла привнесла в мое существование, и выставляя напоказ мою истинную любовь к ней. Каждое чувство, которое я испытывал к ней, я выразил в речи, надеясь, что она, наконец, поймет. С самого первого мгновения, когда я осознал, что был безумно влюблен в нее ... я никогда не испытывал столько эмоций за все свои 108 лет. И если бы мне пришлось проделать все это сначала, я бы согласился, просто чтобы видеть ее лицо.
Когда Белла не ответила, я продолжил.
"Я увидел в твоих глазах, что ты искренне поверила, что я не хочу тебя. Это же абсурдно и нелепо – как будто бы я мог существовать без тебя!"
Белла все еще оставалась неподвижной и ничего не говорила. Моя тревога росла, усугубляясь тем, что я не знал, о чем она думает.
Я вздохнул в отчаянии.
Она слушала меня?
Теперь она поняла, как много значит для меня?
"Белла? Ты действительно так думала!"
Она слегка дрожала, и слезы начали стекать по ее щекам.
Грусть наполняла мое тело, когда я с опаской наблюдал, как каждая капля плавно скользит по ее лицу. Я чувствовал, что рыдал вместе с ней.
"Я знала это. Я знала, что я сплю". Плакала Белла.
Я не смог сдержать смешок.
"Ты невозможна. Как мне сказать это, чтобы ты мне поверила? Ты не спишь, и ты не умерла. Я здесь и я люблю тебя. Я всегда любил тебя, и всегда буду любить тебя. Я думал о тебе, видел твое лицо в своей голове каждую секунду, что я был не с тобой. Когда я говорил тебе, что не хочу тебя, это было самым низменным богохульством".
Белла недоверчиво покачала головой, а слезы продолжали литься из ее глаз.
"Ты мне не веришь, да? Почему ты веришь лжи, а не правде?"
"Никогда не было здравого смысла в том, что ты любишь меня. Я всегда это знала". Она всхлипнула.

Я должен был доказать ей свою любовь.

Я покажу ей, что она не спит.

Я докажу ей, что я ее люблю.

Наслаждение прошло сквозь меня, когда я приготовился продемонстрировать свидетельство любви к моей Белле.

"Я докажу, что ты проснулась". Сказал я, обхватывая ее лицо ладонями.