Он пытался бороться - так много говорило мне выражение его лица - но ничего не получалось. Он не мог заботиться о нас двоих одновременно. Ищейке было легко, он просто пытался избавиться от него, чтобы спокойно перейти дальше к основному блюду... ко мне.
Я попыталась предупредить, закричав, когда увидела блестящие белые зубы ищейки, покрытые моей кровью, погружающиеся в его кожу и разрывающие ее. Вплоть до того момента я думала, что их кожа непроницаема. Эдвард взревел от боли, физической боли. Его глаза расширилась, когда ищейка бросил его на пол и схватил за раненную плоть. Эдвард повернул голову, чтобы посмотреть на меня. Его глаза отразили так много горя и сожаления, что это заставило меня рыдать еще сильнее. Я хотела подползти к нему, оказаться ближе и поцеловать, потому что я знала наверняка, что теперь это будет в последний раз, но не могла сдвинуться. Единственной вещью, которую я могла сделать, было лежать там, в луже собственной крови, и плакать.
Он посмотрел на меня, и время остановилось, вся моя боль ушла, когда он произнес одними губами: "Я люблю тебя". А затем этот момент закончился. Ищейка улыбнулся, схватил другой рукой прекрасную кожу Эдварда и потянул. И весь мой мир потерпел крах.
Я вскочила вся в холодном поту, дрожа как лист, рыдая и выкрикивая имя Эдварда.
Пара стальных сильных рук обхватила меня и потянула назад на кровать.
- Белла, любимая, успокойся! Тсс, любовь моя, это был сон. Просто сон.
Его сладкое дыхание и успокоительные слова остановили мой крик, я обернулась в его руках, судорожно обхватив его твердое тело, и спрятала лицо на его холодной груди. Он с успехом остановил мой крик, но не рыдание.
Он прижал свои холодные губы к моему лбу и сделал несколько глубоких вдохов поближе к моему носу. Он знал, что его запах успокаивал меня, и фактическая близость к его лицу начала способствовать достижению его к цели. Спустя несколько секунд рыдание превратилось в тихие слезы. Он поцеловал соленые следы на моих щеках и начал тихо напевать мою колыбельную.
Процесс успокаивания, как мне казалось, растянулся на долгие часы, тогда как фактически время, которое прошло от моих криков до тихого плача, было совсем несущественным. Я поняла это, когда Эдвард внезапно вскочил и выругался вполголоса. Менее чем секунду спустя я оказалась одна в своей кровати.
Я села, испугавшись.
- Эдвард! – позвала я.
Я услышала, как он просит меня замолчать откуда-то из комнаты, и внезапно моя дверь открылась. В комнату в клетчатых боксерах и белой нижней рубашке вбежал Чарли.
- Белла! О, Господи, ты в порядке?
- Папа! – подскочила я, удивленная.
Иногда было легко забыть, что я все еще спала в том же доме, что и отец.
- Дорогая, что произошло? Что-то случилось? Я слышал, как ты кричала.
Я вздохнула.
- Все хорошо, папа, просто приснился кошмар.
Я старалась, чтобы это прозвучало обнадеживающе и спокойно. Что угодно, лишь бы вытащить Чарли из моей комнаты и вернуть Эдварда назад в кровать.
- Ты уверена? Выглядишь испуганной. Тебе ничего не надо? Стакан воды или содовой?
Он так и оставался в дверном проеме. К счастью, он все еще чувствовал себя немного неловко рядом со мной и большую часть времени оставался за пределами моей комнаты. Я пыталась поторопить его.
- Все хорошо, папа, правда. Я просто счастливица, что не упала с кровати.
Я не упомянула о том, что это, скорее всего, было неким образом связано с тем фактом, что сильный, грациозный вампир лежал со мной под покрывалом, прижимая к своей сильной груди.
Чарли, казалось, испытал облегчение. Он пробежал рукой по своим грязным волосам и вздохнул:
- Хорошо, если ты уверена, что в порядке, я думаю вернуться в кровать.
Я улыбнулась.
- Думаю, я должна сделать то же самое. Постараюсь завтра не есть много перед сном.
Чарли слабо улыбнулся.
- Постарайся, Беллз, на несколько секунд ты действительно испугала меня.
Как только мой папа закрыл за собой дверь, я почувствовала, как руки Эдварда снова обвились вокруг моей талии. Я глубоко вздохнула и обернулась к нему лицом.
- Тот же самый сон? – прошептал он.
Я кивнула в темноте, уверенная, что он мог и чувствовать, и видеть меня, поэтому и не позаботилась о словесном ответе.
Он расстроено вздохнул, прижал свою холодную щеку к моему лбу и погладил по спине.
- Я никогда бы не позволил разлучить нас той ночью.
Я поцеловала его голую грудь.
- Все же оказалось хорошо. Если несколько кошмаров - цена, которую я должна заплатить, чтобы после всего этого видеть живыми тех, кого я люблю, я рада этим снам.
Эдвард пробормотал что-то вроде "глупенькая девочка" и погладил мои волосы.
- Ложись спать, Белла.
- Ты уже ходил домой?
Я не видела, были ли на нем те же штаны, что и вечером, а он имел привычку снимать рубашку, когда присоединялся ко мне в кровати, таким образом, я не могла быть в этом уверена.
Он покачал головой, и я сгримасничала.
- Не волнуйся, любовь моя, сегодня пятница. Ты можешь поехать со мной домой утром. Я останусь на всю ночь.
Я улыбнулась в его грудь и потянулась вверх для поцелуя. Его холодные губы на несколько секунд встретили мои, совершенно не двигаясь, а затем он развернул меня под своей рукой и притянул поближе.
Вдали от его взволнованного взгляда я была свободна думать о том отвратительном сне. Он снится мне уже несколько недель. Эдвард продолжает говорить, что все это из-за травмы, которую вызвало мое нахождение под властью Джеймса, и поначалу я была согласна с ним. Однако ищейка из моих снов совсем не был похож на Джеймса. Конечно, он был красив, имел почти прозрачную кожу и тот же самый пронизывающий взгляд, который мог быть только у вампиров, но он был огромен! Почти на фут выше Эдварда. А выглядел он даже сильнее Эмметта. Конечно, к тому времени я уже знала, что внешний вид не имел никакого отношения к фактической силе вампира. Часть меня знала, поскольку Эдвард не уставал повторять это каждый раз, как я заговаривала о Джеймсе, что, если бы я когда-либо подверглась нападению снова, даже десятью вампирами одновременно, мой парень был бы в состоянии защитить меня самостоятельно.
Как оказалось, если что-то и произойдет, чувства Эдварда ко мне сделали его почти непобедимым. Его инстинкты возьмут верх, и он убьет любого, кто даже подумает приблизиться ко мне... так он сказал. Тот сон, однако, посеял во мне серьезные сомнения даже после того, как он сказал мне, что это «работало не так, как нужно», что это был более тяжелый способ убить ему подобного.
К тому времени Эдвард стал довольно хорошим специалистом в области идентификации моих ночных кошмаров до того момента, как они заканчивались криком, в который я и пустилась этой ночью. Обычно при первом же признаке беспокойного сна он склонялся надо мной, мягко прижимая свое тело к моему по всей длине, шепча успокоительные слова мне на ухо и ровно дыша так, чтобы я знала, что он все еще жив... или в самом крайнем случае толкал меня. Той ночью он, должно быть, отвлекся, или, что вполне возможно, я не издавала никаких тревожащих звуков. Так или иначе, я знала, что он будет обращать намного больше внимания на мой сон в последующие несколько дней.
Пока я вспоминала сон, слезы снова начали скатываться по моим щекам и падать ему на руку. Он поцеловал меня в затылок и прошептал:
- Я люблю тебя, Белла. Со мной ты в безопасности.
- Я знаю, но что насчет тебя?
Он снова поцеловал мою голову.
- Пока я с тобой, со мной все хорошо.
Я улыбнулась в его руку и вопреки всему понадеялась, что мой кошмар был просто ночным кошмаром.
Было уже за десять, когда я проснулась следующим утром. Эдвард сдержал свое обещание, он все еще держал меня в объятьях.
Почувствовав, что я проснулась, он запечатлел поцелуй у основания моей шеи. Мое сердце помчалось, что впрочем, происходило всегда, когда он прикасался ко мне, особенно губами.
- Доброе утро, красавица.
Я улыбнулась и повернулась к нему лицом.
- Ммм… Чарли уже уехал?
Мой личный греческий бог улыбнулся.
- Несколько часов назад. Но не раньше того, как несколько раз проверил тебя.
Он поцеловал меня в нос, и я улыбнулась. Обернув свои руки вокруг его шеи, я провела ими вниз по его груди, останавливаясь там, где находилось его небьющееся сердце. Что-то вспыхнуло в его глазах, что-то, что я часто видела в последнее время. Что-то, что я могла охарактеризовать как жажду. Однажды он уже справился со своим невероятным голодом. После того, как он попробовал мою кровь и решил, что мог остановить себя, его человеческие инстинкты возродились, более сильные, чем прежде.
Мы оба мучительно осознавали тот факт, что мы не в состоянии сделать хоть что-нибудь, чтобы насытить ту человеческую потребность, поскольку сама я оставалась смертной. Однако это не препятствовало нам играть вокруг каждое утро.
Эдвард мягко уронил меня на спину и развел мои ноги своими. Он лег на меня сверху и с мягким и игривым рычанием начал покрывать мои мягкие губы своими холодными. Я старалась слишком уж не двигаться под ним: он все еще имел тенденцию сбегать от меня каждый раз, как я давала волю чувствам и слишком сильно целовала его в ответ. Поэтому я очень медленно водила своими руками вверх и вниз по его спине, пока он ласкал мое лицо кончиками своих холодных пальцев, а его губы ни на секунду не оставляли мои.
Однако через несколько секунд я сгримасничала. Он нахмурился и приподнялся на локтях.
- Что? У меня утреннее дыхание? – пошутил он.
Я закатила глаза. Если у кого и было утреннее дыхание, так это у меня, но после месяца моей беготни на "человеческие минутки" прежде, чем поцеловать его каждое утро, он уверил меня, что мое дыхание по утрам было каждый раз столь же сладким и привлекательным для него, как и "только что вычищенное", поэтому я и прекратила это.
Когда я не ответила в течение нескольких секунд, он забеспокоился.
- Я причиняю тебе боль?
Движением слишком быстрым для меня, чтобы удержать его, он уже стоял рядом с моей кроватью.
- Нет, ты не причинял мне боль, глупенький.
Хмурый взгляд Эдварда углубился.
- Тогда что с лицом?
Я сморщила лоб и, как я уверена, очень искренним голосом сказала:
- Чешется.
Эдвард уставился на меня с совершенно огорошенным видом, а мгновение спустя уже не мог сдержать смех. Его музыкальный ответ, который я так сильно любила, не сделал ничего, чтобы облегчить мою проблему. Я села, сбрасывая с себя покрывало, и с ненавистью уставилась на гипс на своей ноге.
- Я так рада, что тебя снимут завтра, - сказала я ему, протягиваясь за карандашом, который держала на прикроватной тумбочке. Я прижала его к гипсу и начала неистово царапать, злясь на саму себя за то, что разрушила свой момент с Эдвардом.
Он сидел у окна и улыбался, в то время как я царапала гипс. После этих разъяренных действий моя нога почувствовала себя лучше, и Эдвард подошел к кровати, поднял меня на руки и понес к кухне.
- Время кормить человеков.
Он очень полюбил эту фразу. Усадив меня на стул, он начал делать бутерброд с арахисовым маслом и желе - одно из тех немногих вещей, что он мог приготовить для меня, не волнуясь о том, каким это было на вкус. Я проглотила свой бутерброд, запив его высоким стаканом молока. Все это время он наблюдал за мной, а затем понес меня наверх в ванную. Он достал полиэтиленовый пакет из своего заднего кармана и обмотал его вокруг моей гипсовой ноги.
- Ты сможешь принять душ сама? - спросил он, как обычно, и я, как обычно, сказала «да». Элис должна была прекратить приходить сюда каждый раз с тех пор, как я заработала гипс, чтобы помочь мне с душем. Я была в состоянии сделать практически все самостоятельно, но это не мешало Эдварду волноваться.
Он ждал в моей спальне, пока я мылась и сушила свои волосы. Потом он отнес меня вниз по лестнице и усадил в мой грузовик, который вел к своему дому с такой скоростью, какую тот только мог выдержать.
Когда мы добрались до Эдварда, Элис ждала нас у парадной двери. Как только мой грузовик припарковался, она взволнованно улыбнулась, несколько раз подпрыгнула, а затем убежала. Я подозрительно поглядела на Эдварда.
- Что происходит? - спросила я.
Он был у моей двери прежде, чем я успела повернуть голову.
- Что ты имеешь в виду?
Я сузила глаза.
- Я имею в виду, что Элис только что сказала тебе что-то, и я хочу знать, что именно.
Эдвард улыбнулся и прижал меня к своей груди.
- Это сюрприз.
Миллион мыслей тут же пробежал в моей голове.
- Я не большая поклонница сюрпризов, – проворчала я прежде, чем добавить: - И я вполне могу идти самостоятельно, ты знаешь об этом? Ты не должен носить меня постоянно.
Он улыбнулся моему раздраженному выражению лица.
- Если я позволю тебе ковылять самой, то ты, скорее всего, сломаешь другую ногу, не говоря уже о том, что это будет продолжаться вечно. И что в этом будет забавного?
Я дулась все время, пока он нес меня через парадную дверь и вверх на два лестничных марша к двери своей спальни, которая оказалась закрытой. Он мягко опустил меня на пол и взялся за дверную ручку.
- Закрой глаза.
Я сделала, как мне сказали, и усиленно сопротивлялась побуждению подсмотреть, пока он открывал дверь. Внезапно я почувствовала, как нежные руки убрали мои собственные с моего лица. Я открыла глаза и задохнулась.
Большая кушетка, к которой я так привыкла, была отодвинута в сторону. На ее месте стояла великолепная кровать с четырьмя колоннами по углам. Высокая и огромная, она была сделана из темного дерева. Эдвард снова поднял меня и уложил на стеганое одеяло. Оно было таким невероятно мягким, что мне казалось, будто я погружаюсь в него. Я была настолько восхищена, что не могла говорить.
Эдвард лег рядом со мной и наблюдал, как я борюсь со словами, до тех пор, пока мне, наконец, не удалось выдавить из себя:
- Ничего себе, как красиво.
Я с надеждой посмотрела в его глаза.
- Зачем тебе кровать?
Он взял прядь моих волос между своими пальцами и заправил ее мне за ухо.
- Ну, теперь, когда тебе снимут гипс, я думаю, твой папа позволит тебе время от времени приезжать и проводить ночь здесь с Элис, ведь он ее очень любит. Так как у нас здесь хватает родительского надзора, я надеюсь, он не будет сильно возражать. Я просто хотел, чтобы ты чувствовала себя здесь, как дома.
Улыбка замерзла на моих губах. Хотя это и был очень приятный жест, все же это не было в точности тем, на что я надеялась. Я попыталась не позволить ему заметить это, потому что, скорее всего, он расстроился бы. Но, несмотря на все мои усилия, он, как всегда, видел меня насквозь.
- Белла, что не так? - он приподнялся на одном локте, чтобы посмотреть на меня.
- Ничего. Мне очень нравится. Так мило, что ты подумал обо мне, - попыталась искренне улыбнуться я.
Он не купился.
- Ты расстроена. Нет, подожди, ты разочарована. Ты ожидала чего - то еще?
- Нет! О, нет-нет, все прекрасно! Правда, кровать удивительна.
Независимо от того, как убедительно я пыталась звучать, он не поверил ни единому слову.
- Белла, пожалуйста, скажи мне, что не так.
Я вздохнула. Я никогда не могла сказать «нет» под таким проникновенным взглядом, как у него.
- Я просто думала... Я думала, что ты купил эту кровать для нас, чтобы... разделить ее со мной.
Он нахмурился.
- Я так и сделал.
Я почувствовала, как краснею.
- Нет, я не то имела в виду... действительно разделить.
Его глаза расширились от удивления.
- Белла! Мы говорили об этом. Ты же знаешь, что мы не можем...
- Знаю, - прервала я.
- Тогда, что...
- Ну, я надеялась...
Он сел так внезапно, что испугал меня.
-Ты надеялась на что?
Я снова вздохнула. Было такое ощущение, будто этот разговор происходил у нас уже в миллионный раз.
- Я надеялась, что ты решил обратить меня.
Он в раздражении зарычал и позволил себе снова упасть назад на кровать.
- Я не буду обсуждать это с тобой снова, Изабелла.
Изабелла... должно быть, он действительно зол.
- Эдвард! К этому времени ты уже должен был понять, что я не отступлюсь.
- Только не я.
- Это мой выбор, Эдвард, когда ты примешь это?
Он закатил глаза.
- Только не устраивай приступ гнева со мной, Белла, я не твой отец.
От этих слов моя челюсть упала на пол. Мгновение я чувствовала боль, затем пришло смущение, а потом осталась лишь безумная злость. Потребовалась вся концентрация, которую я имела в запасе, чтобы спрыгнуть с кровати, не убив себя в процессе.
- Белла, ты куда? – в голосе Эдварда был лишь намек на сожаление.
- Пойду устраивать приступ гнева подальше от тебя.
Я вышла из его спальни и направилась в ванную в конце коридора. Я предпочла бы уйти еще дальше, но без костылей у меня было лишь определенное расстояние, которое я могла пропутешествовать без того, чтобы упасть на ровном месте лицом вниз.
Я закрыла дверь ванной, заперлась и прислонилась к ней. Я знала, что Эдвард стоит по другую сторону двери, еще до того, как он заговорил.
- Белла. Прости, я не то имел в виду. Пожалуйста, выйди, чтобы мы могли поговорить?
Я не отвечала.
- Белла? Не заставляй меня выламывать эту дверь.
Я закусила губу и продолжила молчать. Я знала, что он даже не попытается открыть дверь силой, если есть вероятность, что я прислоняюсь к ней. А он совершенно точно знал, где именно я стою.
- Изабелла Каллен! Если ты не откроешь эту дверь прямо сейчас...
Я замерла. Мои руки быстро нашли дверную ручку, и я отперла ее так быстро, как только могла. Я медленно открыла дверь, а мои глаза расширились.
Эдвард стоял с другой стороны, в его глазах я увидела намек на шок и... это было смущение?
- Как ты только что назвал меня? – прошептала я.
Эдвард прекратил дышать. С тем небольшим количеством воздуха, который еще оставался в его легких, он прошептал в ответ:
- Прости.
Я нахмурилась.
- Не извиняйся.
Я подняла руки, и он с благодарностью опустился в мои ожидающие объятья. Он спрятал свое лицо в моих волосах и прошептал:
- Я иногда называю тебя так в своих мыслях, просто чтобы услышать, как это звучит. Наверное, я слишком много разговариваю сам с собой в последнее время.
Я улыбнулась и слегка отклонилась от него, чтобы заглянуть ему в глаза.
- Изабелла Каллен... хорошо звучит, да?
Он засмеялся и поднял меня за талию.
- Да, так оно и есть.
Пока он нес меня к своей спальне, я забыла о нашей борьбе… на некоторое время.

Тем вечером, когда Эдвард отвозил меня ко мне домой, мы обнаружили автомобиль Билли, припаркованный у дороги.
Эдвард застонал, пока, без сомнения, слушал и мысли, и беседу обоих мужчин в моем доме.
- Что происходит? - спросила я его.
- Очевидно, Билли, наконец, накопил достаточно своих загадочных предупреждений. Он говорит Чарли, что тот должен быть осторожным с тобой. Он думает, что ты... зашла слишком далеко.
Последние слова он произнес с гневом. Руки Эдварда задрожали. Я взяла их в свои, чтобы успокоить его, но он даже не взглянул на меня. Он продолжал смотреть на дом так, будто мог каким-то образом видеть, как эти двое мужчин сидят в моей гостиной.
- Он говорит Чарли, что ему следует наблюдать за тобой! Если ты внезапно станешь бледнее, чем обычно, или прекратишь есть, если твое настроение изменится или если... если у тебя вырастут клыки! Это смешно! У нас не растут клыки!
Эдвард был действительно зол, вдобавок к этому я могла с уверенностью сказать, что он почему-то оскорбился этим предположением о клыках.
Я ничего не смогла с собой поделать и захихикала, смотря на его выражение лица.
- Думаешь, это забавно? Старик пытается убедить твоего отца запретить тебе видеться со мной!
Я улыбнулась.
- И что именно Чарли думает об этом?
Эдвард нахмурился, немного сконцентрировался, а затем пробормотал:
- Он думает, что это смешно, и что старик запутался.
Я кивнула. Хоть я и была расстроена из-за того, что Билли сует нос в мои дела так часто, я знала, что мой папа уже слышал все это прежде и никогда не купится.
- Я иду внутрь. Оставайся поблизости.
Я потянулась, чтобы нежно поцеловать его. Он вернул мне легкий поцелуй.
- Всегда, - прошептал он. В мгновение ока он вытащил меня из грузовика и поставил перед моей дверью. Я открыла ее и заковыляла внутрь.
- Белла! Я рад, что ты дома. Как прошел день? - Чарли совершенно ясно отчаянно нуждался в нормальной компании.
- Прекрасно, папа. Доктор Каллен собирается снять мой гипс завтра. Я умираю с голоду.
Чарли встал и почти побежал в кухню.
- Позволь мне приготовить тебе что-нибудь поесть для разнообразия.
И точно так же, как он до этого, я застряла в гостиной наедине с Билли.
- Пожалуйста, прекрати делать то, что ты делаешь, - зашептала я ему.
Он обернулся ко мне лицом.
- Я только что хотел сказать тебе то же самое.
Я вздохнула.
- Пожалуйста, Билли, разве ты не можешь оставить это в покое? Они хорошие люди.
- Я приглядываю за тобой, Белла. Я просто хочу, чтобы ты оказалась подальше от них, пока это еще возможно, пока тебя не затянуло в их мир настолько, что ты уже не сможешь уйти.
Я посмотрела в мягкие глаза Билли и сказала:
- О Билли, уже слишком поздно.
Затем я развернулась и захромала вверх по лестнице. Папа вернулся, когда я была уже на полпути.
- Белла, а что насчет твоего обеда?
- У меня пропал аппетит, пап. Я думаю принять душ и лечь спать.
Я подпрыгнула на одной ноге по направлению к ванной, удивившись, что не споткнулась. Наполнив ванную обжигающе горячей водой, я добавила немного пены, сбросила с себя одежду, обернула гипс в полиэтилен, зажгла свечу и, выключив свет, погрузилась в воду.
Как только я улеглась и уверилась, что все важные части моего тела хорошо укрыты пеной, я нетерпеливо зашептала в темноту ванной:
- Эдвард!
- Этот человек действительно действует мне на нервы.
Он сидел на стойке у раковины с таким удобством, будто находился там все время.
Я потерла лоб правой рукой.
- Я так рада, что Чарли не верит в городские легенды.
Эдвард смотрел на меня в течение секунды, а затем внезапно встал на колени рядом с ванной.
- Ты хорошо себя чувствуешь?
Я нахмурилась.
- Да, просто чувствую, что начинается головная боль.
Он потер мой лоб, выглядя озабоченным.
- Ты уверена?
Я кивнула. Его красивое лицо было слишком близко ко мне, чтобы я могла говорить связно. Внезапно я осознала тот факт, что была полностью голой под всеми этими пузырями.
Должно быть, я покраснела, потому что он мягко засмеялся и прошептал мне на ухо:
- Не волнуйся, любовь моя, я не подсматриваю.
Я стала красной, как помидор и, задержав дыхание, исчезла под пузырями.

- Кто-нибудь может убить меня прямо сейчас, пожалуйста?
Я сидела в гостиной Эдварда, моя голова покоилась на его коленях, а теперь уже избавленная от гипса нога на груде подушек. Я свалилась от простуды, что Эмметт находил очень забавным.
- Будь осторожна с желаниями в доме, полном вампиров, Белла, - предупредил он шуточным тоном.
- Прекрасно, кто-нибудь мог бы просто обратить меня, пожалуйста?
Эмметт искренне засмеялся. Эдвард только нахмурился, не отрываясь от телевизора, а Элис провальсировала ко мне, держа коробку салфеток.
- Спасибо, Элис! Ты мой спаситель! - я с благодарностью приняла коробку и использовала одну из салфеток, чтобы остановить бесконечный поток соплей. Появился Джаспер, и сразу же спокойствие и хорошее самочувствие наполнили меня.
- И тебе спасибо, Джаспер. Теперь оставайся здесь до конца моей болезни.
Джаспер улыбнулся. Эдвард, наконец, сжалился надо мной и наклонился, чтобы поцеловать мой горящий лоб. Он прижал свою холодную щеку к моей теплой коже, и я вздохнула. Я была так близко к тому комфорту, к которому подбиралась все это время.
- Белла, я приготовила для тебя немного куриного супа, - Эсми поставила передо мной поднос с едой.
Я была настолько благодарна им всем, моей приемной семье. Карлайл проверил меня перед отъездом в больницу, а Розали... хорошо, она ничего не сказала. Но с другой стороны, она же ничего не сказала.
Я просто лежала там, думая о том, какой хорошей была моя жизнь, несмотря на кашель, который внезапно пробрал меня. Что-то было неправильно, что-то было совсем, совсем неправильно.
Эдвард напрягся. Я посмотрела вверх, чтобы увидеть, что же вызвало его неподвижность, и увидела ее. Элис стояла рядом с журнальным столиком, ее глаза расширились. Эдвард издал вопль и прикрыл свои уши руками.
- Элис! Прекрати вопить!
Я же не слышала ни звука. Она прекратила дышать, ее дикие глаза на долю секунды метнулись ко мне. Эдвард посадил меня и обхватил руками. Он притянул меня к себе с такой силой, что я была уверена, это забирало у него весь контроль, чтобы не раздавить меня о свою грудь.
- Что, черт возьми, происходит? – Эмметт сел прямо и переводил взгляд от Эдварда к Элис и снова к Эдварду.
- Кто-то направляется сюда, - просто ответил Эдвард.
Джаспер подбежал к Элис. Откуда-то в его руках оказался карандаш и листок бумаги. Она взяла их, и ее рука превратилось в смазанное, расплывчатое пятно. Она рисовала и одновременно говорила.
- Группа, возможно из восьмерых. Они еще далеко, но скоро прибудут.
- Они знают, что мы здесь? - спросила Эсми.
- Нет, они идут сюда не из-за нас.
- Тогда зачем? - Розали появилась словно из ниоткуда. Она вся была покрыта маслом, но все еще выглядела ошеломляюще, стоя рядом с Эмметтом.
- Один из них хочет Беллу, - ответил Эдвард за Элис.
Розали нахмурилась.
- Что ты подразумеваешь под "хочет Беллу"?
Эдвард был в бешенстве, его губы дрожали, когда он говорил:
- Я подразумеваю, что он хочет ее тем способом, каким хочу ее я. Или, по крайней мере, будет, как только почувствует ее запах.
Розали закатила глаза, а затем обратилась ко мне, наверное, в первый раз:
- Честно, девочка, это убило бы тебя, пахнуть как все остальные?
Эдвард низко зарычал, и Розали отступила. Мои брови выстрелили вверх от неожиданности, но я молчала, в то время как вампиры говорили так быстро и тихо, что я совсем не могла разобрать их слов. Я уловила только конец их беседы.
- Так он еще не охотится на нее?
- Нет, - ответила на сей раз Элис. - Но скоро будет.
А затем я замерла. Время остановилось для меня. Я забыла, как дышать, я забыла, как думать.
- Белла? Белла, что случилось? - Эдвард мягко потряс меня.
- Это он, - прошептала я.
- Кто? - нахмурился Эдвард.
Я указала на рисунок, который только что нарисовала Элис.
- Ищейка из моих снов. Тот, кто убивает нас обоих. Это он.
Эдвард посмотрел на Элис. Несмотря на то, что я была слишком напугана, чтобы нормально соображать, я все же заметила, как она слабо кивнула.