Очередное сообщение в телефоне отозвалось мелодичным звуком, как и в самом аппарате, так и в сердце Кэролайн. Она знала, от кого это послание, даже не взглянув на номер отправителя. И также она знала, что кто-то очень важный для нее стоит сейчас под ее окнами, ожидая когда она выйдет или хотя бы как-то ответит на все его многочисленные «Прости» и «Люблю», отправленными им.
Уже несколько дней прошло, как Кэролайн, закрывшись в своей комнате, не желала никого видеть и слышать. Кроме пережитого потрясения из-за открывшейся тайны, она не могла смириться с намерением Клауса спасти ее во чтобы то ни стало. Все эти долгие одинокие ночи напролет девушка думала о том, что может ожидать ее дальше. Что может произойти, если она примет предложение Клауса о вечной жизни? И все больше убеждалась, что не должна так играть с судьбой, уготовившей для нее иную участь. Сможет ли она наблюдать, как постепенно уходят все ее близкие? Всю эту безмерную вечность она будет только терять, хоронить, оплакивать… Не говоря о том, что прежде всего ей нужно будет бороться с собой, со своей новой сущностью. А если она совершит ошибку? Несомненно, из-за нее кто-то пострадает. А если она убьет кого-то? Кэролайн знала наверняка, что не переживет, если подобное случится. Почему кто-то должен страдать из-за того, что она решит подарить себе вечную жизнь? Никакого самолюбия не хватит, чтобы искупить те ошибки, которые, несомненно, совершит она, став иной. Как бы не было больно осознавать, что так многого она не успела еще сделать, увидеть, но это ее жизнь, какой бы срок ей не был отмерен. Оставалось убедить в этом Клауса и окончательно заверить себя, что так правильно. Выбора нет. Клаус не понимает этого, не хочет признавать очевидного. А ей так хотелось быть с ним как можно чаще сейчас. Быть рядом и не задумываться о том, что он может в любой момент обратить ее, повинуясь своей эгоистичности.
Телефон брякнул еще раз, оповещая о новом сообщении. Не выдержав и отбросив до того сжимаемую в руках подушку, Кэролайн прочитала его.
«Я не сделаю этого, пока ты сама не решишь. Только не молчи. Прости меня,» - эти несколько слов оказались для Кэролайн более чем желанными. Большей разлуки она не выдержит. Не секунды больше невозможно было терпеть это одиночество.
Быстро поправив волосы и проведя помадой по губам, Кэролайн стремительно вышла из комнаты, спускаясь в гостиную.
- Куда ты? – сложив руки на груди, у лестницы ее встретила Элизабет, смерив напряженным взглядом свою дочь. – Там ночь уже!
- Я ненадолго, - Кэролайн попыталась обойти мать, но та снова преградила ей дорогу.
- Ты к нему собралась? – женщина больше утверждала, нежели спрашивала. – Ты не должна иметь с ним никаких дел! Он опасен!
- Опаснее, чем моя болезнь в моей жизни больше ничего нет. Так ведь, мама? – взгляд небесно-голубых глаз в полумраке комнаты, казалось, и вовсе был хрустальным из-за искрившихся слез. – Он вернулся, мама. Он спас меня. Появился именно тогда, когда был так нужен. И я хочу быть с ним, нравится тебе это или нет!
Не сумев больше препятствовать дочери, Элизабет с тоской и скорбью наблюдала из окна, как Кэролайн бросилась в объятия вампира, закружившего ее в воздухе, прижимая к себе, как что-то самое ценное в его жизни.

Большие напольные часы показывали около трех ночи, когда огонь в камине еще едва слышно потрескивал. Укрывшись мягким пледом, Кэролайн прижималась к груди Клауса, ласково сжимающего ее ладонь, время от времени поднося ее к губам и целуя тонкие пальчики. Так спокойно и умиротворенно Кэролайн чувствовала себя впервые за несколько дней. Прерывая тишину, они тихо говорили о всяких пустяках, отдавались в плен нежных поцелуев и просто наслаждались этой желанной близостью друг друга.
- Я уже предчувствую твой ответ, но все же хочу предложить тебе кое-что, – перебирая пальцами белокурые локоны девушки, начал Клаус.
- Если ты снова о том, чтобы...
- Нет, это нечто иное, – опровергающе продолжал вампир. – Кэролайн, переезжай ко мне. Я хочу видеть тебя постоянно, чувствовать твою близость.
Затаив дыхание, Кэролайн неотрывно смотрела на догорающий огонь в камине. Как же приятно было слышать подобное от него. Как страстно она желала согласиться, не думая ни о чем.
- Я не могу, - тихо отозвалась девушка, сплетая пальцы их рук. – Не могу оставить маму одну, тем более, что возможно вскоре мне придется ее оставить навсегда.
«Только бы не заплакать! - мысленно просила сама себя Кэролайн. – Только бы не испортить эту волшебную ночь!»
Клаус глубоко вздохнул, видимо также пытаясь удержать в себе слова, которые готовы были уже сорваться с губ. Вместо этого он безмолвно дотронулся до ее виска губами, прижав девушку к себе крепче.
- Я люблю тебя, - с благодарностью прошептала Кэролайн, понимая как трудно Клаусу сдерживать в себе желание избавить ее от ожидающей участи. – И всегда буду любить… Обещай, что будешь всегда помнить об этом?
- Обещаю, - тихо ответил Клаус, ощущая под своими руками глухой стук ее нежного сердца. – Обещаю вечно любить тебя, Кэролайн.
- Нет, любить вечно не получится, - грустно улыбнулась Кэролайн. – Мне достаточно того, чтобы ты просто помнил меня. И… Спасибо за то, что ты со мной. Спасибо, что меняешься ради меня.
Эта ночь действительно была окутана каким-то необъяснимым волшебством. Казалось, что сам воздух пах любовью, и переносил этих двоих в их собственный мир, где не было никого и ничего, кроме их самих. Такая неуловимая, трепетная и тонкая нить счастья вполне ощутимо связывала их, хоть и на время, но избавляя от тяжелых мыслей и осознания реальности. Быть может, это было веяние волшебства, или же они просто окутаны дымом бесплотных надежд, которым никогда не суждено будет сбыться.

Следующим вечером Клаус зашел в «Мистик Гриль» перед тем, как встретить Кэролайн с занятий в школьном спортзале. Заказав себе кофе, вампир наблюдал за поднимающимся серым паром от кружки, представляя, что жизнь без Кэролайн будет подобна этому пару: прозрачная и серая, растворяющаяся в бесконечных буднях.
- Кого я вижу?! – за барную стойку рядом подсела Илона, игриво улыбаясь своей надменной улыбкой.
- Ты еще не уехала? – равнодушно повел бровью Клаус, делая глоток горячего кофе.
- Со дня на день собираюсь, – отозвалась девушка, заказав виски. – А ты так и осядешь здесь? С этой? Как ее там? Кстати, ты уже обратил ее? Помнится, у нее там что-то со здоровьем серьезное было.
- Она отказывается от обращения, - пробуя каждый звук этих слов на вкус, тихо проговорил Клаус. – Она предпочитает, чтобы все закончилось без сверхъестественного вмешательства.
Илона шумно выдохнула, несколько раз непонимающе моргнув. Только сейчас она разглядела глубокую скорбь в лице вампира, только сейчас почувствовала необъяснимую боль в его голосе.
- Сочувствую,- тихо произнесла она, не зная, что еще можно сказать. – Ты просто так смиришься с этим? Разве не в твоих возможностях сделать это силой и тогда.
- И тогда я буду первым человеком, которого она возненавидит. В любом случае, я обреку ее на вечные страдания, потому что Кэролайн. Она не похожа на тебя, меня. Она другая. Никогда она не сможет принять жизнь вампира, мириться со звериной сущностью, что поселится в ней.
- Что ж, как знаешь, - Илона помялась, сомневалась, что какие-либо ее слова могут помочь Клаусу, никогда раньше она не думала, что вампир может быть настолько влюблен. – Не нужно было возвращаться в этот город. Ты звони. Когда все закончится.
Минутой позже Илона исчезла, смешавшись с людьми в баре, затем где-то на темной улице. Клаус же самопроизвольно сжимал кружку с остывшим кофе, думая о том, действительно ли он сможет так просто отпустить Кэролайн? Позволит ей умереть, не предприняв абсолютно ничего? Хоть он и уверил ее, что все будет именно так, как хочет девушка, но упрямый разум шептал ему сделать все возможное, чтобы она навсегда осталась рядом с ним. Иначе зачем ему эта вечная жизнь? Чтобы вечно любить и помнить? Глупо! Бессмысленно и глупо! Бесполезно все!
Раздавив кружку в руках, Клаус поднялся и поспешно вышел из бара, бросив на стойку существенную сумму чаевых.





- Так тебе нравится? – улыбается Клаус, спрятав глаза за темными стеклами солнечных очков.
- Спрашиваешь?! У меня просто нет слов! – восторженным взглядом Кэролайн изучала новенький Alfa Romeo, на котором Клаус заехал за ней этим утром. – Всегда была равнодушна к технике, но это. Она прекрасна!
- Хочешь за руль?
Кэролайн с удовольствием согласилась управлять машиной, желая поскорее почувствовать, на что способен мощный двигатель. Мотор послушно заурчал, когда девушка повернула ключ зажигания. В это солнечное воскресное утро дороги в городе были относительно пустыми, а пригородная трасса вообще казалась заброшенным объездом, что пришлось по нраву Кэролайн, с уверенностью набиравшей скорость, обкатывая новый автомобиль.
- Так куда мы едем? – улыбнулась девушка, мельком взглянув на Клауса, сидевшего рядом на пассажирском месте. – Из твоего утреннего звонка, я поняла, что есть планы на весь день.
- Да, в этом ты права, - ответил Клаус, снимая очки и посмотрев на Кэролайн более чем внимательно. – Я планирую поискать нам жилье в городе покрупнее, чем Мистик Фоллс. Ты скоро заканчиваешь школу, нужно думать, как будем жить дальше.
- Клаус...
- Тем более в Мистик Фоллс нет ни одного стоящего высшего учебного заведения, - казалось, Клаус проигнорировал то, что Кэролайн попыталась его перебить. – Остается только выбрать: нам нужен дом или квартира в спальном районе. Думаю, должно быть много пространства, потому что жить там мы будем как минимум несколько лет.
- Клаус! – повысила Кэролайн голос, сжав руль так, что костяшки пальцев побелели. – Ты же знаешь, что у меня нет этого времени. Незачем питать несбыточные иллюзии, от этого будет больнее нам обоим.
- У тебя будет вечность, любовь моя! – шутливо ответил Клаус, потянувшись к Кэролайн и коснувшись нескольких ее локонов волос. – Пора действительно отказаться от иллюзий и принять тот шанс, который велит сама судьба!
- Ты не понимаешь, - чуть не плача, быстро заговорила Кэролайн. – Я не хочу другой жизни! Не хочу меняться настолько, что перестану себя узнавать! Пойми же, это для меня хуже смерти.
- Хуже смерти ничего нет! – повысил голос Клаус, тон которого мгновенно стал серьезным. – И я не допущу, чтобы с тобой это произошло! Слышишь, Кэролайн?! Хочешь ты того или нет, ты будешь жить! Будешь!
Наверное, бывают моменты, когда перед глазами пробегает вся жизнь, каждое прожитое мгновенье, каждая эмоция всплывает в памяти. И именно сейчас с Кэролайн произошло нечто подобное. Каждый день. Каждое мгновенье. Испытанное счастье. Грусть. Боль. Многострадальная любовь. Все так ярко. Все как будто вчера. Повернув голову и встретившись взглядом с уверенными, наполненными понятной для них обоих болью глазами Клауса, Кэролайн произнесла уверенно и вкрадчиво:
- Конечно, я буду жить. В твоем сердце. Прости…
Резкий визг шин по гладкому асфальту оглушил тишину пустынной трассы. Резко вывернутый в сторону руль, развернул машину на большой скорости, отчего ее понесло юзом с дороги. Обочина оказалась фатальным препятствием для тяжелого автомобиля, поспособствовавшей тому, чтобы машина еще несколько раз перевернулась в воздухе, ударяясь о землю, превращаясь в бесформенную груду искореженного металла.

Тишина. Так тихо вокруг, отчего трудно понять, что еще день, что пока еще светит солнце. Теплые лучи продолжают греть асфальт, делая его мягким и окутывая сероватой дымкой, высасывая последнюю влагу от вчерашнего дождя. Шум в ушах мешает Клаусу быстро прийти в себя и понять, что же произошло. Морщась от неприятной боли, вампир резко раскрывает глаза, судорожно вспоминая последние секунды до того, как машина вылетела с трассы.
- Кэролайн?! – среди обломков, будучи зажатым между боковой стойкой и сидением, ему трудно было дотянуться до водительского места, вернее до того, что от него осталось. – Кэролайн, скажи хоть что-нибудь?! Кэролайн?!
Медленно, превозмогая невыносимую боль от многочисленных переломов, Клаус все же подтягивается ближе к вырванному рулю, приподнимая сложившуюся спинку водительского кресла.
- Кэролайн, милая моя, девочка, все хорошо, все прошло, - шепчет он, обнимая окровавленные плечики девушки, по умиротворенному лицу которой казалось, что она спит.
- Клаус, - шепчет тихий голос. – Не оставляй меня… Не оставляй…
- Не оставлю! – стремительно, едва ли задумываясь о чем-то Клаус прокусывает свое запястье, тут же поднося к губам блондинки живительную струйку крови. – Давай же, девочка, ты справишься!
Все будто в тумане. Щемящая пустота и тишина, навсегда зависшая в этой смертельной ловушке, в которую превратился автомобиль люкс-класса. Забывая о собственной боли, Клаус выбирается из-под обломков, высвобождая тело любимой, прижимая ее к груди, как самое ценное, что есть в его жизни. Оказавшись на теплом песке бескрайней пустоши, он лихорадочно гладит девушку по волосам, целует виски, шепчет что-то… Она будет жить, в ней его кровь. Должна.
- Как ты? – солнце уже заходит за горизонт, а они так и продолжают сидеть на мягком песке, безучастно рассматривая разбросанные вокруг куски металла и пластика.
- Тут рядом озеро, - вздыхает Кэролайн, прижимая руку вампира ближе к своей груди. – Пойдем туда, я всегда хотела его увидеть.
Поддерживая девушку, Клаус медленно уводит ее к небольшой возвышенности, за которой действительно красовалось озеро с прозрачной, как небо, водой. Должно быть, когда-то это озеро служило карьером, но сейчас природа сделала свое дело, внося контраст в эту нелюдимую пустошь.
- Ты простишь меня? – тихо спрашивает Клаус, когда они опускаются на берег, по-прежнему крепко прижимаясь друг к другу.
- Ты сделал все, что мог. Разве я должна тебя в чем-то прощать? – нежная улыбка Кэролайн ласкает душу вампира, отчего боль в его ранах становится практически неощутимой. – Я всегда буду рядом, теперь ты знаешь это.
- Я люблю тебя… Всегда буду любить…
- Всегда? – она тихо смеется, приподнимая голову и едва уловимо касаясь губами его губ. – Всегда – слишком неопределенный срок для бесконечной жизни. Мне достаточно того, чтобы ты меня помнил. Всегда помнил. И… Спасибо тебе. Спасибо за то, что позволил мне испытать это. Позволил жить. Я люблю тебя…
- Теперь все будет хорошо…
- Я верю в это, – Кэролайн вглядывается в прозрачную глубину воды, продолжая улыбаться уголками губ. – Осталось совсем немного времени. Кажется, на трассе что-то произошло. И мы должны быть там. Пойдем?
Удаляясь от озера, Клаус отчетливо слышал шум у асфальтовой дороги. Вой сирены едва не оглушал его, но крепко держа Кэролайн за руку, он смело смотрел на копошащихся у разбитой машины людей. И только подойдя совсем близко он вдруг осознал, что происходит.
«Люблю тебя, и всегда буду любить! – так говорила та, которая сейчас лежит на его руках возле груды обломков без малейших признаков жизни. - Обещай, что будешь всегда помнить об этом?».
Он видел все будто со стороны. Несколько врачей отходят в сторону от двух сидящих не земле фигур, поняв, что на сегодня их работа закончена. Он видел себя, сжимающего окровавленное тело той, ради которой готов был променять свою вечность. Ради одного дня, одной улыбки, чтобы еще раз услышать ее нежный смех… Вместе этого бездыханное тело поникло на его груди, и даже сейчас на ее лице читалось умиротворение. Это был ее выбор.
Взглянув вправо от себя туда, где только что сжимал ее руку, он увидел, что рядом никого нет. Должно быть, его самое большое желание и надежда сыграли с ним злую шутку. Он так хотел верить, что случившееся поправимо и с Кэролайн все в порядке. А сейчас он только сжимал в объятиях обмякшее тело, не подпуская близко к ним беспомощных врачей. Ничто не поможет. Все закончилось.
- Я буду помнить, - шептал его голос, когда рука в отчаянии сжимала холодную узкую ладонь. – Всегда…