Ϟ
- Золотце мое, - проговорила наконец бабушка, - а ты не жалеешь, что до конца жизни тебе придется остаться мышкой?
- Я совсем не думаю об этом, - ответил я. – Разве это важно, кто ты и как выглядишь, пока тебя любят?
© Р. Даль. «Ведьмы».

Lily

Если бы у меня спросили, кто самый несносный человек во всем Хогвартсе за всю его историю, я бы, не задумываясь, ответила, что это Джеймс Поттер. Если бы меня попросили назвать имя самого красивого парня за последние сто лет, я опять же назвала бы имя Джеймса Поттера. И, наконец, если бы у меня узнали, с кем бы из наших недалеких шестикурсников со всех факультетов я бы хотела проводить время, изучая тела друг друга, я вновь бы выдала, что с Джеймсом Поттером.
Самое ужасное, да и отвратительное, наверное, то, что этот самый человек, чье имя я повторила трижды, на самом деле олень. Серьезно.
Другого наименования Поттеру я не находила. А как еще иначе назвать Поттера, задаваку Поттера, вечно крутящего в пальцах снитч, вечно поддевающего меня в любой мелочи, вечно такого самоуверенного и снисходительно, вечно сопровождаемого толпой восхищенных девушек, вечно всегда во всем правого, вечно срывающего уроки и вечного объекта воздыхания женской половины Хогвартса (даже некоторые учителя не были исключением)?!
Никак. Просто олень, и все.
Я поняла это еще на первом курсе, когда он ввязался в наш с Севом разговор насчет факультетов в купе. Я сразу сказала об этом Севу, и вызвала дикий хохот в течение нескольких минут. И каждый раз, когда я повторяла, что он олень, он смеялся, а на пятом курсе смех стал еще и истеричным, и он стал все время говорить, что я полностью права.
Вообще, у меня была славная коллекция оленей, вершину которых занял великолепный Джеймс Поттер, второе место пьедестала – Нарцисса Блэк (оленина, точнее), и на третье, законное взобрался Северус.
Мне было жаль вспоминать все те счастливые моменты, которые были связаны с нами, но еще горше мне было помнить презрительно брошенное слово «Грязнокровка».
В том, что я грязнокровка, любезно убедила меня Нарцисса еще на первом курсе, когда она увидела, как я разговариваю с Сириусом о задании по зельям, и что негоже мне разговаривать с чистокровными. Именно после того инцидента я узнала, что в сломанном туалете девочек живет привидение, которое любит поплакать, в особенности в унисон с моими рыданиями.
Итак, с первого курса, когда Нарцисса выдала длинную и уничтожительную тираду о моем происхождении, я превратилась в древесную крысу, которая пряталась по углам библиотеки, закрывшись учебником, и тихо беседовала с Севом, пока Поттер (к которому я тогда питала по-детски смешанные чувства, нечто среднее между стеснением, ненавистью и симпатией) не сказал мне прямо, на кого я похожа. А спустя день незабвенная Миртл посоветовала прекратить плакать и измениться. Если даже Миртл сказала это, поняла я, то точно нужно что-то делать.
Началось все с летних каникул. Я просто взяла и потратила все свои карманные деньги на новую одежду, обувь, вещи и прическу, а потом кое-как наскребла волшебного золота (ну, на самом деле, это было просто - родители у меня богатые, и они просто поменяли валюту).
И новая Лили Эванс попала на платформу 9 ¾ (чтобы отправиться на четвертый курс), где даже Сев не сразу узнал меня – СЕВ! – и сразу поняла, что ее жизнь изменится.
Так оно и случилось. С первых дней я активно начала зарабатывать себе авторитет вполне самоуверенной и язвительной девушки, в результате чего Нарцисса Блэк пригласила меня на идиотскую вечеринку в честь Рождества, и даже вела себя более-менее нормально.
А потом я увидела Поттера, к которому намертво приклеилась эта куколка, и, (я до сих пор не могу понять, зачем я сделала это), я схватила первого попавшегося под руку парня и начала с ним целоваться.
Эм… Ну в общем, просто парень оказался не просто парнем, а Люциусом Малфоем, верным почитателем Нарциссы, к которому она относилась лучше всех.
Если вкратце, то после мне была объявлена война, но результатом всего стал повышенный интерес ко мне Поттера.
Который, кстати, вопреки моему мозгу, начинал мне нравится.
А потом все закрутилось, с каждым месяцем все больше и больше. Уже меня сопровождала толпа фанатов, в числе которых был и бедный Люциус, и безмозглый Поттер, и Сев, конечно. В этой куче, надо заметить, Сев и Поттер постоянно что-то друг другу подстраивали.
А на пятом курсе Поттер стал проявлять высокую половую активность. В общем, за него думали сперматозоиды, и зажимать меня в темных коридорах они тоже ему подсказывали.
На самом деле, я еще ни разу не целовалась с Поттером. Ну, и да, мне этого хотелось, что было само по себе фактом отвратительным.
Несмотря на его повышенный интерес, приставания и домогательства, сексуальные намеки и вообще наглое поведение, мы даже не целовались, ну а о сексе говорить нечего.
Наверное, всему виной была я. Ну да, именно во мне и были все причины. Если бы я вела себя, как те фанатки Поттера, которые на каждой вечеринке облепляли его, как пчелы, мы бы уже давно переспали.
Тем не менее, несмотря на мою тягу к Поттеру, я уже спала с мужчинами, и не раз. Лишившись невинности на пятом курсе с каким-то Когтевранцем, я окончательно разорвала все рамки разумного и превратилась в другую, взрослую Лили Эванс – от прошлой забитой девчушки не осталось и следа.
Так или иначе, я все равно общалась с людьми, которые мне нравились, не придерживаясь компании высокомерных сук, возглавляемых Нарциссой.
И да, он мне нравился. Естественно, скорее физически, чем умственно. Что ни говори, а бывает, Фортуна создает таких красавцев, что в них начинают влюбляться все поголовно.
Ну, я-то не влюбилась. Это искреннее дерьмо – влюбиться в Поттера, и остаток жизни провести в слезах, потому что он не с тобой.
Ну, пожалуй, я слишком часто говорила о нем, даже очень, и в конце концов Эшли Джонс (моя лучшая подруга с первых лет) на пару с другой подругой, Мэри Макдональд, начали доставать меня насчет моей якобы «влюбленности». Они аргументировали все это тем, что Эшли влюблена в Блэка, а Мэри в Ремуса, и поэтому я должна быть с Поттером. Чтобы было красиво.
Самое обидное, что мой мозг знал, что Поттер – безмозглый задавака, но подсознание нашептывало, что он чертовски красивый безмозглый задавака, и не слушать голос второго Я я не могла.
Сегодняшний разговор в библиотеке смутил меня, потому, что… аплодисменты, он мне нравился, и я была не готова сказать об этом Эшли, потому что… Лили Эванс не может сдаться на волю Поттера.
Мерлин, это так по-детски звучит.
И он подслушивал, это точно. Боже, Эшли такая глупышка! Рассуждать о таких вещах в библиотеке!
И потом мы ругались с ним, а потом он меня почти поцеловал.
Господи, да я вела себя как дура. Как одна из его почитательниц, которые готовы по щелчку его пальцев ножки раздвинуть. Но почему-то я вся будто окаменела, как из-за Тоталуса, и видела только его пухлые губы…
Долбаный красавчик. Мне нужно настроить себя, что это Поттер, и все. И успокоиться. И больше не растекаться от звука его голоса.
В данный момент я и Эшли сидели на трибунах, наблюдая за хаотичной игрой нашей сборной, во время которой Поттер выделывал необъяснимые кульбиты на метле, выворачиваясь. Циркач хренов.
- Эй, Эванс, - сказал Блэк, небрежным жестом откидывая со лба длинные волосы, что сопроводилось восхищенным взглядом Эшли.
Блэк всегда был таким самоуверенным, почти как Поттер, но тот был наглее. Блэк же был образцом аристократии и чистой крови, но в то же время он умудрялся оставаться рубахой-парнем. В том, что Поттер тоже был душой любой компании, мне признаваться себе не хотелось.
- Что? – ответила я, напряженно следя за Поттером, который плавно парил на относительной высоте от других игроков.
- Делала работу по зельям?
Я прекрасно совмещала в себе роль роковой красавицы (хм, это меня так Эшли назвала) и Эванс-заучки.
- Да.
- Дашь списать?
Я в немом изумлении уставилась на Блэка. Черт, мы с ним так редко общались! И к тому же, он предпочитал сдирать все у Люпина, а не у пугающей меня.
- Как, хотя бы, меня зовут, Блэк?
- Лили, - браво отрапортовал он.
- Спиши у Эшли, - буркнула я, решив поработать свахой, и он тут же обратил свой сияющий взор на мою подругу, оставив меня в покое.
Поттер резко развернулся на метле, и пролетел пару метров, затем вскинул голову… и посмотрел прямо на меня.
Конечно, направление моих глаз на таком расстоянии углядеть было нереально, но в то же время мой голова была поднята точно к нему, а не к остальной команде.
Готова поспорить, он самодовольно улыбнулся и снова пролетел пару метров.
Да, какая победа, Поттер. Лили Эванс посмотрела на тебя.
И вдруг он резко дернулся, вышел в отвесной пике… я вскочила с места. Он шел перпендикулярно к земле, и казалось, что вот-вот он впечатается в покрытие игровой площадки!
Но на расстоянии около полутора метров он резко развернулся и полетел параллельно земле. Другая сторона стадиона взорвалась восторженными криками – фанатки не пропускали ни одной из тренировок. Поттер откинул волосы со лба и помахал им рукой, чем вызвал повторные вопли.
"I’m sexy and I know it", с раздражением подумала я, переводя взгляд на команду.



С громким смехом Поттер с дружками пересылали голубя, сделанного из бумаги, по классу, подбадриваемые большим количеством учеников. Голубь вился и метался между партами, выходил в самых разных пиках и вел себя, как Поттер.
Да, знаю, это маразм.
В конце концов птица чиркнула по голове неожиданно появившейся миссис Макгонагалл, слегка сбив безупречный узел, и растворился в воздухе.
- Нет, это невозможно! – возмущенно сказала профессор, взмахом волшебной палочки поправляя прическу, - Поттер, Блэк, Петтигрю, Долгопупс, встаньте!
Петтигрю понурился, а Фрэнк Долгопупс вместе с этими двумя идиотами хихикнул и пихнул Питера в бок.
- Ваше поведение ухудшается день ото дня! – строгим голосом начала Макгонагалл, - вы стали просто невозможны! А вы, Питер, меня разочаровали!
Петтигрю залился краской.
- За вашим поведением нужен контроль, - возвестила профессор и оглядела класс, - и я нашла выход. Эванс, встаньте!
Какого черта?!
- Да, профессор?
- Вы.. пересаживайтесь к Поттеру. Вы староста, и вы должны проконтролировать его съезжание по наклонной плоскости.
Поттер широко ухмыльнулся, напоминая мне Чеширского кота, а я…
НЕТ, НЕТ, НЕТ, ТОЛЬКО НЕ ЭТО. ЛУЧШЕ ДОЛБАНЫЙ КРУЦИАТУС, ЧЕМ ПОТТЕР НА УРОКАХ ТРАНСФИГУРАЦИИ.
- А вы, Блэк, пересаживайтесь к мисс Джонс, - счастливый Сириус опустился на мое бывшее место и откинулся на спинку стула, начиная насвистывать что-то вроде похоронного марша, который явно был адресован мне.
- Ну же, мисс Эванс!
До меня дошло, что последние пятнадцать секунд я провела в немом ступоре.
Медленно-медленно присев к Поттеру, я обреченно прикрыла глаза.
- А вы, Долгопупс, составьте компанию мисс Гроун…
Алиса, девушка из спальни, в которой дневали и ночевали Мэри с Эшли (у меня была собственная), похожая на лягушку из-за широко расставленных больших глаз и длинных тонких губ, махнула рукой Фрэнку, который пребывал на седьмом небе от счастья. К Петтигрю же села Берта Джоркинс, наивная толстушка, которая сияла, как начищенный галлеон.
Любовь зла, полюбишь и козла. И, судя по всему, профессор решила поднять демографический уровень населения Англии, раз свела вместе столько смысловых пар.
- Эй, Эванс, - прошептал Поттер мне на ухо, обдавая шею горячим дыханием, - теперь мы в одной упряжке.
Как олени в санях у Санты.
Я сухо кивнула – после моих странных желаний к нему я чувствовала себя менее защищенной, чем раньше – и стала внимательно слушать миссис Макгонагалл, которая уже начала объяснять, как трансфигурировать кролика в сервиз.
- Удивительно, но на этом курсе трансфигурация будет переплетаться с магической математикой, - объясняла профессор, сурово поглядывая на Поттера, - чтобы произвести то или иное заклинание, волшебник должен быть точен в своих мыслях и вычислениях. Например, казалось бы, простое заклинание - Amet dolor – должно быть произнесено только после расчета массы животного и формы сервиза, который вы бы хотел сотворить.
- Херня, - тихо сказал Поттер, - я лучше зайду в Косой переулок и куплю настоящий сервиз, который не вонял бы кроличьим пометом.
Я с трудом сумела сдержать улыбку.
- Вы впервые сталкиваетесь с обращением одного животного сразу в несколько вещей, поэтому заклинание отлично от остальных. Подробные схемы расчетов вас научит доктор Нимискалид....
Это наш новый преподаватель – сухощавый мужчина, который быстро поднялся на верх карьерной лестницы. Он числился любимчиком у Дамблодора.
- … однако сегодня мы рассмотрим необходимые расчеты, в которых не нужно много ума.
Поттер фыркнул. Да, специально для тебя, дорогой.
- Эванс, ты скучная, - внезапно прошептал он.
Я изогнула бровь, не в силах сдерживать свое удивление.
- Спасибо, Поттер, - как можно язвительней ответила я и уставилась на доску.
- Я серьезно. Может, поговорим?
- Уроки созданы, чтобы учиться, - прошипела я.
- Ты сейчас похожа на чайник. И, кстати, на некоторых уроках ты разговариваешь. Но сейчас ты зачем-то строишь из себя идеального поведения старосту. Тебе бы в театральный кружок записаться, что ли.
Ага, и проводить в твоем обществе максимальное количество времени.
- Сегодня мы поработаем над простыми схемами. Урока, конечно, не хватит, чтобы разобрать подобного рода простые расчеты и поработать над заклинанием… - вещала профессор.
- Эванс, не включай режим игнор-мэна, пожалуйста.
- Но теорию мы успеем записать…
Я перевела раздраженный взгляд на Поттера, и сердце ухнуло, когда я обнаружила, что он придвинулся близко-близко ко мне.
- Твоя часть стола там, Поттер, - зло бросила я, показывая пальцем на левую часть парты.
Он пожал плечами и немного отодвинулся.
- Довольна?
Не удостоив его ответом, я вновь принялась слушать профессора.
- А по мне, превращение кролика в сервиз – искренняя херня.
А по мне, ты олень, Поттер.
Но смешной.
Так, думай о профессор Макгонагалл.
- Переписка?
Он что, черт его дери, серьезно?
Переписка на уроке нашего декана?
- Если хочешь острых ощущений, Поттер, взорви грязевую бомбу в холле. Филч тебе устроит очень острые ощущения, - пробормотала я.
- Я это пробовал.
Поздравляю.
- Я не буду переписываться на уроках Макгонагалл, - тихо ответила я, записывая в тетрадь схемы превращения.
Я обожала магоматику. Это было так… просто и увлекательно.
Но точно не для Поттера.
- Я ни хрена не понимаю, - сказал он схеме.
Та не шевельнулась.
Бросив на него косой взгляд, я испытала удовлетворение. Да, теперь я горжусь тем, то что я умнее Поттера.
Пенек умнее Поттера, черт.
- Я ни хрена не понимаю, - эта реплика была адресована уже мне.
Класс. Я что теперь, буду работать репетитором по трансфигурации? Всегда мечтала об этом.
- Выстроив правильную схему, вы сразу рассчитаете структуру заклинания. Поэтому просто решите свою схему, и произнесите заклинание Amet dolor. Нараспев. A-met do-lor!
На наших глазах небольшой кролик взлетел в воздух, на несколько секунд скрылся в легком тумане и… с тихим хлопком превратился в сервиз.
Фарфоровый такой, с голубым рисунком.
Идиотизм!
Как такое возможно? В смысле, кролик один, и, чтобы его трансфигурировать, нужно было его расчленить, по крайней мере.
Шестой курс такой долбано сложный.
Я перевела взгляд на запутанную схему, которую дала нам профессор, и начала лихорадочно ее преобразовывать. Я должна знать, как это работает.
- Эванс, перестань быть такой высокомерной сукой и помоги мне, - прошептал Поттер.
Он что, серьезно?
- Найми себе репетитора, Поттер. Как насчет Нарциссы? Она неплохо понимает в магоматике, и, я думаю, вы можете уделить чуть меньше своего времени на поцелуи и секс, и, наконец, заняться делом, - на одном духу выпалила я…
И, твою мать, как я МОГЛА СКАЗАТЬ ЭТУ ЛАЖУ? ИДИОТ, ДАЖЕ ПОТТЕР, ПОЙМЕТ, ЧТО Я…
- Ревнуешь?
- Сдурел?
- Я серьезно, Эванс, - глаза Поттера лукаво блестели, - ты ревнуешь меня?
Это полная лажа.
И, АЛЛИЛУЙЯ, АЛЛИЛУЙЯ, прозвенел негромкий гонг, предвещающий, что урок заканчивается, и что вообще пора в столовую.
Ты в пролете, Поттер.
Быстро записав домашнее задание, я схватила сумку, мечтая как можно быстрее убраться из класса. Эшли поймет. Я потом расскажу ей, какой, оказывается, Поттер сложный фантазер.
Конечно, он не фантазер. Он долбаный реалист, и я по уши в дерьме. Но не собираюсь показывать этого. Что я ревную его к этой сучке.
- Эванс, мы не закончили разговор…
У меня с тобой все закончено, Поттер.
Я вылетела из класса и поспешила к лестнице. Он тебя не догонит. Он даже ничего убрать не успел…
Сильная рука внезапно схватила меня за плечо и повела куда-то в сторону. Коридор, отходивший от лестничной площадки, был пуст.
Я даже знала, чья это рука.
- Отвали от меня, Поттер, - выплюнула я и попыталась сбросить руку со своего плеча, как вдруг...
Он резко припечатал меня к стенке, по-прежнему удерживая мое плечо своей рукой, а вторую руку внезапно переместив мне на талию.
Нет, нет, нет. Это один из тех моментов, который характеризует меня как «очень слабую».
Поттер, отпусти отпусти отпусти меня. Отпусти. Я так часто не давала нашим поцелуям произойти, что…
- Эванс, я не люблю, когда меня игнорируют и не отвечают на вопросы.
Его глаза зло смотрели на меня, и в глубине их плескался огонь.
- Я повторюсь… - прошептал он мне на ухо, и его губы коснулись моей мочки.
Мурашки покрыли мою шею и плечи.
Лажа.
- Ты что, ревнуешь меня?
- Херня, Поттер. Ты несешь ее сейчас, - немного панически ответила я, и, признаться, это было чертовски возбуждающе, когда он так держал свою руку, когда он так прижимал меня, когда он так наклонялся ко мне и так дышал мне в шею…
От него пахло корицей и мятой. Запах Поттера.
Лажа. То, о чем я думаю, и то, что я называю запах его именем, это лажа.
Он олень, Лили. Какого черта ты забыла?
Олень.
- Не думаю, что я несу херню, - сказал он твердо и, чуть отстранившись, заглянул мне в глаза. Он был так близко. Такое небольшое расстояние.
Тебе нельзя сдаваться этому оленю, Лил.
- Ахуенно мило, - внезапно я услышала язвительный голос. Последний голос, который я бы хотела слышать.
- Я надеюсь, я не помешал тебе, Поттер, - обладатель голоса стоял в тени, там, где отсутствовал газовый рожок.
Тут он сделал шаг. Медленно свет упал на длинные черные волосы, угольные злые глаза, от которых резало.
Как ото льда.
- И тебе, Лилли.
Сердце ухнуло куда-то от того, как он произнес мое имя. С болью. С расстройством. И все-таки – с язвительностью.
Я толкнула Поттера – несильно, правда – в плечо, отодвигая его от себя, и медленно покинула коридор, чувствуя на себе взгляды Поттера и его.
Я одновременно люблю и ненавижу тебя за то, что ты так небрежно появился, Северус.