Название: Драмиона и котики
Категория: Другие фандомы. Гарри Поттер
Бета:+
Жанр: юмор, фентези
Рейтинг: PG
Пейринг: Гермиона Грейнджер/Драко Малфой
Саммари: В волшебном мире внезапно вспыхнувшая любовь всегда вызывает сильные подозрения у окружающих.

---

Стоя у кабинета чар в ожидании появления профессора Флитвика, студенты не скучали: на воображаемой сцене блистал ораторским искусством сам Драко Малфой. Его классическая речь о грязнокровках и их месте в магическом мире была великолепна: цветиста, с примерами, подробностями, обращением к традициям и заветам предков; увлекательна и обладала четким посылом к аудитории и не менее четким посылом некоторой части этой самой аудитории. А еще она оказалась абсолютно непрерываема.

Все высказывания со стороны разобиженных гриффиндорцев отметались им как несущественные вне зависимости от их громкости. А запущенные в него заклинания стекали и отражались от щитов, предусмотрительно выставленных перед Драко его друзьями-телохранителями.

Слизеринцы тихо хихикали, наслаждаясь внезапным развлечением, гриффиндорцы же кто безуспешно пытался пробить щиты, кто – расколдовать незадачливых соседей от отразившихся в них ватноножных заклинаний, наведенных фурункулов, перекраски и повышенной пушистости разных частей тела, а также незапланированного природой оперения. А наименьшая их часть в лице Гермионы Грейнджер – ярко выраженной представительницы обличаемых грязнокровок – тщетно пыталась с Малфоем дискутировать. Но куда ей было тягаться с наследником аристократического семейства, с младых лет обучающегося у разных мэтров своего дела.

Все ее аргументы непринужденно разбивались в пыль, а на саму девушку выливался очередной кувшин словесной грязи. Причем выливался настолько изящно, что и не каждому сразу понятно было, что это хорошо замаскированное, но очень меткое оскорбление. Гневно сопя покрасневшим носом и сжав кулачки, Гермиона отчаянно пыталась не разрыдаться.

Выступление сумел прервать ее книззл: огромная рыжая зверюга сначала предупредила о своем появлении громким выразительным мявом, а затем потерлась о ноги не ожидавшего такого Малфоя, заставляя того умолкнуть и мстительно оставляя клочья шерсти на черных школьных брюках. После чего милый котик поспешил к своей любимой хозяйке, потеревшись уже о ее ноги такой родной и теплой рыжей и пушистой тушкой.

- Косолапус, котик, ты утешить меня пришел? – тихо проговорила Гермиона, подхватывая на ручки увесистого книззла и зарываясь лицом в густую мягкую шерсть своего любимца. Волшебный кот же явно почувствовал настроение хозяйки и громко замурлыкал, злобно поглядывая на ее обидчика.

Малфой попытался было почиститься заклинанием, но не успел договорить и разразился громким и продолжительным чиханием. Глаза его слезились, нос распух, к чиханию добавились кашель и сипение, и друзья-телохранители поспешили отвести глубоко несчастного аристократа в больничное крыло.

- Какая ярко выраженная аллергия, - заметила Гермиона, поглаживая любимца.

- Аллергия? А что это за заклинание? – заинтересовался Рон. Сглаз, так надежно заткнувший Малфоя и с легкостью проникший сквозь все щиты, стоило освоить.

- Это не заклинание, а болезнь! – возмутилась невежеству друга девушка и принялась объяснять и разъяснять, пока наконец не пришел запоздавший профессор Флитвик и не позвал всех в класс.

Вечером после всех уроков Рон и Гарри держали совет с близнецами Уизли, известными шутниками и хулиганами, в красках живописуя им произошедшее и прикидывая, как бы этакое повторить без привлечения книззла Гермионы, который хозяйку свою обожал, а остальных в лучшем случае игнорировал и совершенно не давал себя даже погладить.

- А если заклинание изобрести? – предложил Фред (или Джордж).

- Или зелье? – почесал в затылке Джордж (или Фред).

- Мы придумаем! – хором пообещали близнецы.

Пару недель прошло спокойно, произошедшее с Малфоем успело подзабыться, и Драко решился на повторение концерта по заявкам родного факультета. На сей раз дело происходило перед уроком истории магии. Малфой справедливо полагал, что даже когда призрачный профессор появится, то не станет особой помехой его словоизвержению.

И снова обличение и втаптывание в грязь грязнокровок - простите, магглорожденных, опять шмыгающая носом разобиженная Гермиона, вот только никаких заведомо бесполезных заклинаний никем не колдовалось. Зато, когда урок закончился, Гарри с Роном заговорщически переглянулись и одновременно бросили вслед гордо удавшемуся по коридору Малфою:

- Фелис Катус Амурос Максима!

Из их палочек вылетели оранжевые искры, но больше какого-либо эффекта заметить не удалось. Правда, так было поначалу, зато потом в течение дня студенты Хогвартса с изумлением наблюдали замечательную картину того, как Драко Малфой, зареванный, покрасневший и опухший, убегал и отбивался от всех представителей кошачьих, начиная с обычных котов и книззлов и заканчивая миссис Норрис, временно покинувшей своего любимого хозяина - завхоза Филча – и воспылавшей страстью к блондинистому слизеринскому принцу.

Коты – животные умные, а книззлы – еще и волшебные, так что охоту на Малфоя они проводили по всем правилам, да еще и договориться сумели между собой. Так что когда каким-то чудом вырвавшийся из очередной кошачьей засады Драко закрылся у себя в комнате и залился лечебным зельем, вид у него был более чем плачевным. Друзья ему в этой ситуации особо ничем помочь не смогли – любвеобильных зверюг оказалось слишком много.

На следующий день, слезно упросив софакультетников закрыть на время своих питомцев, чтобы можно было хоть спокойно выйти из общежития, Драко сначала забежал к профессору Снейпу и обозначил тому свою проблему. В ответ на что получил бутылку с зельем габаритами побольше и пожелание поменьше выпендриваться. Травология в компании с факультетом Равенкло прошла относительно спокойно, а вот транфигурация с Гриффиндором не обошлась без сюрпризов.

Для начала на мирно вошедшего и уже почти севшего на свое место Драко налетело нечто лохматое, цепляющееся и довольно увесистое, так что стол они вдвоем благополучно снесли. С трудом опознавший во внезапном агрессоре Грейнджер, Малфой из всех сил пытался вывернуться из ее захвата или хотя бы отпихнуть, но не тут-то было.

- Дракусечка! Лапусечка мой любимый! Хоречек! – от этих возгласов Гермионы оба факультета, поначалу ринувшиеся на помощь упавшим товарищам, застыли на месте и онемели надежно и очень дружно. Не хуже, чем от «ступефая», к примеру.

Первым отмер Рон:

- Ну и какая гадина подлила ей «амортенцию» на Малфоя? – возопил он не хуже Гермионы, продолжавшей очередями выпаливать сомнительные комплименты и усиленно пытавшейся расцеловать и даже раздеть поверженного Драко.

На праведное возмущение несправедливо обвиненных слизеринцев немедленно последовали ответные обвинения во всех грехах со стороны гриффиндорцев. В классе, ко всеобщему удовольствию, установился бедлам хогвартский классический.

Гарри же предпочел не сотрясать воздух, а действовать, и честно попытался оттащить явно невменяемую подругу от зловредного Малфоя, к которому та в нормальном состоянии и пальцем прикоснуться бы побрезговала. И это ему даже удалось, правда, с помощью наконец-то отмерших и подключившихся к спасению друга от грязнокровки Крэбба и Гойла. Гермионе все-таки удалось стянуть с Драко мантию, и теперь девушка, надежно спеленутая по рукам и ногам «инкарцеро», мирно сидела на стуле, не сводя со слизеринца влюбленного взгляда и прижимая к сердцу трофей.

Но не успел разнесчастный Малфой восстановить душевное равновесие, укрывшись за спинами друзей и пересев подальше от невменяемой гриффиндорки, пригладить взъерошенные волосы и пригрозить всем и каждому, что за такое посягательство на его честь он страшно отомстит и вообще напишет папе, как веселье продолжилось. В класс вошла преподаватель трансфигурации, декан факультета Гриффиндор, заместитель директора и просто анимаг-кошка Минерва Макгонагалл.

Вещать о недостойном поведении она начала уже с порога, но вот окончание речи явно подкачало, поскольку с громким «Мряяу!», причем даже не превратившись, почтенная дама-профессор проскользнула к явно не ожидавшему такой подлости от мироздания Драко, ухватила его за галстук и прижала к своей не особо могучей груди. Вот тут, в отличие от борьбы в партере с Гермионой, несчастного слизеринца настиг не только когнитивный диссонанс, но и приступ аллергии. Малфой зашмыгал носом, побагровел и громогласно чихнул прямо на ухо Макгонагалл. И даже сумел вывернуться из ее объятий, пока малость оглушенная профессор не пришла в себя.

Дальнейшие события развивались аналогично случаю с Гермионой, разве что одеждой Драко больше жертвовать не понадобилось. В больничное крыло конвоировать пришлось всех троих: невменяемые дамы все не прекращали засыпать Малфоя уменьшительно-ласкательными прозвищами напополам с мурлыканьем и мяуканьем, а бутылка с антигистаминным разбилась еще в процессе поединка с Грейнджер. По дороге вынужденно объединившимся представителям двух враждующих факультетов пришлось совместно отражать многочисленные нападения кошачьих, стремившихся прорваться к вожделенному слизеринцу.

- Жаль, метлы на них нет, - пробурчал Дин Томас, по причине магглорожденности еще не забывший об основной функции и не испытывающий особого пиетета перед этим инвентарем для уборки.

Хитрые звери упорно доказывали, что коты – это жидкость, и благополучно просачивались между выставляемыми для защиты от них щитами. Возникшее перед торжественной процессией привидение Почти Безголового Ника на минутку даже потеряло дар речи, но после прониклось ситуацией и поспешило предупредить мадам Помфри в больничном крыле о предполагаемых жертвах «амортенции». Ну и профессора Снейпа заодно, как школьного зельевара и декана пострадавшего (в основном морально) Малфоя.

Чуть подотставшие Гарри и Рон тем временем пытались понять, что же все-таки произошло.

- Как думаешь, это из-за нашего заклинания? – Герою магического мира в лице Гарри Поттера было очень-очень стыдно. Он совершенно не хотел, чтобы пострадала его лучшая подруга, да и вид перманентно чихающего Малфоя доставлял удовольствие не так долго, как хотелось бы…

- Да вроде как надо сработало, - недоумевал Рон, - на кошек. Ну и Макгонагалл зацепило – это понятно. И так смешно!

- Может, Гермиона тоже кошка? – неуверенно предположил Гарри. – В смысле кошка-анимаг. Вот на нее и подействовало…

- Делать-то что? – по мере приближения к больничному крылу Рон волновался все больше и больше. – Мы же не можем признаться, особенно Снейпу!

- Профессору Снейпу, Рон! – Слух у Гермионы, похоже, также стал кошачьим. – Ах ты мой пушистик! – а это уже явно относилось ко все еще взъерошенному Драко. – Моя бубочка, моя макаронинка!

Малфой почему-то бубочкой становиться не захотел и при виде дверей больничного крыла рванул туда на спринтерской скорости. И категорически отказался оттуда уходить, даже получив порцию заветного зелья, громогласно требуя проверки на проклятья.

Мадам Помфри тем временем выгнала всех провожавших и сочувствующих, отгородила ширмами кровати со все еще связанными предполагаемыми жертвами «амортенции», влила в них антидот и изрядно удивилась отсутствию результата. И очень обрадовалась влетевшему в помещение профессору Снейпу, заслуженной летучей мыши подземелий, в компании с которым ей приходилось регулярно заниматься расколдовыванием пострадавших от собственной дурости студентов. Но вот чтобы саму профессора Макгонагалл так приложило… Очень сильным зелье должно было быть.

Оторванный от любимых котлов профессор Снейп, добрый, как драконица, у которой только что похитили драгоценные яйца, с шипением, достойным королевской кобры, потребовал у Драко подробного описания произошедшего, после чего наложил на своего подопечного диагностические чары, оставив неумолкающих дам на мадам Помфри. Честно просветил и изучил все вплоть до скелета, но обнаружил лишь парочку мелких сглазов, с которыми походя и разобрался.

- Ничего не понимаю, - целительница выписывала волшебной палочкой запутанные фигуры. - Какое-то странное воздействие, на зелье не похоже совсем. Больше всего на стихийный выброс походит, но в таком случае мы бессильны, придется ждать, пока само не пройдет.

- А Драко все это время из комнаты не выпускать или вообще домой отправить? Вот лорд Малфой обрадуется! – профессор Снейп в красках представил реакцию родителей своего бедового студента и содрогнулся.

- Зачем же сразу домой? – мадам Помфри явно ещё не прониклась масштабом бедствия.

- Да потому что Макгонагалл – декан и запросто всюду его найдет, в том числе и в подземельях Слизерина.

Атмосфера в больничном крыле становилась все напряженнее и напряженнее. Гермиона от перечисления достоинств внезапного возлюбленного перешла к планированию скромной свадьбы человек на триста, мэнору с павлинами за белым заборчиком и пятерым блондинистым детишкам. Макгонагалл вспомнила, что она анимаг, и превратилась в кошку, но веревки оказались наколдованы на совесть и под изменение размеров объекта шибари успешно подстроились. А из-за двери донеслись отчаянные и очень громкие голоса.

Состав ввалившейся в помещение компании из четверых гриффиндорцев Снейпа не удивил совсем, зато сразу настроил на неприятности и, как выяснилось, абсолютно оправданно. Буйная фантазия и творческий подход близнецов Уизли наложились на кривое исполнение Поттера и Уизли-младшего, породив кошмар колдомедика. Гриффиндор лишился рекордных двухсот баллов, но вердикт целителя, ко всеобщему сожалению, остался прежним: ждать, пока само рассосется. Ну и не подпускать к Малфою котиков, само собой.

Мадам Помфри взгрустнула, достала успокоительное зелье, напоила им всех присутствующих и решительно выпроводила за дверь избыточное количество гриффиндорцев, после чего призадумалась. В состав успокоительного вместе с прочими ингредиентами входило эфирное масло мяты перечной, и пахло зелье довольно сильно. Пострадавших дам напоить им удалось с большим трудом – они отворачивались, отплевывались, и даже тыквенный сок в качестве запивки почти не помог. А если… и целительница поспешила поделиться идеей со Снейпом.

Драко Малфой совершал моцион по Хогвартсу. Ему больше не требовались телохранители, и шел он совершенно спокойно и свободно, не оглядываясь и никого не высматривая. Да никто и не стремился к нему подходить – от юного аристократа на много метров шибало в нос ароматом любимого парфюма его папеньки, смешанного с запахами мяты, различных цитрусовых и даже лака для волос. И ни одна пушистая и усатая-полосатая сКотина к нему больше не приближалась вне зависимости от действия гриффиндорского проклятья. Драко Малфой был искренне и абсолютно счастлив.