Сознание и чувства возвращались постепенно. Сначала спина ощутила мягкость — судя по всему, он лежал на кровати. Во рту появился привкус лекарственных зелий, нос определил запах воздуха как принадлежащий больничному крылу. Затем невнятный гул, стоявший в ушах, стал членораздельным и сложился в тихие слова. И наконец Альтаир приоткрыл глаза.

Он действительно находился в больничном крыле. Судя по освещению, был день. Рядом с его постелью на стульях сидели Драко и Блейз, за их спинами стояли Ремус и Северус. На лицах всех четверых были написаны волнение и радость.

— Альтаир? — наклонился к нему Драко. — Ты меня слышишь?

— Вроде как. Скажи, я тут сколько валяюсь?

— Почти два дня. Сейчас утро вторника.

— Ага, значит, я жив.

Брови Драко недоумённо поползли вверх, и Альтаир пояснил:

— Едва ли вы все успели умереть за двое суток, а значит, жив и я. Что не может не радовать.

— Ты даже в такой момент не можешь обойтись без шутки? — с тёплой улыбкой покачала головой Блейз.

— Вообще-то он прав, — заметил Северус, — именно в такой момент хорошее настроение не помешает. Быстрее в себя приходишь. Альтаир, как ты себя чувствуешь?

— Хммм… Да вроде ничего — даже удивительно. Только вот левую половину груди совсем не чувствую — словно её и нет.

— Так и должно быть, — кивнул декан. — Это результат действия сильнейшего обезболивающего зелья. Если бы не оно, ты бы сейчас и говорить-то не мог.

— Да, надо полагать… — лицо Блэка посерьёзнело.

— Ты помнишь, что произошло? — тихо спросил Ремус.

— Последнее, что помню — это снитч у Драко в руке. До этого помню всё, а после — пустота.

— Ты потерял сознание, — пояснил Ремус.

— Ты можешь объяснить мне, о чём — или, точнее, чем — думал, когда решался на такое? — тихо, но гневно поинтересовался Северус. — Ты же мог погибнуть!

— Нет, я же понимал, что делаю… Мне надо было во что бы то ни стало предотвратить схватывание снитча Поттером. Он догонял тебя, Драко, и более того — обогнал бы.

— Это я уже понял, — хмыкнул Малфой. — Тебе рассказать, как это всё со стороны выглядело?

— Да, пожалуйста.

— Хорошо. Значит, дело обстояло так: я заметил снитч и погнался за ним. Лечу так быстро, как только могу — знаю, что Поттер тоже обратит на него внимание, ведь комментатор наверняка заорёт, что ловец Слизерина увидел снитч. Лечу, лечу, уже почти догнал, и тут на трибунах все разом как ахнут. У меня прямо сжалось всё внутри — что такое могло случиться? Но снитч упускать нельзя. Догоняю, ловлю, разворачиваюсь, и перед глазами такая сцена: ты и твоя метла по отдельности кувыркаетесь вниз, а в паре-тройке ярдов от меня Поттер висит на одной руке на «Молнии» и отчаянно пытается на неё забраться или хотя бы не упасть. Ну, это рассказывать долго, а так-то я вмиг понял, что надо делать, хотя что произошло, до меня дошло ещё нескоро. Я нырнул за тобой, но мог бы не успеть, если бы Северус и Ремус не задержали тебя чарами. Опускаю тебя на песок, спрыгиваю сам с метлы, — Драко передёрнуло, он помотал головой. — Кошмарное зрелище. Ты бледный, как смерть, изо рта кровь течёт, а вот здесь, на левом боку, мантия не зелёная, а красная — такого яркого-яркого цвета. И круглое пятно потемнее — там вообще мантия тебе в грудь была вмята. Да, теперь я точно знаю, какой вид будет принимать мой боггарт. Я держу тебя, говорю — уж толком и не помню, что, кажется, уговаривал держаться…

— И говорил, что Ремус и Северус сейчас будут здесь.

— А, ты, оказывается, даже лучше помнишь. А потом ты меня спросил, поймал ли я снитч. Я чуть в ступор не впал — с тобой такое, а тебя снитч интересует!

— А ты как думаешь — я и под Поттера подставился, чтобы ты его поймал.

— Да, сейчас-то я понимаю, а тогда думал, не ударился ли ты головой. Но снитч показываю, говорю, что всё в порядке и мы победили, и тут ты теряешь сознание. Но Северус и Ремус и вправду уже рядом были. Первую помощь тебе оказали, носилки наколдовали, тебя на них положили и — срочно в больничное крыло. Мадам Помфри чуть в обморок не упала, когда тебя увидела.

— Что со мной?

Драко вздохнул.

— Перелом нескольких рёбер, но самое плохое — рукоятка поттеровской метлы тебе глубоко в грудь вмялась, задела лёгкое. К счастью, мадам Помфри знает своё дело, и Северус тоже. Кости тебе вправили, лёгкое тоже через некоторое время придёт в порядок — зелье Регенерации отличная штука. Но тебе здесь надо будет ещё несколько дней лежать.

— Мдям… А экзамены на носу.

— Он ещё об экзаменах думает, — фыркнул Северус. — Во-первых, тебя выпишут за несколько дней до них, во-вторых, ты отчасти и здесь готовиться можешь — только не вздумай переутомляться, твоему организму нужны сейчас все силы. Ну и в-третьих, за свой предмет я тебе могу «превосходно» и так поставить — зелья ты отлично за этот год подтянул.

— Я тоже, — добавил Ремус, — по защите у тебя всё прекрасно и с теорией, и с практикой. Так что не волнуйся — даже если не будешь успевать всё, за два экзамена можешь точно быть спокоен. Хотя, думаю, если ты успеешь полностью прийти в себя, мой экзамен ты точно захочешь сдать — я решил, что это будет прохождение полосы препятствий на пересечённой местности. Препятствиями будут те существа, которых мы изучали в этом году.

— Здорово! Непременно приду.

— Но сначала тебе надо полностью поправиться, — прервал его Северус. — Так что давай не торопись. Уроки закончились, спешить тебе пока что некуда.

Альтаир понимающе кивнул и осмотрелся по сторонам. Его взгляд немедленно приковала к себе целая куча сладостей, лежавшая на соседней кровати, придвинутой вплотную — что и понятно, на прикроватном столике столько бы точно не уместилось, а ведь надо было ещё оставить на нём место для лекарств.

— Это что… всё мне?

— Тебе, тебе, — подтвердил Драко. — Тобой восхищается весь наш факультет. Маркус хотел тебе в благодарность огневиски передать, но Помфри не разрешила, так что оно пока у меня хранится. Зато вся команда вскладчину тебе молочного шоколада накупила — специально у меня спрашивали, что ты любишь. А вон это всё — это от наших девчонок. Пенси, Милли, Дафна, Тэсс… Подозреваю, что на эти подарочные наборы они все карманные деньги ухлопали. Более того, здесь и с других курсов есть — и даже, я подозреваю, с других факультетов. Слышал бы ты, что о тебе говорят по школе.

— Так-так, интересно… И что же?

Малфой весело фыркнул.

— Ты и так был популярен у девчонок, а теперь, похоже, по тебе будут сохнуть все те, кто не сохнет по мне. Ну, может, я и преувеличил, но, думаю, ненамного. Только вчера меня останавливали в коридорах, чтобы справиться о твоём здоровье… так, сейчас скажу, кто. Точно были Аббот и Боунс с Пуффендуя, Броклхерст, Перкс и Турпин с Когтеврана, Браун и Патил с Гриффиндора, и это только те, кого навскидку могу назвать. Думаю, нет нужды объяснять, что все наши третьекурсницы вообще не то что спрашивали, но и сюда приходили, но ты тогда ещё не пришёл в себя.

— А ты случаем не знаешь…

— Нет, она не подходила. Извини.

Альтаир вздохнул. Ремус и Северус с любопытством посмотрели на него, но промолчали.

— Ну что ж, ладно… А сколько точно мне здесь лежать надо будет, не знаешь?

— Ещё четыре дня — или, возможно, пять, — ответил за Драко Ремус. — Мы тебя будем навещать. Твои родители тоже приходили, прямо вечером того же дня. Белла не отходила от тебя, пока мадам Помфри её не заверила, что с тобой всё будет в порядке. А Барти вообще хотел разобраться одновременно с Поттером, Трюк и Дамблдором, допустившими такое, пока мы с Северусом его не успокоили. Ах да, совсем забыл — с твоей метлой всё в порядке. Она лёгкая, к тому же оснащена противоударными чарами, так что при падении только хвостовые прутья слегка помяла, выправить не составит труда.

— То есть в общем и целом всё в порядке, — уточнил Альтаир.

— Да, думаю, с некоторой натяжкой можно так сказать, — согласился оборотень.

— Ремус, Драко, Блейз, я думаю, ему надо отдохнуть, — выпрямился Северус. — К тому же скоро мадам Помфри будет снова повязки менять.

— Да, конечно, ты прав, — согласился Люпин. — Пойдёмте.

— Мы зайдём вечером, — пообещала Блейз, поднимаясь с табуретки.

— Я передам ему, — Драко многозначительно подмигнул, — что с тобой всё в порядке.

— Ага, спасибо, — кивнул Альтаир, поняв, на кого намекает друг. — И привет передавай.

— Обязательно.

Оставшись один, Блэк попробовал сесть в кровати — получилось. Грудь стягивала тугая повязка, удерживавшая широкий слой ваты, пропитанный зельями. Двигаться было неудобно, но боли действительно не ощущалось. Осторожно развернувшись, он протянул руку к сваленным на соседней кровати знакам внимания и признания — подкрепиться хотелось, и сильно. Ради интереса Альтаир поворошил подарки, рассматривая приложенные записки. По большей части все они были похожи друг на друга, но тут его внимание привлекла к себе простая шоколадка, перевязанная красной ленточкой, под которую была засунута сложенная в несколько раз записка. Шоколадка выглядела скромно и непритязательно на фоне всего остального, и именно этим привлекала внимание. Блэк с интересом взял её и, достав записку, развернул и взглянул на ровные, аккуратные строчки.

Сразу хочу предупредить, Блэк: не воображай, что это письмо что-то меняет, ясно?

Я бы, конечно, могла прийти тебя навестить — это в том случае, если бы я входила в число тех озабоченных особ, что бегают за тобой, идиотски улыбаются и строят глазки, а скоро, я уверена, начнут укорачивать юбки. Или могла бы вообще наплевать на то, что ты в очередной раз угодил в больничное крыло — это если бы мне на тебя было наплевать. Но мне, к сожалению, не наплевать, Блэк, даже несмотря на то, что по твоей милости (что, я уверена, никто, кроме меня, тебе не скажет) ты чуть и Гарри вместе с собой не угробил — он едва с метлы не слетел после удара. Так или иначе, хоть ты и невозможный, самовлюблённый, насквозь эгоистичный тип, зазнающийся на каждом шагу, и ты меня чрезвычайно раздражаешь, но без тебя всё же как-то не так. И я, несмотря ни на что, надеюсь, что с тобой ничего по-настоящему серьёзного, хотя выглядел ты скверно. Я могла бы справиться о тебе у твоего приятеля Малфоя, но мне тошно от одной мысли о том, чтобы проталкиваться за этим через толпу девчонок со всех факультетов.

Короче говоря, лопай шоколад и выздоравливай.

Г.Грейнджер.


Альтаир испустил восторженный клич, прижимая письмо к груди, и тут же осёкся — лишнее внимание со стороны мадам Помфри было ему сейчас совсем ни к чему. Горящими от волнения глазами он вновь пробежал письмо.

— «Выглядел ты скверно» — ага, значит, ты подходила ко мне там, на поле! Тошно от мысли, что придётся проталкиваться через толпу других девчонок… А если бы не толпа — значит, подошла бы? И шоколад молочный — Гермиона, ты же не знаешь, какой мне нравится! И всё равно угадала! О, это не просто так, я в этом уверен! Блеск! Ради одного этого письма стоило подставиться под удар «Молнии»… Сегодня самый лучший день!

* * *

Указанный Ремусом срок оказался верным — утром в следующий понедельник мадам Помфри, осмотрев Альтаира в последний раз, сказала, что он полностью выздоровел и может отправляться по своим делам. Поблагодарив целительницу, Блэк отправился вниз. Сначала он предполагал зайти в спальню третьекурсников, но потом передумал — уже настало время завтрака, и делать крюк не имело смысла.

Когда Альтаир зашёл в Большой зал, все разговоры быстро затихли. На Блэка устремились взгляды учеников всех факультетов, те, кто стоял в отдалении, даже начали забираться на скамьи, чтобы лучше его видеть. Такое внимание смутило даже Стервятника, но он немедленно принял ещё более горделивую осанку, высоко поднял голову и лёгкой, изящной походкой направился к своему столу. И тут Маркус Флинт встал и громко зааплодировал, приветствуя своего охотника. К нему присоединилась вся остальная команда, затем все слизеринцы с третьего курса, и через несколько секунд хлопал уже весь факультет. Альтаир, широко улыбаясь, шёл мимо своих друзей и знакомых, то и дело приветственно поднимая руку. Большая часть остальных факультетов, в особенности Гриффиндора, наблюдала за этим зрелищем с откровенно кислыми лицами — как, собственно, Альтаир и предсказывал. Хотя всё же не все поголовно — многие девчонки из кожи вон лезли, только бы поймать его взгляд. Но не они интересовали Блэка — а Гермиона. Увы, она сидела за своим столом и упорно отводила взгляд, делая вид, что ничего не видит и не слышит. Альтаир вздохнул и продолжил свой путь навстречу радостно улыбавшимся Драко и Блейз. Правда, дойти своими ногами ему так и не удалось — к нему подбежали Крэбб и Гойл, дружно усадили себе на плечи и торжественно понесли вперёд.

Вскоре Альтаир убедился, что его известность и вправду сильно выросла — теперь, когда он шёл по школьным коридорам, его сопровождали не только друзья, но и поклонники. И, разумеется, поклонницы. Притом и те и другие вели себя одинаково — смотрели в рот, соглашались с любым сказанным словом и дружно смеялись над любой шуткой. К счастью, далеко не все слизеринцы вели себя подобным образом, но по такому случаю решили подзабыть нелюбовь к Слизерину даже некоторые гриффиндорцы — точнее, гриффиндорки. Разумеется, это совершенно не касалось квиддичной команды. А Вуд вообще трясся от ярости при первом же взгляде на Блэка, проходившего мимо него, как мимо пустого места. Но сейчас ничего поделать он уже не мог, а в будущем году о нём вообще можно будет спокойно забыть — гриффиндорский капитан оканчивал последний курс. Мнения когтевранцев и пуффендуйцев разделились, но на обоих факультетах нашлись те, кто восхищённо (девушки) или уважительно (парни) глядел на Альтаира. А гриффиндорский любитель сенсаций и фотоискусства Криви вообще чуть ли не под ногами болтался, чем радостно пользовались все сопровождавшие компанию девушки, умоляя их сфотографировать рядом с Блэком. Поначалу Альтаир заупрямился, но потом сдался и разрешил, но с непременным условием — чтобы на снимке был не только он, но и все остальные Стервятники. К его удивлению, никаких протестов это не вызвало — впрочем, всё стало ясно при первом же взгляде на довольную физиономию Драко. В итоге каждый второй переход по коридорам стал превращаться в фотосессию.

Такая популярность не могла не радовать — хотя бы потому, что благодаря им троим несколько улучшилось и общее отношение к Слизерину. Правда, большинства гриффиндорцев это не только не касалось, но и более того — действовало в обратном направлении, но всё равно ситуация была приятной. Тем более что такой почёт был тем, от чего не отказался бы ни один слизеринец — и уж подавно ни один Блэк.

Особо приятно было наблюдать за тем, как искажается лицо Уизела при первом же взгляде на своего врага, важно гуляющего по школе в окружении друзей и импровизированной свиты. Альтаир даже специально стал выбирать маршруты, увеличивающие вероятность встречи с гриффиндорцами. Его так и подмывало проверить, как теперь другие воспримут очередную стычку с Уизли. И долго ждать он не стал, подловив рыжее недоразумение уже в четверг.

— Как дела, Уизел? Надеюсь, ты не обпился с горя зельем сна без сновидений?

Крэбб и Гойл угодливо загоготали, несколько когтевранок улыбнулись. Уизли бешено развернулся к насмешливо глядевшему на него слизеринцу.

— Ты! Ты, исчадие подземелий!

— Сплюнуть через левое плечо забыл, — подсказал Блэк. — В Снейпа только не попади.

Уизли прыжком развернулся, но сзади него никого не было. Смех стал громче. Гриффиндорец побагровел, как спелый помидор.

— Проклятая тварь! Ты чуть Гарри с метлы не сшиб!

Альтаир принял стоическое выражение лица и с демонстративной осторожностью коснулся левого бока.

— Да, — признал он. — Было такое.

Девушки наградили его сочувственными взглядами, пара пуффендуек вздохнула. Это разозлило Уизли ещё больше.

— Чтоб тебе провалиться, Блэк! Ты всё испортил! Гарри бы поймал снитч первым, если бы не ты!

— И если бы летал немного получше.

— Ах ты… да ты… ты…

— Я искренне восхищён богатством твоего словарного запаса, Уизел. Он поистине редкостный, говорю не шутя — пятнадцать слов для третьего курса… — Блэк с уважительным видом покачал головой. — Да, это действительно исключительная редкость.

Было похоже, что Уизли от возмущения окончательно потерял дар речи — он только открывал и закрывал рот, словно выброшенная на берег рыба.

— Если хочешь, могу помочь с овладением родным языком, — прищурился Альтаир. — В целях благотворительности — бесплатно.

Уизел испустил вопль ярости и выхватил волшебную палочку, но Драко тут же воскликнул:

— Экспеллиармус!

Палочка Уизела взлетела под потолок и, описав плавную дугу, стала падать на Малфоя. Тот, не глядя, протянул руку и поймал её. Пенси зааплодировала.

— Тебе ещё надо многому научиться, Уизел, — напустив на лицо мудрую загадочность, протянул Альтаир. — Я уже заранее жалею несчастных преподавателей, которые будут принимать у тебя экзамены. Только представь себе бедную МакГонагалл, которая будет полчаса пытаться превратить бедного Поттера обратно в человека, после того как ты попытаешься превратить птицу в хрустальный бокал.

Уизли сжал кулаки.

— А Флитвик? Да после того, как ты наколдуешь Веселящие чары, смеяться будем только мы. И то не от них.

— Ничего, для него и это будет достижением, — усмехнулся Драко, — хоть какой-то результат от его волшебной деятельности.

— Вы просто поганые…

— Ступефай, — спокойно произнёс Блэк, прицеливаясь в здоровенную уизлевскую ступню — промахнуться было сложно. — Так что ты там сказал?

Уизли прыгал на одной ноге, сыпя проклятиями. Малфой небрежным движением своей волшебной палочки сделал пол под ним скользким. Гриффиндорец смачно плюхнулся на пятую точку, задрав кверху ноги, и выдал низкое: «Оу-у-у…»

— Браво, Уизел, вторая октава, — одобрительно кивнул Драко. — Теперь надо что-то повыше. Риктусемпра!

— Ну вот видишь, — развёл руками Альтаир, — как становится весело, когда приходим мы!

Тут уже захохотали все. Блэк с довольным видом сложил руки на груди, но тут из-за угла вышла Грейнджер, которая ахнула и бросилась к рыжему, на ходу доставая палочку.

— Фините Инкантатем! Блэк, ты что творишь?

— Ну, во-первых, здравствуй, Грейнджер, — улыбнулся Альтаир, встряхивая гривой и отбрасывая несколько непослушных прядей назад. — А во-вторых, скоро экзамен по уходу за магическими существами, и мы изучаем поведение Уизела в естественной среде.

Драко громко рассмеялся, презрительным взглядом окидывая пытавшегося подняться на ноги Уизли.

— Блэк, ты в курсе, что заклинания в коридорах применять нельзя? — спросила Грейнджер.

— Ой, я, кажется, где-то слышал про это… дай-ка подумать… ах да, Дамблдор что-то такое говорил на пиру первого сентября…

— Похоже, ты считаешь, что школьный устав не для тебя писан.

Вслед за Грейнджер из-за угла показался Поттер — и тоже поспешил к ним.

— Ах, Грейнджер, — протянул Альтаир, пуская в ход свою самую чарующую улыбку, — знаешь ли, правила для других, для людей… — его взгляд скользнул по Уизли, — попроще, а не для победителей в Кубке школы по квиддичу…

Поттер, услышав эти слова, замер — похоже, от глубочайшего возмущения, у него даже взгляд стал каким-то отстранённым и рот приоткрылся.

— Пустоголовый выпендрёжник, — бросила Грейнджер и, схватив за руку Уизли, развернулась и гордо удалилась.

— Грейнджер, ты меня недооцениваешь! — крикнул ей вслед Альтаир. — На самом деле я белый и пушистый! Болею только!

Но гриффиндорка даже не обернулась, что, впрочем, никому не помешало снова засмеяться. Поттер стоял, переводя взгляд с неё на Блэка и обратно.

— Поттер, ты что-то хотел сказать? — издевательски-вежливым тоном осведомился Драко. Гриффиндорец вздрогнул, его взгляд стал рассерженным.

— Всего лишь предупредить твоего дружка, чтобы впредь не лез к Рону!

— Мы в глубочайшем шоке и безграничном ужасе. А что ты нам сделаешь, гриффиндорская достопримечательность?

— Да уж сумею что-нибудь, — процедил гриффиндорец, рука его поползла к карману.

— Дра-а-ако, спаси меня, — Альтаир затрясся, словно от тропической лихорадки, и спрятался за друга, «боязливо» высовываясь из-за его плеча. — Страслый дяденька хочет меня поби-и-ить!

Пенси едва не задохнулась от смеха, Крэбб и Гойл держались за животы.

— Да, тебе только и прятаться за Малфоем, — Поттер презрительно посмотрел на своего врага. — Ты такой же садист, как твой дядя, только что не предатель, но тебе есть куда расти!

Ухмылка застыла на лице Блэка, после чего медленно с него сползла, заменившись на маску ярости. Он резко отодвинул Малфоя в сторону и шагнул навстречу гриффиндорцу.

— Ты, очкастое ничтожество! Немедленно забери свои слова назад! Я не позволю так отзываться о Сириусе!

— Что, правда бьёт больней всего?

Последняя ниточка терпения Альтаира со звоном лопнула. Он шагнул вперёд, вскидывая над головой волшебную палочку. Поттер рванул из кармана свою, но, в отличие от него, слизеринцу и выхватывать ничего не надо было…

— Флагелло!

Поттер вскрикнул, хватаясь за левую руку и сразу же отпуская её.

— Прекратить!

Альтаир обернулся. За его спиной стоял Северус.

— Десять баллов с Гриффиндора за провоцирование на нападение. Поттер, можете идти в больничное крыло.

Гриффиндорец, гордо вскинув голову, пошёл в указанном направлении, даже не оборачиваясь. Блэк сверлил взглядом его спину, стискивая до боли в пальцах волшебную палочку.

— Что он вам сказал? — спросил декан, дождавшись, пока Поттера не станет видно.

— Он оскорбил моего дядю!

— И тебя самого, — немедленно добавил Драко.

— Вам повезло, что здесь оказался я, а не МакГонагалл. Постарайтесь впредь держать себя в руках, мистер Блэк.

— Хорошо, профессор, — выдавил сквозь зубы Альтаир.

Вместе с друзьями он двинулся дальше по коридору, скоро неловкость была забыта, и снова зазвучали весёлые шутки. Но Блэк всё равно с глубочайшим раздражением ощущал, что весь кураж куда-то делся.

* * *

Экзаменационная сессия выдалась просто кошмарной — экзамены шли без перерыва по два раза на дню. Впрочем, для Стервятников трансфигурация, заклинания, зельеварение и астрономия не представили сложности. Без затруднений обошёлся и уход за магическими существами — Хагрид притащил целый чан с флоббер-червями и объявил, что экзамен сдаст тот, чьи черви будут живы спустя час. А поскольку эти существа нуждались только в хорошей еде и покое, то никаких проблем с сохранением их жизней ни у кого не возникло, не считая Уизела — Альтаир и Драко наслали на его червей парочку фамильных проклятий Блэков и Малфоев. На то, чтобы причинить ими серьёзный вред человеку, знаний Стервятников пока не хватало, но червям, как оказалось, немного надо. История магии и травология были сложны лишь своей скукой. Нумерология оказалась непростым орешком, но благодаря Драко, набившему руку на анимагических расчётах, друзья смогли хорошо с ней справиться. Древние руны у Блейз тоже прошли удачно, и последним у слизеринцев оказался экзамен по защите от Тёмных искусств. Как и обещал Ремус, надо было преодолеть полосу препятствий. Блэк, как это было на каждом экзамене благодаря фамилии, пошёл первый.

Для начала надо было перейти вброд глубокую заводь. Альтаир наложил на одежду водоотталкивающие чары и двинулся вперёд с палочкой наготове. Пройдя примерно до середины, он заметил лёгкую рябь на воде, приближавшуюся к нему. Блэк развернулся и, прикинув упреждение, направил палочку на воду.

— Бомбарда Максима!

Взрывной волной сбило с ног его самого, и ему пришлось спешно нашаривать ногами дно и, отплёвываясь от воды, выныривать и протирать глаза. Зато, сделав это, он обнаружил недалеко от себя плавающего кверху пузом оглушённого гриндилоу. Поозиравшись ещё по сторонам на всякий случай, Альтаир двинулся дальше.

Следующим препятствием стала цепочка канав, полных Красных Колпаков. Блэк прошёл её, почти не задерживаясь, расшвыривая злобных гномов Оглушающими заклятиями. Некоторая заминка вышла только в последней, где оказалось разом восемь штук. Альтаир уже отвёл руку назад, чтобы широким взмахом полоснуть разом по всем Плёточным проклятием, но тут ему в голову пришла одна мысль — он вспомнил об одном заклинании, которое только недавно стало хорошо получаться. Вот только до сих пор не было возможности опробовать в бою… А что, если сейчас? Как раз удобный момент…

Блэк, пристально наблюдая за ними, позволил им окружить себя и подобраться на близкое расстояние. И, дождавшись, когда те изготовятся к рывку, он резким взмахом палочки очертил вокруг себя круг радиусом примерно в два человеческих роста.

— Нихил игне вакуум!

Зародившись у его ног, по земле раскатилась волна пламени. Все Красные Колпаки оказались в пределах указанного ей круга. Несколько секунд слизеринец наблюдал за результатом, после чего поморщился.

— Нет, не моё… Всё же не моё. Неэстетично. И так уродцами были, а в таком виде ещё хуже. Говорила мама — тренируй Круциатус! Да отвали ты!

Один Красный Колпак, мечась вокруг да около, подбежал почти в упор к Блэку. Тот мгновенно размахнулся ногой и дал кровожадному гному хорошего пинка — тот, описав в воздухе дугу, рухнул в кусты.

— Тьфу, и надо же было мне… Доэкспериментировался. Мерлин, какая же мерзость…

С брезгливой миной на лице Альтаир сбил перед собой с догорающей травы пламя струёй пара из волшебной палочки и двинулся дальше.

Теперь требовалось преодолеть участок болотной топи, не дав себя обмануть фонарнику — мелкому, но неприятному существу, имеющему привычку бродить с фонариком по болотам и заманивать людей в трясину. Альтаир просто послал парализующее заклятие в первый же движущийся в магически наведённом сумраке огонёк и, как выяснилось, угадал.

Последним испытанием оказался боггарт в дупле старого дуба. Оказалось, что Альтаир зря предполагал, что эта тварь будет принимать вид трупа его лучшего друга — видимо, теперь эта опасность казалась нереальной.

Перед ним появилась Гермиона, с презрением глядящая на него.

— Блэк, — словно выплюнула она. — Как ты мог вообразить, что я стану с тобой встречаться?! Ты жалкое, омерзительное ничтожество, трус и слабак! Рон в тысячу раз лучше тебя, мы идём с ним в Хогсмид в следующий же раз!

Сердце неприятно кольнуло.

«Не забывай, это всего лишь боггарт, показывающий, чего ты боишься больше всего. Она не может так думать на самом деле, иначе бы не прислала тебе подарок, когда ты попал в больничное крыло».

— Риддикулус!

«Гермиона» пригорюнилась и печальным голосом сообщила:

— Я забыла заклинание левитации! Крэбб, подскажи, а?

Альтаир расхохотался, и боггарт юркнул обратно в щель, из которой и появился. Продолжая смеяться, Блэк вылез из дупла. Его уже ждал крёстный — но с недовольным выражением лица.

— Что-то не так? — встревожился Альтаир, подходя ближе. — Я что-то упустил?

— Нет, наоборот. Скажи, ты в последней канаве с Красными Колпаками что сделал? Я видел сильную вспышку огня.

— Заклятие Огненной Волны, а что? Всё в порядке, всё получилось.

— Нет, Альтаир, не всё в порядке, — печально вздохнул Ремус. — И скольких ты накрыл этим заклинанием?

— Восьмерых, — гордо похвастался Блэк, но тут же перестал улыбаться, увидев, как на лице крёстного появилась ещё большая печаль.

— Ремус, что такое? Честное слово, никто не пострадал, пожара нет!

— Никто? А Колпаков ты уже не считаешь?

Альтаир уставился на Ремуса, пытаясь понять, о чём он говорит.

— Ну я же сказал — восемь штук.

— Штук, — грустно усмехнулся оборотень. — Спасибо, что хоть не в фунтах измерил.

— Ремус, ну ты можешь мне объяснить, в чём дело? Ты что, этих тварей жалеешь? Да кому они нужны?

— То есть ты считаешь, что поступил правильно?

— Нет. Вышло совершенно некрасиво и противно. Неэстетично, я бы сказал.

— Даже так…

— Или это были твои последние? — Альтаир, начиная раздражаться от непонимания ситуации, деланно прикрыл рот рукой. — Ой, прости, учебные пособия сгорели. К счастью, учебный год всё равно закончился.

Ремус горько вздохнул и покачал головой. Он мгновенно узнал этот тон. Сириус точно так же вёл себя, когда его ловили на чём-то нехорошем — делал хорошую мину при плохой игре и бравировал в духе «у меня всё отлично, иначе и быть не может!». И чем серьёзней была ситуация, в которую он вляпывался, тем больше он прятал свои истинные эмоции. Альтаир же в похожем положении имел обыкновение словно ощетиниваться колючками и бросаться в контратаку, вооружась фирменным блэковским юмором.

«Опять. Опять это проклятое сходство, и чем дальше, тем больше…»

— Хочешь подождать своих друзей?

— Разумеется, — всё ещё с лёгкой настороженностью кивнул Альтаир, становясь чуть поодаль и с напряжённым недоумением на него посматривая. Ремус перевёл взгляд на канавы, присматривая за прохождением препятствий Гойлом.

«Одна из немногих по-настоящему неприятных черт наследия Блэков… Склонность к жестокости по отношению к врагам».

Некстати вспомнилось, как Сириус смеялся над Снейпом, валявшимся в грязи у его ног и отплёвывавшимся от мыльной пены, заливающей рот и нос. Ремуса передёрнуло.

Драко прошёл полосу препятствий вполне успешно, но, когда он подошёл к Люпину и Блэку, Альтаир в ужасе вскрикнул, бросаясь ему навстречу.

— Драко, что с тобой?!

Малфой даже опешил от такой реакции, подавшись назад.

— Всё хорошо… а что это ты вдруг?

— Да ты же весь в крови! — Альтаир указал на брюки друга. Тот опустил взгляд вниз и тут же ругнулся.

— Прости, не подумал… Всё со мной в порядке. Это не моя.

— А чья?

— Красных Колпаков.

— И ты, Брут…

— Простите? — Драко повернулся к учителю.

— Вы оба сегодня что, огневиски для храбрости перед экзаменом выпили? — разозлённо спросил Люпин. — Ну, а ты скольких убил?

— Пятерых, — осторожно ответил Малфой. — А что?

Ремус, казалось, никак не мог решить, что же ему сказать.

— Чем ты это сделал?

— Сектумсемпрой… Потренироваться в заклятии решил, ситуация удобной была.

Альтаир беззвучно усмехнулся, глядя себе под ноги.

— Ну спасибо, что не Авадой, — съязвил Люпин. — Хотя, я думаю, Колпаки предпочли бы её. Так, вот что. Сейчас вы оба идёте туда и убираете всё, что после себя оставили, ясно? Немедленно.

— Хорошо, — пожал плечами Альтаир и, приглашающе хлопнув друга по плечу, направился к канавам.

— Это возмутительно! — ворчал Драко по дороге. — Для таких дел Филч есть! Только подумать — Блэк и Малфой в роли зондеркоманды!

— А что такое зондеркоманда? — заинтересовался Альтаир. Драко неожиданно замялся.

— Ну… это, как бы объяснить… В общем, это те, кто проводит очистку после уничтожения.

— Ага, ясно. А как тогда называются те, кто проводит само уничтожение?

— Айнзатцкоманда.

— Хм. Ну всё правильно выходит — прошли мы одной командой, теперь другой. Любишь на лошади ездить, люби и вальтрап чистить.

Вскоре они оказались на месте. Альтаир поморщился, обозревая представшую картину.

— Слушай, давай побыстрее. Меня так и стошнить может.

— А меня, думаешь, нет? Ладно, какое там есть заклинание для подобных целей?

— Есть такие классные чары, «Адово Пламя» называются. Сейчас бы здесь такой полевой крематорий устроили… А, нет, всё равно нельзя — под открытым небом оно не загорается, только в помещении. Да и родители отказались меня учить, говорят — слишком опасно, раньше пятого курса и не думай.

— Тогда чего ты вообще о нём речь завёл? — хмыкнул Драко. — Ладно, давай просто выроем яму, свалим туда всё это и снова землёй засыплем.

— А чем копать будем? Лопаты, что ли, трансфигурируем?

— Какие лопаты? Взрывное заклятие-то на что?

Альтаир хлопнул себя по лбу и рассмеялся.

— Точно. Давай быстрей!

Ремус ждал их возвращения, нервно ходя туда-сюда. Он понятия не имел, как ему скорректировать хотя бы манеру Альтаира наплевательски относиться к «чужим». Не говоря уже о наследственной предрасположенности, — подростковый радикализм тоже не улучшал общую картину. Может быть, зрелище результата собственных усилий, увиденного не в горячке боя, а в спокойной обстановке, хоть какое-то влияние на двух закадычных друзей окажет?

Стоило ему увидеть возвращающихся Альтаира и Драко, как стало ясно — идея провалилась. Оба шли в прекрасном настроении, болтая и смеясь.

— Ну что? — Ремус с отчаянной надеждой выжидающе глянул на них. — Как ощущения?

— Драко, мы с тобой нехорошие люди, — Альтаир, произнося эти слова, упорно смотрел в сторону, и у Ремуса создалась чёткая уверенность, что крестник просто пытается не расхохотаться. — Мы извели последние запасы наглядных пособий по защите от Тёмных Искусств.

— Всё ясно, — вздохнул Ремус и махнул рукой. — Идите. Продолжайте в том же духе, и скоро уже Тёмные Искусства надо будет защищать от вас.

— Что-то он сегодня не в духе, — шепнул Драко на ухо другу, отойдя немного подальше.

— Да нет, просто у моего крёстного очень чувствительная натура, — вздохнул Альтаир. — Мама говорит, это его единственный недостаток. Вон, видишь — даже этих мелких злобных уродцев и то жалеет.

Блейз отличилась тем, что преодолела болотный участок быстрее всех остальных. Свой успех она объяснила очень просто:

— Ну разве настоящая леди полезет в трясину за каким-то фонариком?

Экзамены были позади, и наступила долгожданная свобода. Друзья решили отпразновать её все вместе — то есть с Бродягой.

Пёс вскочил на лапы, едва завидел Альтаира, и осторожно двинулся к нему, не отрывая от слизеринца глаз.

— Ну здравствуй, Бродяга, — Альтаир опустился на колени. — Прости, что так долго меня не было — сбили в воздушном бою, знаешь ли, в госпитале отлёживался. Ну, иди ко мне, всё со мной хорошо!

Счастливо взвизгнув, пёс бросился навстречу протянутым рукам Блэка и, толкнув его лапами в грудь, опрокинул на землю и стал вылизывать ему щёки. Альтаир весело смеялся, трепля Бродягу за ушами. Смеялись и Блейз с Драко, глядя на эту картину.

— Видел бы ты, как он волновался, когда мы к нему пришли без тебя, — улыбнулась девушка, садясь на траву рядом с ними и начиная гладить пса. — Скулил так жалобно, в лица нам заглядывал, крутился вокруг. Потом только успокоился, да и то не полностью.

— А после чего он успокоился? — поинтересовался Альтаир, глядя в тёплые серые глаза пса.

«Хех, а глаза-то у него, как у меня. И почему я раньше внимания на это не обращал?»

— Да вроде бы после того, как мы сказали, что ты скоро вернёшься, — ответил Драко, раскупоривая огневиски.

— Я же говорил, что это на редкость умный пёс, — Альтаир ласково обхватил голову Бродяги ладонями и шутливо потряс. — Кто у меня самый умный и славный пёс на свете? Правильно, это ты, Бродяга!

Пёс издал урчащий грудной звук и прижался к Блэку, уткнув ему нос в шею. Альтаир снова засмеялся, обнимая четверолапого друга.

— А я, кстати, уже придумал, как отвозить его буду. На «Ночном рыцаре»! Просто не поеду на поезде, а вызову этот автобус, и дело с концом. Я узнавал, там с собаками можно.

— Значит, ты всё-таки берёшь его с собой? — улыбнулась Блейз.

— Ну разве я могу его тут одного оставить? Бродяга, поедешь со мной? Будешь моим псом, уже официально! Будешь жить у меня в комнате и три… нет, пять, нет, сколько хочешь раз на дню есть отборное мясо! А лето мы проведём на природе, в летнем поместье! А осенью… А что, если осенью снова тебя сюда привезти? Я буду первым учеником Хогвартса, у которого будет не какая-то там сова или жаба, а пёс, и какой пёс! Бродяга, ты меня слышишь? К тебе обращаюсь! Поедешь со мной?

Пёс заурчал и положил голову на руку слизеринца.

— Он согласен, — удовлетворённо объявил Альтаир под дружный смех Драко и Блейз.

— За это надо выпить! — всё ещё смеясь, заметил Драко. — Так, Блейз, держи бокал. Альтаир, ну хоть на бок повернись! На, держи. Ну что ж, за Бродягу, — Малфой отвесил шутливый поклон псу, — за успешный конец сессии, и за то, чтобы Дамблдор не шлялся, где не надо!

Бродяга склонил голову набок, словно спрашивая, причём тут Дамблдор. Во всяком случае, Альтаир расценил этот жест именно так и принялся рассказывать псу, в чём дело.

— Видишь ли, Бродяга, решили мы тут пару недель назад над Уизелом шутку сыграть. Наложили на все унитазы мужского туалета возле класса трансфигурации чары извержения и — на стульчаки — немного модифицированные заклятия вечного приклеивания.

— Чтобы сработало при первом же прикосновении, — пояснила Блейз, смеясь — в этой истории было что вспомнить.

— Именно. А потом перед завтраком подлили Уизелу отсроченного слабительного — чтобы подействовало на уроке МакГонагалл.

— Стоим под мантией-невидимкой неподалёку, ждём, — подключился Малфой. Пёс внимательно слушал. — Через десять минут после начала урока из класса вылетает Уизел и забегает в туалет. Мы ждём. Ещё через минут пять слышно, как он что-то недовольно ворчит. Затем, видимо, решил спустить воду, чтобы не пахло, и — на несколько секунд молчание, после чего бешеная ругань — пьяные сапожники отдыхают.

— Ну, потом, когда до него дошло, что он ещё и всё равно встать не может, ругани стало ещё больше, — продолжил Блэк. — Затем он замолчал — видно, сообразил, в каком виде он перед людьми предстанет, если его найдут.

— И тут, — картинно зажмурилась Блейз, — Дамблдор!

— Заходит в тот же туалет и закрывает за собой дверь, — передёрнулся Драко. — Мы бесшумно начинаем отступать, но, не успели мы до угла дойти, как из-за двери туалета снова слышится шум воды…

— И тишина! — понизил голос Альтаир.

— А через минуту дверь открывается и Дамблдор выходит — сухой и чистый! — расширил глаза Малфой. — Вот ты можешь сказать мне, Бродяга — ну как ему это удалось?

Пёс коротко гавкнул.

— Вот и я не знаю.

— Возможности Дамблдора неисчерпаемы, — скорчил рожу Блэк.

Посидев с псом ещё пару часов, Стервятники отправились в замок. В холле они встретили Фаджа и Уолдена Макнейра.

— Мистер Макнейр? — удивился Драко. — Что вы здесь делаете? Да ещё с топором?

— А-а, юный мистер Малфой! Да вот, мы тут с министром по поводу того гиппогрифа заявились, что на тебя с другом напал — здравствуйте и вы, мистер Блэк, мисс Забини.

— Ну, собственно, не напал, а только попытался, — пробормотал Альтаир.

— И этого достаточно, — отмахнулся Драко.

— Не хотите присутствовать при процедуре? — Макнейр провёл пальцем по лезвию топора.

— Уолден! — возмущённо воскликнул министр. — Что вы предлагаете детям!

Стервятники тихо фыркнули, переглянувшись. Учитывая то, что двоим из них уже доводилось убивать в бою, определение «дети» тут явно не подходило. Разве что «Осторожно, дети!».

— Ну, нельзя так нельзя, — Уолден, не смутясь, развёл руками. — Я просто предложил. Передавайте от меня привет родителям, мальчики.

— Обязательно передадим, — кивнул Альтаир.

Слизеринцы отправились к себе в Общую гостиную, а Фадж с Макнейром остались в холле.

— Чем займёмся этим вечером? — Альтаир плюхнулся на диван перед камином, забрасывая ноги на подлокотник — гостиная была пуста, почти все предпочли побыть на свежем воздухе и развеяться после сплошного потока экзаменов.

— Как насчёт того, чтобы прогуляться по Запретному лесу?

— Драко, вечно тебя в лес тянет.

— Наверное, анимагическая сущность даёт о себе знать, — подмигнул Малфой. Закрыв глаза, он сосредоточился. Друзья с любопытством смотрели на него, и тут Блейз ахнула от восторга — на ладони брата на несколько мгновений появилась ровная белая шерсть, но стоило Драко открыть глаза, как она исчезла.

— Альтаир, ты это видел?! — девушка с горящими глазами развернулась к другу. — Ты это видел?!

— Что случилось? — напряжённо спросил Драко.

— У тебя на ладони была шерсть — вот сейчас, только что! Появилась, когда ты закрыл глаза. И исчезла, когда открыл.

— Да ну?! — широко раскрыл глаза Малфой. — Правда?

— Правда, — подтвердил Блэк. — Поздравляю, ещё один шаг успешно сделан.

— Ну-ка, — Драко сосредоточенно уставился на свою руку. Засучив рукав, он прищурился. Секунда, другая… и вот, появившись у локтя, а может быть, и ещё выше — под рубашкой не было видно — к запястью стремительно проросла та же ровная, гладкая белая шёрстка.

— Ты что-нибудь чувствуешь? — прошептала Блейз.

— Нет, — так же, шёпотом, ответил Драко. — Совсем не больно, чувствую себя совершенно нормально, только руке теплее стало.

— А назад можешь? — Альтаир не отрывал глаз от руки друга. Драко бросил на него взгляд, расслабился — и шерсть исчезла.

— Потрясающе… — покачала головой Блейз. — Потрясающе!

— У вас этого ещё не было?

— Нет, — ответил Блэк. — Похоже, ты вырвался вперёд.

— Здорово. Ну, надеюсь, у вас это тоже скоро начнёт получаться.

— Ты «раскачивал» превращение руки? — спросил Альтаир.

— Да. Так… ритмично — раз, другой, третий, четвёртый — и… просто такое ощущение возникло, что всё, дальше не выйдет. Но… как бы это сказать… понимаете, только на коже, то есть я как бы чувствовал, что по всей остальной руке я могу продолжать, и вроде бы, наверное, даже легче было бы, если бы я попробовал… Но я решил зафиксировать результат, а тут ты ахнула, я встревожился и открыл глаза.

— Понятно, — медленно проговорила Блейз, задумчиво щурясь на огонь. — Понятно…

— Ну что ж, значит, масть у тебя будет белой, — Блэк склонил голову набок. — Хотя этого и следовало ожидать.

— Да, пожалуй, — фыркнул Драко, глядя на друга.

— Что тут смешного?

— Да нет, ты просто голову сейчас склонил точно как Бродяга. У вас даже жесты общие.

— А, — засмеялся Альтаир, снова откидываясь на диван, — понятно.

— Ну, — настроение у Малфоя явно сильно поднялось, — так что, прогуляемся по лесу?

— Отчего бы нет? Сейчас идём или как?

— Да ну, давайте ближе к вечеру. Так красивей там будет, да и меньше шансов, что нас хватятся.

Когда до захода солнца оставалось около часа, Стервятники вышли из гостиной и отправились к выходу из замка. Из-за усиленных мер безопасности, введённых после второго появления Сириуса, проходить через холл и отходить примерно до середины пространства между Хогвартсом и лесом пришлось под мантией-невидимкой.

На луг легла вечерняя прохлада. В лесу почти не было слышно птиц — верный признак надвигающейся ночи. Хотя, с другой стороны, летнее солнцестояние было только вчера, и ночь сейчас была коротка. Вдобавок, хоть солнце и уходило за горизонт на несколько часов, в северо-восточной стороне неба заря полыхала от заката до рассвета, указывая его текущее месторасположение. На траве начала появляться роса, серебряными каплями оставаясь на мантиях.

— Чем-нибудь займёмся или просто походим? — Альтаир поддел носком ботинка ветку, подбрасывая её в воздух и прямо на ходу ловя рукой.

— Неплохо было бы найти какое-нибудь занятие, да только какое? — пожал плечами Драко. — Эх, поскорее бы научиться превращаться — тогда бы мы могли гонять по лугу наперегонки. В человеческом обличье это как-то глупо выглядит, а в зверином — самое то. А то мы с Блейз могли бы поохотиться, а ты… ну, скажем, загонщиком поработать.

— Хорошо ещё, не учебной добычей, — фыркнул Блэк.

— И уж извини, братец, но охотиться ты будешь без меня, — добавила Блейз. — Ты как это себе представляешь — я бегу по лугу, вынюхиваю полёвку и хватаю её зубами? Ты можешь меня представить в таком виде?

— Если постараться, смогу. А что тебя так напрягает? Для дикой кошки это нормально. Признаться, с большим трудом я смогу представить себе пуму, чинно лакающую овощной суп.

— Да ну тебя, — Блейз дала брату шутливый подзатыльник, от которого тот со смехом увернулся. — Посмотрю я на тебя с мышью в зубах… Хотя, вроде бы собаки на мышей не охотятся? Альтаир?

— На мышей — нет, а вот на крыс обожают охотиться… Любые породы, между прочим, это у них в крови — нелюбовь к крысам. Хотя, если брать не собаку, а лису или песца, то у них как раз мыши — весьма частый элемент рациона… Стойте.

— Что случилось? — Малфой насторожился. Их скрывала тень леса, но всё равно, мало ли что…

— Глядите, вон там… Это Фадж, Макнейр, Дамблдор и какой-то старый пень из Министерства. И идут они к хижине Хагрида…

— На казнь, — нахмурилась Блейз.

— Точно. Интересно, что это за хрыч — песок сыплется, а всё равно на такое дело смотреть попёрся? Ну-ка, посветите мне… Клянусь, что замышляю пакость, только пакость и ничего, кроме пакости…

— Глядите, — изумилась Блейз, — там, у Хагрида, Поттер — и, похоже, всё Позолоченное Трио! Что они там делают?

— Утешают, ясное дело, — ответил Блэк. — Или, что ещё вероятней, хотят вымолить пощаду.

— Вряд ли у них это выйдет, — усмехнулся Драко.

— Согласен, но зрелище должно быть интересным. Давайте посмотрим.