That's me in the corner
That's me in the spotlight
Losing my religion
Trying to keep up with you
And I don't know if I can do it

Джейкоб

1
- Они живы! – прохрипела Хайди. – Пусти! Не тронь меня! Они живы!
Я ее не слушал. Она была загнана в угол. А в моих висках пульсировала кипящая кровь. Она застилала глаза, сочась из раны на голове. Но едва ли я это чувствовал. Хайди была передо мной. И я помнил лишь то, что жаждал ее смерти. Как давно, невыносимо давно я шел к этому, выслеживая их по одному. Но каждый раз я достигал своей цели. У них не было шансов. Впрочем, как и у меня, раз уж я выбрал для себя эту жизнь.
- Пощады… - прошептала она, зная, что следующий мой удар будет последним, и, боже, как она была красива – в умирании тоже есть красота, - пощади меня… Я их не убивала… они живы… Эдвард и Бел…
В последнем рывке я бросился на нее, привалил к земле и вгрызся в белоснежную мраморную шею.
Я не мог больше слышать этих имен. Не мог. Не хотел. Пятнадцать лет прошло с тех пор, но ни успокоения, ни смирения я так и не нашел. Зря говорят, что время лечит. Неправда.

2
Чем больше скрываешься, тем быстрее найдут. Кажется, это было верно. Потому мы не скрывались вовсе. А еще чем крупнее город, тем легче затеряться. Рождество планировали отмечать в Сиэтле, где Ренесме посещала школу. Да, мы вели довольно открытый образ жизни. И поддерживали связь с Чарли Своном. Бедный Чарли…
Когда погибла Белла, он долго не верил, долго не мог принять этого. Ренесми хотел забрать к себе. Но моего пространного: «Это опасно для нее, Чарли, не сейчас. Возможно, позже» - хватило, чтобы он ответил: «Я могу хотя бы по телефону с ней поговорить иногда?»
Он так боялся потерять еще и нас. Так боялся…
В аэропорту меня встречал Сэт Клируотер. Единственный, кто выжил в той бойне. От него я и узнал о гибели Калленов, гибели всех тех семей, гибели вервольфов. Чувство вины за то, что я бросил их, преследовало меня очень долго. Но иначе я поступить не мог. Черт дери, никак не мог!
- Что нового? – спросил Сэт, не поздоровавшись.
- Хайди, – коротко ответил я.
Больше слов не требовалось. Он кивнул. И мы, молча, направились к машине.
Только в салоне я позволил себе перевести дух и, наконец, спросил:
- Что там Несси?
Сэт хохотнул и проговорил:
- Огонь, как всегда.
Впервые за последние пару месяцев я чувствовал, что улыбаюсь. Мысли о ней всегда спасали меня. От самого себя.
- Моя девочка, - прошептал я, глядя, как снежинки на улице бьются о стекло старенького роллс-ройса, который мы с Сэтом собрали пару лет назад.

3
- Джейк! – она вбежала в нашу старенькую кухню с этим уже привычным чуть хрипловатым окриком. Но прежде, чем она вошла, меня окутал такой знакомый и родной запах, заставлявший чаще биться сердце, и одновременно успокаивая душу. Я дома. Я вернулся. И здесь все хорошо. Все, как прежде.
Мгновение, и я подхватил ее на руки и закружил по комнате. Она заливалась смехом, а ее зеленые глаза, подобные нефритам, глядели счастливо и озорно. Она прикоснулась ладошкой к моему лбу, и перед глазами стали проплывать картинки ее жизни в эти два месяца. Все было, как всегда. Учеба, книги, охота, бесконечная возня с Сэтом в гараже. Первый поцелуй с каким-то мальчишкой-одноклассником… Ээ… Что?! С этим болваном-баскетболистом?! Да что ему от нее надо? Дерьмо!
Беда была в том, что она воспринимала меня как отца.
Беда была в том, что я не был ей отцом.
Беда была в том, что я с ума сходил по ней, а она не подозревала об этом.
Импритинг, мать его!

4
Предсмертный крик Хайди не давал мне покоя. Спустя столько лет снова услышать эти имена. Вольтури ничего не забыли. Может быть, они все еще ищут маленькую рыжеволосую девочку, скитающуюся где-то по земле с индейцем-оборотнем? Может быть, они все еще надеются добраться до нее? От одной этой мысли меня бросало в холодный пот. Нет. Я не мог этого допустить. Полную безопасность нам могло дать только уничтожение клана, чем я и занимался, убивая их по одному, но был так далек от достижения цели. Но даже это не гарантировало того, что кто-то еще не заинтересуется наполовину человеком, наполовину вампиром. Белла, Белла… что же вы натворили? Что за груз вы взвалили на меня с этим кровососом, все-таки лишившим тебя жизни? Самое жуткое, что ни у кого из нас не было выбора. Самое удивительно, что все мы были частью единого целого. И тогда. И теперь. Потому что есть Несси.
Я невольно возвращался своими мыслями на пятнадцать лет назад, в тот зимний день, когда выпал снег, и Вольтури пришли за Ренесми. Я помнил отчаяние в глазах Беллы, когда она шепнула мне: «Пора». Помню недоумение в глазах Эдварда. Мой последний взгляд на них, в предсмертной агонии. Каллены не сдавались. И всегда стояли друг за друга. Они всегда сражались друг за друга, готовые отдать жизнь за каждого из них. Тогда я понял, что стал их частью. Они умрут за меня. А я, если надо, умру за них. Но мне, именно мне они поручили самое дорогое, что было у них – свое будущее, Несси. Она принадлежала всем нам. Она стала надеждой и чудом, самым драгоценным на свете. Невыносимо думать о том, что Каллены, Денали и остальные погибли из-за нас. Но иначе быть не могло. Потому что это и есть семья.
Однажды, спустя несколько лет после гибели Калленов, Несси обняла меня за шею и тихо прошептала:
- Я совсем не помню маму. Только лицо на фотографии.
Я едва сдержал судорожный вздох. Я никогда не смог бы заменить ей Беллу. И Эдварда. Мне и так приходилось заменять ей целый мир.
Сэт нашел нас спустя несколько месяцев после памятного сражения. Он выжил. И рассказал о том, что тогда произошло. Я взял с него обещание никогда не посвящать Несси в подробности. Я боялся безумно, что она не выдержит. Что действительность навалится на нее тяжким бременем. И она уже никогда не сможет быть собой.
- Ты уверен, что они убили всех? – спросил я Сэта через несколько дней после возвращения из своей «командировки» в Италию.
- Своими глазами видел, - пожал плечами Сэт. Теперь он выглядел уже гораздо старше меня. После той зимней битвы пятнадцать лет назад он перестал обращаться. Смерть Леа надломила в нем что-то важное. Мы иногда вспоминали те времена. Но о Леа не говорили никогда.

5
- Ты мне не отец! – завопила Ренесми, глядя мне прямо в глаза. – Ты не имеешь права, никакого права, черт тебя дери!
- Не отец, - едва сдерживая ярость, ответил я, - ты права, не отец. Но если бы он был жив, твой баскетболист давно бы летел вниз головой с лестницы. Так что можешь оценить мою сдержанность!
- Иди ты!
Но ушла она, громко хлопнув дверью.
А я никак не мог понять – это беспокойство за нее или банальная ревность?