Штат Вашингтон, полуостров Олимпик, 4 сентября 2010 года
Близился полдень, солнце уже зависло высоко над горизонтом, заливая все уголки просторной комнаты интенсивным светом. Отражаясь от стеклянных поверхностей, солнечные блики многократно усиливались, и слепили глаза, расслабляя и убаюкивая, вызывая желание погрузиться в приятную дремоту.
Но если Эдик даже радовался яркому свету, хоть как-то, пусть чисто символически, развеивающему напряженность ситуации, то Мейсону прямые солнечные лучи причиняли явный дискомфорт. Скорей всего, дело было в действии серебра, вампир щурился, пытаясь укрыть от света покрасневшие глаза, и, в конце концов, не выдержал, задернул тяжелые портьеры, погружая комнату в мягкий полумрак.
– Сделай это, – глухо повторил он.
Эдик рассеяно вертел в руках нож, так и не приняв никакого решения. А ведь можно убить. Навсегда избавиться от соперника. Просто и действенно. Как говорится, нет вампира, и нет проблемы. Сейчас или никогда.
Взгляд скользнул по ровной поверхности барной стойки, нащупывая уже давно запримеченную зажигалку. Так легко, быстрое движение, глухой щелчок, и вампир вспыхнет как спичка, охваченный синим пламенем, как тот белобрысый, с которым Эдик сражался не далее как вчера.
Мейсон перехватил его взгляд, и тонкие губы искривила надменная улыбка.
– Ну же, Эдвард, – в голосе звучала скрытая насмешка, но уж слишком вымученной она была, чтобы на нее обижаться, – решайся!
Но не так просто вот так вот взять и уничтожить живое существо, а тем более раненного родственника. Да и не в правилах Эдика было нападать на слабых. Тем более что дед вызывал в нем смешанные чувства, от вполне понятных острых уколов ревности до с трудом объяснимой жалости. Ведь именно сочувствия заслуживает тот, кто добровольно превратил свое существование в ад, испепеляя душу местью.
Принимать решение, основываясь только на ревности, было слишком низко. И таки сочувствие перевесило чашу весов, вот только как бы не пришлось потом горько пожалеть о проявленном благородстве.
– Снимай футболку, – как можно безразличнее кинул Эдик.
Мейсон отнесся к его решению насторожено. Глаза подозрительно сузились, испытывающий взгляд проникал прямо в душу, словно вампир хотел оценить степень его искренности. Эдик не стал его торопить, ощущая даже некоторое злорадное удовольствие от осознания факта, что вампир в данный конкретный момент от него, Эдика, зависит.
Но, похоже, у вампира просто не было другого выхода, только полностью довериться Эдику. Медленно повернувшись, Мейсон осторожно стал задирать футболку, и как он не старался казаться невозмутимым, было очевидно, что каждое движение дается ему с трудом, причиняя лишнюю боль. Эдику даже пришлось помочь ему высвободить левую руку.
Откинув футболку на кресло, вампир неосторожно вздохнул, тут же резко дернувшись от боли, наклонился вперед, опираясь руками об барную стойку. И немного выгнул спину, предоставляя Эдику более удобный доступ к ране.
Эдик с интересом рассматривал повреждение. Небольшое отверстие под лопаткой почти затянулось, образуя корку из темной, почти черной запекшейся крови. Идеально гладкая кожа вокруг раны потемнела и сморщилась, образуя неестественное пятно размером в пол-ладони. Он толком не знал об особенностях воздействия серебра на вампиров, но зато хорошо прочувствовал это на собственной шкуре. Слабость, легкое головокружение, помутнение зрения, все эти симптомы были на лицо и у Мейсона.
Для того, чтобы расковырять отверстие, пришлось приложить недюжинные усилия. Извлечь пулю оказалось не так просто, развороченные ткани срастались буквально на глазах, накрепко удерживая застрявшую в них пулю. И сочащаяся темно-бардовая жидкость очень отдаленно напоминала человеческую кровь. Более густая, как добротные хозяйские сливки, с резким запахом, она напоминала смертоносную лаву, сметающую все на своем пути. И когда Эдик приложил к ране пропитанную спиртом салфетку, послышалось тихое шипение.
Мышцы на плечах вампира напряглись, пальцы сжали край столешницы. Дерево характерно хрустнуло, но сам Мейсон так и не шелохнулся и не издал ни единого звука, кроме резкого свистящего вдоха.
Слишком свежо еще было воспоминание, какую адскую боль причинял жгущий внутренности спирт, и Эдик постарался закончить неприятную процедуру как можно скорее. Но в тоже время он не забывал о собственной безопасности, и зажигалка, мирно покоящаяся на барной стойке, незаметно перекочевала в карман джинсов. Исключительно для собственного спокойствия, мало ли какие коварные мысли роятся в голове вампира.
Наконец, пулю удалось извлечь, но пришлось снова расковырять рану, чтобы хорошо промыть все спиртом. Вампир с честью выдержал это нелегкое испытание, да иначе и быть не могло. Не к лицу мужчине показывать свою слабость.
Когда все закончилось, Мейсон тяжело выдохнул, медленно выпрямился и неуверенно поиграл плечами, проверяя возможности тела. И стал несколько неуклюже натягивать футболку.
Эдик наблюдал за ним с некоторой опаской, он хоть и знал, что слабость после ранения проходит не сразу, но и помнил слова Беллы, что нейтрализовать действие серебра лучше всего свежей кровью. И очень может быть, что вампир захочет восстановить здоровье за его, Эдика, счет. Или за счет девушки, что еще хуже.
– Спасибо, – тихо, но вполне искренне поблагодарил вампир.
Эдик демонстративно промолчал, делая вид, что старательно вытирает запачканный кровью вампира нож салфеткой. Но от крови не так легко оказалось избавиться, темно-бурая вязкая субстанция буквально въелась в нержавеющую сталь, и оставляла на серебристой поверхности не оттирающиеся темные пятна. Видимо, так действовал сконцентрированный в крови яд.
– Мне нужно поохотиться, – глухо сказал вампир, и добавил, словно хотел оправдаться: – тяжело находиться с вами рядом. Могу сорваться, а Изабелла слишком слаба.
Эдик недовольно поджал губы, с чего это вдруг столько благородства?
– Спасибо, конечно, что ты волнуешься о нас, – процедил он, – но не жди, что я пожелаю тебе удачи. Твоя охота будет стоить кому-то жизни.
– Именно, – оскалил клыки вампир, – и не одному, а двоим, а может быть даже троим. Спрячу трупы и пойду дальше, не испытывая угрызений совести. Ты ведь не мучаешь себя сомнениями, когда ешь мясо?
– Это разные вещи, – возразил Эдик, – но ты ведь вполне можешь питаться донорской кровью. Или кровью животных.
После последних слов вампир зашелся резким, скорей даже нервным смехом.
– Извини, не смог удержаться, – ответил он на недоуменный взгляд Эдика. – Ты мне кое-кого напомнил. Думаешь, прочтешь мне пару моралей, и я стану белым и пушистым? Забудь.
– Я не собираюсь читать тебе морали, – искренне оскорбился Эдик, – просто хочу тебя понять.
И он не лукавил, он действительно не понимал, почему его родственник такой обозленный, почему так легко играет чужими судьбами. И почему для него так легко и привычно убивать.
– У нас слишком много общего, – подозрительно легко согласился вампир. – Думаю, со временем мы найдем общий язык.
Эдик вовсе не разделял его оптимизма, не прельщала возможность проводить много времени вместе, но он промолчал. Более того, ему было бы гораздо спокойнее, если бы вампир оставил в покое Беллу и навсегда исчез из его жизни. Разве что присылал бы поздравительные открытки на Новый год и в День рождения. Хотя Эдик даже не знал, когда у него этот самый день рождения.
– Не советую никуда уходить отсюда, – уже холодно бросил вампир со скрытой угрозой в голосе, – если вас обнаружат Волтури… сам понимаешь, для сбежавших от правосудия разговор короткий, вас уничтожат на месте, без суда и следствия.
– Ошейник, – требовательно напомнил ему Эдик.
Когда вампир переместился к кровати, на которой спала Белла, Эдик сжал кулаки, пытаясь справиться с захватывающей его яростью. И то, как заметно потеплел взгляд вампира, пока скользил по ее скрытой пледом фигурке, не укрылось от внимания.
А когда вампир наклонился над спящей девушкой, и осторожно убрал с ее лица выбившуюся прядь волос, Эдик не смог удержать рвущегося из горла звериного рыка.
Мейсон, не сводя с него глаз, явно испытывая терпение, провел рукой по самому краю ошейника, задевая пальцами нежную кожу. От его прикосновения девушка недовольно поморщилась, перекатилась на другой бок и укрылась с головой пледом.
– Я сниму его, как только вернусь, – пообещал вампир.
Эдик даже не стал спорить, у него на этот счет был свой план. И то, что Мейсон будет уверен, что с этим ошейником они от него никуда не денутся, Эдика вполне устраивало.
– Очень надеюсь на твое благоразумие, – еще раз напомнил ему Мейсон.

Убедившись, что Мейсон скрылся за скалой, Эдик вернулся в дом. Несмотря на последние слова вампира, он был твердо намерен убраться отсюда подальше, вовсе не хотелось принимать участие в мести собственному отцу. Но главная причина заключалась в девушке, мирно посапывающей на кровати. Эдику не понравились намеки Мейсона, что тот не собирается отказываться от Беллы, даже если она предпочтет другого.
– Белла, просыпайся, – он несильно тряхнул ее за плечо, – нам нужно уходить.
Девушка с трудом разлепила веки, и удивленно огляделась по сторонам.
– Где мы? – спросила она, и тут же нахмурилась, видимо, вспомнив утренние события, – где Мейсон?
– Отправился на охоту, – коротко пояснил Эдик, – нам надо срочно уходить, все вопросы потом.
Белла послушно кивнула, но, соскользнув с кровати, тут же обхватила себя руками, пытаясь унять едва заметную дрожь. Ей опять было плохо. Но сейчас не время выяснять причины, Эдик быстро достал из комода длинную вязаную кофту, которую заприметил еще раньше, и накинул на плечи девушке. За что был награжден взглядом, полным благодарности.
И не удержался, порывисто прижал ее к своей груди, зарываясь носом в волосы, позволил себе несколько секунд наслаждаться невыносимо притягательным запахом. И то, как доверчиво прильнула к нему Белла, заставило сердце биться в ускоренном ритме, наполняя тело таким знакомым приятным теплом.
Но надо было уходить, времени действительно было очень мало. Захватив на всякий случай нож, он увлек девушку прочь от этого уединенного дома, туда, где Мейсон оставил машину.

До места, где Мейсон оставил автомобиль, они добрались довольно быстро. Вскрыв ножом багажник, Эдик обнаружил там то, что искал. Небольшой черный чемоданчик, начиненный электроникой. Эдик прекрасно разбирался в приборах такого типа, и ему потребовалась всего минута времени, чтобы понять, что Мейсон таки обвел его вокруг пальца. Таким устройством нельзя было отключить лишь передатчик в ошейнике, оставив работающим взрывное устройство. Только весь ошейник целиком. И Мейсон это сделал еще до того, как выпустил их из бункера.
Так что ничто не мешало ему снять ошейник с Беллы, что он тут же и сделал, и на всякий случай спрятал и само устройство, и ошейник в багажник.
Одна проблема была успешно решена, и теперь следовало убраться отсюда подальше. Вот только куда, всю жизнь прятаться от Волтури не хотелось, и все-таки Эдик убедил Беллу вернуться в Сиэтл и связаться с Хейлом. Он надеялся, что сможет объяснить причину побега, и их оставят в покое.
Завести автомобиль без ключей для него не было проблемой, в России он одно время подрабатывал в автосервисе, где от нечего делать досконально изучил все секреты машиностроительной промышленности. А вот найти обратную дорогу было гораздо сложнее, после нескольких крутых поворотов Эдик понял, что они слишком отдалились от побережья. Карты в машине не оказалось, спросить было некого, приходилось выбирать направление наугад.
Эдик перевел взгляд на сидящую рядом девушку. Ей и раньше нездоровилось, а после их быстрой пробежки по горам она выглядела совсем обессилено. Да и Эдик чувствовал усталость, глаза слипались, и он с трудом следил за сложной дорогой.
Протянув руку, он поймал ее ладонь. И мягко сжал, перелетая их пальцы. Ее ответный взгляд сказал ему больше, чем самые откровенные слова. И он впервые за сегодня почувствовал некоторое облегчение, главное, она с ним, а все остальное со временем образуется, вместе они легко справятся с любыми проблемами.
Вот только очень хотелось есть, а в том доме никаких припасов, кроме спиртного, он не обнаружил. Сейчас уже было около часу дня, а последний раз он ел вчера вечером, когда Хейл потчевал его донорской кровью. Тут же вспомнился приятный вкус человеческой крови, не такой сладкий, как у Изабеллы, но все-таки. В горле запершило, и заполнивший машину сладкий запах девушки только обострял жажду.

Опасность он заметил слишком поздно. Узкую дорогу преграждала развернутая поперек полицейская машина, и четверо полицейских, один из них с автоматом наперевес, что-то сосредоточенно рассматривали на дне ущелья.
Дорога была с двух сторон зажата почти отвесными скалами, они только что выехали из выбитого в горе тоннеля, так что развернуться возможности не было. Быстро снизить скорость тоже не удалось, машина остановилась, не доезжая до полицейских около десятка метров. Документов, удостоверяющих личность, ни у Эдика, ни у Беллы не было, только немного денег и кредитная карточка. Никаких документов на машину тоже, и встреча с полицией ничего хорошего не предвещала.
Полицейские их заметили, и явно заинтересовались, один из них, тот, что с автоматом, решительно двинулся к ним. Отсиживаться в машине было глупо, и они вышли, ожидая, пока к ним подойдут.
– Передай по рации, пусть пробьют эту машину по компьютеру, – до чуткого слуха Эдика донесся приглушенный голос одного из полицейских, оставшихся возле машины, – что-то мне подсказывает, что она в угоне.
– Слушай, а это не те двое, парень и девушка, на которых сегодня с утра ориентировки пришли? – отвечал второй.
Неужели их разыскивают? Волтури поддерживают связи с полицией? И еще Эдик понятия не имел, принадлежала ли эта машина Мейсону, или же дед где-то ее позаимствовал, забыв поставить в известность настоящего хозяина. И принял, как ему казалось, единственно верное решение, бросить машину и убираться отсюда подальше через горы, воспользовавшись преимуществом в скорости.
– Бежим, – шепнул он Белле, увлекая ее за собой.
Путь отступления был только один, вверх, по почти отвесному горному склону. Камни летели из-под ног, неудобные для таких пробежек модельные ботинки соскальзывали, да и Белла постоянно отставала, приходилось останавливаться и помогать ей.
– Стойте, – донесся вслед грозный окрик, сопровождаемый громким топотом сапог.
Автоматная очередь, тихий вскрик, и он краем глаза видит, как тяжело оседает Белла. Мгновенно оказавшись рядом, успевает подхватить ее за талию, не дав скатиться вниз. И старается не дышать, чтобы не соблазниться усиливающимся запахом свежей крови. Снова выстрелы, одна из пуль впивается ему в бок, обжигая тупой болью, но он даже не обратил внимания.
Прижимая к себе драгоценную ношу, он продолжает карабкаться вверх, используя всю доступную скорость, поздно было волноваться о том, чтобы не вызвать у полицейских подозрений. И лишь достигнув самой вершины, подхватывает бесчувственную девушку на руки, и бежит прочь по высокогорному плато, подальше от преследователей, хотя вряд ли обычные люди смогли бы залезть вслед за ними по такому крутому склону.
И останавливается только возле горного ручья, буквально падает на колени, потому что вдруг понимает, что сил бежать больше нет. Осторожно положив девушку на траву, он осматривает раны. В боку пять отверстий, пули прошили живот, и застряли внутри, одна из них пробила печень. Можно было бы их извлечь, но нож остался в машине.
Оторвав подол платья, делает тугую повязку, надеясь остановить кровотечение. Но светлая ткань тут же пропитывается кровью.
Тогда Эдик делает то же, что не далее как вчера сделала для него Белла. Рвет зубами собственное запястье, и подносит его к пересохшим губам девушки. Но она не реагирует так, как он ожидал, лишь облизывает кровь и тяжело сглатывает, издав тихий протяжный стон.
– Пей, милая, – просит он, – ну пожалуйста, пей.
Но у нее даже не было сил прокусить руку. Он чуть ли не силой выдавливает свою кровь ей в рот, но понимает, что это капли, жалкие крохи, и ей сейчас нужно намного больше.
Он понятия не имеет, насколько опасны для сплитов такие ранения, и что делать в таких случаях. Здесь нужен врач, и не просто человеческий доктор, а имеющий представление о сверхъестественных существах, к коим они с Беллой относятся.
Она снова стонет, и с трудом приоткрывает отяжелевшие веки.
– Белла, как мне помочь тебе? – он не узнает своего полного отчаяния голоса.
– Карлайл, – срывается с пересохших губ тихим хрипом.
– Что? – не понимает он, – что, Белла?
– Доктор Каллен, – голос звучит почти неслышно, он скорей угадывает по едва заметным движениям губ.
Идеальная память тут же услужливо предоставляет нужную информацию, когда-то найденную при помощи Гугла. Карлайл Каллен, главный врач гематологической клиники. И даже адрес этой самой клиники, пригород Сиэтла.
Теперь, когда цель была ясна, главной задачей было добраться туда как можно скорее.

Жду ваших комментариев на ФОРУМЕ!