Марионетки Часть 1mp3

Один из вампиров открыл передо мной ту же дверь, в которой исчез Феликс. Я шагнула вперед и оказалась в каменном вестибюле, мрачном и холодном. По стенам горели факелы, отбрасывавшие тревожные косматые тени. Пройдя через вестибюль, мы вошли в округлый каменный зал. Стены его были отделаны мрамором, по кругу шли колонны с портиками в древнеримском стиле, а по самому верху горели высеченные золотом по мрамору латинские слова: Sanctus libertas – immortalitaten donare. Зная латынь, я без труда перевела: «Священна свобода дарящих бессмертие». Видимо, это был родовой девиз Вольтури. Судя по верхнему ярусу окон, похожих на бойницы, зал находился в древней башне, которая, видимо, была спрятана в глубине другого, более современного здания. Солнце уже клонилось к закату, и в узкие окна-бойницы, окрашивая свет в пугающий и зловещий кровавый оттенок, просачивались последние закатные лучи. Кроме трех деревянных стульев, скорее, тронов с резными высокими спинками, стоявших на возвышении, другой мебели в зале не было. От тронов спускались широкие мраморные ступени. В середине зала был сделан водосток, откуда веяло сыростью и холодом. И еще один запах я ощутила всем своим существом – запах смерти. Он был разлит повсюду. Я узнала знакомый мне по рассказу Элис страшный «обеденный» зал Вольтури. Именно сюда занимавшиеся обеспечением слуги Вольтури вроде Хайди приводили людей, предназначенных в пищу властителям Вольтерры и их свите. А еще здесь вершился суд над преступниками. В этом зале когда-то Эдвард, уверенный, что Белла умерла, просил Вольтури о смерти, а затем Элис спасла им всем жизнь, дав Аро обещание сделать Беллу бессмертной. Я, вспомнив замечание Феликса насчет моего «несъедобного» запаха, понадеялась, что мне хотя бы не уготована роль закуски.
В зале, кроме меня и моих конвоиров, я сразу же разглядела на нижней ступеньке около правого трона Феликса, стоявшего со скрещенными на груди руками. Напротив него, взявшись за руки, застыли две миниатюрные фигурки в темных, почти черных, графитового цвета плащах. Я узнала ангельские личики Алека и Джейн и снова содрогнулась. Рядом с ними я разглядела чуть менее внушительную, чем у Феликса, фигуру Деметрия. В отличие от короткой стрижки Феликса его темные кудри спускались до плеч. Когда взгляд Деметрия остановился на мне, то его бледные губы приоткрылись в странной улыбке, а на лице отразилась похоть. Меня передернуло вновь. Переведя взгляд выше, я увидела во всем величии властителей Вольтерры в черных, как ночь, плащах. Это была троица с картины, висевшей в кабинете Карлайла у Калленов в доме, находившемся в далекой Америке в маленьком городке Форкс, где я родилась. На троне слева с мрачным бледным лицом, неестественно выпрямившись, сидел седовласый Кай. Справа был Марк с длинными черными как вороново крыло волосами до плеч, он, склонившись на одну сторону и подперев голову рукой, находился в более расслабленной позе с извечным выражением смертельной скуки на белом лице. В центре, конечно же, восседал Аро. Его странное мучнисто-белое и полупрозрачное, как луковая чешуйка, лицо при виде меня расплылось в широченной улыбке, и он стремительно вскочил со своего места. За спинками их кресел я разглядела несколько телохранителей. За троном Аро тенью стояла Рената, за спиной Марка – незнакомый мне невысокий вампир со странными раскосыми глазами, явно азиатской внешности, за спиной Кая – две женщины в ярких платьях. Еще я краем глаза успела заметить Челси, укрывшуюся за спиной Деметрия. Елиазара среди свиты я не увидела. Аро грациозно проплыл ко мне, раскинув руки, как будто собирался меня обнять.
- Ренесми! Как же ты выросла! Ты стала настоящей красавицей! Как ты похожа на отца, а красотой не уступаешь твоей замечательной матери! Какой удивительный аромат, я уже забыл, как дивно ты пахнешь. Как чудесно, что ты проявила сознательность и не заставила нас пойти на крайности. Я же говорил, мой драгоценный брат, что она обязательно придет сама, - елейным голосом пропел Аро. Последняя фраза, видимо, предназначалась Каю. Седовласый Вольтури мрачно усмехнулся. От этой усмешки меня снова затрясло. Моя решимость и мужество таяли, как весенний снег. Из последних сил я удерживала себя на грани паники.
- Здравствуйте, Аро, - вежливо, стараясь сдержать дрожь в голосе, поздоровалась я.
- Как приятно, что их удивительная семья теперь может воссоединиться! – мягкий и бархатный голос Аро был исполнен искренней радости и счастья. – Феликс, узнай, прибыли ли наши гости, пусть моего старого друга Карлайла и других Калленов пригласят присоединиться к нам.
Мое сердце снова бешено забилось. Они живы, и я сейчас их увижу. Я не опоздала, значит, могу попытаться их спасти.
Я заметила, как на прелестном личике Джейн появилась жестокая усмешка. О ее особой «любви» к Эдварду и, особенно, Белле я помнила хорошо. Этот злобный демон с лицом ангела предчувствовал возможность отыграться за свой позор на поле близ Форкса. Да еще на моих глазах. Но почему мама не пустит в ход свой дар?
И тут я получила ответ на свой вопрос. В боковую дверь вошли трое рослых вампиров, двое из них крепко держали Беллу за плечи, третий шел позади, готовый одним движением оторвать ей голову. Зная о том, что щит Беллы действует только ментально, Вольтури сделали ставку на грубую силу. И не просчитались. Эдварда конвоировал лишь один стражник, который даже к нему не прикасался. Зачем, если он доступен для адского дара Джейн и Алека? Из другой двери, расположенной с другой стороны зала, без сопровождающих выпорхнула миниатюрная Элис, за ней следовал Карлайл, как-то осунувшийся и постаревший, хотя я знала, что это невозможно. Он одной рукой обнимал за плечи Эсми. Последними вошли Эммет и Розали. Эммет, судя по его кулакам, еле сдерживался, чтобы не броситься в драку. На лице Феликса, заметившего это, появилось выражение радостного возбуждения. Я с удивлением поняла, что среди моих родных нет Джаспера. Но где же он?
Мое сердце вначале радостно забилось при виде любимых лиц, но как только я разглядела их поближе, то чуть не застонала. На прекрасном лице Эдварда, бледном до синевы, застыло выражение невыразимого страдания. В черных как ночь глазах, под которыми залегли глубокие багровые синяки, бушевало мрачное пламя. На миг его глаза потеплели, остановившись на мне, потом затуманились. Видимо, в этот момент отец пытался, пользуясь представившейся возможностью, быстро прочесть в моих мыслях все, что случилось со мной после нашего расставания. Я постаралась как можно быстрее прокрутить в голове самые важные события – неудачную погоню за Стеллой, разговор с Алистером, расставание с Джейком, мой путь в Вольтерру… Внезапно лицо отца омрачилось еще больше, он посмотрел на меня убийственно и гневно. Упс! От волнения я совсем забыла скрыть от его проницательного дара одну сцену. Мама, с напряжением наблюдавшая за выражением лица любимого, расширила в ужасе и без того огромные, ставшие почти черными глаза, под которыми также залегли глубокие тени. Бескровными губами она прошептала: «Джейкоб»? Отец отрицательно покачал головой, недовольно и осуждающе глянув на меня.
Мягкий голос Аро нарушил затянувшееся молчание.
- Как мило! - пропел он умиленно. - Вся семья снова в сборе! Карлайл, друг мой, я прошу прощения за то, что не нашел возможности встретиться с тобой ранее, сразу же после твоего прибытия, но ты же понимаешь, дела, дела. Я думаю, ты не позволишь твоему нетерпеливому сыну, - он кивком указал на Эммета, сжимавшего кулаки так, что, казалось, треснут кости на его руках, - сделать что-нибудь опасное и непоправимое. Если он не в силах сдержать себя, то, может, ему подождать в другом месте?
Карлайл грустно наклонил голову.
- Не беспокойся, Аро, Эммет умеет держать себя в руках и не сделает ничего такого, чего бы ты не одобрил.
- Ну да, конечно, твоя семья – образец самоконтроля! - радостно подтвердил Аро и обратил свой взор на отца.
- Эдвард, зная о твоем глубоком чувстве к твоей удивительной супруге, я тем не менее вынужден принять меры предосторожности, чтобы не позволить уникальному дару Беллы исказить истину, ради установления которой мы все здесь собрались. Я думаю, ты простишь меня за эту вынужденную грубость по отношению к милейшей Белле?
Казалось, что глаза отца испепелят Аро на месте.
- Уверяю тебя, твоя грубость излишня. Нам нечего от тебя скрывать, истина, за которую ты так ратуешь, откроется тебе и без применения силы.
Сияющее радостью прозрачное лицо Аро померкло, как будто на летнее небо набежало легкое облачко.
- Ах, если бы все было так просто. Ты и представить себе не можешь, мой талантливый друг, как я не люблю применять крайние меры. Неужели ты с твоим проницательным умом не можешь отличить наше необходимое и такое важное для общего блага служение закону от примитивного животного садизма? Уверяю тебя, я не причиню ни тебе, ни твоей дражайшей супруге, ни прекрасной юной дочери ничего плохого, если…
- Если мы сделаем все так, как ты задумал, - мрачно закончил за него Эдвард.
Аро сокрушенно всплеснул руками, но возражать не стал.
- Итак, - продолжил он с энтузиазмом, возвращаясь к своему трону и усаживаясь на него, - начнем с рассказа юной Ренесми. Внезапно Марк, сидевший от него справа, положил свою тонкую, почти прозрачную ладонь поверх руки брата на подлокотнике его кресла и пристально глянул ему в глаза.
- Да, мой брат, спасибо, сейчас спросим у нее.
Я поняла, что братья обменялись мыслями.
- Ренесми! – голос Аро снова стал сладким. - Мой брат, Марк, способен видеть духовное родство. Он сказал мне, что ты глубоко переживаешь расставание с близким тебе существом, как будто тебя лишили половинки тебя самой.
- Да, Аро, ваш брат прав, - глухо ответила я, и мой голос предательски дрогнул.
- Я знаю, можешь не отвечать! – радостно заявил Аро, - это, наверное, из-за вашей удивительной любви с юным оборотнем Джейкобом Блэком? Жаль, что его нет с нами. Хотя нет, это даже хорошо, ведь эти индейцы-оборотни так несдержанны и так скверно пахнут…
Среди свиты раздались сдержанные смешки, а Феликс радостно осклабился. Аро мимолетно оглядел их, и в зале тут же повисло гробовое молчание, а радость на лице Феликса сменилась унылой гримасой.
- Ну так как, Ренесми, - продолжил Аро, - ты знаешь, что тебя обвиняют в нарушении закона? Ты готова признать свою вину и покаяться?
- Я невиновна, - мой голос прозвучал звонко и уверенно, я вновь почувствовала себя Марией Стюарт или Жанной Д,Арк. Это, конечно, вдохновляло, только, как напомнила я себе, для них обеих все закончилось очень плохо.
- Неужели, - грустно произнес Вольтури, и выражение радости на его лице померкло. - На твоем месте я не стал бы отрицать очевидного. Ведь есть свидетель, который может подтвердить твою вину, причем сам факт, что этот свидетель еще может говорить, и является доказательством. Феликс, попроси Джаспера привести его подопечную к нам.
Феликс слишком стремительно даже для моих глаз метнулся за дверь. Я с мрачным удовольствием усмехнулась тому, что громила Феликс, не обладавший, кроме грубой физический силы, никакими талантами, явно был у Аро мальчиком на побегушках.
В зал вошел Джаспер, он вел, вернее, нес, держа за плечи ту самую девушку, которую мы нашли у трупа в темном лондонском переулке. Глаза у бедняжки были стеклянными, рот безвольно приоткрыт, руки бессильными плетями висели по бокам, ноги едва передвигались, шаркая по каменному полу. Казалось, ее поддерживает только сила мыслей и рук Джаспера.
Аро обратился сначала к нему.
- Как она, сможет отвечать на вопросы?
- Не знаю, - ответил Джаспер глухо, - ее сознание не в силах справиться со всем пережитым. Она балансирует на грани безумия и комы.
- Мы все же попробуем выяснить истину, - пропел Аро. - Ты можешь ее слегка взбодрить?
Джаспер посмотрел на Вольтури убийственным взглядом, но промолчал. Потом он, наклонившись к самому уху девушки, что-то ей зашептал. Белое как мел лицо чуть порозовело, запавшие глаза, обведенные темными кругами, обрели чуть более осмысленный вид.
- Ну вот видишь, все не так уж и плохо, - елейным голосом проговорил Аро. - Милая, не бойся, расскажи нам все.
Девушка открыла рот и зашевелила губами, но голос не хотел ей повиноваться. Джаспер снова что-то зашептал ей на ухо и положил руку на затылок.
Она вздрогнула, как от удара током, и слабым безжизненным голосом пролепетала:
- Чего вы хотите от меня?
- Ничего особенного, скажи просто, эту девушку ты видела в тот роковой вечер, когда погиб твой дружок? – мягко пропел Аро, подплывая к ней поближе.
Она отшатнулась от него, расширив и без того огромные и какие-то выцветшие глаза, но ударившись плечом о каменную руку Джаспера, снова сникла. Несмело посмотрев на меня исподлобья, она кивнула.
- Так-так, - обрадовался Аро. - А твоего друга убила она?
Девушка замотала головой.
Аро разочарованно протянул:
- Ну кто же тогда?
Девушка опустила голову еще ниже.
- Я не знаю, - едва слышно прошептала она, и ее лицо снова залила мертвенная бледность.
- Аро, она сейчас отключится, - предупредил Джаспер. – Я больше не могу поддерживать ее в активном состоянии. Она человек, ее способности очень ограничены, а то, что ей пришлось перенести за эти два дня, выходит за пределы возможностей и более крепкого смертного.
- Ну хорошо, я посмотрю сам, - Аро с раздражением подошел к девушке и взял ее безжизненную руку в свою. Девушку затрясло от его прикосновения, как будто через нее пропустили электрический ток.
То, что он увидел в ее мыслях, разочаровало Вольтури в крайней степени. Выпустив ее руку, он резко развернулся к ней и Джасперу спиной и быстрыми шагами пошел прочь, к своему трону.
- Она не видела, чтобы этого юношу убила Ренесми, - голос отца прозвучал тихо, как шелест.
Аро с раздражением повернулся в его сторону.
- Человеческое сознание так слабо, так несовершенно. Бедняжка совсем обезумела от ужаса. Она и мать родную могла не узнать. Но вампир, убивший юношу на ее глазах, был явно женщиной, этого ты отрицать не можешь. А какой еще вампир, кроме твоей дочери с ее странным воспитанием, мог оставить эту несчастную в живых?
- Догадки, Аро, догадки. Это не прямое доказательство вины… - начал было Эдвард, но Вольтури жестко и почти грубо оборвал его.
- А у нас тут и не суд присяжных. Достаточны или нет доказательства ее вины, решать только мне и моим благородным братьям!
Эдвард, замолчав, опустил голову.
Аро обратился в сторону ангельской парочки.
- Алек, друг мой, возьми на себя заботу об этой бедняжке. Ее судьбу мы решим позднее. Если она перенесет этот день, возможно, мы оставим ее в живых, ведь мы остались без секретаря в приемной. Джейн так некстати убила Джину в порыве гнева. Если же она окажется слишком слабой, то будет использована для поддержания жизненной силы.
Я снова содрогнулась. Хотя чему удивляться, такое отношение к людям неприемлемо только для нашей семьи.
Джейн виновато потупила взор. Ее миниатюрный брат-близнец с грацией балетного танцовщика подошел к девушке, посмотрел на нее, и когда она обмякла, подхватил ее на руки и, загадочно улыбаясь, унес куда-то за дверь.
Джаспер, освободившийся от обязанности няньки, с облегчением немедленно присоединился к родным, порывисто обнял Элис, и они несколько мгновений не могли оторвать глаз друг от друга. Потом Джаспер отпустил любимую, но руку Элис продолжал держать в своей.
Странные мутно-малиновые глаза Аро снова обратились ко мне, и он ласково, но с оттенком угрозы, произнес:
- Ренесми, и после допроса этого свидетеля ты будешь настаивать на своем?
- Да, - храбро ответила я, хотя внутри у меня все похолодело, а тело стало колотить крупная дрожь. - Я не совершала ничего такого, что бы заслуживало вашего неодобрения.
Аро, казалось, очень огорчился.
- Как жаль, что ты решила упорствовать, - с искренней печалью произнес он, - Эдвард, твоя дочь, к сожалению, унаследовала твое упрямство. Как это грустно. Джейн, милая…
Ангельское личико осветила радостная улыбка.
- Да, господин, - Джейн просияла как ребенок, получивший на Рождество самый лучший в мире подарок.
- Нет!!! – голоса Эдварда и Беллы слились в один звериный рык.
Джейн повернулась ко мне, сладко улыбаясь и пристально глядя мне в глаза.
И тут пришла боль… Сравнение с Жанной Д,Арк было вполне уместным. Я горела, сгорала заживо, причем не только снаружи, но и внутри. Каждая клетка моего тела горела по отдельности. Я не знала, что боль может быть такой всеобъемлющей и всепоглощающей. Оказалось, раньше я вообще не знала, что такое боль. Мучительно корчась в языках этого страшного пламени, теряя разум, я чувствовала, как мышцы, сгорая, отделяются от обугленных костей, и мечтала о смерти.
Когда боль ушла, я обнаружила себя простертой на холодных камнях пола. С трудом сфокусировав взгляд, я сквозь пелену слез сразу же попыталась найти глазами маму, чтобы убедиться, что она жива. Ведь она могла попытаться прикрыть меня, пожертвовав собой. К счастью, Белла была невредима, но стояла на коленях, вампиры, державшие ее за плечи, буквально пригвоздили ее к полу, а третий обхватил ее шею. Эдвард был рядом с ней, также коленопреклоненный, его за руки держал Феликс, за шею почти ласково обнимал Деметрий с победной улыбкой на губах. С трудом повернув голову в другую сторону, я увидела, что Элис спрятала лицо на груди у Эсми, их обеих прикрывал собой Джаспер, а Карлайл и Розали изо всех сил прижимали рычащего, как голодный гризли, Эммета к мраморной стене. На его лицо было страшно смотреть.
- Дорогая, - мягкий голос Аро был исполнен сочувствия, - не стоит упорствовать, твои силы не безграничны, ведь ты наполовину смертная. Я боюсь, что твое удивительное сердце может не выдержать еще одного воздействия Джейн.
- Аро, к чему этот фарс, - глухой голос Эдварда был страшен, больше походя на звериное рычание. - Зачем пытки, ты же знаешь о ее даре, она покажет тебе все сама.
- Я должен был убедиться, что она будет искренней, - с сожалением ответил Аро. Ее дар за годы мог развиться, она могла обрести возможность ограничивать поток информации, показывая только то, что ей нужно.
- Это просто смешно! – музыкальный баритон отца зазвучал гневно. - Только не от тебя, ты же увидишь все – от начала и до конца.
- И правда, как я мог забыть, - иронично произнес Вольтури. - В мерах предосторожности больше нет надобности, - сказал он, обращаясь к Деметрию и Феликсу, а также к вампирам, державшим Беллу. Подручные Аро тотчас отпустили маму и отца, при этом на лице Феликса отразилось глубокое разочарование, а Деметрий улыбнулся Белле своей похотливой улыбкой, вызвав при этом у Эдварда глухое рычание.
Как только путы, сдерживавшие маму, распались, она молнией метнулась ко мне, отец, не предвидя ее порыва, в последний момент успел ухватить ее за плечи. Белла, издав звук, похожий одновременно на всхлип и рычание, бессильно повисла в руках отца, он обнял ее, и мама спрятала лицо на его груди. Аро с изяществом приблизился ко мне и галантно протянул руку, будто предлагая помочь подняться. Отвергнув его помощь, я поднялась сама и, бесстрашно глядя ему в глаза, протянула руку. Я словно снова стала маленькой девочкой и оказалась на заснеженном поле близ Форкса. Только теперь я была одна. Рядом не было матери, отца и моего любимого волка. Я была один на один с этим древним вампиром, и его странное сознание бесцеремонно ворвалось в мои мысли, как ледяной ветер. Испытывая отвращение и тошноту, я осознала, что сейчас Аро видит все: каждый мой вздох, каждую детскую шалость, каждый поцелуй Джейкоба. Меня утешало лишь то, что он видит и правду о случившемся в том темном и грязном переулке, видит мой разговор с Алистером. Он узнает всю правду…
И тут меня у меня в мозгу яркой вспышкой возникла мысль, и я содрогнулась от боли, словно мне в сердце воткнули нож. ОН ЗНАЕТ… ЗНАЛ И РАНЬШЕ… ВСЕ… ТОЛЬКО ЭТО НЕ ИМЕЕТ ЗНАЧЕНИЯ…
Когда Аро отнял свою руку и я, открыв глаза, услышала рычание Эдварда, то увидела на лице отца то же отчаяние, что сжало мою грудь, как металлический обруч. Он вместе со мной, увидев то, что видел Аро, и одновременно прочитав его мысли, понял, насколько все бессмысленно. Что в этом спектакле, разыгранном по сценарию Вольтури, мы с самого начала были марионетками. Спасения не было. Все было уже предопределено. Мы послушно плясали на своих ниточках, которые держал в руках этот древний интриган. Ловушка сухо щелкнула закрываясь. Все было кончено.
- Закончим этот спектакль, - голос отца прозвучал мертво и безжизненно. - Отпусти мою дочь, она тебе не нужна. Эта была лучшая твоя интрига. Я знаю, что тебе нужно.
- Естественно, знаешь, мой одаренный друг. Все эти годы я не переставал тешить себя надеждой, что ты и твоя удивительная сестра станут частью нашей скромной семьи. Ты знал это с того дня, когда пришел просить нас о смерти. Я умею ждать. И время пришло. С тех пор многое изменилось, твоя супруга, бесценная Белла, стала бессмертной и также обрела волшебный дар. Если вы присоединитесь к нам, в нашем мире воцарится наконец спокойствие и мир. Навсегда. Каждый из бессмертных под охраной такой силы, как наша, сможет чувствовать себя в полной безопасности. Только представь, какое великое благо принесет ваше служение закону.
- Не лукавь, Аро, - голос отца доносился, словно из могилы, - ты жаждешь не нашего служения закону, тебя не волнует всеобщее благо, о котором ты так красиво говоришь. Не забывай, я вижу твои мысли насквозь, ты жаждешь только власти. Абсолютной власти. И ее ты получишь, только заставив меня, Элис и Беллу служить тебе. Я выполню твое условие. Я знаю, меня ты желаешь получить меньше других, ведь то, что умею я, тебе и так доступно. Белла, я думаю, - он сделал паузу и внимательно посмотрел матери в глаза, а Белла порывисто схватила его за руку, выражая тем самым свое согласие, - примет твое условие, если ты пообещаешь отпустить Ренесми. А вот за Элис я решать не буду. Она вольна сделать выбор сама.
Эдвард внимательно, одновременно с надеждой и страхом, посмотрел на Элис. Но, прочитав ее мысли, он горестно опустил голову.
- Я согласна! – серебряные колокольчики зазвенели под древними сводами. - Только предупреждаю, ты будешь разочарован, Аро, мои видения всегда субъективны и иногда неточны, в них много пробелов, их можно обойти. Ты знаешь, это уже однажды сделала Виктория, - при этих словах она многозначительно посмотрела на Джейн, которая презрительно усмехнулась.
Элис, ласково отстранив Джаспера и погладив его по щеке мимолетным движением, отчего на его бледном лице отразилась мука, на полшага выступила вперед.
Аро, пропустив последние слова Элис мимо ушей, даже в ладоши захлопал от удовольствия.
- Какой сегодня счастливый день! Во-первых, я надеюсь, мои братья со мной согласятся, и мы обойдемся без жертв. Во-вторых, сбывается то, о чем я мечтал все эти долгие годы. Как чудесно, что нашу дружную компанию украсят и оживят наши новые друзья!
Раздалось злобное шипение. Я посмотрела на Джейн и увидела, как ангельское лицо судорогой исказила гримаса ненависти. Она вовсе не разделяла восторга Аро по поводу присоединения Эдварда, Беллы и Элис к свите Вольтури. Она снова осталась с носом. Месть не удалась. Несмотря на трагизм момента, я презрительно улыбнулась ей. И тут же инстинктивно сжалась в комочек, ожидая боли. Но боль не пришла. Джейн была вне себя от ярости. До меня ей просто не было дела. У ее господина появились новые игрушки. Она теперь уже не была любимицей и фавориткой. Это бесило ее до безумия. Кроме того, ее вряд ли устраивало то, что благодаря Элис ее хозяевам теперь станут известны все ее тайные намерения и будущие поступки. Алек обнял сестру за плечи, утешая, она прижалась лбом к его плечу, пытаясь совладать с собой.
Аро укоризненно, но нежно посмотрел на Джейн, потом подплыл к ней и, повернув к себе за плечи, взял за подбородок и чмокнул в пухлые губы. Джейн склонила перед ним голову в глубоком поклоне, исполненном обожания.
Меня затошнило от этого проявления рабской преданности. Может быть, это все дело рук Челси? Внезапно меня как удар тока пронзила страшная мысль. Неужели именно из-за ее воздействия мои родители и Элис пошли на этот шаг? С ужасом я всмотрелась в лица родных, боясь увидеть в них отчуждение и безразличие друг к другу. Я словно снова заглянула в свой кошмар, приснившийся мне в самолете. Меня пробила нервная дрожь. Хорошо, что я смертная только наполовину, иначе уже точно была бы в коме, как та несчастная девушка. Но пристально вглядевшись в лица родных, я немного успокоилась. Эдвард смотрел на Беллу все с тем же глубоким чувством, Элис и Джаспер не размыкали рук, Карлайл обнимал Эсми, плечи которой сотрясала дрожь. Розали прижалась всем телом к широкому плечу Эммета, заслонившего ее собой ото всех. Нет, иезуитский дар Челси даже без маминого щита не был властен над моими родными. Я с облегчением вспомнила, как о даре Челси рассказывал Елиазар, не один год проведший в свите Вольтури. Он говорил, что ее дар может разорвать любые психологические связи – дружбы, уважения, сотрудничества, преданности… Либо, наоборот, укрепить их. В карательных операциях она могла с помощью своего дара прервать связь других членов клана с караемым преступником, тем самым давая им шанс сдаться и прекратить сопротивление. В свите она, наоборот, поддерживала отношения сотрудничества и коллективизма, внушая преданность хозяевам. Это помогало сохранять целостность разношерстной страже, лучше ладить друг с другом. Но дар этой вампирши был не властен над связями, основанными на любви. Она не могла заставить моих родителей и никого из моих родных возненавидеть друг друга. И в этом была наша сила. Мое сердце исполнилось гордости за мою удивительную семью. Но тут же меня снова пронзила острая боль. Я не затем пришла в Вольтерру, чтобы мои родители предали свои чувства, встав на сторону этих садистов и безжалостных убийц, помешанных на мысли об абсолютной власти. Это не они, а я должна была спасти их, пожертвовав своей никчемной жизнью, отдав ее за тех, кого я любила всем сердцем.
Я бросилась к ногам Аро.
- Нет! - мой голос сорвался на крик. - Убей меня, не заставляй их так поступать!
До Аро я не дотянулась, как в скалу врезавшись в каменное плечо Феликса, который словно из-под земли вырос у меня на пути. За плечи меня, удерживая на месте, не давая продвинуться вперед ни на шаг, ласково обняли холодные и твердые мамины руки. Она судорожно прижала меня к себе и зашептала мне в самое ухо так, чтобы слышала только я.
- Успокойся, ты ничего не можешь поделать. Главное, что ты будешь жить. Я надеюсь, что Джейкоб не успеет натворить глупостей. Возвращайтесь вместе с ним и семьей в Форкс, придите в себя, потом решите, как жить дальше. Может быть, со временем нам удастся уйти от Вольтури. Мы не исчезнем, мы будем видеться. Ничего не потеряно…
На мой затылок легко легла такая же холодная рука отца. Он молча гладил меня по волосам, а я рыдала, уткнувшись в мамино плечо, и ее тонкая блузка была уже мокрой насквозь.
- Как я люблю счастливые развязки, - умиленно пропел мягкий голос Аро. – Но мы еще не решили судьбу юной Ренесми окончательно.
Эдвард с рычанием повернулся к Вольтури.
- Ты получил все, что только желал, чего еще тебе не хватает? Отпусти мою дочь, она тебе не нужна, - в голосе Эдварда слышалась не просто угроза. Казалось, Аро должен был уже испепелиться от каждого слова, что, как огненные сгустки, вырывались из губ отца.
- Дорогой мой друг, - мягко и укоризненно произнес Вольтури, - наша главная цель – вершить правосудие. Ты, верно, забыл, что твоя дочь все еще обвиняется в нарушении закона? Я счастлив, что ты, милейшая Белла и твоя удивительная сестра наконец приняли столь желанное для меня решение присоединиться к нам в нашем служении закону, но вердикт должен быть вынесен.
Мама застонала, еще крепче прижимая меня к себе. Я была убеждена, что злобная малявка Джейн и ее близнец Алек больше не смогут причинить вреда ни мне, ни кому-то из моих родных, ведь более не сдерживаемая стражниками Вольтури мама тут же укрыла всех нас своим непроницаемым для этой садистки и ее братца щитом. И судя по оскалу Джейн, это она прекрасно понимала. Но в общем раскладе это ничего не меняло. Дать бой свите Вольтури в сердце их логова было самоубийством. У нас не было ни единого шанса выстоять в этом бою.
- Итак, - Аро с невыразимой грацией проплыл к своему трону, - дорогие братья, давайте решать, было ли совершено этой полубессмертной, Ренесми Карли Каллен, преступление против нашей всеобщей безопасности, заслуживает ли она кары и какой?
Троица соприкоснулась руками, видно было, что между Вольтури идет обмен мыслями. Аро прикрыл прозрачные мучнисто-белые веки, на лице Марка застыло неизменное выражение смертельной скуки, Кай, напротив, хищно осклабился. Я, пытаясь сосредоточиться и не впасть в истерику, считала удары своего сердца, понимая, что каждый из них может стать последним. Повисла гнетущая тишина, нарушаемая лишь моим дыханием, стуком моего сердца и редкими, почти беззвучными вдохами бессмертных. Я заметила, что Феликс и Деметрий подбираются поближе к нам с матерью и отцом, готовясь незамедлительно исполнить вынесенный приговор, как только он будет оглашен. Казалось, они ни капли не сомневались в том, какой мне будет вынесен вердикт. Похоже, сценарий был всегда один и тот же. Эдвард, видимо, услышав мысли Феликса и заметив эти передвижения, заслонил нас с Беллой собой. Эммет снова сжал кулаки и выдвинулся вперед, готовый броситься в атаку. Джаспер тоже хищно подобрался и не сводил глаз с Деметрия. Судя по настроению моих родных, они скорее были склонны дать последний и безнадежный бой, чем отдать меня на растерзание палачам Вольтури. Отчаяние немного отпустило, хотя, по сути, это ничего не меняло. Просто, как я и боялась, мы погибнем все вместе.
Внезапно в каменном вестибюле, через который меня провели в зал, раздались странные звуки: удары камня о камень, грохот, сдержанные крики боли и звериное рычание. Дверь, через которую вошли в каменный зал все мои родные, кроме Эдварда и Беллы, сорванная с петель, влетела на середину зала с треском и грохотом, едва не задев стоявшего ближе всех к дверному проему Карлайла. Я заледенела от ужаса, полагая не без оснований, что это мой непутевый волк, на свою беду, пришел меня спасать.

Большое спасибо нашей бете Тане tatyana-gr за редактирование главы.

ФОРУМ

Предыдущая глава || Следующая глава