Девичник mp3

Теперь, как когда-то моей матери, мне предстояло "страшное" испытание – сказать отцу о помолвке и предстоящей свадьбе. И если у Эдварда имелось преимущество, он был пуленепробиваемым и Чарли не мог его пристрелить, то у Джейкоба перед Эдвардом таких преимуществ не было. Радовало только одно – поддержка мамы. И еще Элис. Но почему она перестала видеть в своем будущем нашу свадьбу? Эта мысль не давала мне покоя. Накануне дня, на который мы с Джейком назначили «страшный и опасный» разговор с отцом, я все-таки решилась еще раз позвонить своей ясновидящей тетке. Ее хрустальный голос не был озабоченным, мы, как и всегда, поболтали о всякой чепухе, а потом я как бы невзначай спросила ее:
- Элис, а ты не видела больше, ну мою…
- Нет, - грустно ответила Элис, - правда, вчера картинка немного изменилась, вроде бы я вижу какое-то торжество, но не раньше чем через два месяца, в Форксе снег лежит. Но видение очень расплывчатое, как сквозь пелену. Такое бывает, когда решение принято, но его исполнение зависит не только от воли решившего. Вам с Джейкобом кто-то очень пытается помешать, а кто – я не вижу. Это точно не Эдвард, в этом туманном видении он выглядит очень счастливым.
- Элис, а что Вольтури? - произнося это имя, я через силу вытолкнула его из губ.
- Ничего, - ответила Элис мрачно, - решения Аро касаются только внутренних дел клана. Он будто специально даже не вспоминает ни обо мне, ни об Эдварде с Беллой, ни о тебе. Может быть, я заразилась от своего братца паранойей, но мне это не нравится. Как будто он научился блокировать мои видения насчет своих планов, касающихся нашей семьи. Кстати, это вполне вероятно, ведь когда нас доставили в Вольтерру, Аро по очереди подолгу держал руку Эдварда и мою в своей. Что он мог нарыть в наших головах, известно только ему. Только Белла остается для него закрытой дверью, и я точно знаю, как его это бесит. Хотя он увидел в мыслях Эдварда, что она научилась выталкивать щит, открывая ему свои мысли, но заставить ее это сделать невозможно. Принудить ее под страхом физического уничтожения не прикрывать других он еще сможет, а вот ее саму снять полностью щит – нет.
Мы помолчали. И тут меня прорвало.
- Элис, мне кажется, я схожу с ума, - я говорила быстро и горячо, чтобы высказать все наболевшее своей удивительной тетке и не передумать. - Я вижу странные сны, даже днем мне чудится…
- Что, Несси, о чем ты? – серебряные колокольчики звучали непонимающе.
- Он. И в этих снах я его… хочу. Это так страшно и стыдно. Я никому не говорила об этом, ни папе, ни маме, ни, естественно, Джейкобу. Но молчать я больше не могу, иначе точно попаду в психушку.
- Кто он? – Элис была в недоумении.
- Тот посланец от Вольтури, что принес медальоны и ожерелье. Рауль де Жёс, Казанова, - произнеся вслух его имя, я снова задрожала как в лихорадке.
- И давно? – голос Элис звучал встревоженно.
- Около месяца. Сны начали мне сниться, как только вы уехали.
- Ну почему ты столько времени молчала, - серебряные колокольчики звенели, обвиняя и негодуя.
- Понимаешь, мне стыдно. Я не могу сказать ни ему, ни маме, ни тем более Джейку. Я и о свадьбе-то от него мысли прятала, а тут такое. Будь я точно уверена, что это не бред, я, может быть, и сказала бы, но даже Джейкоб не учуял присутствия этого де Жеса рядом со мной. А его нюху верить можно.
- Тогда чего ты боишься? Ты столько всего пережила. Может, это просто нервы? Я не вижу ничего тревожного. А свадьба... Ты же знаешь, какие субъективные у меня видения. Может, просто аэропорт из-за снега закрыт будет. Или Джейк передумает...
- Элис! - я задохнулась от негодования.
- Ладно тебе, шучу, шучу... - прозвенели озорные колокольчики.
- Элис, милая, только очень тебя прошу, о нашем разговоре не рассказывай папе. Ты же знаешь, как он относится к безопасности семьи. Он запрет меня в Форт Нокс.
- Запрет, - весело согласилась Элис, - а охранять тебя наймут ниндзя из Шаолиня.
- Тебе смешно, - обиженно протянула я.
- Не обижайся, детка, я пошутила, - ласково проворковала Элис, - просто он тебя так любит…
- Я знаю. И надеюсь, это поможет избежать жертв, ведь мы с Джейкобом собираемся завтра ему сказать о том, что решили пожениться сразу после Рождества.
- Правда?! - голосок Элис зазвенел торжествующе, - значит, не зря позавчера поменялась картинка. Все-таки пригодилось то кольцо от Тиффани, которое я купила во Флоренции и всучила Джейкобу перед моим отлетом в Америку. А он все смотрел на меня, не понимая, чего я от него хочу, зачем сую эту маленькую коробочку. Я надеюсь, кольцо тебе понравилось?
- Еще бы, разве может не понравиться что-то, выбранное тобой, - ответила я совершенно искренне, без капли подхалимства.
- Конечно, не может, - торжественно подытожила Элис, - ну что же, желаю удачи. Надеюсь, что Эдвард не оторвет твоему волчонку голову. А о снах забудь, как только вы с Джейком поженитесь и будете снова, как в детстве, неразлучны, все страхи уйдут. Уж Джейкоб-то никому тебя в обиду не даст, никакому Казанове. Ну ладно, я побегу, так много дел, времени мало, а столько нужно подготовить…
Моя изумительная тетушка, которая больше всего на свете обожала устраивать праздники, горела от нетерпения снова проявить свой талант.
Разговор с Элис принес мне небольшое облегчение. Постоянно думая о беседе с отцом и предстоящей свадьбе, я начала забывать о бледном прекрасном лице и гипнотических глазах цвета бургунди.
И вот наконец определенный нами для разговора с родителями день настал.
В воскресенье Джейкоб явился к нам домой в назначенный мной час после полудня. Причем я предусмотрительно решила объявить папе новость прямо на следующий день после нашей совместной охоты. Правда, я, как всегда, не охотилась, а лишь сопровождала родителей, заодно присматривая за тем, чтобы не попались случайные прохожие (в целях их же безопасности). Я следовала простой логике: сытый вампир – добрый вампир.
Когда Джейк, красный от смущения, в непривычном для него пиджаке и галстуке, неловко переминаясь с ноги на ногу, все-таки вошел в нашу гостиную, отец, естественно, уже знал, о чем будет идти речь. Он всегда говорил, что Джейкоб очень громко думает. Мысли Джейкоба он услышал еще минут за десять до того, как он вошел в дверь. Я с тревогой наблюдала за выражением его лица, боясь снова увидеть лицо вампира, готового убить. Но топазовые глаза Эдварда не темнели от гнева, он оставался спокойным, на губах играла легкая улыбка. Я вздохнула с облегчением, решив, что все должно обойтись. Джейк долго топтался на месте, не находя слов, хотя мы их тщательно отрепетировали еще вчера, краснел и пыхтел, а потом с отчаянием произнес:
- И чего я парюсь. Все равно ты уже все знаешь, телепат несчастный.
Эдвард улыбнулся ему своей кривоватой улыбкой и пристально посмотрел в глаза.
- Сделай ты это раньше, у меня не было бы к тебе никаких претензий, - бархатный голос отца звучал мягко и чуть насмешливо.
Он порывисто встал и заключил Джейкоба в объятия, потом отпустил и, похлопав его по спине, пристально посмотрел в глаза, как будто еще раз проверяя, искренне ли его желание и не задумал ли он чего-нибудь этакого. Из объятий Эдварда Джейк плавно перешел в объятия Беллы, которая прижалась к его груди и осторожно чмокнула в щеку. Джейкоб, обескураженный совсем не тем приемом, который он ожидал, сконфуженно потупил глаза и неловко стоял посредине гостиной. Я подлетела к нему вихрем, повисла на шее, быстро поцеловала в губы, а потом усадила на диван и сама торжественно уселась рядом. Папа и мама сидели напротив нас, обнявшись, и с нежностью смотрели то в глаза друг другу, то с не меньшей любовью на нас. Я поняла, что мама вытолкнула щит, и папа без труда читает все ее мысли.
- Мам, пап, - мой голос прозвучал как-то неуверенно, но я собралась и продолжила, - мы хотели бы пожениться в конце каникул, естественно, в Форксе.
- Элис уже, конечно, в курсе, - утверждая, а не спрашивая, прозвенел хрустальный голос Беллы.
- Конечно. Она в восторге, - ответила я.
- Элис только дай повод устроить вечеринку, - проворчал Эдвард, но его ворчливый тон совсем не соответствовал той нежности, что отразилась на его лице, когда он упомянул имя своей удивительной сестры.
Остаток вечера мы провели в бесконечных спорах о списке гостей и о том, кто будет священником, так как пастор Форкса, бывший отцом Анжелы и поженивший родителей, будет просто поражен, что дочь Беллы и Эдварда, родившаяся всего десять лет назад, выходит замуж. Ломать комедию, заставив Карлайла изображать приемного отца, а Эсми – приемную мать, ни я, ни родители категорически не хотели. Тогда проще было устроить свадьбу в Лондоне, но мы с мамой мечтали, чтобы я, как и она десять лет назад спустилась в свадебном платье именно с той самой лестницы в Большом доме Калленов, как мы все его называли. Уж очень многое было связано для нас всех с этим домом.
Также я была категорически против приглашения других вампиров, поскольку боялась за своих друзей. Максимум, на что я могла согласиться, это присутствие на моей свадьбе клана из Денали, так как они были «вегетарианцами» и считались практически родственниками семьи Калленов. Присутствие обеих стай оборотней даже не обсуждалось.
Оставалась еще одна очень большая проблема – Рене. С тех пор как мы последний раз виделись, прошло всего шесть лет. Объяснить ей, как за это время ее четырехлетняя внучка успела так повзрослеть, что выходит замуж, не представлялось возможным. Значит, придется Рене держать в неведении еще как минимум лет восемь-девять. Конечно, это чрезвычайно огорчало Беллу, которая очень скучала по матери и тяготилась тем, что не может с ней видеться, как с Чарли. Но это был вопрос жизни и смерти как нашей, так и ее.
Возникала проблема и с приглашением наших английских «человеческих» друзей, ведь я и слышать не хотела ни о каких других подружках невесты, кроме Софии, Шеннон и Сьюлин. Но папа великодушно согласился нести расходы на перелет наших друзей через океан. Платье у меня уже было, да и другие вопросы, касавшиеся одежды, украшений и убранства помещений, нам даже не приходило в голову обсуждать. Это была неприкосновенная епархия Элис. Мама с интересом разглядывала сиявшее на моем пальце обручальное кольцо.
- Элис? - улыбнулась мама, показывая на сверкающий бриллиантами ободок из белого золота на моем пальце.
- Кто же еще, - вздохнула я.
Вечером следующего дня мы встречались с друзьями в университетском кафе. Увидев на моем пальце кольцо, Шеннон завизжала от радости.
- Нес! Это правда? Вы женитесь! Какая новость! Когда свадьба? Мы, надеюсь, приглашены?
- В конце декабря, после Рождества. И, конечно, вы приглашены, - отбиваясь от повисшей у меня на шее подруги, ответила я.
- Так быстро? Я не успею сшить платье! - сокрушенно проговорила Сьюлин, которая, будучи художником, не доверяла дизайн своей одежды никому. Она с особым выражением посмотрела на Мета. Мы знали, что она давно мечтает о свадьбе, но жизнерадостный и ветреный Метью не спешил сделать ей официальное предложение.
Элиот сдержанно улыбнулся и, пожав Джейку руку, проговорил:
- А вы не спешите, ребята? Вроде вам всего по девятнадцать лет, а как же учеба?
- Ну для меня учеба никогда не была на первом месте, - ухмыльнулся Джейкоб. - А Несси сможет продолжить учебу, одно другому не мешает.
Грегори и София, выразительно посмотрев друг другу в глаза, подошли к нам последними. Грег долго тряс Джейку руку, поправляя свободной рукой сползающие на нос очки, и сбивчиво говорил:
- Я так рад, не ожидал, что так быстро… Вроде вы не собирались…
София обняла меня и, заглянув мне в глаза, как будто в душу, тихо, как-то по-матерински спросила:
- Ты счастлива?
- Очень, - так же тихо ответила я и ничуть не покривила душой.
- А как же вечеринка, девичник для нас, мальчишник для ребят? – глаза Шеннон сияли как звезды. Шен любила вечеринки, как и моя незабываемая тетя Элис, и отличалась в этих вопросах таким же непробиваемым упорством и неиссякаемым энтузиазмом.
- Ну, вообще-то, мы ничего не планировали, ведь свадьба будет в Америке и почти через месяц, - я растерялась, так как совсем забыла об этом дурацком обычае.
- Ну и что? Кто сказал, что девичник нельзя провести заранее?
На удивление, Шеннон поддержали все, кроме Джейкоба. Ему, так же как и мне, не понравилась идея с вечеринками.
Но сопротивляться было бесполезно. Мы с Джейком молча сидели и слушали, как друзья горячо обсуждали, где лучше всего провести девичник и мальчишник. Наконец все порешили на том, что мальчики отправятся в «Инфинити» - клуб в Сохо, а девичник пройдет в Челси, в частном клубе «Миднайт». Вечеринки должны были состояться в один день – двадцать второго декабря. На двадцать четвертое декабря был назначен наш отлет в Форкс, а сама свадьба была запланирована на двадцать восьмое, сразу же после Рождества.
Шеннон взяла на себя организацию девичника, мальчишником занимался Метью. Я была категорически против приглашения стриптизеров, но спорить с Шеннон, убеждавшей меня в том, что Джейкоб наверняка не откажется от присутствия горячих девчонок из «Той стрип», а я не должна упустить возможности поглазеть на «страшно красивых» парней из женского стрип-клуба «Жеребцы», сил уже не было. Я махнула рукой и пустила все на самотек.
Три недели пролетели почти незаметно. Дни заполняла подготовка к экзаменационной сессии, которая хоть и начиналась только в середине января, но заниматься зубрежкой в медовый месяц – это уж слишком. Поэтому я всерьез засела за учебники. Благо, что мой странный мозг обладал способностью навсегда запечатлевать полученные сведения и знания, которые в нужный момент всплывали в памяти, как на мониторе компьютера.
Увлекшись учебой, я начисто забыла о девичнике, и когда Шеннон позвонила мне, чтобы поинтересоваться, каких парней я предпочитаю – блондинов или брюнетов, я несколько секунд не могла понять, о чем идет речь. Потом я вспомнила и с неохотой проговорила:
- Брюнетов, причем с индейской внешностью.
- Фу, какая ты скучная, - обиженно заявила Шеннон. – Софи такая же, сказала, что ей никто не нравится, кроме Грегори. И что она нашла в этом скучном очкарике? Ладно, буду выбирать на свой вкус. Ты не забыла? Завтра в шесть – клуб «Миднайт» в Челси. Мальчики собираются позднее, так что Джейкоб может тебя привезти.
- Хорошо-хорошо, я помню, – ответила я, но это было чистой воды враньем. Я даже не купила себя платья. Хорошо еще, что после варварского набега Элис на магазины Флоренции у меня в гардеробной висело штук шесть даже не распакованных мной одежных чехлов, и это не считая того белого, о котором шепнула мне Элис перед возвращением в Лондон. Кстати, я так на него и не посмотрела. Я будто боялась, что как только я открою чехол, то спугну мое счастье. Вздохнув, я пошла в гардеробную, чтобы выбрать что-нибудь из одежды для завтрашней вечеринки. Платьев действительно оказалось целых шесть. Перемерив все, я наконец остановила свой выбор на платье-футляре длиной чуть выше колен, оно было оливкового цвета из металлизированного материала, поблескивающего на свету, как змеиная кожа. У платья был очень красивый вырез, и на шею просилось какое-нибудь колье. Я с внутренней дрожью вспомнила о подарке Аро. Мне не хотелось его надевать, но любопытство и моя любовь к блестящим побрякушкам, о которой всегда говорила мама, пересилили страх. Осторожно открыв футляр, как будто оттуда могла выскочить какая-нибудь ядовитая тварь, я залюбовалась игрой света на удивительно чистых желто-зеленых камнях. Потом, нерешительно вынув ожерелье из футляра, я надела его на шею и замерла от восхищения. Оно подходило к платью идеально, выгодно оттеняя своим холодноватым блеском мои темные глаза и бронзовые кудри. Еще посомневавшись несколько мгновений, я решилась его надеть, подумав, что, в конце концов, это ничего незначащая безделушка.
Когда я при полном параде спустилась в гостиную, мама, всплеснув руками, замерла на месте, не сводя с меня восхищенных глаз, а отец подошел ко мне и, окинув взглядом с ног до головы, осторожно, чтобы ничего не помять и не испортить, обнял меня. Потом он прикоснулся к моему лбу холодными мраморными губами и отпустил, улыбаясь своей ни на что не похожей кривоватой улыбкой. Правда, когда он заметил на моей шее подарок Аро, на его прекрасное лицо набежало облачко тревоги. Он переглянулся с мамой и сказал с сомнением:
- Может, не стоило его надевать? Нет, правда, оно идеально на тебе смотрится. Но не нравится мне эта идея...
Я вопросительно взглянула на маму. Белла, посмотрев на меня пристально и оценивающе, подумала секунду и сказала:
Я думаю, ничего страшного. Подумаешь, красивая безделушка. Помнишь, милый, я тоже надевала подарок Аро? Тогда он нам даже помог!
На этом и порешили.
Джейкоб, вошедший в гостиную с мотоциклетным шлемом в руках, оторопело застыл на пороге.
- Нес… - от волнения у него даже перехватило горло.
Отец, посмотрев на него, недовольно покачал головой и произнес назидательным тоном, который взбесил бы Джейка, не будь он так ошарашен моим появлением.
- Такой красавице не годится влезать на мотоцикл. Возьмите в гараже мой «Бентли», и не дай бог с головы моей девочки упадет хоть один волосок, а на платье появится хоть одна складочка, тогда тебе… - договорить он не успел. Мама, так удивительно похожая на ангела, подлетела к нему и, нежно глядя прямо в глаза, прижала указательный палец к его губам. Отец ловко метнул Джейку ключи от своей машины. А сам чувственно прижался губами к маминой руке, в его глазах в этот момент было столько любви и нежности, что у меня непроизвольно на лице появилась счастливая улыбка. Я знала, что на земле действительно существует такая «нечеловеческая» любовь между самыми дорогими мне существами. Мама долго и нежно посмотрела в глаза любимого и послала нам воздушный поцелуй на прощанье. Джейкоб, поймавший на лету ключи от машины и просиявший как медный пятак, галантно помог мне надеть пальто, и мы вышли из нашего теплого уютного дома в промозглый декабрьский лондонский вечер.
Лондон, по улицам которого мы проезжали, сиял рождественскими огнями. Праздничная суета на улицах, Санта-Клаусы в красных шубах и шапках с колокольчиками в руках, спешащие по своим делам люди с красочными пакетами… Простая, понятная жизнь смертных, не догадывающихся о нашем страшном и одновременно сказочном мире.
Джейкоб привез меня в Челси ровно к шести. «Миднайт» был закрытым клубом, пускали туда только по специальным приглашениям. Он, собственно, и был предназначен для закрытых вечеринок по различным поводам – от корпоративов небольших, но очень успешных (так как клуб был отнюдь не дешевым) компаний, до предсвадебных вечеринок, как наша, и дней рождения дочерей влиятельных особ. Клуб был популярен именно у женской половины светской тусовки Лондона, джентльмены его не очень любили, считая дамским. Клуб занимал небольшое старинное здание на Мардстон Роад, построенное, видимо, еще при королеве Виктории. Вход украшал портик с колоннами, у массивной двери с декоративным бронзовым молотком стоял швейцар в ливрее и белом парике. Джейкоб вышел из машины и, обойдя ее, галантно открыл пассажирскую дверцу, помогая мне выйти из машины. Потом он заключил меня в объятия и долго смотрел в глаза, как будто не мог заставить себя оторваться от меня. Наконец, глубоко вздохнув, как перед прыжком в холодную воду, он поцеловал меня в губы и разжал объятия.
- Несси, будь осторожна, не делай глупостей. Если что, звони, я примчусь и всех порву, - голос Джейкоба звучал почему-то глухо и тревожно, как будто мы собирались не на вечеринку, а расставались минимум на год.
- Ладно, волк. Ты тоже береги себя. Смотри не влюбись в какую-нибудь смазливую телочку, - я попыталась шутить, но на сердце у меня тоже лежал камень. – Люблю тебя, - прошептала я, поднимаясь на цыпочки, чтобы его поцеловать.
- И я тебя, – от родного хриплого голоса Джейка у меня почему-то сжалось сердце.
Послав ему на прощание воздушный поцелуй, я торопливо вошла в гостеприимно распахнутую передо мной швейцаром тяжелую дубовую дверь.
Заказанный Шеннон VIP-зал находился на втором этаже. Небольшое помещение, задрапированное темно-бордовыми бархатными портьерами, с достаточно низким потолком, на котором сияла огнями хрустальная люстра с позолотой, старинная мебель, бронзовые подсвечники – все это должно было, по задумке дизайнера, создавать атмосферу праздника и легкой чувственности. Но на меня оно произвело прямо противоположное впечатление. Оно показалось мне зловещим. С трудом, чтобы не обидеть Шеннон, я заставила себя прогнать тяжелые мысли и настроиться на атмосферу праздника. Мои подруги были уже на месте, все расселись на низких кожаных диванчиках, расставленных у стен. Перед диванчиками располагались небольшие столики, уставленные фруктами, сладостями, бокалами и бутылками с шампанским в серебряных ведерках. Приглушенно играла музыка. В центре зала находился небольшой помост с блестящим шестом, предназначенный для стрип-данса. Помост пока пустовал. Шеннон и Сьюлин, уже разгоряченные, с бокалами шампанского в руках сидели напротив друг друга и что-то увлеченно обсуждали. София задумчиво стояла у окна, завешенного такой же бархатной портьерой. Увидев меня, подруги замерли на минуту, потом Шеннон, поставив бокал на столик, бросилась ко мне и, схватив за руки, начала кружить, лепеча восхищенно:
- Нес, ты просто королева! Боже, какое платье… А какое колье! Нес, это что, желтые бриллианты? Господи, да они на все двадцать карат потянут? Джейкоб что, нашел нефтяную скважину? Или золото великого Инки?
- Нет, Шен, - ответила я уклончиво, мягко высвобождаясь из рук подруги, - это подарок одних знакомых моих родителей на помолвку. - Еще раз вспомнив, что это за знакомые, я задрожала, и мне показалось, будто ожерелье стиснуло мне шею, как живая змея. Мне захотелось его немедленно стянуть с себя и выкинуть в окно. Но это выглядело бы, по крайней мере, странно. Эх, зря я его надела.
Сьюлин и София также восхищенно посмотрели на колье, а потом усадили меня на диванчик и стали наперебой трещать о всяких глупостях. Я слушала вполуха, все больше и больше начиная сомневаться, стоило ли соглашаться на эту вечеринку. Мое сердце как будто сжимала чья-то ледяная рука, мне становилось все труднее дышать, накатывала элементарная паника. Так, все, сказала я себе твердо. Прекратить истерику. Ты не в Вольтерре перед возможной казнью, а на девичнике в окружении подруг, где-то всего в нескольких километрах от тебя твой любимый могучий неустрашимый волк и удивительные родители, нечеловечески сильные, быстрые и одаренные. Что может с тобой случиться? Паника постепенно отступила. Я несколько раз вздохнула, приводя дыхание в норму.
Тут в дверь постучали, и вошел официант, неся на подносе еще несколько ведерок с шампанским. Я скептически посмотрела на подруг.
- Вы что, решили напиться?
- Ну да, не каждый день наша лучшая подруга выходит замуж, - бодро ответила Шеннон, сияя глазами.
Сьюлин одобряюще кивнула и подставила официанту пустой бокал, а мы с Софией со вздохом переглянулись.
Не успел официант скрыться за портьерой, как музыка заиграла громче и в зал ворвались трое молодых людей в костюмах словно с венецианского карнавала: темные плащи и перчатки, белые кружевные рубашки, лица скрыты белыми с золотом масками.
- Ура, мальчики! - радостно закричали в один голос Шеннон и Сьюлин.
Я с Софией присела на диванчик в дальнем углу зала, а обе подружки уселись поближе к подиуму в предвкушении зрелища.
Стриптизеры рассредоточились по залу, один из них, взойдя на подиум, стал исполнять какой-то танец, принимая соблазнительные позы, но почему-то не спешил избавляться от одежды. Двое других протанцевали к Шеннон и Сьюлин и, протянув им руки, вовлекли в какой-то безумный танец. Они вертелись и извивались вокруг девушек, едва к ним прикасаясь. Шен и Сью хохотали как безумные, их глаза и щеки горели будто в лихорадке, а движения становились все раскованнее. Тот из танцовщиков, что был на подиуме, скинул наконец-то темный плащ и остался в белой кружевной рубахе с манжетами в средневековом стиле и узких панталонах до колен, перехваченных внизу шелковыми лентами. Из-под панталон были видны белые шелковые чулки, а на ногах – мягкие туфли с большими блестящими пряжками. Надо сказать, что я не большой специалист в стриптизе, но такой костюм показался мне странным. Маски танцор не снимал, руки его также были затянуты в шелковые перчатки. Двое других были одеты так же, они тоже эффектным жестом одновременно сбросили свои плащи, отчего Шеннон и Сьюлин восторженно завизжали. Мне становилось все больше не по себе, танцовщики были очень пластичны и грациозны, слишком грациозны.
И тут включился кондиционер, видимо, отреагировав на изменение температуры воздуха в зале. Я не обладала таким же тонким обонянием, как у моих родителей или у Джейкоба, и, сидя в дальнем конце зала, в неподвижном воздухе не смогла сразу ощутить этот едва уловимый ледяной, обжигающий ноздри запах. Посланная кондиционером воздушная волна донесла его до меня, и я похолодела. Это были бессмертные...
На одно мгновение ужас обездвижил меня и приковал к диванчику, на котором я сидела. Хорошо, что в зале был полумрак и София не увидела на моем лице выражения безраздельного страха, как молния пронзившего мой разум. Потом я сообразила, что если устрою шум, мои подруги будут убиты немедленно. Со мной им, конечно, придется повозиться, дешево я свою шкуру не продам, по крайней мере, сразу прикончить меня им не удастся, а когда они поймут, кто я, то могу попробовать пригрозить близким знакомством с Вольтури. Но у Шеннон, Сьюлин и Софии шансов не было никаких. На нашу беду, мы оказались в меню у вышедших на охоту вампиров. Что же делать? Позвонить Джейкобу или отцу? Это не отсрочит нашей смерти. Если только позволит ему и моему отцу найти потом этих «стриптизеров» и оторвать им головы. Но нам это уже не поможет. Попробовать поговорить? Открыть им, кто я? Остановит ли их, уже ощущающих охотничий азарт, держащих в руках теплые тела своих жертв и опьяненных запахом их горла, одна жалкая полукровка? Думаю, нет. Но странно, папа всегда говорил, что вампиры, охотящиеся на людей, крайне редко выходят на промысел даже парами, а тут трое. Хотя Виктория, Джеймс и Лоран судя по рассказу отца тоже охотились втроем. Что же мне делать?
Мой мозг лихорадочно просчитывал все возможные варианты, когда у себя за спиной я услышала мягкий божественный баритон, и мое сердце ухнуло вниз, как подбитая птица.
- Ренесми, любовь моя, ты надела мой подарок?
Шею обожгло ледяное дыхание. Я боялась повернуть голову назад, точно зная, кого или что я там увижу. Бледное бесконечно прекрасное лицо с оливковым оттенком кожи и манящие глаза цвета бургунди. И это, к сожалению, не было сном. Вампир шептал мне в ухо так тихо, что услышать могла только я. София, увлеченная гипнотическим танцем трех «стриптизеров» и наших подруг, даже не повернула головы в мою сторону. Ну и хорошо, может, им нужна только я и подруги останутся в живых? Хотя кто из вампиров, кроме моей матери, способен остановиться посреди охоты? Шанс был один из миллиона. И я это ощутила с ужасающей четкостью.
- Ренесми, ты понимаешь, что остановить моих слуг ты не в силах?
Я, закусив до боли губу, молча кивнула.
- Но ты, конечно же, хочешь, чтобы твои очаровательные подружки остались в живых?
Еще один судорожный кивок.
- Я обещаю тебе, что с их милых головок не упадет ни единого волоска, если ты сделаешь все так, как скажу я. Идет?
Я, сглотнув, кивнула, и в сердце зажглась безумная надежда, что моим несчастным подругам удастся избежать страшной смерти.
- Ты сейчас встанешь, скажешь, что тебе нужно позвонить, например, своему папе, и выйдешь из зала. Я буду ждать тебя на лестнице. Потом ты зайдешь снова и скажешь подругам, что тебе срочно нужно уехать, зачем, придумай сама. Как только ты спустишься со мной вниз и мы сядем в машину, мои слуги покинут твоих подруг, не причинив ни малейшего вреда. Кстати, заказанные вами стриптизеры, к сожалению, уже не придут. Они стали нашим ужином. Не мог же я допустить, чтобы Паоло, Федерико и Леон не сдержали жажды и испортили мне праздник. Ты поняла меня, звезда моя?
Легкое движение воздуха свидетельствовало о том, что за моей спиной больше никого нет.
Я покосилась на Софию. Она также увлеченно смотрела на танцующих подруг. Внутри у меня словно все замерзло. Я не чувствовала ни страха, ни гнева, ничего. Сердце как будто перестало биться. Я наклонилась к Софии и чужим голосом произнесла:
- Софи, мне нужно позвонить папе.
София, на мгновение повернувшись ко мне, согласно кивнула головой и снова увлеченно стала смотреть на танец.
Я встала и на деревянных ногах вышла из зала. На ступеньках лестницы, небрежно прислонившись к стене, стоял он, бессмертный легендарный обольститель. Его прекрасное бледное лицо тускло светилось в полумраке лестницы, я различала лишь легкую улыбку на чувственных губах. Меня охватил знакомый неуловимо прекрасный запах вербены, мускуса и ванили, голова закружилась, а по спине пробежал липкий холод.
- Как ты прекрасна, любовь моя. Я ни секунды не сомневался, что это ожерелье тебе подойдет как никому другому. Когда-нибудь я расскажу тебе его историю, она, поверь, крайне занимательна. Ну да ладно, время не ждет, иди скажи подругам, и нам пора…
Тут странное оцепенение на мгновение меня отпустило, и, сменив безразличную холодность, на меня волной накатил жаркий гнев. Я сама удивилась, что мое горло может издавать такое рычание:
- Ты не представляешь, что с тобой сделают мои родные и…
- Твой жалкий ручной волчонок? - божественный баритон иронично рассмеялся в полутьме. – Не обольщайся, милая, он не сможет меня отыскать… даже со своим волчьим нюхом. И можешь не надеяться на свою ясновидящую тетю. Меня она тоже не видит, как, впрочем, и тебя. Так что, аморе миа, ты моя. Если, конечно, тебе дорога никчемная жизнь твоих смертных подружек.
Подавив в себе злые слезы и изобразив, насколько возможно, беспечную улыбку на лице, я снова вошла в зал.
София все так же сидела, точнее, уже полулежала на диванчике, а около нее, обвивая одной рукой за плечи, а другой рукой проводя, едва касаясь, по ее шее, груди, плечам, сидел один из вампиров. Глаза Софии были закрыты, а на губах блуждала блаженная улыбка. Вампир обернулся, и я увидела его бледное красивое лицо с багровыми глазами. Бело-золотая маска валялась рядом на полу, а на бледных губах играла жестокая усмешка. Сьюлин и Шеннон также уже почти без чувств лежали в объятиях двух других вампиров. Еще миг и они будут мертвы.
Но внезапно все трое с немыслимой скоростью вскочили, надели снятые маски и продолжили свой безумный танец. За спиной я услышала тихий шелест бархатного голоса, произнесшего так тихо, что услышали только я и трое вампиров, одно единственное слово по-итальянски «Баста!», после чего снова повеяло вербеной, мускусом и ванилью. Подруги медленно приходили в себя, но страха на их лице я не увидела, они даже не догадывались, что находились на волосок от страшной, мучительной смерти. И это было очень хорошо. Изобразив беспечное веселье на лице, я поманила их к себе, обняла и громко, чтобы перекричать музыку, сказала:
- Продолжайте без меня, отец велел вернуться домой, нужно решить какие-то вопросы по отлету и организации свадьбы. Повеселитесь от души! Увидимся послезавтра!
- Как жалко! Нам так хорошо, никогда так не веселилась! – Шеннон повисла у меня на шее. - Я так тебя люблю!
- Я тоже вас очень люблю, - прошептала я, сдерживая подступившие к горлу слезы. Чтобы не выдать себя, я резко отвернулась и быстро вышла из зала.
На лестнице стоял Рауль де Жес, изящностью позы напоминая статуи знаменитого фонтана Треви в Риме. Он галантно поклонился мне и протянул руку. Я с содроганием оперлась на нее, и мы, спустившись по лестнице, пройдя мимо швейцара, вытянувшегося по струнке и распахнувшего перед нами дубовую дверь, вышли на улицу. Рауль тут же накинул мне на плечи мое пальто и открыл дверцу машины с затемненными стеклами, резко затормозившей у входа в клуб. Я села на заднее сиденье и тут же ощутила холод, рядом со мной оказался вампир, уже сидевший там. Двое других слуг Рауля тоже были в машине, один сидел за рулем, а другой на переднем сиденье. Автомобиль сорвался с места, меня вжало в сиденье. Внезапно Рауль протянул мне мой мобильник, который, наверное, достал из моей сумочки.
- Ты можешь удостовериться, что я не солгал относительно твоих подружек. Только, пожалуйста, не делай глупостей, яд тебя не убьет, но будет очень-очень больно. И потом, я думаю, ты же не хочешь лишиться своей человеческой половинки? Или хочешь?
- Не хочу, - грубо ответила я и, открыв телефон, набрала номер Софии. Я думала, что у меня остановится сердце, пока ждала ее ответа.
- Слушаю, - голос Софии был радостным и звонким, я облегченно вздохнула.
- Нет ничего, Софи, случайно набрала тебя, веселитесь, пока…
Я захлопнула телефон. Рауль забрал его у меня и, опустив стекло, выбросил наружу. «Не везет моим мобильникам, так же как и мне с вечеринками. Ну хоть бы одна прошла гладко. Это у нас, наверное, наследственное», - подумала я с горьким сарказмом.
Машина набрала предельную скорость, Рауль отрегулировал климат-контроль на двадцать восемь градусов, понимая, что, будучи стиснутой между двумя вампирами, я скоро начну клацать зубами от холода. Благодарности я не испытала, подумав, что раз он заботится о моем здоровье, то, вероятнее всего, не убьет. Пока…
- Куда ты меня везешь? – без особой надежды услышать ответ, спросила я у Рауля.
- Миа карра (1), я хочу сделать тебе сюрприз. Тебе понравится.
- Но зачем ты меня похитил? Тебя послал Аро?
- Нет. Всему причина – страсть. Увидев тебя, я влюбился с первого взгляда, - бархатный баритон звучал так искренне, так проникновенно. - Я не мог позволить такой красоте бездарно пропадать рядом с этим… животным, - Рауль презрительно скривил губы.
- Не смей так говорить о моем женихе, - вместо обычного голоса у меня вырвалось рычание, меня снова затопила волна гнева. Мне захотелось вцепиться этому древнему вампиру в глотку и рвать его каменное тело на части. Я сама испугалась той звериной ненависти, что к нему испытывала.
- Какая страсть, белиссимо, мольтебене! (2)
Внезапно я почувствовала, что его ледяные пальцы легко скользят по моему предплечью вниз, а запястье холодит ледяное дыхание. Запах вербены, мускуса и ванили стал сильнее. Я задрожала, но причиной был не холод, внизу живота все скрутилось в тугой узел, и начала подниматься горячая волна.
- Боже, какой запах, это просто неповторимо, - бархатный голос кружил голову, от его мелодичных переливов у меня екало сердце. Рауль поднес мое запястье к губам и жадно вдыхал, как духи, - ни один запах на свете не сравнится с твоим. Какое необычайное сочетание! Но от него совсем не мучает жажда. Наоборот, он возбуждает совершенно другие чувства! Никогда не встречал ничего подобного. А еще это удивительное сердце. Такой манящий влажный звук, но пить не хочется. Удивительно…
Ледяные губы Рауля уже легко, едва прикасаясь, скользили вверх по моей руке, поднимаясь к плечу, перемещаясь на шею, его холодное дыхание раздувало мои волосы. Голова кружилась все сильнее, тело как будто парализовало, я чувствовала себя животным, в которое выстрелили дротиком с транквилизатором. Внезапно я почувствовала его ледяной поцелуй на своем лбу и услышала волшебный баритон:
- Поспи, любовь моя, тебе пригодятся силы.
Сознание погасло сразу, как будто выключили рубильник.

Сноски:
1. Моя дорогая (ит.)
2. Великолепно, прекрасно! (ит.)

Большое спасибо нашей бете Тане tatyana-gr за редактирование главы.

ФОРУМ

Предыдущая глава || Следующая глава