Глава 10. Эдвард Каллен: Решение, которое нельзя изменить.
Я бежал по лесу, словно тень. Эммет и Джаспер были где-то поблизости. Разумеется, их послали, чтобы присмотреть за мной. Судя по их мыслям, Белла уже легла спать. Ее фраза за ужином выбила меня из колеи. Сколько сил я потратил на то, чтобы дать ей все, что она пожелает и оставить ее человеком. Почему она так хочет стать бездушным монстром подобным мне? Если бы был хоть какой-нибудь способ для меня стать человеком, я бы непременно его использовал. Но, увы, такой возможности нет. Что мне еще остается делать? Она должна остаться человеком. Ее сердце должно продолжать биться. Румянец, самого прекрасного на земле цвета, должен сиять у нее на щеках. Я прошел столь долгий путь, подавляя в себе монстра, чтоб не укусить ее, а тут она ставит условие, которое вынуждает меня сделать, то, чего я так опасаюсь.
Разумеется, для меня это самый лучший вариант. Она будет неуязвимой, я стану меньше волноваться об ее безопасности. Она станет бессмертной, а больше всего на свете я хочу быть с ней вечно. Но ключевым словом здесь является «Я».
А что подобное решение принесет ей? Жгучая жажда, пронзающая горло. Вечные переезды и ложь. Смерти близких людей, когда она будет обречена на вечное существование. А прежде, годы разлуки с родными. Она никогда не познает материнства. С годами, возможно, она поймет, что я не то, что ей нужно. Я приму ее решение, лишь бы она была счастлива. Но если она станет вампиром, вернуть ничего нельзя будет. Белла постоянно будет рядом. Я буду читать в ее глазах разочарование и ненависть… Что может быть хуже? Даже наблюдать за ее счастьем с другим, было более приемлемо для меня. От такой мысли еще сильней защемило в груди.
Внезапно я почувствовал, как волна спокойствия накрыла меня. Джаспер был где-то рядом. Какой же я эгоист. Семья волнуется за меня. Белла наверняка не может заснуть. А все вновь из-за меня. Поднявшись с мокрой травы, я поспешил вернуться домой. Думаю, разговор с Карлайлом – это то, что нужно мне сейчас.
Ветер бил в лицо, но я не чувствовал его. Казалось, ничего не может развеять мои грустные мысли, даже скорость. Прямиком, прыгнув в окно кабинета Карлайла, я не удивился застав его там. Он слишком хорошо знал меня. Знал, что я захочу поговорить именно с ним. С моим отцом, моим создателем. Он как никогда лучше понимал мои переживания. Ведь он обратил 4 людей, обрек их на вечное существование в каменных неизменяющихся бездушных телах. Я часто слышал его мысли по этому поводу. Сначала он винил себя. Потом раскаивался. Но, увидев, что он подарил облегчение Эсме, любовь Розали и Эммету, новый дом для Джаспера и Элис, которые пришли сами, он начал думать, что поступил правильно. Лишь я, ворчливый старик, был постоянной причиной его терзаний. Когда я был один, его волновала моя апатия к жизни. Когда я нашел Беллу, он был безмерно рад, но наши противоречия по поводу ее обращения в вампира волновали его сильнее, чем кого-либо из нашей семьи.
- Ты вернулся, - с улыбкой повернулся Карлайл ко мне.
- Да, - банально кивнул я и развалился в кожаном кресле.
Карлайл молчал, но его беспрерывный поток мыслей дал мне ответы на все вопросы. Он считал, что если Изабелла этого хочет, то обратить ее, и как можно скорее - самое подходящее решение. Он был убежден в том, что столь хрупкому созданию не место в нашем мире. В его мыслях читалось не только волнение за меня, но и забота о ней. Карлайл действительно считал, что мы будем счастливы. Он боялся, что, потерять ее, пусть, даже если она умрет естественной смертью, станет невыносимым для меня, и я найду способ покинуть этот мир следом за ней. Я видел в его мыслях, как будет переживать Эсме, я видел Эммета, который больше не шутит, я видел потухший огонек в глазах Элис, которая потеряет не только брата, но и подругу…
- Карлайл, ты прав, но я не знаю… Имею ли я право… - я не мог подобрать правильные слова, но отец меня понял.
- Эдвард, ты имеешь право на счастье и на любовь. Белла имеет право на самостоятельный выбор. Не обязательно делать это в ближайшее время. Но когда ты решишь это для себя, у Элис появятся видения, и можно будет говорить обо всем определенней. А теперь, сынок, вернись к Белле. Она была очень подавленна, когда уходила спать… Ей очень больно от того, что ты не хочешь воспринимать ее чувства всерьез…
Укол совести не заставил себя ждать. Какой же я эгоист, в очередной раз думаю лишь о себе. Резко вскочив, я побежал в свою спальню. Мне стало смешно от этой мысли. Спальней она стала лишь после того, как Белла появилась в моей жизни. Сразу вспомнилась наша первая ночь. Видение Элис было совершенно нереальным. Как Белла могла хотеть монстра, как я? Монстра, который в любой момент может ей сделать больно или даже убить. Но в видении Белла была счастлива… Это дало мне надежду. Конечно, не было ничего, чего бы я хотел больше чем Беллу. Прикосновения и поцелуй этой хрупкой девушки вызывали во мне небывалые чувства. В памяти всплыла другая картинка: Белла, страстно впивается мне в спину ногтями, мы одно целое. Каждый ее вскрик и стон отдавался в моем мертвом сердце. Нет, конечно монстр во мне не спал. Он боролся, но у него не было шансов победить. Когда я задержал дыхание, пришло долгожданное облегчение. Держать себя в руках стало гораздо легче. Но появилась другая проблема. Мне в силу моей сущности нужно было намного больше, чем могло себе позволить хрупкое тело Беллы. Каждое мое неосторожное прикосновение могло причинить ей боль. Так же проблему составляли мысли моих родственников, разумеется, они знали, что происходит наверху. Никогда не думал, что за 100 лет сожительства с ними мне станет стыдно за свою интимную жизнь…
Улыбнувшись своим мыслям, я осторожно вошел в комнату. Белла уже спала. Она наверняка очень устала. Но выражение ее лица было беспокойным. Я знал, причиной тому был я. Сев на пол рядом с кроватью, я просто молча любовался ей…
…