- Нам нужно с тобой поговорить.
- Я тоже так думаю.
- Встретимся на нашем месте?
- Хорошо, когда? Если хочешь, я заеду за тобой.
- Не нужно, я сегодня обедаю с родителями.
- Не хочешь меня с ними познакомить?
- Лоран, мы говорили с тобой об этом несколько раз. Нет, не могу!
- Во сколько освободишься?
- Часам к пяти буду свободна.
- Буду ждать тебя в шесть.
Он нажал трубку сброса. И заглушив мотор старенького шевроле закурил. Всё-таки позвонила. Пусть через день, но дала о себе знать. Лоран открыл бардачок, достал бархатную коробочку, несколько минут подержал её в руке и, не открывая, снова убрал на место. Он делал это, наверное, в сотый раз. Помолвочное кольцо, купленное для женщины, не желавшей этого обручения. Три года он ждал подходящего случая, всякий раз откладывая предложение на потом. Сотни намёков, тысяча наводящих вопросов, но всякий раз страх услышать отказ и возможный после него разрыв отношений - удерживали от последнего шага.
Он горько усмехнулся и, притушив сигарету, тут же закурил вторую. Ведь знал, что должно что-то случиться, предчувствия его никогда не обманывали, не обманули и в этот раз, будь прокляты эти сбывшиеся предчувствия. Будь проклят страх, сомнение и всё прочее, что мешало настоять на встрече с родителями, дочерью. Чего он боялся? Не своего, а её страха! И в итоге нашёлся кто-то достаточно смелый, чтоб переступив через всё, ворваться в жизнь его женщины. Будь прокляты советчики в виде друзей, настаивающие, что нельзя торопиться, ведь он так молод, что нужно подождать, чтоб точно узнать, что она именно та единственная…
Взрослел не только он, но и она и, наверное, именно это толкнуло в объятия к другому. А в том, что объятия были, он в этом не сомневался, иначе, откуда эта сдержанность после нескольких дней разлуки и желание сбежать не только из постели, но и из квартиры. И опять его нерешительность и страх позволили ей это сделать, не настоял, не удержал.
Они слишком похожи, во многом, да пожалуй, во всём. Любят одни фильмы, читают одни книги, одинаковое предпочтение в еде, цветах одежды, во всём… и в нерешительности тоже. Они нужны друг другу. Он подталкивал её, она вдохновляла его: заставляла писать и читала наброски, и настаивала на встречах с издателем. Она была для него всем: музой, другом, любовницей, сестрою, матерью, но прежде всего любимой женщиной, его первой настоящей любовью. Он любил в ней всё: внешность, запах, душу; неуклюжесть, каждый пальчик, каждую родинку. И теперь нашёлся кто-то, кто готов всё это отнять. Решительно, нагло всплыв из далёкого прошлого и заявившего права на её будущее.
Он помнил, как смеялись над ним друзья, узнавшие, что их «плейбойчик» встречается с женщиной намного старше по возрасту. Как недоумевали, что ради встреч с ней он отказывается от походов в клуб и попоек в окружение доступных подружек. И их удивлённые, восхищённые взгляды, когда впервые, случайно её увидели.
Белла не выглядела старше его. Худенькая, изящная, с огромными карими глазами и пухлыми ртом. Роскошные волосы, сливочного цвета нежная кожа, лёгкий румянец и никакого загара, что так редко для жаркого Феникса. Она источала невинность, смешенную с чувством достоинства. Очень странный контраст, всё на грани и именно это в ней привлекало. Хотелось прикрыть собой, защитить и в то же время он знал, что может искать у неё защиту. Он не мог всего им объяснить. Друзья видели полную грудь, красивую попу, большие глаза и длинные ноги, а он тайну и незаурядный ум. Красивая внешность, несомненно, притягивает, провоцирует мужчину, но именно внутренняя наполненность удерживает, а пустота отталкивает.
Белла не была пустышкой. Он не мог представить её в возрасте своих сверстниц, оттягивающейся под бьющую по мозгам музыку в прокуренном клубе. Ему казалось, что серьёзной, умной, начитанной она была всегда. А ещё за её спиною он видел то, в чём никогда, никому, не за что не признался бы: заботливый образ матери, так рано ушедшей в иной мир.
И сейчас он точно знал, что Белла та единственная, рядом с кем хотел бы прожить свою жизнь. Да впрочем, он знал это со дня первой встречи и совершенно не понимал, чего ждал, зачем тянул с предложением все эти годы.