Сиэтл, Вашингтонский университет, 29 августа 2010 года. Наконец-то она решилась осуществить свою мечту. Получить высшее образование. Она всегда хотела стать архитектором, и учиться именно в Вашингтонском университете. Но жизнь распорядилась по-своему, и в последнее время ей было не до учебы.
Первые пять лет после того, что с ней случилось в Форксе, они с Рене и Филом прятались по маленьким заштатным городкам, переезжая каждый год. Она чувствовала себя разбитой, сломанной, нервно вздрагивала от каждого шороха. В конце концов, ей надоело все время бояться, и Фил, используя свои старые знакомства, нашел того, кто смог ей помочь.
Потом было десять лет изнуряющих тренировок, и теперь два остро отточенных кинжала с обработанными серебром лезвиями были ее постоянным спутником, она не расставалась с ними ни днем, ни ночью. И ее целью вовсе не была месть, она не собиралась мстить Мейсону за то, в кого он ее превратил. Она просто больше не позволит ни ему, ни другим вампирам приблизиться к себе. Она не будет безвольной жертвой, игрушкой в их холодных руках. Они получат ее тело и ее кровь только в одном случае, если она станет трупом. И Эдварда, если он все-таки найдет ее, ждал неприятный сюрприз. Ее рука не дрогнет, и она уже открыла счет своим жертвам, парочка позарившихся на ее слишком притягательный запах вампиров отправились туда, где им самое место – в ад.
И теперь она намерена пожить, как обычный человек. Университетский городок ей понравился, да и соседка по общежитию, Анна, казалась приятной девушкой, вот только разговоры у нее были только про парней. Но Изабелла сразу пресекла порыв ее откровенности, бесцеремонно захлопнув дверь своей комнаты прямо перед носом удивленной соседки. Она предпочитала одиночество, и праздно болтающие подруги совершенно не входили в ее планы.
Общие сборы факультета прошли довольно интересно, только для нее сложно было выносить большое количество народу, ведь на первый курс поступило более полутора сотен человек. Она пристроилась в одиночестве в самом дальнем углу огромной аудитории, и с увлечением внимала рассказу декана архитектурного факультета об особенностях выбранной специальности и о перспективах трудоустройства.
Миниатюрную брюнетку с задорным ежиком волос из разношерстной толпы студентов она выделила сразу. Девушка была сплитом. Причем в ней скорей всего половина вампирской крови, и девушка еще совсем молодая, наверное, только достигла зрелости, слишком уж активно она вертела головой по сторонам. С годами сплиты утрачивают такой задорный блеск в глазах. И эта девушка невольно напомнила Изабелле себя лет двадцать назад, когда она тоже была еще совсем юной, и смотрела на открывающийся перед ней мир такими же восторженными глазами. Но очень скоро розовый туман развеялся, уступая место равнодушию и скуке, а с годами пришло осознание обреченности на долгое, жалкое существование.
Изабелла принюхалась, стараясь выделить запах брюнетки из заполнивших аудиторию людских ароматов. Точно, запах был свежим, словно весенний цветок, и притягательным даже для нее, а что уж говорить про вампиров. Ей стало жалко незнакомую девушку, ведь той скорей всего суждено стать такой же жертвой вампира, как и Изабелла. Но она постаралась отогнать это чувство, какое ей дело до этой пока еще полной жизни брюнетки, она не собиралась здесь к кому-то привязываться, а тем более принимать участие в чьей бы то ни было судьбе.
Вечером университетский городок гудел, ведь сегодня была вечеринка-знакомство для первокурсников. Конечно, Изабелла вовсе не собиралась туда идти, замкнутое пространство, до отказа заполненное адской смесью человеческого запаха и паров алкоголя, действовало на нее угнетающе.
Грохот музыки раздавался из большого здания, где происходила вечеринка, и Изабелла обогнула его как можно дальше, направляясь к берегу океанского залива. Ночь была темной, низко нависшие над землей облака полностью скрывали луну, но это нисколько не смущало ее, ведь она отлично ориентировалась в любой, даже кромешной, тьме.
Перед ней раскинулся захватывающий своей красотой пейзаж. Невдалеке от берега переливались огнями стоящие на рейде яхты, словно оживляя окружающую их воду мелкими разноцветными бликами. Ровная гладь залива плавно переходила в дымчатый силуэт гор, раскинувшихся на линии горизонта.
Тишина и покой словно парили над заливом. Блаженно втянув чистый, без примеси человеческих запахов воздух, Изабелла погрузилась в не очень приятные для нее воспоминания. Или приятные? Она до сих пор не знала точного ответа на этот вопрос.
Форкс, форкская средняя школа, сентябрь 1994 года.
Изабелла подъезжала к школе, испытывая странные чувства. С одной стороны, ее совершенно не волновало то, что подумают о ней люди и как она вольется в школьный коллектив. Даже если ей придется держаться в стороне от всех, она привыкла, она всегда чувствовала себя белой вороной, и ее совершенно не напрягало одиночество. С другой стороны, предчувствие чего-то важного мучило ее с самого утра.
Выйдя из машины, Изабелла стойко выдержала восторженные взгляды пялящихся на нее школьников. Она вовсе не стыдилась своей привлекательности, нет, скорей относилась к ней равнодушно, считая ее исключительно заслугой дедушки-вампира. Но все-таки, если бы у нее был выбор, она предпочла бы менее бросающуюся в глаза внешность, но не любила она быть центром всеобщего внимания. И она сдержано улыбалась Эрику, который предложил ей помощь, лениво перебросилась несколькими ничего не значащими фразами с невыносимо болтливой Джессикой, вежливо, но решительно отшила слишком навязчивого блондина Майкла.
Уроки тянулись нудно, тем более Изабелла уже два раза заканчивала выпускной класс, так что с программой средней школы была хорошо знакома. Но это была необходимая плата за то, чтобы побыть с родным отцом. Она еще никогда не видела его раньше, Рене сбежала от Чарли, как только узнала, что беременна. У матери не хватало духа признаться своему любовнику, что она не совсем человек. А без этого было бы сложно объяснить слишком стремительно протекающую беременность, да и быстрое взросление ребенка-сплита.
Рене всегда считала ее своей ошибкой. Ведь она попусту растратила свою единственную возможность стать матерью, родив от обычного человека. И теперь, когда мать, наконец, обрела свое счастье, встретив Фила, такого же, как она, сплита, Рене уже не могла подарить ребенка любимому мужчине, ведь женщины-сплиты могут родить только один раз. Но Изабелла не винила ее, а терпеливо ждала, как только пройдет семнадцать лет с ее рождения, и ее внешний вид будет, наконец, соответствовать возрасту, и можно будет хотя бы несколько лет пожить с отцом.
В столовой внимание Изабеллы сразу привлек парень, сидевший в гордом одиночестве за самым дальним столиком. Он даже не сидел, он развалился на стуле в полулежащем состоянии. Бледное аристократическое лицо, обрамленное непокорной шапкой бронзовых кудрей. Тонкие, сжатые в презрительную полоску губы, густые, задумчиво сведенные к переносице брови. Крепкая мускулистая фигура, выгодно подчеркнутая светлой футболкой и черными обтягивающими джинсами. Его глаза были прикрыты длинными ресницами, и Изабелла не могла рассмотреть их цвет. Парень лениво вертел на тонких длинных пальцах ключи от машины, выражая всем своим видом полное пренебрежение к окружающей суете столовой.
Когда она проходила к столику вместе со своей новой знакомой, парень скользнул по ней совершенно равнодушным, ничего не выражающим взглядом. Так смотрят на пустое место. Ей даже обидно стало, остальные школьники уделяли гораздо больше внимания ее скромной персоне. Она знала, что красива и необычайно привлекательна для противоположного пола, вампирская составляющая в ее крови придавала ей загадочность и неповторимость. А на парня, казалось, ее чары не произвели никакого впечатления.
– Кто это? – спросила она у противно жужжащей над ее ухом Джессики.
– Эдвард Мейсон, – презрительно скривилась девушка, – он странный. И местные девушки для него слишком просты.
– Почему? – поинтересовалась Изабелла, не в силах отвести взгляд от непонятно по какой причине влекущего ее незнакомца.
– Они переехали сюда год назад с сестрой, Эмилией. Родителей нет, и сестра его опекун. Живут отшельниками, в доме на самой окраине Форкса. Место жуткое, прямо возле кладбища, этот дом никто не хотел покупать. Ни с кем не общаются, держатся в основном вместе. Его сестра вроде как ездит на работу в Порт-Анжелес, но крайне редко. А денег у них куры не клюют, вот только непонятно, откуда. И знаешь, – она нагнулась к Изабелле поближе, – ходят слухи, что его сестра проститутка.
Парень за дальним столиком все так же безучастно смотрел прямо перед собой, и Изабелла принялась за свой завтрак. Но вот открылась дверь, и поток воздуха ворвался в столовую, переворачивая подставки с салфетками на столах. Когда порыв ветра долетел до дальнего столика, парень как будто встрепенулся, нахмурил брови и сосредоточенно обвел взглядом столовую. Его глаза мимолетом скользнули по ней, и она почувствовала легкое волнение. Но когда, чуть пробежав дальше, его взгляд застыл, и снова медленно вернулся к ней, она уже ощущала настоящую панику. Парень смотрел на нее уже с нескрываемым интересом. Осторожно втянув носом воздух, он сосредоточился, словно искал ее запах среди смеси ароматов, наполняющих столовую, и удовлетворенно выдохнул, снова глядя на нее. И теперь его взгляд был долгим, раздевающе-оценивающим, вызывающим мурашки страха вдоль ее позвоночника и томительное напряжение внизу живота. И она не выдержала напора этого слишком неприличного, откровенного взгляда, и в замешательстве опустила глаза. Да что с ней? Почему какой-то сопливый школьник заставляет ее нервничать?
Изабелла постаралась больше не думать о нем, старательно ковыряясь в своей тарелке. Но аппетит пропал, и она все-таки обернулась, когда уловила движение в дальнем углу. Парень встал, взял со стола поднос с так и не тронутой едой, и двинулся в сторону выхода, по дороге выкинув все содержимое в мусорный бак. Изабелла замерла, невольно любуясь его легкой, словно кошачьей походкой, осторожными, неимоверно пластичными, вкрадчивыми движениями. И тут она наконец рассмотрела, какие у него глаза.
И страшная догадка пронзила мозг. Он вампир. Не сплит, как она, а именно обращенный вампир. И хоть сама она никогда не видела вампиров, Рене рассказывала, что они бледные, холодные, и самый край радужной оболочки глаз у них темно-алый, почти бордовый, но это видно только острому взору сплитов, людям их глаза кажутся самыми обычными.
И как раз именно такими, золотистыми, с едва заметной бордовой окантовкой, были глаза странного школьника Эдварда Мейсона. И еще Рене говорила, что ей нужно держаться подальше от мужчин-вампиров, потому что если кому-то из них приглянется ее запах, то ей не избежать страшной участи. Но зачем вампиру учиться в школе? Как он может находиться в таком скоплении народа и не испытывать жажду?
Парень уже поравнялся с ней, и она незаметно принюхалась. Его немного резковатый, терпкий запах остро резанул обоняние, прямо крича ей об опасности, но в то же время вызвал новый прилив возбуждения.
С трудом преодолев желание еще раз посмотреть на него, она краем глаза заметила, что он тоже осторожно втянул ноздрями воздух, проходя на уровне ее стола, но никакие эмоции не отразились на его бесстрастном лице. Даже не взглянув больше в ее сторону, он исчез за дверью столовой.
Той ночью ей снились кошмары, и их главным героем был виденный ею в школьной столовой вампир. Сначала ей снилось, что он сидит возле нее на уроке биологии, его глаза черны от жажды, и он судорожно вцепился в стол, пытаясь совладать с собой. А она замерла, словно пригвожденная к стулу невидимой силой, не имея возможности пошевелиться, или хотя бы закричать. А потом класс сменился темным лесом, и она в ужасе вжималась в дерево, а он неотвратимо приближался к ней, дразня своей кривой улыбочкой. Ноги были словно ватные, и не реагировали на слабые призывы рассудка бежать от него подальше. И все-таки она сдвинулась с места, но он одним прыжком догнал ее и с силой швырнул в грязь, наваливаясь сверху, и в тусклом свете луны хищно блеснули его белоснежные клыки, склоняющиеся к ее шее…
Когда она вырвалась из объятий своего кошмара, в ноздри сразу ударил обжигающий запах. Его запах. Подскочив на кровати, Изабелла испуганно огляделась по сторонам. К счастью, в комнате, кроме нее, никого не было. Принюхавшись получше, Изабелла определила, что запах наиболее сконцентрирован в кресле около ее кровати. Неужели вампир сидел и смотрел на нее, когда она спала? От такого предположения ей стало не по себе. Что же нужно ее загадочному ночному гостю?
В школе он прошел мимо нее, даже не взглянув, но опять она уловила едва заметное движение ноздрей, втягивающих ее запах. Она не знала, что ей делать. Подойти и спросить, какого черта он делал ночью в ее комнате?
Неужели все-таки ее запах приглянулся ему? И что будет? А вдруг он ее убьет? Но ведь он этого не сделал, хотя имел такую возможность, пока она спала. Или он решил с ней поиграть?
Самым правильным было бы собрать вещи и уехать. Но она только приехала к отцу, она так долго ждала возможности узнать Чарли, что все-таки решила остаться, и даже ничего не сказала о вампире Рене, когда разговаривала с матерью по телефону. И она боялась признаться даже себе, что на самом деле ее заинтересовал этот странный вампир, и ее сердце мучительно замирало в предвкушении опасного, но захватывающего дух приключения.
что в 
0
