Глава 4

Он бежал. Бежал так быстро, как только мог. Он бежал по коридору больницы, и все проносилось мимо него размытыми очертаниями. Черные, белые и серые вспышки безликих людей, которых он встречал последние дни. Он не знал, почему бежит, он просто знал, что здесь есть что-то, что он ищет. До отчаяния нуждаясь вновь обрести что-то – что-то потерянное.

Обстановка вокруг него резко изменилась, и теперь он бежал по лесу. Он увидел кустарник и деревья, которые не были характерны Аризоне, но он не остановился, чтобы подумать над этим. Все приняло четкие очертания, из-за чего ему стало легче проходить по тропинке. Затем он услышал её голос. Обстановка вновь изменились, блокируя тропу, на которой он находился, теперь он потерялся. Он поворачивался снова и снова, пытаясь найти место, откуда доносился голос, но не видел, что находилось за деревьями, которые окружали его. Она произносила его имя таким тихим, гипнотическим образом, что он вспомнил все даже после всех этих лет.

Расстроившись, он стал вырывать растения, заслонявшие его обзор, пытаясь попасть к этому голосу. Но все было бесполезно. Листья, стоявшие стеной перед ним, душили его. Он не мог дышать…

Глаза Эдварда резко распахнулись, и он понял, что с трудом хватал ртом воздух. Он запутался ногами в своем покрывале и начал сбрасывать его с себя. Эдвард провёл рукой по лицу, пытаясь успокоиться. Как только его дыхание нормализовалось, он поставил ноги на пол, но остановился, когда встретился с сердитым взглядом соседа, Джейкоба Блека. Еще с самого прибытия Эдварда парень даже не пытался скрывать к нему своей ненависти. Эдвард просто решил, что это территориальная штука, которая прилагалась к его состоянию. Эдвард пытался сдержать смех, этот парень думает, что он - вервольф. Тупица.

- Что? – Эдвард сорвался на Джейкоба, но тот продолжал сердито смотреть на него.

- Ты снова кричал. - Эдварда закатил на это глаза и встал, чтобы достать одежду из шкафа. Он схватил тёмные джинсы, синюю рубашку и серые кеды.

- Ты не обязан слушать, - сказал Эдвард так же сердито, как и тот. Честно говоря, в этот момент они оба проклинали правило о том, что расселение в комнаты происходило по алфавитному порядку.

Сердито пыхтя, Джейкоб еще злей стал смотреть на Эдварда. – Я говорил с доктором Шиллером, мне нужна другая комната, безопасная комната.

- Не могу не согласиться с тобой, смирительная рубашка и обитая мягким материалом палата прекрасно подойдут тебе. - Затем, тоже сердито посмотрев на Джейкоба, Эдварда вышел из комнаты и направился в столовую на завтрак. Войдя туда, он подошёл к очереди и ухватился за тарелку с хлопьями. Однако Эдвард не смог поднять её. Посмотрев вниз на стол, он увидел другую руку, которая держала ту же тарелку. Ведя свой взгляд вверх по крошечной руке, которая была покрыта длинным рукавом коричневой рубашки, по бледной открытой коже шеи, Эдвард встретился своими раздраженными зелеными глазами с парой коричневых, которые были даже раздраженней его. Он узнал её - новая девушка с его группы терапии… Белла. Она познакомилась со всеми прошлым вечером, её первый вечер здесь, но особо не вступала в разговор. Она предпочла просто сидеть и наблюдать. Прошлым вечером Эдвард особо не обратил на неё внимания, потому что, ну, она была слишком простой для него. Коричневые волосы, которые соответствуют её глазам за этими ужасными очками, слишком бледная кожа, которую она прятала под рубашками с длинными рукавами, - это все не для него.

Не думая о том, что Белла - девушка и что есть много других тарелок с хлопьями, он потянул ту, за которую они оба схватились. Но Белла не отпускала. Она просто потянула тарелку на себя, может быть, с чуть большей силой, чем Эдвард.

- Отпусти. Я первый взял ее. - Он знал, что это выглядело ребячеством, но всё ещё был раздражен из-за этого соседа по комнате.

- Я первая увидела ее, - возразила Белла, еще раз дернув тарелку. Закатив глаза и зная, что половина столовой наблюдает за ними, Эдвард схватил Беллу за запястье и оторвал ее руку от тарелки. Возвратившись к выбору хлопьев, он услышал, как она сердито вздохнула и ушла. Эдвард покачал головой и усмехнулся сам себе.

Подойдя к столу, за которым он обычно сидел со своей компанией, Эдвард резко остановился, когда увидел Беллу-я-закачу-истерику-из-за-тарелки-хлопьев-Свон на его месте. Он любил это место. Он просто стоял и зло смотрел на нее. Белла взяла какой-то йогурт и фрукты, а сейчас спокойно жевала их, по-прежнему сердито смотря на Эдварда из-под ресниц.

Стиснув зубы, Эдвард сел напротив неё, так и не отрывая своих глаз от Беллиных. Она как будто хотела поиграть в игру, кто дольше не будет моргать, но и Эдвард не собирался отступать. Он налил молоко в тарелку с хлопьями и взял ложку, не моргая.

- Этот стул такой удобный. Думаю, всегда буду сидеть на нем. - Она знала, что раздражает его, и он чувствовал, что Белла наслаждается этим. Он просто сидел, жуя хлопья и все злей смотря на нее. Девушка не отступала. Эдвард заставлял даже взрослых мужчин плакать с помощью своих «взглядов», и он вложил все свои силы в этот взгляд, но Белла не отступала.

Она просто ела ложку за ложкой своего белого йогурта и разговаривала с эльфом-анорексиком, не отрывая от Эдварда взгляда. Закончив с хлопьями, Эдвард скрестил руки на груди и откинулся на спинку стула: он не собирался уходить, пока Белла не отведет взгляд.

Потом в её глазах что-то изменилось. Если бы он не «читал» людей так хорошо, возможно, Эдвард бы и не заметил изменения. Это было маленькое незначительное изменение, но ее взгляд немного смягчился и… стал понимающим? Это смутило его, что могло осенить ее?

Ему не надо было беспокоится о проигрыше в их маленьком соревновании «гляделок», потому что когда Эммет подошёл к столу и как обычно шлепнул свой поднос на него, то захватил внимание всех. – Так, Эдвард, ну что, прошлой ночью волк выл? – Эммета забавляло то, что сосед Эдварда был так сильно погружен в свою «кондицию», что делал те вещи, которые были присущи волкам.

Пожав плечами, Эдвард ничего не ответил на это. Он повернулся к Белле и увидел, что она снова разговаривала с Элис. Он наблюдал за ней несколько минут и видел, как менялось выражение ее лица. Её щёки иногда становились розовыми, когда кто-то что-то говорил, или же они возвращались к бледному оттенку, как и остальная часть её лица и шеи. Почему-то Эдвард не мог отвести свой взгляд от нее, и он с недовольством понял, что ему этого и не хочется.

Джаспер первым сказал, что им следует идти в компьютерный класс на занятия. Сегодня был ещё один разговор на форуме, посвященный Шекспиру. Они будут читать отзывы экспертов о некоторых его работах, комментировать и обсуждать те строки, которые выбрал для них преподаватель. Затем Эдвард должен будет сдать задание по математике, чтобы ему поставили оценку. Все это было пустой тратой времени: как только ему исполнится восемнадцать, Эдвард получит наследство. Ему не надо было тратить тут свое время на учебу. Но это условие поставили ему родители и судья, так что Эдвард страдал молча.

о-0-о

Чуть позже в этот день, сидя на диване в кабинете доктора Марси, Эдвард лениво встретился взглядом с женщиной, которая стала для него занозой в заднице. Джаспер предупредил его в первый же день о Марси Тэтчер и её маленьких раздражающих «приёмчиках», но Эдвард не обратил внимания на предупреждение. Ох, а должен был. Марси не любила ходить вокруг да около: она сразу рвалась к тем вещам, которые хотела знать. И в первый же день их встречи, она наступила на слабое место…

- Так, зачем ты украл машину? – спросила Марси Эдварда, как только дверь ее кабинета закрылась. Он даже не сидел достаточно долго, чтобы удобно устроиться. Эдвард уставился на неё, она сидела в очень большом кресле, которое стояло перед ним. Марси держала в руке его карточку, блокнот и ручку. Диктофон стоял рядом с ней на столе, уже записывая их разговор.

Её голубые глаза впились в его, на лице горела маленькая улыбка на губах, которая начала жутко раздражать его.

- Зачем вы хотите это знать? Мне была нужна она, поэтому я взял ее.

- У тебя было прекрасное Вольво, стоящее дальше на несколько парковочных мест, а ты решил украсть машину одного из коллег твоего отца? Мне это кажется странным, - сказала она, вздернув бровь, а её улыбка чуть-чуть расширилась, словно Марси нашла в этом что-то смешное.

Эдвард сердито посмотрел на нее, ничего не говоря.

- У тебя был приступ паники? – тихо спросила она его.

Эдвард закатил глаза и встал с дивана, подойдя к книжной полке, он скрестил руки на груди и начал читать названия книг. Он чувствовал ее впивающийся в спину взгляд, но не собирался поворачиваться, чтобы доставить ей удовольствие. Он услышал щелчок ручки, а затем звук её соприкосновения с бумагой.

- Это совершенно нормально, если у тебя был приступ паники, - продолжила она, - по записям твоих бывших врачей ясно, что ты был близок к остановке. Но каждый раз, когда ты мог удержать себя, ты сам вредил себе. Новые наркотики, драки на школьной собственности, и в последний раз – кража машины. Почему бы тебе не сказать мне, что ты чувствовал, прежде чем украсть ее.

Эдвард пытался игнорировать её, но эта женщина была раздражающе умна. Она сделала своё «домашнее задание» на нём, и это приносило ей плоды.

- Беспокойство, страх, дискомфорт мышц… - она перечислила ему характеристики, как по учебнику. Но всё, что она перечислила, было тем, что он чувствовал в тот день и множество предыдущих.

Марси окинула его взглядом, когда Эдвард снова повернулся к ней. Ей было понятно, что он очень сильно старался не выдать ничего выражением своего лица, но она видела правду в его глазах. Он паниковал, и даже сейчас, с этой маской спокойствия на лице, внутри он паниковал.

Эдвард увидел, как лицо Марси смягчилось, и он просто стал смотреть на неё с еще большей злостью. Она глубоко вдохнула и сказа те слова, которые пронзили его холодную душу. - Ты должен простить её, Эдвард.

Он чувствовал, как шок просачивается сквозь его кожу, впитывается ему в кости и мышцы. Марси была сейчас на очень опасной территории. Она осмелилась упомянуть одного человека, который был запрещен в его голове, будто он хотел говорить о ней. Эдвард почувствовал, как учащенней забилось сердце, когда ее образ возник в его мыслях, затуманенный теми годами, что он не видел ее, а эмоции, которые он думал, умерли в нем, вновь появлялись. Никто не смел упоминать о ней, даже родители. Как только тот период в его жизни закончился, его родители отогнали память о ней, что разозлило его. Как они могли притвориться, что ничего не случилось? Как мог он притвориться, что ничего не случилось?

Как смеет Марси Тэтчер, та, кого он только что встретил, думать, что она знает его достаточно хорошо, чтобы поднять эту тему?

Либо она не заметила намерение об убийстве, написанное на его лице, либо очень хорошо, игнорирует это, потому что Марси продолжила: - Как только ты простишь ее, ты сможешь простить и себя.

Все, это была последняя капля. Сжав руки в кулаки, и прежде чем он смог причинить какой-либо ущерб её кабинету или ещё хуже - самой женщине, Эдвард резко открыл дверь и вылетел с ее кабинета, услышав, как дверь врезалась в стену.

Он наблюдал за тем, как Марси села на свое место и послала ему улыбку. Он вернул улыбку, надеясь, что она сможет прочитать сарказм, неискренность и отсутствие к ней уважения на его лице. Слегка засмеявшись, она приготовила свой блокнот и начала запись на диктофоне.

- Так, как прошло утро, Эдвард? Я заметила, что ты решил познакомиться с Беллой очень интересным способом. Я не знала, что выдергивание рук бедной девочки с ее тела способ сказать "добро пожаловать".

- Она была помехой, - монотонным голосом сказал Эдвард. Он снял невидимую ниточку со своей рубашки, когда Марси смотрела на него.

- Как ты осваиваешься? Я знаю, что ты уже здесь несколько дней, но тебе здесь хорошо? - Казалось, что её искренне интересовали эти вопросы, но Эдвард просто кивнул головой. Даже с самой первой терапии Эдвард не доверял этой женщине.

Она снова мягко улыбнулась ему. – О чём бы ты хотел поговорить сегодня?

Эдвард хмыкнул, и его тело дрогнуло со смехом. - О чём бы вы хотели поговорить, Марси?

- Школа, твои друзья, родители… - она замолчала на этом, и Эдвард увидел наживку; он решился на авантюру и «клюнуть».

- Школа – отстой, мне не нужны друзья, а мои родители послали меня сюда, так, это должно ответить на любые вопросы, которые у вас есть.

- Ты сердишься на них? - спросила она, наклоняя голову вправо.

- Они по-своему старались помочь мне, ни то чтобы это работало, - ответил Эдвард, смеясь без юмора.

- Я имела в виду, сердишься ли ты на них из-за того, что они не замечали то, что происходило с тобой? – уточнила она.

Эдвард закрыл глаза, когда внутри него появился гнев. Она не остановилась. Марси всегда находила способ, чтобы приблизиться к вопросу о ней. Доктор Тэтчер, очевидно, не понимает, что он никогда больше не хочет ни думать, ни говорить о ней.

- Ты знаешь, по-гречески, Кассандра означает «та, которая притягивает мужчин». Я нашла это очень интересным, когда узнала. Оно очень подходит. - Она посмотрела на Эдварда с такой уверенностью в своей правоте, то он рассердился еще сильней.

Но услышать её имя подобно тысячам иголок, вонзающимся в его тело. Эдвард почувствовал давление внизу живота, когда память о ней захлестнула его ещё раз, посылая волны гнева, желания, но больше всего вины и печали.

Следующее, что он знал, это как взял лампу со стола Марси, находящуюся рядом с дверью, и разбил её об стену, прежде чем выбежать из её кабинета.

о-0-о

Белла убивала время перед своей первой терапией с Марси, просматривая многочисленные книжные полки на втором этаже. Взяв роман, о котором она не слышала раньше, Белла оглядела заполненный зал, потом заметила относительно спокойное местечко, частично скрытое за стеной, с большим и манящим к себе диваном.

Она подошла и плюхнулась на него, открыла книгу и принялась читать. Белла почти закончила первую главу, когда услышала торопливые шаги, отдающиеся от деревянного пола. Она посмотрела как раз во время, чтобы увидеть очень злого Эдварда Каллена, заходящего в ее тайное местечко. Кажется, он не заметил ее, когда сел на другом конце дивана. Но он все равно не расслабился. Его спина была прямой, как струна, руки сжались в кулаки, глаза были закрыты, он тяжело дышал через нос, губы сжаты в тонкую линию. Волосы были взъерошены, будто он бежал, а щеки были бледными - бледнее, чем утром.

- Ты… - Белла была внезапно прервана, когда Эдвард прорычал ей заткнуться.

Стиснув зубы от отчаяния из-за этого неприятного человека, сидящего рядом с ней, она вернулась к своей книге, уставилась на слова, пока они не стали размытыми перед ее глазами. Эдвард по-прежнему молчал, «дымясь» рядом с ней.

Следующий шаг Беллы удивил даже её саму. Она не знала почему, она только знала, что ему нужно что-то, хоть что-то, чтобы успокоиться. По-прежнему смотря в книгу, она протянула руку и положила ее, ладонью вниз, на его кулак. Она почувствовала, как он вздрогнул от её прикосновения, но проигнорировала это и стала легонько потирать своим пальцем косточки на его кулаке.

Слова на странице медленно вернулись в нормальное состояние, и Белла продолжила читать с того момента, на котором остановилась. Она чувствовала, как Эдвард потихоньку расслаблялся. Его дыхание нормализовалось, рука все ещё была сжата в кулак, но уже не так сильно. Белла продолжила гладить его руку, а затем он удивил её. Эдвард медленно разжал кулак, и их ладони встретились, он мягко переплел их пальцы, и сжал ее руку. Это действие было молчаливым спасибо.

Перевод: little_eeyore
Редактура: OLIA