Soundtrack - Is It True by Yohanna

Начало

Это очень странное чувство - возвращаться куда-нибудь в новом качестве.
По сути ничего не изменилось: вы всё тот же человек, с тем же цветом глаз, с двумя руками и ногами и так же до сих пор плачете, когда Джек Доусон уходит под воду в «Титанике». Конечно, вряд ли вы будете пересматривать фильм в ближайшие лет пять, но даже если и будете, то, как обычно, в этом месте разрыдаетесь. Или когда старенькая Роуз бросает алмаз в воду, вставая на холодные стальные поручни корабля босыми ногами с артритными, но аккуратно отпедикюренными пальчиками. «Да, детка, да!» - кричали вы ей сквозь слёзы, сидя в обшарпанном кинотеатре вашего родного города с единственным зрительным залом. Какое 3D, какой «долби сурраунд»: этот долбанный «Титаник» вы посмотрели в июне, хотя вся страна сполна насладилась им ещё в январе. Но это ваш родной кинотеатр с заклеенным скотчем стеклом в единственной кассе и стариной Питом, как всегда, последние двадцать лет заведующим автоматом с попкорном.
И сейчас, побывав в бесчисленном количестве кинотеатров, уже не выкладывая из сумочки личные 3D-очки, вы с какой-то странной тоской, замешанной на снисходительности и сожалении, заходите в старый кинотеатр своего родного города и по привычке кидаете: «Привет, Пит, мне как всегда». И очень огорчаетесь, когда Пит не узнаёт вас и никак не может вспомнить, что в вашем случае «как всегда» - это означает «сладкий в самое большое ведро».
Я возвращалась в Форкс.
Хотя с момента нашего поспешного отъезда прошло не больше недели, меня не покидало странное чувство, что я не была здесь, по крайней мере, года два.
Как всё изменилось за эти несколько дней!
В первую очередь изменилась я: мои чувства, мои ощущения себя, мои мысли, моя душа. Хотя я никогда не думала, что можно так сильно измениться, не изменяя себя. И я была рада этим изменениям, потому что они произошли по причине того, что в моей жизни появился человек, для которого я была всем и - что самое главное - я это знала. И знание это придаёт такую уверенность, такую силу, что даже сейчас, когда он не рядом со мной, я чувствую его присутствие.
Да, в Форкс возвращалась Белла Каллен. И никак иначе. Но мои дети и мой муж были теперь в Сиэтле, так что вряд ли это можно было назвать возвращением домой. Мой дом остался там, с ними, и от него меня отделяли несколько часов езды по заснеженному шоссе номер сто один и один часовой перелёт.
Снегопад, начавшийся с того момента, когда я вышла из аэропорта Порт-Анджелеса, не прекращался ни на минуту, всё кидая и кидая пригоршни снега в лобовое стекло машины Эдварда. Дворники работали беспрерывно. Видимость от этого не улучшалась, а лишь размазывалась грязь, летевшая из-под колёс огромного бензовоза, за которым я плелась вот уже добрых полчаса, ориентируясь лишь на его яркие габаритные огни. Движение на шоссе было почти парализовано: машины двигались со скоростью тридцать миль в час, и ни у кого из водителей не возникало желания лихачить, пытаясь обогнать кого-нибудь по встречной полосе. Путь, обычно преодолеваемый за час-полтора, занял у меня почти три, и, когда я добралась до дома Чарли, было уже около восьми вечера.
Обычно отец предпочитал проводить свой день рождения на работе, нередко оставаясь на ночное дежурство. Не так уж много у нас с ним было семейных традиций, но то, что в этот день я обязательно готовила для него мясо по-мексикански под острым соусом чили, было так же нерушимо, как просмотр бейсбольного матча по выходным вместе с Билли Блэком.
Готовить я научилась лет в десять - ловко управлялась с кухонной утварью и следила за запасами еды в холодильнике. Но до того момента, как я вернулась к папе, готовка не входила в мои обязанности. Да, я занималась этим иногда, для своего удовольствия, но в моём распоряжении всегда были хлопья и упаковки йогурта. Рене готовила, но не так часто, как нам обеим хотелось. Но, когда ей хотелось, в доме неделями стоял запах карри или же других специй, в зависимости от того, блюдами какой кухни Рене на данный момент увлекалась. Моё питание частенько зависело от чёртовых субботних кулинарных шоу и того набора аутентичных продуктов, которые можно было найти в маленьких лавочках на окраинах города.
Через три дня после возвращения в Форкс к отцу я взяла на себя готовку и покупку продуктов. В нашем рационе не было ничего необычного: мясо, овощи и рыба, которую Чарли привозил с рыбалки. Он отличался непривередливостью в еде, впрочем, как и я, предпочитая добрый бифштекс всем этим необычным блюдам из полутора десятка ингредиентов. Но, порадовав отца в его день рождения (который мы впервые праздновали вдвоём) мясом по-мексикански, я удостоилась стольких комплиментов, сколько не получала за всю свою жизнь. И, чтобы услышать их ещё не один раз от скупого на это дело Чарли, я решила превратить приготовление этого блюда в традицию.
Конечно, я готовила его и позже, и по нескольку раз на неделе, особенно когда мы только начали жить с Джейком - он тоже очень его любил. Но в день рождения Чарли - двадцать седьмого января - это было обязательное и главное блюдо праздничного стола.
И хотя сегодня я явно опоздала к этому столу, в сумке на пассажирском сидении «вольво» Эдварда, за рулём которого я пробиралась сквозь снежный буран к отцу в Форкс, стоял пластиковый контейнер с приготовленным мною сегодня утром на кухне Эсми мясом под соусом чили.



- Белла, я не имею никакого права что-либо запрещать тебе, но мне очень не хочется, чтобы ты уезжала. Пожалуйста, прошу тебя, останься! - Эдвард умоляюще смотрел на меня, держа за обе руки. - Я знаю, твой отец всё поймёт. Ты не должна подобным образом доказывать ему свою любовь. Я обещаю, что в следующую пятницу мы поедем в Форкс все вместе, и, даже если нас будет преследовать толпа репортёров, мы проведём с твоим отцом весь уик-энд. Но сегодня, сейчас… останься…
Чёрт бы его побрал! Я не могла огорчать Эдварда отказом, когда он так на меня смотрел. Тем более что никогда и ни о чём до этого он меня не просил. Вернее, не просил так. И сейчас я чувствовала себя предательницей по отношению к нему, к нам. Господи, мне даже с Максом было легче договориться, что он пропустит день рождения деда, нежели получить согласие Эдварда на эту поездку. Хотя в одном он прав: разрешения я не просила, а мой муж никогда не опустился бы до того, чтобы что-то мне запрещать, особенно когда дело касается моего отца.
- Пойми, Чарли никогда в этом не признается, но всякий раз он ждёт меня. А после того, что случилось, после того, что он сделал для нас, я не могу не поехать. И делаю я это больше для себя, чем для него. Мне это нужно, понимаешь?
- Понимаю, - кивнул он. - Я не смогу тебя проводить, но позволь хотя бы в воскресенье прилететь за тобой в Порт-Анджелес.
Эвдард выглядел как маленький мальчик, просящий взрослых о дополнительной порции сладостей, одновременно боясь, что получит отказ.
Я засмеялась:
- Конечно, милый, если тебе так хочется.
- Мне хочется, чтобы ты никуда не ездила, малыш, - он сгрёб меня в охапку и крепко обнял. - Ночи без тебя - это жестоко.
Да, жестоко. И тем более жестоко, что это будет наша вторая ночь врозь.

Этот разговор состоялся в пятницу утром. Эдвард на два дня улетал в Сан-Франциско, а я решила в его отсутствие съездить к Чарли на день рождения. Да и, честно говоря, переживала я за всех своих близких, оставленных в Форксе.
После прошедшей пресс-конференции мне звонили и Ли, и Анжела, и Сью. И даже мама возмущённо кричала в трубку, что вся эта таинственность с моим новым замужеством очень её огорчила. Как, впрочем, и тот факт, что она выставила себя идиоткой, не понимая, о чём идёт речь, когда знакомые принялись названивать ей и неизвестно с чем поздравлять. Я была очень рада тому, что мама жила в Финиксе, где не было сиэтловских газет, а нашу пресс-конференцию транслировали только местные каналы. Тем не менее слухи обо мне дошли и туда. Конечно, я собиралась рассказать обо всём Рене, но немного позже.
Был один человек, с которым я больше всего хотела поговорить, а после того, что произошло на пресс-конференции, сделать это для меня стало жизненно необходимым. И чтобы ни говорил Чарли, разговор с Билли откладывать было нельзя.
Я решила не брать с собой детей, без них я обернулась бы быстрее, да и Эбби ещё мала для таких однодневных поездок. Эсми с радостью согласилась остаться с ней, как и Лорен, которая была без ума от нашей малышки. С Максом же у меня состоялся непростой разговор. Я попросила сына остаться, чтобы присмотреть за сестрёнкой.
- Мам, ну я тоже хочу поздравить дедушку, - ныл Макс. - Я скучаю по нему и по дому.
- Солнышко, мы обязательно съездим проведать его. Давай прямо на следующей неделе! А сейчас я поеду на один день, вернее, вечер. Пожалуйста, сынок, мне нужно, чтобы ты остался. Хоть Эбби здесь всё и нравится, я хочу, чтобы ты находился рядом, когда не будет меня. Вдруг она испугается, заплачет. Эсми, Розали, Лорен - все они любят вас, все будут рядом с вами, но… Ты её брат, сынок. Ты её Мак, с тобой ей будет спокойнее.
Макс понуро кивнул, соглашаясь с моими словами.

Я видела, что он скучал.
Первая эйфория, связанная с новым домом, новыми игрушками, со штабом на дереве, прошла, уступив место постепенно накатывающей на него апатии. Для него всего оказалось очень много: впечатлений, людей, игрушек. Всего много, но не с кем было это разделить. Хотя у него и установились хорошие отношения и с Эдвардом, и с Карлайлом - для мальчика этого было недостаточно. Я видела, как ему одиноко, но пока ничем помочь не могла, не представляла как. Лиззи была младше, Лиззи была девочкой, и я замечала, что Макс начинает ревновать, видя, как Эбби хвостиком бегает за ней.
Мак больше не являлся её героем. Героем была маленькая хорошенькая голубоглазая девочка с упругими белокурыми кудряшками и облупленным розовым лаком на тоненьких пальчиках.
Лиззи, кажется, понимала, какое впечатление она производит на малышку, но, слава Богу, ещё не доросла до того возраста, когда этим начинают пользоваться. Эбби была для неё живой говорящей куклой, не более. Макса же она просто игнорировала. Вернее, игнорировал её он. Я пока ещё не могла понять, то ли Максу было неинтересно её общество, то ли она ему просто нравилась, и его поведение диктовалось обычным в этом случае смущением.
Помощь пришла, откуда я её и не ждала.
В пятницу утром после отъезда Эдварда мы с Розали съездили в школу, куда я собиралась записать Макса, и встретились сначала с директором, а затем и с учительницей.
Да, Каллены определённо имели вес.
Нас без промедления и с явным удовольствием приняли оба. Мне понравились светлые коридоры, просторные классы и дети, которые вежливо здоровались, когда мы проходили мимо. Учительница Макса оказалась пожилой женщиной, которая, выслушав нас, с удовольствием рассказала, по какой программе проходит обучение, как она проводит урок; показала даже парту, за которой будет сидеть Макс. Она заверила меня, что приложит все усилия, чтобы его адаптация прошла как можно быстрее и безболезненнее. Директор провёл нас по школе, показывая спортивный зал, бассейн, крытую оранжерею, где проходят уроки биологии, столовую. Сказать, что я была впечатлена, - это не сказать ничего. Всё было сделано для удобства детей. Младшие классы занимались в отдельном крыле, не сталкиваясь со старшеклассниками. Разумеется, на окружающую обстановку можно было бы с лёгкостью закрыть глаза, главное, чтобы у Макса сложились хорошие отношения с одноклассниками. Но что-то мне подсказывало, что так всё и будет. Вернее, я очень на это надеялась.
- О, Джордж, привет!
Розали остановила какого-то вихрастого мальчугана, стремглав проносившегося мимо нас.
- Привет, тётя Рози! - Мальчишка резко затормозил и широко улыбнулся. - А мы после школы едем к вам.
- К нам или к Эсми?
- К Эсми! Мама сказала, что у вас там какой-то сюрприз. Вы не знаете, о чём она?
- Думаю, что догадываюсь, - рассмеялась Катерина. - И, мне кажется, эта тётя - она показала на меня - имеет к нему непосредственное отношение.
- Да-а? - протянул удивлённо парнишка. Карие глаза уставились на меня с интересом. Что-то в его облике показалось мне знакомым, и я нахмурилась, вспоминая, где же могла его видеть.
- Это младший Ньютон, сын Джессики и Майкла, - пришла мне на помощь Розали.
- А! - я улыбнулась. - Ну, конечно. Привет, Джордж. Ты так вырос! Я тебя не узнала. Я - Белла. Мы виделись как-то очень-очень давно. Как поживает твой брат? Адам, кажется?
- Да, Адам. Он тоже приедет. А что за сюрприз?
- Нет, нет, всё узнаешь позже, - Розали потрепала его по голове, и он, беззаботно пожав плечами, попрощался с нами и убежал.

Макс сначала немного настороженно отнёсся к своим новым знакомым, но уже через два часа дом сотрясался от детских криков и беготни. Девчонки от них не отставали, и как бы нам, мамочкам, ни хотелось предоставить детей самих себе, а самим спокойно посидеть и поговорить, приходилось то и дело вмешиваться, останавливая эту детскую вакханалию.
Джессика с первой же минуты повела себя так, будто мы и не расставались.
- Я очень рада видеть тебя, Белла, - она заключила меня в объятия. - И рада, что вы теперь в Сиэтле.
Мальчики быстро разделись и убежали в игровую. Я сказала Джессике, что если Джорджа узнала не сразу, то Адам ни капельки не изменился: он всё так же был серьёзным молодым человеком, немного снисходительно смотрящим на младшего брата.
- О, да, серьёзности в нём много, - рассмеялась их мать. - Может, даже больше, чем мне бы хотелось.
Я позвала Макса, и некоторое время мы провели в гостиной, знакомя детей. Оказалось, что Макс будет ходить в один класс с младшим Ньютоном, и я мысленно поблагодарила за это Бога. По словам Джессики, он был классным заводилой, и для новичка заиметь такого знакомого совсем неплохо.
Адам сразу взял инициативу в общении в свои руки. Некоторое время Макс смущённо отвечал на его вопросы, но вскоре расслабился. Они поиграли в аэрохоккей, потом устроили возню в бассейне. Лиззи из кокетства демонстративно не замечала мальчиков, а Эбби, привыкшая к тому, что вокруг то и дело появляются новые лица, совершенно спокойно к ним отнеслась. Она не отходила от мальчиков, смотрела, как они играют, и возмущенно вопила, когда они не давали ей сделать удар. Лиззи заступалась за подружку. И нам, взрослым, пришлось гасить разгорающийся скандал.
Всё прошло относительно неплохо, и вечером, лёжа в кровати, Макс признался, что мальчики ему понравились. Особенно Адам. И он с большим нетерпением ждал завтрашнего дня, когда они снова приедут и будут вместе играть в доме на дереве. Наконец-то у Макса появилась компания, и я вздохнула спокойно.

А в субботу утром к нам пожаловали новые, совершенно неожиданные и очень долгожданные гости.
Я встала пораньше, чтобы приготовить мясо для Чарли. Честно говоря, идейка была так себе: отсутствовала уверенность, что служба безопасности аэропорта пропустит меня на борт с контейнером, наполненным чем-то похожим на спёкшиеся мозги. Но я решила рискнуть. Накануне Лорен выделила мне хороший кусок говяжьей вырезки. Она даже любезно предложила мне помочь с готовкой, но я, стараясь её не обидеть, вежливо отказалась: вряд ли бы мне самой хотелось, чтобы на моей кухне хозяйничал кто-то другой. Перед глазами встала просторная, с иголочки, кухня в нашем новом доме, и я с радостью отдалась воспоминаниями о тех нескольких незабываемых часах, которые мы с Эдвардом провели там, прежде чем вернуться к детям. Уезжали мы не без известной доли сожаления, так как оба понимали, что, пока мы не скажем Максу о характере наших отношений, переехать туда все вместе мы не можем.
- Только вместе! - Решительно заявила я на его предложение переехать туда одной с детьми. - Я не хочу больше тянуть с этим, Эдвард. У твоих родителей Максу нравится, но он всё-таки немного скован. Как и я. Как бы ни было всё хорошо, мы там в гостях. Неопределённость нервирует его. Хотя он сейчас занят всеми этими новыми играми, ему уже скучно. Завтра мы вместе с Розали едем записывать его в школу. А после… после я с ним поговорю.
Тогда же Эдвард и рассказал мне о необходимости на два дня лететь в Сан-Франциско, попросив меня отложить разговор с Максом до его возвращения. Как любой приговорённый к казни, я была рада её отсрочке.

В пылу готовки я не сразу заметила, что на кухне не одна, и, лишь краем глаза уловив какое-то движение за спиной, испуганно обернулась.
- Элис? - Я была не уверена в том, кто передо мной. - Это действительно ты?
Она стояла, прислонившись одним плечом к дверному косяку и, сложив руки на груди, с интересом наблюдала за мной.
- Что, так сильно изменилась? - на её лице заиграла хорошо знакомая мне, такая же как у брата, кривая ухмылка.
- Нет, - я поспешила ответить, но, к сожалению, мне не удалось придать голосу ту уверенность, с которой мой ответ прозвучал бы достаточно вежливо.
Потому что Элис изменилась.
Даже первого взгляда, брошенного на неё, было достаточно, чтобы понять: это уже не та задорная девчушка из клуба, с которой мы познакомились три года назад.
Сейчас передо мной стояла красивая молодая женщина Её волосы отрасли - впрочем, я заметила это ещё в декабре, - и были собраны в высокий хвост на макушке. Как и тогда, она показалась мне немного поправившейся, но чёрные прямые джинсы и приталенный тёмный пиджак, идеально сидящий на её маленькой фигурке, хорошо скрывали этот недостаток.
В первую очередь изменился её взгляд. Он был серьёзным и немного уставшим. Может, из-за теней, залёгших у неё под глазами, или излишней бледности, которая, правда, была едва заметна под искусным макияжем. Это была сдержанная, повзрослевшая Элис. И вроде бы ничего особенного - обычные изменения, происходящие всегда и с каждым, но сердце моё болезненно сжалось.
Я улыбнулась ей, сделав шаг навстречу.
- У тебя соус капает, - Элис остановила меня, кивком показав на деревянную ложку с длинной ручкой, которой я помешивала соус.
- Ох, прости!
Схватив со стола рулон с бумажными полотенцами, я присела, и начала усердно оттирать с пола красные пятна.
Когда я поднялась, Элис уже не было.

Я много думала о ней и в самолёте, и в машине по дороге в Форкс. Думала, вспоминая её первый взгляд и наш маленький диалог, когда я наконец набралась смелости и вышла из кухни.
Она не заговаривала первой, но с удовольствием отвечала на все вопросы, коих мне хотелось задать тысячу. Из-за её сдержанности пришлось ограничиваться общими темами. Я поздравила Элис с рождением дочери, поинтересовалась её успехами, выражая искреннее желание вскоре с ней познакомиться. Но никаких ответных «Ну, а ты как?» или «Ох, я так рада это слышать!» от неё не последовало.
Нет, она была мила, вежлива, очень тепло отнеслась к моим детям. Её взгляд то и дело задерживался на Максе, когда мы все вместе с Карлайлом и Эсми завтракали в залитой солнцем столовой. Элис незаметно изучала его в те моменты, когда он увлечённо говорил с её отцом. Я очень удивилась этому факту, справедливо полагая, что в первую очередь Эбби, как дочь Эдварда, должна была вызвать её неподдельный интерес.
Почему не Эбби, почему Макс?
Не сразу я получила ответ на этот вопрос, но, как только мне это удалось, тут же нашлось объяснение и для всего её сегодняшнего сдержанного поведения. Элис искала в Максе Джейкоба. Как только я подумала об этом, пелена с глаз словно упала.
Почему я решила, что все Каллены должны быть мне рады? Почему восприняла как должное радушие Эсми, Карлайла, Розали, Эммета? Почему не поблагодарила Джессику за то, что она как ни в чём не бывало возобновила со мной знакомство?
Кем я была для них до того, как они узнали про нас с Эдвардом?
Кем я была для Элис?
Розали права: мне ещё только предстоит стать одной из Калленов, и для Элис я всего лишь случайная знакомая, не захотевшая поддерживать дальнейшие отношения. Более того, у неё наверняка сложилось впечатление, что я всячески избегала общения: знать, что это именно она сделала иллюстрации для моей книги, и никак не дать понять, что мы когда-то были знакомы! Хм… есть на что обижаться. А из-за разлада между Джаспером и Эдвардом глупо было бы рассчитывать, что она кинется ко мне с распростёртыми объятиями. Что же касается дома, то его она делала в первую очередь для своего брата.
Но было ещё кое-что.
Запрятанный в дальние уголки моей души страх вырвался наружу: эгоистичный, противный, как растаявшее мороженое, такой же липкий и приторный, - страх осуждения.
Я в первую очередь боялась осуждения, когда рассказывала обо всём Ли. Именно его я ждала и от Эсми, и от своего отца, и от всех, кто узнавал нашу историю. И в том, что мои родные и друзья - старые и новые - оказались более чем великодушны, не было никакой моей заслуги: Я изменила мужу, Я родила ребёнка от Эдварда и это Я два года скрывала от него дочь. И после всего этого я должна была ждать чего угодно, но только не безграничной любви и понимания, которой окружили меня все. В первую очередь Эдвард.
И вот сейчас в глазах его сестры я увидела осуждение, и от этого мне стало плохо. Мне стало стыдно.



Я колебалась: заехать ли сначала к отцу в офис или же сразу отправляться домой. Наверняка, у него ночное дежурство: вряд ли в этот день он отказался от своей многолетней привычки. Но, поразмыслив, решила сначала проехать мимо дома Чарли и очень удивилась, увидев ярко освещенные окна и множество припаркованных автомобилей.
Здесь были все Клируотеры: я увидела «хонду» Ли, свой старенький грузовик, который отдала Полу, и внедорожник Сета. Скорее всего, он привёз Сью и Билли. Серебристый кроссовер Анжелы стоял сразу за ним. Были ещё машины, несколько из них принадлежали парням из полицейского управления, а в конце улицы я заметила белый микроавтобус, на котором любит разъезжать Сэм Ули.
После сомнений, что на протяжении дня терзали меня после встречи с Элис, меньше всего мне хотелось встречаться с кем-либо ещё, кроме своих родных. Но, с другой стороны, сердце наполнялось благодарностью ко всем этим людям, что пришли к моему отцу. Он был не один - и это главное. Правда, в том, что от этого Чарли пребывал в дичайшем восторге, я очень сильно сомневалась.
Я встала в конце улицы, как раз за микроавтобусом Сэма, и, подхватив с переднего сидения сумку, вышла из машины.
По мере приближения к дому я всё отчетливее стала слышать гремящую музыку и гомон голосов. Никогда раньше Чарли не устраивал столь грандиозные вечеринки. И я не удержалась от смешка: неужели для того, чтобы это произошло, мне необходимо было свалить из города?
Вряд ли в этом бедламе кто-либо услышал мой звонок, поэтому я просто зашла в дом и столкнулась нос к носу с Беном Чейни.
Он как раз пил пиво из банки и, увидев меня, поперхнулся.
- Ёлки, Беллз! - закашлялся Бен, вытирая лицо тыльной стороной ладони и отряхивая мелкую россыпь капель со своей джинсовой рубашки. - Нельзя же так пугать.
- Привет. Что здесь у вас происходит? - подставляя щёку для поцелуя, я кивнула в сторону гостиной.
Муж Анжелы всегда был настоящим джентльменом, - моментально перехватив сумку, он начал помогать мне раздеваться.
- А сама ты как думаешь? Празднуем день рождения Чарли.
- Всем городом?
- Ну, - Бен засмеялся. - Почти. Идём на кухню, там сейчас как раз твой отец и Сью. Она всё пытается культурно-вежливо усадить всех за стол, да вилки с ножами вручить, а Чарли ругается, что парни спьяну перережут друг друга, а ему отвечать. Честно говоря, он всем своим видом даёт понять, что был бы рад, если бы все по-быстрому отсюда свинтили, а когда у тебя в руках нож и вилка, по-быстрому не получится.
Зайдя на кухню, я увидела красную Сью, орущую на именинника, и именинника, не менее красного от смущения, понуро рыскающего в шкафах.
- Имей совесть, Чарли, люди пришли тебя поздравить, а ты даже не пытаешься выдавить из себя хоть капельку радушия.
- Можно подумать, я всех их звал, - пробормотал отец себе под нос, но достаточно громко для того, чтобы Сью его услышала.
- Да уж не звал. Люди пришли тебя поддержать. Можно хотя бы попытаться дать понять, что ты рад этому. Что бы на это сказала Белла, если бы сейчас увидела тебя?
- Белла бы сказала, что вилки и ножи нам всё-таки понадобятся, - громко заявила я, входя в кухню. - С днём рождения, пап.
- Да вы что, сговорились?! - заорал отец. - Ты-то что здесь делаешь? Тоже решила меня поддержать?
Я подошла к отцу и крепко его обняла.
- Не ругайся. Я просто очень сильно захотела тебя сегодня поздравить.
- Ты одна?
- Да, но все передавали тебе привет и поздравления.
- Вот жуки! - в голосе Чарли, наконец, послышались тёплые нотки. - Я же разговаривал с Максом два часа назад. Он и словом не обмолвился, что ты едешь.
- Да, мы с ним договорились. Я привезла тебе мясо.
- Какое мясо?
- С соусом чили.
- Где ты его взяла?
- Приготовила.
- Когда?
- Утром.
- Ты везла его с собой из Сиэтла?
- Ну да.
- И тебя пропустили в аэропорту? - отец недоверчиво прищурился. Ну, конечно, служба в первую очередь.
- Как видишь.
- Чёртовы дилетанты! А если бы ты везла взрывчатку?
- Знаешь, по огневой мощи моё мясо могло бы с ней поспорить, - я крепко поцеловала его в щёку. - С днём рождения ещё раз, пап. Бен, доставай контейнер.

Моё появление имело эффект разорвавшейся бомбы. Чарли был рад, что всё внимание переключилось на меня, и, если бы не две банки пива, что он выпил до моего появления, думаю, отец точно оставил бы всех в доме и ушёл на дежурство.

- Умница, что приехала, детка. - Сью расцеловала меня в обе щёки, и долго не отпускала от себя, сначала слегка пожурив за скрытность, а затем долго и громко выражая своё восхищение Эдвардом:
- Ну и красавец, ох, смотри, Беллз, за таким глаз да глаз нужен!
Закончив с контейнерами, Бен выбежал из кухни, и уже через минуту я была снесена двойным прыгающим и визжащим торнадо, в который превратились обе мои подруги. И я визжала и прыгала вместе с ними. Чёрт, я чувствовала себя Кэрри, неожиданно вернувшейся в Нью-Йорк в последней серии «Секса в большом городе». Посыпались вопросы: «Что?», «Как?» «Надолго ли?». И мне пришлось так же быстро отвечать: «Да вот как-то так», «Ага», «Не очень».
После этого девчонки потащили меня наверх, в мою старую комнату, оставив Сью разбираться с Чарли и мясом. Я предложила помощь, но она замахала на нас руками:
- Идите, идите, я справлюсь. А вы, - она ткнула пальцем в порядком захмелевшего Пола и Бена, появившихся на кухне сразу за женами, - будете помогать. Дайте девочкам поговорить. Ли, - она окликнула дочь на самом пороге. - Слушай внимательно. Потом мне всё расскажешь.

Мы не могли миновать гостиной, и на добрую четверть часа я оказалась во власти порядком набравшихся парней - знакомых отца и моих. Они обнимали меня, звонко и мокро, как сопливые щенки, целовали, поздравляли с замужеством и громко заявляли, что если новый муж будет меня обижать, то я всегда знаю, куда и к кому обратиться, чтобы ему вправить мозги. Парни шутили и смеялись, а я искала глазами Билли.
Он сидел на диване с грустной улыбкой на лице, и когда я подошла к нему, поднялся мне навстречу.
- Привет, Белла, - он крепко обнял меня. - Приехала к Чарли на день рождения? Молодец.
- Билли, мне надо с тобой поговорить обо всём, что случилось.
- Да о чём тут говорить, девочка…
- Нет, - остановила я его. - Мне надо. Я завтра утром заеду.
Но Билли, сославшись на какие-то дела в городе, сам пообещал появиться у меня около восьми часов, и, поцеловав напоследок его колючую морщинистую щеку, я вернулась к девочкам.

Почти у самой лестницы я увидела Сета, который, прищурившись, смотрел на меня. Заражённая таким тёплым приёмом, я бросилась ему на шею.
- Привет, Сет.
Он аккуратно снял мои руки со своей шеи и медленно отодвинул меня от себя.
- Здравствуй, Белла.
На секунду я опешила: никогда раньше в его голосе не было подобных стальных ноток. Нахмурившись, я посмотрела ему прямо в глаза.
- Ты чего?
- Ничего, - рявкнул он зло и, развернувшись, пошёл к выходу.
- Сет! - окликнула я его. - Подожди. Да стой же ты!
Он ничего не ответил, даже не обернулся, а лишь сорвав с вешалки свою куртку, открыл дверь и вышел на улицу.
Это было чёртово дежавю: сегодня я уже один раз стояла, вот так же оторопело уставившись на дверь, за которой скрылся человек, страшно меня озадачивший. Утром это была Элис, а вот сейчас – Сет. Но Ли не дала мне времени подумать над причинами его поведения, через мгновение потащив меня наверх.

Снова, как и в детстве, мы втроём валялись на моей кровати, покрытой стареньким, выцветшим фиолетовым покрывалом. Мы прямо из банок пили любезно принесённое пьяненьким Полом пиво и разговаривали.
В основном говорила я. Девочки слушали и умилённо вздыхали, когда я рассказывала им об Эдварде, о детях, о нашем новом доме.
- Я думала, такое лишь в кино бывает, - всё повторяла и повторяла Анжела. Я озвучила ей официальную версию нашего знакомства, но она ни одним словом не упрекнула меня в том, что я ничего не рассказала ей раньше.
- Ты знала? - толкнула она локтём Ли.
- В общих чертах.
- То есть знала.
- Не сразу, - с нажимом ответила та. - Белла рассказала мне только после того, как я застала его сидящим на её кухне. Помню, я на неё наорала тогда - наша умница-разумница вдарилась в очередной уничижительный самоанализ.
- Да уж. Иногда голову хорошо выключать, - мудро заявила Анжела. - Особенно когда почти счастлива.
- Почему почти? Почему не совсем?
- А вот перестанешь думать и станешь совсем.
Ли, поведала мне, как Пол отбивался от журналистов, когда те заявились к нему в мастерскую с желанием выведать побольше о Джейкобе.
- Мне позвонила Мэг Атеара, мать Квилла, их дом - как раз неподалёку, - рассказывала подруга. - Она громко кричала в трубку, что мой муж в одной футболке бежит по улице за какими-то парнями и очень громко на них орёт. Плохими словами. Самое главное, в руках у него - огнетушитель. Насколько я поняла. Именно этот факт её очень испугал. - Мы с Анжелой покатились со смеху, а Ли продолжила, тоже смеясь:
- Я приехала. Пол сидит в мастерской, ребята вливают в него виски прямо из горлышка, а в руках у него тот самый огнетушитель. Пустой. Он всё-таки догнал тех парней и залил их пеной, представляешь? Мой флегматичный муж и пеной, - хохотала Ли. - У него потом два дня руки тряслись от собственной смелости.
Девочки рассказали, что нашлись и те, кто охотно шёл на контакт с журналистами, рассказывая обо мне и моей семье. Но в основном люди отнеслись к этому событию более-менее спокойно. Конечно, моё тайное замужество и внезапный отъезд в Сиэтл до сих пор - новость номер один на всех кухнях города, но кое-кто уже открыто заявляет, что свадьба - это личное дело каждого и пора бы прекратить досужие разговоры.

Окончание
___________________________________________________________________________________

Отредактировано 29.03.2013