Как только мы миновали пару кварталов, я завернул на ближайшую парковку, остановил машину и опустил лицо на руль. Мне требовалось перевести дух и унять бешено крутящиеся мысли.

- Ты в порядке? – мягко спросила Белла спустя несколько минут почти умиротворяющей тишины.

Я не был в порядке. Я был в полном беспорядке.

- Это нормально – чувствовать беспомощность и злость в твоем состоянии. Нормально, что память возвращается фрагментами, а не целиком. Немного терпения, и ты сможешь собрать части головоломки.

Если бы она только знала, что я вспомнил. То не успокаивала бы меня, а бежала без оглядки от истинного чудовища.

- Хорошо, что мы уехали, - продолжила Белла заговаривать мне зубы, отвлекая от тяжких размышлений и ненависти к себе, - я бы не вынесла спора с твоей семьей больше ни минуты. Они совершенно не разбираются в том, что нужно делать при амнезии. Или вредят намеренно.

- Что?.. – растерянно переспросил я, подняв лицо от руля, и посмотрел на Беллу удивленно.

Она вздохнула, сложив руки на коленях.

- Ты заметил, как настойчиво они возражали против возвращения твоих воспоминаний?

- Их можно понять: мое психическое состояние и так оставляло желать лучшего все прошедшие месяцы, - пробормотал я, уставившись в окно на темнеющую синеву вечернего неба. – Они всего лишь заботятся обо мне.

- Или они не хотят, чтобы ты вспомнил, - обронила Белла недовольно.

- Ты хочешь сказать, что мои сестра и мать замешаны в смерти отца и покушении на меня?! – выдохнул я сквозь зубы, не желая даже обдумывать вероятность этого.

- Сам посуди: они обе узнали человека на фотороботе, но твоя сестра заявила, что не помнит, кто это, а мать проигнорировала прямые вопросы. Преступник, который стрелял в тебя, говорил, что твое убийство заказала какая-то женщина.

Я шокировано смотрел в одну точку, в моей голове снова воцарился бардак.

- И еще, - тихо добавила Белла, вынимая из своего дорожного рюкзачка мятую фотографию Джаспера Уитлока, которую ранее я видел в папке с его делом. – Я нашла это у Элис в сумочке.

- Ты рылась в ее сумочке?! – потрясенно переспросил я, не веря ушам.

Белла фыркнула.

- Ее сумочка стояла на стуле рядом со мной, я случайно увидела, когда она ее открыла. Можешь мне объяснить, зачем ей понадобилась фотография Джаспера? Потому что если у тебя не найдется оправдания, то я решу, что твоя сестра задумала сделать ему что-то плохое.

- Наверное, она просто вывалилась из дела, - предположил я, озадаченно нахмурившись, потому что эта папка осталась у меня после нашего обеда в кафе, я кинул ее на заднее сидение своей машины, и фотография в тот момент точно была в ней. Это значило, что Элис залезала в мою машину уже после того, как мы изучили дело, и забрала снимок непонятно для каких целей, не предупредив меня.

Я был поражен сомнениями, атаковавшими мою взрывающуюся голову. Неужели я готов подозревать родных, лишь бы оправдать самого себя со шприцом в руке, явно совершившего преступление?

Невероятные версии выстраивались в моей голове одна причудливее другой: Виктория, являющаяся дальней родственницей Карлайлу и претендующая на его наследство, разозленная его отказом и требующая свою часть денег. Эсми, испытывающая проблемы с финансами, судя по нашему недавнему разговору об ее почти пустой кредитной карте. Элис, которая зачем-то стащила фотографию совершенно чужого ей человека…

Недавно мы все вместе посещали адвоката семьи, где он наконец-то распечатал и зачитал нам завещание Карлайла. По воле отца мне переходила клиника и огромная сумма денег на счете – на расходы компании. Эсми достался семейный особняк и небольшое, но регулярное ежемесячное пособие. Элис получила старый, давно никого не интересующий домик нашей матери Элизабет, разваливающийся в Чикаго, яхту отца и долю акций в гоночной школе вождения – хобби, которым сестра увлекалась на заре своей юности, и который Карлайл тогда для нее организовал, чтобы она занималась этим опасным видом спорта под присмотром, а не безрассудно.

Все материальные сбережения отца достались мне. И если Эсми явно ожидала подобной несправедливости от Карлайла и лишь вздохнула, узнав, что ей достался только дом, то Элис выглядела очень удивленной и даже недовольной во время оглашения завещания.

Неужели две самых дорогих мне женщины могли задумать убийство, чтобы поделить часть моего наследства между собой? Я не хотел верить в это! Это было невозможно, не укладывалось в голове!

И я же знал, помнил теперь, в чьих руках находился шприц, принесший отцу смерть… Это был я сам! Никакие домыслы о чужих преступлениях не сотрут из моей памяти ужасающей картины.

Мои мысли поменяли направление, мозг искал менее жестокие, более удобные объяснения случившегося. Возможно ли, что это была просто ошибка? В заключении говорилось о передозировке, и я мог непреднамеренно сделать Карлайлу лишний укол – не зная, что сиделка сделала его до меня.

Картина тогда выстраивалась несколько другая: Эсми могла застать меня на месте преступления, понять, что произошло, и в силу любви ко мне защитить меня от самого себя и чувства вины. Поэтому она и не желала возвращения моих воспоминаний, испугавшись, что совесть не позволит мне скрывать правду от полиции и я добровольно сяду в тюрьму.

В эту теорию не вписывалось только требование денег от незнакомых убийц. Может, они оказались случайными свидетелями моего преступления и требовали выкуп за молчание? А я, как упрямый осел, отказался, предпочитая сдаться и понести заслуженное наказание. Но тогда почему какая-то женщина, по словам моего убийцы, хотела моей смерти?

От этой путаницы у меня разболелась голова, и я, сжав виски руками, зажмурился.

- Это всего лишь подозрения, - успокаивающим голосом заговорила Белла, пытаясь помочь мне справиться с очередным приступом безумия. – Это же твои сестра и мать, ты знаешь их лучше. А я – всего лишь приезжая нищенка, испачкавшая ваш дорогой ковер недостаточно чистыми носками. Хотя сегодня его испачкал все же ты, а не я…

Белла пыталась неуклюже пошутить, чтобы разрядить обстановку, но я не в силах был даже улыбнуться.

- Приехать в Штаты было большой ошибкой, - вновь вернулась она к животрепещущей теме и потрясла снимком Джаспера, на котором отлично было видно его лицо: улыбающееся, с растрепанными на ветру светлыми волнистыми волосами, на фоне открытого гаража и стоящей там наполовину разобранной старой машины. – Зачем эта фотография понадобилась Элис?!

Ответа у меня не было. Разве что можно было спросить об этом саму Элис, но мне уже не хотелось возвращаться в дом.

- Уверен, что у нее найдется объяснение, - попытался я успокоить свою разволновавшуюся девушку, решившую, что Элис собирается причинить зло человеку, лежащему в коме, которого она знать не знает. - Тебе стоит волноваться не об Элис.

Белла вскинула на меня рентгеновский взгляд, пытаясь разгадать причину моего чересчур мрачного предостережения.

- Ты вспомнил что-то важное? – попала она в яблочко, и я кивнул, совсем прекратив дышать от ужаса, поглощающего мою душу.

Я должен был ей рассказать: Белла заслуживала честности. Ей решать, спасла она жертву обстоятельств или настоящего монстра, довериться мне или бежать, пока есть шанс, любить меня или бояться. Пока я не вспомнил, кем был, и не стал им снова.

- Думаю, это все-таки я убил отца, - хрипло прошептал я, испытывая леденящую ненависть к себе. – В моих руках был шприц в момент его смерти. Я вспомнил это так отчетливо, будто это случилось только вчера: я делаю ему укол, и он умирает, а я в ужасе смотрю на его сереющее лицо. Возможно, это произошло случайно – глупая врачебная невнимательность, - но это не отменяет факта, что убийцей был я. А Эсми с Элис… защищают меня от этого воспоминания, если знают об этом.

Белла молчала несколько минут: я едва слышал ее прерывающееся дыхание, избегая смотреть в глаза. Я презирал себя сильнее, чем это могла сделать она.

- Ты увидел в своих руках шприц, - наконец, прошептала она убежденным голосом. – А помнишь свои мысли в тот момент? О чем ты думал, зачем убил отца?

- Понятия не имею, - раздраженно помотал я головой. – Я вспомнил только шприц и мертвого Карлайла, что этому предшествовало и почему я это сделал – все еще за семью печатями.

- То есть, ты не можешь сказать, сделал ли ты роковой укол именно в тот раз? Ты помнишь только шприц. Может, это было в другой день. Эдвард, ты врач и мог сам лечить Карлайла, заходя к нему ежедневно. Твои воспоминания содержат пробелы, наслаиваются друг на друга, и ты не можешь быть уверенным, что они вернулись к тебе верно интерпретированными. Ты мог застать Карлайла мертвым и схватиться за шприц, проверяя, не в нем ли причина смерти. Мог ввести ему противоядие, пытаясь спасти. Ты можешь помнить все не так, как это было на самом деле – посттравматические состояния часто дают искаженное представление о травмирующем событии. Не суди себя, пока не поймешь, что память восстановилась на сто процентов. Не торопись, дай себе время.

Ее вера в меня была неиссякаема. Я был зол на нее за это – уж лучше бы она пошла в ближайший полицейский участок и сдала меня, чем так славно и невинно оправдывала за преступление. Но в то же время я был ей благодарен, потому что если бы еще и она возненавидела меня, не знаю, как бы я дальше смог жить. Белла была моим спасением в царстве смыкающейся вокруг меня тьмы. Если бы не она, я уже погрузился бы в черный омут отчаяния так глубоко, что никогда не сумел бы выплыть.

- Поехали домой, - шепнула лучшая девушка на земле, накрывая мою ладонь своей и давая в полной мере ощутить ее любовь и поддержку. Я сморгнул слезы и зло вытер глаза, но затем обернулся к Белле с бесконечной любовью и нежностью, так что даже сердце начало тягуче болеть.

- Хочешь, я сяду за руль? – предложила она, оценив мое психическое состояние как плачевное.

Я через силу улыбнулся, с трудом беря себя в руки, - у меня еще будет время подумать о саморазрушении. Например, в тюремной камере, после того как я признаю на суде свою вину.

- Нет, я в порядке, - завел я мотор, и это действительно было так: мысль о справедливом наказании принесла моему воспаленному разуму облегчение. Я поступлю правильно, и это будет лучшим решением за последние месяцы. Ну а пока я мог немного насладиться путешествием в ад: - Едем домой.

Пока мы добрались до моей квартиры, меня отпустило: по пути мы заехали в супермаркет и купили еды на несколько дней, чтобы заполнить пустой холодильник. Оценив мой призыв брать все, что нам может понадобиться, не считая при этом денег, Белла уверенной рукой складывала в тележку продукты первой необходимости.

Лишь в одном месте она неуверенно застыла, протянув руку – напротив витрины со сладостями. Передумав, прошла бы мимо, но я не глядя отправил в тележку ассорти пирожных и большой шоколадный торт, памятуя любовь моей девушки к вкусу какао.

Дом, в котором я проживал несколько месяцев назад, был элитной охраняемой высоткой. Проходя к лифту мимо консьержа, проводившего внимательным взглядом давно не появлявшегося жильца, мы разглядывали просторный холл, стены которого были обложены блестящей мраморной плиткой и украшены цветочными композициями. Посередине холла журчал живописный фонтан, а вокруг него располагались скамейки для отдыха соседей, вышедших покурить или поставивших ненадолго сумки. В этом роскошном ухоженном здании квартиры могли приобрести только очень и очень богатые люди.

- Почему ты решил пожить у Эсми, а не здесь? – поинтересовалась Белла, устало прислонившись к стенке кабины, пока лифт целую вечность поднимался на последний этаж.

- Это было необходимо из-за моего состояния, - пояснил я, сожалея, что мои руки заняты пакетами и я не могу привлечь Беллу к себе. – Не то чтобы я не способен о себе позаботиться, но лечащий врач посчитал, что мне лучше пока находиться под присмотром. Мы с Элис приезжали сюда пару раз в надежде, что я что-то вспомню, и это место показалось мне слишком большим и пустынным для одного человека. Наш семейный дом, заставленный мебелью, и тот ощущается меньше и уютнее, и я предпочел пожить пока там.

Брови Беллы приподнялись: наверное, она ожидала, что моя квартира окажется такой же крошечной, как ее.

- Меньше? – озадаченно переспросила она. – Да одна ваша кухня втрое больше всей моей квартиры. Если ваш дом кажется тебе «меньше», то что же нас ждет наверху? Тебе принадлежит стометровая пятикомнатная квартира?

- Весь этаж, - широко улыбнулся я, чувствуя, как наконец-то замедляется лифт.

Этот лофт поражал даже мое воображение, что же говорить о Белле, впервые оказавшейся в подобном месте. Большое пространство под высоко расположенной крышей, удерживаемой кирпичными колоннами, между которыми были обустроены жилые уголки – кухня, бар, место для отдыха, домашний кинотеатр, спортивный зал с современными тренажерами. И это только холл, первый уровень, а ведь было еще две спальни на втором уровне, к которым вела изогнутая лестница, кабинет с неплохой подборкой книг и огромная ванная, напоминающая бассейн своими размерами.

Найдя пульт управления, я поднял жалюзи, и панорамное окно во всю стену открыло великолепный вид на Сан-Франциско с высоты птичьего полета. Белла ахнула, переключив потрясенное внимание на захватывающий пейзаж, тонущий в лилово-розовом закате. Прижавшись ладонями к стеклу, она застыла с выражением бескрайнего восхищения.

Оставив пакеты на полу, я подошел к своей девушке, не решаясь обнять ее, чтобы не смутить напором. Встал рядом, притулившись плечом к стеклу, с улыбкой наслаждаясь прекрасным видом любимого лица на фоне моего жилища. Моя мечта сбылась.

- Вот ты и приехала, - шепнул я осторожно, пробуя на вкус сладкое ощущение счастья.

- Вот ты и забрал меня, - недоверчиво подтвердила она, даря улыбку в ответ.

Сделав шаг вперед, Белла заглянула снизу вверх в мои глаза робко и доверчиво, и я, найдя ее прохладную маленькую ладошку, переплел наши пальцы и наклонился к чувственным розовым губам.

Наш поцелуй, начавшийся невинно, быстро перерос во всепоглощающий. На мгновение отрываясь друг от друга, чтобы увидеть в глазах жажду продолжения и согласие на это, мы вновь приникали к устам, позволяя рукам блуждать по телам все более жадно и откровенно.

Я сдерживался, как мог, опасаясь напугать Беллу нетерпением. Я ждал ее так долго не для того, чтобы получить быстрый секс и завалиться спать, как в банальных мелодрамах несчастливых семей. Я хотел большего.

Но девушка не дала мне времени на романтические ухаживания, уверенно преодолевая фазы одну за другой. Ее тонкие пальчики пытались расстегнуть тугие пуговицы моей рубашки, и я безжалостно дернул ворот, порвав нитки и обнажив грудь. Задохнувшись от восхищения, Белла приникла к моей коже, вдыхая запах с умопомрачительным звуком удовольствия и пробираясь ноготками к моей спине.

Я поднял ее над полом и прижал к стеклу, обернув стройные ноги вокруг своей талии и целуя лебединую шею. Она тут же застыла, как камень. Удивленно найдя ее широко распахнутые глаза, с опаской оценивающие расстояние до земли сквозь прозрачную преграду стекла, я понимающе ухмыльнулся.

- Высоты боишься?

Белла нервно хохотнула, и я, прижав ее к себе, оглянулся в поисках более безопасной поверхности.

- Туда, - указала моя девушка на низкий диван, и я понес ее, наслаждаясь шелковистыми волосами, щекочущими мое лицо, и ощущением ее прижатых к моему паху бедер.

Я помнил о спальне, но добираться туда у меня не хватило терпения. У нас еще будет возможность восхититься мягкостью высокой двуспальной кровати и романтичностью обстановки.

Нежно уложив девушку на диван, я отбросил рубашку в сторону, чтобы не мешала. Белла уже возилась с моим ремнем, оставаясь полностью одетой. Это было неправильно, и я поспешил избавить ее от лишней ткани.

Меня восхитило ее нижнее белье: светло-бежевый комплект с оторочкой из белого кружева. Возникла мысль, что он не повседневный, а был надет специально для меня, хотя в это трудно было поверить, зная природную скромность моей девушки.

- Застежка между чашечками, - подсказала она, когда я безуспешно поискал крючки сзади.

- Прелестно, - улыбнулся я, нажимая кнопку и выпуская на свободу аккуратные полушария молочного цвета с розовыми кончиками, олицетворяющими для меня саму невинность и юность.

Белла изогнулась с протяжным стоном под моими губами, ласкающими ее упругую грудь. Пальцем ноги она поддела резинку моих штанов и вместе с трусами стянула их до колен, заставив меня задохнуться от неожиданного прикосновения моей плоти к ее лону.

Она притянула мои губы для поцелуя, вынудив лечь целиком, и я сдался натиску ее и своего желания, завладев ее прекрасным маленьким телом одним толчком, пропустив прелюдии. Мы оба застыли от потрясающего момента удовлетворения, что мы наконец-то вместе, наконец-то едины, принадлежим друг другу.

Все получилось идеально: слишком быстро, но невыразимо хорошо. Мы потеряли голову на несколько сладких мгновений животной близости, двигаясь навстречу друг другу в окружении чувственных стонов и возбуждающих ласк. Я утонул в удовольствии от ощущения жаркого лона Беллы, принимающей меня словно изголодавшаяся перевозбужденная львица, поддался ее притягательному порыву и пришел к финишу, полностью потеряв контроль. Уронив голову на ее дрожащее влажное плечо, слушая затихающие стоны удовольствия и пульсацию вокруг моей плоти, я с облегчением вздохнул, прощая себя за слабость: раз уж Белла не осталась неудовлетворенной и успела достигнуть пика вместе со мной, мне не в чем себя корить.

- Хочешь посмотреть мою ванную? – намекнул я на то, что мы можем продолжить с комфортом в теплой воде, улыбаясь любимой девушке в шею и поглаживая её расслабляющееся после оргазма тело.

- Она такая же большая, как все остальное? – фраза прозвучала двусмысленно, и я оценил ее нервным смешком.

- Ты стала гораздо смелее, - заметил я, с притворным осуждением шлепнув Беллу по мягкой голой заднице.

- Это плохо? – пробормотала она умиротворенно.

- Я не жалуюсь, - подняв колени девушки вверх, я прижал их к своей талии, чтобы глубже прочувствовать, насколько это прекрасно – лежать на ней, быть в ней и с ней. Это был рай, о котором я долго грезил, и который до недавнего времени представлялся абсолютно недостижимым. И вот Белла здесь, в моем городе, в моей квартире, ей больше не угрожают ни бандиты, случайно заглянувшие в заброшенный дом и нашедшие там беспомощную девушку, ни нищета. – Мне нравится, что ты стала более уверенной в себе, это… возбуждает. Просто удивился перемене.

- Мой парень-миллионер выполнил все свои обещания, и он любит меня, еще бы мне не стать уверенней, - шутливо пококетничала она, широко улыбаясь, и я оставил благодарный поцелуй на ее гладкой бледной щеке.

- Я люблю тебя, - подтвердил я без капли сомнений.

Белла нежно погладила мое лицо и уложила мою голову на свою грудь, призывая забыть о проблемах и покориться судьбе, что я и сделал с величайшим удовольствием, опуская веки и впитывая ответное «я тоже…»



Проснулся я затемно. Кровать рядом со мной оказалась холодна и пуста. Торопливо натянув домашние штаны, я отправился вниз - искать беглянку.

Белла стояла у окна, прижавшись лбом к панорамному стеклу. Завернувшаяся в просвечивающую простыню, с обнаженными плечами и распущенными волосами, она казалась лесной нимфой, заглянувшей в мою обитель лишь на одну ночь и собирающейся исчезнуть с первыми лучами солнца, как и положено неземному божеству.

Осторожно приблизившись, я оставил нежный поцелуй на изящной шее и опустил подбородок на плечо Белле, пробираясь руками к спрятанной в слоях ткани осиной талии.

- Что ты здесь делаешь?

- Смотрю на город, - прошептала девушка, с наслаждением принимая мои объятия. – Было бы ошибкой с моей стороны, оказавшись в таком невероятном месте, пропустить рассвет.

- В твоей жизни, я надеюсь, подобных рассветов будет еще немало. Если захочешь, можно даже на крышу выбраться – там есть терраса, она является частью квартиры.

Белла улыбнулась: я почувствовал движение щекой.

- Мне все это пока кажется нереальным. Словно я попала в сказку и вот-вот проснусь. Не могу поверить, что это продлится долго. В моей жизни так давно не задерживалась удача…

- Я клянусь - теперь все будет хорошо, - искренне пообещал я, обхватывая Беллу сильнее, чтобы передать ей свою убежденность. – Теперь я буду заботиться о тебе, как ты обо мне.

Несмотря на улыбку, Белла недоверчиво покачала головой:

- Что будет со мной, если тебя все же посадят в тюрьму?

Я нахмурился: думать о подобном сейчас не хотелось. Но у Беллы прекрасно была развита интуиция: несмотря на все мои заверения, что предстоящий суд – это всего лишь формальность, она как будто чувствовала, что существуют непреодолимые подводные камни. Сейчас таким камнем был сам я, и если мне хватит решимости сказать на суде правду – про шприц и мое забытое преступление, - суд все еще может вынести обвинительный вердикт.

- Ты останешься под защитой моей семьи, - перечислил я, вдыхая восхитительный запах Беллы как в последний раз. – Будешь жить здесь, а учиться в Стэнфорде. Даже если меня осудят, ты будешь обеспечена до моего возвращения всем необходимым. Попробуй не беспокоиться больше об этом, ладно? – поцеловал я ее в висок и потянул от окна. – Тебе нужно отдохнуть после двух суток без сна. Вернись в кровать.

Белла не спала две ночи – одну она провела за сборами, а затем с Джейкобом в пути, вторую потратила на секс со мной. Мы забылись всего на пару часов, перемежая кратковременный сон страстными занятиями любовью. Если моя девушка не хотела, чтобы наутро все приняли ее за зомби, она должна была проспать минимум до полудня.

Однако несмотря на мои нежные уговоры, Белла воспротивилась.

- Не могу уснуть, - заявила она. – Хочу поскорее увидеть Джаспера. Когда можно будет его проведать?

Я взглянул на часы: было без четверти шесть. Клиника работала круглосуточно, для посетителей открывалась в восемь, но для меня время не имело значения, я мог появиться там когда угодно.

Джаспера доставили ночью на вертолете. Сейчас он уже должен был находиться в палате, полностью переподключенный к нашей аппаратуре – гораздо более продвинутой, чем в больнице Мехикали. Утром ему освежат все необходимые анализы и проведут качественное МРТ.

- До обеда делать в клинике будет нечего, - только после получения результатов можно будет поговорить с нейрохирургом о перспективах. – Идем спать!

Подхватив Беллу подмышки и колени - отчего она взвизгнула и рассмеялась, счастливо запрокинув голову, - я отнес ее в постель, бросил на подушки и запутал в одеялах, как в коконе. Обняв покрепче, чтобы не рыпалась, выключил свет и поцеловал Беллу в щеку, призывая повиноваться и выспаться.

- Такие объятия нужно запретить законом, - сонно произнесла она. – Они чертовски уютные.

- На то и рассчитано, - зевнул я и закрыл глаза.

Предыдущая глава