Эдвард Каллен
Изабелла замерла. Глаза ее испуганно расширились. Она отшатнулась. Губы слегка приоткрылись, и она выдохнула мое имя:
- Эдвард…
Ее волосы казались золотисто-красными в свете лампы. Тонкий батист не скрывал изгибов ее фигуры, заставляя тело сиять золотистым мерцанием. Большие золотые глаза стали черными.
Она была так желанна…Так красива. Красива той необыкновенной оригинальной красотой. Дикой и запретной, а поэтому такой восхитительной. Я спал и не с такими красотками, но эта…
Моя скорая сладостная победа. Мой невероятный триумф. Я стану лучшим и последним мужчиной в ее жизни. О, определенно последним.
Я шагнул к ней, наслаждаясь тем, как она испуганно вздрогнула, сминая пальцами тонкую ткань у выреза рубашки.
- Ты восхитительно справилась с ролью хозяйки вечеринки. Можно подумать, что ты с детства росла в аристократической обстановке. И мне очень интересно, как ты справишься с ролью любовницы?
У нее перехватило дыхание. Одна прядь волос упала ей на грудь, и мне адски захотелось ее смахнуть.
- Ты пьян!
Смелое предположение, малышка, вот только совершенно неправильное.
- Трезв, как монах, - криво усмехнулся я. Нервная ты моя девочка. – Просто мне надоело, что ты бегаешь к другим мужчинам, а вот меня игнорируешь.
- К другим мужчинам? – в ее темных глазах вспыхнула ярость. – Да мы с Джейкобом просто друзья!
Конечно.
- Твой так называемый друг переспал с половиной Манхеттена! – да по своей славе соблазнителя он чуть не перегнал меня. Но все, же недотягивал.
- Будто ты так не делал! – вот бешеная девка!
Я оказался рядом так быстро, что она не успела и пикнуть, перехватил ее за запястье. Как же она любит выводить меня из себя, дразниться, а потом сводит меня с ума. Она напряглась.
- Моя дорогая, этой ночью сбежать тебе не удастся. Если ты наивно полагаешь, что я буду таким добрым и милым, то ты крупно ошибаешься. Сегодня ты станешь моей, и уже никакие твои отговорки не помогут.
Ее возмущенный крик я перехватил поцелуем. Грубо сжал ее за талию, сминая жаждущими губами ее медовый рот, вновь ощущая ее восхитительный запах лесных фиалок. Боже, какая она сладкая! Какая чудесная! Я скользнул руками по ее спине, прижимая девушку еще ближе к себе. Меня раздражали волосы, которые все время спадали мне на лицо и я просто скрутил их в толстый узел у нее на затылке. Я не ощущал ничего, кроме своего тяжелого дыхания, грубых прикосновений к ее телу. Она безуспешно рванулась в последний раз и затихла в моих объятиях, оставаясь странно безучастной. Решила перетерпеть? Ну, уж нет, так не пойдет.
Я рванул тонкую батистовую рубашку с ее тела. Затрещали нитки, атласные ленты разлетелись по комнате. Изабелла приглушенно вскрикнула, пытаясь прикрыться хотя бы клочком ткани, пытаясь удержать ее на месте. Почему она так боится? Словно это ее первая ночь.… Да, конечно, с ее прошлым и остаться девственницей…Что за бред!
Ее руки испуганно взметнулись вверх, пытаясь прикрыть грудь. Тщетно. Я перехватил ее ладони своими, заставив девчонку покраснеть.
- Эдвард…
Я поднял голову. Белла была невообразимо прекрасна в этот момент. Она стояла, прикрытая одними лишь пышными локонами, ниспадавшими ей на грудь. Кожа цвета теплых сливок порозовела под моими прикосновениями. Я знал, что своими действиями пугаю ее и причиняю ей боль, но просто не мог остановиться.
- Что? – хрипло бросил я, жадно целуя ее шею.
Она взяла мое лицо в свои ладони, заставив меня оторваться от ее тела и взглянуть в глаза. Я повиновался, чувствуя ее сладкое дыхание на своей щеке. Девушка осторожно прикоснулась к моим волосам, запустила в них руки и переплела пальцы у меня на затылке. Я вздрогнул от внезапно острого чувства удовольствия, волной пробежавшегося по телу. Она склонила голову ниже, пробежавшись руками по моим плечам и спине. Ее действия были очень мягкими и нежными, словно она пыталась смягчить мою грубость, давала мне шанс начать все снова. И я подчинился ее немой просьбе.
Мои губы стали мягче, поцелуй ее слаще и откровеннее. И я почувствовал, как напряжение постепенно покидает ее тело, как губы становятся мягче и податливее, как в глубине ее тела рождается низкий гортанный стон. Я пробежался пальцами по ее спине, почувствовав, как она выгнулась дугой мне навстречу. Тихий, почти неслышный, вскрик был мне наградой, и я усмехнулся в ее плечо.
Я подхватил ее пол ягодицы, забросив одну ногу себе на пояс. Она чуть ли не мурлыкнула, еще теснее прижимаясь ко мне, положив голову мне на плечо. Сейчас она полностью покорилась, чем доставила мне невообразимое удовольствие.
Я впился в ее губы, попутно обвивая ее стройные бедра вокруг своей талии. Она откинулась в моих объятиях, повисла у меня на руках, соблазняя затуманенным взглядом, лаская лицо тонкими пальчиками. И я был более чем уверен, что вид ее – с запрокинутой головой, разметавшимися волосами, напухшими губами, с раздвинутыми ногами, восседающей на мне – навечно отпечатается в моей памяти.
Я подхватил ее на руки и понес к кровати. Темный шелк принял нас к себе, приятно лаская разгоряченное тело. Белла извивалась подо мной, довольно урча, словно дикая лесная кошка. Волосы ее запуталась, глаза горели темным огнем. Ее палец скользнул по моей скуле, чуть царапнув ногтем, заставив меня зарычать от желания, а потом его заменили теплые мягкие губы, пахнущие вишнями. Я оторвал ее от себя, борясь с желанием закончить все прямо здесь и сейчас. Ну, уж нет. У нас впереди долгая ночь, которую она точно запомнит. После стольких неудач я не закончу все сразу. Я хочу слышать ее крики, ее стоны, свое имя, слетающие с ее губ.
Она повернула голову, позволяя рассмотреть изумительную голубую жилку, бешено пульсирующую у нее на шее. Я наклонился и прильнул к ней губами, жадно выпив еще один стон моей девочки. Только моей.
Мои губы ласкали ее шею, а она стонала и извивалась, изнемогая под тяжестью моего тела. Ноги Беллы были обвиты вокруг моей талии, а ее чувствительная грудь прижималась к моей, все еще стесненной тканью рубашки. Она сладко стонала мне на ухо, а ее зубы вжимались в мое плечо.
Наслаждение и боль смешались в одно. Я провел языком между ее ключиц, прикусил кожу у ложбинки ее грудей и накрыл губами напрягшийся от моего прикосновения сосок, заставив Беллу захлебнуться восторгом. Она почти закричала, прижимая мою голову к своей груди. Мои губы все еще пламенно целовали ее, а руки уже буквально срывали рубашку, чтобы прижаться к ней всем телом. Я прижал ее к себе, ощущая, как ее напрягшаяся грудь трется о мою кожу. Она изумленно распахнула глаза. И потянулась к пряжке моего ремня. Ее руки скользнули по моему животу, а ногти легко царапнули молнию, зацепив грубую джинсовую ткань. Я закрыл глаза, наслаждаясь ее прикосновениями, получая небывалое удовольствие. Если она не прекратит…
- Хватит! – я сжал хрупкое запястье, отводя его от себя. Не хочу закончить все так.
Я снова прижался к ее губам, переплел пальцы с ее, прижав ладони к постели.
- Эдвард… Эдвард, пожалуйста…
Я хмыкнул, прижавшись губами к нежности ее груди, наслаждаясь каждым стоном, слетавшим с этих нежных зацелованных губ.
- Эд…я больше не могу… - давай, девочка, проси! Как хорошо слышать эти просьбы именно от тебя…
- Можешь, Белла, - я пробежался руками по ее хрупкому телу, поглаживая искаженное страстью лицо. Она всхлипнула. Я скользнул ладонями по ее животу, медленно разводя ноги. Они судорожно сжала колени и напряглась. Она что, стесняется?
- Расслабься, - тихо шепнул я ей на ухо. – Это же не больно.
Белла тоненько застонала, и я почувствовал, как напряжение потихоньку отпускает ее. Я спустился по ее разгоряченному телу, разведя гладкие бедра. Пряжка ремня щелкнула, джинсы полетели в сторону. Я прижался к ней, чувствуя, как она изгибается и тихо стонет мое имя. Ее глаза были черны, как ночь, а пульс тек неровной нитью под моими пальцами.
Я сделал ее своей одним резким выпадом, одним скольжением, чувствуя, как она туго сжимает меня, как ее бедра подаются мне навстречу, как ломается преграда…
Преграда?
Твою мать!
Я бессильно выругался, видя, как она стонет от боли. Ее ногти впивались мне в плечи, оставляя длинные кровоточащие царапины. Она обессилено откинулась назад. Волосы разметались по подушке темным облаком.
Прости меня, моя сладкая девочка…
Прости, что считал тебя шлюхой…
Я так виноват перед тобой…
Желание судорогой свело мышцы. Я не мог пошевелиться, чтобы не сделать ей еще больнее и начал осторожно отстраняться. Она обвила меня ногами, не давая сдвинуться.
Я легонько прикоснулся к ее лицу, осторожно всматриваясь в темные омуты глаз.
- Не надо геройствовать, девочка. Тебе же больно…
- Нет, - она яростно затрясла головой, обняв меня за шею. – Иди ко мне…
Она качнула бедрами, вынуждая меня замереть. Прости, малышка.
Очень осторожно я начал двигаться. Одно движение…другое…ее еле слышный стон наслаждения…тихий вскрик.… И я окончательно потерял голову. Резкое движение заставило ее упасть мне на руки, выгнуться дугой и беззвучно закричать. Плавный толчок едва не дал ей потерять сознание. Она без сил стонала, лежа в моих объятиях. А затем медленно подняла голову. Я ожидал увидеть злость, а вместо этого наблюдал чистое удовольствие, плескавшееся в ее янтарных глазах.
- Спасибо, - тихо выдохнула она, вжавшись в меня. Я коснулся ее плеча губами.
- Прости, малышка. – Боже, какой же я идиот! – Я не знал. Почему ты не сказала мне?
- А это бы что-то изменило? – Белла извернулась в моих руках, заглядывая мне в лицо, словно пыталась прочесть ответ.
- Нет, но я попытался бы быть поосторожнее, - я накинул простыню ей на плечи, заставив довольно поежиться.
Она сладко улыбнулась, кладя голову мне на плечо. Я провел пальцами по ее лбу, собирая испарину.
- Спи, моя сладкая, - шепнул я, устраивая ее голову у себя на груди.
Спи, малышка, спи.