POV Bella

Сигналы машин, бесконечно сменяющиеся светофоры, сливающиеся в прямые линии огни ночного Вашингтона – все это я автоматически отмечала, при этом не обращая на них никакого внимания. Поворот, теперь прямо, затем опять направо, память подсказывала нужный маршрут, а тело на автомате выполняло невысказанные команды. Мыслями я была далеко от дороги и красот ночного города. Я не умела молиться, но сейчас в сознании всплывали когда-то давно услышанные строки: «Господи, сделай руки мои проявлением Твоего мира…и туда, где отчаяние, дай мне принести Надежду, и туда где мрак, дай мне принести Свет, и туда, где горе, дай мне принести Радость…». Наверняка я все переврала, и эти слова вообще не походили к моей ситуации, но я надеялась, что Всевышний прочтет между строк и за ширмой из этих фраз разглядит мое истинное желание, просьбу, которую я не могла облечь в слова. И я вновь и вновь, как мантру или заклинание проговаривала слова этой древней молитвы, вкладывая в них всю силу моей души, отчаянно и страстно лелея надежду на чудо.

И вот, наконец, словно маяк во мраке появляется передо мной здание госпиталя, освещенное яркими огнями. Не видя ничего вокруг, я бросилась к входу, на меня с недоумением смотрели врачи, только что выбравшиеся из кареты скорой помощи, которая чуть опередила меня, при последнем повороте к больнице. Но мне было все равно, что обо мне подумают, пусть принимают за сумасшедшую, хоть за самого дьявола, сейчас меня ничто не могло остановить на пути к моей цели.

Вбежав в фойе, я накинулась на первую увиденную мной медсестру, сбивчивым голосом я пыталась объяснить, что мне нужно узнать, в какой палате находится Элис Брендон. Но мои попытки были тщетными, медсестра не слушала меня, лишь раз за разом призывая меня успокоиться.

- ФБР! Если вы сейчас же не выясните где и в каком состоянии находится агент Брендон, то ближайшие пятнадцать суток вы проведете в тюремной камере! – я все-таки сорвалась на крик. На несколько секунд в холле прекратились разговоры, и все с опаской смотрели на меня, будто я была диким зверем, который вот-вот бросится на них и растерзает. Медсестра, с которой я пыталась говорить, вмиг побледнела и пробормотала, что сию минуту все выяснит.
Она торопливо прошла к стойке регистрации и начала по компьютеру выяснять, где разместили Элис. Украдкой бросив на меня взгляд и, видимо, увидев на моем лице неприкрытое раздражение и гнев, она еще активней застучала пальцами по клавиатуре.
- Элис Брендон поступила к нам два часа назад с огнестрельными ранениями. Сейчас ее оперируют. Вам стоит пройти в зал ожидания. После операции к вам выйдет хирург, - видимо, медсестра, вновь окунувшись в знакомую ей среду, сразу обрела уверенность. Голос ее был спокойным, в глазах ни тени сомнения или страха. А я могла лишь растеряно смотреть на нее: от моей энергии и боевого настроя не осталось и следа. Осталась лишь пустота внутри. В нее стреляли, в эту маленькую, беззащитную девочку стреляли, как у них вообще могла рука подняться?! Элис, несмотря на свой достаточно зрелый возраст, всегда больше походила на ребенка, чем на взрослую женщину.

- Пойдемте, я провожу вас, - медсестра мягко положила мне руку на плечо и кивком головы указала в сторону просторного зала, где уже сидели несколько человек, - не беспокойтесь, у нас отличные врачи, и я уверена, они сделают все возможное, чтобы помочь вашей подруге.
Я позволила усадить себя в одно из кресел, медсестра практически сразу ушла, предупредив, что я могу обратиться к ней, если мне что-то понадобится. Я нашла в себе силы скомкано пробормотать слова благодарности. В голове была пустота, я несколько раз с силой закрыла и открыла глаза в надежде, что все это кошмарный сон, и вот сейчас я проснусь. Но, к сожалению, обстановка оставалась той же, и последняя надежда на то, что все это лишь мой ночной кошмар, растаяла.

Ожидание было невыносимым, казалось, я сижу в этом зале уже целую вечность. Практически сразу я позвонила Джасперу, он должен был знать о том, что произошло с Элис, но он не брал трубку, пришлось оставить сообщение. Наверняка дома за меня волновался Эдвард или, может, ему позвонил Бёрнс и все рассказал. Я не хотела звонить Эдварду, я вообще ничего больше не хотела, на меня накатила такая апатия, окружающий мир был мне абсолютно безразличен, и не было сил сопротивляться. Если бы в эту минуту здесь появился Пэриш, я бы лишь пожала плечами и сдалась в его власть. Мелькнула мысль, что именно этого он и добивался, но мне было все равно.

Наконец, в зал вошел врач, несколько секунд он осматривал помещение, его взгляд остановился на мне, и он решительно направился в мою сторону. На меня вмиг нахлынула такая волна страха и паники, что я еле смогла заставить себя подняться ему на встречу.
- Элис Брендон это ваша подруга? – спросил он, его голос не выражал никаких эмоций, лишь сухой деловой тон.
- Да! Как она? Как прошла операция? Я могу пройти к ней? – от волнения я начала тараторить и засыпала врача вопросами.
- Мисс Брендон только что была сделана операция. Она получила два огнестрельных ранения: одно в область живота, вторая пуля попала в ногу. Но ей повезло, жизненно важные органы задеты не были. Сейчас она находится в отделении интенсивной терапии. Посетителей туда не пускают. Вам стоит поехать домой.
Все то время, пока хирург рассказывал мне о состоянии Элис, я боялась вздохнуть, с жадностью слушая каждое его слово. Какое облегчение я испытала, когда услышала, что угрозы для жизни Элис нет, я еле сдерживала набегающие слезы. Но когда я услышала, что к ней никого не пускают, я чуть не сошла с ума. Мне надо было увидеть ее, я знала, я нужна была Элис!

- Нет, прошу вас, я должна увидеть ее! Пожалуйста, позвольте мне побыть с ней. Я никому не помешаю, пожалуйста. Я не могу уехать и оставить ее, прошу вас! – мне было безразлично, что я фактически умоляла, я была готова встать перед этим врачом на колени, лишь бы меня пустили к Элис.
- Успокойтесь. Я не вправе пропустить вас, это против правил. Тем более, больной сейчас нужен полный покой, - врач был непреклонен, но и я не собиралась так просто сдаваться.
- Я ее не потревожу, пожалуйста, я все понимаю – и что это против правил, и что у вас могут быть проблемы, но я прошу вас, умоляю, позвольте мне увидеть ее!
Врач в течение нескольких минут внимательно на меня смотрел, потом, как мне показалось, обреченно вздохнул и сказал:
- Пойдемте. Но если вы потревожите больную, пинайте на себя: вам не поможет даже ваш значок, я выставлю вас из больницы, это ясно? – грозно спросил меня врач, идя по коридору.
- Да. Спасибо, огромное спасибо вам!

Доктор ничего не ответил, лишь молча продолжал целенаправленно двигаться по извилистым коридорам госпиталя. Наконец, мы остановились возле невзрачной палаты, такой же, как и сотни других, но у меня перехватило дыхание: Элис здесь!
- Только тихо! – предупредил меня врач, открывая дверь.

В палате царил полумрак, мерно тикали приборы, а в воздухе витал явственный запах лекарств. На большой кровати, обвешанная разными трубками, лежала Элис. Она казалась совсем крошечной на фоне большой кровати, ее лицо было спокойным, но на нем не было ни кровинки, если бы не едва заметное дыхание, я бы подумала, что она мертва. Я тихо пододвинула стул к кровати и села, напряженно всматриваясь в лицо Элис и, считая ее вздохи, я боялась прикоснуться к ней, хотя ее рука была всего лишь в нескольких сантиметрах от моей. Наконец, решившись, я легонько сжала ее пальцы, рука была ледяной, и непроизвольно я передернулась.

- Элис, я здесь, не бойся и прости меня, пожалуйста, - прошептала я на выдохе, а из глаз полились слезы, которые я не в силах была больше сдерживать. Ну, почему, почему все так? За что страдают близкие мне люди? Почему не я? Господи, я причиняю всем лишь боль, как будто смерть стала моей тенью и так и жаждет наброситься на человека, который станет ко мне чуть ближе остальных.

Не знаю сколько я так просидела, в какой-то момент я, наверное, задремала, а разбудила меня приглушенная ругань доносившаяся из коридора, причем голос одного из оппонентов был мне хорошо знаком. Я аккуратно отпустила руку Элис, которую продолжала сжимать и во сне, и направилась в коридор, выяснить, что случилось.
В конце коридора, как раз на входе в отсек интенсивной терапии стоял Джаспер и кричал на медсестру, и доктора Элис, как я поняла, он требовал пропустить его к ней. Я поспешила ему на помощь.
- Белла! – вскрикнул Джас, когда увидел меня, - скажи им, чтобы меня пропустили, или, клянусь богом, я тут все разнесу, но все равно пройду к Элис.
На Джаспера было страшно смотреть: его глаза горели безумием, руки были сжаты в кулаки, и весь его вид говорил, что его угроза это не пустые слова. В таком состоянии он мог натворить что угодно.
- Немедленно прекратите этот балаган! Иначе я вызываю охрану! – похоже, доктор тоже потерял терпение и растерял все свое хваленое спокойствие и самообладание.
- Простите Джаспера, он очень переживает за Элис. Пожалуйста, позвольте ему пройти, обещаю, я прослежу, чтобы он не потревожил ее. И я уверена, что его присутствие в какой-то мере даже поможет ей, - я пыталась говорить как можно убедительней, понимая, что Джас все равно попадет к Элис, даже если ему действительно придется разрушить эту больницу.
- Проходной двор какой-то. Воля ваша, проходите. Но я напишу вашему начальству жалобу, - с этими словами доктор гордо удалился. А мы с Джаспером поспешили в палату к Элис.

Я тихо открыла дверь и вернулась на свой пост рядом с кроватью. А Джаспер застыл возле двери. Его глаза судорожно осматривали Элис, казалось, от его внимания не ускользнула ни одна деталь, он не пропустил ни одной ее царапины. Я видела, что чем дольше он смотрел на нее, тем сильнее нарастала в нем дрожь. Сначала у него просто подрагивали пальцы, но теперь крупная дрожь охватила все его тело. Он боролся с собой, я видела, как на его лице со скоростью света сменяются эмоции, боль уступала место ярости и так несколько раз.

- Джас, - шепотом позвала я его, кивком указывая на кресло, призывая его успокоиться и сесть рядом с Элис.
Он несколько раз глубоко вздохнул и выдохнул, тихо перенес кресло поближе к кровати Элис и практически рухнул в него. Я видела, как он хотел к ней прикоснуться, но не решался, и я подбадривающе на него посмотрела, стремясь через взгляд передать ему часть своих сил, уверенности. Наконец, видимо, устав бороться с собой, он взял хрупкую ладошку Элис в свои руки, а голову опустил рядом с ее рукой. Я отвела взгляд, не в силах смотреть на эту сцену. Я чувствовала себя лишней здесь, но не могла решиться оставить Элис, мне казалось, если я уйду, то я предам ее. Меня и так не было с ней в тот момент, когда она больше всего в этом нуждалась, я не смогла защитить ее от тех подонков, что стреляли в нее. Так пусть хоть сейчас я буду рядом с этой отважной девочкой. Приняв это решение, я закрыла глаза и сама не заметила, как провалилась в тревожный сон.

Проснулась я от ощущения чужого взгляда, с надеждой я открыла глаза, веря, что это Элис очнулась, но нет, она продолжала спать, а вот возле двери стоял Бёрнс, смотря на меня тяжелым взглядом.
Кивком головы он указал мне на выход, и мне ничего не оставалось, кроме как подчиниться его приказу. Джаспер продолжал спать все в том же неудобном положении, он казался мраморной статуей, навечно запечатленной в этой позе отчаяния и надежды.

- Здравствуйте, сэр, - сказала я, как только мы с Бёрнсом вышли в коридор.
- Здравствуй. Я не хотел тревожить тебя, но выбора нет. Совершено еще одно убийство. Агент Каллен уже выехал на место, и тебе тоже необходимо быть там. И еще, сегодня Уолш собирается провести предварительные допросы, и начать он решил именно с тебя и твоей команды. Так что к обеду вы должны быть в бюро.
Я обессиленно прислонилась к стене и закрыла глаза. Это никогда не кончится, мне начинает казаться, что Пэриш решил устроить ад на земле, и мы никак не сможем ему в этом помешать. Что бы мы ни делали, он всегда на шаг впереди.
- Какие допросы, сэр? Сейчас половина команды недееспособна. Элис и Эммет в больнице, а Джаспер и Розали и думать не могут ни о чем, кроме них, - я решила отвлечься на минуту от мыслей об этом маньяке и перевести тему на менее неприятную.
- Я пытался донести эту мысль до Уолша, но он был весьма настойчив в своем желании, а формально я никак не могу ему воспрепятствовать. Поэтому ты, Джаспер и Розали должны быть сегодня в бюро и пройти через эти беседы с Уолшем.
- Хорошо, сэр. Я поговорю с ними и постараюсь донести до них важность этих бесед, - не скрывая сарказма, ответила я.
- Изабель, ты ведь все прекрасно понимаешь…И я сам поговорю с ними. А тебе сейчас стоит поехать на место преступления.
- Да, сэр, - я вернулась в палату, захватила свои вещи, бросила последний взгляд на Элис и поспешила выйти, медлить действительно было нельзя.



Театрально – концертный центр им. Кеннеди. Один из главных развлекательных комплексов Вашингтона. Я сама не раз сначала вместе с отцом, потом с директором Бёрнсом бывала здесь на концертах, спектаклях, фестивалях. А теперь и это место будет ассоциироваться у меня не с приятными детскими воспоминаниями, а как еще одно место, которое осквернил Пэриш. Как сказал мне Бёрнс, недалеко от центра, в одном из переулков было найдено тело молодой женщины, по подчерку это еще одна жертва этого безумного маньяка.

Возле главного входа в центр бесновалась толпа зевак, место преступление было оцеплено, и, конечно, полицейские никого туда не пускали, но вот собраться на площадке у входа любопытной толпе никто помешать был не вправе. Пока я пробиралась сквозь людской поток, я слышала бесчисленное количество предположений и совсем уж фантастических теорий об этом убийстве. Что ж, со времен гладиаторских боев ничего не изменилось, народ все также жаждет хлеба и зрелищ.

Когда я, наконец, добралась до переулка, на меня обрушилась тишина. Нет, конечно, вдалеке я слышала привычный шум города, да и разговоры полицейских рядом со мной также были слышны уху. Но все равно контраст между шумной площадью и этим темным, тихим, мрачным переулком был столь силен и велик, что я на мгновение замерла полностью дезориентированная.

Практически в самом центре этого мрачного места лежала девушка, и я как загипнотизированная пошла к ней. Приблизившись, я на секунду замерла, пытаясь вернуть себе самообладание. Сколько бы раз я не становилась свидетелем подобных картин, каждый раз это было тяжело. Передо мной лежала совсем еще юная девушка, на вид ей было не больше двадцати лет, и даже несмотря на ужасающую кровавую улыбку, которую изобразил на ее лице Пэриш, она оставалась очень красивой. У нее были очень выразительные черты лица, а большие карие глаза напоминали взгляд олененка. С такой внешностью она вполне могла бы быть моделью или актрисой. Но что меня поразило больше всего, это то, что даже сейчас, будучи мертвой, в ее чертах, даже в застывших стеклянных глазах было столько жизни! Казалось, она до сих пор борется со смертью, и вот-вот очнется, улыбнется, как будто ничего не было и пойдет дальше наслаждаться жизнью.

- Белла, Белла, - сквозь свои мрачные мысли я услышала голос Эдварда, который звал меня. Обернувшись, я увидела, что он стоит в шаге от меня и с тревогой наблюдает за мной, видимо, он уже несколько секунд пытался достучаться до меня.
- Здравствуй. Прости, я задумалась.
- Я заметил. Как ты? Мне звонил Бёрнс, рассказал, что случилось с Элис, я хотел поехать в больницу, но он отговорил меня, сказав, что там и так много агентов, а тебе стоит побыть одной, - Эдвард замолчал, с виной смотря на меня. Наверное, он жалел, что послушал приказа Бёрнса, но так действительно было лучше.
- Все в порядке. Хотя нет, ни черта не в порядке! Но я не хочу это обсуждать. Расскажи мне лучше о жертве, ты ведь уже выяснил, кто она?

Эдвард несколько мгновений безмолвно смотрел на меня. Видимо решая, стоит ли настоять на своем и вывести меня на откровенность или позволить мне закрыть на некоторое время эту тему. Наконец, он глубоко вздохнул и начал говорить:

- Девушку зовут Элеонора Уайт, девятнадцать лет. Она актриса, вчера вечером вместе с труппой участвовала в спектакле. После постановки она сказала друзьям, что у нее назначена встреча, и чтобы они ее не ждали. Как рассказала мне ее подруга, они подумали, что у нее встреча с ее поклонником. Хотя кто он, они не знали, но то, что он у нее был не оставляет сомнений, на протяжении последней недели Элеонора часто получала цветы и вела таинственные разговоры по телефону. Тело девушки обнаружил мусорщик сегодня в семь утра. По заключению врача, Элеонара была убита между одиннадцатью и тремя часами утра. Криминалисты продолжают работать, но пока никаких отпечатков или других улик указывающих на убийцу не найдено.
- Вообще никаких улик? Не может быть, Пэриш ведь должен был оставить свою традиционную подсказку, нам.
- Ничего нет, полицейские, а потом и наши агенты несколько раз прочесывали переулок. Но я думаю тут дело в другом. Само это место как подсказка. Да и посмотри, в какой позе лежит девушка. Так упасть она сама не могла, Пэриш специально разместил ее именно так. Я думаю, он неспроста выбрал такое эффектное положение, эти ее художественно раскинутые руки, чуть повернутое туловище, она как будто и сейчас играет и приняла наиболее выигрышную позу.
- Ты прав. Я тоже обратила на это внимание. Вообще, эта девушка выбивается из остального ряда, не находишь? Я почти готова поверить, что она была особенной, возможно, даже небезразличной Пэришу. Остальные жертвы были безликим, просто как изломанные куклы, даже места преступления и те были словно выбраны случайно. А здесь такая продуманность, учтена мельчайшая деталь. Ты прав, это убийство само по себе подсказка.

На несколько минут мы замолчали, всматриваясь в лежащую перед нами девушку, пытаясь понять, что же она хочет нам сказать.
- Ладно, заканчивайте здесь. А мне нужно в бюро, - сказала я, отводя взгляд от этой страшной и одновременно такой завораживающей картины.
- Белла, ты точно в порядке? Я могу отвести тебя, сейчас только закончу с криминалистами…
- Эдвард, не надо. Я справлюсь. Встретимся вечером дома, там и поговорим, хорошо?
- Ладно. До встречи, - я видела, что Эдвард не согласен с моим решением, но я была благодарна, что он дает мне свободу выбора.
Кивнув ему на прощание, я пошла обратно к своей машине, сейчас мне предстояло выдержать несколько неприятных минут в компании Уолша.



Этаж, который выбрал для себя отдел внутренних расследований, у обычных агентов не пользовался популярностью, его избегали как чумы, впрочем, это было не удивительно. Несмотря на то, что я признавала, что люди, которые здесь работают, выполняют важную и иногда очень нужную работу, но глубоко в душе у меня тлело презрение к ним. Возможно, это было неправильно, но для меня это было просто немыслимо: как можно было подозревать, допрашивать, копаться в грязном белье своих же коллег? А именно это составляло в основном большую часть работы сотрудников внутреннего отдела.

На входе в кабинет, где проходили допросы с применением детектора лжи, сидела секретарь, которая, окинув меня мрачным взглядом, сказала подождать, ведь сейчас там уже допрашивали подозреваемого. Подозреваемого! Это ж надо, нет, все-таки я права в неприязни к этим людям – такое высокомерие и пренебрежение не встретишь больше нигде, кроме этого отдела.
Буквально через пару минут из кабинета вышел Джаспер. Он пытался сохранять спокойствие, но по сжатым губам, бледному лицу, на котором горел лихорадочный румянец, и глазам, в которых горела жажда убийства, я поняла, что Уолш умудрился вывести из себя даже всегда спокойного Джаспера.

- Джас! – я встала ему навстречу и, положив руку на его плечо, успокаивающе на него посмотрела.
Он на мгновение накрыл мою руку своей, пару раз выпустил воздух из плотно сжатых губ и сказал:
- Спасибо. Все в порядке. Я возвращаюсь в больницу сейчас.
- Элис еще не пришла в себя?
- Нет, - и я видела, каких трудов стоил ему этот короткий ответ. Практически сразу гнев в его глазах сменился на печаль и боль.
- Я тоже заеду к ней еще раз, вечером.
- Хорошо. До свидания, Белла. И постарайся не убить этого идиота, если тебя посадят, никому из нас легче не станет, - последнюю фразу он тихо прошептал мне на ухо. Я негромко засмеялась и пообещала держать себя в руках.

Джаспер ушел, а я несколько раз глубоко вздохнув и мысленно сосчитав до десяти, прошла в кабинет. Там меня ждал Уолш собственной персоной, как король, восседавший в своем кресле. И еще два агента, которых я не знала, один из них сейчас проверял настройки полиграфа, а другой просто стоял позади Уолша.
- Агент Свон, вы могли бы хоть раз проявить уважение и прийти вовремя? – противный голос Уолша отвлек меня от анализа деталей обстановки.
- Вы не назначали точное время, так что ваше замечание об опоздании неуместно, - парировала я, садясь на стул. Ко мне тут же подошел агент и начал готовить меня к работе с полиграфом.
- Итак, вас вызвали сюда, агент Свон, чтобы проверить на предмет верности агентству. Вас подозревают в пособничестве сбежавшему преступнику Джеймсу Пэришу.
- Кто подозревает, вы? Агент Уолш, придерживайтесь фактов, сказки у вас получаются откровенно паршивыми.

Уолш только хотел мне что-то сказать, как его прервал агент, который сказал, что полиграф готов к работе.
После нескольких стандартных вопросов, которые были нужны для того, чтобы уточнить мои показатели и реакцию, мы, наконец, добрались до сути дела.
- Агент Свон, вы когда-нибудь передавали любого рода информацию Джеймсу Пэришу?
- Нет.
- У вас были контакты лично с Джеймсом Пэришем после его побега?
- Нет.
- Вы знаете, где сейчас находится Джеймс Пэриш?
- Нет.
И подобные вопросы, только в разных вариациях Уолш продолжал задавать мне еще в течение часа, я терпеливо сносила это откровенное издевательство. Наконец, видимо, самому Уолшу надоел этот фарс, и он презрительно сказал:
- На этом все, агент Свон. Результаты проверки вам сообщат позже.
Я только кивнула на эти его слова и поспешила покинуть опостылевший кабинет.



POV Elis

Сознание возвращалось ко мне рывками, сначала меня разбудили чьи-то голоса, но не успела я осмыслить это, как снова провалилась в забытье, во второй раз моя попытка очнуться была более успешной, я даже на несколько секунд смогла открыть глаза, но яркий свет ослепил меня, и я снова потеряла сознание. И вот сейчас, я, наконец, смогла выпутаться из кокона бредовых сновидений и галлюцинаций. Мерный писк приборов и стойкий запах лекарств подсказали мне, что я в больнице. Но как я сюда попала? Память отказывалась помогать мне в решении этой непростой задачи. Но вскоре, как в калейдоскопе, замелькали передо мной картины прошедшего дня.

Вот я решила после работы навестить Сэма, но, к сожалению, изменений в его состоянии не было, и я расстроенная пошла домой. Я вышла из метро на остановку раньше, решив прогуляться, погода стояла хорошая, и мне не мешало развеять грустные мысли. Ближайшая дорога к моему дому проходила через парк, я всегда очень любила гулять здесь. И в этот раз я тоже выбрала излюбленный маршрут. Дальше все было так быстро, что весьма смутно отпечаталось в моей памяти. На меня кто-то напал сзади, и я почувствовала ощутимый удар по голове. Дальше меня куда-то тащили. Я предполагаю, что меня хотели оттащить от основных дорожек вглубь парка. Следующее воспоминание, когда надо мной с пистолетом стоит какой-то мужчина. Его циничные слова: «Ничего личного, малышка». И выстрел, в первый раз он попал мне в ногу, сквозь боль я видела, как он вновь прицелился, на этот раз пуля поразила меня в живот, я помню, как мысленно простилась с жизнью, перед глазами вставали лица близких мне людей. папа, Белла, Эммет, Розали, и Джаспер, яснее всего я видела лицо Джаспера. Я закрыла глаза и приготовилась к контрольному выстрелу, я прекрасно понимала, что он был бы мне в голову. Но вдалеке послышались крики. Что было дальше, я не помнила, видимо, от потери крови тогда я снова упала в обморок.

Что ж, теперь понятно, как я оказалась здесь. Видимо, какой-то прохожий спугнул моего убийцу, и он не смог завершить свое черное дело. Я вновь, теперь более внимательно осмотрела свою палату. На подоконнике в вазах стояли свежие цветы. А палата, несмотря на свой аскетизм, выглядела весьма уютно. И тут мое внимание привлекло дыхание рядом с моей рукой. С трудом повернув голову, я увидела Джаспера, сидящего в кресле в ужасно неудобной позе. Как же я раньше его не заметила? Теперь все мое внимание было сосредоточено на этом мужчине. Он так нежно держал меня за руку, а его голова покоилась на матрасе всего в нескольких сантиметрах от моей руки. Не выдержав, я аккуратно высвободила руку и зарылась пальцами в его мягкие, густые волосы. Джаспер что-то пробурчал во сне, и несколько секунд я мягко массажировала его голову. Но в какой-то момент я почувствовала, что он напрягся, поняв, что он проснулся, я поспешила убрать руку, мои щеки пылали, я давно не испытывала подобного смущения. Господи, что я наделала, что же он обо мне подумает?

- Элис! – по палате разнесся его неверящий голос, а потом я встретилась с ним взглядом. Столько эмоций было в его глазах, что я даже не могла разобраться в том безумном коктейле, но интенсивность его взгляда заставила меня вздрогнуть. Он смотрел на меня как на неведомое божество, никто еще не смотрел на меня подобным образом, и я никогда не надеялась увидеть такой взгляд от него.

- Привет, - как только это слово сорвалось у меня с губ, мне захотелось стукнуть себя чем-нибудь тяжелым. Более глупого ответа найти было невозможно. Непроизвольно я поморщилась от своей глупости, но Джаспер воспринял это, наверное, как гримасу боли, потому что сразу засыпал меня вопросами:
- Что у тебя болит? Я сейчас позову медсестру! Или нет, лучше врача. Потерпи, я сейчас, - он уже был готов сорваться с места, но я смогла, хоть и с некоторым трудом, его удержать.
- Все хорошо, Джаспер, правда. У меня ничего не болит, это даже странно. Хотя, наверное, в меня влили несколько литров обезболивающего, поэтому я ничего не чувствую, - я даже попыталась пошутить и, похоже, это сработало, Джас вернулся обратно в кресло.

На несколько минут в палате установилась тишина, Джаспер только продолжал смотреть на меня этим смущающим взглядом, а я отчаянно искала тему для разговора, чтобы прервать это неуютное молчание.
- Я почти сошел с ума, когда подумал, что потерял тебя, - его тихий голос застал меня врасплох, и я слегка вздрогнула, но когда до меня дошел смысл его фразы, я замерла, боясь поверить в то, что слышала, - ты мой свет, Элис. Не знаю, как бы я жил, если бы тебя не стало. Я не смогу без тебя, моя маленькая солнечная девочка.

Больше всего я боялась сейчас, что это просто сон, что мои бесконечные мечты о нем сейчас воплотились вот в такую реалистичную фантазию. Я боялась вздохнуть и пошевелиться, но секунды шли, а Джаспер никуда не исчезал, и я позволила маленькой надежде зародиться во мне. Неужели это правда? Неужели он действительно сказал все эти замечательные слова? Я сама не заметила, как по моей щеке покатилась одинокая слезинка.
- Прости. Я не должен был. Прости, - и он встал, собираясь уйти. Что, почему? О нет, он опять неправильно меня понял.
- Джас, Джаспер! – его фигура застыла в нескольких метрах от двери, а я зажмурилась, пытаясь решиться сказать ему о своих чувствах, но получилось только - поцелуй меня.
Он мгновенно обернулся, смотря на меня с удивлением и надеждой. И я решилась, уже смело встретив его взгляд, я сказала:
- Пожалуйста, поцелуй меня.

Повторять не пришлось, в два шага преодолев расстояние до моей кровати, он склонился надо мной, и через секунду я почувствовала первое, робкое прикосновение его губ к моим. Внутри меня словно разом взорвались миллионы маленьких солнц, я горела, сердце стучало как бешенное, один поцелуй унес меня из жестокой реальности в чарующий, удивительный мир восторга.

Противный писк одного из приборов вырвал нас из личного рая.
- Дурацкая железка, - пробурчала я, а Джас лишь ухмыльнулся мне в губы.
- Я люблю тебя, - сказал он тихо и серьезно, ухмылка пропала, уступив место мягкой, теплой, полной нежности улыбке.
- Я тоже тебя люблю, - прошептала я, все еще не в силах поверить в свое счастье.
Он снова потянулся к моим губам, но нашему поцелую вновь помешали, на этот раз в палату вбежали врач и медсестра, которые увидев, в какой позе мы находимся, возмущенно заговорили на два голоса:
- Да что вы себе позволяете?! Больной нужен полный покой, а вы… - дальше я не слушала, на моих губах играла сумасшедшая улыбка, и я видела ее отражение на лице Джаспера. Я была счастлива.



POV Bella

Только ближе к вечеру я смогла выбраться из бюро и попасть в больницу. Я очень переживала за Элис и Сэма. И если состояние Элис тревоги не внушало, то вот с Сэмом все было сложнее и трагичнее.
На первом этаже больнице, возле одного из кофейных автоматов я заметила Джаспера и поспешила узнать у него как дела у Элис.
- Привет. Ну как Элис? Она очнулась? – впрочем, я могла бы и не спрашивать, откровенно счастливый вид Джаспера сказал мне все без слов.
- Да, она приходила в себя несколько часов назад. Правда сейчас она снова заснула, и если ты хочешь поговорить с ней, то придется ждать до завтра.
- Я очень рада, что она очнулась, а поговорить мы с ней теперь успеем в любое время, - Джас не вовремя кивал на мою фразу. И я поняла, что мыслями он далеко отсюда. А может и не далеко, буквально несколькими этажами выше.

В это время к автомату приблизился человек, которого я как раз собиралась идти разыскивать. Лечащий врач Сэма. Он меня узнал и после короткого приветствия сообщил мне новость, которая стала для меня началом конца.
- К сожалению, я не могу сказать вам ничего утешительного. Несколько часов назад состояние Сэма ухудшилось, и он впал в кому. Мы больше ничего не можем сделать. Остается только ждать и молиться.

После его слов я не могла пошевелиться, эта жестокая правдивая фраза раз за разом всплывала у меня в сознании. Но в этот раз оцепенение у меня не продлилось долго, практически сразу на место ему пришла ярость. Все события последних дней накатили на меня подобно лавине, погребая мой разум в пучине ярости и ненависти.

Не обращая никакого внимания на застывших возле меня мужчин, я бросилась назад к машине. Джаспер что-то кричал мне в след, но я даже не обернулась.
Сев в машину и до упора вдавив педаль газа я, сопровождаемая визгом шин, выехала со стоянки возле госпиталя. Я не знала, куда я еду, просто мчалась по ночным улицам Вашингтона, все больше наращивая скорость. Как же я ненавидела Пэриша в тот момент, если бы он оказался рядом, я вырвала бы его сердце голыми руками. Сколько еще он будет причинять боль моим близким? Скольких еще я потеряю из-за него?

Сама не понимая как, я оказалась возле дома Эдварда. На секунду я замерла в машине, жалкие остатки разума просто вопили о том, чтобы я немедленно уезжала отсюда и не смела появляться на глаза Эдварда в таком состоянии. Но, к сожалению, голос рассудка был слишком слаб, и я успешно проигнорировала его, вылезая из машины и практически бегом направляясь к дому.

В квартире горел свет, с кухни доносились ароматные запахи. Эдвард, услышав, что я пришла, вышел в коридор поприветствовать меня.
Несколько секунд я пристально изучала его облик, не говоря ни слова. От моего взгляда не ускользнула ни одна деталь, начиная от его обычных растрепанных волос, до майки, которая плотно облегала его сильный торс.

Он только хотел что-то сказать, как я подлетела к нему и впилась поцелуем в его приоткрытые губы. Я каждой клеточкой чувствовала его удивление, как на мгновение он напрягся, и руки взлетели к моим плечам толи в попытке отстранить, толи притянуть ближе.

Но я ни на что не обращала внимания, вновь и вновь я терзала его губы, стараясь заставить его ответить, подчиниться мне. И в какой-то момент он сдался. Его руки переместились ко мне на талию, а инициатива в поцелуе безраздельно теперь принадлежала ему. Границы были сметены, я царапалась и кусалась как дикая кошка, пытаясь одновременно стянуть с него майку и не прекращая нашу яростную борьбу губ и языков. Я услышала низкое, опасное рычание, зарождающееся в груди Эдварда. И этот звук окончательно свел меня с ума, я забросила свои ноги ему на талию, мне отчаянно нужно было быть ближе к нему. Эдвард начал двигаться, мне было плевать, куда он несет меня, мой разум давно оставил попытки проанализировать ситуацию. Все, что мне было нужно сейчас, это Эдвард. Моя кожа горела, каждое его прикосновение било меня как удар током, а лишняя одежда между нами воспринималась мной как самый страшный враг.

В какой-то момент между нами не осталось преград, а Эдвард навис надо мной, пристально всматриваясь в мои глаза. Не понимая, чего он ждет, я попыталась притянуть его к себе, но он не поддался, лишь перехватив мои руки и жестко их сжав. Я практически заскулила и умоляюще взглянула на него, он нужен был мне сейчас.
- Пожалуйста, - мой хриплый голос еле слышно разорвал тишину. И в этот момент он вошел в меня. Я закричала от нахлынувших на меня эмоций и ощущений. Дальше все сплелось в какой-то безумный круговорот красок и звуков. Наши тела, словно языки пламени, сливались друг с другом в древнем, как сам мир, танце. Когда я уже была не в силах терпеть эту сладкую, мучительную пытку, Эдвард хрипло застонал, и мой мир разлетелся на миллионы осколков.
Когда я вновь смогла открыть глаза, я увидела тяжело дышащего Эдварда рядом со мной, не говоря ни слова, я подкатилась ближе к нему, а его сильная рука обняла меня в собственническом и оберегающем жесте. Сейчас мир для меня был совершенен.