Белла сидела в кресле и бездумно смотрела в телевизор, по которому шло идиотское ток-шоу. За окном лил дождь, а в голове и груди было до боли пусто.

— Пицца для сеньориты Беллы! — провозгласил Райли, заходя в комнату и открывая коробку с пиццей.
Белла безучастно улыбнулась.

— Надеюсь, не с грибами? — спросила она, хотя на самом деле есть совсем не хотелось. Кусок в горло не лез, а вот дурные мысли заполонили мозг.
Райли вздохнул.

— Что за хандра, Беллз? — спросил он, подсаживаясь ближе. — Ты уже неделю ходишь сама не своя.
Да, сама не своя. Потому что ровно неделю назад, ворвавшись в офис Каллена, она увидела только перепуганную Анжелу, которая сказала, что не знает, где босс.

— Он только попросил машину, — пропищала девушка. — Он уехал полчаса назад, мисс.

Уехал. Испарился. Пропал. Он не появлялся дома. Несс переехала к Блэкам, потому что в огромной квартире в одиночку ей спать страшно. Его не было на работе. Каждый день она ловила каждое слово Эммета, но слыша, что он всё еще черт знает, где и не отвечает на звонки, падала духом и совершенно не понимала, как быть дальше. Мисс Хейл стала похожа на бестелесного призрака. Ходила по бару, ни с кем не разговаривая, а однажды Белла застала ее плачущую в туалете. Они по-разному переживали боль. Все по-разному. Мистер Хейл заглушал ее виски и бренди. Мисс Хейл заваливала себя работой. А он убежал. Просто убежал.

Маленький бар «Рай», живший своей жизнью, отличной от жизни всего мегаполиса, вдруг умер. И музыка перестала быть веселой и зажигательной. И клиенты стали замечать эту непонятную горечь. Здесь стало пусто. Девочки, предназначенные для веселья и плотских утех, вдруг перестали быть веселыми.

Райли был не слепым. Он прекрасно понимал, что сестра многое не договаривает. Еще никогда он не видел ее такой подавленной. Улыбки становились равнодушными, а взгляд пустым. Что-то терзало ее, а вот что — непонятно. Когда в прихожей послышался скрип двери и какой-то шорох, Райли тут же оторвал свой взгляд от телевизора и посмотрел на Беллу. Она просто пожала плечами.

— А у вас это… дверь открыта, — послышался смеющийся голос. В дверном проеме стояла Ренесми Каллен, обнимая «Страт» и заправляя выбившиеся из пучка локоны за ухо.
Белла пораженно посмотрела на сестру Эдварда.

— Несс? — переспросила она.

— Прости, что без предупреждения, — девушка виновато улыбнулась. — Просто решила проведать тебя. Я только вернулась с занятий, заезжала домой взять парочку книг.

— От него…

— Ничего, — печально покачала головой Ренесми. Надежда угасала в ее сердце, и Белла улыбнулась, кивнув самой себе.

— Несс, это мой младший брат, Райли, — она указала в сторону парня, сидевшего на диване и во все глаза таращившегося на Ренесми.

— Райли Свон, — очнулся он, вытерев руку, измазанную в соусе, и протянув ее девушке. Та широко улыбнулась и захихикала, пожимая ее.

— Ренесми Каллен, — представилась она.

— О, так ты сестра мистера Каллена? — Райли бросил осторожный взгляд на сестру, но та просто с улыбкой смотрела на них.

— Ага, — кивнула Ренесми. — А я и не знала, что у Беллы есть брат.

— Два, — сказал Райли, показывая это число на пальцах. — Вообще-то два брата. Пиццу?

Ренесми посмотрела на яства, разложенные на диване, и с подозрением сузила глаза.

— А она не с грибами? — спросила девушка. Райли и Белла захохотали. — Что? Что я такого сказала?

— Белла тоже не любит грибы, — объяснил Райли.

Ренесми положила «Страт» на пол и уселась на диван с ногами, откусив кусочек пиццы и запив его колой. Когда кто-то постучался в дверь, все в комнате переглянулись.

— Кажется, у нас сегодня день открытых дверей, — съязвил Райли.

Белла цокнула и, поднявшись с места, пошла в прихожую.

— Кто там? — спросила она.

— Воспитанные грабители, Свон, — послышался язвительный голос.

— А у нас открыто, — отозвалась Белла, прислоняясь к стене. Дверь открылась и на пороге возникла Элис, навьюченная коробками с тайской лапшой.

— С ума сошла? Закрывай дверь, сумасшедшая. Ты живешь в неблагополучном районе, — наставляла ее Элис, прямым ходом идя на кухню и хозяйничая там.

— Брендон, ты напоминаешь мне заботливую мамашу, — ухмыльнулась Белла. — По какому поводу пир?

— Нужен повод, чтобы объесться лапши? — изогнула бровь Элис, ставя чайник на плиту. Удивительно, но она везде чувствовала себя как дома. Белла же постоянно не могла найти себе место.

— У Райли уже праздник живота. Он лопает пиццу с Несс, — отмахнулась Белла, прислоняясь к столешнице.

Элис застыла с чайником в руке.

— Сестра Эдварда Каллена у вас? — зашипела Эл.

— Зашла навестить, — пожала плечами Белла.

Элис задумчиво стала заливать лапшу кипятком.

— От него никаких новостей, да? — с сочувствием спросила Эл. — Знаешь, это не конец света. У них просто сложный период. Это же пройдет когда-нибудь. У меня же прошло.

— Это одно, Элис, — возразила она. — Предательство — это одно. Смерть близкого человека — совершенно другое. Другая боль. Хватит, на его жизнь выпало слишком много потерь. Ему нужна поддержка, а не отшельничество.

— Он ненормальный, Беллз, — сказала Элис, скрещивая руки на груди. — Просто согласись. Да, у него шикарная внешность, манеры, много денег и сам он весь такое совершенство, но не бывает людей без изъянов.

— Именно за это я и люблю его! За эти его изъяны! — воскликнула Белла.

— Сейчас он убежал, — продолжила Элис, стараясь не показывать, как поразили ее слова Беллы. — Человеку в такие моменты нужны другие люди для поддержки. Это его первая странность, одна из сотен, быть может.

— И всю эту сотню я люблю, — прошептала Белла, опускаясь на стул. — Ты права, ему нужна поддержка. Если бы я знала, где он, то без сомнений пошла бы за ним. Куда угодно. Если бы хоть с кем-то он поддерживал связь…

Ее будто осенило. Она резко вскинула голову и настойчиво посмотрела Элис в глаза.

— Что?

— Мистер Хейл, — выдала Свон.

Серые глаза Элис испуганно расширились, и она отступила на пару шагов.

— Нет, — покачала она головой.

— Да, Эл. Просто позвони ему, прошу тебя. От этого зависит всё. От одного твоего звонка.

— Он предатель, — Элис закусила губу, всё еще качая головой.

— Он миллионер, — исправила ее Белла, — и у него сотня странностей.

— И сотня женщин, — фыркнула она.

— Всего один звонок, — взмолилась Свон. — Ради меня.

Элис долго смотрела ей в глаза, всё еще надеясь, что Белла отступиться. Но разве она когда-то от чего-то отказывалась? Со вздохом Элис полезла в карман и достала телефон.

* * *
Джаспер стоял в обшарпанной квартире в самом отдаленном от центра спальном районе Статен-Айленда. Гримаса презрения и отвращения исказила его лицо, но всего на секунду, пока его взгляд не переместился на Элис. Она стояла около окна в маленькой кухне, помешивала кофе и старалась смотреть куда угодно, только не на него.

— Простите, что отвлекли вас от важных дел, мистер Хейл, — сказала Белла.

Джаспер оторвал взгляд от Элис и перевел его на девушку.

— Если бы дела были важные, я бы не приехал сюда, — ответил он.

Элис фыркнула, и он разобрал в этом звуке слово «Павлин».

— Мне очень жаль, но все-таки вы не могли бы ответить на мой вопрос? — спросила Белла, стараясь не обращать внимания на его грубость. Ей было это совершенно неважно. Важен Эдвард.

— Я думал, что вопросы будет задавать мисс Брендон, а не вы, мисс Свон, — язвительно отозвался он, вспоминая, как был ошарашен ее звонком.

— Это важно, мистер Хейл. Обо всём при встрече, — холодным голосом говорила она, когда он взял трубку. На что он надеялся? На снисходительность? На прощение? Навряд ли. После того, что она узнала от сплетниц этого бара.

— А что, если я скажу нет? — спросил ее он, совершенно не понимая, как реагировать на ее приглашение.

— На вас не сошелся свет клином, Дж… мистер Хейл, — маленькая запинка, а он широко улыбается. Она всё еще зовет его по имени. Снежная Королева начинает таять. — И всё же, если надумаете быть нужным, я дам вам адрес.

— Нет, меня интересует кое-что, — сказала Белла, вырывая его из воспоминаний о недавних событиях. — Это касается мистера Каллена.

— Ах, Эдвард, — протянул он. — Ну?

— Просто скажите мне, где он, — с мольбой в голосе попросила она.

Джаспер посмотрел на нее сверху вниз, на ее худые плечи, которые обнимали руки с тонкими пальцами.

— Если бы я знал, мисс Свон, я бы здесь не стоял, — немного резковато ответил он. — Думаете, мне было бы наплевать на друга? Не вам одной он дорог, далеко не одной.

В маленькой кухне наступило минутное молчание, которое нарушил другой человек своей фразой:

— Элис, а лапша еще есть?

Все трое обернулись, и на лице Джаспера отразилось изумление.

— Ренесми? — спросил он, пробежавшись глазами по ней. В руках у девушки была коробка с тайской лапшой, пучок проткнут двумя палочками, которыми эту лапшу ели.

— Джаспер? — испуганно протянула она. — Что ты тут делаешь?

— Аналогичный вопрос, — прорычал он. — Какого черта тут вообще творится? Ты вообще в школу ходишь? Где ты живешь? В вашей квартире пусто!

— Хожу я в школу, успокойся, — фыркнула она, сунув ему в руки коробку. — И живу у друзей. И буду жить столько, сколько понадобиться. Пока Эдвард не вернется! Ты нашел его?

— Если бы, — вздохнул мистер Хейл. — И у каких еще друзей? Что ты вообще здесь забыла?

— Пришла навестить Беллу, — ответила Ренесми, усаживаясь на стол. — И буду навещать. Ты мне не запретишь. Я буду слушать только Эдварда.

— Как будто раньше ты это делала, — прыснул Джаспер.

— Теперь буду, — грустно ответила она. — Тебе хоть на звонки отвечает? Меня и слышать не хочет.

— Он брал телефон пару раз, — сказал мистер Хейл, рассматривая содержимое отданной ему коробки. — Дело касалось компании, но он и слушать не стал. Только сказал мне присматривать за тобой. И что за бурду ты ешь?

— Это тайская лапша, — закатила глаза Несс, отбирая у него лоток. — Вкусно, просто пальчики оближешь. А можно еще, Элис?

— Что, этот засранец всё слопал? — Элис улыбнулась, забирая у нее пустую коробку и протягивая другую.

— Ага, — кивнула Ренесми, с аппетитом поглощая новую порцию. — Но есть хоть какой-то намек на его местоположение?

— Сама знаешь, за твоим братом не уследить, — сказал Джаспер, с подозрением глядя на лапшу. — Никаких датчиков слежения на телефоне или какой-то другой техники. С собой из своих людей он никого не брал. Хотя знаешь, есть зацепка. Совсем ничтожная. Когда я звонил ему, то слышал шум. Похоже на… прибой. Может, море?
Белла посмотрела на Джаспера, зацепившись за слово море. Прибой. Море. Лазурный берег.

— Монте-Карло, — еле слышно прошептала она, и все же ее услышали.

— Что? — переспросил мистер Хейл.

— Монте-Карло находится на берегу моря, — ответила она. — Эдвард в Монте-Карло. Где мы были недавно.

Всем показалось это логично. Белла прекрасно осознавала, почему именно Монако. Именно там, на берегу моря, были их самые лучшие дни. Он искал излечение в воспоминаниях, не ввязывая ее, не деля эту боль с ней.

— Мне… мне срочно нужно туда, — Белла вскочила на ноги и судорожно стала искать глазами свой чемодан. Еще тот, с которым она приехала сюда впервые.

— Нельзя просто так взять и сорваться с места, Белла, — возразила Элис. — Мы не уверенны, что он там.
— Я уверенна, — заявила она. — Этого достаточно.

— У тебя, черт подери, нет денег даже на билет! — устало выкрикнула Эл.

Это Беллу остановило. Неужели эти проклятые деньги встали у нее на пути? Эти чертовы бумажки, от которых всегда одни беды?

— Я все организую, — вдруг сказал Джаспер.

Белла с надеждой посмотрела на него, а Элис презрительно выгнула брови.

— Вы? Ну, конечно, — прыснула девушка.

— Погоди, Эл, — попросила ее Белла.

— Я дам денег на билет, — начал Джаспер, нервно теребя ремешок часов. — Да хоть личный самолет! Только…

— Только? — поторопила его Элис.

— Только если вы, мисс Брендон, согласитесь поужинать со мной. Сегодня, — продолжил он, широко улыбнувшись.

Элис открывала и закрывала рот, как выброшенная на сушу рыба. Белла только дергала ее за рукав, как бы умоляя. Элис грозно посмотрела на нее, а потом на Джаспера.

— Пожалуйста, — прошептала Белла.

Элис заколебалась, а потом махнула рукой.

— К черту вас, мистер Хейл!

— Это значит «да»? — переспросил он.

— Это значит, что я послала вас к черту, — скрестила она руки на груди. — А ты, Свон, пакуй зубную щетку.

* * *
Она стояла в огромном аэропорту Монте-Карло. Еще совсем недавно этот город подарил ей потрясающие чувства и воспоминания, а теперь он забрал того, кто чаще всего в них фигурировал.

— Такси! — ее рука взметнулась вверх, останавливая желтую машину.

Таксист широко улыбнулся, останавливаясь около нее и опуская стекло.

— Asseyez-vous, belle [Садись, красавица], — сказал мужчина, забирая у нее чемодан.
Белла улыбнулась. Даже ее не оконченный курс французского позволил ей понять, что ее назвали красавицей.

— Merci, monsieur [Спасибо, месье], — ответила ему она, разглаживая сборки на ее единственной нарядной юбке. Она доходила ей до колена и вполне могла сойти за целомудренную. Учитывая еще и то, что она носила раньше.

— Où allons-nous, mademoiselle? [Куда едем, мадмуазель?] — таксист повернулся к ней вполоборота.

— Hôtel Métropole [Отель «Метрополь»], — сказала Белла, вспоминая тот самый отель, в котором они остановились в прошлый раз. Если его там нет, то поиски могут затянуться: в Монте-Карло не счесть пятизвездочных отелей, а мистер Каллен ни в каких других не останавливается. Плюс один к его странностям. Таксист только присвистнул, но ничего не сказал и повез ее в нужном направлении.

Она не совсем шла на роль девушки миллиардера. Не изысканная, не утонченная, никаких дорогих украшений и отточенных до идеала манер поведения. Именно это и делало ее особенной, отличной от других. Не похожей на его прошлых пассий. В память врезается тот день, когда они возвращались в отель после приема. То, как его волосы трепал морской ветер. То, как он раздраженно проводил по ним рукой.

«Я не покупал тебя у Роуз. Ты не вещь. Ты человек, женщина».

Осознание того, что она просто нужна ему, будто подхлестывает. Она нетерпеливо подскакивает на сидении и тормошит водителя за плечо.

— Allons, monsieur! [Быстрее, месье!] — просит она, вцепившись в его предплечье. Он Эдвард Каллен, у него «не всё в порядке с головой», как говорила мисс Хейл. Он может винить самого себя во всех мирских грехах. Но он не грешен. Он — чист.

— Mais la police, mademoiselle [Но полиция, мадмуазель], — отвечает ошарашенный таксист.

— S'il vous plaît, je vous en prie [Пожалуйста, прошу вас], — тихо шепчет она, встречаясь с его глазами в стекле заднего вида.

Таксист с секунду медлит, а потом его рука ложится на [рычаг] коробки передач.

— Merde! [Черт побери!] — ругнулся мужчина. — Je vous conseille de la ceinture de sécurité! [Советую пристегнуться!]

Желтая машина рванула вперед по узким улицам. Белла вцепилась в обивку сидения, пока таксист, используя самые отборные французские ругательства, торопился к отелю. Сердце бухало в груди, и когда отель «Метрополь» показался среди других зданий, оно на секунду остановилось. Взволнованная, она выскочила из машины, как только та остановилась. Таксист вытащил ее чемодан и улыбнулся.

— Merci [Спасибо], — ответила она, крепко сжимая ручки сумки.

— Bonne chance, belle [Удачи, красавица], — ответил таксист, а она просто кивнула.
Свон забежала внутрь, привлекая к себе внимание постояльцев. Консьерж выскочил из-за стойки, чтобы встать на пути между ней и лифтом.

— Сюда нельзя без регистрации, мадмуазель, — сказал он на английском с заметным французским акцентом.

— Но мне нужно! — прорычала она.

— Но ваш багаж… — начал было консьерж, а она откинула чемодан с сумкой в сторону.

— Довольны? — раздраженно спросила Белла.

— Мадмуазель…

— Иди ты к черту! — прошипела она и, оттолкнув мужчину, зашла в лифт, поспешно нажимая на нужную кнопку.

Если она не ошибается, если она оказалась права, то он в том номере, где останавливались они. Как только лифт остановился, она неуверенно зашагала вперед и остановилась у двери в номер. Если она не ошибается… Рука застыла в сантиметре от ручки. Это же так просто — повернуть ее.

— Давай, Белла, — поторопила она саму себя и, нажав на ручку, открыла дверь.

В номере было прохладно. Легкие занавески трепал ветер, кровать не заправлена. Да и вообще казалось, что горничная сюда не заходила. На полу валялись его туфли, рубашка, галстук и брюки. Да, определенно его. Это был тот самый галстук, который был на нем в их последнюю встречу. Белла прошла вперед, в столовую и увидела его там.

Он сидел к ней спиной, ссутулившись. Белла почувствовала облегчение. Она нашла его. Он здесь, она не ошиблась.

— Эдвард, — робко позвала его она.

Эдвард медленно повернулся, недоуменно глядя на нее, будто видел впервые. Белла заметила в его руках полупустую бутылку виски и чуть заметно нахмурилась. Все мужчины глушат боль одинаково.

— Белла? — прошептал он. Белла улыбнулась и кивнула. — Что ты здесь делаешь?

— А у меня отпуск, — пожала плечами она. — Мистер Хейл организовал.

— Джас? — его брови сошлись на переносице. — Он что, здесь?

— Нет, Эдвард, здесь только я, — развела руками Белла.

— Почему?

Вопрос застал ее врасплох, и она сначала обдумала ответ, прежде чем что-то сказать.

— Потому что ты мне дорог, — прошептала она, подходя к нему. — Потому что я хочу помочь тебе. Я знаю… знаю о вашей трагедии. И мне жаль. Но жизнь продолжается, понимаешь? Нужно учиться преодолевать боль. Приходит время, когда пора прекратить убегать от чего-либо, а начать бежать навстречу чему-то, что ждет тебя впереди.

— А я устал бежать, — ответил Эдвард, опустив голову на руки.

Белла сначала замешкалась, а потом настойчиво взяла его за подбородок, чтобы видеть его глаза. Потом ласково провела рукой по его щеке, ощущая под пальцами колкость его щетины.

— Для этого я здесь, — тихо сказала она. — Чтобы бежать вместе с тобой, мистер Каллен.

Белла приблизила его лицо к своему и прижалась губами к губам Эдварда. Он с поражением простонал, обнимая ее за талию и усаживая к себе на колени. Она провела рукой по его груди, обтянутой футболкой, и попутно сминая ее в кулаках.

— Как бы ни было хреново, Каллен, — заговорила она, задыхаясь от поцелуя, — не смей сдаваться.
Он кривовато улыбнулся и поцеловал костяшки ее правой руки.

— Никогда, — пообещал он. — Просто смерть Оливера сломила меня. Сначала я потерял родителей и, сколько бы ни прошло времени, боль никогда не пройдет. Это как кровоточащая рана, время от времени напоминающая о себе. Теперь Оливер. Смерть забирает у меня всё, что я люблю.

— Наверняка для того, чтобы дать что-то взамен, — сказала Белла, выводя круги у него на предплечье.
Эдвард покачала головой, отпив из бутылки.

— Новую боль, вот что.

— По-твоему, любовь — это боль? — спросила она, подняв голову.

Его глаза зеленого бутылочного цвета с более светлыми крапинками улыбались.

— А по-твоему нет? — ответил он вопросом на вопрос.

— Нет, — заявила Белла, обиженно скрещивая руки на груди.

— Любить котят не больно. Любить шоколадное печенье не больно. Любить закат не больно, — перечислял Эдвард, загибая свои длинные тонкие пальцы. — Любить людей больно. Потому что они могут причинить боль, а котята или печенье — нет.

— Ты такой материалист, Каллен, — фыркнула Белла. — Я говорю про чувство, а не про любовь к котятам. Какой смысл их любить, если у тебя аллергия, допустим?

— Причем тут аллергия?

— Причем тут любовь к котятам, Эдвард? Любить можно без обязательств и боли. Любить можно потому, что любишь. И от этого не деться. Мозг диктует одно, а сердце — другое. Ни с тем, ни с другим лучше не спорить.

— Я виноват в том, что разрушаю всё, к чему прикасаюсь? — взорвался он.

— Господи, ты не Эдвард Руки-ножницы [прим. авт: Эдвард Руки-ножницы — персонаж одноименного фильма Тима Бёртона, рассказывающего о молодом человеке, у которого не хватает рук — вместо них у него нечто вроде ножниц], — простонала Белла. — Ты не виноват в том, что тебе выпало столько испытаний и столько смертей. Ты обычный человек, Эдвард, и ты не можешь изменить то, что предписано высшими силами.

— Руки-ножницы, говоришь? — игриво спросил Каллен.

Белла закатила глаза. Из ее тирады его заинтересовало только это? Или это хороший знак? Он же улыбается, в его глазах загорелся огонек.

— Я достаточно знаю о твоих руках, — усмехнулась она. — И это далеко не ножницы. Хотя знаешь, есть что-то в том Эдварде очень похожее на тебя. Ты такой же ранимый. И сострадательный. И готов на всё, лишь бы защитить своих близких.

— Он слишком светлый для сравнения со мной, — покачал головой Эдвард.

— А по-моему, в тебе достаточно света, — шепнула Белла, снова целуя его в губы.

Чтобы быть рядом не надо особого повода. Не надо чего-то, чтобы просто любить друг друга. У каждого есть своя любовь. Должна быть. Кто-то нашел ее здесь, в этом солнечном Монте-Карло. Кто-то в Нью-Йорке, сидя напротив друг друга в ресторане, пряча глаза за меню. Как бы она ни сердилась, как бы ни саднило сердце, глупо отрицать, что всё же есть чувства. Что сердце Элис Брендон занято им, сидящим в метре от нее Джаспере Хейле. И никакие предательства не смогут потушить ее. Выкорчевать из сердца. Кто-то делит друг с другом кусок пиццы, хохоча и мажа другого в соусе. Терпение вознаграждается. Ожидание своей любви обязательно должно получить награду. А есть какая-то награда выше, ценнее и лучше, чем любовь? Кажется, нет.

Без боли нет любви. Можно любить котят, шоколадное печенье и закат, но без человеческой любви, этой травмоопасной, приносящей страдания и в то же время такой потрясающей, сводящей с ума, представить свою жизнь невозможно.