- Ты здесь! - радостно прошептала я, прижимаясь к нему в своих грезах. Он ласково коснулся губами моего виска и улыбнулся. В объятиях было уютно, спокойно и очень-очень приятно. Мне так не хотелось просыпаться и вновь оставаться одной. – Больше не уходи.
- Все, что ты захочешь.

- Надо же, ты помнишь этот момент.
- Я долго не могла признаться самой себе, что это был не сон.
- Я был реален так же, как твоя головная боль наутро. Обидно только, что ты по умолчанию решила списать все на грезы.
- Тебе это должно быть приятно, почему же мне кажется, что ты злишься?
- Только чуть-чуть. Мало приятного в том, чтобы быть иллюзией.
- Фактически это было признанием в том, что подобное мне снилось и до этого момента, а не отрицание очевидного!
- Крайне интересное заявление. Я подумаю над этим… Черт, и как часто тебе такое снилось?
- Ну, ты бы был польщен, если б узнал точную цифру.

***

Я медленно просыпалась. Это было как раз то утро, в которое просто жизненно необходимо просыпаться медленно. Вчерашний поход в бар, который пока неизвестно как и во сколько закончился, мог произвести взрыв в моей голове, сравнимый только с ядерным. А еще мне не хотелось отпускать сон, который был так сладок и реалистичен…

- А я ожидал, что ты в ужасе подскочишь.
- Ты же знаешь, что я совершенно не умею пить. Если бы я подскочила, то вряд ли смогла потом выбраться из постели из-за головной боли. И вообще… Ты сердишься на меня за что-то?
- Кто тебе сказал?
- Сознавайся, пока я тебя не назвала маленьким лгунишкой.
- Ужас-то какой! Вот на слово «маленький» можно и рассердиться. Короче, ты это сделала, любимая.
- Что сделала? Заставила тебя наконец-то улыбнуться?
- И это тоже.
- Ты не ответил на вопрос.
- А должен?
- И не собираешься отвечать, я так понимаю.
- А нужно?
- Ты знаешь, что у меня очень хорошая память.
- У меня тоже, любимая.
- Это намек?
- Нет, подыгрываю тебе в угрозах.
- Неужели ты злишься на меня за то, что было столько лет назад?
- Ну, это было бы смешно.
- Да, и как раз поэтому ты мне не признаешься сейчас, верно?
…
- Твое молчание я буду расценивать как согласие.

Споткнувшись о последнюю мысль, я повернулась на спину и посмотрела на соседнюю подушку. Пусто. Тяжело вздохнув, я с трудом подавила в себе разочарование. Значит, все-таки сон. Чертовски волшебный и красочный сон. Даже сейчас мне казалось, что воздух был наполнен запахом секса.

- О да. Запах. Как вспомню…
- О нет! Не начинай! Господи, только не это, прошу тебя!
- Что такое? Поверь, я еще и не начинал.
- Я знаю, что ты сейчас начнешь развивать тему секса. Не надо ради нашей дочери! Умоляю тебя. Я итак по тебе слишком соскучилась, скоро начну лезть на стенку…
- Стена, слава Богу, не мужского пола, так что я не ревную, милая.
- Все, я пошла за кофе! Развратник!
- Я бы посоветовал тебе все-таки разобраться с моим определением: или я лгунишка, причем маленький, или все же развратник.
- Одно другого не исключает!
- Лично я предпочел бы второе. Предполагается, что там размеры значительно больше.

Откинув одеяло, я несколько удивилась. Несмотря на мое опьянение, я стащила с себя одежду. Раньше за собой такого я не замечала. Обычно после подобных походов в бар я заваливалась на кровать, в чем была.

- Пока не стала моей.
- Что?
- Ну, ты так поступала, пока я не стал следить за уровнем алкоголя в твоей крови.
- Скорее, ты стал следить за тем, чтобы я не спала в одежде.
- И кто теперь начинает?
- Не я точно.
- Бесспорно, инициатива в действиях исходит от меня, зато от тебя – в словах.
- Ладно-ладно, больше ни единого слова, даже косвенно касающегося секса!

Толкнув дверь в ванную комнату, я опешила. Передо мной стоял никто иной, как Эдвард Каллен. Черт возьми, не так. Передо мной в одном полотенце на бедрах и с мокрыми волосами предстал великолепно сложенный предмет моих сексуальных фантазий, точнее главный и, что самое любопытное, активный их участник.

- Ты же обещала, ни слова о сексе. Милая, ты просто меня убиваешь!
- Ладно, разрешаю начинать и комментировать. В конце концов, это лучше, чем твоя злость непонятно на что.
- О! Правда! Значит, мне достаточно сделать вид, что я злюсь, чтобы ты позволила мне все на свете?
- Ты не делаешь вид.
- Еще как делаю. Я мечтаю поговорить с тобой о сексе.
- Даже мой папа не поверил бы твоим словам, а ты прекрасно знаешь, что он самый доверчивый человек в нашей семье.
- Давай закроем тему.
- Оу, даже так? Я не могу понять твое нежелание поделиться со мной своими мыслями. Это непривычно. Мне казалось, что мы уже прошли этот этап с недомолвками и секретами друг от друга.
- Нервирующий был этап.
- Вот поэтому рассказывай.
- Дай мне дозреть, любимая.
- Хорошо. Только недолго.

Несколько капель, упавших с волос, скользили по обнаженному торсу, поблескивая на свету и привлекая мое внимание. Я невольно облизнула губы и подавила стон, буквально сгорая от желания слизнуть их.

- Да! Ты действительно думала об этом? Чертов бог обидел меня, не дав тогда способности читать твои мысли.
- Что бы это изменило?
- Многое… Но в корне ничего. Но все же я бы дышал спокойно, если бы знал, что тоже привлекателен для тебя.
- Разве это было не очевидно?
- В тот момент? Однозначно, нет.

Господи! О чем я? Ведь это мой начальник, с которым я во сне всю ночь… ЭТО НЕ СОН! Я действительно всю ночь провела с ним в постели!

- Хм, сама себе ты в этом созналась несколько раньше, чем я думал.
- Было бы глупо отрицать, глядя на полуобнаженного тебя в своей ванной комнате с моим любимым пестрым полотенцем на бедрах.
- Серьезно? Это было твое любимое? Очень странно…
- Да, мое любимое. Что странно?
- То, что ты, несмотря на свои развратные мысли и любовь к полотенцу, так и не сорвала его с меня.
- Глупости не говори! Я бы никогда не стала так поступать!
- Да неужели? Ведь ты именно так и делаешь, когда я беру твое полотенце, ну, то, с сердечками. А еще потом дерешься.
- Ты ревнуешь меня к полотенцу с сердечками?
- Глупая, я добиваюсь как раз того, чтобы ты сорвала его с меня.
- Всегда знала, что ты извращенец.
- Именно поэтому ты и вышла за меня.
- В любом случае тогда я и не думала срывать полотенце с тебя. Меня заботило совсем другое.
- Жаль, что заботил тебя не этот кусок ткани на моих бедрах.
- Прекрати, если не хочешь отвечать на вопрос о своем настроении.
- Постараюсь.

- Что ты тут делаешь, Каллен? Да еще и голый! – Несмотря на все мои усилия, злость в голосе не прозвучала, скорее… это была обида маленькой девочки. Ответ я уже знала, зачем было спрашивать очевидное? Наверное, я вчера слишком много выпила. Слииишком.

- Ты была очень соблазнительной: растрепанная, полностью обнаженная и с очень растерянным лицом.
- Что из вышеперечисленного, кроме моей наготы, ты находишь соблазнительным?
- Как тебе объяснить… Ты такая домашняя была… Уютная, что ли. У меня в голове щелкнуло, и я будто оказался в нашей супружеской жизни.
- Замечательная работа воображения. Только я не хожу растерянная по утрам.
- Если не находишь меня в постели, то ты именно такая, как выше описала.
- Ты всегда просыпаешься раньше меня!
- В этом больше плюсов, согласись. Тебе не надо будить меня, чтобы получить свой утренний…
- Прекрати! Мы же договорились!
- Поцелуй, - я это хотел сказать.
- Просто я пугаюсь… честно, пугаюсь, когда не нахожу тебя рядом.
- Я еще ни разу не уезжал не попрощавшись.
- Тем не менее ты чаще всего в отъезде и…
- Только не говори, что ты иногда думаешь, что мое возвращение тебе приснилось.
- Хорошо, не буду говорить.
- Вот это да! Неужели это так?
- Да.
- Какие у тебя удивительно красочные сны!
- Я опять что-то не так сказала?
- Нет. Мне надо взять на заметку: быть более убедительным при нашей встрече после разлуки.
- Куда уж больше…

- Утренний душ. Надеюсь, вы не против, мисс Свон? - с улыбкой произнес Эдвард, подходя ко мне вплотную.
- Его всенепременно нужно было принять именно здесь? – Я просто не переставала себя удивлять. Сколько еще идиотских вопросов в моей голове?
- Несомненно, - поцеловал в меня в нос парень и, насвистывая, вышел из комнаты. – Классная задница, Изабелла.

Только сейчас я увидела, что мой внешний вид был в тысячу раз… откровеннее, нежели полуобнаженного мужчины, только что вышедшего из ванной комнаты. Может быть, задница у меня и классная, но только такая ненормальная, как я, могла забыть о своей собственной наготе, уставившись на… на… святые ежики, неужели я в самом деле в этом сознаюсь? Уставившись на любовника.

Хм, и молния меня не ударила, и на душе полегчало, может, в самом деле стоит почаще признаваться себе в очевидном?

- Например, в своих чувствах.
- Слушай, ну, сколько уже можно об этом? Да, я вела себя как идиотка, убегая от тебя все эти месяцы. Да, тебе пришлось подговорить моих подруг, чтобы они дали нам уйти из бара вместе. Да, я бы ни за что не пустила бы тебя в свою постель, будучи в трезвом уме и здравой памяти. Но все уже свершилось, верно? Я уже признала, что бежала от симпатии к тебе или чувств, как ты выражаешься. Но, в конце концов, может, ты прекратишь пенять мне на мою нерешительность, гордость или как еще назвать причину, по которой я держала тебя на расстоянии?
- Вот именно, как еще назвать? Может, упрямство? Или все же глупость? А, может, все же… Неважно. Главное, что ты это признала.
- Я признала это давно. И мне очень не нравится твоя недосказанная фраза, чувствую, что ты мне сейчас чуть не признался в причинах своей злости.
- Милая, это просто диалектика. Иными словами, перестань думать, что я злюсь. А то я уже и сам в это верю.
- Ну да. А я скоро начну обижаться на твое молчание.

***

Натянув домашний костюмчик, я все-таки решилась выйти из спальни. Я честно пыталась отсидеться в комнате, пока гость хозяйничает в моей квартире, но не смогла удержаться. Запах свежесваренного кофе был слишком соблазнительным. Залившись краской, точно девственница в борделе, я села на ближайший к двери стул и уставилась на спину своего… Нет, я не скажу этого вновь. Попробую еще раз. Я, кхм, уставилась на спину… Эдварда… Ну, не только на спину. Черт, Белла!

- Как мило: ты раздевала меня взглядом. Признаюсь, я это чувствовал. И был бы польщен, если бы руки так не тряслись, словно мне снова тринадцать, а шестнадцатилетняя старшеклассница учит меня целоваться.
- Без подробностей твоего извращенного отрочества. Так ты нервничал? Мне казалось, что ты очень уверенно себя вел.
- Да, я был уверен в том, что делаю, пока ты не устроила получасовую засаду в спальне. Мне казалось, что ты так и не выйдешь.
- А когда я пришла, то ты стал волноваться еще больше.
- Увы, да. Странно это было тогда. Странно и сейчас вспоминать об этом.
- Мне тоже странно вспоминать. Порой мне чудится, будто это было не со мной и в прошлой жизни, а иногда кажется, что это было буквально вчера.
- Это было именно с тобой, любимая. Ни с какой другой женщиной я бы так не мучился.
- Лучше возьми свои слова обратно.
- Я лишь говорю, что ты для меня единственная и неповторимая. И бесконечно дорогая, а ты…

Мужчина не стал утруждать себя одеванием. Единственным предметом одежды, который он все-таки удосужился натянуть, стали темные джинсы. Они, к радости, скорее подчеркивали аппетитную попку, нежели скрывали от моих глаз. И в чем только не признаешься самой себе после… бурной ночи?

- Зря ты не взялась за эту книгу раньше. Я столько нового узнаю.
- Что именно ты узнал нового из предыдущего абзаца?
- Твои мысли в тот момент. Они очень интересны.
- Хм… Тогда, может, расскажешь, о чем думал сам? Ну, чтобы было справедливо.
- Я в тот момент не думал, любимая. Какой мужчина был бы на это способен?
- Не отмазывайся. Я тебе не верю.
- У меня тогда из-за сильного волнения силы оставались только на то, чтобы сохранять внешнее спокойствие. Титанические растраты, надо сказать. А еще я пытался догадаться, что ты предпримешь после произошедшего. Знаешь девиз: надеюсь на лучшее, готовлюсь к худшему. Ты слишком непредсказуема.
- И? Я оправдала твои предположения?
- Самые жуткие из них – да. Ты поступила именно так, как я боялся, что поступишь.

Несколько следов от ногтей, оставленных мною на загорелой коже Эдварда, сигнализировали о моем вчерашнем сумасшествии. Со стоном я схватилась за голову и с трудом отвела глаза. Это какой-то кошмар. Маленький такой кошмар после… Нет, не скажу. Не скажу. Не скажу. Черт, после самой прекрасной ночи в моей жизни.

- После этой у тебя были и более прекрасные ночи.
- Были, конечно, но эта … выделяется.
- Конечно, выделяется. После ни одна из них не заканчивалась для меня утренним разбором полетов и лицезрением тебя в роли Снежной королевы.
- Ладно-ладно. Вопрос снят. Но мне она все равно очень понравилась.
- Даже спустя столько лет я все еще открыт для комплиментов в свой адрес насчет этой ночи. Это никогда не поздно, ты знаешь.
- Прекрати язвить!

И тут мне захотелось побиться головой о столешницу. Лишь присутствие моего ночного гостя сдерживало от порыва попробовать встряхнуть остатки моего головного мозга, чтобы перестать желать повторения.

- Интересно, как бы ты поступил, если я бы все же решилась побиться головой о стол?
- Подложил бы подушку. Желание дамы для меня закон, но вредить себе – это уж без меня.
- Ха-ха.
- Да, родная, я пошутил. Разумеется, я бы вначале растерялся, а потом попытался тебя остановить.
- Не думаю, что твои попытки закончились бы хорошо.
- А как тогда?
- Я или бы разрыдалась… Или стала бы к тебе приставать.
- Последнее предположение заставляет меня пожалеть, что ты не стала биться головой об стол.
- Вот и зря. Повторное рандеву в постели окончательно убедило бы меня в том, что тебе от меня нужен только секс.

Я не должна была портить почти дружеские рабочие отношения. А он не должен был пользоваться моим опьянением! И кто из нас больше виноват? Я или он?
«Или он», - прозвучал ответ в голове.

Эдвард был трезвым. Он видел, что я не совсем трезвая, точнее говоря, совсем не трезвая. И тем не менее он не только привез меня домой, но и остался на ночь… и на завтрак.

- Здесь должна звучать барабанная дробь: вот он, момент, когда я стал козлом отпущения!
- Черт, а я-то уж было подумала, что твое настроение наконец-таки выровнялось. Что опять не так? Я ничего нового не сказала. Почему тебя до сих пор так задевает мое поведение в то утро?
- Оно не задевает меня, оно разрывает меня.
- Я понимаю, что тебе не нравится читать эту главу. Ты не хочешь вспоминать о моих словах в тот день, не хочешь знать о моих мыслях. Что я сделала тогда, что до сих пор вызывает в тебе столько необъяснимой агрессивности?
- Ты умная женщина и сама знаешь.
- Не знаю. Если бы знала, то не спрашивала.
- Давай поговорим об этом дома, когда я приеду, не сейчас и не здесь.
- И когда это случиться?
- Скоро.
- «Скоро» - это когда? Скоро - «скоро» или «не знаю, как скоро»?
- Скоро - это через два дня.
- Правда?
- Честное слово, не вру.
- Что ж ты не говорил раньше?
- Хотел застать врасплох и собрать компромат.
- Я чиста и невинна, так что не против сюрпризов.
- Так приятно, когда тебя ждут дома.
- Я всегда тебя жду. Ты же знаешь!

- Кофе? – спросил парень, повернувшись ко мне.

В руках Каллена был стакан с чем-то прозрачным. Я смогла разглядеть, что в напитке были дольки лимона и лайма.

- Что ты пьешь? – полюбопытствовала я, снова проявляя не самое разумное поведение. Оно могло быть разумным лишь для девочки лет четырнадцати на первом свидании. Но никак не для умудренной опытом женщины. Пф! Никогда не думала, что скажу про себя такое. Какого опыта? У тинейджеров больше опыта, чем у меня!
- Минеральная вода без газов с добавлением некоторых фруктов. Идеальное средство от похмелья. Надеюсь, ты не против, что я порылся в твоем холодильнике?
- Нет-нет, я совсем не против, - уверила я, глядя на стакан.

Разве это могло быть совпадением? Он пользовался тем же средством от головной боли после «веселого» вечера.

- Это не было совпадением. Ты просто знал.
- Зови меня Господь бог, ведь я в курсе всех твоих нужд, любимая.
- Могу я немного поворчать из-за того, что уже простила, раз уж ты сердишься из-за прошлого.
- Справедливо, но абсолютно бесполезно.

- Держи, попробуй, - поставил передо мной напиток Эдвард. – Я думаю, что тебе нужнее.
- А разве ты был вчера пьян? – запоздало вспомнила я о его словах.
- Я выпил пару стаканов виски, но ты была не в пример мне… веселее.
- Да уж, - хмыкнула я, обратив внимание на след от моих зубов на его ключице. Черт, я даже не помнила, когда умудрилась его поставить.
- О чем задумалась? – повернулся вновь ко мне спиной парень и принялся разливать кофе в кружки.

Ага, так я тебе и призналась! Как только я об этом подумала, как вспомнила, когда именно поставила эту метку. Так ярко вспомнила…

- Я уже забыл, что все-таки задал вопрос по поводу твоих мыслей.
- Да, только я все равно не ответила тебе правду.
- И зря! Мысли у тебя были … волнительные.

- О том, что было бы очень мило с твоей стороны уйти до того, как я проснусь, - улыбнулась я, стараясь скрыть за нею и воспоминание, и злость на себя за столь бурную на него реакцию.
- Возможно. Только это было бы нечестно с моей стороны.
- Мистер Каллен, только не говорите мне, что сейчас последует предложение руки и сердца, - закатила я глаза, возвращаясь в привычный ритм беседы с парнем.
- Сомневаюсь, что это целесообразно в данный момент. Ты все равно не согласишься, Белла, - присел напротив меня он. – И после всего, что между нами произошло, можешь все-таки начать называть меня Эдвардом.

- Скажи честно, ты тогда действительно уже был готов сделать мне предложение, как мне показалось, когда я это писала, или это просто мое бурное воображение?
- Воображение у тебя действительно бурное, мне на радость, но тут оно ни причем. Да, я тогда действительно признал, что готов провести всю жизнь с тобой, чтобы просыпаться вместе по утрам, встречаться в дверях ванной, готовить тебе кофе по утрам…
- Гладко стелешь…
- Очень гладко, но я понял, к чему эта язвительная реплика.
- На расстоянии у нас плохо получается баловать друг друга утренним кофе.
- Милая…
- Знаю. Больше не буду на эту тему, прости.

- Ты мой начальник! – напомнила я упрямо.
- Белла, это дискриминация, - пожаловался Каллен, поморщившись. – Неужели я вчера не доказал, что моя работа нисколько не влияет на мою принадлежность… к мужской половине человечества.
- Что ты хочешь этим сказать?
- Ничего, кроме того, что ты уже знаешь, - пожал плечами парень.
- Я не люблю, когда со мной играют, Эдвард, - скрипнула зубами я. – Я не стала бы задавать вопросов, если бы знала ответы заранее. Это факт!

- Вот уж нет, ты всегда задаешь вопросы, даже зная ответ!
- Тогда это была правда. Я не знала ответа!
- Ты знала, но не хотела его знать. Парадокс просто. Меня ты не слушала, а сама думать на эту тему отказывалась!
- Я уже соглашалась с этим! Что ты хочешь, чтобы я сказала сейчас?
- Ничего.

- Я уже говорил, что очень хочу познакомиться с тобой поближе…
- По-моему, ближе уже некуда, - фыркнула я, перебивая его.
- Если думаешь, что я просто добивался секса с тобой, то ты ошибаешься! – разозлился Каллен.
- Да неужели? Это теперь так называется? Значит, все, что между нами было вчера, - это не секс, правильно?
- Это было вчера! – с угрозой в голосе проговорил он. – Но я до сих пор здесь, верно?
- Вот этого я и не могу понять! Какого черта ты тут делаешь, если уже получил все, чего добивался?

Такое чувство, что мы ходили по кругу. Я не понимала, что именно хочет от меня Каллен, а он не понимал, что я просто-напросто хочу, чтобы он ушел из моего дома… Или не хочу.

- Ты такая дура, Белла, - бросил мне в лицо Эдвард и поднялся из-за стола.

- Ты из-за этого злишься на меня?
- Повторюсь: было бы смешно злиться из-за прошлого. И совсем не продуктивно.
- Но ты злишься.
- Мы договорились, что это обсудим при встрече.
- Да, но даже сейчас я чувствую твою злость. Мне это не нравится.

Он молча прошел мимо меня в спальню. А я была… растеряна и зла. С этим мужчиной просто невозможно разговаривать без ругани! Он даже святую из себя выведет… А уж кто-кто, но я святой никак не была.

- Не была. Но если в постели это было благословлением, то вне ее… Короче, ты становилась склочной, мелочной и невыносимой.
- И ты все равно хотел мне сделать тогда предложение?
- Да, я мазохист, разглядевший в тебе любовь всей моей жизни.
- Я рада, что ты в тот раз все-таки переупрямил меня.

Я поставила кружку на стол и решила прогнать начальника из квартиры, во что бы это мне не встало!

Практически влетев в свою комнату, я собиралась наорать и, если понадобится, пинками прогнать своего гостя. Однако моим планам было не суждено сбыться. Эдвард стоял у окна, наполовину застегнутая рубашка подсказала мне, что он сам собирался уйти, но почему-то передумал. Я неловко стала переминаться у порога собственной спальни, глядя на поникшего мужчину. Что-то было неправильное в происходящем, но вот что именно?

- Что не так? – шепотом спросила я.

Каллен вздрогнул, словно не слышал до этого, как я вошла. Он повернулся. На несколько секунд на его лице задержалось выражение страдания, но это продолжалось слишком малое время. Эдвард взял себя в руки, его лицо приняло почти безразличный вид:
- Я не думал, что ты так жестока…

Это обвинение задело меня куда глубже, чем я бы хотела. Я рассчитывала, что он назовет меня последними словами из-за моего страстного желания превратить ночь в единичный пьяный секс. Однако он обвинил меня в жестокости. Почему?

- Господи, да я любил тебя, как школьник! Я готов был на многое, если не на все! А ты вела себя со мной как последняя стерва. Я ведь знал, что ты другая. Я знал, что ты никогда не обидишь человека, играя на его чувствах. Но со мной ты не только играла, ты измывалась буквально в каждой своей фразе! В каждом своем слове! Я начал думать тогда, что все напрасно. Что все, что прочел в языке тела, во взглядах – ложь. Я решил, что выдаю желаемое за действительное. А ты очень помогала в этом увериться. С самого начала ты на меня смотрела как на инородный предмет, случайно попавший в твою квартиру. Будто я случайный дружок из бара, с которым можно провести лишь одну ночь, а потом даже не утруждаться прощанием. Я чувствовал, что мне стоило уйти задолго до рассвета, несмотря на твою просьбу остаться.
- И ты из-за этого сердишься на меня с самого начала главы?
- Мне больше не хочется оказаться в той ситуации. Я чувствую себя уязвимым из-за того, что к тебе испытываю.
- Мне грустно слышать, что ты до сих пор боишься остаться один на один со своими чувствами. Я виновата в том, что ты до сих пор не веришь в то, что твои чувства ко мне не обуза. Прости меня. Я постараюсь исправить это.
- Не мучайся и не терзайся. Поскольку я помню, каково быть отвергнутым тобою, я переверну мир с ног на голову, но такого больше не допущу.
- Я не отвергала тебя. Просто не понимала. Я знаю, что сейчас это звучит, как обычное оправдание, но это правда. Ты же веришь мне?
- Придется поверить, я же тебя люблю.
- Не шути ты так.
- Ладно. И я признаюсь, что действительно злился: совсем не весело проживать снова те моменты нашей истории.
- Я знаю, милый. Знаю.

- Но… Я не понимаю, Каллен…
- Когда ты попросила меня не уходить этой ночью, у меня появилась надежда. Но это была лишь игра, ведь так?
- Игра во что?
- В то, что я тебе не безразличен. Я думал, что ты дала мне шанс…
- Какой шанс? О чем ты, черт возьми, говоришь? – Я была растеряна.

Эдвард буквально в два шага очутился возле меня. Притянув меня к себе одной рукой, другой он приподнял мой подборок так, чтобы наши взгляды встретились:
- Я никогда не считал тебя стервой или глупой, но сейчас начинаю сомневаться. Что, по-твоему, я от тебя хочу?
- Ты делаешь мне больно, - пробормотала я, чувствуя, как его пальцы впиваются в мою талию.
- Что я от тебя хочу, Изабелла? – Он схватил меня за плечи и встряхнул.
- Секса! Ты хочешь от меня секса! – крикнула я ему в лицо, пытаясь вырваться из захвата.
- Дура! – вновь воскликнул он, не ослабляя хватки.
- Это я уже слышала, не повторяйся! – рявкнула я, стряхивая его руки со своих плеч.

- Тяжелый случай. Самое жуткое, что ты тогда действительно верила в то, что говорила. Я даже растерялся: то ли убить тебя за невообразимую глупость, то ли расцеловать за правду. Ты никогда бы не стала огрызаться, если бы лгала.
- Почему ты так думаешь?
- Потому что если ты привираешь или лжешь, то начинаешь говорить спокойно и тихо, а не орешь.
- Я так очевидна?
- Не всегда. Зря я поделился своим наблюдением. Твоя тактика теперь изменится, но и тут я докопаюсь до сути, вот увидишь.
- Очень самоуверенно с твоей стороны, я постараюсь обхитрить тебя.
- С огромнейшим интересом на это посмотрю. Обожаю, когда ты даешь мне все новую и новую пищу для размышлений, любимая.
- Все, лишь бы ты был счастлив.

Но мы все также стояли в нескольких сантиметрах друг против друга. Никто из нас и не думал отступать. Ярость, плескающаяся в глазах Эдварда, пугала меня поначалу, но теперь казалась теплой. Словно злость сменилась… страстью и теплотой. Каллен закрыл глаза и помотал головой.

- Неужели ты не видишь ничего дальше своего носа, Свон? – прошептал он, окончательно теряя угрожающий вид. – Я месяцами пытаюсь привлечь твое внимание. Первое, о чем я думаю, просыпаясь, - это ты, последнее – тоже ты! Если я не вижу тебя слишком долго, это причиняет мне почти физическую боль.
- Это похоже на признание в любви, Каллен, - усмехнулась я.

Скрывать свое недоумение было трудно. Он говорил слишком странные слова. Почему-то они меня и смущали, и радовали, и злили.

- Говорил странные слова? У тебя настоящий талант притворяться прелестной дурочкой.
- А может, любимый, тебе стоило прямо с этих слов и начать тот наш разговор? И да, я всегда умела находить простые, но дурацкие решения.
- Даже если бы я его с них начал, где гарантия, что моя шея осталась бы цела? О да! Поцелуй с незнакомцем в переулке должен был намекнуть на эту твою особенность.

- Что, если это так? Что, если я тебя действительно люблю?
- Это же нелепо! Ты… Мы… У нас даже не было ни одного нормального свидания! Только деловые встречи и теперь вот секс, - нашла аргумент я.
- Так дело в свиданиях? Ты хочешь узнать меня получше, прежде чем снова услышать о моих чувствах? – с надеждой спросил парень, будто хватающийся за соломинку утопающий.

- Воистину женщины инопланетные существа…
- Зато мужчины сразу переходят к сути дела.
- Не понял, ты меня в чем-то обвиняешь? Именно ты виновата в том, что я устал тебя ждать и организовал ту нашу ночь. И да, я думал, что хорошо скрывал свои чувства во время нашего разговора.
- Действительно хорошо до того момента, как в первый раз назвал меня дурой. А потом ты не очень-то и старался, воюя то ли со своей гордостью, то ли с моей глупостью.
- И с тем, и другим одновременно! Между прочим, рисковал незамутненностью своего рассудка.

- Ты меня тоже не знаешь! – напомнила я.
- Знаю, Белла! – отступил он от меня на шаг, вцепляясь своими тонкими пальцами в волосы.
- Ты ведь несерьезно, да? – спросила я, при этом я и сама не знала, что именно подразумеваю: его полупризнание в чувствах или тот факт, что он, оказывается, меня знает.
- Ошибаешься. Очень серьезно. Серьезней не бывает. – Что ж, похоже, Каллен знал, о чем именно я спрашивала.

- Вообще-то это был универсальный ответ.
- Точно, универсальный, но мне тогда было не до твоих игр со словами. Мне тогда начальник в любви признался.
- Да! Наконец-то! Наконец-то до тебя дошло, что это не имеет ничего общего с сексуальными домогательствами!
- Не ерничай.

- Тебе что, мало секса было или тебе так понравилось? – все еще сомневалась я в услышанном ранее.
- Господи! Да причем тут секс?
- Тогда что?

Он рассмеялся. В его смехе звучали далеко не веселые нотки. Эдвард вновь стал серьезным и, застегивая рубашку, сообщил мне:
- Я заеду за тобой через два часа.
- Что это значит? – я снова растерялась.
- Ты хочешь свидание? Ты его получишь! – посмотрел он на меня внимательно. – Через два часа.

Каллен стремительно вышел из спальни, не давая мне опомниться.

- Я не давала согласия, - крикнула я ему в след.
- Ты забыла, что и отказа не давала!

Входная дверь тихонько захлопнулась, когда он ушел. А я… Если честно, я так и не поняла, что случилось? Почему я проснулась в постели с начальником? И почему я иду с ним на свидание через два часа? И что пытался сказать мне Каллен своими словами?

- Рад слышать, что ты все-таки сразу признала, что идешь на свидание.
- Ты не оставил мне выбора.
- Я знал, что ты не сможешь мне отказать, поэтому сразу сделал то, в чем ты меня недавно обвинила: перешел к сути дела.
- Очень… по-мужски.
- Ты была влюблена в меня…
- Не начинай!
- … поэтому провела со мной ночь, попросила остаться и пошла на свидание.
- Все, все! Я тебя сейчас люблю. Удовлетворен?
- Настолько, насколько это возможно на расстоянии.

- Белла, ты дома? – послышался знакомый голос из коридора. – От тебя вылетел какой-то очень и очень злой парень, ты завела себе бойфренда, с которым поругалась, или это был маньяк-убийца?
- Тайлер, проходи! – обрадовалась я. - Мне нужен взгляд со стороны.

- Он еще и отпускал шуточки в мою сторону?
- Да, но в конце концов ты сам хорош: приставил его ко мне, чтобы он подружился, значит, задача выполнена… или как вы там говорите.
- Да, но он отпускал шуточки в мою сторону.
- Скорее уж - в мою, если на то пошло. Не стоит сердиться. Он поступил как хороший друг, мне бы не хотелось, чтобы ты…
- Стоп, стоп, а чего это ты вдруг стала его защищать?
- Вовсе нет. Ты очень плохо отреагировал на его одну единственную фразу, чувствую, что дальнейший разговор тебе понравится еще меньше.
- А может быть, как раз понравится?
- Поспорим?
- Я же все равно выиграю.
- Это мы еще глянем.

Я очень надеялась, что мой сосед поможет мне разобраться с тем, что сегодня произошло. Налив две чашки сваренного Калленом кофе, я, упуская подробности ночи и максимально точно передавая разговор с утра, поведала Кроули все, что произошло за тот небольшой период времени, что мы не виделись. Парень слушал меня, не перебивая, лишь изредка уточняя.

- Все с вами ясно, - улыбнулся Тайлер, когда я закончила свой рассказ.
- Что именно ясно? Точнее, что именно ясно тебе? Потому что я вообще не понимаю, как так получилось, что у нас свидание с Калленом, - я посмотрела на часы, - через полтора часа.
- Но ты же собираешься идти с ним?
- Я никуда… - начала было говорить я, но поняла, что обманываю и друга, и саму себя. – Да, я хочу пойти с ним.

- Итак, я выиграла?
- У тебя все же были сомнения, идти со мной или нет…
- Не было. Я так сказала из чувства противоречия.
- О! Его-то в тебе в достатке.
- Что ты имеешь в виду?
- То, что все-таки люблю тебя.
- А конкретнее?
- Ты такая противоречивая… Вернемся к началу главы – яркий пример того, как ты хочешь одно, а делаешь другое.
- Это нормально.
- Это ненормально, любовь моя. Наш разговор после этой ночи… Если бы не твое чувство противоречия…
- То что тогда?
- Ничего. Вот поэтому я и говорю: я все-таки люблю тебя!
- Потому что я невозможна и… иногда истерична? Даже знать не хочу твои умозаключения по этому поводу.
- Не обижайся, солнышко, но ты мое сплошное нелогичное сокровище.
- Ох, лучше молчи.

- Вот и отлично! С вами обоими все ясно, - улыбнулся Кроули.
- Я тебя сейчас ударю, Тайлер, и это будет заслуженно, ты это знаешь?
- О нет! Не надо драться! Я тебе отвечу и без этого! Вы друг другу нравитесь, но ты почему-то этому сопротивляешься. Не зря девочки сдали тебя в его руки, хотя я, как и ты, не одобряю их действия.

- Что ж, твоя взяла, ты была права, и мне не понравилось то, что он тебе нагородил. Где вообще тут проявление мужской солидарности?
- Эй! Он был моей жилеткой, ему пришлось соглашаться со мной, что все плохие, а я хорошая. Я, правда, и не знаю теперь, сказал он тогда это искренне или все же из-за того, что говорил как якобы друг.
- Спросим при встрече?
- Ага.

- Ты тоже думаешь, что они сбыли меня с рук на руки вчера?
- Почти что уверен.
- Вот я им устрою завтра!
- Эй, погоди! Я тебе не говорил, чтобы ты совершила массовое убийство на рабочем месте! Давай так, если тебе не понравится свидание с Эдвардом, ты устроишь избиение младенцев, если же все пройдет хорошо, то… купишь им тортик в качестве знака примирения.
- Но говорить спасибо я не буду.
- Я про благодарность и не говорил, - улыбнулся Тайлер. – Ладно, я пойду. Тебе ведь еще нужно собраться перед вашим свиданием.

Сама не знаю почему, но я покраснела после его слов. Кроули ехидно захихикал и ушел, а я осталась перед тяжелым выбором. Нет, я не раздумывала, идти или нет с Эдвардом. Я не знала, что одеть.

- Будто я бы обратил внимание на твою одежду…
- Да, скорее, ты бы сосредоточился на том, что под ней. Мужчины!
- Оставлю твой комментарий без внимания. Это была очень трудная глава. Я рад, что это ее конец. Я тут подправил кое-что.
- Да, я заметила, что тебе было не по душе написанное. Ты больше не сердишься?
- Солнце мое, я и не сердился. Я просто … бесился.
- А я говорила, что надо сразу выговориться. Видишь, полегчало.
- Ох уж мне эти жены! Всегда знают, что делать, как делать и, самое главное, когда делать.
________________________
Повествование ведется в трех плоскостях, для удобства буду выделять тремя разными шрифтами:
- Жирным шрифтом выделены слова о происходящем непосредственно в жизни героини
- Обычным шрифтом написан сам рассказ девушки
- Курсивом выделено общение редактора и писателя.