Этот проклятый Google

Глава 1. Men`s Life Company Hall

- Ну и чучело, - громко вздохнула я, рассматривая свое утреннее отражение: глаза припухшие, волосы в беспорядке, губы пересохшие.

«Нет, - усмехнулась я про себя, - ну я прямо красавица!».

Умывшись холодной водой, чтобы окончательно проснуться, я вышла из ванной, направилась на кухню. Я включила кофе-машинку и побрела обратно в спальню, начав приводить в порядок волосы.

Посмотрев на свою кожу, я удостоверилась, что с оттенком все в порядке. Как всегда бледная, не любила я никогда загорать, поэтому всячески избегала отпусков на берегу моря.

Я отложила тональник, взялась за тушь, а затем карандашом сделала еле заметные стрелки, но подчеркнуть глаза с верхнего века я не забыла. Взяв бледно-розовую, почти телесного цвета помаду, я легонько подкрасила губы. Оценив свой легкий макияж по десятибалльной шкале лишь на семь, я осталась довольной им, так как слишком много косметики – это плохо. А слишком мало… еще хуже.

Я быстренько отыскала новую юбку черного цвета с бантом спереди, новую белую блузку, а потом, прихватив пиджак с идиотским дизайном пуговиц (я купила этот пиджак только из-за того, что модель мне подходит), решила взять его с собой, но одевать его пока не решилась.

Моей слабостью была обувь. Для обуви я купила большой встроенный шкаф. Открыв дверцу, я поздоровалась с тремя двухметровыми полками заставленными обувью, а снизу был отсек для сапог и теплых ботинок. Наверху же были кеды, кроссовки, а еще выше туфли, босоножки и ботильоны, сандалии располагались на полку ниже.

Отыскав милые туфли на ленточных завязках темного цвета и на высоком каблуке, я быстро обулась. Эти туфли мне сразу же понравились своим дизайном, они были нежно-молочного цвета с вполне интересными горошинками под оттенок завязок.

Я оглядела свой вид, и вот теперь я была на все десять баллов.

«Улыбайся начальнику!» - твердил мой внутренний голос. Я посмотрела на себя в зеркало и попыталась улыбнуться.

Улыбка получилась вялой. Я попыталась вновь и… снова без результата.

-Черт! – выругалась я, понимая, что разучилась блестяще улыбаться.

Я с презрением к себе подошла к зеркалу и начала тренировку. Смягчив взгляд, я улыбнулась уголками губ, но эта улыбка оказалась какой-то искренней, и поэтому начальник может решить, что я слишком доверчива, что улыбаюсь слишком открытой искренностью.

Чуть сузив глаза, делая взгляд хищным и улыбнувшись, я поняла, что такая улыбка подойдет тогда, когда я буду чувствовать раздражение.

- Раздражилка, - усмехнулась я. И тут я посмотрела на себя и увидела улыбку, которую искала, она и не искренняя, но и не хищная. Я заморозила свое лицо в этой улыбке и попыталась расслабить лицо, отчего улыбка оказалась еще правдоподобнее.

Довольная собой, я взяла сумку и прошла на кухню, взяв белую чашку с кофе, сделала глоток. Оставив сумку на высоком стуле, я начала перебирать шоколадные конфетки в вазе.

Найдя молочный шоколад с орешком, я отправила его в рот и запила кофе.

Опустошив чашку кофе, я отставила ее в раковине и бросила, решив, что когда вернусь, тогда и помою.

Закрыв входную дверь квартиры на замок, я сунула ключи в сумку и взяв мобильник, я начала набирать телефон сестры.

Анжела не была моей родной сестрой, она была моей сводной сестрой, но классические байки о «сводные сестры – заклятые враги» на нас с ней не действовали. Рене, моя мама, развелась с Чарли еще когда мне было пять лет, а когда же мне было десять, Рене вышла замуж за Фила – вдовца, но, кроме того, и владельца фирмы, у которого была дочь моего возраста. И этой дочкой была Анжела.

Может быть, наш ранний возраст сыграл роль в нашей с ней дружбе, но я никогда не считала ее своей сводной сестрой, она с первой минуты нашего знакомства была теплой в общении, никакого презрения и мы поняли, что жить под одной крышей не будет для нас таким страшным явлением.

Рене с Филом были рады, что мы с Анжелой вполне дружелюбны, но каждый раз, когда мы с ней ссорились, Фил начинал твердить, какая же я избалованная, а Анжела, пытаясь его унять, говорила, что в ссоре виновата она. И после того, как мы в очередной раз с ней мирились, она тысячи раз просила у меня прощение за поведение отца. Фил меня не очень-то любил, но зато любил мою маму, и поэтому я старалась не вникать в их «любовь».

Зато Анжелу любили все. И Фил и Рене, поэтому порой, я чувствовала себя лишней, но каждый раз, когда в семейном разговоре речь затрагивала меня, Анжела пыталась втянуть и меня в семью, пока я благополучно ретировалась.

Чарли, мой отец, каждое лето забирал меня к себе в штат Вашингтон. Мама ушла от него из-за бедности. Понимая, что мы с ней лишь обузы на его плечах. Папа был шерифом в маленьком городке, конечно уважение у него было, но денег в таком «мегаполисе» не заработаешь.

Живя с Филом, я замечала в маминых глазах грусть, когда я пыталась заговорить с ней о Чарли и вернуть к нашей настоящей семье. Но мама уверяла меня, что все в порядке и нам хорошо и с Филом.

Но я-то знала правду, точнее я видела эту правду. Я делилась своими сомнениями с Анжелой. Она не была настроена так враждебно и не проклинала Рене за неполное чувство привязанности к Филу. Анжела тайком от Фила приходила к Рене и успокаивала ее.

Но, когда нам с ней было уже по девятнадцать, Фил скончался от инсульта. Но самая большая трагедия случилась позже. В своем завещании он не оставил нам никакого места.
Рене он передал только дом. Анжеле оставил счет с небольшой суммой, которую даже на месяц бы не хватило, а меня вообще там не было. Так как у Анжелы не было никого кроме нас с мамой, мама удочерила ее. Так мы стали жить втроем.

Маме не нравился Финикс, и поэтому она решилась переехать в другой штат, и тут мы с Анжелой решились подключиться к поискам дома. Нам удалось отыскать по интернету информацию о том, что в Форксе, где жил Чарли, продается двухэтажный дом.

Мы еле уговорили мою маму созвониться с Чарли и разузнать о объявлении поиска дома.

Рене позвонила ему, и Чарли сообщил, что был бы рад, если бы мы жили у него в доме, а с мамой обещал вести себя, как друг. Мама ответила, что не хочет его стеснять в доме и тут-то разошлась новость, что отца повысили. Он был уже в комиссии полиции в двух штатах и давно уже построил новый дом с пятью спальнями, двумя гостиными и одним большим двором. Постройка и ремонт дома закончились лишь неделю назад, и Чарли был рад, что не будет один в таком большом доме.

Надо было видеть мою маму. Она была самой счастливой женщиной на свете. Она светилась изнутри. Продав дом, завещанный Филом, у Рене было много денег на руках, и у нее уже в планах было возвращение к Чарли, если он еще не женился. Но, когда она услышала, что у него есть деньги, хорошая работа и большой дом, в котором Рене уже с двумя дочками не будет ему обузой на плечах, она сразу же переехала к любимому человеку.

Чарли принял в семью и Анжелу. Он без подсказки Рене понял, что девочке плохо без настоящего отца, и Чарли делал все возможное, чтобы войти в доверие Анжелы. Он баловал нас с Анжелой, маме дарил подарки, а сам работал. Мы стали очень счастливой семьей.

Но самое главное, что Анжела начала понимать, что теперь мы ее семья, в которой ее очень любят.

Рене с Чарли не выдержали через полгода и снова поженились. Свой медовый месяц они решили провести на Гавайях, оставив нас с Анжелой дома. Каждый вечер мы с ними связывались по скайпу, рассказывали новости в городе, а они нам рассказывали об островах.

Окончив факультет журналистики, я переехала в Нью-Йорк. Анжела закончила учиться на врача и поступила в главную больницу терапевтом. В городе почти все знали имя одного из самых лучших терапевтов города. Она начала хорошо зарабатывать, я же начала работать в журнале Men`s Helth, и годовой выручкой ничем не отличалась от Анжелы. Мы жили в центре города, но на разных улицах.

Недавно Анжела вышла замуж за лучшего адвоката Нью-Йорка, Бена Вебера. Уже в свои двадцать четыре года у нее на руках близнецы Майк и Эрик. Бен отличный парень, заботливый и он, правда, любит Анжелу. На Рождество мы всей семьей встречаемся у родителей в Форксе.

Я быстро набрала ее номер, и, услышав на другом конце трубки родной голос Анжелы, улыбнулась. Она всегда была моим талисманом.

- Привет, Белз, - поздоровалась она сонным голосом. Я услышала ее голос на фоне детских голосов и мужского голоса, который что-то говорил Анжеле. - Бен тебе «привет» передает.

- И ему, - сказала я. - Анжела я иду в издательство журнала Men`s Life.

- О, мой Бог! – воскликнула она. - Это ведь такой крутой журнал. Бен все его номера собирает. Я тоже порой его читаю, очень классный журнал. Белз, удачи тебе, солнышко!
- Спасибо, она мне не помешает, - вздохнула я.

Продолжая разговаривать, я вышла из дома и оказалась на оживленной улице Нью-Йорка.
Машины ездили туда-сюда, такси останавливались, гудели. Звук шпилек об асфальт, кто-то чихнул, где-то идет ремонт, где-то стройка, одним словом – это не шум, а голос. Голос Нью-Йорка.

Продолжая слушать Анжелу о выходке Эрика, я только подняла руку, чтобы поймать такси, как передо мной остановилась машина, таксист произнес обычное: «Куда?», и я, быстро отклонив трубку, и, прикрыв динамик рукой, шепнула ему адрес издательства журнала.

Такси тронулось и, попрощавшись с Анжелой, я убрала телефон в сумку. Я почувствовала, как дрожат мои руки. Под ложечкой предательски засосало.

- Мисс, вы так обеспокоены, - заметил таксист. – Нервничаете?

Я улыбнулась ему той самой улыбкой, которую назвала «Раздражилка».

Больше таксист языком не чесал.

Спустя некоторое время я начала поглядывать на встроенные часы у него над плеером, как вдруг он остановил машину и сказал:

- Прибыли.

Я заплатила за дорогу и оказалась перед высочайшем здании в квартале. Небоскреб тянулся вверх, а из-за зеркальных окон оно казалось еще больше. Над крыльцом было написано: «Men`s Life Company Hall»

В здание входило и выходило много народу, и я кое-как влившись в поток людей,оказалась в большом холле. Мое внимание перехватила стена, на которой висел огромный плакат в виде титульной страницы журнала этого месяца.

На ней была изображена Хайди Клум в очень эротической позе. Под этим огромным «журналом» была административная стойка, за которой сидели две девушки. Подойдя поближе, я увидела, что это близняшки.

-Здравствуйте, я мисс Свон, - начала я, - и у меня здесь…

Одна из них смотревшая в журнал, ища мое имя, подняла взгляд и улыбнулась:
- Здравствуйте, мисс Свон. Да, вы в списке и ваша встреча перенесена. Она будет проходить не с главным редактором, а с владельцем журнала, с мистером Мейсеном. Сейчас за вами спуститься мисс Стоун…

«Должно быть Эмма Стоун, зам владельца» - пронеслось у меня в мыслях.

- …и она вас проводит к мистеру Мейсону.

- Спасибо, – отозвалась я, явно шокирована их скоростью.

- Не за что, мисс Свон, - ответила та. - Всего наилучшего, - и она, отвернувшись от меня, подошла к другому человеку, у которого были к ней вопросы. Снова последовала блестящяя улыбка и слова: «Здравствуйте, рады видеть вас…».

Я вздохнула и, повернувшись, встретилась со взглядом брюнетки. Она оценила меня, оглядев с головы до ног, и остановилась на моих туфлях.

- Мисс Свон, я Эмма Стоун, - начала она. - Мистер Мейсон уже ждет вас у себя в кабинете. Прошу за мной.

Я последовала за брюнеткой.

Она была одета в черное классическое платье, с юбкой- карандаш, туфли на высоком каблуке, а ее волосы достигали талии. Во мне вспыхнула зависть.

Я была уверена, что она вполне могла заместить Хайди на обложке журнала и выглядеть более эротично.

- Как добрались? – спросила она, вызвав лифт.

- Эм… - я растерялась. - Отлично.

Она кивнула сама себе, повторив вполголоса мой ответ, видать, пыталась завязать разговор.

- Милые туфельки, - заметила она, когда мы вдвоем зашли в лифт. Мое внимание приковало табло с кнопками. В здании было сорок девять, а отдельная кнопка пятидесятого этажа была расположена над всеми.

Эмма нажала на кнопку пятидесятого этажа и, как только двери лифта закрылись, мы поехали.

- Спасибо, это мои любимые туфли.

«А еще и туфли удачи!» - хотелось добавить мне.

- А где вы их купили, Изабелла?

Я удивилась от того, что она знает мое имя, но тут же я насупила бровки от «Изабеллы».

- Зовите меня просто Беллой, - сказала я, - в магазине Colden Ler Flier.

- Да? – удивилась она, - Любите итальянскую обувь?

- Эээ… предпочитаю итальянскую.

- Ясно, - отозвалась Эмма, - Да, и, кстати, зовите меня Эммой.

- Рада знакомству, - я потянула ей руку. Эмма повернулась ко мне и с улыбкой протянула свою, и тут я заметила татуировку у нее на запястье, точнее, чуть выше запястья. Мэрилин Монро красовалась у нее на руке.

- Уау, - отозвалась я.

Она смущенно убрала руку за спину.
- Глупость подросткового возраста. Теперь мне с Мэрилин Монро жить до гроба, - я рассмеялась ее шутке.

Мы проехали в лифте ровно минуту и, достигнув нужного этажа, вышли в коридор. Он был удлиненный, а в конце располагалась стеклянная дверь.

Эмма прошла уверенной походкой к двери. Она автоматически разошлась в стороны, как в супермаркетах. Мы оказались в круглой комнате. По периметру были обставлены диванчики с кофейными столиками, а на них стояли журналы.

Посередине комнаты располагался стеклянный стол, за которым сидела блондинка.
«Розали Хейл!» - вырвалось у меня в мыслях.

- Доброе утро, вас приветствует Men`s Life Company, - начала Розали в трубку, параллельно рыская что-то по ноутбуку.

Эмма помахала блондинке рукой, блондинка улыбнулась, Эмма жестом показала на главную дверь в холле. Блондинка кивнула.

Эмма четким шагом прошла к двери и, сделав мне жест, мол, проходи, не стесняйся, открыла дверь.

Я вошла в кабинет владельца журнала…



- Назовите три ваших качества, из-за которых вы должны получить эту работу, - произнес Мейсон, складывая пальцы в «замочек».

Я растерялась.

- Упорство… Э-э-э…

- Нет, - отрезал босс. - Ваши личные качества. Характер.

Тут у меня в голове пронеслась сцена из моего детства, когда мы с Анжелой разругались и она начала кричать на меня: «Какая же ты Белла вредная, черствая и… гадкая! Я терпеть не могу твою вредность. И, даже когда ты бываешь доброй, ты всегда пытаешься выглядеть лучше».

- Честно? – спросила я, чуть сузив взгляд.

Карлайл с улыбкой кивнул.

- Я вредная, упрямая и… добрая.

- Вредная и добрая? Это как?

- Допустим, вы идете по городу, настроение у вас отличное, и вот тогда вы добры ко всему.
Улыбаетесь. А, когда вас забрызгала грязью, мимо проехавшая машина, вас это раздражает. И теперь вам не так сильно хочется улыбаться всем подряд, про себя вы проклинаете того водителя на авто, а потом, каждый раз, когда вы едете на машине, вас не особо смущает, что вы проезжаете по лужам и разбрызгиваете лужи по брюкам других прохожих. Вот такое соотношение доброты и вредности.

Карлайл довольно кивнул…

«Работа – моя!»

Я улыбнулась Карлайлу.

- Вы приняты, мисс Свон!

Затем мои мысли поплыли. Словно сквозь туман я видела контракт, подписала его и вышла из его кабинета. Меня встретила улыбка блондинки. Она поздравила меня и сказала, что завтра в девять быть здесь, пообещав проводить меня до кабинета.

- Я хотела бы сейчас посмотреть на мой кабинет и позвонить в перевозку, чтобы мои коробки завтра с утра уже доставили.

- Тогда, давайте сейчас вас и провожу, - улыбнулась блондинка. – Меня зовут Розали, кстати.

- Меня Белла, - я протянула ей руку, которую она с энтузиазмом пожала.

____________________________________________________________________________________



Жду ваших отзывов наФОРУМЕ!