Этот проклятый Google Глава 20. Вена, я люблю тебя! Часть 2 Пришлось стиснуть зубы, чтобы не завизжать то ли от ужаса, то ли от радости, то ли от отсутствия запасного выхода.
За стол рядом со мной опустился улыбавшийся Эдвард с красным от мороза носом и слегка зарумянившимися щеками.
Он снял перчатки, шарф, отряхнулся от снега, а потом, подозвав официанта, заказал эспрессо.
- Что ты тут делаешь? – прошипела я.
- Меня Элис прислала. Вообще, она хотела прислать какую-то левую подружку, которую встретила в отеле, но мне нужно купить новую рубашку и туфли, так что, почему бы не убить одним выстрелом двух зайцев? К тому же, думаю, тебе понадобится мнение зрелого мужчины при покупке какого-нибудь платья.
Не знаю почему, но я была рада, что приехал Эдвард. В его присутствии всегда учащенно билось сердце, и мне уже пора было к этому привыкнуть, а когда он пытался подколоть меня, руки сами собой начинали дрожать. Я уже молчала о своей реакции на его смех, улыбку, взгляд… Я одернула себя мысленно.
Не в том направлении думаю!
- Не хочу тебя расстраивать, «зрелый мужчина», - я специально выделила последнее словосочетание скептической интонацией, чтобы это звучало более глупо, - но платье себе я уже купила. Так что обойдусь без твоего внимания, мнения, да и вообще, можно полностью…
- Тсс… - прошептал он слишком уж сексуально, и я, действительно, замолчала.
Официант принес эспрессо, спросил, будет ли Эдвард еще что-нибудь, затем посмотрел на меня, а потом снова обратился к Эдварду, спрашивая, чем тот будет расплачиваться.
Эдвард достал карточку, протянул ее официанту, и тот, кивнув, исчез.
- Я замерз, - пожаловался Эдвард, отхлебнув чуть-чуть кофе.
- Ну так согревайся своим эспрессо… - «Или можешь прыгнуть в мои объятия…» - … А я пока пойду по магазинам.
- Эм… нет! Так дело не пойдет, - он возмущенно посмотрел на меня. - Будешь ждать меня, а потом уже ВМЕСТЕ пойдем по твоим магазинам.
Мне понравилось его предложение, но внешне я осталась невозмутимой.
Мы долго молчали.
Он пил кофе, согреваясь с каждой минутой, и его щеки приобретали нормальный оттенок.
А я наблюдала за ним. За тем, как он пил кофе. За тем, как мило улыбался, подмигивая.
- Если не найдешь новый предмет для наблюдения, я рано или поздно подавлюсь кофе.
- Тогда начну рассматривать тебя под лупой, - хихикнула я, - чтобы уж точно подавился.
Эдвард рассмеялся, покачал задумчиво головой и еще раз глотнул кофе.
- Ты очень странная, Белла.
- В смысле… - я помотала пальцем у виска, показывая один из возможных вариантов.
- Нет, - Эдвард лениво расплылся в улыбке. - Ты странная в том смысле, что не похожа на других.
- Так разве это странно?
- В какой-то мере, - Эдвард шумно выдохнул, как бы посмеиваясь. – Обычно все так из кожи вон лезут, чтобы мне понравиться, а у некоторых женщин отдельные записные книжки с алгоритмами правильного свидания имеются.
- О-о-о. Бедненький. Наверное, сложно быть самым сексуальным мужчиной, если женщинам приходится руководствоваться дурацкими книжками «свидания-для-чайников».
Эдвард скорчил недовольную гримасу.
- Все не так.
- А как?
Эдвард промолчал.
- Хочешь посмеяться? – внезапно спросил он.
Я кивнула.
- Это первый разговор с девушкой, когда я не хочу говорить о себе. Так что переключимся на тебя… Ты …не такая как все, Белла.
Я согласно и покорно кивнула.
- Это правда. Мне многие это говорят. Обычно это звучит вместе с угрозами разоблачить меня, но как бы то ни было, да. Я не такая как все, - я заговорщически подмигнула.
- И сложно быть не такой как все? – спросил Эдвард в манере интервьюера.
- Не сложнее, чем другим. Как правило, они тратят много времени и сил на то, чтобы быть в моде, в тренде, в курсе последних событий, а мне приходится тратить силы на то, чтобы обходить все это… быть самой собой. Затраты одинаковые, а результат разный.
Эдвард заглянул мне прямо в глаза.
Это был не типичный взгляд от Эдварда-шутника или же от Эдварда-жаждущего-подколоть. Нет. Это был взгляд из раздела «извне». Будто бы он сканировал меня.
Он смотрел молча. Долго. С еле заметной улыбкой.
Это было настоящей пыткой.
Хотелось перевести взгляд на что-то другое, но сил не находилось. Вместо спасения я выбрала «смерть» и посмотрела в его глаза с таким же воодушевлением.
Прошлась по его скулам, ровному носу, четко очерченным губам.
Это было пыткой.
Быть на прицеле, при этом не иметь возможность сбежать.
И если бы не вовремя подошедший официант с карточкой в руке, я бы точно умерла на месте.
Официант обратился к Эдварду:
- Forse la tua signora sarà ordinare qualcosa? Per il vostro bellissimo compagno, abbiamo torte deliziose. (Может быть, ваша дама что-то закажет? Для вашей прелестной спутницы у нас есть прелестные пирожные.)
Это итальянский?
Испанский?
Какого черта он заговорил на другом языке?
Эдвард тихо засмеялся. Покачал головой, но потом, чуть подавшись вперед, ко мне, спросил:
- Я почему-то не подумал, но… ты голодна?
- Я тут уже около четырех часов, естественно, я поела.
Эдвард неудовлетворенно на меня посмотрел, но потом покачал головой и улыбнулся официанту:
- Grazie, mia signora vuole fare la spesa e non mangiare la torta. (Благодарю, моя дама хочет пройтись по магазинам, а не поесть пирожных.)
Я в шоке уставилась на Эдварда.
Он разговаривает то ли на испанском, то ли на итальянском?
«Он наполовину англичанин, наполовину итальянец», - пробубнил Эммет у меня в голове из воспоминаний.
Черт! Точно…
- И что же спросил официант? – поинтересовалась я, когда официант ушел обратно.
- Он спросил, почему это моя девушка не ест прекрасные пирожные, такие же прекрасные, как и она сама.
Я улыбнулась.
- Милый официант.
Эдвард покачал головой.
- Он мне не нравится.
- Почему?
Эдвард недовольно уставился на меня, чуть наклонился вперед, достал у меня из-под локтя салфетку, которую положил официант, когда принес кофе для Эдварда.
- Вот почему.
На салфетке были выведены цифры.
- Мило, - я улыбнулась, выхватив салфетку из рук Эдварда.
Эдвард серьезно произнес:
- Не смей ему звонить.
- А то что? Назови причину.
- У него корявый почерк.
- И что?
- А у меня ровный, красивый.
- Знаешь, я в каком-то журнале читала, что чем корявее почерк у человека, тем секс с этим человеком более страстный.
- Да, я тоже это читал. Я тебе больше скажу - у всего есть свои исключения. Могу доказать, что и те люди, у которых почерк ровный, тоже страстные в постели.
- Спасибо. Обойдусь.
Хотя…
Снова не в том направлении думаю.
- Пора бы по магазинам пройтись, ммм?
Эдвард согласно кивнул и помог мне встать. В одну руку он взял свое пальто, другой придержал мой стул. Когда же я забрала свою куртку и пакет из Blue marmalade, он предложил понести их.
Я спокойно отдала ему свои вещи.
Нормализовав дыхание после соприкосновения наших рук, я припомнила, где мы с Элис выдели мужские и обувные магазины.
Мы начали с первого этажа. Эдвард заходил во все магазины подряд. Плевать на марку, бренд, стоимость. Он примерял все.
Когда мы вошли в очередной магазин, на этот раз это оказалось Armani, Эдвард подошел к манекену в рубашке, затем повернулся ко мне и спросил:
- Она мне пойдет?
Рубашка была голубая, с красивым заостренным воротником.
- У тебя уже есть костюм?
Эдвард кивнул, ожидая моего ответа.
- А по цвету она подходит?
Эдвард задумался, покачал головой из стороны в сторону, и ладонью подвигал типа «пятьдесят на пятьдесят».
- Тогда сначала примерь, потом подумаем.
Эдвард отдал нашу одежду в зону хранения, подозвал продавщицу и попросил принести рубашку, назвав свой размер.
Я была огорчена. Глубоко огорчена.
Все проходившие мимо люди были одеты в шикарную одежду, будто бы рекламировали ее, а я? А я, Белла Свон, была белой вороной – грубые джинсы и ковбойская рубашка посреди дорогущего магазина.
Вместо продавщицы-консультанта к нам подошел с рубашкой в руках молодой парень со светлыми волосами и голубыми глазами, чем-то похожий на Тома Фелтона.
Парень поздоровался на английском без акцента, представился и сказал, что поможет выбрать вещи с нужными размерами.
Затем он приятно улыбнулся мне, что не понравилось Эдварду, но крайне польстило мне.
- Белла, - протянула я ему руку.
- Приятно познакомиться, Белла, - он радостно улыбнулся.
Я также ослепительно (насколько я это вообще могу и умею!) улыбнулась.
Эдвард подтолкнул меня сзади к примерочной, усадил на диван перед зеркалом, а сам скрылся за занавеской.
«Том Фелтон» последовал за нами.
- Я позову вас, если что-то понадобится, - раздался голос Эдварда из примерочной.
Я мысленно посмеялась… нет, я бы даже сказала, ехидно хмыкнула.
«Том Фелтон», пожав плечами, ушел к другим покупателям.
Через некоторое время я спросила:
- Ну что, ревнивенький, размер подошел? – еле сдержалась, чтобы не рассмеяться.
Эдвард в долгу не остался.
- Подошел, «жаждущая-ревности-своего-босса», хочешь взглянуть?
«Жаждущая-ревности-своего-босса» - я мысленно спародировала его голос.
Фыркнуть – последнее дело, но я все же фыркнула.
- Слышу согласие в ответе, - раздался радостный голос Каллена.
Он одной рукой отдернул темно-синюю занавеску с кольцами в сторону, и я чуть не упала с дивана от одного только вида.
Эдвард в джинсах и заправленной в них новой рубашке, с рукавами, закатанными до локтей, и не до конца застегнутыми пуговицами. Волосы растрепались из-за того, что ему пришлось через верх снимать водолазку.
- Запомни, все, что ты мне сейчас скажешь, будет использовано против тебя в наших спорах и ссорах.
- Мы с тобой не пара, спорить и ссориться с тобой я не собираюсь.
- Мы друзья, Белла. Пока. Неизвестно, чем все это обернется в будущем.
- Надеюсь, тебя уволят из журнала, и тебе придется мыть машины на какой-нибудь заправке за девяносто километров от Чикаго, и когда я буду проезжать мимо, то оставлю тебе пару долларов чаевых. Это будет достойным завершением нашей дружбы.
Эдвард медленно расплылся в улыбке, при этом на его щеках появилась ямочки.
- Нравится? – спросил он.
Явно не о рубашке.
- Ты о рубашке?
- Я о наших отношениях.
- Без ума от них, - сарказм был в каждом моем слове.
Эдвард подошел ко мне ближе. Присел на карточки передо мной, положил свои руки мне на колени, провел вдоль бедер, затем вернул их обратно к коленям.
- Белла… у нас многое может получиться.
- Меня сейчас вырвет, - с улыбкой предупредила я.
Эдвард улыбнулся.
Я тоже. Снова.
- Не хочешь попробовать?
- Начать с тобой встречаться?
Эдвард кивнул, затем быстро пересел на место рядом со мной.
Господи.
Сердце бешено стучит.
- Мне с самого начала твердили, что ты ужасный мажор, Эдвард. Что в твоем вкусе только элитные барби. Извини, не хочу портить твою репутацию, я ведь не подхожу под такое определение.
- Почему не подходишь?
- Потому что ноги не от ушей. Я не модель. И… упс, у меня, кажется, есть мозги…
- Белла, я с Таней расстался еще месяц назад, - в этот момент внутри зарождалось дежавю, - она слишком требовательная и совсем не домашняя. С ней нельзя посмотреть кино или посидеть в кафе, попить кофе. Про просмотр пошлой комедии с параллельным перекусом пиццей на ночь глядя я вообще молчу. Да и не только в этом дело. Я же знаю, тебя ко мне тянет.
- Сейчас я готова сказать то же самое о тебе.
- Я этого и не скрываю. Меня к тебе тянет. Очень сильно.
Хотелось закрыть глаза и ущипнуть себя, потому что вряд ли такое могло происходить на самом деле.
- Я буду выглядеть шлюхой в чужих глазах.
- Ты будешь выглядеть стервой, если откажешь мне.
- Вот это заявление! – я удивилась. - В любом раскладе я не в выигрыше.
- Белла.
- Да что? – я устало вздохнула. - Я не буду с тобой встречаться. Меня будут осуждать, – немного проныла, но это ничего.
- А не все ли равно?
- Нет. Я не потеряла чувство собственного достоинства.
- Будем встречаться тайно?
- Все слишком спонтанно.
- Я устал ждать, Белла.
Воцарилось молчание.
Эдвард сидел вместе со мной и смотрел в зеркало перед нами в примерочной, из которой он только что вышел.
В отражении был диван, на котором сидели девушка в рубашке, джинсах и неуклюжих тимберлэндах, и парень. Красивый. Измученно красивый. Усталый. Сутулый. Широкоплечий.
Когда я встретилась в отражении со взглядом Эдварда, он перевел взор уже на меня реальную и сказал:
- Я рад, что ты все-таки поехала со мной. Я… благодарен тебе. Ты сделала это в противовес отношениям с Эриком.
- Эдвард…
- Я закончу. Раз ты так легко приехала со мной, кроме того, пошла со мной на ужин, поехала ко мне… Почему ты меня отталкиваешь, когда я уже сдался, перестал бороться со своими желаниями?
Я посмотрела на Эдварда. Снова. Снова.
Пришлось пару раз моргнуть, чтобы не заплакать от безысходности.
Его лицо было действительно измученным. В глазах читалось страдание.
- Это неправильно, - я выдохнула.
- Неправильно, что меня к тебе влечет?
- Неправильно, если мы начнем встречаться.
- Почему?
- Хотя бы потому, что ты встречаешься с Таней.
Он устало выдохнул.
- Это сложно, но понять возможно. Не буду повторять дважды: мы с Таней встречаемся лишь для ее долбанных папарацци, по ее просьбе и просьбе ее агентов. Она должна придумать какую-нибудь байку о нашем разрыве, и потом все встанет на свои места… Я с Таней сейчас общаюсь по минимуму. Помнишь день, когда я сидел у тебя в кабинете?
- Я тогда ела пончики, а ты закатил истерику на почве ревности? – спросила я, сгримасничав.
- Не кривляйся, - устало пробубнил Эдвард, - да, именно этот день. Так вот, мы уже тогда с ней разошлись, но ее агенты внезапно попросили, чтобы я познакомил ее со своими родителями, тем она якобы не понравится, и я вышвырну Таню, сказав, что ее невзлюбила моя мать.
Я была в шоке. Значит, Эдварда прижали к стенке какие-то агенты какой-то супермодели?
- Ужас.
- Да. Я больше волновался не из-за Таниной карьеры, я даже хотел расстаться с ней друзьями, но после такого предложения я просто ее возненавидел. Она знала, что у моей матери слабое сердце. Я ей рассказывал. И после этого она предложила мне познакомить ее с моей больной мамой, чтобы через несколько дней порвать со мной самым скандальным образом, приплетя ко всему этому еще и моих родителей.
Вот это да.
Вот почему Эдвард в то время ходил каким-то очень серым. С кругами под глазами. Он казался таким… избитым.
Главная новость.
Мать Эдварда со слабым сердцем.
- А… твоя мама?
- А что «моя мама»?
- Ну… она не знала, что ты парень Тани Денали?
- Естественно, знала. Только она не особо жаждала знакомиться с моими девушками.
- Почему?
- Она хочет, чтобы я переехал в Италию, женился на какой-нибудь итальянской провинциалочке и жил долго и счастливо.
- Твоя мама итальянка…
- До мозга костей. Она даже на День Благодарения готовит вместо индейки пасту или же фетучини.
Я рассмеялась.
- А твой папа?
- Отец англичанин. Все, что думают об англичанах, это все отец. Он высокомерный, но в пределах нормы.
Я опять улыбнулась. Было так приятно слушать рассказы Эдварда о его родителях, и плевать, что мы сидели на диванчике в примерочной магазина, а вокруг ходили люди. Мне было приятно, что Эдвард уделял мне внимание, что он доверял мне, рассказывая о близких ему людях.
- Белла, ты снова перевела разговор не в то русло, - устало произнес он.
Я решительно на него посмотрела.
- Чего ты от меня ждешь?
- Жду взаимности.
- В чем?
- В чертовой симпатии, Белла!
- Хорошо. Ты ведь сам уже сказал. Нас обоих влечет друг к другу.
Эдвард вроде успокоился.
- Будешь моей?
«Моей…»
Уже твоя, дурак. С первой встречи в конференц-зале.
С того момента, как начал называть меня «итальяночкой».
Но я Белла, и я боюсь в этом признаться.
- Пойдем, - я встала с дивана. - Надо купить эту рубашку.
Эдвард резко встал рядом со мной, развернул меня к себе и жадно впился в губы.
На секунду мне показалось, что я соприкоснулась с чем-то обжигающим, с чем-то реально огненным. Но когда ладони Эдварда аккуратно притянули мое лицо к себе, а мои руки автоматически запутались в его волосах, я поняла, что все, что сейчас происходило, было реальным. Это не было сном. Мы не были пьяными. Мы были в здравом уме, и мы хотели быть вместе.
И это только первый день в Австрии.
Вена, я люблю тебя!
____________________________________________________________________________________
Какой же Эдвард ревнивый, а?
За редакцию огромное спасибо
tatyana-gr.
С нетерпением жду ваших мыслей на ФОРУМЕ!