Глава девятая
Инкубация

Белла пыталась уснуть, но всё закончилось тем, что она уставилась в темный потолок. Она была истощена физически, но просто не могла привыкнуть к отсутствию Эдварда в гнезде рядом с ней. Белла скучала по его мурлыканию, по сердцебиению, раздающемуся под ее ухом. Она скучала по ощущению его хвоста, обернутого вокруг ее руки или лодыжки, словно даже во сне он не мог ее отпустить. Белла скучала по его теплу и аромату.

Это была только третья ночь без него, но Белла уже чувствовала себя невероятно несчастной. Как она сможет выдержать без него целый месяц? Страшная мысль пришла ей в голову: «Сколько длился месяц у Вольтури?» Она знала, что один их год равнялся четырем земным, так были ли месяцы Вольтури настолько же длинными? О Боже...

Белла ударила кулаком по подушке и вылезла из гнезда. Девушка проскользнула за кресло и просунула голову в отверстие инкубационного гнезда.

– Эдвард? – тихо позвала она. – Эдвард?
Белла заползла внутрь и услышала тихий рык.
– Это я, Эдвард, это Белла. – Она медленно продолжила свой путь. – Я иду, хорошо?

Она обнаружила его лежащим на боку, оба дюриса были придвинуты к животу вольтурийца, а хвост обмотан вокруг них. Глаза Эдварда встретились с ее в тот момент, когда он выпустил невольный рык. Он посмотрел на нее, глаза мужчины медленно открылись и закрылись, сонно моргая.

Белла прижалась к его спине, повторяя его положение.

– Могу ли я остаться здесь с тобой? – просила она.
– Белла… – Она слышала муку в его голосе.
– Эдвард, ты знаешь, что я никогда бы не причинила боль нашим детям.
– Я знаю, – сказал Эдвард, в защитном жесте прикрывая их рукой. Белла заметила, что его когти покрыты резиновыми наконечниками, чтобы предотвратить случайный прокол дюриса, который был достаточно мягким, чтобы в случае необходимости разрезать его. Золотое кольцо на левой руке поблескивало в тусклом свете.
– Давай спать, – предложила она, – а об этом мы поговорим утром.

Эдвард ничего не ответил. Он придвинул дюрис ближе к груди и, как только Белла прижалась к нему, замурлыкал. Белла счастливо вздохнула, успокоенная его теплом и ароматом. Прошло совсем немного времени, прежде чем она задремала.

Лицо Эдварда было первым, что Белла увидела, открыв глаза. Он развернулся к ней, устроив дюрис на подушке между ними. Ладонями он обхватил их, и под наблюдением своей половинки поочередно повернул.

Белла медленно протянула руку, чтобы коснуться одного из них.

Эдвард зарычал и сразу же смутился.

– Прости, Белла. Я ничего не могу с этим поделать.
– Всё хорошо, – сказала Белла. Ее пальцы погладили сторону одного из дюрисов, девушка поразилась, каким мягким и теплым он был на ощупь. – Эдвард, пожалуйста, могу ли я спать здесь с тобой? Наше гнездо кажется опустевшим без тебя.
Прежде чем он сумел ответить, Белла услышала голос, зовущий ее по имени.
– Это Элис, – сказала она.
Белла поцеловала его в щеку и вылезла. Элис выглядела совершенно потрясенной, когда девушка выскользнула из-за кресла.

– Иисус Христос, Белла, ты сошла с ума? Какого черта ты там делаешь? – ахнула Элис, лицо которой побелело, как молоко.
– Сплю, – ответила Белла. – Элис, присядь, ты выглядишь так, словно собираешься упасть в обморок.
Она помогла Элис сесть в кресло.
– Матерь Божья, Белла, тебе повезло, что он не убил тебя!
– Эдвард никогда не причинил бы мне боль, – запротестовала Белла.
– Он не хотел бы этого, Белла. Однако ты не понимаешь, насколько сильны инстинкты Вольтури в это время – во время гибернации они никогда до конца не просыпаются. Джаспер предупредил меня никогда даже не приближаться к его гнезду. Ты пошла на невероятный риск. Разве Эдвард не говорил тебе об этом?
– Эдвард не причинил бы мне боль, – упрямо повторила Белла.
– Ты полностью лишена какого-либо инстинкта самосохранения, не так ли? – Элис в изумлении покачала головой и решила попробовать другой подход. – Белла, пожалуйста, не лезь туда. Ты знаешь, как ужасно он почувствует себя, если случайно сделает тебе больно?
– Я понимаю, – сказала Белла. – Ну же, пойдем купаться.
Элис сгримасничала.
– Ты не собираешься обещать мне, не так ли?
– Я не люблю давать обещания, если не уверена, что могу сдержать их, – ответила Белла. – Но я обещаю, что буду осторожна.
Белла собрала свою одежду и взяла расческу, с болью отметив, что Эдвард не будет расчесывать ее волосы до конца месяца. Это напомнило ей о…
– Элис, сколько длится этот месяц?
– Тридцать дней, – сказала Элис, как будто разговаривала с очень маленьким ребенком.
Белла воздержалась от того, чтобы шлепнуть ее, потому как, вероятно, неправильно – бить беременную женщину.
– Я знаю, сколько длятся наши месяцы, умница. Я имела в виду, как долго длится месяц у Вольтури? Сколько еще Эдвард пробудет в этом гнезде?
– Каждый месяц Вольтури длится двадцать дней, в году семьдесят три месяца. Если говорить о том, сколько еще Эдвард проведет там, это может занять от двадцати восьми до сорока дней. Сроки различны в зависимости от детей. Двойняшки часто раньше покидают тело матери, так что срок пребывания в гнезде будет ближе к верхней отметке.
Белла мысленно застонала. Еще тридцать семь бессонных ночей замаячили перед ней.

Они направились в коридор, Таня поднялась на ноги с немыслимым для нее изяществом. Элис замерла.

– Таня, ты знала, что Белла вчера вечером пробралась в инкубационное гнездо?
– Я не знала: я охраняла дверь, – ответила Таня. Взгляд, который она послала Белле, говорил, что она не собирается оставаться снаружи сегодня вечером.
– Стукачка, – пробормотала Белла.
Роуз уже сидела в их бассейне, когда Белла с Элис вошли в купальный зал. Белла опустилась в воду и прислонилась головой к плитке.
– Выглядишь паршиво, – сказала Роуз. – Материнство – не твое?
– Спать в одиночестве – вот что не мое, – ответила Белла. Подняв голову, девушка открыла один глаз и посмотрела на Роуз. – А как у тебя со сном?
Вообще-то Роуз залилась краской – Белла не поверила бы в это, не увидь она своими глазами.
– Я… эмн…
Элис подавила смешок.
– Слишком много витамина Эм? Должна сказать, что не предвидела этого.
– Ты тот еще медиум, – проговорила Белла. – Ты даже не сказала мне, что я жду двойню.
Элис помотала головой.
– Я не знала.
– Но ты ведь знала о моей беременности, верно? В то утро, когда мы встретились после моего… кгхм… медового месяца.
– Да, я знала, – Элис уставилась на какую–то точку в пространстве. – Накануне ночью мне приснился сон. Мы с тобой стояли в комнате, наполненной серым туманом, на полу на одеяле играл ребенок, но я не могла его разглядеть. Это странно. Каждый раз, когда я пыталась рассмотреть ребенка, всё, что я видела, была та же серая дымка. Я посмотрела на тебя, и ты сказала: «Мой ребенок будет править галактикой».
– И ничего больше? – разочарованно спросила Белла.
Элис покачала головой.
– Бог показывает мне только то, что хочет, чтобы я видела. Я поняла, что это были знания из категории «положено знать», и просто благодарна этим видениям. Я должна верить, что всё, что случилось – случилось по Его плану, и что Он покажет мне достаточно, чтобы я поняла, где мне нужно быть.
– А я вот думаю, что вы все сумасшедшие, – заявила Роуз. – Да-а-а, боги и видения… вы ведь не серьезно, а?
– Достаточно серьезно, зная, что Элис смогла купить мне одежду моего размера прежде, чем меня даже идентифицировали как пару Эдварда, – сказала Белла.
– Удачное предположение, – уже не так уверенно произнесла Роуз.
– Думаю, я скоро рожу, – сказала Элис.
– Еще одно видение, коротышка?
– Нет, я просто почувствовала первые боли.
Белла так громко завопила, что все головы повернулись в их сторону. На пару с Роуз она помогла Элис выбраться из ванны, и вдвоем как можно быстрее одели девушку. Они преодолели совсем короткое расстояние по коридору, когда внезапно Элис застыла на месте, покачиваясь, словно на сильном ветру.
– Не думаю, что смогу дальше идти, – слабым голоском проговорила она, глаза ее закатились, а сама она потеряла сознание. Белла обхватила Элис за спину в медвежьей хватке, удерживая от падения, но пошатнулась под ее весом. Шагнув к девушкам, Роуз подняла Элис на руки, словно та весила не больше куклы.
– Ничего себе, ты что, тренируешься? – спросила Белла.
– Раньше ходила в спортзал трижды в неделю, – отозвалась Роуз, спеша по коридору. Они достигли перекрестка, и Роуз притормозила.
– Куда? – поинтересовалась она у Беллы.
Глаза последней расширились в панике.
– Я не знаю!
– Эй, пикси, – Роуз потрясла Элис. – Проснись. У местного Магеллана закончилась карта.
– А? – вырвалось у Элис. – Что…
– Элис, нам нужны указания, – сказала Белла. – О, погоди! Там Джаспер!
Он как раз вышел в коридор. Глаза мужчины нашли Роуз, и он увидел крохотное тело в ее руках, зарычал, хлестая хвостом в воздухе. И рванул к ним по коридору.
Роуз пробурчала: – Вот херня.
Она бегло огляделась по сторонам, словно место, куда можно было бы безопасно пристроить Элис и уйти с пути, может появиться вовремя и позволить избежать ей столкновения с тремястами фунтами разъяренного вольтурийца.

Белла выпрыгнула перед Роуз, и, конечно же, Тане пришлось выпрыгнуть перед Беллой, выставив оружие диагонально перед своим телом. Джаспер остановился перед телохранительницей, рык вырвался из его горла, а глаза рыскали вокруг нее. Белла выглянула из-за грудной клетки Тани.

– Джаспер! Джаспер, всё в порядке. Элис просто потеряла сознание, хорошо? С ней всё в порядке! Ну, не совсем… она рожает, но в этом нет вины Роуз.

Белла осознала, что ее положение создает патовую ситуацию, и ушла с дороги, таким образом позволяя Тане пропустить Джаспера. Он выхватил Элис из рук Роуз и сломя голову понесся к их норе с тремя женщинами на хвосте. Хлопнув по кнопке вызова экстренной помощи на двери, он сел на пол, держа Элис на коленях. Всего лишь на мгновение он оторвался от лица свое половинки, ища глазами Беллу.

– Не могла бы ты принести смоченную холодной водой ткань, пожалуйста?

Белла прошла в ванную и намочила полотенце для рук. Впервые она оказалась в ванной Элис, поэтому улучила пару секунд, чтобы осмотреть комнату и восхититься стенами, расписанными бабочками Элис.

Должно быть, доктор догадался, какая именно сложилась экстренная ситуация, поскольку принес с собой родильное кресло и деловито настраивал его, когда Белла вернулась. Элис очнулась, ее глаза метались, в то время как девушка оценивала ситуацию.

– Вот, – сказала Белла, протягивая Джасперу компресс. Мужчина нежно протер лицо Элис, пригладил волосы любимой. От выражения на его лице Белле захотелось разрыдаться. Она так соскучилась по Эдварду.

Немногим после Элис водрузили на кресло. Белла с Джаспером взяли ее за руки, в то время как Роуз уселась на пол перед роженицей и продолжала рассказывать очаровательно непристойные истории своих похождений в колледже. У Джаспера отвисла челюсть, полотенце, которым он обмывал лицо Элис, болталось в его обмякшей руке. Элис так увлеклась, что даже не заметила схваток. Она изумленно выкрикнула, и дюрис выскользнул из тела девушки в ждущие руки доктора. Как будто щелкнул в его мозгу переключатель и Джаспер выхватил дюрис у врача, рыча, пятясь и прижимая его к груди.

– Э-э, Джаспер, ты не хочешь… знаешь ли… позволить нам немного обтереть его для начала? – спросила Розали. Джаспер, похоже, даже не услышал ее. Он скрылся в шкафу и захлопнул за собой дверь.



Покинув нору Элис, Белла чувствовала себя уставшей, и тем не менее ей нужно было идти в офис. Куча работы ожидала ее. Подойдя к двери, девушка увидела какую-то надпись в одном из окошечек на доске для встреч. Она попросила Таню прочесть ей.

– Дженкс, императрица. Он уже должен ждать.
Дженкс поднялся с подушки перед столом Беллы, как только она вошла. Вольтуриец низко поклонился.
– Императрица.
– Здравствуй, Дженкс. Прости, что заставила тебя ждать. – Она опустилась на подушку за противоположной стороной стола. – Что ты выяснил?

Дженкс был молодым Вольтури, который, казалось, едва переступил порог юности. Он был посыльным Совета, в его обязанности входили такие задачи, как расследования, исследования, написание отчетов и все остальные обязанности, присущие главному помощнику. Тактичные расспросы Беллы открыли ей имя юноши, и она засадила за работу.

– Пока очень немного, императрица, – сказал он извиняющимся тоном. – Как вы знаете, рождение дронов регистрируется редко.
– Джейкоб сказал, что его отец и мать были Альфами, и его мать сбежала после рождения Джейкоба. Конечно, не может же быть так много случаев пропажи супругов Альф.
– Восстание… – начал Дженкс и вздохнул. – Уверяю вас, что веду всесторонний поиск. Я не сдамся, пока не найду ее.
– Спасибо, – сказала Белла. – Если тебе что-то понадобится, дай мне знать.

После его ухода, Белла погрузилась в документы, значительное большинство которых представляло собой отупляющую рутину, негламурную, ежедневную скучную работу, составляющую львиную долю обязанностей правителя. Белла безжалостно набросилась на эту кипу бумаг. Не то чтобы у нее имелось занятие получше этим вечером. Или в следующие тридцать семь вечеров.

Она подняла глаза, когда открылась дверь, и увидела Таню с подносом в руках, который телохранительница опустила рядом с Беллой.

– Спасибо, – Белла была тронута. – Разделишь ли ты трапезу со мной?
Таня опустила голову.
– Благодарю, императрица, он нет, я не голодна.
Белла отщипнула кусочек от мяса, что лежало у нее на тарелке, и отправила его в рот.
– Знаешь, я не думаю, что когда-нибудь видела, как ты ешь. Или пьешь. Или спишь, если уж на то пошло.
– Уверяю вас, я делаю всё это, – сказала Таня. – Только когда вы не нуждаетесь в моей защите, например, когда вы вместе с императором.
– Ты всегда проделывала такую хорошую работу, защищая меня, – сказала Белла. – Спасибо.
Таня встала.
– У всех нас есть свои цели. Мудро правя Федерацией, вы защищаете моих любимых, а я стараюсь защитить вас. Закончите свой ужин прежде, чем он остынет. – Произнеся это, Таня вернулась в холл, чтобы занять свой пост у двери.

Белла работала, пока у нее в глазах не начало всё расплываться и сама она не заклевала носом прямо за столом. Отложив последний файл в сторону, девушка встала, потягиваясь и разминая затекшие мышцы. Она надеялась, что вымотала себя настолько, что сможет легко заснуть, но, оказавшись в гнезде, опять застала себя уставившейся в потолок. Проклятье.

Она выбралась из гнезда. Эдвард. Прошлой ночью всё было в порядке. Белла пребывала в уверенности, что он никогда не причинит ей вреда. Она подошла к креслу и завизжала, когда увидела фигуру, взгромоздившуюся на него. Таня постукивала пальцами по своей палке.

– Я…э-э… – красноречиво заговорила Белла.
– Я не могу позволить вам пройти туда, императрица, – сказала ей Таня.
– Он не сделает мне больно, – настаивала Белла.
– Скорее всего, нет, – согласилась Таня. – Но есть шанс, что он может, и я не могу этим пренебречь.
Белла задалась вопросом, как воспримет Таня, скажи она ей, что это не ее дело, и пришла к выводу: не очень хорошо. Черт возьми.
– Возвращайтесь в свое гнездо, императрица, – сказала Таня тоном, не терпящим возражений.
Ворча, Белла так и сделала. Большая синяя властная сучка.



Ей больше не вынести этого. Белла была так изнурена, и ей хотелось лишь одного – плакать. Она устало плелась позади Роуз по коридору в сторону покоев Элис – девушки намеревались навестить подругу, чтобы затем двинуться к ваннам. Они застали Элис не в лучшем состоянии, чем Беллу, возле двери шкафа.

– Он… он рычал на меня, – рыдала она и разрыдалась. – Я не могу даже взять свою одежду.
– Да ну на хрен, – заявила Роуз, рывком открывая дверцу. – Какую хочешь, милая?
– Р-розовую, – икнула Элис.
Роуз достала тунику, требуемую Элис, и Белла услышала, что Джаспер зарычал на нее из гнезда, что вырыл в задней стенке гардероба.
– Да какая разница, кретин, – огрызнулась Роуз. – Выйди сюда и скажи это.
Девушка вышла из гардероба и захлопнула за собой дверь.
– Держи. – Роуз передала тунику Элис.
– Эдвард тоже рычал на меня, – сказала Белла Элис. – Он сказал, что просто не может это контролировать.
– Я знаю, – губы Элис дрожали. – Но это всё еще задевает мои чувства.
– Пойдем с нами купаться, – предложила Роуз. – Тебе полегчает.
Элис кивнула.
– Думаю, да.
Когда они шли по коридору, Элис сказала:
– Что думаешь об имени «Райли»?
– Разве это не мультяшный койот из мультика, который пытался кидать наковальни на голову Дорожного Бегуна?
Белла захихикала.
– Нет, то Вайл И. Вайл И. Койот.
– А ты, Белла? Ты уже придумала имена для своих мальчиков?
– Думаю, Эдвард хотел бы назвать одного из малышей Карлайлом. – Она хотела назвать ребенка Эдвардом, но не думала, что он согласится и, вероятно, захочет использовать вместо этого имя какого-нибудь знаменитого предка. Боже, она так скучала по нему. Она хотела, чтобы они могли поговорить, даже поспорить. Всё, что угодно, лишь бы просто слышать его голос.

В ту ночь, она кричала на Таню за то, что та отказывалась пропустить ее в гнездо Эдварда. Таня не дрогнула. Белла сразу же раскаялась и извинилась за свое поведение и отправилась в свое огромное, пустое гнездо. Та ночь казалась ей бесконечной пустыней, которую ей предстояло пересечь в одиночестве, без ничего, что могло бы утолить ее жажду.

На следующий вечер она вновь кричала, орала, плакала и пыталась силой пробраться мимо Тани, которая закрывала своим телом вход, и не важно, сколько бы тянула Белла, она не смогла сдвинуть ее достаточно, чтобы проскользнуть мимо. А затем она снова плакала, потому что чувствовала себя ужасно из-за того, что угрожала женщине, которая только и хотела, что защитить ее, уберечь от опасности.

Каждый день был таким же серым, как и последующий. Белла заставляла себя двигаться, выходить из гнезда, принимать ванную, идти в кабинет и возвращаться обратно. Она подписывала бумаги и ела, когда Таня приносила ей пищу, делая всё на автомате. Она смотрела в глаза Элис и видела в них сострадание, но не могла ничем помочь ей.

Белла пыталась убедить себя, что она ведет себя просто смешно, что женщины во всей вселенной справляются с тем, что отправляют своих мужей в путешествия, например моряков, солдат, космонавтов и могут держать себя в руках. Она называла себя слабой, она ругала себя и пыталась выдавить из себя силы, которых не чувствовала. Или, по крайней мере, пыталась достаточно убедительно замаскировать свое состояние, чтобы другие больше не смотрели на нее с жалостью в глазах. Ради всего святого – она была императрицей, а не влюбленным подростком. Что ж, она действительно была подростком, и она была влюблена, однако не это сейчас было важным.

Это будет самый длинный месяц в ее жизни, но ей придется его пережить. Она должна работать и управлять всем здесь, пока он вышел из строя. Она должна показать Империи, что достойна занимаемого положения. Она должна заставить Эдварда гордиться ею. И каждой день Белла говорила себе: «Я могу справиться с этим». Потому что другого выбора не было.



– Белла?
Ей снилось, что Эдвард сейчас находился рядом, поглаживая руками ее лицо.
– Белла?
– Я люблю тебя, – сказала она. – Я скучаю по тебе.
– Белла, проснись.
Не сон. Белла резко села, почти ударившись лбом об его нос.
– Эдвард? О, Эдвард! – Она обняла его за шею, осыпая лицо поцелуями. – Ты выбрался?
– Дети, – его глаза блестели от радости. – Они вылупляются!
– Звонит, – сказал Эдвард. Он привлек ее к обеденному столу, накрытому подушками. Оба дюриса примостились на них.
– Видишь, вот тут? – Эдвард указал на точечку. Белла присмотрелась внимательнее и увидела, как крошечный, словно у котенка, коготок торчал из маленького отверстия. Пока она смотрела, он исчез, а затем снова появился, немного расширяя дырочку. Белла затаила дыхание. Они присели у стола, Белла устроилась в объятьях Эдварда.
Белла услышала, как открылась дверь и вошли Эсми и Карлайл, сопровождаемые Таней. Эсми сразу же сжала Беллу в объятьях, немного подпрыгивая от волнения.
– О, моя дорогая, – прошептала она, и слезы заблестели в ее глазах. – Я так счастлива за вас обоих. Карлайл также обнял Беллу, чем удивил ее, но еще больше она удивилась, когда Эдвард позволил это. В руке Карлайл держал сканер ДНК, которым воспользуется, как только младенцы появятся из дюриса, чтобы гарантировать, что ни один из них не был дроном.

Они заняли места за столом, чтобы наблюдать. Другой дюрис немного качнулся, и все увидели трещину, появившуюся в его верхней части. Тихие возгласы удивления. Эсми схватила руку Беллы и сжала ее.

– Белла, я здесь, – сказала Элис, целуя Беллу в щеку. – Это так несправедливо! – сказала она, но без толики гнева. – Ты родила первая и также первая увидишь своих детей. – Девушка устроилась на подушке на другой стороне стола.
– Таня, – позвала Белла. – Иди сюда. – Она похлопала по подушке. – Ты должна быть здесь, за столом, вместе со всей семьей.

Впервые с того момента, как Белла познакомилась с Таней, ее лицо выразило неприкрытое удивление и восхищение. Она открыла рот, чтобы что-то сказать, но слов не последовало. Таня подошла и присела туда, куда указала Белла. Она и Белла обменялись улыбками и повернули головы, чтобы дальше наблюдать за младенцами.

Отверстие, проделанное когтем, расширилось немного, и крошечный пальчик показался из него. И, как будто бы это усилие утомило его, он скользнул внутрь. Тихие стоны разочарования.

Розали и Эммет протиснулись позади Эдварда и Беллы, нависая над их плечами. Дверь продолжала открываться, но заходивших люди держали на почтительном расстоянии от стола, присутствующие на важном событии, они тем не менее не вторгались в пространство семьи и друзей.

Левый дюрис, проткнутый пальчиком, яростно раскачивался, и наверх выбралась пухленькая ручка. Эсми закричала от восторга, прижав кончики пальцев к губам. Эдвард уткнулся носом в шею Беллы, и она накрыла руками его, сжав. Появилось крошечное плечо. Почти одновременно правый дюрис разошелся еще больше, и в воздух взвилась пухленькая ножка.

Дюрис слева еще больше закачался, и малыш просунул головку и плечи в проделанное отверстие, отчего все вокруг стола заплакали, невнятно выражая свою радость. Волосы на этой головке были такого же темно-рыжего цвета, как и у Эдварда. Золотисто-янтарные глаза с треугольным зрачком моргнули, пытаясь сфокусироваться на чем-то. Смотря на столько незнакомых лиц в первые в своей жизни, малыш махнул своей лапкой с маленькими коготками и выдавил тихое: «Равр!», больше напоминавшее писк, нежели рычание.

Взгляд Беллы был прикован ко второму дюрису, который полностью открылся, и из него показалась еще одна маленькая головка, на этот раз покрытая темно-каштановыми волосами Беллы. Оба ребенка сели, немного пошатываясь, озираясь по сторонам с одинаковыми выражениями недоумения на этот странный новый мир.

Эдвард подхватил ребенка с рыжеватыми волосами, своего первенца, и поднял в воздух, куски дюриса опали с его ног и бедер. Комната наполнилась неожиданной тишиной, казалось, что любой звук мог разрезать его как нож. Лица нахмурились… на них появились шок, неверие… ужас.

– Что не так? – плакала Белла. Со спины ребенок выглядел абсолютно идеально, вплоть до хвостика, бьющегося в воздухе.
– Пенис ребенка отсутствует, – выпалил Эммет.
– Не отсутствует, – сказал Карлайл. Его глаза встретились с глазами Беллы, выражение лица становилось удивленным. – Это ДЕВОЧКА!

Глаза метнулись ко второму ребенку, лежащему на столе, который пытался выкатиться из дюриса, его мужские гениталии налицо. Эдвард медленно опустил девочку и усадил ее обратно на подушку. Она увидела своего брата, плюхнулась на бок и начала счастливо жевать его хвост. Мальчик возмущенно пропищал, изумив этим всех присутствующих в комнате, но все и дальше продолжали хранить молчание, не силах осознать увиденное.

Лицо Эдварда до сих пор было белым. Он посмотрел на Беллу, его глаза наполнились болью.

– Она не может быть моей, – сказал он.

---

Перевод: Mussonka
Работа над главой и редакция: Rara-avis

---