Не по сезону холодный сентябрьский дождь забарабанил по крыше, когда я съехал на подъездную дорожку впервые за последние шесть дней. Заглушив мотор, я задержался на минутку внутри, осматривая дом. Она не ждала меня у двери, как обычно. И даже шторы не шелохнулись. И сейчас был именно тот момент, когда я без сомнения знал, что моя жена злится. Если бы в окнах дома не горел свет, то я бы заволновался, что там вообще никого нет.

Не могу сказать, что были какие-либо реальные причины для этого страха, но это пугало меня больше, чем все остальное. Мы с Беллой были женаты уже чуть более трех лет, а в прошлом августе у нас родился прекрасный сын Коннор Майкл Каллен, весом чуть менее восьми фунтов (прим. перев.: около трех с половиной килограмм) и с копной шелковистых светлых волос. В отличие от Беллы или меня, когда мы были маленькими, его локоны не темнели и фактически даже светлели со временем, и было трудно его представить другим.

Белле легко далось материнство, и должен признаться, я ей немного завидовал. Мне с огромным трудом даже удавалось запеленать его первые два месяца после рождения, в то время как она могла сделать это одной рукой с закрытыми глазами и не отвлекаясь от разговора, и это не преувеличение – я фактически видел как женщина делает это. И когда ее декретный отпуск подошел к концу, когда Коннору исполнилось двенадцать недель, она усадила меня однажды ночью и попросила подумать над тем, чтобы ей поработать дома, и вскоре попробовать зачать второго ребенка. Так, конечно, будет меньше доход, но она все еще будет выполнять работу, которую любит, и я знал, что в финансовом плане это вполне выполнимо. Мы оба были достаточно экономными, и самым большим расходом была ежемесячная выплата кредита за необходимую покупку новой машины для Белла после рождения ребенка. Мы не хотели и не нуждались в большом количестве вещей, но разговаривали о большем количестве детей вскоре после рождения Коннора. Мы хотели еще одного, и если учесть, сколько нам времени понадобилось, чтобы зачать нашего сына, мы решили, что “чем скорее, тем лучше”. Мы хотели, чтобы у детей была не большая разница в возрасте, и прежде чем я переступлю порог тридцати пятилетия через два года.

Как и первая попытка забеременеть, вторая была такой же тяжелой, и к первому дню рождения Коннора Белла все еще не была беременна, и пыталась не унывать. Но спустя две недели все попытки резко прекратились.

После момента, когда я сказал Белле, что меня не будет в городе на ее день рождение по работе, она стала немного отдаляться. Спала ко мне спиной, целомудренно поцеловав на ночь, чмокала в щеку и махала на прощание рукой, когда я уезжал утром на работу – определенно не наше обычное поведение. Она убеждала, что понимает, что я не могу контролировать расписание конференций, но боль в ее глазах нельзя было не заметить. И на сей раз не было ничего, что я мог сделать, чтобы все уладить.

Я пытался отказаться, но напрасно. Никого не волнует, что ты в немилости у жены из-за работы, пока это не происходит с ними. И все большие шишки в управлении были разведены – большая неожиданность.

Я предложил взять ее и Коннора с собой, но она настойчиво утверждала, что будет несправедливо держать годовалого ребенка весь день в гостиничном номере. И я не мог с этим поспорить.

Я предложил поехать нам двоим, чтобы провести вечер ее дня рождения вместе, только мы вдвоем. Но она не готова была оставить нашего сына, и все равно не смогла бы думать больше ни о чем, кроме него.

Итак, независимо от того, какие решения я предлагал, это были проигрышные ситуации, и все длилось почти месяц до моего отъезда. Мне придется часто целовать задницы, если я хочу прикоснуться к своей жене в ближайшем или далеком будущем.

Я потянулся к пассажирскому сидению за дюжиной белых роз, которые купил по пути, прежде чем войти в дом.
- Привет? Кто-нибудь дома?

Белла повернула голову в мою сторону, сидя на кушетке, и слегка улыбнулась, после чего поднялась и подошла ко мне.
- Хей, почему так долго не входил?

Я наклонился, чтобы поцеловать ее и прижал ладонь к ее щеке. Я соскучился по ней сильнее, чем когда-либо смогу выразить словами и надеялся, что в ближайшее время не окажусь вдали от нее.

- Агу-о! – услышал я звонкий голосок с пола и отстранился от Беллы, чтобы взглянуть вниз. На меня смотрели огромные голубые глаза, а крошечная ручка хваталась за мою ногу. Меня поражало, как со временем он все больше похож на бабушку и дедушку, и меньше на нас с Беллой. У него были светлые волосы моего отца и глаза моей мамы, и даже унаследовал вдовий мысок (прим. перев.: волосы, растущие треугольным выступом на лбу) Чарли. Но выражениями он подражал Белле, и если что-нибудь и задержит мое воссоединение с женой, то только мой маленький мальчик.

- Привет, маленький мужчина, - сказал я, подождав, пока Белла забрала цветы у меня, и нагнулся, чтобы взять его на руки, и крепко поцеловал в висок. – Ох, папочка соскучился по тебе.

- Па-а! Агу-о! – повторил он, и я взглянул на Беллу, которая просто ухмыльнулась и отвернулась, чтобы найти вазу.

- Агу-о, что, малыш? – спросил я, вернув свое внимание ему.

- Агу-о! – повторял он снова и снова.

Первая мысль, которая пришла в голову, было сравнение с маленькой Эммой – дочерью Эммета и Роуз – которая была примерно возраста Коннора и громко сообщала всем в округе, когда у нее был грязный подгузник. Я поднял сына выше и понюхал его ниже спины… ничего.

- Детка? Что случилось с Коннором? – спросил я встревоженно, усаживая его на свое бедро.

- Ничего, а что? – услышал я ее ответ из соседней комнаты.

- Агу-о!

- Потому что он повторяет одно и то же?

- Ты умный мужчина. Я уверена, что ты поймешь его, - ответила она, стоя в дверном проеме, выгнув бровь. – Я начну готовить ужин.

Я наблюдал, как она исчезла на кухне, пока Коннор подпрыгивал, бесконечно повторяя “агу-о”. Я повернул его к себе, взяв подмышки, и он громко рассмеялся. Он дергал ногами, пока не ударил меня в низ живота, после чего я рефлекторно отодвинулся назад, прежде чем он ударит еще куда-нибудь.

- Агу-о! – вскрикнул Коннор немного громче, пока я опускал его на пол, и взволнованно посмотрел на меня.

- Все хорошо, малыш, - сказал я, взъерошив его волосы, но он начал неуверенно вышагивать по комнате, повторяя одно и то же. – Коннор, ты можешь показать папочке “агу-о”?

Да, я вполне осознавал ущербность своей попытки, но я был в замешательстве и не знал, что еще попробовать. Он слегка наклонил голову и пристально посмотрел на меня, словно говорил “Ага, папочка, ты на самом деле думаешь, что все будет так просто для тебя?” – взгляд, которому он научился у своей мамы.

Тем не менее, я начал преследовать его по дому, заглядывая под каждый стол, под который он заползал, за каждую лампу и даже в его коробку с игрушками. Ничто не показалось неправильным, сломанным или необычным. Я попытался переключить мультик, который шел по телевизору, захватив его одеяло из кроватки. Я даже отнес его наверх, когда он заполз ко мне на колени, дергая меня за лицо, громко выкрикивая звуки, которые уже звучали в ушах, даже когда мой ребенок молчал. И снова не было ничего, что могло бы привлечь мое внимание.

Весь ужин я наблюдал за Беллой, которая ела, не волнуясь ни о чем, в то время как я сходил с ума и чувствовал себя самым ужасным отцом в мире. Никакие мои действия не решили “агу-о” проблему, независимо от того, что это, потому что я ничего не понимал.

Когда я купал его перед сном, чтобы удалить Spaghetti-O (прим. перев.: консервированные спагетти в форме колечек с сыром и томатным соусом) с его волос и лица, казалось, что все провоцировало его на очередное произношение звуков. Были ли это мои пальцы, втирающие шампунь в его мягкие, прекрасные детские локоны или его руки, управляющие игрушечной лодкой по кругу, или резкий всплеск, после чего вода облила мое лицо и рубашку.

- Агу-о, - пробормотал Коннор тише, пристально глядя на меня, когда я удивленно задохнулся.

Я вытер рукой лицо и несколько раз моргнул, избавляясь от воды в глазах. Взглянув вниз на сына, я плеснул водой ему на живот, чтобы показать, что не злюсь, но это показалось ему забавным, и он изо всех сил пытался облить меня снова.

Я продолжил купать его, и как только закончил, то поднял его, прежде чем он понесется по дому, после чего одел и уложил в кроватку. Я посадил его любимого плюшевого пингвина в кроватку рядом, включил ночник и, наконец, стоял рядом, поглаживая по волосам, пока он не произнес шепотом последнее “агу-о”. Еще раз тяжело вздохнув, мой маленький мальчик уснул и я тихонько вышел из комнаты.

Я пересек коридор к нашей спальне, и на мгновение задержался в дверях, наблюдая за своей женой, которая спокойной читала в постели.
- С ним абсолютно ничего не случилось, не так ли?

Губы Беллы слегка дернулись, прежде чем она посмотрела на меня, медленно качая головой.
- Ничего, как я и говорила. Но последние два часа были все же весьма веселыми.

- Я рад, что ты так думаешь, - ответил я с сарказмом, пересекая комнату, чтобы взять сухую одежду, потому что я еще не высох. Переодевшись, я опустился на свою сторону кровати, тяжело вздохнув, и уставился в потолок. В комнате стояла абсолютная тишина, которую нарушал лишь тихий шелест страниц, которые перелистывали Белла. – Мне на самом деле очень жаль, детка.

- Я знаю. Все хорошо, - ответила она ровным голосом, продолжая читать.

- Почему ты хочешь еще одного ребенка от меня, Белла? – внезапно спросил я, и, наконец, почувствовал ее пристальный взгляд на себе.

- Что? – прошептала она, впервые показав эмоции в голосе, который я готов слушать всю ночь. – Дорогой, о чем ты говоришь?

Вздохнув, я повернул голову и встретился с ней взглядом.
- Я даже не могу быть хорошим мужем. Меня не было здесь на твой день рождения, и я не смог придумать ничего, чтобы заставить тебя простить меня. Поэтому обратился к помощи цветов, - я замолчал на мгновение, наблюдая, как ее глаза расширяются. – И думаю, что доказал сегодня вечером, что не выигрываю и в категории отца. Искал таинственную проблему, которой даже не существует.

Белла начала качать головой, закрыв книгу и положив ее на ночной столик, после чего положила голову на подушку, в дюймах от меня.
- Эдвард, ты потрясающий отец. И тот факт, что ты волнуешься из-за чего-то столь простого, как новый любимый звук нашего сына, только подтверждает это. Это делает тебя еще более невероятным. А что касается второй части…

Она провела пальцами по моей щеке, и я закрыл глаза от ощущений, вызванных ее прикосновением. Я скучал по ощущениям ее нежной кожи на моей, независимо от того, каким небольшим был контакт, и боялся пошевелиться, не желая, чтобы она останавливалась.

- Ты никогда не понимал понятия “быть мужем” неправильно, - продолжила Белла, и я вновь встретился с ней взглядом, за момент до того, как она приблизилась и нежно прижалась губами к моим. – Мне жаль, что я заставила тебя так чувствовать. Я была расстроена, но не из-за тебя. Я просто очень не хочу быть вдали от тебя, и все, что произошло… я на самом деле не думала, что проведу свой день рождения без тебя.

Может, я и был слегка зол на нее из-за того, что не подпускала меня к себе целый месяц, если бы не взглянул на нее в ту же минуту. Я знал, что последние месяцы были трудными для нее, - ведь было огромное желание иметь еще одного ребенка, и не было причин, почему мы не могли его зачать. Мы прошли все возможные тесты, и не получили никаких ответов. И теперь это искреннее выражение замешательства в ее глазах, и собравшиеся слезы, которые она пыталась сморгнуть. Я прекрасно знал, что женщины могут расплакаться в секунду, понимая, как мужчины слабеют перед слезами – но не моя Белла. Она ненавидела, когда ее замечали в слезах независимо от причины, даже в самые тяжелые моменты. Единственным разом, когда я фактически увидел, как она, не сдерживаясь, расплакалась и не пыталась скрыть слезы, был день, когда родился наш сын. Я поднес руку к ее щеке и нежно провел большим пальцем по ней, прежде чем с любовью поцеловать в губы.
- Итак, это был на самом деле веселый вечер?

Я почувствовал, как она нахмурилась, и мгновение спустя открыла глаза, чтобы взглянуть на меня. Она моргнула, явно сбитая с толку изменениями в моем настроении и нерешительно кивнула.
- Да. Я честно думала, что ты быстрее его поймешь. Для такого умного мужчины, иногда ты бываешь слегка несообразительным.

Я тихо усмехнулся, пока она вопросительно смотрела на меня, и провел рукой вниз по ее руке, чтобы обхватить за талию.
- Больше спасибо, детка. Итак, значит, я прощен?

Ее слезящиеся глазки слегка прищурились, и она кивнула, обнимая меня.
- Теперь, когда я получила все, что хотела на свое день рождения… без сомнения.

Я мгновение пристально смотрел на нее, пока она не обняла меня, просовывая свою ногу между моими и захватила мои губы. Даже после рождения ребенка и спустя три года брака, она заставляла мое сердце бешено колотиться самым простым взглядом или жестом, и была самой красивой женщиной в мире для меня. Я вспомнил слова отца, которые он сказал маме, когда я был моложе, что он любит ее еще сильнее, чем в тот день, когда женился. В то время, когда я был подростком, мне казалось, что все это какая-то чушь, которую он выдает, чтобы получить счастливую возможность или что-то такое же противное. Однако теперь, когда я взглянул на свою жену, когда она уложила меня на спину и оседлала, я, наконец, понял, о чем он говорил.

Я с каждым днем влюблялся в Беллу все больше, находя новые черты, за которые стоит любить. Меня всегда удивляло, что, смеялись ли мы или боролись в этой же комнате или вдалеке друг от друга, это не имело значения. Каждую унцию любви и страсти, которые я испытывал к ней, я видел в отражении ее глаз в том же количестве. И точно знал, каким счастливчиком я был.

- Я люблю тебя, - прошептал я в ее губы, пробежавшись руками вниз по ее бедрам к краю ночной сорочки, едва прикрывающей ее попку.

Белла провела пальцами вдоль моей челюсти и нежно поцеловала, прежде чем открыть глаза.
- Я люблю тебя. И я действительно скучала.

По серьезности ее взгляда и отчаянию в голосе я понял, что она говорила не только о времени, пока меня не было в городе. Если и были какое-то преимущества в том, как начались наши отношения, которые мы могли применить в повседневной жизни, так это возможность читать друг друга. Нам приходилось смотреть без прикосновений, чтобы найти близость между нами, и мы учились общаться глазами и интонацией – мелочи, которые не заметят те люди, которые всегда принимали физическое присутствие их супруга как должное. Это было то, что мы изучили еще в самом начале, чего у тебя может не быть.

- Я тоже скучал по тебе, Белла, - ответил я нежно, убирая волосы с ее лица и шеи, и накручивая их на свои пальцы. Наши губы вновь встретились в страстном поцелуе, и мы сели, она убрала руки с моего лица и опустила их к краю своей сорочки, чтобы медленно снять ее со своего тела. Она отстранилась на достаточно долгое время, чтобы бросить сорочку на пол, прежде чем обхватить меня за плечи, прижавшись грудью к моей груди, и возобновить горячий поцелуй.

Я простонал, когда почувствовал движения ее бедер на себе. Потребность вновь воссоединиться превышала потребность в воздухе, и ощущалась в наших прикосновениях. И когда рука Беллы скользнула между нами и под пояс моей одежды, меня поглотила потребность оказаться в ней. Трение, вызванное ее движениями, было крышесносящим, и я крепко обнял ее, чтобы перевернуть на спину. Скользнув языком по ее губам, чтобы углубить наш поцелуй, я быстро получил доступ.

- Ты нужен мне, малыш. Сейчас же. Пожалуйста, - задыхаясь, проговорила Белла, когда мы отстранились; в ее глазах горело желание, когда она посмотрела на меня. Ее пальцы скользнули с моего члена и, схватив ткань штанов, потянули их вниз по бедрам. Когда я приподнялся немного, чтобы стянуть их совсем, она быстро избавилась от своих трусиков и оказалась абсолютно голой подо мной даже раньше, чем я смог вернуться в то же положение.

Когда я оказался напротив ее входа, то почувствовал, как она схватила меня за волосы и притянула к себе, чтобы поцеловать, когда я скользнул в нее. Наш поцелуй заглушил стоны, и я замер на мгновение, когда полностью заполнил ее. Блять, ощущать ее было чертовски приятно, и спустя месяц, я чувствовал себя так, словно могу взорваться, как взволнованный подросток. Не совсем то, что я имел в виду.

Я начал медленно двигаться в ней, и она сжимала мои волосы, издавая тихие стоны и приподнимая бедра, встречая каждый мой толчок. Мы нашли общий ритм и когда перестали целоваться, то встретились взглядами, и я почувствовал, как Белла потянула меня за волосы. Она прикусила зубами свою губу, когда я забросил ее ногу себе на бедро и вошел глубже; она тихо застонала и вжала пятку сильнее в мое бедро.

- Дерьмо! – прошептала она хрипло, схватив меня за плечи и перекатывая меня обратно на спину, после чего устроилась на моих бедрах и обхватила мое лицо ладонями. – Как думаешь, сможешь вести себя тихо, пока я трахаю своего потрясающего мужа?

Я нервно выдохнул, когда почувствовал, как она сжалась вокруг меня, когда ее слова прошелестели напротив моих губ, после чего медленно кивнул с закрытыми глазами.

- Молодец, - ответила Белла, по голосу можно было понять, что она ухмыляется, очевидно, удовлетворенная моим ответом. Она взяла мои руки и переплела наши пальцы, прижав их к подушке, когда поднялась, а затем медленно опустилась на меня снова. – Мне нужен твой член глубоко во мне, чтобы он заставил меня видеть звезды, как можешь только ты.

Я задержал дыхание, когда она пробежалась зубками по моей губе, после чего нежно прикусила ее. Она не разговаривала со мной так с тех пор, как родился Коннор, и это заставило меня затвердеть еще больше внутри нее, мои бедра невольно приподнялись навстречу ей. Используя мои руки, как опору, она начала двигаться на мне, увеличивая темп с каждым движением, и шипя сквозь зубы.

Я открыл глаза, чтобы увидеть редкое зрелище – как моя жена объезжает меня, не стесняясь, ее лицо и грудь покраснели от возбуждения. Я любил свою жену и сына сильнее, чем что-либо еще в этом мире и не смог бы променять их или жизнь, которая у нас есть на что-то еще. Однако были времена, когда я скучал по моментам, как сейчас. Когда мы были просто Эдвардом и Беллой, обнаженными и с примитивным желанием удовлетворять друг друга.

- Блять, - вздохнул я глубоко, когда она начала сжимать бедра с каждым движением, прикусывая свою губу, чтобы сдержать стон, который зарождался в ее груди. – Детка, позволь мне прикоснуться к тебе, пожалуйста.

Белла сжала мои руки и покачала головой, наклонившись, чтобы соблазнительно поцеловать меня.
- Ммм, ах. Я уже близко.

Я закрыл глаза после ее заявления, и откинул голову назад на подушку, когда она ускорила движения, и почувствовал, как напряглось все внутри меня. Я сжал ее руку сильнее, потому что пытался удержать свои бедра на месте, ведь одно небольшое движение могло привести меня к финишу, а я хотел почувствовать, как она кончает первой.

Белла опустила голову на мое плечо и нежно укусила, выгнувшись в пояснице, и я почувствовал, как ее клитор скользил вдоль моего члена с каждым движением вверх и вниз. Я зашипел сквозь зубы, когда ее тело напряглось, она тихо стонала, приближаясь к оргазму и ускоряя движения.

- Белла, я сейчас кончу, - задыхаясь, проговорил я немного громче, чем хотел.

- Шшш, - прошептала она, поцеловав меня, чтобы заставить замолчать. – Переверни меня сначала.

Вытянув руки из ее ослабленной хватки, я обхватил ее за талию и перевернул на спину, заставив издать стон удовольствия. Она обхватила меня ногами, когда я поднял ее руки, чтобы прижать их над ее головой, и я ухмыльнулся, замерев на мгновение, чтобы поддразнить ее, на что она зарычала.

- Блять, Белла, ты выглядишь так горячо, кончая на мне. Я скучал по этому. Твоим губам, запаху твоих волос, твоему вкусу, - проговорил я низким голосом, облизав языком ее подбородок. Она простонала, в то время как я продвигался от шеи к губам, заставляя ее издавать самые прекрасные звуки, и она откинула голову назад, сжав ладони. – Моя очередь.

Я толкнулся глубже в нее, заставив прижаться грудью к моей и выгнуть спину, закрыть глаза и сжать зубы.
- Ох, блять, Эдвард.

- Тебе нравится, Белла? – усмехнулся я в ее кожу, и почувствовал, как она впилась ногтями в мою руку, и приподнялся, встретившись с ней взглядом. Это был настолько возбуждающий взгляд, что я не мог больше сдерживаться и излился в нее.

Белла крепче обхватила меня руками за плечи, притягивая ближе к себе, когда ощущения ослабли, и я поцеловал ее в шею, пытаясь восстановить дыхание.
- Мы определенно должны повторить это снова вскоре.

Подняв голову, я посмотрел на нее и увидел, как на губах появилась улыбка, прежде чем она открыла глаза, чтобы взглянуть на меня. До воздержания в прошлом месяце, я думал, что у нас насыщенная сексуальная жизнь, но ее слова заставили меня сомневаться. Разве ей не было так приятно, как я думал? Став родителями, это очевидно, мы утратили спонтанность, но мне казалось, что страсть никуда не исчезла. Неожиданно она рассмеялась и зарылась пальцами в мои волосы, после чего крепко поцеловала.

- Ты сумасшедший, потрясающий мужчина. И я не жалуюсь на нашу сексуальную жизнь, - прошептала она, пробежавшись ногтями по моей голове. Я вздохнул, коснувшись своим лбом ее, и отругал себя за то, что все написано у меня на лице. Закрыв глаза, я попытался избавиться от возобновляющегося желания, но ее прикосновения стали еще нежнее, когда она провела носом по моей щеке. – Я никогда не жаловалась на это, малыш. Просто приятно видеть, что мой зеленоглазый доктор все еще здесь.

Открыв от удивления глаза, я заметил ее шаловливый взгляд, прежде чем она поцеловала меня. Я застонал, чувствуя, что снова возбуждаюсь внутри нее, и двинул бедрами вперед, заставляя ее задрожать.
- Как и моя БеллаНова. (прим. перев.: надеюсь, все еще помнят, что никами наших героев в самом начале были Grneyeddoc1981 (зеленоглазый доктор) и BellaNova? )

Белла улыбнулась мне в губы, ее руки скользнули к моей пятой точке, и ее мышцы сжались вокруг моего уже возбужденного члена.
- Второй раунд?

Мы провели второй жесткий и страстный раунд, и, закончив, лежали рядом, задыхаясь, но держась за руки.

- Я люблю тебя, - прошептала Белла, повернув голову и поцеловав меня в плечо.

- Я тоже тебя люблю, - ответил я так же нежно, прижавшись губами к ее волосам.

Когда она повернулась на бок, чтобы прижаться к моей руке, мы продолжили молча лежать, но я задумался, когда услышал тихие неразборчивые звуки нашего сына по радио-няне на нашем ночном столике. Я знал, что он не проснулся – у него просто была привычка разговаривать во сне, как и у мамы – но эти звуки заставили задуматься над тем, что только что выяснилось в этой комнате.
- Белла?

- Да? – ответила она едва слышно, скользя пальчиками по моей груди вверх и вниз.

Я глубоко вздохнул и тяжело сглотнул, уставившись молча в потолок, пока не почувствовал ее голову на своем плече. Посмотрев на нее, я увидел встревоженный взгляд.
- Если у нас никогда не будет второго ребенка, с нами ведь все будет хорошо, правда?

- Вау, совершенно неожиданно, - сказала она, моргнув несколько раз, прежде чем приподняться на локте и прижать одеяло к груди другой рукой. – Ты думаешь, наш брак зависит от того, сколько у нас детей?

- Нет, - вздохнул я, сложив руки на груди. – Я просто знаю, как сильно ты хочешь еще одного, и я тоже. Но если по каким-то причинам мы не сможем…

Белла задумалась на мгновение, когда я замолчал, и затем покачала головой.
- Значит, у нас будет только один, и я буду в порядке. У нас самый красивый, здоровый маленький мальчик в соседней комнате, и я чувствую себя такой счастливой. А ты будешь в порядке?

Я пристально посмотрел на нее, когда она опустила глаза вниз, на мою грудь и вновь обнял ее, прижавшись губами к ее волосам.
- Пока у меня есть ты и Коннор, я всегда буду в порядке.



Мы с Беллой не смогли больше зачать ребенка, но четыре года спустя, простояв в очереди два года, мы стали родителями двойняшек – мальчика и девочки – от которых отказалась девушка-подросток. Я сначала был не в восторге, когда Белла предложила усыновление, уверенный, что никогда не смогу почувствовать ту же связь с ребенком, которого не родила моя жена, как с Коннором. Но все изменилось в тот момент, когда я держал на руках маленькую Морган и наблюдал за Беллой со слезами на глазах, убаюкивающей Патрика.

Я держал нашу дочь. Она держала нашего сына. Даже генетика, возможно, не могла сделать эти ощущения более реальными. Мы были одной счастливой, полноценной семьей с нами двумя и нашими тремя прекрасными детками.

---

Дорогие читатели! Обращаюсь к Вам в этой истории в последний раз. Да, теперь уж точно The End. И мне чертовски грустно расставаться с этой историей, нашими героями и всеми Вами. Спасибо Вам за то, что читали, комментировали, терпеливо ждали продолжение и даже пинали меня периодически (иногда это было просто необходимо :D)
Я очень надеюсь, что история Вам понравилась не меньше, чем мне, и после прочтения у Вас остались только самые яркие впечатления!
Хочу от всей души поблагодарить замечательных девушек, которые редактировали эту историю – Эллу Sirena и Алесю Chocolate_Baby! Спасибо Вам за помощь, подсказки и исправления! Люблю Вас, девочки!
Не могу не сказать большое спасибо автору этой истории – замечательной kyla713 (она же Дон)!
Отдельное спасибо Zaliya, WildKate, Vikochka_zaya, Serafima за чудесные обложки!
И, конечно же, не могу не поблагодарить всех-всех-всех читателей! И тех, кто был с этой историей с самого начала и тех, кто присоединился позже, и даже тех, кто оставался в тени! Спасибо Вам ОГРОМНЕЙШЕЕ! Без Вашей поддержки ничего бы не вышло! Вас очень много, чтобы всех перечислить, но знайте, что я говорю «спасибо» каждому и крепко-крепко целую!
Буду безумно рада видеть всех желающих оставить напоследок комментарий на ФОРУМЕ!!!

Также предлагаю заглянуть в мои темки историй, которые находятся еще в процессе перевода.
*Знакомьтесь, Мэйсоны!* - совместно с Катюшей Lega
Саммари: Казалось, что Эдвард Каллен покончил с преступным миром, пока Маркус Волтури не вернул его к работе со своим новым любимчиком, Беллой Свон. Эдвард хочет вернуться к своей жизни на стороне добра, но кому он может доверять в мире, полном обмана?
*Просто один из парней*
Саммари: Белла до смерти хочет попасть в шоу-бизнес, но на каждом шагу встречает препятствия. А когда бойс-бэнд 5Point устраивает открытое прослушивание, она решает воспользоваться этим шансом. Конечно, для начала ей предстоит убедить всех, что она парень... И скрыть свои чувства к прекрасному солисту.
*Кричащие*
Саммари: Чтобы стать Золушкой не обязательно терять свои Джимми Чу, можно всего лишь одолжить сексуальной рок-звезде свое одеяло в одной из подворотен. Потом резко появляется и прекрасная маленькая фея и жизнь вроде как становится похожей на сказку. Но кто сказал, что Золушка невинная и кроткая, а у принца нет темного прошлого?

Ну, а теперь я не прощаюсь, а говорю «до свидания в других историях», любители ночных знакомств!