Sealed by snow

Глава 8. ЕPOV

Я молча наблюдал, как Зайчонок неуклюже бродила вокруг автомобиля. Она исследовала номерной знак, насупив брови. Специально для нее я открыл дверь со стороны водителя, куда она мгновенно села и медленно огляделась. Тихий вздох сорвался с ее губ, когда она вышла. Наклонившись, я помог ей встать, и сразу же отпустил руку. Я должен прекратить касаться ее.

- Ну что? Ничего? – спросил я.

- Нет.

Мы оба стояли, глядя на авто.

- На колесах зимние шины, - тихо сказала девушка.

- Да, я заметил. Вероятно, это и помогло тебе так долго ехать в такую погоду.

- А показания одометра (устройство, которое фиксирует пробег (километраж) автомобиля) могут помочь?

Я был впечатлен ее логическим мышлением.
- Нет, бак заполнен, думаю, именно тобой. Ты ехала откуда-то за пределами города.

- Оу. Никакой квитанции?

- Наверное, ты заплатила наличными, - покачал я головой, – Ну, знаешь, с твоего последнего ограбления.

Ее губы дернулись, и последовал мягкий смешок. На моем лице тоже появилась улыбка. Напряженность, которая витала между нами после поцелуя, немного поутихла.

Понимая, что осмотр ничем не поможет, я предложил:
- Давай, идем назад в дом.

Она шла медленнее, чем когда-либо, из-за огромных сапог и моей куртки, на которых я настоял. Сапоги я затянул так туго, как только мог, но она все равно выглядела забавно, когда пыталась ходить. Как только она подошла, я натянул на неё капюшон.

- Не отходи от меня, - проинструктировал я.

На улице снова поднялся очень сильный ветер, отчего, круживший вокруг снег ослеплял.
Девушка молча кивнула.

Я шел впереди, пытаясь защитить ее от ветра. Каждые несколько футов, я оборачивался через плечо, чтобы убедиться, что она все еще позади. Мы уже дошли до дома, когда я услышал вздох позади себя. Обернувшись, я увидел, что Зайчонок упала лицом в снег, а ее плечи вздрагивали. Предположив, что она каким-то образом ушиблась, я быстро опустился на колени и осторожно перевернул ее.

- Что случилось? Тебе больно? – с тревогой спросил я, оглядывая ее на предмет свежих травм.

Но девушка лишь покачала головой. Ее плечи до сих пор сотрясались. И тут до меня дошло – она смеялась.

- Думаешь, лечь в снег - это чертовски забавно? - спросил я, раздраженный, что она меня так напугала.

Молча схватив меня за руку, она указала на свои ноги. Наконец, я понял, в чем дело, и тоже рассмеялся. Очевидно, она шла, утопая в глубоком снегу, и ее сапоги застряли там, и, поэтому она упала.

Я смотрел на ее розовые щечки, горящие от смеха глаза, пока она лежала, как мумия в куртке, которую она могла обмотать вокруг себя дважды, не в силах встать. Ее смех стих и мы просто, молча, смотрели друг на друга. Я почувствовал, как мое тело снова реагирует на нее. Во мне забурлило непреодолимое желание поцеловать ее, по-настоящему. Мне хотелось попробовать ее. Наклонившись вперед, я прикоснулся к ее холодной щеке, наблюдая, как девушка выдыхает крошечные клубы пара. Я так хотел, чтобы эти губы двигались в такт с моими, я хотел почувствовать этот пар у себя во рту.

Как только я склонился достаточно близко к тому, чего больше всего хотел, выскочил Медведь. Он втиснулся между нами, и начал взволновало подпрыгивать, как будто мы играли в какую-то игру. Ошеломленный происходящим, я отпрянул назад. Реальность обухом ударила меня по голове.

Черт! Мне нужно прекратить это!

Чертыхаясь, я оттолкнул Медведя в сторону.

- Обними меня, - приказал я.

- Что?

- Обними меня за шею, Зайчонок. Сейчас же.

Девушка подняла руки и обвила их вокруг моей шеи, настолько позволяла громоздкая куртка. Я легко поднял ее на руки и понес в дом, поставив на ноги в прихожей, чтобы не разводить грязь. Девушка уже направилась на кухню, а я стоял и молча проклинал себя. Я знал, что произошло бы, если бы Медведь не прервал нас.

Всё, что требовалось, чтобы потерять рассудок - одно прикосновение к ней. Необходимость быть ближе к ней, затмевала мой разум.

Всё просто. Я просто не буду прикасаться к ней. Всего-то. Я могу говорить с ней и смеяться, но не трогать.

И сегодня я буду спать на диване.

Когда я вошел на кухню, меня поприветствовал запах кофе. Зайчонок сидела на диване с Медведем у своих ног и гладила его по голове. Я отвернулся и схватил чашки с большей силой, чем было нужно, и поставил на стойку с громким стуком.

Чертов счастливчик. Он может прикасаться к ней!

Повернувшись, чтобы захватить кофе, я заметил, что Зайчонок уставилась на меня в недоумении. Целенаправленно приняв расслабленный вид, я улыбнулся ей.

- Упс, холодные руки, - засмеявшись, я пожал плечами, как бы в шутку. (Прим.п. Ох, не могу, перевожу и смеюсь до упаду, представляя эту сцену.)

Затем, чтобы выиграть еще немного времени, я открыл морозильную камеру и вытащил стейк. И тут мне в голову пришла идея. Быстро открыв ящик, я достал лист бумаги и ручку. Сделав пару успокаивающих вздохов, я налил нам кофе и направился к дивану, специально сев в дальний конец.

- Зачем бумага? – тихо спросила Зайчонок, насторожено глядя на меня, когда я вручил ей кружку.

- Хочу задать тебе несколько вопросов. Может быть, мы могли бы спровоцировать возвращение памяти или хоть что-то…, - мой голос затих.

«Лжец», - прозвучал голос в моей голове, поддразнивая.

Нужно оставаться занятым, чтобы не касаться ее.

Да, точно.

Девушка повернулась лицом ко мне, подобрав под себя ноги.
- Спрашивай.



Двумя часами позже я знал, что Зайчонок была уверена, что не ненавидела печень и брюссельскую капусту. Она считала, что синий - ее любимый цвет, а лилия – самый красивый в мире цветок. Ей нравилась музыка всех жанров, хотя она сморщила носик, услышав слово «рэп». Также я узнала, что она любила читать. Очень. Мне удалось расспросить ее о моих любимых книгах.

Она ненавидела запах дыма и обожала темно-синий, коричневый или черный цвет. Ее реакция на этот вопрос была весьма интересной, так она была одета в клетчатую рубашку, черные штаны и темную крутку, когда я нашел ее.

Однако, она не могла сказать мне, в какой школе училась, имена друзей и не реагировала ни на одно женское имя, которые я называл. Она не могла вспомнить имя парня или мужа. Часть меня испытывала облегчение из-за отсутствия этой информации. Мы говорили о различных профессиях, но в ее памяти ничего не всплывало. Зайчонок могла внезапно сказать названия книг, которые она читала, или фильмы, которые видела, но никаких личных подробностей. Ничего, что могло бы дать мне ключ к разгадке.

Посмотрев вниз на лист бумаги, я начал яростно строчить. Я просто продолжал атаковать девушку вопросами и делать небольшие заметки. Это было упражнение для ее памяти, ну и позволяло мне держать свои руки подальше. Мне нравилось смотреть на нее, когда она закрывала глаза, раздумывая над ответом, и это помогало мне избегать ее взгляда, когда ее глаза были открыты. Они видели слишком много. Я не мог позволить ей увидеть свою внутреннюю борьбу.

Вокруг нас царила тишина, пока я записывал различные сведения. Я пытался найти хоть что-то , что могло бы сказать мне, кто она такая, но не было ничего.

Вздохнув, я отложил блокнот и ручку на столик, встал и подошел к окну, глядя на все еще падающий снег. Было трудно сказать, сильным ли был снегопад, так как из-за ветра ничего не было видно.

- Как давно ты здесь живешь? – внезапно спросила девушка.

Повернувшись к ней лицом, я ответил:
- Пять лет.

- Чем ты занимаешься?

- Я писатель.

Зайчонок выпрямилась и села.
- Что ты пишешь?

- Книги, - улыбнулся я, поддразнивая ее, и был вознагражден застенчивой улыбкой.

- Какие? Я читала одну из них?

- По-видимому, последняя помогла тебе, - задумчиво произнес я.

- В самом деле? Какая?

Я повернулся обратно к окну.
- «Пособие, как стать лучшим профессиональным преступником, для чайников», - сказал я, прикусив губу, чтобы не рассмеяться.

Внезапно мне в затылок ударила подушка. Смеясь, я обернулся.

- Я добавлю меткость в свой список «Возможно», Зайчонок.

- И, чтобы ты знал, у меня забастовка, - фыркнула девушка, скрестив руки на груди. – Я не буду готовить сегодня.

Я продолжал смеяться и кинул подушку обратно на диван.

- Нет проблем. Я приготовлю сегодня ужин.

- Лучше, чтобы он получился вкусным, - пробормотала она.

Полностью отвлекшись от ее вопросов, я направился на кухню, чтобы приготовить ужин. Я включил радио, на всякий случай, если будут говорить о продолжительности бури или пропавшей девушке.

Не услышав ни единой новости, я испытал странное облегчение. Мой ум смеялся надо мной. Когда я нашел ее, то не мог дождаться ее ухода, а теперь я боялся услышать новости.

Зайчонок пришла на кухню и, не сказав ни слова, начала делать салат. Она накрыла на стол и вскоре мы были готовы начать ужинать. Когда я сел, то заметил, что она смотрит на свою тарелку с недоверием.

- Что? – спросил я.

- Ты ведь не думаешь всерьез, что я съем всё это мясо, верно? - скептически спросила она.

- Зайчонок, ты и так недостаточно ешь. Еды на твоей тарелке больше, чем ты весишь, - твердо сказал я, – Тебе нужны силы.

Девушка перевела взгляд на тарелку, а затем снова на меня. Ее глаза были грустными.

- Не думаю, что ем очень много, - она пожала плечами, – У меня такое чувство…, - ее голос затих.

- Какое? Скажи мне.

- Я не думаю, что мне… позволено. Как будто это правило.

Во мне снова забурил гнев. Было ли это добровольным правилом? Или, что-то или кто-то врезалось в ее сознание так глубоко, что она могла следовать этому правилу, но не помнить, кто она такая?

- Новое правило, Зайчонок. Ты ешь то, что хочешь и сколько хочешь. Не останавливайся, потому что ты думаешь, что должна. Я не хочу, чтобы ты была голодной. Поняла? – проговорил я твердым голосом с серьезным выражением лица.

Она кивнула и нервно глянула на свою тарелку. Я смягчил голос:
- Тем не менее, ешь столько, сколько хочешь, Зайчонок. Это твой выбор, хорошо? – ее глаза встретились с моими, и она снова кивнула. Я ненавидел напряжение в ее глазах, и отчаянно боролся с необходимостью коснуться ее щеки или руки. Вместо этого я встал и подошел к шкафу за бутылкой красного вина и бокалами. Сев, я наполнил наши бокалы. Я нуждался в алкоголе.

Несколько минут мы ели молча, когда вдруг девушка посмотрела на свою тарелку, и я услышал приглушенный смешок.

Я посмотрел на нее.
- Нашла что-то смешное в своей тарелке?

Зайчонок покачала головой, а затем снова последовал смешок.

Я в недоумении посмотрел на свою тарелку. Что я упустил?

Подняв глаза, я встретился с ярко-голубыми омутами, которые светились весельем.

- Ну, скажи. Пожалуйста.

- Я просто подумала…, - и снова последовало хихиканье. Мои губы задергались, желая присоединиться к ней.

- О чем?

- Надеюсь, что я не вегетарианка, - ее голос затих, и она разразилась смехом.

Я должен был присоединиться к ее веселью. Подняв свой бокал, я сказал:
- Будем надеяться, что ты и не алкоголик.

Она прикрыла ладонью рот, но ее глаза все еще искрились весельем. Не в состоянии сдерживаться, я захохотал вместе с ней.

У Зайчонка было отличное чувство юмора.

Мне нравилось это.

Мое подсознание рассмеялось надо мной.

Черт. Ну, конечно.

____________________________________________________________________________________

Всем привет!
Вот такая юморная глава у нас получилась. Мне очень понравился момент, где она упала в снег. А
что вы думаете насчет ее подсознательных воспоминаний? Могли ли ее принуждать следовать этим дурацким правилам?

С нетерпением жду ваших мыслей по этому поводу на ФОРУМЕ!

Редактор: Lucinda