— Не знаю, Рейвен. Мне кажется, я буду выглядеть в этом идиоткой, — говорит Лекса, с омерзением смотря на свитер в руках девушки. Белые снежинки на красном фоне. Жаль, Рейвен так настаивает на том, чтобы Лекса его надела.

— Да ладно, Лекса. Это же ты хотела включить как можно больше рождественских традиций, а Кларк говорила тебе об этом, — возражает Рейвен. — Изначально твоя идея со свитерами, все остальные их наденут. Твой народ не возражал, когда я раздала им их.

Лекса закатывает глаза.

— Но он будет выглядеть глупо поверх моего плаща.

— Не надевай на плащ. Сними его. — Рейвен уже начала его расстегивать, и командующая жалеет, что не может пронзить девчонку мечом за то, что та влезла в ее личное пространство без разрешения. Однако, даже если бы Скайкру не стали тринадцатым кланом вскоре после того, как победили народ с горы Везер, Рейвен все равно подруга Кларк, и Лекса никогда не сможет навредить ей, если хочет оставаться в милости блондинки. Она никогда в этом не признается, даже себе, но ей начала нравиться Рейвен со временем, которое Небесная жила в Полисе.

Лекса скидывает расстегнутый плащ и натягивает ужасный свитер через голову, после чего смотрит на себя в стоящем в палатке зеркале. Наряд ей все равно кажется нелепым, но поверх плаща смотрелось бы еще хуже.

Но она отгоняет волнение прочь, напоминая себе, что делает это ради Кларк. У нее не остается сомнений, что к этому времени она сделает все возможное ради идеального вечера для блондинки. Как бы она не пыталась избавиться от своих чувств к Кларк, она все равно чувствует, как увлекалась Небесная все больше. Против своей воли и всего, чему ее учили, но она уверена, что эти чувства невозможно затоптать. Противный голосок в голове все твердит, что, скорее всего, они исчезнут, если держаться подальше от вызывающей их девушки, но ей не хочется находиться вдали от Кларк. Она наслаждалась обществом Кларк, когда та жила в Полисе в качестве посла Скайкру. «Возможно, даже слишком», — думает она с сожалением. Ей казалось, что чувства станут более платоническими с ростом их дружбы, но, очевидно, это так не работает. Как бы она себя не убеждала в обратном, ей хотелось поцеловать Кларк со времен Горы.

— Выглядит… хорошо, — Лекса пытается казаться оптимистичной, но знает, что ее слова звучат неправдоподобно.

— Соберитесь, Командир, — шутит Рейвен, вставая за спиной Лексы.

Как только та касается волос брюнетки, Лекса разворачивается, пронзая ее взглядом и отлично понимания намерения второй девушки.

— Оставь мои косы в покое.

— Но с распущенными лучше, — возражает Рейвен.

— Мой народ не распустил их косы, — догадывается Лекса, усмехаясь, когда видит по глазам Рейвен, что права.

— Ну да, но я просто пытаюсь сделать тебя сексуальной для Кларк, — напоминает Рейвен.

Лекса не понимает значение использованного Небесной слова, но догадывается. И приподнимает бровь.

— Хочешь сказать, Кларк не нравится моя прическа?

— Нравится, конечно, Лекса, — заверяет Рейвен.

— Хорошо, потому что я уже надела этот нелепый свитер, — рычит Лекса. — Мне нужно сохранить хоть немного собственного достоинства.

— Ладно, нытик, но добудь дерево. Октавия не сможет вечность удерживать Кларк.

Лекса кивает и выходит из площадки, оглядывая своих людей, снующих в рождественских свитерах. Надеется, что она все делает правильно, и это будет Рождество, к которому привыкла Кларк. Блондинка говорила — Рождество ее любимый праздник, так что брюнетке хочется, чтобы все было безупречно. Еще больше тревоги прибавляет то, что Скайкру придут вечером на пир отметить месяц мира с их входа в коалицию. Следовательно, многие будут оценивать ее работу.

Найдя похожее на рисунок рождественской елки дерево, что рисовала ей Кларк, Лекса срубает его топором и обязывает ствол веревкой. Таща его обратно в город, она замечает, что оно намного легче, чем она ожидала, несмотря на превышающие ее в два раза размеры. Должно быть это все мышцы, появившиеся за счет ее интенсивных тренировок.

Она выходит на площадь перед башней, и Монти с Рейвен торопятся помочь ей поставить дерево в подставку. Как только оно поднято и стоит прямо, Монти и Рейвен начинают развешивать фонарики, а Лекса идет проверить найтблидов, которые делали деревянные украшения для елки. Она улыбается при виде детей, которых практически растила, болтающих и смеющихся за последними штрихами. Они кланяются, замечая ее, хотя она заверила их, что в этом нет необходимости. У нее есть подозрение, что Титус велел им обратное.

— Выглядит чудесно, — говорит Лекса, разглядывая различные украшения на столе.

— Посмотри на мое, Хэда, — просит Микал, и Лекса тепло улыбается ему.

Она любуется его шаром с нарисованным милым снеговиком на красно-зеленом фоне. Для мальчика шести лет выглядит отлично, и она задумывается, не заинтересует ли Микала искусство красок и кистей больше, чем военное. Это одна из причин, по которой ей хочется сохранить мир для своего народа. Найтблиды не должны тренироваться так усердно в мирное время, так что у них будет больше времени на интересующие их занятия. Лексе плевать, что Титус этого не одобряет. Она не позволит украсть у детей детство, как когда-то случилось с ней.

— Отлично, Микал, — говорит она. — Я впечатлена.

— Кларк меня научила, — с гордостью заявляет он.

Лекса улыбается, она даже не знала, что Кларк свободное время проводила с найтблидами. Ее радует интерес Кларк к этим детям, которые так важны ей, ведь Лекса хочет, чтобы они ее тоже узнали получше. Блондинка прекрасный человек, и Лекса счастлива узнать, что с детьми она тоже ладит.

— Научила, а? Слышала, она отличный учитель, — говорит она.

— Она хорошая. Она красиво рисует, однажды я хочу рисовать так же, — говорит он мечтательно. — Она сказала, что каждый день будет меня учить, если у меня будет время. Могу я пойти, Хэда? Пожалуйста?

— Конечно, можешь, — с легкостью разрешает Лекса.

Поблагодарив ее и поклонившись, он убегает к тем, кто практически его родственники. Лекса подзывает к себе Адена, когда никто больше не подходит, намереваясь закончить украшения.

— Похоже, все отлично выходит, — говорит она, когда он оказывается рядом.

— С шарами почти покончено, — заверяет он. — Мы задержались только потому, что малыши хотели сделать побольше. Но все выглядит прекрасно. Большую часть мы раскрасили красным и зеленым, как ты сказала.

Лекса окидывает взглядом каждое украшение на столе, замечая, что большинство действительно тех цветов, которые Кларк называла рождественскими. Она удовлетворительно кивает.

— Действительно, выглядит хорошо. Можете повесить их, как только Монти с Рейвен покончат с гирляндой.

Аден кивает, с улыбкой оглядываясь на остальных найтблидов.

— Хорошо, потому что всем не терпится.

— Не удивительно, — улыбается Лекса. — Для них это новый опыт.

Взгляд Адена цепляется за свитер на ней, и он ухмыляется.

— Симпатичный свитер.

Лекса шутливо закатывает глаза.

— Молчи. Ты такой тоже наденешь.

Лекса смеется, когда лицо Адена вытягивается, и он с удивлением смотрит на нее. Она сама удивлена, поскольку давно уже не смеялась, но сегодня ей так легко и спокойно, что это ее не беспокоит.

— Эй, найтблиды, пора, — кричит Рейвен, стоя у дерева.

Аден коротко обнимает Лексу, и она в ответ приобнимает его, после чего он убегает с остальными своими товарищами. Лекса поворачивается посмотреть на горящие лапочки на дереве, хорошо, что Рейвен с Монти смогли построить машину, которая питала их энергией. Долгое мгновение она разглядывает их, поскольку никогда раньше не видела искусственный свет. На ее взгляд они красивые, похожи на разноцветные огоньки свечи.

Вскоре ее отвлекают дети, перекрывая обзор на дерево, обступив его, чтобы украсить. Рейвен с Монти принесли стулья, на которых теперь стоят, помогая вешать шарики повыше. Лекса не помнит, чтобы столько улыбалась за день, но ничего не может поделать при виде радостных ребят. Она лишь надеется, что Кларк тоже понравится.

Когда Кларк наконец-то возвращается с Октавией с охоты, то с удивлением обнаруживает свой народ. Она сомневалась, стоило ли соглашаться уходить, гадая, с чего Октавия вообще хотела уходить, когда на носу пир, но подруга заверила, что они вернутся до появления их людей. Пожалуй, они немного увлеклись с охотой, но Кларк все равно гордилась добычей — оленем. Ей не терпится добавить его к столу.

Занеся добычу мяснику, Кларк и Октавия направляются на городскую площадь. Кларк кажется, что некоторые земляне идут в рождественских свитерах, но они скрываются за поворотом раньше, чем она может их рассмотреть. Она пытается спросить об этом Октавию, но та лишь торопит ее, говоря, что ей все кажется.

Выйдя на площадь перед башней, Кларк понимает, что была права насчет свитеров, и в голубых глазах появляются слезы. На площади стоит елка, украшенная огоньками, шарами, гирляндами и звездой на верхушке. Она думала, что никогда больше не увидит елки, и ее лицо озаряет улыбка при виде девушки у дерева.

Лекса двигается к Кларк, которая выглядит немного смущенной, и светлые брови приподнимаются. Она и подумать не могла, что воин вообще могла выглядеть смущенной. Ей хотелось сказать что-то по этому поводу, но она улыбается, замечая красный рождественский свитер на командующей. Кларк щелкает брюнетку по носу, оказавшись рядом.

— Выглядишь очаровательно, Лекса. Твоих рук дело?

— Не очаровательна я, Кларк, — хмурится Лекса, но лицо просветляется, когда продолжает говорить. — Но да, моих. Я знаю, что Рождество твой любимый праздник, мне хочется, чтобы ты чувствовала себя в Полисе как дома. Хотя не я одна старалась. Рейвен и Монти работали над светом, а дети с удовольствием украшали елку.

— Ты позволила найтблидам его украсить? — На сердце Кларк теплеет при этой мысли. За проведенное время в городе она привязалась к каждому ребенку.

Лекса кивает.

— В конце концов, они же сделали украшения. Показалось подходящим, что им их и вешать.

Кларк улыбается шире при этом заявлении.

— Я знаю, ты не хочешь это слышать, ведь ты командующая, но я все равно считаю тебя очаровательной.

От ее внимания не ускользает румянец Лексы, но брюнетку спасает от пущего смущения направляющаяся к ним мать Кларк, которую та и замечает.

— Иди, Кларк, — говорит Лекса, кивая в сторону Эбби, и Кларк кивает ей, после чего идет поздороваться с матерью.

Она обнимает Эбби, как только оказывается рядом.

— Мам, я так рада, что ты пришла.

Блондинка не видела мать с момента, как та оставила ее в Полисе месяц назад. Минус работы посла народа, когда мать канцлер. Им приходится находиться в разных местах назначения. Кларк в восторге, что Лекса решила провести пир на Рождество, поскольку ей не хотелось проводить праздники без матери. Интересно, запланировала ли командующая это специально?

— Конечно, пришла, Кларк, — улыбается Эбби. — Я канцлер. Мое присутствие обязательно на такого рода вещах. Как тебе Полис?

Кларк выпускает маму из объятий.

— Тут прекрасно. Работа посла небольшая цена за жизнь в этом городе, тем более командующая была добра и позволила мне привести своих друзей.

— Все выглядит чудесно, — замечает Эбби, глядя на елку и небольшие венки, которые Кларк теперь видит на рыночных палатках. — Твоя идея украсить все к Рождеству?

— Вообще-то, идея командующей, — признается Кларк. — Я об этом не знала, пока не вернулась с охоты с Октавией.

— Ох, да, и как командующая к тебе относится? — спрашивает Эбби со знающей улыбкой.

Кларк не нравится, как смотрит на нее мать.

— Что это еще значит?

— Просто, вы, похоже, довольно сблизились в последний раз, когда я тебя видела, а теперь я слышу, что она украсила город к Рождеству ради тебя.

— Но только ты не начинай, — стонет Кларк. — С меня и друзей хватит с их подкопами. Она сделала это для всего нашего народа, не только для меня. Я не встречаюсь с командующей. Она мне даже не нравится. Мы с Лексой просто друзья.

— Лекса, а?

Лицо Кларк заливает краска из-за допущенной ошибки, хотя она даже не понимает почему. Ее друзья тоже называют командующую по имени, так что это не особая привилегия. К тому же, она не врала. Они с Лексой друзья. Они не целовались или чего-то подобном с горы Везер. Между ними ничего нет.

От ответа Кларк спасает голос Лексы, которая объявляет начало пира, и она радуется, когда мать ведет ее к столу. Рейвен присоединяется к ним на пути туда и протягивает Эбби и Кларк по рождественскому свитеру. Блондинка с радостью надевает зеленое одеяние и присаживается рядом с Лексой во главе стола. Мама с друзьями садятся рядом с ней и другими послами, и Эбби беседует с компанией, пока они ждут еду.

Кларк оглядывается, с радостью видя, как Древесный и Небесный народ общаются, словно никогда и не были врагами. Кларк знает, что она сблизилась с народом Лексы за неделю гуляний, проводимых для Небесного народа после саммита, который ввел их в коалицию. Теперь между ними исчезло напряжение, и Кларк удивляется при виде Индры, которая с улыбкой общается с Кейном.

Еще больше ее удивляет вынесенная ветчина на подносах с принесенной добычей охотничьими патрулями, в том числе и Кларк, и ей хочется поцеловать Лексу хотя бы в щеку за то, что та предоставила ей традиционные рождественские блюда. Но она себя одергивает, размышляя, что это могло значить. В последний раз, когда Лекса ее поцеловала, Кларк отстранилась, будучи не готовой. Ей казалось, что готовой она не будет еще некоторое время, но со всеми приложенными к сегодняшнему вечеру усилиями Лексы, Кларк раздумывает, не готова ли они больше, чем думала ранее.

После вкусного рождественского ужина с фруктовым пирогом на десерт, Древесные ведут Небесных обратно на площадь, теперь на всех рождественские свитера. Кларк гадает, что командующая подготовила для них дальше, если вообще подготовила. Может, они просто будут гулять по улицам и общаться остаток вечера. Однако, Кларк подозревает обратное, когда замечает, как Рейвен заводит какое-то хитроумное устройство. Кларк с любопытством наблюдает за ней и поражается, когда Рейвен отпускает рукоять, и из подвешенных колонок раздается «Carol of the Bells» (п.п.: оригинальную украинскую версию можно послушать здесь). В данный момент для Кларк это самая прекрасная мелодия в мире.

Она поворачивается к командующей, надеясь поблагодарить за все, что та сделала, но Лекса разговаривает с другими послами. Кларк думает подойти к девушке, но передумывает, не желая прерывать их разговор. Вместо этого она поворачивается к Октавии.

— Где вы это достали?

— Мы с Белл давно это нашли в гараже, когда искали способ пробраться в Гору Везер.

Кларк открывает было рот, но тут подходит Рейвен с широкой улыбкой на лице, и шутливо закидывает руку на плечи блондинке.

— Ну же, Кларки. Давай танцевать.

Блондика подчиняется, кружась в танце с Рейвен, Октавией, и вскоре к ним присоединяются Беллами, Линкольн и Монти. Древесный народ стоит на краю площади, пока Небесные увлеченно пляшут, и Кларк кажется, что им немного неловко. Она знает, что им привычнее барабаны. Некоторые вливаются, когда видят, как Линкольн кидается в море тел, и вскоре все больше и больше людей заполоняет танцпол с их друзьями скайкру, которые с радостью учат их танцевать.

Кларк не помнит, когда в последний раз ей было так весело и беззаботно после приземления на землю. Она хохочет, кружась от друга к другу, все они танцуют под разные рождественские песни, разносящиеся из колонок.

— Ребят, спасибо огромное, что организовали это, — восклицает она.

— Мы помогли с организацией, но все это идея Лексы, — быстро указывает Рейвен. — Тебе на самом деле надо благодарить ее, Кларк, потому что она сделала все это для тебя.

— Где Лекса? — интересуется Кларк.

Рейвен пожимает плечами, но Октавия разглядывает толпу.

— Не знаю, но, думаю, тебе стоит пойти и заполучить девушку, Кларк.

— Она мне не нравится, О, — возражает Кларк. — Я вам уже миллион раз говорила.

— Да, нравится, Кларк, — тут же парирует Рейвен. — Я вижу, как меняется твое лицо, когда ты с ней говоришь. К тому же, ты ей тоже нравишься. Она бы не стала делать всего этого ради кого-то, с кем хочет просто дружить.

В этот момент Кларк замечает Лексу на краю площади и молча направляется к ней, не обращая внимания на достающих друзей. Лекса выглядит встревоженной, будто ей хочется пойти танцевать, но она боится запутаться в ногах и опозориться. Остальной Небесный народ учит Древесных, и Кларк вдруг осознает, что хочет быть учителем Лексы, так что протягивает руку.

— Потанцуем, Хэда?

Лекса не выглядит уверенной, и Кларк пытается скрыть разочарование, когда понимает, что командующая скорее всего откажет. Хотелось бы ей так не расстраиваться из-за такого. Только она решает отшутиться, как чувствует ладонь в своей руке, и облегчение волной накрывает ее с осознанием, что Лекса наконец-то нашла смелость принять приглашение, хотя все еще выглядит смущенной, пока Кларк ведет ее на самодельный танцпол.

— Думаю, мне стоит тебя предупредить, что я не знаю, как танцевать.

— Не переживай. Нам не обязательно делать что-то сложное, — успокаивает ее Кларк. Она поднимает их сцепленные руки, а затем кладет ладонь на плечо брюнетки. — Обхвати меня за талию.

Лекса краснеет.

— Ты хочешь, чтобы я обхватила тебя за талию?

— Да, Лекса, я так и сказала, — подтверждает Кларк с улыбкой.

— Хорошо.

Лекса сглатывает и осторожно кладет свободную руку на талию Кларк.

— А теперь мы просто будем раскачиваться под музыку.

Кларк тут же хочется придвинуться ближе к Лексе, но пока она сохраняет между ними расстояние, не желая создать командующей неудобств своими действиями.

— Спасибо тебе большое за все это, Лекса.

— Значит, тебе нравится? — губы Лексы изгибаются в улыбке.

— А как иначе? Это очень мило с твоей стороны.

— Ты упоминала, что это твой любимый праздник, и мне хотелось сделать его для тебя особенным, — объясняет Лекса. — Рада, что тебе здесь нравится. С Рождеством, Кларк.

— С Рождеством, Лекса, — Кларк не в силах сдержать широкой улыбки от приятных слов брюнетки.

Вечер идет, Кларк и Лекса болтают, мир вокруг них отходит на второй план, они обе рады провести свободный от обязанностей вечер. Танцуя, они все больше сближаются, пока не оказываются вплотную друг к другу, даже не замечая, как это произошло.

Соприкоснувшись грудью, обе девушки краснеют и отворачиваются, но вскоре Лекса улыбается, быстро оправляясь и снова начиная двигаться в такт вместе с Кларк. Блондинка удивлена, что Лекса первая переступает через их порог робости, учитывая ее смущение до этого. Тут Лекса кружит Кларк, как, видела, делают окружающие, и Кларк делает круг вокруг себя, после чего возвращается в руки своей партнерши.

Спустя несколько часов танцев уставшие девушки желают попить, и Лекса ведет Кларк за напитком. Светлые брови удивленно взмывают вверх при знакомом вкусе горячего шоколада.

— Как ты его сделала?

— Октавия помогла собрать ингредиенты, но большую часть я приготовила сама, пока вы охотились, — с гордостью заявляет Лекса.

— Ты чудо, — улыбается ей Кларк и садится на бревно отдохнуть, притягивая Лексу на место рядом.

— Мне тоже весело, Кларк, — просто говорит Лекса. — Мне нравится это Рождество.

Кларк вся светится, слыша это.

— Надо сделать это традицией.

— Я бы не отказалась, — улыбается Лекса.

Не давая девушкам продолжить разговор, к ним идут Октавия и Рейвен, на что Кларк хочется закатить глаза, но она этого не делает. Что им нужно? Они же говорили, идти к девушке, а теперь, когда она наконец-то проводит время наедине с Лексой, им почему-то нужно вмешаться. Кто-то должен быть при смерти, а иначе…

Кларк ставит шоколад на землю и встает узнать, что они хотят, Лекса следует примеру, наверное, собираясь присоединиться к послам или найтблидам, скачущим на танцполе. Октавия тут же машет Кларк оставаться на месте, не давая ей и шага сделать, и блондинка слушается, хотя и не понимает причин для этого. Но заметив предмет в руке Октавия, Кларк жалеет, что не послушалась и не ушла подальше от командующей.

— Вы что творите? — шипит Кларк.

— Ничего, — невозмутимо отвечает Рейвен, а Октавия поднимает веточку омелы над головами пары.

— Что это? — спрашивает Лекса, очаровательно сведя брови. Кларк чувствует, как пылает лицо, и это не от выражения Лексы.

— Омела, — отвечает Октавия, пока Кларк молчит. — Еще одна рождественская штука. В Аркадии есть традиция для двух людей, стоящих под омелой.

— Расскажешь, Кларк? — предлагает Рейвен, с трудом сдерживая смех.

— Где вы это нашли? — спрашивает Кларк, сгорая со стыда. Ее взгляд не отрывается от земли.

— Кларк? — допытывается Лекса, смотря на нее. — Что за традиция?

— Двое стоящих под омелой людей должны поцеловаться, — румянец Кларк усиливается, и она делает себе мысленную пометку прикончить подруг.

— Ох, — в зеленых глазах Лексы мелькает удивление.

— Ничего. Они просто шутят, — тут же заверяет Кларк. — Ты не обязана меня целовать.

— Нет, — тут же протестует Лекса. — Я бы хотела тебя поцеловать. Если ты готова.

Кларк поражена, что Лекса помнит ее слова, сказанные два месяца назад, хотя с чего бы? Пожалуй, этот момент врезался в память Лексы так же, как в ее собственную. Однако, после всего сделанного Лексой ради нее сегодня, Кларк понимает, что даст на этот раз другой ответ, поскольку никогда ничего не казалось таким правильным.

— Готова.

Рейвен и Октавия практически разрываются от восторга в предвкушении, и Кларк вновь подавляет желание закатить глаза. Лекса неловко откашливается.

— Тогда ладно.

Командующая наклоняется, захватывая губы Кларк в поцелуе, и та немедленно отвечает, крепко сжимая руки Лексы, пока пальцы той путаются в волосах блондинки. Она уже и забыла, каково это — целовать эту женщину, какие мягкие губы командующей, как прижимается к ней воин. Кларк хочется постоянно целовать Лексу, и она не понимает, как могла так долго оттягивать неизбежное. Должно быть, имелась причина, но сейчас она не могла ее вспомнить, и вряд ли когда-нибудь теперь сможет. Влага касается ее щеки, удивляя ее, и Кларк предполагает, что Лекса плачет. Хотя скорее, плачет сама Кларк.

Девушки отстраняются друг от друга под радостные возгласы Октавии и Рейвен, и Лекса быстро вытирает щеки, подтверждая, что слезы бежали из ее глаз. Кларк изумленно смотрит на нее. Она никогда раньше не видела командующую плачущей и подумать не могла, что такое случится. Потрясающе, что поцелуй с Кларк довел столь ожесточенного воина до слез, и Кларк задумывается, как давно не целовалась Лекса. Должно быть, прошло довольно много времени.

Рейвен с Октавией ахают, когда понимают, что Лекса расплакалась, и командующая снова краснеет.

— Ребят, серьезно? — одергивает их Кларк, совершенно недовольная подругами. — Идите отсюда.

Кларк вздыхает с облегчением, когда парочка молча возвращается на танцпол, оставляя ее наедине с командующей. Она хочет что-то сказать Лексе, но брюнетка наклоняется и шепчет ей на ухо.

— Ты бы не возражала лечь спать сегодня в моих покоях?

— Да, Лекса, тысячу раз да, — восклицает Кларк. — Можем пойти сейчас, если хочешь.

Лекса кивает.

— Пойду сообщу Индре, что ухожу, и поблагодарю скайкру за то, что пришли на пир. После встречусь с тобой у меня.

— Я только попрощаюсь с друзьями.

Лекса уходит в направлении генералов, разыскивая Индру, а Кларк направляется к подругам. Улыбка спадает с лица Кларк, когда она замечает пристальные взгляды Октавии и Рейвен, хотя те и оставили их с Лексой одних.

— А это что такое было? — интересуется Рейвен, когда Кларк подходит ближе.

— Все-то тебе надо знать, — усмехается Кларк.

Они перекидываются взглядом, и Кларк понимает, что у подруг есть подозрение, о чем она говорила с Лексой. Но Кларк все равно, улыбка возвращается, когда она думает, где окажется через пару минут. Танцуя под последнюю песню, Кларк мечтает об огромной кровати с теплым мехом и еще более теплой командующей под ней. Она знает, что это станет вишенкой на торте самого лучшего подарка на Рождество, который она когда-либо получала.