Пятница, шестое августа, полдень

Кто сегодня займёт твой столик?

Я терпеливо дожидалась от Эдварда ответа на моё сообщение. В среду он улетел в Майами по делам и должен был вернуться не раньше завтрашнего дня. По крайней мере, так я полагала, пока нечаянно не услышала, как Розали поинтересовалась у кого-то из персонала, готов ли частный обеденный зал для резервации на Мэйсена.

Моя сестра. Надо было предупредить тебя. Не слушай, что она будет говорить обо мне. Это сплошное враньё.

Беспокойство Эдварда меня рассмешило. Элис всегда отзывалась о брате крайне положительно. Кажется, она и вправду хотела, чтобы он мне понравился.

Это хорошо. Она без устали трындит о твоей благотворительной деятельности, и какой ты верный парень. Приятно знать, что ты действительно эгоистичный сукин сын, как я и предполагала.

Я отправила сообщение, надеясь, что Эдвард оценит мой юмор.

Что могу сказать? Я тот ещё прыщ на заднице. Уже на собрании. Перезвоню тебе вечером.

Я незаметно засунула телефон в карман фартука, радуясь, что он понял намёк. Пройдя на кухню, я забрала еду для одного из своих столиков. Когда я относила заказ, телефон завибрировал вновь.

– Сообщите мне, если вам понадобится что-нибудь ещё, – улыбнулась я, кивнув головой двум солидным на вид пожилым женщинам за шестым столиком.

Вернувшись на кухню, я вытащила телефон, чтобы просмотреть сообщение.

Я скучаю по тебе больше, чем следовало бы.

Я прижала мобильник к груди. Мой милый Эдвард. Мистер Мэйсен порой бывал тем ещё сукиным сыном, но вот Эдвард мог растрогать меня до глубины души.

– Куда ты запропастилась Белла? – донёсся до меня голос Розали, просунувшей голову на кухню.
Запихнув телефон обратно в карман, я схватила подоспевший заказ.
– Мэйсены прибыли, – проинформировала она, когда я подошла к ней.
Когда-нибудь Розали полюбит меня. Когда-нибудь она отблагодарит меня за усердный труд.
– Я поднимусь к ним, как только отнесу этот, – радостно ответила я.

На мою счастливую улыбку девушка ответила ледяным взглядом.

Очевидно, не сегодня, но когда-нибудь она уж точно проникнется ко мне симпатией.

Как только я зашла в частный обеденный зал, Элис вскочила с места и вприпрыжку помчалась ко мне, заключив в восторженные объятия.

– Белла!

Глянув Элис через плечо, я увидела, что за нашим обменом любезностями наблюдали двое взволнованных людей. Мужчина и женщина, чуть-чуть за пятьдесят, сидели за длинным, покрытым белой льняной скатертью, столом. Одетая в пурпурный сарафан женщина с волосами цвета карамели добродушно улыбнулась мне. Привлекательный светловолосый мужчина в рубашке с галстуком выглядел так, словно хотел оказаться где угодно, но только не здесь.

– Мы же сегодня утром виделись, – похлопала я по спине Элис, пытаясь разомкнуть объятия. – Почему ты не сказала, что забежишь ко мне на ланч?

Отстранившись, Элис схватила меня за руки и потащила к столу. Лицо девушки расплылось в широченной улыбке, а сама она выглядела так, словно сейчас лопнет от возбуждения.

– Ну, я хотела тебе сказать, но на тот момент мне ещё не удалось окончательно уговорить их, что ничего не случится, если они придут со мной. В итоге они согласились, поэтому-то мы и здесь. Сюрприз! – Элис в буквальном смысле подпрыгивала на месте.
А я всё никак не могла понять, о чём шла речь, поэтому решила оставить всё как есть.
– Добро пожаловать в «Затмение», – обратилась я к сидящим за столом. – Меня зовут Изабелла, и сегодня я буду вашей официанткой. Может, для начала вы хотели бы что-нибудь выпить?
– О Боже! А ты можешь посидеть с нами минутку? Я понимаю, что ты на работе, но хотя бы присядь на секундочку. На минуточку. На пару минуточек, – сбивчиво бормотала Элис, выдвигая мне стул.
Я покачала головой и собралась уже отказаться, когда сидевшая за столом женщина подала голос: – Элис, дорогая, думаю, ты пугаешь бедняжку. Может, ты для начала представишь нас?
– О! Простите! – Элис тряхнула головой, пытаясь сосредоточиться. – Я просто перевозбуждена. Извините. Белла, это Эсме и Карлайл Каллен. Мои дядя и тётя, которые стали моими родителями, когда мне исполнилось десять, поэтому иногда я зову их «мамой» и «папой». Эдвард обращается к ним только, как «дядя» и «тётя», так что… да… тебе стоит это знать, чтобы не запутаться. В нашей семье полно противоречий.
Я побелела как полотно, осознав, что здесь, в приватном зале, в отсутствие Эдварда собралась его семья.
– А он знает об этом? – поинтересовалась я, однако по лицам Карлайла и Эсме поняла, что Эдвард был ни сном ни духом об этой встрече.
– Это была плохая идея, Элис. Он узнает и не обрадуется. Даже она знает это, – произнёс Карлайл, махнув рукой в мою сторону.
У Элис вырвался тяжелый вздох.
– Ну простите! Не знала, что он вправе диктовать мне, кем мне быть и с кем позволено вас знакомить. – Пара неодобрительно нахмурилась в ответ на саркастичное замечание Элис. – Белла – лучшая подруга мужчины, в которого я по уши влюблена, так что я не вижу ничего плохого в том, чтобы познакомить её со своими родителями!
Элис по уши влюблена в Джаспера? Джаспер знал – и умолчал об этом?
– Не дерзи нам, Мэри Элис, – осадила её Эсме.
– Я лишь говорю, что тебе следовало бы поделиться с ним своими планами. Эдварду не понравится, что мы действовали за его спиной, – объяснил Карлайл причину своего беспокойства.
Элис скрестила на груди руки, словно насупившееся дитя.
– Он бы запретил это, что вообще абсурдно, потому что он не может мне запретить. Я не ребёнок, а он – мой брат, а не опекун.
Карлайл лишь закатил глаза в ответ на заявления своей дочери/племянницы.
– Дело заключается в уважении его желаний в отношении испытываемых им чувств к этой юной леди, а не в тебе и проблемах твоего брата с контролем.
– Ну, Белла ведь не проговорится, верно, Белла?
У меня глаза на лоб полезли от одной мысли хранить от Эдварда хоть какую-нибудь тайну. Я представила себя на его «минном» поле, и как все фугасы разом взрываются вокруг меня.
– Ты не поставишь эту девушку в такое положение, Элис! Ты заварила кашу – тебе и расхлёбывать, когда Эдвард вернётся, – рассердился Карлайл.
Они все говорили обо мне, словно меня тут не было, что меня порядком раздражало.
– Тебе нужно как можно скорее сообщить ему об этом, – сказала я, вновь обретя дар речи. – Вечером он позвонит мне, и я не смогу притворяться, будто сегодняшней встречи и в помине не было.
Вся троица дружно хмыкнула. Карлайл с Эсме встали из-за стола.
Карлайл протянул мне руку.
– Приятно познакомиться с тобой, Белла. Элис много рассказывала нам о тебе. Прошу извинить нас за те неудобства, которые мы доставили тебе своим визитом.
Эсме обошла стол и обняла Карлайла за талию.
– Вероятно, моей вины в этом не меньше, чем Элис. Ранее на этой неделе мы познакомились с Джаспером. И услышав мнения их обоих, я просто не могла дождаться встречи с тобой. Когда Элис пришла эта мысль, я ухватилась за неё, посчитав, что, в конце концов, Эдвард поймёт.
Карлайл приобнял Эсме за плечи и поцеловал в макушку. Такая безмятежно-счастливая пара.
– Моя жена – неунывающий оптимист. Я же склонен мыслить несколько реалистичнее. Эдвард может не понять, и за это я прошу прощения.
Мы определённо говорим об одном и том же Эдварде.
– Пожалуйста, посиди с нами пару минут, – взмолилась Эсме. – Затем мы закажем и больше не будем тебе докучать. Обещаем.

Я посидела немного с семьёй Эдварда, при этом стараясь не думать о том, какая ярость обрушится на Элис, когда он обо всём узнает. Мне оставалось лишь уповать на то, что я не попадусь ему под горячую руку. Казалось, его родственники и мухи не обидят. Они чем-то напоминали Элис – такие же невероятно приятные и дружелюбные люди.

– Джаспер поделился с нами, что ты преподаёшь английский и ищешь работу в старших классах? – В голосе Эсме слышалось неподдельное любопытство.
– Я предпочитаю старшие классы, но аттестована обучать с седьмого по двенадцатый¹. В настоящий момент, предложи мне кто работу, я бы взялась и за дошкольников.
Эсме посмотрела на Карлайла.
– Как зовут жену Маркуса Уэнзеля?
– А что? – Брови её мужа сошлись на переносице.
– Она является одним из администраторов в школе Белвью. Возможно, она знает об открытых сейчас там вакансиях. Мы могли бы замолвить о Белле словечко.
Тётя Эдварда хотела помочь мне найти должность учителя? Я сидела в потрясённом молчании.
– Если хочешь, то можешь прислать мне своё резюме, и я посмотрю, что можно сделать, – обратился ко мне и моему оцепеневшему мозгу Карлайл.
– Это было бы… замечательно. Спасибо.

Мы ещё немного поболтали, в основном о Джаспере и о нашем знакомстве в колледже, положившем начало взаимной дружбе. По-моему, родственники Эдварда старались не давить на меня. Мы не обсуждали Эдварда и наши отношения. Думаю, сделано было это с тем расчётом, чтобы в отношении следующей нашей совместной встречи Эдвард оказался сговорчивее.

Склонность Элис инициировать физический контакт явно передалась ей по наследству. Обе женщины обняли меня на прощание. Карлайл протянул мне визитку, чтобы я могла переслать ему своё резюме. Доктор Карлайл Каллен возглавлял отделение хирургии в медицинском центре Харбовью. Я надеялась, что Эдвард позволит мне ещё раз увидеться со своими родственниками. До этого я считала, что они, должно быть, были ужасными людьми, раз он не хотел, чтобы я с ними знакомилась. Сейчас же, когда эта иллюзия рассеялась, я призадумалась над тем, что же во мне, по мнению Эдварда, было не так, раз он не захотел, чтобы они встретились со мной.

К концу моей смены Анжела усадила в моей секции небольшую группу людей. Среди них была женщина с таким ярко-красным цветом волос, который, судя по всему, не мог быть натуральным. Она сразу же привлекла моё внимание. С другой стороны, я привлекла внимание самого молодого из двух мужчин, с которыми та ужинала. У блондина были самые бледные голубые глаза, которые мне только доводилось видеть, и эти глаза неотрывно следили за мной каждый раз, когда я оказывалась поблизости. Такое пристальное внимание понемногу стало внушать мне беспокойство.

Также ему нравилось произносить моё имя.

Когда я принесла ему выпивку: «Спасибо, Изабелла».

Когда пришло время заказывать: «Что порекомендуете, Изабелла?»

Когда я зашла проведать их: «Изабелла, всё просто необыкновенно вкусно».

Когда рыжая удалилась в дамскую комнату, а темноволосый, с серовато-зеленоватым цветом лица, джентльмен прервался на телефонный звонок: – Как давно вы работаете здесь, Изабелла? У меня такое чувство, будто я уже видел вас где-то.

– Всего пару месяцев, – ответила я. С ним мне уж точно не нигде не доводилось встречаться, поскольку я бы непременно запомнила его.
– Что ж, вы обслужили нас по высшему разряду. Надеюсь, я ещё увижусь с вами. – Мужчина протянул мне папку со счётом.
– Благодарю.

Вытащив оттуда кредитку, я поспешила провести платёж. И с нетерпением ждала момента, когда он уйдёт, по той простой причине, что в его присутствии чувствовала себя крайне неуютно. Мне всё никак не удавалось понять, но нечто в этом парне отталкивало.

Когда я принесла ему чек, то он накрыл мою ладонь, как только я положила листок на стол. От неожиданного прикосновения я тихонько ахнула, отдёргивая руку.

– Простите, – пробормотал он. – Я, кстати, Джим.
Я кивнула, так как не понимала, что он ждёт услышать от меня в ответ. Ранее я заметила, что на его кредитке значилось «Джеймс Хантер».
– Обычно я так не поступаю, но не хотели бы вы пропустить со мной по стаканчику сегодня вечером? Я знаю один замечательный бар…
– У меня есть парень, – прервала я мужчину на полуслове.
Кивнув, он устремил взгляд на стол.
– Разумеется, есть. У такой красивой женщины, как вы, разумеется, есть парень. Ему повезло. Очень. – Мужчина поднял глаза и грустно улыбнулся.
– Желаю вам хорошо провести выходные, Джим. – Я опустила дежурную часть «пожалуйста, приходите ещё», поскольку искренне не желала лицезреть его снова.
– Вам тоже, Изабелла.
Рыжая вернулась. – Готов?
– Да, Виктория, я готов, – ответил мужчина, не сводя с меня глаз и медленно вставая со стула.

От него веяло хищником, и я была безумно рада, когда он покинул ресторан.

После смены я решила прогуляться, так как на улице стояла прекрасная погода. А чем ещё заняться, если мой самый любимый «наркотик» находится сейчас во Флориде. Это ж, черт подери, на другом конце страны, едва ли не в самом дальнем её уголке, но всё же на территории США. Это стали самые длинные три дня за всю мою жизнь.

Я прошла в один из своих любимых книжных магазинчиков, где провела пару часов, перебирая новинки вперемешку со своими давнишними фаворитами. Мне было так легко затеряться в книге. Я могла абстрагироваться от мира, уносясь вслед за фантазией автора в выдуманный или же реальный миры, места, в которых хотела побывать и о предположительном существовании которых предпочитала не думать. Миры, чьи герои либо же пленяли меня, либо же иногда приводили в бешенство.

Я отправила Джасперу сообщение, интересуясь его планами на вечер, в ответ узнав, что у него назначено свидание с Элис, после которого посетят какой-то модный показ. Я рассмеялась. Какой же он, черт возьми, простофиля, но, в конце концов, Элис того стоила.
Значит, об ужине придётся позаботиться самой. Я зашла в располагавшийся неподалёку от моей квартиры «У Джимми Джонса», чувствуя, что заслужила сэндвич «13 Gourmet Veggie Club» [сэндвич с двойным проволоне², соусом из авокадо, дольками огурца, ростками люцерны, ломтиками помидоров и майонезом; рекомендуют попробовать на хлебе из цельнозерновой муки и семью злаками – прим. пер]. Сегодня я заработала отличные чаевые, поэтому к нему добавились жареный картофель и пирожное. Можно и раскошелиться. Держа ужин в одной руке, я уже вышла из магазина, как вдруг в меня кто-то врезался.

– Изабелла! – удивлённо воскликнул мужчина. Мистер Джеймс Хантер.
– Джим, привет, – обеспокоенно ответила я. – Прости. Совсем по сторонам не смотрю.
Он засмеялся.
– Ничего страшного. Ты в порядке? Я прилично тебя задел.
– Всё хорошо. Мне нужно идти. – Я мотнула головой в сторону дома.
– Да, хорошего вечера. Похоже, тебя ждёт незабываемый ужин.
– Да.
– А разве твой парень не в состоянии отвести свою девушку на ужин в пятничный вечер? – Он прошёл со мной до тротуара.
Чёрт! Я надеялась, что он не подумал, будто я солгала о наличии у меня парня. У меня есть парень. У меня есть парень весьма твёрдых убеждений относительно флиртующих и вторгающихся в моё личное пространство других парней.
– Он возвращается в город завтра утром. – Я чертыхнулась, явно сболтнув лишнее.
Я ускорила шаг, но Джим не отставал.
– Ты живёшь где-то поблизости? Ты не подумай, что я преследую тебя, – поспешил добавить он, когда на моём лице всё же проскользнуло беспокойство. – Знаю, я ужинал сегодня в «Затмении», но ты показалась мне знакомой, и я подумал, что уже, возможно, видел тебя.
– Э-э, да. Я живу в паре кварталов отсюда, – как можно расплывчатее ответила я.
– Правда? Ах, вот оно что. Я тут совсем недавно, и мне почудилось, будто я уже где-то видел тебя раньше. Знаешь, как говорится, знакомые на дороге не валяются.
Во мне проснулась совесть. Я знала, каково это приехать в чужой город и никого не знать.
– А ты сам откуда? – Я посчитала, что стоит завести разговор, раз уж он всё ещё шёл со мной.
– Из Чикаго. Я переехал в Сиэтл пару месяцев назад. Передислоцировал свою компанию.
– Я никогда не была в Чикаго. Слышала, это замечательный город. Есть чем заняться в свободное время.
– Да, мне нравилось там. Сиэтл тоже ничего. Только вот дождливый немного.
– Немного, – усмехнулась я.
– Я поменял дождь на ветер. Не знаю, что хуже. Нет, погоди, дождь, дождь определённо хуже. От него на моей голове царит настоящий кошмар – похуже, чем от ветра будет, – подмигнул он.
Я расхохоталась. Возможно, Джим не такой уж и плохой. Мы дошли до моей улицы. Я подумала, что здесь мы и расстанемся, но он перешёл улицу вместе со мной и шёл вплоть до моего дома.
– Что ж, вот мы и пришли, – объявила я, остановившись.
На лице Джима проступило разочарование, но он внимательно осмотрел мой дом.
– О. Что ж, доброй ночи, Изабелла. Возможно, мы ещё встретимся.
– Возможно, – уклончиво ответила я.
Джим медленно пятился: так у него имелась возможность смотреть на меня.
– Надеюсь, твой парень хорошо с тобой обращается. В противном случае мне придётся тебя выкрасть.
Холодок пробежался по моей спине. Джим Жуткий вернулся.
– Он замечательный. Даже очень.
Неплохо подано, Белла.
– Хорошо. – Он кивнул головой, а затем слегка качнул ею. – Нет, это… действительно хорошо.
– Беллз. – Голос Джаспер стал музыкой для моих ушей. Он выходил из здания, шагая навстречу мне. Джим замер.
– Джаз, – вздохнула я, кидаясь ему на шею. – Подыграй мне, – прошептала я на ухо другу. – Я думала, ты вернёшься только завтра.

Мой лучший друг великолепно сыграл свою роль. Послав мимолётный взгляд в сторону тротуара и стоявшего там с разинутым ртом Джимом, он отступил на шаг и нежно обхватил ладонями моё лицо.

– Я не мог находиться вдали от тебя ни секунды больше, поэтому я здесь, родная.

Запечатлев на моих губах целомудренный поцелуй, Джаспер подхватил меня на руки и понёс обратно в дом. Я оглянулась через плечо на озадаченного Джима.

Когда мы благополучно оказались внутри, Джаспер поставил меня на ноги.
– И что это было?
Я тряхнула головой.
– Я в прямом смысле слова случайно столкнулась с этим парнем, которого обслуживала сегодня днём в ресторане. Он не купился на мою отговорку о парне, когда приглашал меня выпить в баре. Спасибо, что выручил меня. Конечно, с переносом через порог ты переборщил, но всё равно спасибо.
– Что могу сказать, когда мне дают задание, я перевыполняю план. С тобой, правда, всё в порядке?
Я треснула его кулаком по плечу.
– Да, в порядке. Ты самый лучший друг на свете, знал об этом?
– Эй, лучшие заслуживают лучшего, верно? – Он легонько пихнул меня в ответ.
– А теперь отправляйся на ужин с Элис. Слышала, что она вроде зла на тебя.
Брови Джаспера удивлённо взметнулись вверх.
– Правда? А что именно ты слышала?
Посмеиваясь, я замотала головой.
– А это мне и предстоит узнать от тебя, если Элис захочет посвятить тебя в это.
– Я ведь ей нравлюсь, да?
– О, ты ей нравишься, это как пить дать.
Озарившая лицо Джаспера улыбка могла бы осветить весь город.
– Она тоже мне нравится. Очень. Сильно.
– Да я поняла это. Она злится на тебя, но при этом очень тебе нравится. С другой стороны, у меня есть парень, который сейчас во Флориде, и ждущий меня сэндвич. – Я потрясла пакетом в руках.
– Доброй ночи, Беллз. И хотя наша любовная интрижка длилась всего сорок секунд, это были лучшие сорок секунд в моей жизни, – пошутил Джаспер, чмокнув меня в щёку.

Зайдя в квартиру, я потащилась в свою комнату переодеться из рабочей одежды в топик и шортики. Сегодня никаких шёлковых ночнушек. Удобно устроившись на диване, я с удовольствием поедала свой сэндвич для «гурманов». А кекс в качестве десерта стал просто объедением. Я была рада, что решила не отказывать себе в удовольствии. Я пыталась посмотреть какие-то тупые пятничные шоу по телевизору, но взамен решила сделать зефирные козинаки³. Эдвард никогда не ел сморов, и я задумалась, а что же ещё он упустил в детстве.

Эдвард происходил из богатой семьи. Конечно, их состояние не сравнить с тем, которым он владел сейчас, но Джаспер как-то обронил в разговоре, что у Элис имелся трастовый фонд. Перед глазами появилась картинка официальных обедов с множеством вилок и ребёнком, не знающим их предназначения. Может, я ошибалась, но у меня создавалось такое впечатление, что наши с Эдвардом детства сильно отличались. И до сих пор не могла понять, почему Эдвард и Элис так различались характерами. У Элис были те же родители, что и у него, но она не была такой проблемной. Разумеется, она сказала, что нашла в них родителей, когда ей было десять. А Эдварду тогда было пятнадцать. Возможно, именно разница в возрасте стала причиной таких различий в характере. От меня не ускользнул тот факт, что в этом же возрасте – десяти лет – Элис получила ожоги. Понемногу я начинала верить в то, что родители Эдварда погибли в огне. Только в таком случае картина обретала смысл. Но выпадало из общей логики другое: почему произошедшее сильнее отразилось на Эдварде, чем на побывавшей в огне Элис. Я что-то упускала. Что-то, чем Эдвард едва ли поделится со мной.

Закончив готовить липкие козинаки, я опять включила телевизор. Посмотрев новости и пощёлкав по каналам, переключаясь то и дело с «Джэй»⁴ на «Горный поток»⁵, я поняла, что на дворе уже двенадцатый час. Эдвард так и не позвонил. В Майами уже начало третьего. Нехорошее предчувствие подсказывало мне, что он переговорил с Элис. Он знал, что я виделась с его семьёй, и пребывал в бешенстве да таком сильном, что не мог даже поговорить со мной.

Я решила, что коротенькая смс-ка не повредит. Скорее всего, он сейчас спит и получит её утром, когда, надеюсь, и перезвонит мне.

Ты не позвонил. Надеюсь, я не влипла. Ты сам позволил своей сестре воспользоваться твоей резервацией.

Сообщение отправилось прежде, чем я подумала над тем, что вполне возможно Элис и не говорила с ним сегодня. Опять схватив мобильник, я написала Элис.

Пожалуйста, скажи мне, что ты рассказала Эдварду о сегодняшнем ланче.

Но не успела Элис ответить, как я получила ответ от Эдварда.

У тебя большие проблемы.

Вот дерьмо, вот дерьмо, вот дерьмо!

Я так сильно рассердилась на Элис. Знала ведь, что Эдвард выйдет из себя. Как будто я вообще могла хоть как-нибудь контролировать ситуацию! А что бы он заставил меня сделать? Отказаться обслуживать их? Так дело не пойдет. Элис – зачинщица всей этой неразберихи, а не я. Совершенно не справедливо, что её брат злился на меня.

От стука в дверь сердце едва не выскочило из груди. И кто может ломиться ко мне так поздно? Раздался очередной стук, и я соскочила с дивана, уставившись на дверь, вместо того чтобы поинтересоваться о полуночном госте. А вдруг это тот чудик Джим? Вдруг он увидел уходившего Джаспера, а потом, во время слежки за мной, заметил, что тот не вернулся?

Телефон завибрировал, оповестив меня о новом сообщении.

Он немного побесился, но не так сильно, как я предполагала. Не волнуйся. ;)

Стук стал громче. Я уже печатала сообщение Джасперу, прося его немедленно вернуться домой, когда получила сообщение от Эдварда.

Открой эту чёртову дверь, пока я не вышиб её.

Ещё никогда в жизни я не испытывала такого облегчения от угроз выломать мою входную дверь. Отперев её, я распахнула дверь настежь, увидела стоящего сбоку Эдварда – и кинулась ему на шею, ошарашив его.

– Стой! – заворчал он, когда принялась колотить его. – Кое-кто соскучился по мне.
– Ты напугал меня до полусмерти.
– Вообще-то я не собирался выламывать твою дверь, – немного обиженно проговорил Эдвард.
Выпустив его, я окинула мужчину придирчивым взглядом. Как ему удалось прилететь из Майами и выглядеть под стать своему многомиллиардному состоянию?
– Меня напугало вовсе не это. А неожиданный стук в дверь посреди ночи.
– Прости.
Эдвард послал мне свою фирменную изогнутую улыбку. Мы точно уже преодолели препятствие в виде «Я никогда не извиняюсь». Эдвард больше не испытывал никаких проблем с извинениями.
Я затянула его внутрь и заперла дверь.
– Я думала, ты вернёшься только завтра.
– Вообще-то так всё и планировалось, но затем я объяснил всем собравшимся, что мне нужно поторопиться и организовать похороны моей сестры.
Я склонила голову на бок.
– Она сказала, что ты не так уж сильно и злился.
– Это она сейчас тебе сказала? – Он нахмурил бровь. – Забавно, потому что при разговоре с ней я был охуенно зол.
– Ты напрасно волновался, если думал, что они мне не понравятся. Карлайл с Эсме очень милые и на удивление… нормальные люди. – Я не знала, как он воспримет последнюю часть.
Эдвард притянул меня в объятия. Он так и не переоделся из костюма. Я даже могла ощутить тепло солнечных майамских лучей, исходивших от ткани.
– Они милые. Очень милые и абсолютно нормальные люди. – Эдвард легонько фыркнул, к счастью, оценив юмор. – Однако это не даёт моей сестре права знакомить их с тобой без моего ведома.
– Если тебе станет от этого лучше, то, кажется, они очень огорчились тому факту, что им пришлось действовать за твоей спиной. Хотя мы даже не говорили о тебе.
Эдвард немного отвёл голову в сторону, но из объятий меня так и не выпустил.
– Вы не обсуждали меня? Ума не приложу, о чём же вы тогда могли говорить?
Я засмеялась.
– Приятно знать, что твоё эго осталось неуязвлённым.
– Я серьёзно. – На лице Эдварда читалось недоумение.
– Существуют и другие вещи, помимо тебя, о которых можно поговорить. Они хотели узнать меня. О тебе-то им и так всё известно.
Как истинный себялюбец, Эдвард обдумывал мой ответ на предмет правдоподобности.
А затем чмокнул меня в кончик носа.
– Вероятно, ты такой же интересный человек, как и я. Теперь понимаю, почему разговор крутился вокруг тебя.

Я пихнула его в грудь, но Эдвард лишь усилил хватку. Меня радовало, что он не так уж сильно рассердился. Вообще-то, осмелюсь предположить, он выглядел счастливым, даже пребывал в шутливом настроении. Вопреки моим предположениям, он отреагировал в миллион раз лучше. Мистер Мэйсен был неизменно полон сюрпризов.



Он глубоко вдохнул.
– Я соскучился по тебе.
Я прижалась щекой к его груди.
– Я тоже по тебе скучала.
– К твоему сведению: в Майами я хотел купить тебе подарок, но зная, что ты взбеленишься, устоял перед искушением. Разве ты не гордишься мной?
Я прыснула.
– А что ты хотел купить мне?
Эдвард с секунду раздумывал, стоит ли рассказывать мне.
– Лодку, – признался он.
Я закатила глаза. Нечто подсказывало мне, что речь шла вовсе не о шлюпке. Нечто говорило мне, что ему очень повезло, что он не поддался искушению.
– Лодку? Скажи мне, увидь я эту лодку, назвала бы я её лодкой?
Эдвард немного отодвинулся от меня, чтобы посмотреть мне в лицо. А затем расплылся в улыбке до ушей.
– Боже, ты слишком хорошо меня знаешь.
– Хорошо, что ты тоже потихоньку начинаешь узнавать меня. Клянусь Богом, если бы ты привёз мне какую-то вычурную яхту, я бы сильно распсиховалась.
– Это был «Морской лебедь», который напомнил мне о тебе. Разумеется, в последнее время мне всё напоминает о тебе.
Я улыбнулась, опять приникая к его телу. Будучи антагонистом любых эмоциональных привязанностей, Эдвард точно знал, как намекнуть мне, что постепенно привязывается ко мне.
– Я очень горжусь проявленным тобой самоконтролем.
Эдвард пожал плечами.
– Я посчитал, что когда решу купить лодку, то ты захочешь высказать своё мнение насчёт неё. Также я думаю, что нам стоит вместе выбрать ей имя. Нечто в духе «Пенни и никели».
Он вызвал у меня приступ хохота, даже несмотря на то, что окажется безумцем, если когда-нибудь захочет приобрести мне яхту. Я подняла глаза.
– Сомневаюсь, что когда-нибудь привыкну к твоему миру.
– Но ты ведь попытаешься, верно? – Тыльной стороной ладони он приласкал мою щёку.
– Как насчёт того, чтобы провести немного больше времени в моём?
Эдвард послал мне пытливый взгляд.
– Твоём мире? Что ещё мне нужно попробовать в твоём мире?
– Рада, что ты спросил. – Схватив его за руку, я потянула Эдварда на кухню. – Я кое-что приготовила тебе.
– Ты что-то приготовила мне?
– Зефирные козинаки, – ответила я, презентуя ему завёрнутые в целлофан сладости.
– Опять ты со своим зефиром? – Эдвард прищурился, словно я окончательно сбила его с толку.
Улыбнувшись, я развернула обёртку.
– Скажи, что ты пробовал их в детстве.
Протянув ему один, я также взяла один и себе. Мы сели за стол, и Эдвард принялся изучать липкую сладость.
– Вообще-то я уже пробовал их, спасибо за вопрос. Мой дядя тот ещё сладкоежка.
– Твоя тётя Эсме готовила их тебе? – поинтересовалась я, отрывая себе квадратный кусочек. Расплавленные нити зефира растянулись между половинками козинака.
Эдвард кивнул, откусывая кусочек и проглатывая.
– Вообще-то козинаки – любимое лакомство Карлайла. Эсме частенько их готовила, когда мы жили вместе с ними.
– То есть свой первый козинак ты попробовал ещё подростком?
Эдвард вздохнул.
– Мой отец не любил беспорядок.
Срань господня, он рассказывает мне о своём отце.
Я проглотила свой кусочек. – Правда?
Эдвард разглядывал свои пальцы, которые теперь покрывал лёгкий слой расплавленного зефира.
– У него был пунктик насчёт чистоплотности. Некоторые посчитали бы его ублюдком с диктаторскими замашками.
– Мэйсен-диктатор – как странно, – я старалась поддерживать непринуждённую атмосферу, чтобы Эдвард не замолкал.
Эдвард хмыкнул. – Невероятно, знаю.
– Получается, он запрещал козинаки, так что ли? – Я запихнула оставшийся кусок лакомства себе в рот, надеясь, что Эдвард не закроет эту тему.
– Мой отец запрещал всё, что намекало бы на то, что в доме жили дети.
Я постаралась сохранить хладнокровие. Его ответы порождали рой других вопросов. Мне не хотелось давить на него, и уж точно я не желала наступить на «мину». Но то, что ступила на минное поле – однозначно.
– А твоя мама?
Эдвард уставился на зажатый между пальцев кусочек козинака. И сжал челюсть.
– К сожалению, моя мать любила нас больше всего на свете.
– К сожалению?
Эдвард раздавил зефир и воздушный рис пальцами.
– Мина, Изабелла.

Разговор окончен, однако мы продвинулись намного дальше, чем я предполагала. Наклонившись к Эдварду, я поцеловала его в щёку. Таким образом я благодарила его за проявленную откровенность. Взяв салфетку, он положил на неё остатки козинака, а затем посмотрел на свои заляпанные пальцы. Схватив мужчину за руку, я поднесла его палец к своим губам. Засунув его в рот, я покружила языком вокруг, ссасывая зефир. Эдвард тихо прошипел. Я повторила действия на другом пальце. «Эдвард в зефире» – мой новый десерт.

– Блядь, Изабелла.

Он поцеловал меня, как только я закончила «очистные работы». Мы встали из-за стола, и руки мужчины бродили по моему телу, спускаясь к ягодицам. Дилер вернулся в город – впору устроить трэш-загул. Я поцеловала его под подбородком. Пробивавшаяся там щетина щекотала мне губы.

– Ты когда-нибудь делал это на сдвоенной⁶ кровати? – без тени смущения поинтересовалась я у Эдварда.
Он посмотрел на меня из-под полуприкрытых век.
– Нет, но данный пункт значится в моём предсмертном списке. – Эдвард чмокнул меня в губы.
– Что ж, думаю, сегодня мы вычеркнем его оттуда, мистер.
Я потянула его в свою комнату, торопливо избавляясь от одежды.
– Кое-кто действительно соскучился по мне. – Ухмыльнулся Эдвард, ослабляя галстук.
– Я жутко по тебе соскучилась, – призналась я, помогая ему расстёгивать рубашку и целуя открывавшиеся мне в просвете ткани рельефные мышцы.

Эдвард застонал, расстегивая ремень и скидывая туфли. Спустив рубашку с плеч мужчины, я продолжила целовать его прекрасное тело. Он рывком стянул брюки вместе с бельём. Его возбуждение упёрлось мне в живот, когда он притянул меня к себе, и наши губы слились в поцелуе. Я упивалась им, в то время как ладони Эдварда сминали мою задницу, пальцы скользнули между бёдер, принявшись дразнить влажные складки.

– У меня нет с собой презервативов, – пробормотал он мне в шею.
Я проигнорировала его слова, не в состоянии думать о вещах вроде контрацепции, когда он, обнажённый, целовал меня, обнажённую, позволяя мне прикасаться к нему... обнажённому.
– Изабелла, у тебя есть контрацептивы? – Обхватив ладонями моё лицо, Эдвард разорвал поцелуй.
– Контрацептивы? – повторила я, поскольку на большее мой мозг сейчас не был способен.
– Контрацептивы. Презервативы? Что-нибудь?
Я отпрянула, дабы его эрекция не соприкасалось с моим телом, не мешая мне трезво мыслить. У меня не было презервативов.
– Я могу позвонить Тайлеру, и он выберет мне какие-нибудь. – Эдвард наклонился подобрать валяющиеся на полу брюки.
Я выбила одежду из его рук.
– Ты не отправишь Тайлера покупать нам презервативы. Господи помилуй!
– Он покупал… – Должно быть, выражение моего лица сказало ему не вдаваться в подробности имевших место быть в прошлом аналогичных просьб. Мне не стоило знать об этом. – Не бери в голову.
– Джаспер! – Зажглась в моей голове лампочка. Рванув к нему в комнату, я принялась копаться в ящике прикроватного столика. У него должен же где-то заваляться хотя бы один чёртов презерватив.
– Бинго! – В руках я держала единственный презерватив, найденный в спальне своего лучшего друга. И помчалась к себе, где Эдвард сидел на кровати, снимая носки. Знойное зрелище. Опустившись перед ним на колени, я разорвала упаковку. – Думаю, это остатки былой роскоши.

Эдвард давился от смеха, пока я вытаскивала резинку из упаковки, а затем зашипел, когда я сжала его плоть, дабы облачить её в латекс. Это единственный барьер, который когда-либо будет существовать между нашей кожей. Я раскатывала презерватив, пока не достигла основания члена, и прижала палец к проступавшей вене, шедшей по всей длине его внушительного достоинства от основания до головки. Эдвард закрыл глаза, вцепившись ладонями по бокам кровати.

– Иди сюда, – позвал он, отпуская кровать и притягивая меня к себе на колени. Подхватив за бёдра, он осторожно опустил меня на себя.
– М-м-м, – простонала я в полном экстазе. Казалось, словно его сотворили специально для меня. Приподнявшись, я затем села вновь, упиваясь ощущением движущейся во мне плоти Эдварда. Он покрывал поцелуями мою ключицу, спускаясь к налившейся груди.
– Боже, как я соскучилась по тебе, – прошептала я, опять поднимаясь, а затем чуть резче насаживаясь на него.

Его руки покинули мои бёдра, ладони сложились чашечкой, вбирая в себя мою грудь. Сжимая их рукой, Эдвард поднёс одну к своему рту, сильно втянув внутрь чувствительный сосок. Я выгнулась дугой, спутывая пальцами его волосы, удерживая голову мужчины перед собой. Он осыпал ласками мою грудь, пока ему стало невмоготу.

– Если это единственный презерватив в это долбаном месте, то нам нужно растянуть удовольствие, детка.

Сняв меня с себя, Эдвард уложил меня на кровать. Именно по этому я соскучилась за последние три дня: мягкости его рук, ласкающих моё тело, трепетному взгляду, которым он одаривал меня, словно некую драгоценность, то, как постепенно секс между нами становился чем-то большим. Мы занимались любовью. Это была близость – истинная близость. Я истосковалась по ощущению его волос в своих руках и тому, как Эдвард прикрывал глаза, улыбаясь, понимая, что доставлял мне несравнимое удовольствие. Я любила, когда при поцелуе он обхватывал ладонями моё лицо, и до меня доносился учащённый стук бившихся в унисон наших сердец. Понемногу Эдвард пробуждал во мне чувства, говорившие мне, что я была для него самым важным человеком в его безумном и необычном мире, как и он постепенно поднимался к этой планке. Мне удалось убедить себя, что мы поднялись на новый уровень, потому что подходили друг другу.

Эдвард поцеловал меня в губы, а затем в подбородок. Проложил дорожку из поцелуев по скуле и щеке, возвращаясь ко рту. Я чувствовала закручивающуюся глубоко в животе пружину удовольствия. Разрядка уже подступала. Растопырив пальцы на его спине, я чувствовала мышцы, перекатывавшиеся под моими ладонями в унисон с нависшим и двигающимся надо мной телом. И, лёжа под Эдвардом, я распалась на части, выкрикивая его имя, потонувшее в хоре других бессмысленных слов. И в миг, когда мысль о нежелании прекращать это посетила меня, он запульсировал внутри – теперь уже моё имя огласило комнату в порыве настигшего его экстаза. Эдвард упал на кровать, нежно прижимая меня спиной к груди. Ладони обхватили мою грудь, пока он восстанавливал дыхание.

– Я рада, что ты сегодня вернулся домой, – прошептала я.

Он поцеловал меня в плечо, где до сих пор красовался слабый след от укуса, оставленного им на прошлой неделе.

– Я тоже.

Эдвард поднялся избавиться от нашего единственного презерватива и вернулся ко мне в кровать. Натянув на нас простыню, он играл с моими волосами, моя голова покоилась у него на груди.

– В понедельник мне нужно будет улететь в Лондон. На всю неделю.
Я разочарованно застонала, понимая, что никогда не смогу насытиться им.
– Ты могла бы поехать со мной, – после короткой паузы промолвил он.
– Мне нужно работать.
– Тебе не нужно работать.
– Нет, нужно, – повторила я, стараясь трезво смотреть на вещи. – Розали ни за что на свете не согласится дать мне неделю отпуска, получив уведомление только за пару дней до отъезда.
– Да уволься ты с этой тупой работы. Это даже не твоя специальность. По факту же, тебе вообще не нужна работа.
Закатив глаза, я приподнялась на локтях, не в силах постичь сказанное им.
– И как, кхм, именно я проживу без работы? Мне нужно платить аренду и по счётам, а также выплачивать кредит на учёбу. До тех пор пока я не найду нормальную работу, мне нужна эта тупая.
Эдвард перекатился на бок и прикоснулся рукой к моей щеке.
– Позволь мне заботиться о тебе, Изабелла. Ты и так практически живёшь со мной. Я могу погасить твой долг за кредит, а ты можешь водить купленную мне тебе машину. Ты ни в чём не будешь нуждаться.
С минуту я в шоке таращилась на него, не веря своим ушам.
– А как насчёт элементарного самоуважения? Именно оно понадобится мне, если соглашусь на подобное. – Я села на кровати, пытаясь отвоевать себе немного пространства. – Эдвард, ты хоть представляешь, что подумают люди, если я позволю тебе сделать это?
– Да плевал я на их мнение. Знаю лишь одно: я хочу, чтобы ты поехала со мной в Лондон. Потом, по возвращении, я хочу, чтобы ты встречала меня дома, когда я возвращаюсь с работы, и просыпаться с тобой каждое утро. Разве не этого ты хочешь?
Какой бы романтикой и влюблённостью это ни попахивало бы, на меня внезапно накатил ужас.
– Эдвард, – начала я, не в силах подобрать слова.
– Разве не этого ты хочешь? – упрашивал он меня. В его зелёных глазах пылала нужда – нужда взаимности.
Я закрыла глаза. Эдвард Мэйсен, мужчина, не любивший ничего, по всей видимости, влюбился в меня. Либо это, либо же он пытался снять меня, как Ричард Гир Джулию Робертс в «Красотке». Открыв глаза, я увидела неуверенность, постепенно омрачавшую его лицо.
– Я хочу быть с тобой. – Боже, как же мне этого хотелось. – Но всё происходит слишком, слишком быстро. Нам ещё о многом надо поговорить. Так много узнать друг о друге. Совместное проживание – это серьёзная ответственность.
– Я уже раздумывал над этим. – Он думал над этим? – Ты могла бы переехать в мою квартиру. Она перешла бы к тебе, а дом остался бы за мной.
– Эдвард, эта квартира никогда бы не могла стать моей! Я не могу позволить себе жить там и не смогу назвать её своей, когда и так понятно, кому она принадлежит! Как именно ты себе это представляешь? Я увольняясь с работы, переезжаю в твою квартиру – и что? Ты выдаёшь мне недельное содержание, и я целый день торчу там, дожидаясь твоего возвращения вечером?
– Ну да, а почему бы и нет? – невинно поинтересовался он.
– Потому что это делает меня содержанкой! Неужели ты не понимаешь этого!
– Господи, Изабелла, женщины по всему миру зовут это грёбаным браком! – Эдвард смолк, смутившись на мгновение. – Не то, чтобы я предлагаю тебе пожениться. – Он опять стих, смежив веки и нуждаясь в перегруппировке. Взгляд и голос Эдварда пропитался настоящей обидой. – Это не какой-то подлый план с моей стороны сделать тебя моей женой или же секс-рабыней. Я говорю, что хочу быть с тобой, заботиться о тебе, и у меня есть средства для этого. Если это оскорбляет тебя, что ж, мне очень жаль. Просто… забудь об этом! – Он упал навзничь и закрыл лицо рукой.
Я же почесала своё. Этот разговор зашёл в тупик.
– Я ценю, что ты хочешь быть со мной. Ценю также и твоё предложение, но я и сама способна позаботиться о себе. Однажды я буду рада, если наши отношения перерастут в нечто большее, когда мы объединим силы и будем заботиться друг о друге, без ущерба для себя, как личностей. Я не могу потеряться в тебе, Эдвард. Я не доверяю ни тебе, ни себе настолько, чтобы сделать подобный шаг сейчас.

Эдвард не двигался, на целую минуту словно в рот воды набрав. Украдкой он попытался вытереть глаза.

– Ты права. Ты абсолютно права. Мне нужно в ванную. Я мигом, – бесцветным голосом ответил Эдвард. Сев, он затем выбрался на кровати.

У меня сердце защемило. Мне не хотелось обижать его, но я должна была быть с ним предельно откровенной. Я не готова к такой ответственности. И уж тем более не желала от него материальной поддержки. Наши отношения зиждились вовсе не на этом. Его деньги никогда стояли во главе угла, и я понимала, как трудно было ему поверить в это.
Я тоже влюблялась в него – это я знала наверняка, однако Эдвард чётко дал понять, что не может предложить мне любовь. Но это декларирование необъяснимых ему чувств стало полной неожиданностью. Возможно ли, что он любит меня? Распознал ли он эмоцию, что сейчас чувствует? Не поедет ли у него крыша от осознания этого? Мне необходимо было удостовериться в его чувствах прежде, чем бежать вперёд паровоза.

Страх одолел нас. Я знала причину своего страха, происхождение же его оставалось для меня тайной. Я не знала, что вытащило его из кровати посреди ночи и заставило плакать. Я не понимала, почему любовь в его мире разрушала больше, чем исцеляла. Пока у меня нет ответов на руках, мне нужно обезопасить себя.

Вернувшись в комнату, Эдвард схватил свои боксёры и натянул на тело.

– Возможно, мне стоит уйти, – предложил он, взъерошивая волосы.
Я вытянулась как стрела. – Нет!
Он посмотрел на меня, силясь замаскировать свои чувства, запереть на замок нечто, что выпустил наружу несколько минут назад.
– Я не хочу, чтобы ты уходил. Хочу, чтобы ты остался. Здесь. Со мной. Тебе незачем уходить. Пожалуйста, – взмолилась я.

Эдвард промолчал в ответ, но присоединился ко мне на кровати. Мы лежали бок о бок, не касаясь друг друга, не разговаривая. Это было ещё хуже, чем если бы он ушёл.

У входной двери послышалось бренчание ключей и следующее за ним хихиканье: Элис с Джаспером вернулись со свидания. Они врезались в вещи и шикали друг на друга. Музыкальный смех Элис раздался возле моей двери, а Джаспер пытался приструнить её.

– Не разбуди Беллу, – прошептал он.
– В таком случае подойдите сюда и закройте мне рот, мистер Хейл.
Со стороны Эдварда послышался сдавленный смех, вызвавший у меня приступ безмолвного хохота. Затем пара скрылась в комнате моего друга, закрыв за собой дверь. Пару минут спустя до нас донеслось их тихое переругивание.
– У меня оставался один, точно помню, – настаивал Джаспер. Я слышала, как он открывает и закрывает шкафчики в своей комнате.
Я точно знала, что он искал.
– Тогда поторопись и найди его, – едва слышно проговорила Элис.
– Я ищу, но его тут нет. Клянусь тебе. Он тут был. С той ночи ещё остался.
– Ну, если ты его не найдешь, тогда и веселья сегодня не будет! – недовольно заявила Элис.
Мы с Эдвардом с трудом сдерживали смех.
– Ой! Мы что, использовали последний? Так тебе и надо, назойливая пикси! – выкрикнул Эдвард.
Мгновение спустя дверь в мою спальню открылась настежь, и я ухватилась за простыни, прикрывая наготу.
– Ты! – клокотала Элис, её блузка была наполовину расстёгнута, а помада немного смазалась.
– В следующий раз пойдёшь за моей спиной, понесёшь наказание посильнее, чем ночь без секса, – в голосе Эдварда слышалась настоящая угроза.
Элис же было хоть бы хны. Она испепеляла нас взглядом. Затем развернулась и стремглав унеслась прочь, хлопнув за собой дверью. Я аж подпрыгнула. Эдвард притянул меня к себе, позволив вновь положить голову ему на грудь. Мы переплели ноги, словно громадный крендель. Я всё ещё не сомневалась в том, что мы подходили друг другу, но нам предстоит трудная работа прежде, чем я отдамся ему без остатка.
– Думаю, нам придётся импровизировать! Громко! – донёсся с противоположной стороны коридора крик Элис. – О, и, Джаз, постарайся не задушить меня собой!
Эдвард застонал от явного отвращения.
– Ладно! – постарался он пойти на мировую. – Я куплю тебе пожизненный запас презервативов, если вы там уймётесь!

Элис не ответила, но шум стих. Представляю, каким униженным чувствовал себя сейчас Джаспер. Я чувствовала себя в безопасности, смеясь над нелепостью ситуации.

Эдвард притянул меня ещё ближе к себе.
– Именно поэтому я никогда не делил с кем-то кров. Вполне возможно, что спустя парочку таких ночей ты ещё передумаешь.
Я поцеловала его грудь.
– Я не забуду, что твоё предложение ещё в силе. Обещаю.

Каким-то образом мне всё же удалось заснуть той ночью, даже несмотря на то, что я задавалась вопросом, куда заведёт меня всё это. Я не знала, что сулит мне будущее. Вариантов – бесчисленное множество, как плохих, так и хороших. Мне нужно понять, как вернуть жизнь в верное русло, чтобы не остаться с разбитым сердцем. Задание, которое намного проще озвучить, чем выполнить.

---

Итак, эта глава обошлась без особых душещипательных моментов, но в эмоленд мы всё же заглянули на чаёк с последующим огоньком. Говорят, что путь к сердцу мужчины лежит через его желудок. Но что если же этим путём можно пробраться не только туда? И каково место на этом минном поле нашего нового героя, м? Ваши ответы, мысли, чувства, эмоции жажду узреть на форуме. Кстати, обратите внимание на фразу над содержанием. Мне будет очень приятно!

Предыдущая глава || Следующая глава