Похоже, высокому Райли Бирсу не очень комфортно на нашем диване. Не то чтобы ему вообще удобно, учитывая, что в данный момент он варится в сущем аду. Жаль, я никак не могу избавить его от мук. Я теряюсь в догадках, но ведь я должна что-то сделать. Что-нибудь.

Остальные даже не включили меня в обсуждение дальнейшей судьбы несчастного существа, когда закончится его превращение. Я не виню их. Из-за ужаса содеянного, вины и шока я едва не вошла в кататоническое состояние. Семья в полном составе прибыла мгновением спустя, застав меня сидящей в снегу и убаюкивающей свидетеля своего фиаско. Это было выше моих сил, я была не в состоянии смотреть куда-либо, кроме трёх алых капель крови, поблёскивавших, словно спелые ядовитые ягоды на снегу.

Я толком не помню, как мы добрались домой. Снег и деревья превратились в размытое пятно. Все собралиссь в гостиной, наперебой и без толку говоря. Помнится, Эдвард обнимал меня, а Джаспер просил всех оставить меня в покое: по его словам, меня сейчас «коротило».

Некоторое время спустя – минуты? часы? – я наконец-то вышла из ступора, стараясь найти своё искупление. С чувством вины, досады и беспомощности я нашла на айподе Элис успокаивающую музыку с серьёзным тоном. Надеюсь, она хоть немного поможет Райли, как в своё время – мне во время обращения.

На миг я вслушиваюсь в мелодию: скрипка наигрывает горько-сладкую, утешительную мелодию на фоне нежно-грустных ноток оркестра. Это не страшно. Возможно, Эдвард, Элис и Джаспер подскажут мне, какая музыка нравилась Райли. То есть нравится. Возможно, я смогу найти его дом и его музыку.

– Прости, – шепчу я Райли, поправляя шарф, сводящий к минимуму звуки его агонии. – Мне очень, очень жаль.

Сколь ужасно это ни звучало, я больше не вынесу криков. Я пытаюсь надвинуть щит на Райли и частично на его разум, и после некоторых экспериментов это, кажется, на секунду срабатывает. Его сердцебиение чуть-чуть замедлилось после колотящей дроби страха и страдания. Может, это досужие домыслы, но я для меня это благоприятный знак.

Я растягиваю щит над Райли и наблюдаю за его движениями – они ни чуть не меняются. Я частично убрала щит с него, надеясь минимизировать боль мужчины, но по неизвестной причине щит сопротивляется. Похоже, он хочет накрывать его либо полностью, либо никак.

К счастью, у Райли было с собой куча одежды с ватной и теплоизоляцией. Его зелёный вязаный шарф плотно обмотан вокруг его рта, а мешковатый пуховик затёгнут наглухо, отчего не кажется, будто парень сильно страдает. Взяв одну из цветастых шенильных шалей Эсме, я подложила её под голову бедняге в виде импровизированной и, надеюсь, мягкой подушке. Оглядевшись по сторонам, я нашла накидку в цвет первой и подоткнула её под ноги Райли.

– Что ты делаешь? – доносится до меня голос Эмметта сзади. – Или, точнее, что ты пытаешься делать?
Пытаясь не выглядеть дурой, я разглаживаю шарф, который смыкает челюсти Райли.
– Наверное, пытаюсь обеспечить ему комфорт? – запинаюсь я.

Эмметт одаривает меня многозначительным взглядом, и мои плечи поражённо сникают. Мы оба в курсе, как проходит превращение. Мужчина перед нами не знает, жив ли он, в доме ли он, и на приятном ли диване он лежит.

Мои усилия смехотворны, но Эмметту, кажется, не до издёвок. Он не давит, не журит и не старается успокоить меня, в отличие от остальных. Он терпеливо ждёт, позволяя мне сидеть в тишине, что мне и нужно. Как ни странно, несколько минут такой передышки помогают мне разговориться.

– Не верится, что я так облажалась, – наконец, сознаюсь я. – Мы приняли все меры предосторожности. Похоже, я всё испортила.
– Только Элис с Карлайлом безгрешны, – произносит Эмметт, к моему удивлению. – Может, Розали никогда и не пила человеческую кровь, но она убивала.
– Я делала и то и другое, – угрюмо говорю я. – То есть убивала, как и все остальные. Полагаю, это вампирская версия подростковой беременности, не так ли?
Эмметт давится смехом, тщясь сохранить тишину.
– Что? – рассредоточенно говорю я.
– Ты всё ещё новорождённый вампир, – иронично подмечает он. – Единственный, кто, по слухам, в этом периоде создавал других вампиров, был только Аро. Лучше не говорить ему, иначе взревнует. Считается, что это практически невозможно.
Да уж, «невозможно» значит никак – по версии Роуз.
– Я рада, что кто-то, наконец, счёл это положение забавным, – бормочу я. – Где все? Они договорились, как решить этот вопрос?
– По меньшей мере, прогресс на лицо, – кивает Эмметт. – Они перестали винить себя и перешли к следующей фазе.
– Как они могут казнить себя, если вина целиком на мне? – неверяще говорю я.
– Ты внизу списка ответственных лиц, малышка, – сообщает мне Эмметт. – Элис увидела этот исход, когда ты учуяла лошадь. Роуз считает, что ей следовало задержать тебя дома. Эдвард винит себя, что остался дома, а Карлайл говорит, что ему настоятельно следовало выделить тебе больше надсмотрщиков.
– До сих пор не верится, что я укусила Райли, – шепчу я.
– Скажи, – обращается ко мне Эмметт с пытливым взглядом. – Я никогда не пытался обратить кого-то в вампира, но, как уже сказал, это было бы чрезвычайно сложно. Как ты умудрилась оторваться от крови Райли?
– Из-за неподдельного страха, – отвечаю я. – Поверь мне, я не старалась превратить его в вампира, но взгляд на лице Розали...
– Тот убийственный? – поясняет Эмметт, понимающе кивая. – Вижу. Он будто глушит тебя напрочь.
– Формально она ударила и меня, но это не сравнится с глубоким возмущением в её глазах. Мне хотелость уползти в нору и умереть.
– Моя девочка, – сожалеюще улыбается Эмметт, сверкая ямочками на щеках.
Он выглядит обманчиво невинным. Могу поспорить, это ловкий антидот ярости Розали.
Из того что я слышала, пару раз Эмметт снискал гнев своей богини.
– Как ты живёшь с этой виной? – тихо спрашиваю я вампира. – Я даже не могу смотреть на Эдварда, не говоря уже о Карлайле. Я бы убила Райли, не останови Роуз меня.
Эмметт замешкался с ответом, но потом я понимаю, что он несерьёзно отнёсся к нему.
– Какое-то время ты чувствуешь вину – так надо, – осторожно начинает он. – Пытаешься извлечь урок из своего поступка и компенсировать его добрыми делами. В итоге оплошность остаётся в прошлом, и нужно приложить больше стараний, какими бы вкусными они ни были.
В испуганном удивлении я смотрю на Эмметта, на что он лишь поднимает брови. Наверное, это испытание на прочность.
– Ни одна вкусная кровь не оправдывает этого, – киваю я на извивающегося мужчину на диване. – Уж лучше Эдвард накричал на меня, но он винит себя, что гораздо хуже. Почему мой проступок не может быть только на моей совести?
– Потому что ты вышла замуж за одержимого контролем, – говорит с порога Роуз, по-прежнему злясь на меня. – Удачи с этим. Эмметт, надеюсь, сейчас ты не расписывал в красках, как фантастически вкусна человеческая кровь.
– Я бы не назвал это дискуссией, – обороняется Эмметт. – Я помогал Белле понять, что мы не убиваем людей. Несмотря ни на что.
Розали изгибает элегантную бровь, невпечатлённая преподавательскими способностями своего партнёра.
– Роуз, не сердись на меня, – Эмметт с опаской подходит к ней. – Ты знаешь, как невероятно красива ты в гневе, а потом я буду домогаться тебя весь день. Это порочный, но предотвратимый цикл.
– Это не сработает, – щурится она. – Тебе нужно подать Белле правильный пример, а не напоминать ей, почему она оступилась.
Оскорблённо пропыхтев, Розали развернулась кругом и стала резко подниматься по лестнице с Эмметтом на хвосте. Он едва не топал под стать своей половинке.
– Да брось, детка, – в его голосе больше подобострастия, чем отчаяния. – Ты знаешь, что без тебя я был бы гниющим скелетом, чьи кости высохли, и разгрызены милыми медвежатами... – Грохот двери приглушает его голос.
– Они там надолго, – тихо говорит Эдвард с порога. – Можешь накинуть на меня щит? Их мысли порнографичны, и будь у меня выбор...
Я выполнила просьбу Эдварда, благодарная, что негодование не отвратило его от моих мыслей.
«Мне так жаль, Эдвард. Я не представляла, что будет настолько сложно. Я действительно сопротивлялась».
– Знаю, Белла. Я видел, – он нежно заключает в ладони моё лицо. – Элис видела, как ты пыталась остановиться. Стоило нам оказаться в зоне видимости, я увидел твои усилия глазами Райли.
«О боже». Естественно. Эдвард целует меня в лоб, и я судорожно понимаю, каково, должно быть, было остальным.
– Ты прочёл мысли Райли, не так ли? – проговариваю вслух.
Вина жгутом скрутила меня, и на долю секунды я забываю, что Эдвард слышит меня.
«О чём он думал? Ему было страшно?».
Эдвард с непроницаемым лицом глядит на человека, судорожно шевелящегося на диване.
– Райли высказал вслух почти все свои мысли, – вполголоса промолвил Эдвард. – Он переживал за тебя. Его действительно беспокоила твоя безопастность. Он думал, что ты либо сумасшедшая, либо тебя атаковало животное.
Эдвард насупил брови в глубокой задумчивости.
– Конечно, его сразила твоя красота, с чем я согласен, и винить его не стану. У него были благородные намерения. Судя по тем скудным мыслям, он показался мне приличным человеком.
«Приличным. Учитывая, что он будет жить, это... к лучшему?» Так или иначе, закончить эту мысль по-хорошему не удастся.
– Выходит, у нас ещё один новорождённый вампир? – говорю вслух я. – Мы же не можем выпустить его на волю, предоставленному самому себе.
– Как и держать его тут, – насилу произнёс Эдвард. – Это крайне опасно, особенно в связи со скорым приходом Вольтури.

Элис предвидела решение Аро после того, как он отправил Белле те розы. Ему нужно было обдумать своё послание и решить, кто из его доверенной стражи сможет отлучиться на пару дней, а кто останется охранять его. Тонко подмечено, и всё же. Непорочность Райли прибавила мне решимости помочь ему.

«Однако ты не хочешь, чтобы он находился тут, не так ли?» – Слышится в голосе Эдварда, и видно по его глазам. Он окидывает меня беглым взглядом, где ясно читается ревность. – «Я не привязана к Райли, но чувствую себя ответственной за него. Ты понимаешь это?»

– Я понимаю, но есть другие причины для его перемещения. – Взгляд Эдварда проясняется, усталость иголкой колет мне грудь. – Другие солидарны со мной. К счастью, у нас есть довольно неплохой вариант, который, по моему мнению, облегчит твою душу.
– Что будет с Райли?
«Я не хочу, чтобы он, сбитый с толку, был одинок. Ты же принимаешь это во внимание, верно?»
– Разумеется, – взгляд Эдварда смягчается. – Элеазар считает, что в клане Денали они смогут помочь ему.
Я вздохнула: будто гора упала с моих плеч.
– Они помогут ему никого не убить? – С надеждой вопрошаю я, заслужив ироничную усмешку Эдварда на последнем слове. – Я чувствую себя ужасно. Несправедливо, что им придётся расхлёбывать отсутствие у меня силы воли. Зачем усложнять им жизнь?
Отчего-то Эдвард позабавлен моим заявлением, но только качает головой в ответ на мою озадаченность. Он кивает на дверь, возле которой стоит Элеазар, добродушно наблюдающий за нами.
– Занятно, Белла, – мрачно хмыкнул он, – наши жизни в Денали усложнились задолго до твоего срыва. В глобальной перспективе из этого может выйти нечто хорошее.
«В нём говорит вежливость? – Молча спрашиваю я Эдварда, на что он отрицательно мотает головой. – Или в тебе?»
– Нет, – тихо говорит он, снова целуя меня в лоб.
Это звучит слишком хорошо, чтобы быть правдой. Знаю, я была той ещё занозой в заднице, так что же хорошего может быть в уходе за новообращённым вампиром? Разве что...
– Он одарённый? – я адресую вопрос Элеазару.
– Нет, я не видел тому подтверждения, – Элеазар посылает добрый взгляд в сторону лесничего. – Однако Элис, Джаспер и Эдвард сошлись на том, что, если мы поможем ему, то сострадательная натура Райли, возможно, облегчит его адаптацию к нашему образу жизни. Судя по развитию событий, сила новорождённого вампира при случае может пригодиться нам.

Благодарность вздымается в моей груди, и я кидаюсь обнимать Элеазара, даже немного стискиваю, чем явно удивляю его. Не в первый раз я жалею, что не могу плакать. Слёзы приносили мне облегчение, столь необходимый катарсис. Я смутно припоминаю, как Эдвард дотрагивался до моих слёз, попробовал их на язык, будто только так мог получить этот опыт.

Однако теперь из моей каменной плоти слёзы не выжмешь.

Кажется, что под этой алмазно-твёрдой кожей и вампирским совершенством, в моей груди, пленённые всё это время, закипали отголоски рыданий. Невыносимые, непрестанные угрызения совести оказались в ловушке, словно отвратительный новый каменный орган.

– Тише, тише, – мягко приговаривает Элеазар, по-отечески поглаживая мои волосы. – Все ошибаются, моя дорогая. Давай не будем тратить нашу энергию, казня себя за то, что нельзя изменить. Мы приложим все усилия, не так ли? Просто вспомни эти ужасные ощущения, когда в следующий раз окажешься перед искушением.

Я киваю, благодаря Элеазара за своеобразное прощение.

– Я хочу максимально помочь ему, – надрывно говорю я.

На лице Элеазара смешались снисхождение и крайняя серьёзность. В отличие от Карлайла, Элеазар пил человеческую кровь. Он знает, что я провинилась, и о моих чувствах.

– Я рад, что ты серьёзно воспринимаешь мои слова, рад видеть твою ответственность, – продолжает он, приподнимая мой подбородок, как добрый дядя – ребёнку. – Скажешь почему?
– Не знаю, – хмурюсь я.
– Думаю, ты знаешь, – подсказывает он. – Знаю, ты с трудом помнишь свою бытность человеком, но ты много времени провела за чтением своих дневников. Что, по-твоему, больше всего изменилось в тебе?
Я отпрядываю, чувствуя неловкость вопроса. Элеазар терпеливо ждёт.
– Не знаю, как выразить это, – неторопливо начинаю я. – Не хочу показаться неблагодарной, так как по большей части многое во мне усовершенствовалось. Я умнее, быстрее, сильнее... даже красивее.
– Да, – подбадривает он. Я на верном пути. – Однако...
– Однако в то же время я словно утратила что-то, – для моего абсолютного слуха мой голос звучит неестественно ровно. – И поначалу я радовалась. За исключением гнева, я была рада, что больше нет нужды плакать. Радовалась своему прыткому уму, силе... превосходности. Звучит надменно, не так ли? Я хотела быть сильнее ради Эдварда, ради всех вас. Однако сила обладет пагубной стороной, настолько чёрствой, что оправдывает всё. Сила говорит мне, что у меня есть право на убийство. Что это в моей натуре.
– Понимаю, милая. – Эдвард обвивает руками мою талию, и я приникаю к нему, заслышав его голос. – Мы все проходили через этот этап – станет легче, я обещаю. Твои муки совести означают, что ты можешь обуздать внутреннего убийцу, сублимировать свои порывы и перенаправлять эту энергию на благородные поступки.
Эдвард будто греет мне спину. Его приятное тело, некогда столь нагло-безупречное, а теперь под стать моему, наделяет меня силой. Во всей ситуации присутствует утешительная логика: я знаю, что Эдвард не чудовище – значит, и я не обязана им быть.
– Эдвард прав, – говорит Элеазар. – Однако сейчас, когда ты повидала худшие стороны своей новой сущности, ты не забудешь об этом.
Торжественно, словно приношу присягу, я киваю.
– Тогда управляй собой.

Это простое утверждение, и я обдумываю его, пока слова не въедаются мне в память и – будь она у меня – в мою душу.

Ещё чересчур рано после моей громадной ошибки говорить об этом вслух, но интуитивно я знаю, что людская кровь больше не будет лакомым соблазном для меня.



Поездка до Денали не занимает почти двадцать часов согласно онлайн-картам: Эдвард следит за полицейскими и движением на дорогах, а Элис выискивает заграждения на них. Северные дороги могут быть очень коварными в это время года, но четыре отлично отрегулированных машины, которыми рулят вампиры, могут развивать приличную скорость при любых погодных условиях.

Я стараюсь не смотреть в самый зад салона, где корчится в агонии Райли, иначе запускается цепь эмоций, которая лавиной обрушивается на Джаспера. Сначала я испытываю вину, затем Эдвард, потом – Элис, а потом, не думая, Джаспер отражает эти волны обратно. В кои-то веки я позволяю его эмо-волнам успокаивать меня, но лишь потому что моё самоедство влияет на остальных. Спустя тридцать минут после отъезда меня осеняет накрыть Райли своим щитом, облегчив обстановку для оставшейся троицы. Щит, похоже, не даёт трансформации Райли косвенно затронуть Эдварда и Джаспера и даже прекращает мигрень Элис.

Благодаря щиту я могу пристально рассматривать национальный парк, который мы пересекаем. Скромные холмы и низкие горы Юкона перекатываются, словно замёрзшие океанские волны, пока мы гонимся за солнцем. Заснеженные вершины и склоны сменяются всё более грандиозными и безмерно красивыми в сгущающихся оттенках зелёного.

По молчаливому и взаимному согласию (или, возможно, потому что в салоне собрались истинные музыканты с закономерными перепадами настроения) мы включили масштабные оркестровые и мрачные хоральные произведения на своих айподах – всё, что подходит для езды через величественный дикий лес с умирающим мужчиной, который превращается в вампира.

– О чём задумалась? – обращается ко мне Эдвард.
Я ловлю его обеспокоенный взгляд в зеркале заднего вида.
– Я гадаю, помогает ли музыка Райли, – признаюсь я.
– Полагаю, что да, – Джаспер уверяет меня. – Кажется, тревога Райли возрастает каждый раз, когда музыка стихает.

Умиротворённая, я откидываюсь назад и сосредотачиваюсь на своём щите. Раньше мне не доводилось так долго держать его над кем-то. Щит хочет вернуться ко мне, но чем дольше я сопротивляюсь, тем проще его контролировать.

Список подходящей музыки на удивление длинен благодаря склонности Джаспера к инструментальным саундтрекам фильмов, любви Эдварда к романтизму и моему больному фетишу к реквиемам. В частности, к «Реквиему» Моцарта. Это почти самое лучшее под что можно лить слёзы.

Некоторое время спустя Райли перестаёт шевелиться, переходя в следующую стадию превращения, когда яд парализует его конечности и нервную систему. Я никогда не наблюдала эту фазу, и смотрю на парня со странной смесью облегчения и ужаса. Райли уже не настолько похож на человека, но ещё не пустая оболочка под стать мертвецу. Он ещё жив. Он не «что», а по-прежнему «кто». Просто другой.

– Ты в порядке? – Эдвард взволнованно смотрит на меня в зеркало заднего вида.
Потянувшись вперёд, я касаюсь его лица. Чудо, что Эдвард не отшатывается.
– Лучше, чем я того заслуживаю, – признаюсь я, оглядываясь назад. – Как думаешь, в руках Денали с ним всё будет в порядке?
– Я пока мало что вижу, – ведёт плечами Элис, – но ничего плохо на горизонте нет.
– С ним всё будет хорошо, – заверяет Джаспер. – Таня с Ириной весёлые девушки. Возможно, он будет более чем в порядке.
– Верно, – фыркает явно согласная с ним Элис. – Не нужно специального таланта, чтобы увидеть это.
– Боже, это напоминает мне, – вздыхает Эдвард. – Помнишь наши сигналы?
– Конечно, – улыбаюсь я. – Рада помочь.

Эдвард будет держать меня за руку или положит руку на податливое место моего тела; одно сжатие равноценно «да», два – «нет», и три последовательных если он хочет, чтобы я убрала щит. На текущий момент щит снят, на случай если люди, особенно правоохранительные органы, где-то поблизости, а Эдвард гонит во всю мощь.

В облачной бреши виднеется гора Денали (п. п.: с 1917 г. гора называлась в честь американского президента Уильяма Мак-Кинли, 28 августа 2015 года Барак Обама вернул ей исконное название) – нереальная и дивная, словно с другой планеты, переплюнув горные пики, покорившие меня несколькими секундами ранее.

– Впереди поворот, – шепчет Элис. Мгновением спустя машина Элеазара мигнула фарой. – Это не их привычное место. Эдвард, Белла скоро увидит машины.
– Белла? – Эдвард, отведя руку назад, сжимает мою лодыжку. Я плотно окутываю его щитом, гадая, наблюдает ли Эдвард разницу между парящей версией щита или таким мысленным объятием. Уголок его рта поднимается в ухмылке. – Нет, я не могу, хотя идея занимательная.

Вдалеке, в размытой гористой местности видна вспышка, точно отсвет зеркала. Неожиданно с затаённым вниманием мы поворачиваем головы в сторону этого явления, и вскоре моё острое зрение различает дом с блестящей золотой машиной, припаркованной перед ним: свет отражается в её наполированной поверхности. По мере приближения дом увеличивается в размерах, и другая вспышка привлекает меня – на этот раз в окне второго этажа, и это не отсвет, а бледная кожа и волосы.

Великолепная вампирша с багряно-золотыми кудрями нежится у панорамного окна; изящная бледная ножка лениво покачивается, пока её обладетельница наблюдает за приближающимся кортежем. Сначала мне кажется, что незнакомка обнажена, но постепенно я вижу, что она одета в тонкий наряд бледно-персикового оттенка, который отдаёт наготой. Девушка явно предпочитает стиль бурлеск, но это вызывающе агрессивная чувственность, которую Эдвард никогда не сочтёт привлекательной.

Я так думаю.

– Что значит, ты так думаешь? Ты читала мои дневники. Ты знаешь, что это факт, – забавляется слегка уязвлённый Эдвард. – Ты же не ревнуешь, верно?
– Тебе это понравилось, не так ли? – еле слышно говорю я.
Я рада, что сейчас окружена щитом, и что Эдвард не может прочесть мысли Джаспера, а Джаспер – мои эмоции.
– Ты понятия не имеешь, – довольно говорит Эдвард. – Продолжай в том же духе, и мне не нужно будет залезать в голову Джаспера.
«Она очень красивая», – подмечаю я, когда вампирша спрыгивает с окна с ослепительной улыбкой и грацией, которой позавидовала бы газель.
Увидев её воочию, я с трудом верю, что выбирая между этой богиней и ничем, Эдвард предпочёл целибат.
– Поверь мне, – мрачно говорит он, паркуясь, – она не сравнится с тобой.

Я нерешительно выхожу из машины, неохотно желая знакомиться при таких постыдных обстоятельствах. И меньше всего – с такой красоткой, которой можно доверить мужчину, и которая не подвела семью, в отличие от меня.

– Белла, – тихо позвал меня Эдвард, поймав меня за запястье на выходе из машины. Эдвард притягивает меня к себе и целует до тех пор, пока ледяной кулак ревности и самобичевания не ослабевает в моей груди. Эдвард не останавливается, пока мои губы не растягиваются в лёгкой улыбке. – Лучше?

«Да. Так вот к чему мне стоит прибегать, когда тебя тяготят заботы?» – мысленно спрашиваю его.
Эдвард прислоняется своим лбом к моему.
– Это в твоей натуре, – говорит он. – Ты всегда знала, как утешить меня.
– Ты чересчур строг к себе, – я напоминаю Эдварду. Две знакомые машины подъезжают к нашему фургону. Карлайл с Эсме выскакивают из глянцевой «ауди» и по очереди обнимают Таню, затем Элеазар и Кармен. Затем на длинной подъездной дорожке наконец возникает мотовездеход Эмметта.

Когда мы присоединились к остальным, они либо заняты приветствиями, либо слишком тактичны, чтобы заметить нашу частную интерлюдию. По волосам Розали ясно, что у неё с Эмметтом выдался свой, не менее интересный «антракт».

– Эмметт, ты хорошо выглядишь, – глаза Тани озорно блестят. – Что ты тягаешь сейчас, грузовики? Передвижные дома?
– И тебе привет, Таня, – Эмметт легко вытаскивает Райли из фургона. – В последнее время только новичков и их ланчи. Этот вообще пушинка.
Я закрываю руками лицо в унижении.
– Слишком рано? – подмигивает он мне. – Где хозяйка дома хочет, чтобы я его положил?
– Эмметт, как всегда, подстрекатель, Таня, – фыркает Роуз, обнимая её в удушающем объятии. Мы плетёмся за ними в дом. – Хватит пытаться рассорить моего мужа со мной. Он умнее, чем выглядит.

Интерьер дома не такой рустикальный, как снаружи, в нём преобладают насыщенные цвета и тёмная древесина. Как и у нас, у Денали установлен камин, которым, похоже, пользуются, а над ним в чёрной рамке висит картина прекрасной светловолосой скуластой женщины с мягкой улыбкой. На каминной полке стоит тонкая белая свеча в изящном канделябре, с виду вырезанном из слоновой кости. Рядом находится стакан с водой, сверху которого лежит кусочек ржаного хлеба. Я не знаю, что это значит, и подумываю, как вежливее всего выразить свой вопрос, но Эдвард сжимает мою руку и слегка покачивает головой из стороны в сторону.

Оторвавшись от камина, я заметила, что Эмметт с Роуз устроили мою жертву на длинном низком столике, а Таня переключила своё внимание на нас. Она оценивающе, но без злого умысла изучала меня. Скорее, её гложило любопытство, а при виде наших сцепленных с Эдвардом рук её лицо расплылось в тоскливой улыбке.

После публичных заверений Эдварда я более благодушно стала относиться к этой вампирше. В конце концов, он отверг Таню задолго до меня, а её семья оказывает нам большую услугу.

По правде говоря, я не могу винить её за желание быть с Эдвардом, верно? Это же Эдвард. Видимо, он находит эту мысль забавной: сдавленный смешок вибрацией проходит по его телу.

«Рада, что тебе весело», – с лёгкой ехидцей подмечаю я.

– Брак тебе идёт, Эдвард, – умиляется Таня, слегка скрестив руки на груди. – Ты даже привлекательнее, когда не морщишься. Похоже, я оказалась права, что немного раскрепощённости тебе не повредит.
– Эдвард не морщится, потому что в данный момент не может прочесть твои мысли, – поясняет Роуз. – Он использует щит Беллы. Поверь мне, он ещё не настолько раскрепостился.
– Обязательно так грубить, – тихо шипит на неё Карлайл.
Эдвард немного напрягся.
– На месте Тани я бы хотела знать, – ощетинилась Роуз. – Я не понимаю, почему мы не можем открыто обсуждать это.
– Я с радостью поделюсь с тобой тем, что большинство людей думают о тебе, – предлагает Эдвард. – Гарантирую, что ты изменишь своё мнение.
– Я тебя умоляю, это сэкономит время, – беззастенчио объясняет Роуз, закатывая глаза на реплику Эдварда. – Мне нравится гостить тут, а Таня всегда достаёт Эдварда своими порно-мыслями. Знаю, ты провоцируешь его, Ти, но Эдвард начинает выёживаться, и нам приходится уходить раньше, чем мне хотелось бы. Кроме того, теперь, когда ты в курсе, то не станешь неверно истолковывать поведение Эдварда и думать, что он в норме, когда ты заваливаешь его своими извращёнными мыслями.
– Роуз, достаточно, – Эдвард осаждает её. – Твоё поведение непозволительно.
Хотя я согласна с Эдвардом, но в словах Роуз есть зерно истины. Однако это можно было бы высказать наедине.
– Эдвард, я понимаю Роуз, – ровно произносит Таня. – Её прямолинейность не убьёт меня, но я ценю твои попытки пощадить мои чувства. Ты всегда был джентльменом до последней буквы.
– Я понимаю, что ты не хотела оскорбить меня, – стеснительно отвечает Эдвард.
– Полагаю, дар твоей жены убережёт нас от обоюдного смущения. – Вопреки неловкости всей ситуации, Таня поворачивается ко мне с неожиданной добротой. – Приятно наконец-то познакомиться с тобой, Белла. Кейт взахлёб рассказывала о тебе и твоём таланте.
– Каюсь, виновата, – говорит с порога Кейт. Вслед за ней в дом входят Гарретт и ещё одна красивая вампирша с длинными платиновыми волосами. – Поглядите, кого я нашёл. Ирина, а это, очевидно, Белла.

Ирина кивает в знак приветствия, и сёстры совершают, похоже, часто практикуемый ритуал объятий втроём. Их связь столь очевидна, столь сильна и полна любви, что не требуется дар Маркуса, чтобы понять это. Хотя любопытно, в каком свете он увидел бы их. Я не помню, сколько лет этим женщинам, но они двигаются почти как единое целое.

– Они вместе уже почти тысячу лет, – шепчет Эдвард мне в ухо.
К нам присоединяются остальные члены клана – Элеазар, Кармен и Гарретт, явно тронутый и обогретый сёстринской симпатией друг к другу.
Внезапно отвлечённая Райли, Ирина первой размыкает треугольник. Она тихо присвистывает, подходя к его безмолвной застывшей фигуре.
– О-о-о, какой он милый... и высокий, – оценивающе произносит она. – Чур, он мой.
– Не жадничай, – Таня локтем пихает сестру под рёбра. – Вдобавок я первой заметила его.
– Ему ведь нравятся девушки, не так ли? – Ирина скептически интересуется у Эдварда.
– Да, – натужно откликается он.
– Белла, должна сказать, – усмехается Таня, – быть может, ты и захомутала самого достойного вампира в нашем обществе, но невероятно заботливо с твоей стороны предоставить ему качественную замену.
На краткий миг я шокирована таким наглым овеществлением – словно мы обсуждали отбеливатель, а не живого человека. И всё же Таня довольно неплохо представила эту тему.
– Кхм, хотелось бы мне сделать больше, – неловко признаю я. – Мне очень жаль, что всем вам пришлось пройти через это из-за моей ошибки.
– Ты можешь укусить другого, – дразнит Ирина.
Я прячу лицо в плече Эдварда.
– Ну и ну, посмотрите на это виноватое выражение лица! Это всё равно что встретить ещё одного Эдварда, – Таня шепчет Роуз. – Представляю их любовные ссоры. «Я так ужасен! – Нет, дорогой, винить надо меня!»
– Ты понятия не имеешь, – поддакивает ей Роуз.
– Это вы не представляете, – угрюмо добавляет Джаспер. – Вы видели лишь подножье горы самоистязания, на которые способны эти двое. Уж я-то знаю не понаслышке.
– Это моя вина, – настаиваю я. – Разве не могу я немного посокрушаться?
– По мне, так это пустая трата времени, – говорит Таня. – Однако если ты в настроении казнить себя, признаюсь, я была немного уязвлена, впервые узнав о тебе, Белла. Я твердила себе: Эдвард втайне влюблён в Карлайла, чем тешила своё оскорблённое эго.
Карлайл, кажется, встревожен этим. Его взгляд мечется к Эдварду, который отрицательно мотает головой и озлобленно вздыхает.
– Однако если он ждал свою настоящую любовь, – мечтательно улыбается Кейт, – то это другое, не так ли? Это так чудесно, верно?
– Думаю, это ты у нас сентиментальная новоиспечённая жена, Кейт, – подколола сестру Таня, затем повернулась к Карлайлу: – Теперь выкладывай нам всё о нашем новом друге. По телефону ты сказал, что он был лесничим?
– Мы поделились с вами почти всем, что знаем, – Карлайл вручил ей походную сумку Райли с личными вещами – в том числе из его охотничьего домика.
Девушки охотно забрали её, на их лицах зажглось любопытство.
– Райли Бирс, – прочла Ирина поверх плеча Тани. – Почему мы никогда тебя не видели?
– Наши охотничьи угодья в Канаде, – соглашается Таня, – иначе мы бы его приметили.
– Проверьте дату на его бейджике, – подсказывает Эмметт. – Он заступил на должность всего несколько недель назад. Его водительские права оформлены на адрес в Торонто.
– Райли неосознанно забрёл туда, где Белла застала его, – поясняет Элис. – Он даже не понял, что заблудился. Наверное, по этой причине я до самого последнего момента не видела его.
– Бедняга, – задумчиво говорит Ирина. – Ты сказал, он жил один? Одиноко, наверное, ему было. Могу поспорить, что он сходил с ума от скуки.
– Мы больше никого не видели в его домике, – добавляет Роуз. – Кроме компьютера и нескольких писем от бывшей девушки и его родителей, у него был скудный скарб.
– Как вы объяснили его исчезновение? – любопытствует Таня.
– В том-то и дело, что никак, – говорит Эмметт. – Райли всё настроил почти на автоматическое обновление. Видимо, он вводит данные в удалённую базу данных, и мы подхватили это. Мы можем продолжать делать это, пока кто-то не решит нанести ему визит, а мы не знаем, когда это произойдёт.
– Вам не нужно ничего делать, – предлагаю я. – Кажется, его родители счастливы периодической весточке от сына, по почте или эсемэской.
– Последнее что нам нужно, так это поисковая экспедиция, – объясняет Карлайл. – Элис полагает, что мы скоро переедем, и, возможно, нужно дать Райли варианты.
– Ты знаешь, что я не одобряю этого, – хмурится Ирина. – Только потому что вы смогли обойти вампирские законы и традиции не означает, что мы все хотим так рисковать.
– Разве он не может участвовать в принятии этого решения? – взмолилась я. – Райли очнётся завтра. Возможно, он сможет разговаривать по телефону. Возможно, он вспомнит, и захочет выбрать.
– Кто-то захочет повидаться с ним, – Таня качает головой. – Кто-нибудь навестит его рано или поздно. Нужно предоставить ему шанс начать всё с нуля.
– Исходя из записей в журнале лесничества, это может произойти не раньше чем через несколько месяцев, – говорит Элис. – Нет нужды торопиться. Разумеется, я с радостью помогу на случай, если Райли захочет поддерживать свою прежнюю жизнь. Судя по тому, как всё организовано, Райли хотел одиночества. Однако если он исчезнет из поля зрения сейчас, то его родители станут проблемой.

Девушки обменялись взглядами. Кейт вроде сочувствует нам, но Таня с Ириной, похоже, не готовы уступать. Мне подташнивает при мысли о родителях Райли, которые будут волноваться и месяцами агонизировать, не зная, что стряслось с их сыном. Они не заслуживают такой жизни. Как и Райли.

– Прошу, – тихо просит Эдвард, – прошу, подумайте, чтобы дать ему право выбора. Мы приложим всё свои силы, чтобы облегчить вам жизнь.
Таня полна скепсиса – это к лучшему.
– Не думаю, что пара недель повредит нам, – говорит Кармен.
– Мы обсудим это, – поддаётся нашим увещеваниям Ирина, – но обещаний давать не станем. Мы не собираемся идти на риск нарушения закона.
– Ему действительно было одиноко, – вступает в диалог Джаспер. Наверное, он не только словами снимает напряжение в комнате. – Я уловил лишь концовку, пока яд не завладел Райли, но его эмоции были очень яркими.
Вампирши вновь окинули Райли взглядом – сначала с жалостью, затем что-то ещё там появилось. Не знаю, ответственен ли за это Джаспер. Эдвард издал странный звук в ответ на мой мысленный вопрос. Позже спрошу его об этом.
– Думаю, – вскидывает брови Таня, – что одиночество больше не грозит Райли.
– Явно нет, – ухмыляется Ирина. – Ему тяжко будет выбрать между нами.
– У нас будут проблемы? – настороженно интересуется Элеазар. – Мы обещали помочь ему, а не свести с ума, когда он и так уязвим.
– Будто мы и раньше не соревновались за внимание мужчины, – снисходительно бросает Ирина.
– Или объединялись для этого, – хихикает Таня. – Мы будем очень хорошо вести себя, не волнуйся.
В шоке у меня отвисает челюсть.
«Они подумывают делить его?» – адресую ментальный вопрос Эдварду. Он выглядит эпатированнее меня.
– Может, нам не стоит оставлять его тут, – смущённо говорит он, мельком смотря на Райли.
– Нет! – возмущается Эмметт. – Не порть ему жизнь!
– Брось, Эдвард, – Джаспер тоже расстроен. – Райли было очень одиноко.
– Это просто жестоко, – соглашается Гарретт. – Дай парню шанс.
– Видишь? – Таня укоряет Эдварда.
– Может, скоро будет ещё одна свадьба? – живо подмечает невозмутимая Эсме.
– Ради всего святого, он даже ещё не очнулся! – возмущается Эдвард, озираясь по сторонам в поисках поддержки. – Роуз? Ты согласна с этим?
– Фу, ханжа, не то чтобы они собираются совратить его, – Роуз метает колкие взгляды на Ирину и Таню. – Вы же не собираетесь, верно?
Это запускает целый град невразумительных протестов женского дуэта.
– Мы бы никогда...
– Исключено... – перебивают они друг друга. – Ну, мы уже несколько десятилетий этим не занимаемся, особенно после того как ты убедила нас, что это неправильно. Даже невзирая на то, какими счастливыми были те мужчины спустя некоторое время.
– ...На меня никто не жаловался, – сопит Таня.
– Эдвард опять вздрагивает, – подмечает Роуз. – Иногда это и есть жалоба.
– Полегче с ним, – просит Карлайл. Интересно, он подразумевает Райли или Эдварда? – Знаю, вы давно не общались с новорождёнными вампирами, но их эмоции крайне изменчивы, и к ним стоит относиться с терпением и пониманием.
Он говорит о Райли.
– Не волнуйся, Карлайл, – гнёт свою линию Таня, ангельски улыбаясь. – Мы будем очень нежными с ним.
– Господи, – бормочет Эдвард, затем, повернувшись, шепчет мне на ухо. – Я знаю этот взгляд. Больше никогда не позволяй мне знать, что она думает, Белла.
– Мы все будем присматривать за Райли, если он будет нуждаться в этом, – Гарретт, видимо, солидарен с Эмметтом. – Хотя придётся дежурить по очереди, учитывая приходящих и уходящих в жилой зоне.
«В жилой зоне?» Я оглядываюсь вокруг – похоже, только я удивлена этим заявлением.
– Сколько прибыло? – Эдвард смотрит на Элеазара.
– По состоянию на прошлую ночь, девяносто три за прошлый год, – отвечает Ирина. – В настоящее время у нас в другом доме гостят трое, не включая Бенджамина, Тию и Кеби.
«Вампиры?» – мысленно спрашиваю я.
«Да», – Эдвард сжимает мою ладонь один раз. Мой прекрасный вампир выглядит настороженным.
«Эдвард, это... – Он сжимает мою ладонь, не давая мне закончить. – Это очень опасно, если Вольтури узнают об этом».
– Так много, – с придыханием выдаёт Эсми во время нашего бессловесного диалога.
– Кстати говоря, где Бенджамин и Тиа? – Элеазар спрашивает Ирину. – Я думал, они должны были прийти с тобой.
– Охотятся, наверное, – туманно отвечает она. – Вообще-то, не думаю, что стоит оставлять Кеби надолго с румынами. Мы только-только уговорили её поесть, а я не доверяю им.
– Они жаждут лишь падения Вольтури. Такое количество вампиров не сулит ничего хорошего, – мрачнеет Элеазар. – Всё становится намного опаснее. Я надеялся, что поток немного гостей немного утихнет, пока мы будем в отъезде.
– Я по-прежнему верю, что это обернётся ничем, – не таким пренебрежительным тоном говорит Таня. – Я не верю, что мы в серьёзной опасности из-за того, что вампиры приходят к нам.
– Им просто любопытно, – соглашается Ирина. – Они приходят, задают вопросы и уходят. Естественный круговорот.
– Большинство из них не задерживаются на длительное время, – тихо говорит Кармен, – так как во время пребывания на нашей территории мы настаиваем на вегетарианской диете.
– Лишь немногие готовы попробовать её, – Гарретт смотрит на Кейт, – учитывая красоту вегетарианцев.
– Я не понимаю, – сокрушаюсь я. – Зачем вампиры навещают вас? Что им нужно?
– Мы хотели немного подождать с этим разговором, – с виноватым видом говорит Карлайл. – Ещё человеком ты находилась под большим давлением, а новорождённой у тебя и так дел по горло.
«О чём он?» – мысленно требую я ответа.
– Это может ошеломить тебя, – Эдвард пялится на наши руки.
– Прости, – шепчу я, ослабляя хватку.
– Белла справится с этим, – аккуратно говорит Элис. – Впрочем, я уже говорила тебе, что Аро принял решение. Нам всем нужно быть на одной волне.
Я разворачиваюсь к Эдварду, утихомиривая свой разум, пока любимый собирается с мыслями.
– Ты помнишь, – неспешно начинает Эдвард, – когда все вампиры собрались на нашем гастрольном выступлении?
Расплывчатые картинки приходят мне на ум: Карлайл с Элеазаром говорят с вампирами. С кем-то по-дружески, а с кем-то ведут горячие дискуссии. Эдвард злится насчёт какого-то концертного зала в восточной Европе, который битком набит вампирами.
Он кивает:
– Это оно.
– Так дело в нас? – тревожусь я.
– Ты лишь малая часть этого, – говорит Элеазар. – Однако я бы поспорил с тем, что происходящие сейчас события назревали уже несколько столетий.
– Румыны твердят, что дольше, – фыркает Ирина, изучая взглядом пол. – Однако они скандально известные смутьяны. Они не могут принять всё как есть и непрактично подходят к делу.
– Мы лишь симптом, – объясняет Эдвард. – Тысячелетиями Вольтури правили более-менее стабильно.
– Со времён чумы бессмертных детей, – Таня мельком окидывает печальным взглядом портрет над каминной полкой. – Тебе поведали нашу историю?
– Да, – просто отвечаю я.
В том портрете над камином, должно быть, изображена Саша, их мать. Карлайл писал о её суде и казни за создание вампирского ребёнка, крайне жестокого и неуравляемого. Он также сказал, что члены клана Денали редко упоминают её имя: слишком болезненно обсуждать это в непринуждённой беседе.
– С тех... ужасных времён, – с трудом продолжает Таня, – многие вампиры жили просто. Есть несколько правил, ты им следуешь, и можешь жить, как тебе заблагорассудится. В обмен Вольтури не трогают тебя.
– Все нарушители законов подвергаются стремительному наказанию, практически без исключений, – со стиснутой челюстью говорит Ирина.
– Одарённых вампиров оправдывают в обмен на их службу у Вольтури, – горько добавляет Таня.
– Скажите мне, сёстры, – дерзко говорит Гарретт, – какое именно правило нарушил Амун? Из того что сказали нам друзья, его преступление состояло лишь в укрывательстве талантливого вампира от цепких ручек Вольтури. Это, насколько мне известно, не преступление.
– Одарённых вампиров часто провоцируют или несправедливо казнят, – возражает Элеазар. – Иметь талант равносильно владению обоюдоострым мечом, о чём не понаслышке знают Эдвард с Беллой. От службы у Вольтури почти никому не удалось сбежать.
– Кроме вас, – парирует Таня. – Мэгги ушла.
– Вот почему вампиры приходят к Денали, – поясняет Кейт. – Вампиры доверяют Элеазару и хотят знать, что он думает о правлении Вольтури в последнее время.
– Дело не только в вас, Эдварде и Белле, – говорит мне Гарретт. – Многим не нравится правосудие Вольтерры, и никто не в силах ничего поделать с этим.
– Пока вы двое не появились в Италии и Аро не стал нарушать свои же правила, – добавляет Элеазар.
– Вольтури всегда нарушали собственные правила, – остервенело говорит Эмметт.
Как будто это не ясно.
– Непублично, – настаивает Элеазар. – Не на глазах других. Подумай вот о чём: если бы вампиры могли расхаживать среди людей, зарабатывая деньги и славу, делая то, что им трудно, а вампирам легко, подумай, как всё изменилось бы.
– Ужасные слухи ходят уже целый век, – грустно говорит Кармен, – что Аро вконец сошёл с ума. Поговаривают, что он убил свою родную сестру. Что он нестабилен и не может править, но Кай прикрывает его, так как не может править без таланта Аро.
– Это не просто россказни, – вяло говорю я.
– Нет, – соглашается со мной Элеазар. – Однако это не отменяет два факта: Вольтури всё ещё обладают более сконцентрированной силой, чем кто-либо...
– ...кроме тех, кто в этой комнате, – вклинивается Таня.
– Что приводит меня ко второму заключению, – тяжко произносит Элеазар. – Присутствующие в этой комнате не желают свергать Вольтури. Мы не желаем властвовать.
– К несчастью для нас, – подхватывает Эдвард, – Аро стало известно, что мы способны на это, и уже только этот факт, говоря языком Розали, достаёт его.
– Это не осталось незамеченным, – говорит Элис. – Мы умудрились предотвратить большую часть волнений, но они скоро выйдут из-под контроля.
– Элеазара всегда приводили в качестве примера благоразумности Вольтури, – продолжает Гарретт.
– Они об одних и тех же Вольтури говорят? – скептически говорю я.
– Большинство из нас не встречалось с ними, – Роуз напоминает мне. – Многие вампиры веками наслышаны о них. Некоторые были свидетелями суда, но не более того.
– Те немногие «счастливчики», – злобно говорит Ирина, – прикладывают все усилия, чтобы больше не повторять этот опыт.
– Для некоторых Карлайл и я являемся тому подтверждением, – поясняет Элеазар, – или хотя бы отчасти ими, что Вольтури допускают некоторую автономию, даже внутри самих Вольтури.
– Кай лично пообещал нам, что до тех пор пока мы следуем немногочисленным законам, нам нечего опасаться, – запальчиво говорит Таня.
– Они отпустили Элеазара, – подчёркивает Ирина, – хотя он одарён. Вот вам доказательство.
– Что правда, то правда, – созерцательно произносит Элеазар, – но моя свобода весьма условна.
– Вы не знаете Аро, – трясу головой я. – Если он прознает обо всех этих вампирах, которые приходят с вопросами к Элеазару, то слетит с катушек.
– Однако мы не преступили закон, – говорит Таня. – Мы наизнанку выворачиваемся, чтобы соблюсти его.
– Боюсь, Таня, алчность и безумие Аро стали затмевать холодное, но довольно жёсткое понимание правосудия Кая, – грустно говорит Элеазар.
– Согласен, – говорит Эдвард. – Когда Аро узнает, что тут вампирский постоялый двор, он среагирует.
– Когда, по-твоему, он всё выяснит, Элис? – обращается к ней Эсме.
– Не знаю, – тихо отзывается она. – Со своего изгнания Деметрий не доверяет свои тайны Аро. Он не в курсе всего, но знает достаточно, чтобы породить проблемы.
– Скорее всего, Деметрий использует эту информацию для давления, – хмурится Элеазар. – Наверное, ему что-то нужно.
Теперь ты ломаешь мне руку», – на долю секунды пролетает у меня мысль, и Эдвард ослабляет хватку на моей руке, шёпотом извиняясь.
– Деметрия изгнали? – полюбопытствовала Ирина. – Мы уже несколько веков не видели его, но сомнительно, чтобы он хорошо воспринял наказание. Он высокомерен, всегда твердил о своём могуществе и своей приближённости к Аро.
– Деметрия спустили с поводка? – задумчиво приговаривает Таня, напрягая память. – Я полагала, Аро хватало ума, чтобы держать этого дикаря на привязи.
– Мы поступили умнее, – с гордостью говорит Роуз.
– Может, и так, – с деловой решимостью отвечает ей Элис. – Однако нам нужно вернуться в настоящее. Джейн и Алек уже в пути. С ними здоровяк, Феликс.
– Замечательно, – в унисон произносят Эдвард с Эмметтом.
Хотя, наверное, Эмметт настроен серьёзно.

Перед уходом я напоследок оглядываюсь на Райли и касаюсь ладонью руки Тани, привлекая её внимание. Она удивлённо смотрит на меня.

– Ему нравится музыка. – Я стараюсь, чтобы мой голос не звучал жалко. – Райли добрый. Он пытался помочь мне, когда думал, что я в беде. Понимаю, что я не очень хорошо тебя знаю и не имею права просить, но, пожалуйста, позаботься о нём?

Она уставилась на меня, и впервые я вижу боль и ревность в её взгляде, когда она бегло смотрит на Эдварда, который на прощание обнимает Элеазара. Мой щит с надрывом накрывает обе фигуры. Услышав мысли Элеазара, глаза Эдварда расширяются, и он поворачивается в нашу сторону.

– Могу попросить тебя о том же, – Таня возвращает самообладание под внимательным взором Эдварда. – Хотя и я не вправе требовать от тебя этого.

Не совсем поняв её фразу, я последовала за остальными вампирами. По пути к фургону я слышу легкоузнаваемый звук иглы проигрывателя, поставленной на пластинку, вслед за чем полился навязчивый мотив в исполнении русского певца.

– Не переживай, – Элис сплетает наши пальцы. Джаспер забирается на место водителя. – Теперь, когда Денали познакомились с Райли, картина проясняется. С ним всё будет в порядке.
Эдвард приобнимает меня за плечо и затаскивает на заднее сидение фургона.
– Великолепно, – не церемонится он, усаживая меня к себе на колени. – Теперь я могу вернуть свою жену? Пожалуйста?
Переплетя наши пальцы и повернувшись к Эдварду, я утыкаюсь лицом ему в шею, накрывая нас щитом, чтобы любимым ему способом рассказать ему кое о чём.
«Глупый, ревнивый мужчина. Разве ты не знаешь, что ты моя душа?»
– А ты моя, – шепчет он только для меня.



– Останови фургон, Джаспер, – велит Элис спустя полчаса езды. Мы окружены густым вечнозелёным лесом, укутанным ослепительно белым снегом. – Кое-кто хочет повидаться с нами.
– Ты уверена? – настороженно уточняет он, выглядывая наружу. – Забавно. Если бы кто миновал нас на дороге...
– Взгляни, – Элис указывает на юг.
Там стремительно формируются тяжёлые, зловеще гладкие серые облака. Одновременно с ними на дороге кружится, словно одинокое привидение, мглистый снежный вихрь.
– Ещё никогда я не видела, чтобы тяжёлые облака так двигались... – Смолкаю я, завидев изумлённое лицо Эдварда, когда облака застилают солнце, предоставив нам укрытие. – Это Бенджамин?
– Он думает вслух, подсказывая, что они поблизости, – подтвердждает Эдвард. Джаспер тормозит машину. – Если ты прогудишь дважды, они выйдут к нам.

Джаспер бибикает дважды, и я открываю боковую дверь, наслаждаясь ароматами хвои и снега. Не успели мы ступить на землю, как бессердечные вороны с ближайшего дерева улетели прочь, предостерегающе каркая вместе с присоединяющимися к ним сородичами. Их шум сменяется жуткой тишиной, которая окружает нас, напоминая рябь от брошенного в воду камня. Вскоре одно кольцо молчания пересекается с другим, прерываемое нарастающим топотом ног, мнущих снег.

Вампиры появляются из-за деревьев и, вопреки моим ожиданиям, выглядят моложе и невиннее, в частности мужчина. Как мы с Эдвардом, Бенджамина и Тию легко спутать со школьниками старших классов. То ли дело в их очевидной молодости, то ли в сочетании видения Элис с влиянием Джаспера, но пара мигом мне нравится.

– Спасибо, что пришли, – благодарит Бенджамин с открытостью и дружелюбием, несвойственным нашему виду. – Когда Элеазар позвонил нам и передал, что вы уехали раньше, мы рванули к автостраде, надеясь застать вас в зоне слышимости.
– Мы только рады, – тепло отзывается Эдвард после кратких приветствий. – Я рад наконец-то познакомиться с тобой лично. Сочувствую утрате в вашем клане. Жаль... жаль я не мог остаться и убедить Амуна уйти.
– Сомневаюсь, что даже при твоём таланте ты смог бы, – отвечает Бенджамин. – Последуй Амун предупреждению Элеазара... однако такова была его недоверчивая натура. Хотя его утрата болезненна, но новый дом и образ жизни превзошёл мои самые смелые мечты.
– Так что мы хотели поблагодарить тебя лично, – говорит Тиа музыкальным голосом, чистым и богатым, как альт или кларнет. – Мы знаем, что, учитывая опасность, ты сделал для нас.
– Пожалуйста, но опасность ещё не миновала, – сообщает им Эдвард. – Некоторые члены Вольтури идут сюда. Элис полагает, что они наведаются и к Денали. После охоты вам было бы разумнее остаться в новом доме, пока они не вернутся в Италию.
– Я хочу принести больше пользы, – вызывается Бенджамин. – Не сбрасывайте меня со счетов, хорошо? Я не могу отсиживаться в стороне, пока другие рискуют жизнями. Только через мой труп.
– Думаю, тебе понравится на Аляске, как и нам, – сверкают глаза Элис. – Мы ненадолго задержимся у себя, но мы обменялись контактами с Элеазаром. Звоните нам в любое время.
– Будьте осторожными. – Напутствует нам Тиа, пока мы забираемся в фургон.

На этой фразе я замираю, так как для новых знакомых Тиа говорит обеспокоенно. Разумеется, в прошлый визит Вольтури в её дом она потеряла главу клана в неофициальном жестоком теракте.

Возможно, поэтому она переживает.

– Будем, – сочувственно говорит Джаспер.

Бенджамин с Тией пристально наблюдают за нами, а я гадаю, каково прятаться, избегать внимания Аро, не имея возможности показать свою истинную сущность. Конечно, я могла бы поинтересоваться у Элис с Джаспером, но это чересчур личный вопрос, учитывая, что нам грозит, и желание Джаспера вступить в бой. Я готова, зная, кого они пошлют.

Мысль о встрече с Джейн в конечной точке нашего пути наполняет меня холодной яростью, и не успела я опомниться, как щит накрыл нашу четверку в фургоне, а Элис довольно стала напевать себе под нос.

– Белла? – Нерешительно окликает меня Джаспер, которому, бесспорно, в эмоциональном плане достаётся от меня по полной программе. – Ты там в порядке?
– Да, – опережает меня с ответом Эдвард, накрывая мою ладонь своей. – Она просто готовится ко встрече.

Я сворачиваю щит, один за одним снимая его с дорогих мне людей. Возвращаясь в свои мысленные чертоги, я стала готовиться к грядущим событиям. Горы смыкаются вокруг нас, словно каменные боги застывшей дикой природы, где может произойти что угодно.



Хм, как думаете, стоит переживать за Райли в компании таких развратниц вампиров? И доживут ли наши страдальцы до встречи с Джейн? Версиям буду рада тут и на форуме. Также хочу выразить сердечную благодарность всем, кто поддержал переводческую премию в этом году. Вы лучшие.

Предыдущая глава || Следующая глава