Кэти ела шоколадный торт и выглядела при этом очень счастливой. Мы решили дать ей время насладиться десертом. Потом Бен и Анжела уйдут с ней и сами объяснят, что вскоре должно произойти. Я знал, как будет тяжело, но еще чувствовал, что это не конец света. Предстоящую ночь Кэти проведет с ними в их новом доме, а завтра они проводят ее в школу. Я подумал, что это будет неплохо для нее – посмотреть дом и освоиться там. У нее будет два дома, и ей не придется выбирать кого-то из нас.
Теперь я мог бы стать главой семьи. Но что, черт возьми, я знаю о том, как управлять домом? Последние шесть лет я исполнял каждое желание без вопросов. Как я могу воспитывать Кэти, если она будет неправа. О, Иисус, как я смогу наказать ее? Обязательно возникнет ситуация, когда потребуется наказание, я это знаю. Не смогу быть строгим отцом. И я НИКОГДА не смогу отшлепать ее или сделать что-то подобное.
Каждый раз, думая об этом, я откусывал новую порцию торта. Черт, он был такой пропитанный и черный! Только мне он все равно нравился. Помоги мне, шоколадный торт… Я знаю, ты можешь сделать это.
Бен обещал позвонить, если я буду нужен Кэти. Они забирали с собой мою маленькую официантку под предлогом похода в кино на новый фильм о Гарри Поттере. Это сработало, и когда они ушли, я надеялся, что все будет в порядке. Сначала они планировали посмотреть фильм, а потом уже рассказать новости.
- Перестань, папа, с ней все будет в порядке, - заверила меня Белла, когда я смотрел на них, уходивших в ночь.
Я прошел следом за Беллой обратно в гостиную и сел рядом на диван.
- Очень непривычно, что их здесь не будет, - поделился я, осознав, что мы с Беллой внезапно остались наедине.
- Понимаю, - она прикоснулась к моей руке, поглаживая ее, не сводя с меня глаз. - Они так сильно любят тебя. Меня действительно трогает, что они хотят дать Кэти самое лучшее… и нам тоже. Уверена, им сложно уходить… после всего, через что они прошли вместе с ней. Я не могу даже представить, как, глядя в это маленькое личико, они скажут, что переезжают… даже если они будут жить на расстоянии нескольких минут ходьбы от нас.
- Я должен это остановить, - сказал я, вдруг увидев ситуацию их глазами. Я не должен был просить их сделать это.
Я уже был на ногах, когда Белла дернула меня обратно.
- Кэти выглядит в точности, как Таня, - объяснял я ей. - Они уже потеряли свою дочь однажды, это слишком большая просьба. Их сердца будут разбиты, если признание заставит Кэти плакать.
- Эдвард, - Белла была строга и глядела в самую глубину моих глаз, - они хотят, чтобы ты был ее отцом. Это правильно. Есть вещи, иногда немного сложные для детского понимания, но с Кэти все будет в порядке. Она не потеряет их. Они никогда не потеряют ее.
Я перевел дух и попытался прислушаться к ее словам. Белла права. Может быть, мы не должны устраивать из этого огромную драму. Нам нужно посмотреть на все с положительной стороны.
Я кивнул, чувствуя ее руки, державшие мои, и поднес их, целуя, к губам. В ответ я получил потрясающую улыбку, она прислонила нас к спинке дивана, бросившись в мои объятия. Белла, мой якорь. Пока она будет рядом, может быть, я смогу быть неплохим отцом.
- Только подумай, - прошептала она, - после того как Кэти ляжет спать, мы можем зависнуть здесь и смотреть «24» вместе.
Я засмеялся, признав, что это звучит очень приятно.
- Я и не предполагал раньше, что мы когда-нибудь сделаем это на диване, а сейчас я уже думаю об этом, - сказал я, поднимая брови и глядя на нее.
- Нет, я не думаю, что мы можем, - заметила она, тоже подняв брови, закидывая мяч обратно на мое поле.
- Может быть… - я медленно наклонился вперед, настолько близко, что почувствовал запах ее духов… или это был просто клубничный аромат ее геля для душа, - иногда мы можем дурачиться на этом диване… ну, знаешь, в будущем…
Она задрожала, и это заставило меня улыбнуться, она все еще иногда нервничала в моем присутствии. Это так восхитительно… невинно… это становится наркотиком для меня.
- Мы… могли бы сделать это… может быть… - почти шептала она, ее голос был не таким сильным, каким мог бы сейчас быть.
- Может быть… - выдохнул я и оставил очень маленький и очень нежный поцелуй на ее нижней губе.
Я откинулся назад и посмотрел на ее реакцию. Глаза были сомкнуты, и она дрожала. Я всегда был поражен тем, как Белла реагировала на меня. Была такой милой девушкой… наивной… и робкой… но потом, сразу под этой оболочкой… если ты знаешь, как угодить ей… она становилась сексуальной ПАНТЕРОЙ. Она была такой волнующей. Я не был сексуально возбужден все эти годы, до тех пор, пока не пришла она.
- Иди сюда, - улыбнулся я и увидел, что ее глаза открылись, когда я обнял ее.
Она наклонилась в мои объятия и вздохнула, когда я провел пальцами по ее спине, массируя, позволяя своим ногтям нежно царапать ее…
- Аааххх… - простонала она, цепляясь пальчиками за мою спину, и я ощутил ее сладкое горячее дыхание на своей шее… в моих волосах.
- Тааак приятно чувствовать это… - прошептала она.
Хорошо, Белла… ты будешь так великолепно говорить, пока я буду прикасаться к тебе.
- Скажи мне… - произнес я, заставляя говорить ее больше, закопавшись носом в ее волосы, в то время как мои губы жадно пили свежесть ее шеи, - скажи мне, чего ты хочешь, и оно твое…
Но она только еще раз вздохнула и провела пальцами по моему затылку, немного дергая волосы. Боже, как я люблю это! Потяни сильнее, детка! Повтори это!
- Я просто хочу ТЕБЯ, - сказала она мне прямо в ухо, прежде чем закусила мою мочку. Было жарко и мокро, и я почувствовал, как Франкенчлен дернулся вверх, полностью проснувшись. Черт бы тебя побрал, Франк! Не мог бы ты когда-нибудь дождаться жесткой игры, прежде чем проснуться?
- Белла… - стонал я, не в силах больше сдерживать себя. Вот как это всегда было у нас с Беллой… пара искорок… а потом… БАХ! Пожар бушует!
Она была дикой сейчас… она облизывала вены на моей шее, а потом крепко кусала их. М-м-м… моя девушка-вампир. Она любит использовать свои зубы.
- О да… - я задыхался, глаза были зажмурены, - кусай… жестче… попробуй мою кровь…
Я понятия не имел, о чем говорю, но именно в этот момент я ХОТЕЛ, чтобы она оставила знак на мне… сделала мне больно.
Но потом она немного ослабила укус и поцеловала то место, которое кусала секунду назад. Я улыбнулся. Я знал, что она ненавидела причинять мне боль, даже если я просил ее об этом.
Я почувствовал, что ее руки пытаются уложить меня на диван, и, к моему удивлению, она задрала мою майку до самой шеи, обнажив грудь. Я мог держать руки только над головой, поэтому схватился за подлокотник дивана, повернув голову, и закрыл глаза в ожидании ее внимания.
Я раздвинул ноги и почувствовал, как она устроилась между ними, опершись на мой ноющий пенис.
Давай, девочка…
Исчезла застенчивая девочка с блокнотом… ее мокрый язык грубо проехался по моему правому соску… она сосала его так жестко… Я мычал, как подросток, кусая свои губы.
Контроль… Я не имел больше никакого контроля. Я был способен ждать несколько часов, прежде чем кончить, если получал такой приказ. Но с этим горячим маленьким ангелом я не мог продержаться и пяти минут.
Я снова почувствовал зубы и удовлетворенно выдохнул, улыбаясь, злясь на себя, стараясь не открывать глаз.
Я слышал тяжелое дыхание Беллы, чувствовал ее пальцы, скользившие по мне всюду… Они двинулись вниз по ребрам и сжали мои бедра…
- Черт, ДА! – я повернул свою голову в другую сторону, приподнимая член до тех пор, пока он не коснулся ее джинсовой киски.
Белла легонько хныкнула и опустила мои бедра вниз обратно на диван. Я чуть не надулся.
Что ж, она решила немного подразнить меня!
Она проложила дорожку теплых поцелуев от правого соска к левому и начала атаковать его также яростно.
Боже, я желаю быть привязанным! Я не способен продержаться долго, если она продолжит делать это!
Я чувствовал, что пальцы моих ног упираются в диванные подушки, которые могут порваться в любой момент. Я обвил вокруг нее свои ноги, молчаливо умоляя ее приблизиться.
- Я думаю, что ЛЮБЛЮ этот диван! – задыхаясь, я посмотрел на нее, разглядывая, как она нахально кругами облизывала мою плоть. Ее рука нашла мой одинокий правый сосок и начала щипать его, небольшие щипки еще и еще…
Ее вторая рука ногтями защекотала мой бок, я вздрогнул.
- Это стоит того, чтобы подождать, - прошептала она, полностью контролируя себя, и начала пожирать мои губы своим ртом… языки слились… почти переплелись… мята… клубника… жара… Боже, так МОКРО!
Мои руки были свободны и находились на полпути к рубашке Беллы. Она громко застонала, когда мои пальцы начали двигаться по ее телу туда и обратно… на пути к этому проклятому бюстгальтеру, я уверен, что он ждет меня.
Она позволила своей киске лечь на верхнюю часть Франкенчлена и потереть его.
Я не могу терпеть больше… Я громко зарычал и набросился…
- Белла! – я грубо дышал, сев и согнувшись, мои руки схватили ее сзади за волосы подобно дикарю, потом переместились на ее шею… просто держали, не сжимая… осторожно… мой рот глотал ее до дна. Мой язык был везде в ней. И я слышал, как она борется, чтобы вдохнуть хоть немного воздуха, через несколько секунд я позволил ей это. Я реально чувствовал себя похожим на вампира, который глотает… пьет ее… ненасытный… только что я даже мог украсть ее жизнь, неспособный остановить себя.
Она не сделала ни одного шага, чтобы остановить или успокоить меня… нет… она была дикой и жаждущей, такой же, как и я. Вдруг мы больше не люди, мы два глупых, сексуально озабоченных животных… неспособных на слова… желающих только царапать друг друга без всякого сожаления.
Мне показалось, что я услышал глухой шум, но не обратил на это внимания. Мои руки схватили воротник на рубашке Беллы и дернули края в разные стороны. Славный звук рвущейся ткани одновременно с ее вскриком наполнил мои уши, это подтолкнуло меня действовать дальше. Я нашел ее правую грудь, чудом оказавшуюся без бюстгальтера, и напал на нее! Она сидела на коленях, положив свою голову на меня. Я блаженствовал, так как на уровне моих глаз была сладкая маленькая белая грудь, а на ней маленькая кнопочка розового соска.
Она притянула меня за волосы, и теперь оттолкнуть меня было сложно. Она не оттянет меня ОТСЮДА… она устроила мою голову на своей груди… молча приказала не покидать это место. Я хотел повиноваться ей… во всем, чего бы она ни пожелала. Я был у нее теперь… к счастью, навсегда… пленник без цепей. Послушный раб… преклоняющаяся сломанная кукла… любящая свою девочку.
В этот момент гребаный шум послышался снова. Я услышал свой шепот:
- Что, черт возьми, это такое?
Белла, казалось, ничего не слышала, она только провела ногтями по моей спине, прижимая еще ближе к себе, словно это было возможно. Мы уже были словно ОДНО целое!
Я услышал ее бессвязную речь с размазанными словами:
- Стукккквдверь…. янезна… неееее останавливайсяяяяяяя Эдддвардддд….
Черт, не беспокойся об этом, детка. Эдварда ничто не остановит.
Потом стук донесся снова, и мы оба одновременно зарычали, как два разъяренных льва.
Я кричал:
- ПОШЛИ ВОН ОТСЮДА!
Белла визжала:
- УБИРАЙТЕСЬ!
Господи… Я надеюсь, что за дверью не Кэти.
И только из-за этого… Эдвард-лев встал… Эдвард-сука.
Это было так тяжело – отрывать свою плоть от Беллы. Я шептал глубочайшие извинения, несколько раз целуя ее губы, прежде чем покинуть диван, повторяя:
- Подожди… только секундочку… это может быть Кэти. Извини, малыш, мне так жаль… секундочку.
Белла не задерживала меня и не выглядела сердитой, она только пыталась запахнуть на себе разорванную блузку. Я рад, что она понимала, почему я сделал это, ведь мы никогда не сможем игнорировать стук в дверь или телефонный звонок… не тогда, когда нашей дочери нет дома. Хм… НАШЕЙ дочери… эта мысль только что пришла в мою голову… но звучала так правильно… так хорошо.
Я, дернув, открыл дверь и посмотрел вниз, ожидая увидеть там своего ребенка. Но ее не было. Это были мужчина и женщина, и они смотрели на меня очень сурово. Должно быть, они слышали, что мы кричали им несколько минут назад. Я надеюсь, что они не поймут нас неправильно.
Я опустил свою футболку вниз, осознав, что она все еще наполовину оголяет мой торс, и поприветствовал их.
- Да? – спросил я, глядя на женщину с длинными грязными обесцвеченными волосами, собранными в хвост, одетую в белую блузку, черные брюки и такого же цвета ботинки. С ней был мужчина с короткими черными волосами, на нем была фиолетовая рубашка, серый пиджак и соответствующие серые брюки. Они были похожи на полицейских и выглядели, словно прибыли из Нью-Йорка. Это, должно быть, те гребаные полицейские. Черт, все отменяется.
- МЫ маршалы, Бэнсон и Моррисон, - сказала скороговоркой женщина, быстро показывая значок, как будто ей уже было скучно.
И это им я не открывал двери.
- Вы не те маршалы, с которыми мы приехали сюда, - заметил я, никогда бы не забыл ни их лиц, ни имен. Эта грубая маленькая дерьмовая рыжеголовая и вялый парень были копами, доставленными сюда, чтобы побеседовать с нами.
- Они переведены, - объяснил мужчина, - поверьте, у вас сейчас будет команда получше.
- Почему они переведены? – удивился я, все еще не доверяя им.
- Слушай, будь мы плохими людьми, ты уже был бы мертв, Эдвард, - сказал мужчина. – Если тебе нужно доказательство, что мы настоящие копы, впусти нас, и мы все тебе объясним.
Встреча с маршалами растянулась на десять минут, пока они все нам объясняли. Мы даже позвонили в Касперскую полицию, а они сидели за нашим столом в ожидании, пока мы проверим всю их историю. Все было в порядке.
Ах да, Белла надела новую рубашку… к сожалению.
Затем, когда, наконец, мы все выяснили, Белла начала задавать вопросы.
- Как мой папа? – первое, что спросила она, почти отчаявшись узнать.
- Он в порядке, - сообщила женщина Бэнсон, открывая папку. – Он вернулся в Форкс и по-прежнему отказывается от нашей помощи. Но его женщина недавно переехала к нему.
- Какая женщина? – Белла выглядела угрожающе, когда спросила это… или, может, она просто была сердита.
- Сью Клируотер, - мужчина прочитал в своей папке. - Я не думаю, что это романтические отношения. Она заботится о нем настолько, насколько он позволяет. Он не очень прилежный пациент.
- Я знаю Сью, - теперь она выглядела менее раздраженной, - она друг семьи. Я рада, что папа не одинок. Что с его работой, будет ли он по-прежнему шефом полиции?
- Вряд ли, - ответила женщина, и ее глаза смотрели на Беллу с толикой жалости, - уже назначен новый шеф, Сэм Улей. Мы не уверены, на постоянно его выбрали или нет, я сомневаюсь. Даже они этого не знают. Чарли отказался от своей должности, как только вернулся туда.
- Может, ему просто нужно немного времени? – сказал я ей.
Она кивнула и беспокойно схватила карандаш со стола.
- Как Эмметт и Джаспер? – спросил я. - Элис… Розали?
- Да, - подхватила Белла.
- Эмметт и Джаспер в программе, мы не можем сказать вам, где они находятся, - сообщила Бэнсон. - А Элис и Розали вернулись к своей прежней жизни. Они ходят в колледж, так же, как и раньше.
- А они в безопасности? – спросил я, желая знать, что это точно так. Эти девушки рисковали своими жизнями, чтобы дать мне второй шанс. Я не хочу, чтобы они пострадали.
- Да, - ответил Моррисон, - ты сказал нам, что те люди никогда не видели Элис и Розали, поэтому у нас нет беспокойства по поводу их безопасности.
Это звучало так позитивно. Мне это не нравилось.
Они рассказали о новом месте жительства Бена и Анжелы, а мы ответили, что уже знаем об этом. Они дали мне толстый конверт для Бена с дополнительными ключами и документами внутри.
Белла выглядела очень расстроенной. Не думаю, что со стороны маршалов было мило сказать про Элис и Розали, вернувшихся к своей прежней жизни, как будто Белла для них совсем ничего не значила. Я знал, что это не так, но то, как они это сказали… беспокоило меня.
Полиция вызывала у меня зуд. Чарли был единственным, кого я подпустил достаточно близко и смог довериться. Он был настоящим, и он относился ко мне, как к ровне. Но эти двое были другими. Они знали, кем я был, и относились ко мне, как к глупой шлюхе. И что еще хуже, они относились к Белле, как к тупой суке, которая связалась с глупой шлюхой. Нет ли в полиции каких-нибудь других людей?
- И что теперь, когда мы сможем уехать отсюда? – спросил я спустя какое-то время. – Джеймс арестован? И Рэйвен?
- Да, они оба под стражей, - сказала Бэнсон, открывая большие папки.
- А этот парень, Кевин, ублюдок с длинными черными волосами, - выкрикнула Белла, заставив меня смутиться, - он умер, так ведь? Джаспер сказал, что он умер.
- Кевин Доран, - Моррисон открыл папку и положил ее перед нами.
Я тут же отпрянул от нее, прежде чем понял, что сделал. Видна была большая фотография сэра Кевина, сделанная, наверное, несколько лет назад. Она выглядела, как картина, которую они случайно нашли в его собственном доме. На ней он сидел в кресле и улыбался.
Я хорошо представил его лицо… его улыбку… его гребаные глаза… и я ненавидел его. На долю секунды мне показалось, что он посмотрел мне в лицо, снова увидел меня и рад нашей встрече.
Белла крепко держала меня за руку, а другой потирала спину, пока разговаривала с маршалами.
- Он мертв, не так ли? – снова спросила она.
- Он сильно обгорел… но выжил, - сообщила Бэнсон, - они почти оставили его умирать, но потом он начал кричать ваше имя.
Я дернул головой и уставился на Бэнсон.
- Он кричал мое имя? - переспросил я.
- Да, - подтвердила она. - Они держали его в больнице после того, как вы присоединились к нам. Но кто-то там снял с него наручники, они были не уверены, жертва он или нет, так что… когда пришли его арестовывать, кровать была пуста. Мы до сих пор разыскиваем его местонахождение.
- Ну, я сразу стала чувствовать себя лучше оттого, что вы ищете его! – начала кричать на них Белла. - Вы знаете, ЧТО этот ублюдок сделал с ним?
- НЕТ, Белла! – я дернул ее руку к себе, ворча под нос… нет, скорее умоляя ее. – Не надо!
Она посмотрела на меня и прикоснулась к моему лицу, помня, что я сказал, и откинула свой гнев в сторону, прежде всего думая обо мне.
Глядя на маршалов, она закусила губу и сказала:
- Он был одним из них… одним из мужчин Виктории. Он приковал меня и Эдварда в подвале. Он избивал нас. Он хотел убить нас, сказал, что сделает это. Он должен быть арестован вместе с остальными. Найдите его. Быстро. Он больное дерьмо.
- Мы можем арестовать его за похищение, вооруженное нападение, может быть, за покушение на убийство, - говорил Моррисон почти про себя, делая заметки в папке Кевина, - но за это он не получит пожизненного заключения, так же как и остальные. Даже Рэйвен сможет выйти. Она говорит, что все это было с согласия, игровое мероприятие для мазохистов. И присяжные могут купиться на это. Учитывая ваш стиль жизни.
- Ты можешь… закрыть это, пожалуйста? – попросил я Беллу, головой указывая на папку, которая до сих пор лежала на столе. Я знал, что он там… и пока папка была открыта, я не мог смотреть на тот конец стола. Я даже не мог слышать, что говорили полицейские, пока он лежал тут и ждал, когда я взгляну на него еще раз.
- Ах да, мне очень жаль, Эдвард, - сказала Белла, хлопнув, закрыла проклятый файл и толкнула его Бэнсон.
- У вас есть запись, которую мой отец сделал в ту ночь. Вы услышите, как Эдвард кричал в течение десяти минут, пока они тащили нас в подземелье! И мы тогда НЕ ИГРАЛИ. Я никогда не была частью того мира, а Эдвард был вынужден терпеть все это, - Белла была непобедимым защитником. Я знал, что она была моей стеной.
- Мы знаем, - сказала Бэнсон, - не беспокойтесь, записи в безопасности. Ваша сторона будет говорить об этом. Мы сделаем все возможное, чтобы посадить их, я вам обещаю.
Наступил момент молчания. Неловкая пауза. Я надеялся, что справедливость восторжествует, но я никогда не был большим сторонником системы. Виновным всегда все сходит с рук. Но, по крайней мере, Виктория не ушла от возмездия. За это я был очень благодарен.
- А еще кто-то присутствует из семьи Виктории, так ведь? – спросила Белла. – Эдвард говорил, что у нее большая семья. Так что нас могут разыскивать они или люди, нанятые ими.
- Да, отец Виктории, Виктор Спирс. Он один из самых умных преступников, с какими мы когда-либо сталкивались, - сказал Моррисон. – Как только ФБР не пытались поймать его, у них не получается. А сейчас его дочь мертва, сын находится в тюрьме, и он может попытаться организовать какую-нибудь глупую месть, чтобы остановить вас от дачи показаний против Джеймса. Насколько мы знаем, Джеймс остался у него единственным ребенком. Он может сделать ошибку, так как сейчас в этом участвуют эмоции. Если он ошибется, может быть, тогда мы, наконец, сможем арестовать его.
Я посмотрел на Беллу, интересно, если для нее это прозвучало так же, как для меня, на что они надеются.
- Что ж, удачи вам в этом, - сказала она насмешливо.
- Я не хотел, чтобы все прозвучало именно так, - Моррисон немного поморщился. - Мы, конечно, делаем все возможное, чтобы убедиться, что вас не нашел кто-нибудь из этих людей.
- Мы не хотим оставаться бесчувственными или как-то так, - продолжила Бэнсон, ее глаза сейчас были немного доброжелательней, - но это наша работа. Дело не решится по одному щелчку. Присяжные не будут симпатизировать мужчине-проститутке и его подруге.
Я сжался, ненавидя то, какими она видит нас. Буду ли я всегда таким? Мужчина-проститутка, независимо от того, сколько мне лет, невзирая на то, как долго я жил чистой и хорошей жизнью? Господи, что, если Кэти услышит это? Я просто умру, если она когда-нибудь узнает! Как только я представил отвращение в ее глазах, когда она будет смотреть на меня, я почувствовал, что мое тело покрылось холодным потом.
- ДА ИДИТЕ ВЫ К ЧЕРТУ! – я услышал, как Белла, вскочив на ноги, плевалась. – Эдвард не был МУЖЧИНОЙ-ПРОСТИТУТКОЙ, он был сраным РАБОМ! Он был ВЫНУЖДЕН делать все эти вещи!
Моррисон бросил на меня взгляд, как будто сказал «да, конечно», пока Белла кричала ему.
Даже я знал, что, хотя я и не делал все эти вещи по собственному желанию, на самом деле я был проституткой. Я брал деньги у нескольких тысяч людей, включая Беллу. Я не могу за все это винить Викторию. Я взрослый человек.
- Все это очень мило, но разве присяжные поверят этому? – спросил Моррисон, сохраняя свою частично скрытую неприязнь. – В конце дня уже не будет иметь значения, что они подумают. Если они не поверят Эдварду, все преступники выйдут из этого зала суда.
- Это какое-то ДЕРЬМО! – продолжала кричать Белла, ее лицо было свекольно-красным. – Они чертовски ВИНОВНЫ! Они убили брата Джаспера!
- Адвокат Джеймса говорит, что Эдвард тоже в этом участвовал, - сообщил Бенсон, открывая папку Джеймса. - Он говорит, что Виктория и Эдвард вместе, под действием наркотиков, купались и занимались сексом в крови того малыша.
- Что? – Белла резко отпрянула.
- Ткань, которая была пропитана кровью… - Бэнсон перевернула страницу в папке. – На этой ткани было два вида крови. Брата Джаспера… и Эдварда Каллена.
Я почувствовал, что в моем животе образовалась дыра. Я не мог дышать. Они собираются обвинить в убийстве МЕНЯ?
- Я никогда не употреблял наркотики! – начал я, а потом яростно добавил: – И никогда никого не убивал!
- Тогда откуда ваша кровь на этой тряпке? – спросил Моррисон.
- Я говорил раньше, что они взяли мою кровь, когда я заключал контракт с Викторией, - объяснял я, начав понимать, о чем говорят маршалы. Даже я не верил в свою историю.
- Подожди, я думал, что тебя ЗАСТАВЛЯЛИ быть… рабом? – спросила Бэнсон.
- Заставляли! – я поморщился, пытаясь защитить себя. – Но она вынудила подписать меня контракт…
- Который сейчас есть у адвоката Джеймса… - Бэнсон посмотрела на меня так, словно я был отсталый, - и они будут доказывать, что вы вступили в эти отношения с обоюдного согласия.
- О боже! – услышал я свой стон. – Я знал, что она прикрыла свою задницу… Я знал, что… Она знала, что, если я когда-нибудь уйду от нее, она поимеет меня. И ни одно мое слово не будет важным ни для кого!
- Твои слова важны для меня, - Белла села и повернула меня за подбородок, чтобы я посмотрел на нее. – Посмотри на меня, Эдвард. Неважно, что она сделала, чтобы обезопасить себя. Разве ты сдашься сейчас? Не после того, как мы ушли так далеко. Тебя никуда не заберут, ты слышишь? Мы пойдем в суд, скажем эту чертовую правду, те задницы сядут и никому больше не навредят. И мы вернемся сюда воспитывать Кэти, стареть и искать этот проклятый автомат Slurpee. Понял?
Я не мог не улыбнуться, услышав последнюю часть ее монолога. Хотя мне было страшно, как в аду, я чувствовал, что если буду снова отброшен в темноту, Белла станет моим маяком… она будет сиять!
- Понял, - выдохнул я, целуя ее руку и не отпуская ее.
- Мы на вашей стороне, ребята, - сказала Бэнсон, напоминая, что они все еще здесь, - но я бы не приукрашивала вещи. Я надеюсь, что вы в состоянии понять это.
- Понимаю, - я посмотрел на Беллу, надеясь, что она не рассердится на меня за признание их точки зрения.
Потом я сказал Белле:
- Я предпочитаю слышать правду, чем сидеть и рассуждать, как легко нам будет победить. Я хотел бы услышать это прямо, честно, не оттягивая удара. Так же, как доктор Белла всегда делает это.
Она усмехнулась, кивнула и, закрыв глаза, вздохнула. Свидетельствовать будет не так просто, и в конечном счете я могу попасть в тюрьму наряду с остальными. Или еще хуже… я буду сидеть в тюрьме, а они выйдут на свободу. И Белла… что будет с ней? А Кэти? Великолепно, это все, что мне нужно, чтобы начать беспокоиться.
- Показания Эмметта и Джаспера помогут… но я не знаю, насколько сильно, - заявил Моррисон, - они тоже проститутки.
Белла зажмурила глаза и издала очень неприятный звук, которым она пыталась сказать им, чтобы они отказались от использования этого слова. Я гладил ее руки, пытаясь немного успокоить. Потом она замучено вздохнула.
- Что насчет Чарли? – спросил я, пытаясь немного помочь.
- Он поможет, - кивнула Бэнсон. – Но его не было в начале ваших отношений с Викторией или когда убивали того мальчика. Он знает только то, что вы сказали ему. Это будет выглядеть показаниями понаслышке.
- Нет, я думаю, что нога моего отца отсутствует не понаслышке, - отметила Белла. – Они выстрелили в него, они стреляли в Эдварда! И не прикрой меня Эдвард, я была бы сейчас мертва. И что смешно, почему-то я не видела там ни одного полицейского, чтобы защитить меня… кроме моего отца! А мужчина-проститутка пожертвовал собой, чтобы спасти мою жизнь. И если это то, как ваши люди ЗАЩИЩАЮТ нас, то мы должны надеть на проституток синие мундиры, а ВАС, РЕБЯТА, посадить в клетки!
- Я знаю, что для вас это очень эмоционально, ребята, но вы не можете делать этого в суде! – Бэнсон ругала несдержанность Беллы. – Вы должны отвечать «да» или «нет» и сохранять спокойствие. Если вы покажете такое сопротивление, мы проиграем.
- До суда нам нужно проделать большую работу, - вздохнул Моррисон, глядя на своего напарника.
- Что ЭТО значит? – спросила Белла, ее лицо выглядело неумолимо.
- Это значит, что нам нужно задать Эдварду те вопросы, которые может задать адвокат. Это будут сложные вопросы… Вопросы, которые могут вызывать гнев, будут пытаться запутать или унизить его… и мы будем задавать эти вопросы снова и снова до тех пор, пока Эдвард не сможет отвечать на них спокойно… и с уверенностью, чтобы присяжные поверили. А когда мы закончим это, начнем работать с тобой, Белла.
- Со мной?
- Вы очень энергичны и полны страсти, и это здорово, - сообщила Бэнсон, - но это не пройдет в суде. Вы будете удалены из зала и ваши показания не будут рассмотрены присяжными, так как они решат, что у вас обоих… простите меня за использование таких слов здесь… рот, как помойка. И будет еще хуже, если они подумают, что вы способны применить насилие и использовать наркотики. Это противно, но присяжные сделают именно такой вывод.
Белла фыркнула бормоча:
- Да уж, как убийцам не сидеть молча в суде.
- И что бы ни кричали невиновные, все фигня, - пробормотал я в ответ.
Даже сейчас мы все еще команда. Представьте, команда половых тряпок с большими помойными ртами, воюющая с ненавистной командой копов… но команда, тем не менее.
- Много работы, - пробормотала Бэнсон своему напарнику.
Знаю, что, вероятно, должен начать беспокоиться об этих унизительных вопросах и ролевых играх, которыми мы займемся в ближайшее время, но сейчас я не мог выносить это дерьмо. Белла держала меня за руку, а я держал ее. И она чувствовала, что даже сам БОГ не сможет оторвать нас друг от друга. И все равно я ненавидел, сколько дерьма опускается на плечи Беллы из-за меня.
Сколько его должно быть, прежде чем она сломается… отрежет и решит, что она больше не может? Я не нуждаюсь больше в причинах, чтобы оторвать ее от себя.
Было ясно, что я буду изнасилованным снова, во второй раз, становясь свидетелем… и я смогу справиться с этим. Но думать, что там будет присутствовать Белла… Я лучше прямо сейчас поеду в медовый месяц вместе с сэром Кевином.
Разве я неправ, держа в секрете от полицейских историю о сэре Кевине и то, что он сделал со мной? Это помогло бы убрать его подальше. Или это просто бессмысленное испытание… рассказывать на весь зал в суде подробно о том, что он трахал меня весь бесконечный траханный день… это не каламбур… Я уверен, они съедят это полностью… эту сочную грязную историю. И я должен рассказать это спокойно… без эмоций? Получите реальность. Я даже не могу рассказать этого Белле, как я могу рассказывать об этом чертовым посторонним? Репортеры распишут каждое слово… или запишут на пленку все, что я рассказал. Господи, что, если они позволят вести в суде видеозапись? И меня будут крутить на Dateline или по другим каналам.
Маршалы больше не приставали к нам в течение вечера и только спросили, чем мы собираемся здесь заниматься… в чем заключается моя работа… про колледж Беллы. Вот тогда я громко и спросил, что за фигня происходит с учебой Беллы, почему она должна снова пересдавать все свои зачеты и получать новые оценки. Они просто тихо ответили, что проверят и посмотрят, смогут ли они что-то сделать… но лучше не надеяться.
НЕ НАДЕЙСЯ… это история моей гребаной жизни.
Они сказали, что будут рядом. Они не будут возвращаться в Нью-Йорк некоторое время. Они должны начать готовить нас переживать наши истории снова и снова, в то время как адвокаты готовят свои дела у себя дома. Я мысленно сказал себе, что Белла и я будем рассказывать наши истории одинаково до определенного момента, а потом нас разделят и, в конце концов, услышат две разные истории. После всего произошедшего мы придумали… и… наш рассказ о смерти Виктории был определенно ложью. Они никогда не узнают, что это Белла сделала один толчок, чтобы свеча упала, заставляя суку сгореть в огне.
Дойди дело до этого, я хотел бы сам признаться, но не позволю им обвинить Беллу в убийстве. Она могла бы отказываться, конечно, но кто из присяжных поверит в это? Дочь шефа полиции или мужчина-проститутка, решивший расквитаться со своим сутенером? Они поверят мне, готов держать пари.
Надеюсь, что наша история никогда не подвергнется сомнению. Но если сэр Кевин жив и они найдут его, он расскажет им, что не он один мог поджечь Викторию. Он был без сознания, когда это случилось. Неужели присяжные поверят, что сначала он поджог Викторию, а потом себя? Да и зачем ему это было нужно, если он был одним из ее людей?
Это подставит Джаспера, меня и Беллу. Черт! Я не могу в это поверить, но я надеюсь, что сэра Кевина никогда не найдут. Может быть, он умер после того, как сбежал из больницы. Простая инфекция без медицинской помощи могла убить его, если он так сильно обгорел. И в темной части моей души я молился, чтобы это действительно оказалось правдой.
Бог слышит подобные молитвы? Или мне помолиться еще кому-нибудь сейчас? Я почувствовал, что начал дрожать, и отвернулся от своего внутреннего монстра. Он был самым уродливым из всех, что я когда-либо видел, и Белла в действительности никогда не получит представления о нем. Я надеялся, что этого никогда не произойдет. Я надеялся, глупо, о хорошей жизни… о том, чтобы жить этой хорошей жизнью… я бы убил, задушил это больное животное внутри себя. И что доктор Белла поможет сжечь его с помощью ее слов… ее любви. Но я не прав. Только я могу разделаться с ним окончательно. Я должен найти выход… Мне нужна консультация. Если мы хотим выбраться из этого дерьма... Я должен стать лучше… сильнее.
Когда маршалы ушли, а Белла отправилась в душ, я взглянул на телефон и увидел список Беллы рядом с ним. Она зачеркнула некоторые имена в нем, поэтому я тоже их пропустил.
Я прошел через веселый процесс вызова полицейского участка. В списке остались только два имени: доктор Мэрилин Сандерс и, в конце, доктор Питер Фачинелли. Когда я дозвонился до доктора Сандерс, то услышал ее голосовую почту, в которой она просила оставить сообщение.
Как дурак, я начал что-то говорить:
- О, привет, - колебался я, - меня зовут … Энтони Мейсен… и я… я надеюсь… я хотел бы записаться на прием, чтобы поговорить обо мне… ну…
Могу ли я сказать, что хотел бы обсудить свою гребаную жизнь, на автоответчик врача? Она неправильно поймет.
На самом деле, я чувствовал себя лошадиной задницей, и это я мог сказать из своего жизненного опыта.
- Неважно, - наконец, сказал я и бросил трубку с громким лязгом!
«Попробуй еще раз, Эдвард», – требовал мой внутренний зудящий голос. Я посмотрел на часы. Было уже девять вечера. Ни один врач не ответит на мой звонок в такое время. Возможно, мне придется оставить еще одно сообщение. Я проговорил то, что надо было сказать, прежде чем набрать номер во второй раз.
«Здравствуйте, доктор Фачинелли. Меня зовут Энтони Мейсен, и я хотел бы встретиться с вами как можно скорее. Мой номер бла-бла-бла…» Это звучало не так уж и плохо.
Ладно… давай. Я набрал номер и сделал глубокий вдох, ожидая, когда включится автоответчик.
Телефон дважды звякнул, а потом ничего… кто-то поднял трубку, и мужской голос сказал:
- Кабинет доктора Фачинелли.
Я ощутил себя подброшенным… Вся моя речь улетела в окно.
- О… Здравствуйте! – я встал с телефоном в руке. – Аааахм… Я не думал, что кто-то ответит так поздно… вы его секретарь?
Потом прекрасный и ровный смех полился мне в ухо.
- Нет, у меня нет никакого секретаря, - сказал он, - я не так разросся еще. Мой офис находится в моем доме, если я слышу, что звонит телефон, я беру его. Ведь на том конце может быть что-то интересное. Вы мой пациент?
- О… нет, - я пытался говорить спокойно, так же, как и он, но плохо получалось, - я только что переехал сюда, и я… хотел бы встретиться, узнать, смогу ли я договориться о встрече.
- Конечно, - его голос звучал так, словно он улыбался, и я даже почувствовал исходящее от него тепло по телефону! Как он сделал это?
- Когда вам удобнее… утром… днем… вечером? – спросил он.
- Хм, определенно вечером, - ответил я, ничего больше не добавляя.
- Великолепно, - сказал он без сарказма. – Как вас зовут?
- Эд… FUCKKKKK! Я имею в виду, Энтони Мейсен, - я молча кричал на себя, мой чертов рот двигался.
Он немного усмехнулся и сказал:
- Не волнуйтесь, я никому не выдаю имена или что-то другое. Все, чем вы поделитесь со мной, останется между нами. У нас есть соответствующее обещание.
- Круто, - все, что я мог сказать на это. Я немой.
- У меня свободное время в субботу вечером… - сказал он, - в эту субботу, в… м-м-м… восемь вечера, если так подойдет.
Это подходило. Кэти могла бы остаться с Беном и Анжелой. И, возможно, Белла могла бы пойти со мной в этот первый вечер… сначала мы могли бы поужинать.
- Это отлично, на самом деле, - я не смог сдержать радости в своем голосе.
- Вы уверены? – спросил он немного игриво. – Я не нарушаю никаких планов или еще что-то? В субботу не всегда охота… у каждого человека есть какие-то другие забавные планы на этот вечер недели.
- Я знаю, - ответил я, улыбаясь и уже любя этого парня… но исправил себя и сказал: – Я имею в виду… Я думаю, что многие люди чувствуют так. Но не я. Мне очень нужно… это… плохо. И моя подруга будет гордиться мной, что я договорился без нее… это нормально, если я приведу ее с собой?
- Конечно, - сказал он, - все, что вы хотите.
Этот парень очень крут.
- Так, скажите мне, Энтони, - продолжил он как раз тогда, когда я подумал, что разговор подошел к концу. И я в панике решил, что он хочет спросить меня о моих проблемах… обо мне… а я не был уверен, что готов просто открыться по телефону незнакомому человеку… но опять же, он удивил меня.
- Какой ваш любимый напиток? – спросил он.
Я знал, что на моем лбу появились морщины… и я ответил:
- О… Вишневый Slurpee.
Боже, я полный идиот. Я не могу поверить в то, что говорю!
- О-о-о, хороший выбор, - сказал он, - что насчет закуски? Чего бы вы хотели?
Я позволил себе немного посмеяться и пожал плечами, как будто он мог видеть меня.
- Хм, я не знаю… чипсы… Doritos?
- Звучит хорошо, - сказал он, - и О-О-О, так аппетитно опускать их в теплый сыр…
- Это… офис психолога, правильно? – я должен был перепроверить. – Этот номер мне дала моя подруга…
- Да, - он звучал чуть оскорбленным. – Почему вы засомневались? Психологи не едят? Вы бы не хотели чипсов и Slurpee?
- В этом городе нет Slurpee. Но спасибо, что спросили, - улыбнулся я, чувствуя, как будто разговариваю с приятелем, а не врачом.
- Я знаю, где можно найти одну машину Slurpee, - сказал он очень таинственно, и вдруг я захотел пойти туда сейчас же.
- О боже… вы хороши, - я засмеялся, - я искал хоть один, когда переехал сюда.
- Ну теперь я определенно должен достать его для вас, - он подтвердил это, и его голос стал чуть серьезнее. – Слушайте… я могу называть вас Энтони?
- Конечно.
- Энтони… - начал он, - я могу немного отличаться от других врачей. Мои способы могут показаться странными и непохожими на методы других врачей, но у меня есть все мои дипломы, они висят на стене. Ты сможешь увидеть их, когда придешь сюда, и я помогал многим, многим людям… Я могу помочь тебе. Все, что нужно, я здесь для тебя двадцать четыре часа в сутки, семь дней в неделю. Если ты захочешь увидеть меня еще раз после субботы, я буду с тобой в любом случае.
Я был так удивлен, что не мог ответить. А потом открылась дверь ванной, и оттуда вышла Белла, заматывая полотенце вокруг своего тела… М-м-м…
Она посмотрела на меня, стоявшего с телефоном в руке, и выглядела удивленной, как бы спрашивая, с кем я беседую. Я надеялся, что она будет гордиться мной, а не ругать, что я сделал это без нее.
- Энтони… ты все еще здесь? – спросил он, не слыша меня.
- Я здесь, - ответил я моментально, не желая терять его, - и это звучит прекрасно… то, что вы сейчас сказали. Это так странно. Закуски и Slurpee – звучит слишком хорошо, если вы еще сможете его найти.
Я смеялся, так он будет знать, что я своего рода шучу с ним. И он тоже засмеялся. Это был хороший смех. Мне нравится этот парень… до сих пор.
Белла приблизилась ко мне и прижалась влажной щекой к груди… мягко положила руку вокруг меня… потирая спину вверх и вниз, ожидая, когда я закончу свой звонок.
- Я не подведу тебя, - это звучало, как вызов, и я слышал скрип пера. Предполагаю, сейчас он записал мое имя. Я понял двойной смысл его слов… и оценил его, как совершенного, так мне казалось, а мы только в первый раз поговорили по телефону.
- Спасибо, - это все, что я мог придумать сказать дальше. Белла оставила очень сладкий поцелуй через футболку на моем сердце… Я думаю, она поняла, с кем я говорю.
- Добро пожаловать, Энтони, - сказал он очень искренне, - я с нетерпением буду ждать встречи с тобой. Это будет весело… Первая встреча не будет очень тяжелой… не нервничай, хорошо?
- Хорошо, - ответил я усмехнувшись. Мне нравилось, что он не выглядел самоуверенным… как будто он все знает. Он не заставлял меня чувствовать себя идиотом.
- Ну хорошо, парень, - сказал он, - в субботу. Ты знаешь, как добраться до меня?
- Э-э-э… - я посмотрел на список и увидел, что под его именем написан адрес, - у меня есть адрес. Да.
- Если вы заблудитесь, спросите, - предложил он. - Меня все знают.
- Хорошо, благодарю вас, доктор, - сказал я вежливо. Не знаю, почему я был столь официален, в то время как он был так приземлен и реален со мной.
- Позаботься о себе, Энтони, - сказал он… а потом он ждал, чтобы я повесил трубку первым, я думаю, давал мне шанс сказать еще что-нибудь.
- Пока, доктор, - сказал я немного неуклюже, а потом повесил трубку.
Я глубоко выдохнул и почувствовал, что комната слегка накренилась. Но Белла была здесь со мной, ее теплое влажное тело, завернутое в махровое полотенце, ждало меня. Но ее разум в этот самый момент не был в одной колее со мной.
Ее улыбка была, как чистое небо… это была не та улыбка, которую я видел часто… Она сияла от гордости… любви… обожания…
- Малыш… - промурлыкала она, - ты звонил доктору… ты назначил себе встречу?
- Да, - ответил я, как маленький мальчик в ожидании приза за доброе дело, - он был последним парнем в списке… Но он был так крут. Он сказал, что найдет вишневый Slurpee для меня, когда мы придем.
- Что? – они хихикала.
- Я знаю, знаю, это звучит немного странно, - кивнул я, - но он мне нравится. Он не разговаривал, словно тупица, как многие из них.
- Ты даже не поговорил ни с кем другим, - она усмехнулась надо мной, покачивая головой.
- Ты знаешь, что я имею в виду, - я закатил глаза, - тебе не понравились эти другие ребята, ты вычеркнула их.
- Да, я знаю… - она посмотрела в список на телефоне, - они были недостаточно хороши для тебя.
- Ну я не знаю, каким окажется этот парень Фачинелли… но у меня с ним встреча, - сказал я, - суббота… 20:00. Он сказал, что ты можешь прийти со мной, если я захочу, чтобы ты была рядом.
- Ничего себе, в субботу? – она посмотрела, впечатленная. – Многие врачи принимают только с понедельника по пятницу.
- Я знаю! – я слышал свое волнение, когда говорил, и понял, что позволил себе небольшую надежду. – Он ответил на мой звонок… а ведь уже так поздно. И он сказал, что если я стал его клиентом, то он для меня двадцать четыре часа в сутки семь дней в неделю, всегда, когда я нуждаюсь в нем, - поделился я, - это послало мурашки в мой позвоночник!
- Что еще он сказал? – улыбалась она.
- Он сказал, что может помочь мне, - я поделился и другими вещами, о которых мы с ним разговаривали, и это меня тронуло.
Она вздохнула и крепче обняла меня.
- Я люблю тебя, Эдвард, - сказала она немного сентиментально, - и я так чертовски горжусь тобой.
- Я тоже тебя люблю, Белла, - я держал ее близко и перебирал руками ее влажные волосы, - и я не хочу, чтобы ты беспокоилась… или боялась того, о чем говорили маршалы. Все будет хорошо. Мы пройдем через это… вместе. Партнеры, хорошо?
Это были те слова, которые она говорила мне в Нью-Йорке.
- Партнеры, - согласилась она. – Навсегда. И я не беспокоюсь. Если они попытаются посадить тебя в тюрьму, я буду там на следующий день, чтобы вырвать тебя оттуда. Никто не сможет забрать тебя от меня… никогда.
- Я знаю, - сказал я, веря во все это, - и в этот раз я буду сильным партнером, тебе не придется вести меня. Вот почему я позвонил врачу. Я не хочу, чтобы ты несла весь груз на своих плечах. В этот раз я буду помогать тебе.
Она вцепилась в меня крепче, и я увидел, как в ее глазах заблестели слезы, когда она поцеловала меня… говоря этим все, что она хотела сказать мне сейчас.
- А также я приглашаю тебя на ужин перед нашей встречей с доктором, - объявил я.
- О да? – улыбнулась она. – Куда мы пойдем?
- Я думаю, в китайский ресторан, - размышлял я вслух, глядя на ее очаровательное лицо, целуя ее сладкий носик. - У нас не было Lo Mein уже целый месяц.
Она ахнула…
- О-о-о, Lo Mein!
- Успокойся, котенок, - дразнил я ее, - папа сначала найдет местечко. Мы больше не в Канзасе, ты знаешь.
- Ты можешь сделать это, - она попрыгала. - Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста!
- Господи… чем я раззадорил тебя на ночь глядя? – смеялся я.
- Мне больше нравится… чем ты собираешься раззадорить меня на ночь глядя, - она подпрыгнула и обвила ногами мою талию… полотенце упало на пол. Боже мой… влажная Белла, прильнувшая ко мне! Как я могу противостоять этому? И почему я не могу попробовать?
- О да… у нас было кое-что любопытное на диване чуть ранее, не так ли? – спросил я весело.
Она крепко поцеловала меня, а потом шепнула на ухо:
- Прогуляемся до холодильника, у меня есть сюрприз для тебя.
- Кажется, я что-то подобное недавно слышал, - смеясь, я дразнил ее и двигался к холодильнику, не спуская ее с рук.
- Открой его, Вредина! – сказала она, когда я остановился в ожидании.
Я засмеялся.
- Ты сказала подойти к холодильнику, но не сказала открывать его.
- О боже, - дотянувшись, она сама дернула дверку, взвизгнув, когда холодный воздух ударил по ее теплой влажной груди.
Она отшатнулась, но я не позволил ей отодвинуться.
- О, чего ты ЖДЕШЬ! – я открыл холодильник сильнее и повернул ее всю прямо к холоду, она кричала, борясь со мной.
- НЕТ, ЭДВАРД… АААА! – кричала она. - ОТПУСТИ!
- Ты сказала, пойдем к холодильнику, - дразнил, я смеясь. – О, смотри… лед!
- НЕТ! – сопротивлялась она и дергалась прочь от меня, но я повернулся еще больше. – НЕТ! Не надо!
Она пыталась остановить меня, но мне удалось достать хороший кусок льда из лотка справа. Я положил его в рот, чтобы острые края подтаяли, прежде чем я использую его на теле моей Беллы.
- Эдвард! – закричала она. – Мне не нравится это!
- Ну да, вам не обмануть меня, Доктор Белла, - я улыбнулся, а она издала нервный смех.
Я достал лед изо рта и медленно провел им вокруг дерзкого маленького соска, который стоял уже по стойке смирно от холодного воздуха вокруг него. Белла «позволила» мне делать это… и я наблюдал, как маленькие капли ледяной воды сбегают по впадине между двух грудей… посередине ее тела… убегая в лучшие места ниже. Но я не мог пытать Беллу долго. Мое сердце не позволяло. Я видел, ей нравится это, но было холодно и некомфортно, поэтому я остановился.
После того как я проехался льдом по плоти Беллы, лед стал маленьким. Я отправил его в рот. На нем был ее вкус, я расплавлял его языком, впитывая даже зубами.
- М-м-м… это Белла… вкусная, - улыбнулся я и хотел закрыть дверь холодильника.
Но она остановила меня. Вытащила красную коробку и подала мне ее без слов.
Я посмотрел на нее и услышал собственное восклицание:
- НЕ МОЖЕТ БЫТЬ!
- Может, - она хихикнула, глядя на меня, как маленький ребенок.
- Ты это серьезно? – я разорвал коробку зубами, когда она скорчила гримасу и рассмеялась, глядя на меня. – Где ты это нашла?
- Это большой секрет, - покачала она головой, - только я знаю, и ты будешь получать это, если будешь хорошим мальчиком.
Потом она вздрогнула, как будто сказала что-то неправильное. Но я не видел в этом ничего преступного. Это было мило.
- Тогда мне придется быть очень хорошим, - сказал я таким тоном, чтобы она поняла, насколько полно я осознаю, что она имела в виду. И я не забыл, что она обернута голая вокруг моего доктора Франкенчлена.
- Ты всегда очень хорош, - сказала она, и ее глаза выглядели потрясенными и развратными, вероятно, как и у меня прямо сейчас.
- Я хочу съесть это, - сообщил я серьезно, а она засмеялась. - Но я хочу облизывать их после ТЕБЯ, после того, как они немного подтают, - закончил я.
Она выглядела испуганной, но взволнованной и поэтому спросила:
- Я могу сказать Lo Mein?
- Нет, - я отрицательно покачал головой и забросил ее на плечо. – Я собираюсь стереть эти слова из твоего банка памяти, маленькая девочка!
Она захихикала и сказала:
- Lo Mein, Lo Mein, Lo Mein!
- Вот и все! – я хлопнул дверью спальни позади нас. – Время порки!



Ждем вашего мнения на нашем форуме