Я мерила шагами ванную комнату и старалась не думать о плохом, но в голове кружилось столько мыслей, что начинала болеть голова.

Неужели нам необходимо вернуться домой?

А что такое дом? Дом здесь, на острове, с Эдвардом и Алеком. Я уже не знаю, как жить в реальном мире. Он слишком большой после ощущения свободы этого места.

Всё перевернулось буквально за несколько часов.

Я впервые стреляла в живого человека, и это был… странно. Разве я не должна ощущать что-то типа угрызений совести или сожаления? Это-то и пугало меня больше всего. Я не чувствовала ничего. Я только что практически лишила жизни человека, и вместо обычной реакции для этого случая мое тело онемело. Я очень сильно испугалась сама за себя. Кажется, мне пора к психотерапевту.

И потом этот телефонный звонок: что-то настолько несущественное изменило всё, и я этого не ожидала… никто из нас не ожидал.

Конечно, нам нужно уезжать. Но возвращаться домой, обратно в Чикаго? Может, в какую-нибудь азиатскую страну или в горы, где никто не сможет нас найти. Но в Чикаго? Такой вариант никогда не приходил мне в голову. Я не рассматривала такую вероятность на ближайшие лет десять и была счастлива. А теперь не знала, что делать.

Но до того как мы приземлимся в аэропорту О’Хара, нужно разобраться с делами в Италии. Никола мертв. Странно так говорить, но это правда. Его убили. Мы с Эдвардом еще об этом не разговаривали. Он весь день провел в библиотеке, и я не смела его беспокоить.

На похоронах будут все: Элис, Роуз, Эммет, Джаспер, Карлайл, Эсми. Что мне говорить? Как себя вести? К тому же мне придется связаться с родителями. Чарли убьет меня, а Рене просто будет кричать, пока я не посинею. Ничего хорошего из этого не выйдет.

Я больше волновалась о том, как воспримет неожиданное возвращение в новый мир Эдвард. Здесь у него сложилась жизнь получше. Он стал спокойным, здоровым… и живым.

Алек, споткнувшись, зашел в ванную, пробираясь через сломанный шкаф. Я не стала убираться в доме. Мы уезжаем, и в уборке нет смысла. Эдвард сказал, что люди Карлайла уберут здесь всё после нашего отъезда.

— Ненавижу это. — Алек пнул дверь. — Я не поеду домой.

— Поедешь, — твердо ответила я.

— Нет, я останусь здесь, пойду здесь в колледж и…

— Не похоже, что у тебя есть выбор, — перебила я его. — Ты не можешь остаться здесь один.

— Значит, ты хочешь вернуться домой?

— Конечно, было бы здорово остаться здесь еще на парочку лет, но мы все знали, что это произойдет. — Внезапно я поняла, что мои слова абсолютно противоположны мыслям, но старалась этого не показывать.

— В Чикаго нас ничего не ждет. — Он запрыгнул на стол. — Что мы там будем делать?

— Не знаю. Карлайл всё объяснит. — Я начала перекидывать вещи с места на место, чтобы хоть чем-то заняться. Мы не можем взять с собой много вещей, только лишь те, что дороги.

— А как же ты? Что ты будешь делать?

— Поеду с Эдвардом.

— Я знаю, но что возвращение в Чикаго значит для тебя? Разве ты не хочешь вернуться в Форкс?

— Не на постоянное место жительства. Съезжу проведать Чарли.
Алек пнул ногой ящики, и я поняла, что он хотел этим сказать.

— Никогда не думал, что это произойдет так быстро. Я не знаю, что говорить маме или… всем остальным. Мы встретимся с ними на похоронах?

— Думаю, да.

— А что потом?

— Я не знаю, — честно ответила я.
Пару минут мы просидели в тишине. На улице начался дождь, и шум от капель, ударяющихся о крышу дома, вновь вызвал боль в моем сердце.

— Я… просто… — начал Алек, но закусил щеку.

— Что?

— Ничего. — Он покачал головой.

— Нет, скажи мне.

— Вы с Эдвардом вместе уже три года, и это я еще не говорю о тех двух, что вы провели врозь. Вы никогда не отпускали друг друга. Ты сидела взаперти, а он ждал тебя, Белла. Он хранил целибат два года, ожидая тебя. Вы любите друг друга сильнее, чем люди, знакомые всю жизнь.

— Он сделал паузу. — Разве в таких случаях люди не женятся?

Мое сердце немного подпрыгнуло в груди при обычном слове «женитьба». Мы уже очень долгое время об этом не разговаривали. Конечно, мне этого хотелось и хотелось с Эдвардом, но мы этого никогда не обсуждали.

— Обычно. Наверно. — Я пожала плечами, ничего не имея в виду. — А что? Он что-то говорил?

— Нет, просто для меня это глупо. Он любит тебя, а ты любишь его. Поженитесь, черт возьми.

— Ты знаешь своего брата, — вздохнула я.

— Ты хочешь выйти замуж?

— Да, — ответила я, опустив голову. — Но не хочу давить на него.

— Белла, ты лучше всех остальных должна знать, что Эдвард не делает ничего без влияния со стороны. Ему необходим отличный пинок под зад.

Слушая Алека, я начала представлять свою жизнь в качестве жены. Будет ли она отличаться от той, что есть сейчас? Мы вместе живем, делим на двоих жизнь, у нас общий дом. Эдвард приведет аргумент, что брак — всего лишь ничего не значащий кусок бумаги. Но только не для меня, черт возьми!

И сколько, по его мнению, я буду просто его девушкой? Конечно, в своих отношениях мы достигли более высокого уровня, и наша связь сильнее, чем у многих женатых пар. Я понимала это, но мне всё же хотелось заключительного кусочка паззла. Мы не можем жить вечно. Я только что стреляла в человека, который умер из-за пуль, которые запустила в него я. На нас только что напали в нашем же доме. Смертность и время стали значить намного больше с приближением к нам реального мира. Мы оба не вечны.

Внезапно я разозлилась. Что с ним не так?

— Я поговорю с Эдвардом, — произнесла я. Перепрыгнула через сломанный шкаф и постаралась не смотреть на кровь, которая до сих пор высыхала в нашей спальне. Запах стоял ужасный.

Когда я дошла до библиотеки, свет не горел, но Эдвард сидел на стуле и бился головой о стол. Я не мешала ему какое-то время, а потом прочистила горло. Я собиралась подойти к этому вопросу деликатно, иначе он мог сразу закрыться от меня.

Но у меня появилась решимость. Если Эдвард хочет, чтобы я поехала с ним, то ему нужно пообещать мне будущее.

— Как дела? — по-глупому спросила я.

— Я не знаю, что со мной, но я… рад возвращению домой. Хотя мне бы не помешало больше времени.

— Ты знал, что это произойдет. Мы все знали, что когда-нибудь этот день настанет.

— Но не сегодня, — застонал он. — Слишком быстро. Я даже не знаю, могу ли приехать в страну незамеченным.

— Наверно, нет. — Я подошла к нему и уже смогла разглядеть изменения в его теле. Он был напряжен, будто высечен из камня.

— Карлайл сказал, что разберется с этим, но в прошлом я слишком сильно верил в этого человека. Мне необходимо знать, что он планирует. Я тебе гарантирую, что по телефону он чего-то недоговаривает.

— Он знает, что делает, — заверила я.

— А что я должен сказать Эсми или братьям? Это не может закончиться хорошо.

— Возможно, нет, — снова произнесла я. — Эм-м, надо нужно поговорить. — Я опустилась на стул рядом с его столом.

— Я думал, мы этим и занимаемся? — Он поднял голову.

— Я сказала, что вернусь домой с тобой, но не думаю, что смогу, — решительно произнесла я, не показывая ни единого признака колебаний.

Эдвард моргнул пару раз, вдумываясь в то, что я только сказала, но не ответил сразу. Для этого ему понадобилась пара минут.

— Ладно. А куда ты поедешь?

— Не знаю. Проведу время с Чарли или съезжу к маме. Мне нравится Флорида.

— Так… навсегда?

— Может быть. — Я закусила губу.

— Я не хочу, чтобы ты ехала во Флориду. — Эдвард приподнял бровь и заговорил властно: — Я хочу, чтобы ты осталась со мной.

— На сколько? — спросила я, подбираясь к сути разговора.

— Что?

— На сколько, ты хочешь, чтобы я осталась с тобой?

— Навсегда, — ответил он, не понимая смысла вопроса.

— Всегда — это не вариант, Эдвард. У нас нет вечности.

— Ты сегодня какая-то угрюмая. Что на тебя нашло? — Он откинулся на спинку своего стула.

— То, что я застрелила человека. Этим утром до меня дошло, пока мужчины громили наш дом, что тебя может не стать в любую секунду. Или меня, например. — Я прекратила свои бормотания.

— О чем ты говоришь?

— Эдвард, я не вернусь с тобой. Что у меня есть в Чикаго?

— Жизнь… со мной, — ответил он почти со злостью.

— Жизнь в качестве твоей девушки, — заметила я. — Я приехала сюда за тобой и сказала, что останусь. Так и было, но что теперь? Мы вернемся в том же статусе, в какой и уехали. Ничего не поменялось. Назови мне хотя бы одну причину, почему я должна вернуться с тобой. — Я поняла, что говорю как настоящая стерва, но это ощущение было запоздалым.

Спасибо, Алек!

Эдвард не был глупым. Ему понадобилось крайне мало времени, чтобы всё сопоставить.

— Ты ставишь мне условие? — спросил он, его голос стал выше на октаву от полушока и отвращения. — Да?

— Это ультиматум, — высказала я свою версию. — Я не вернусь с тобой в Чикаго, пока ты не дашь мне обещание. Я не могу до смерти быть твоей девушкой.

— После всего, что нам пришлось пройти, ты ставишь мне условие жениться на тебе? Ты не вернешься в Чикаго, пока мы не поженимся? — В его глазах горел огонь, но я не отступала.

— Мне не пришлось бы ставить тебе условие, как ты это назвал. Я уже долго жду, чтобы ты сделал какой-то шаг для нашего будущего.

— Ты хочешь кусок бумаги, определяющий наши отношения?

— Да, — коротко ответила я. — Я хочу кусочек бумаги.

— Ты всё не так понимаешь. — Он сильно напрягся.

— А чего ты хочешь от меня, Эдвард? У меня нет надежды на будущее там. Почему я должна возвращаться?

— Ты никогда не поднимала эту тему. Даже никогда не говорила, что думаешь о браке.
Признаю, это была моя ошибка. Я лишь предполагала, что однажды мы поженимся. Считала, что он тоже об этом думает, но ошибалась. Пошла бы по своему плану, если бы Эдвард распознал мой блеф? Не стала думать настолько вперед.

Заговорила более спокойно:

— Я только что осознала, что мы не можем остаться на этом острове до конца наших дней, и я не хочу возвращаться с тем, что за эти два года ничего не изменилось. Мы с тобой оба знаем, что в Чикаго всё не будет так просто, как здесь.

Эдварду нечем было возразить.

— Я люблю тебя и хочу быть твоей женой, — четко произнесла я. — Прости, если этого ты не хочешь, но я не собираюсь тратить больше времени, если у нас нет будущего.

Меня удивляла моя смелость. Никогда не разговаривала с Эдвардом подобным образом или озвучивала свои намерения.

— Так ты думаешь, что всё это время было просто потрачено впустую? — Он проглотил большой комок в горле.

— Я не это сказала.

— Нет, именно это. — Эдвард стал что-то искать в своем столе. Он бормотал себе под нос едва различимые фразы, а через минуту резко захлопнул ящик.

Эдвард повертел что-то в руках, а потом посмотрел на меня своими зелеными глазами, которые я так любила. Он поставил маленькую бархатную коробочку на стол и подвинул ее ко мне, а затем встал.

— Тебе нужно было только подождать, Белла.

Он быстро вышел из кабинета, оставляя меня одну.

Даже не открывая коробочку, я знала, что там. Она кричала мне. Я не жалела о том, что сказала Эдварду, это нужно было сказать. Жалею ли, что не преподнесла это по-другому? Да.
Пока тянулась к коробочке, старалась, чтобы рука не тряслась, потом открыла ее.

Квадратный бриллиант был довольно большим, но само по себе кольцо казалось простым. Ободок, сделанный из сверкающего кусочка красивого серебра, был украшен маленькими бриллиантами, которые сверкали, несмотря на то, что было почти темно.

Мое сердце глухо билось в груди, пока я осматривала кольцо. Как давно он приобрел его?
Почему до сих пор не подарил его мне?

Я положила кольцо обратно в коробочку и, взяв ее с собой, отправилась на поиски Эдварда. Алек убирался внизу и, не поднимая головы, произнес:

— Он в баре.

Я направилась в другую часть дома, где Эдвард хранил алкоголь. На это была отведена целая комната, там хранилось много различных видом из разных стран. Бар остался не тронутым во время утренней атаки. Кажется, это было так давно.

Эдвард стоял ко мне спиной, наливая темно-желтую жидкость в бокал. Кубики льда постукивали по стеклу. Он сделал большой глоток, но не подал виду, что заметил мое присутствие.

Я тихо зашла, почти не издавая шума, приблизилась к нему.

— Я купил его на твой прошлый день рождения. Не знал, когда тебе отдам его, но оно у меня хранилось, — выдохнул он.

— Оно красивое.

— Я не скажу тебе, сколько оно стоит.

— Почему ты даже не упоминал о нем?

— Испугался, — признался Эдвард. Это было совсем для него нехарактерно. Кажется, я слышала от него такие слова лишь единожды.

— Чего? — Я встала между его телом и баром. — Расскажи мне.

— У меня перед глазами есть пример отличного брака — мои родители, но даже у них есть свои проблемы. В их мире непросто сохранить отношения, но им удалось. Я не настолько зрел, как Карлайл. Я не смогу дать тебе такую жизнь.

Голова Эдварда опустилась, но я подняла ее, чтобы посмотреть ему в глаза.

— Ты хочешь жениться на мне?

— Да, я хочу попытаться, но не могу с тобой этого сделать. Я тебе не подхожу.

— Не подходишь?

— Тебе нужен нормальный парень. Мы оба знаем, что, как только вернемся в Чикаго, я окунусь в старую жизнь. Поезжай в Форкс. Найди кого-нибудь получше. — Он взял из моих рук кольцо и спрятал его в кармане.

Эдвард всегда хорошо умел выражать словами свои мысли. Все свои эмоции он мог сказать мне словами. Должно быть, он действительно думает, что я сдамся без боя. Гордость для Эдварда — всё, но я сломаю этот стереотип.

— Если я попытаюсь на тебе жениться, то будет совсем неидеально, не так, как ты хочешь и заслуживаешь.

— А что, касающееся нас, когда-то было идеальным?

— Да, но видишь ли ты меня шаблонным мужем? Я — нет.

— А чем наши отношения будут отличаться от того, что есть сейчас? Из тебя получится отличный муж… для меня. Для другой женщины, возможно, и нет, но остальные меня не волнуют.

Он задумался на мгновение.

— Нет, наверно, нет. Я просто так не уверен. Всё разлетится на мелкие кусочки, если мы сделаем следующий шаг.

— Я же не говорю, что мы поженимся на следующей неделе или через два месяца, но… я хочу этого обещания. Хочу знать, что ты об этом думаешь.

— Я думаю об этом с тех пор, как мы здесь оказались. — В голосе Эдварда слышалась такая уверенность, что я задрожала. — У нас мог родиться ребенок, Белла, и я говорил тебе, что брак и дети совсем не в моем стиле, но с тобой… это хороший вариант. Я тебя люблю.

Я не смогла сдержать улыбки.

— Это так мило, — произнесла я, не способная осмыслить ничего из того, что он только что сказал.

— Я дам тебе всё, что только захочешь. — Его руки закопали меня в своеобразную клетку между ним и баром. — Я хочу жениться на тебе когда-нибудь. Я говорю это не из желания, чтобы ты вернулась со мной. Это правда.

— Значит, это событие произойдет? — с надеждой спросила я, приподнимая брови.

— Да. — На его лице появилась улыбка. Такая, которой я ранее не видела, поэтому не знала, что она означает. — Ты хочешь стать Изабеллой Каллен?

Эти слова застали меня врасплох.

— Мне очень нравится.

— Отлично. — Эдвард поцеловал меня, его губы полны обещания, о котором я молила. Когда он меня отпустил, то у меня было сбито дыхание и кружилась голова.

— Я так понимаю, что мы поговорим об этом подробнее, когда вернемся домой? — спросила я, думая, что сначала нужно позаботиться о семье.

— Домой?

— В наш дом в Чикаго.

— Это я и хотел услышать. Даже не буду спрашивать, серьезно ли ты думала о том, чтобы расстаться со мной. Не хочу знать.

— Тогда я никогда тебе не скажу. — Я обняла его за шею. — Очень приятно иметь предложение.

— Надеюсь, ты не думаешь, что это было предложение. Я могу быть ублюдком с проблемами с гневом, но, по крайней мере, знаю, как быть иногда романтичным. — Он нахмурился.

— Я буду ждать с замиранием сердца. — Я чмокнула его в шею.

Вот так обычно проходили наши ссоры. Мы ссорились и кричали друг на друга, но после пары минут успокоения всё было так, будто ничего и не случилось. Мы оставались прежними Эдвардом и Беллой, которые сильно любят друг друга.

— Ты готова ехать домой? — спросил он.

— Нет, — честно ответила я. — Я бы лучше осталась здесь. Тут безопасно.

— Теперь уже нет.