26 апреля 1813 года. Гермиона в ожидании ответов

Когда та женщина пришла в их дом, заявляя о собственной невиновности и желая объясниться, Гермиона приняла её. Правда, у неё не было выбора: женщина ворвалась без предупреждения. К тому же, Гермиона тогда была не в состоянии покинуть комнату без посторонней помощи.

Да, когда Драко узнал, что непрошенная гостья проникла в дом, он тут же выставил её, по большому счёту это тоже правда. И всё же Гермиона выслушала её, насколько успела.
Теперь же она сама пришла к ней, однако женщина заставляла её ждать встречи уже больше часа.

— Возможно, нам следует уйти отсюда, леди. Вы, действительно, выглядите болезненно, — обеспокоенно предложила Эбби.

Она недоумевала: где же лорд Малфой? Не найдя хозяина до отъезда, она рассказала его слуге, Пайлу, о планах Гермионы.

Девушка была уверена, что к этому моменту Пайл уже обо всём проинформировал лорда Малфоя. Но всё же волновалась.

Гермиона видела, что Эбби встревожена, и разделяла её беспокойство. Она чувствовала одновременно возбуждение и испуг, отчего выглядела слегка бледно, и то и дело тянулась к спрятанной в кармане платья волшебной палочке, чтобы в очередной раз убедиться: она там.

Наконец, обе гостьи услышали, как открылась дверь, но в комнату вместо женщины вошёл мужчина, и у Гермионы сердце ухнуло в пятки.

«Эбби была права: нам не стоило приходить сюда».

Мужчина улыбнулся.

— Не бойся, Гермиона. Обещаю не причинять тебе вреда. А вот твоей горничной действительно не следовало появляться здесь.

Взглянув на девушку, он направил на неё палочку. Гермиона вздрогнула, мысленно воскликнув:

«Пожалуйста, не надо!»

Однако вместо смертельного заклинания прозвучало нечто другое. Служанка без сознания обмякла в кресле. Мужчина подошел к Гермионе, поднял ее на руки и произнёс:

— Сколько же бед и неприятностей приключилось с тобой с самого первого дня. Тем не менее, я очень рад, что моей родственнице и её сообщнику не удалось убить тебя. Мне было бы жаль, — распахнув дверь комнаты, он направился к выходу из дома.

Как раз в этот момент дорогу ему преградила хозяйка дома, которой Гермионы хотела нанести визит. Женщина ещё успела возмутиться:

— Оставь ей здесь! Таков был план!

Но ей повезло гораздо меньше, чем Эбби: мужчина поднял руку с волшебной палочкой и, прежде чем Гермиона успела проронить хотя бы слово, крикнул:

— Круцио!

Хозяйка дома упала, извиваясь от мучительной боли. Гермиона вскрикнула и уткнулась лицом в сюртук мужчины. Он снял заклятье лишь тогда, когда корчившаяся женщина потеряла сознание и обмякла на полу неопрятной кучей растрёпанного тряпья. Похититель перешагнул через её тело и, оказавшись на ступенях крыльца, дизаппарировал вместе со своей ношей в переулок, где Гермиону ждала карета.

***

Пайл был в бешенстве. Он искал Драко больше часа, но так и не нашёл его. Понимая, что придётся идти в дом миссис Грейнджер одному, он задумался:

«Следует ли рассказать аврорам или Гарри Поттеру, что хозяйка, в сопровождении его дочери, отправилась навестить Габриэль Делакур?»

Время было уже позднее, небо потемнело почти до самого горизонта, и хотя обе девушки уехали в карете, Пайл опасался за их безопасность, и задавался вопросом:

«А добрались ли они туда, куда собирались?»

Он знал, что тот дом находится под охраной друзей лорда Поттера (хотя настаивал в разговоре с хозяином, что следует использовать только своих, проверенных людей и никому больше не доверять), но это не значило, что Эбби и Гермиона в безопасности.

Наконец, приняв решение, он немедленно аппарировал в лондонский особняк миссис Грейнджер. В фойе которого обнаружил лежащую на полу Габриэллу. Он наклонился, коснулся её щеки, но замер, внезапно услышав за спиной крик дочери:

— Отец, это был Билл Уизли!

Вскочив, Пайл бросился к дочери, взял её за руку, и они оба аппарировали прочь из этого дома.

***

Нервно меряя шагами небольшую гостиную коттеджа «Ракушка», Драко в который раз посмотрел на карманные часы. Больше часа назад он послал Гарри Поттеру совой письмо, в котором договаривался о встрече в этом доме, но когда прибыл, нашёл лишь записку в двери, с просьбой подождать, и до сих пор никто не появился! Это само по себе было довольно странно, но ещё более странным казалось то, что хозяева дома, Билл Уизли и его жена Флёр, тоже отсутствовали. Драко вздохнул и подумал:

«Не случилось ли у них какой неприятности?»

Он уже собрался уходить, когда, развернувшись к двери, заметил горничную Мари, которая как раз вошла в комнату.

— Что ты здесь делаешь? — спросил он.

Она выглядела обеспокоенной и, окинув комнату взглядом, сказала:

— Меня попросил приехать сюда мистер Уизли. А что здесь делаете вы, сэр?

В этот момент какое-то шестое чувство подсказало Драко, что необходимо покинуть это место. Он схватил девушку за руку, хотя она пыталась вырваться, вытащил её на улицу (чтобы избежать возможного влияния чьи-либо чар) и трансгрессировал с ней в Грейсхолл.

Они оказались там в то же самое время, что и Пайл с дочерью. Стоило только Драко взглянуть Эбби в лицо, как он сразу понял: Гермиона пропала.

***

Билл усадил Гемиону в карету Малфоев и предупредил:

— Ни слова, ни звука и даже не пытайся выскочить. Отдай палочку, — и протянул руку.

— Зачем ты это делаешь?

— Момент объяснений близок, — произнёс он и вновь требовательно протянул руку.

Закусив губу, Гермиона задалась вопросом:

«Как отреагируют лакеи, если я закричу?»

Словно почувствовав, что она вынашивает план побега, Билл забрался в карету, нагло сунул руку в карман её юбки и забрал волшебную палочку, предупредив:

— Не вынуждай меня использовать проклятия, Гермиона, тебе скоро рожать. Я искренне переживаю, и мне не хотелось бы подвергать тебя подобным испытаниям, но я сделаю это без колебаний. Попытаешься сбежать или навлечь на нас подозрения, и я тут же прокляну тебя. Подумай, что в таком случае будет с ребёнком.

Он вышел из кареты, с силой захлопнув дверцу.

Через боковое окно ей удалось разглядеть, как Билл забрался на ко?злы и что-то приказал кучеру и лакею. Затем открыл дверцу и устроился внутри кареты в непосредственной близости от Гермионы, предупредив:

— Надеюсь, ты не против небольшого путешествия. Я верну тебя в дом твоего кузена.

— Почему?

— Ты уходишь от мужа, Гермиона.

— Нет, даже не собираюсь, — возразила она.

— Точно уходишь, — заверил он и отвернулся к окну, ясно давая понять, что с его стороны диалог закончен.

Что ж, в этом он промахнулся. Её звали Гермиона Грейнджер, а значит, диалог закончится только тогда, когда она так решит.

Гермиона чуть наклонилась вперёд (насколько позволял живот) и спросила:

— Билл, почему ты так поступаешь?

Он посмотрел на неё со страдальческим выражением на лице и заявил:

— У меня нет выбора! Но я не был участником этого с самого начала… хотя… — он перевел взгляд обратно к окну и покачал головой. — Хотя, возможно, и был, потому что знал кое-что, но так никому и не рассказал. О, Гермиона, я совершил несколько ужасных, чудовищных ошибок.

— Ошибки можно исправить, — попыталась она успокоить его.

— Нет! — почти завопил он в раздражении. — Моя жена и ребёнок у твоего кузена, и это всё, что имеет значение в данный момент. Твоя жизнь взамен их!

— Билл, — Гермиона потянулась, коснувшись его рукава, — мы волшебники. Мы быстрей его. Даже если он приставил к ним вооружённых охранников, мы могли бы предупредить Гарри или авроров и как-то застать его врасплох. Способ наверняка найдётся.

Он снова покачал головой, опустил взгляд на изящную руку, участливо касавшуюся его руки, а затем накрыл её своей ладонью.

— Ты знаешь, что я женился на Флёр перед самой войной. Это был брак по любви. Она происходила из древнего богатого французского рода, я ничего из себя не представлял, но она полюбила меня, не обращая внимание на то, что я ноль, пустое место. Даже мой физический недостаток проигнорировала.

— Билл, ты не пустое место, — отчитала его Гермиона, забирая ладонь. — И твой физический недостаток появился под давлением обстоятельств, ты ничего не мог с этим поделать!

Он сел рядом и крепко стиснул её руку.

— Гермиона, как это похоже на тебя: защищать собственного похитителя, — он горько засмеялся и продолжил: — Вскоре после женитьбы я узнал, что претензии на роскошь, которые демонстрировала её семья, были попросту обманом. Они были разорены, от былого богатства ничего не осталось. Сей факт ни для меня, ни для Флёр значения не имел, и не уверен, что так уж важен был для её отца, но мать и юная Габи привыкли к лучшей жизни, и деньги, фактически, покупали им счастье.

Он отпустил её и вновь безучастно уставился в окно. Гермиона попыталась снова дотронуться до него, но Билл злобно выкрикнул:

— Не прикасайся ко мне! — и она испуганно съёжилась в углу кареты.

Пытаясь успокоиться, он несколько раз глубоко вздохнул и, прошептав полным раскаяния голосом:

— Гермиона, Гермиона, — понурился. — Ночью ожидается полнолуние, и мои нервы почти на пределе, — Гермиона молча смотрела на него, и он снова начал рассказывать: — Семья мсье Делакура держалась на плаву благодаря тем деньгам, которые он получал от продажи секретов во время войны.

— Я знаю.

— А знаешь ли ты, что я помогал прятать твоих родителей во время войны? — Билл повернулся, наконец, чтобы посмотреть ей в глаза.

— Да, — ответила Гермиона.

— Близкая родня твоей матери к тому времени умерла, а сама она столь долго жила в Англии, что дальние родственные связи прервались… Мсье Делакур помог мне найти им убежище. Мы понимали, что, будучи твоими родителями, они находятся в уязвимом положении перед атаками Пожирателей… Орден доверил мне найти для них укрытие, а я, в свою очередь доверился тестю… и это стало ошибкой…

— Билл? — растерянно спросила Гермиона, ломая голову над тем, что он пытается сказать.

Он вновь отвёл глаза, словно был не в силах выдержать её взгляд. В четвертый раз он пристально уставился на темнеющее небо и пейзажи, мелькающие за окном кареты, несущейся в поместье кузена Гермионы, и вдруг тяжело обронил:

— Это он выдал Пожирателям место, где прятались твои родители.

Гермионе показалось, что у неё разом закончился воздух в лёгких. Не получалось ни говорить, ни думать, ни даже дышать. Хотелось плакать, но даже слёзы пропали. Билл снова коротко взглянул на нее и продолжил:

— Драко покаялся Люпину, что отец от него узнал, где скрывается твоя семья, но Гермиона… Люциус Малфой уже получил к тому моменту эту информацию. От Делакура. И заплатил за неё изумрудным перстнем: снял со своего сиятельного пальца и отдал этому грязному старикашке. Я видел всё своими глазами, хотя они об этом не догадывались. Полагаю, Люциус, вероятней всего, рассчитывал рано или поздно вернуть кольцо. Думаю, Пожиратели планировали в конце концов прикончить Делакура, когда он станет не нужен в качестве доносчика, но пока он поставлял им надёжную информацию. И когда попросил в качестве оплаты изумрудный перстень, Люциус Малфой был вынужден отдать его…

Я сразу же направился в Орден, чтобы предупредить об этом, и обнаружил там полного раскаяния Драко. Но Гермиона, он лишь рассказал отцу, что твои родители во Франции. Франция — большая страна. Мой же тесть назвал их точное местоположение…

Снейп заставил Драко уйти, и после этого я сознался, чему стал свидетелем. Мы сразу отправили спасательную команду, но оказалось слишком поздно. Твою мать безжалостно, на грани смерти пытали, и она умерла на руках у твоего отца спустя два часа после спасения.

Уткнувшись лицом в ладони и раскачиваясь взад-вперёд, Гермиона плакала и слушала его откровения.

— Моя жена не знает об этом до сих пор. Я никогда не рассказывал ей, потому что она ни в чём не виновата. Это я знал всё и никому не рассказал. После того как Делакур умер от сердечного приступа сразу после окончания войны, его мадам стала преследовать меня, настаивая познакомить с твоим отцом: она знала, что он был богат, и хотела прибрать его богатство к рукам.

Продолжая плакать, Гермиона опустила ладони, чтобы смотреть ему в глаза.

— Поначалу я отказывался, но она пригрозила, что расскажет моей жене о том, что я мог бы спасти жизнь миссис Грейнджер, но не сообщил вовремя... Я вынужден был представить их друг другу. Подозреваю, что она могла использовать Империус, чтобы женить твоего отца на себе.

— О, Билл, — простонала Гермиона, в двух этих коротких словах выразив всё разочарование, что постигло её. — Как ты мог? Я всегда смотрел на тебя как на старшего брата и особого близкого доверенного друга.

Билл потёр лицо руками.

— Ложь порождает новую ложь. Ложь порождает шантаж, а тот — ещё больше лжи. Это порочный, жестокий, подлый круг, Гермиона, и я не уверен, что есть возможность и средства разорвать его. Не сейчас, когда твой кузен держит у себя мою жену и малышку-дочь.

— Но я так и не поняла, какое значение всё это имеет сейчас? — спросила Гермиона. — Мы можем пока оставить прошлое в стороне и разобраться с ним позже. Шантаж можно прекратить. Габби и твоя свекровь лишатся власти над нами, потому что мы теперь знаем правду, и все эти сведения уже не имеют значения. Почему с этим нельзя покончить? И какое отношение к этому имеет мой кузен?

— Гермиона, всё гораздо сложнее, чем обычный шантаж, — отвернувшись, обречённо произнёс Билл, — кроме того, мы на месте.

***

— Поверить не могу, что Билл Уизли похитил мою жену! — бушевал Драко в центральном фойе Грейсхолла.

Он был потрясён недавним рассказом Эбби и, вытащив из кармана записку, добавил:

— Вот почему, должно быть, он пригласил меня в свою лачугу! Хотел быть уверенным, что я не окажусь рядом с женой, чтобы успеть защитить её. И наверняка собирался отправиться за ней сюда!

— Скорей всего, — согласился Пайл. — Он не мог предположить, что леди отправится в дом мачехи, чтобы навестить Габи.

Мари сидела на деревянной скамье, тянувшейся вдоль длинного коридора, под пейзажем осеннего луга. Она оглянулась, через плечо посмотрела на картину, вспоминая, как пришла в Грейсхолл по настоянию Габи, чтобы остаться в качестве шпионки, и однажды остановилась, чтобы рассмотреть этот пейзаж…

В тот день Гермиона проходила мимо, но встала позади неё и сказала:

— Будучи ребёнком, я придумывала в голове истории про каждую картину, какая только попадалась мне на глаза. Посмотрим, можно ли сочинить что-нибудь про этот пейзаж. Видишь там, у ручья маленькое сломленное деревце? Мне представляется, что за ним прячется девочка, очень похожая на тебя, которая ждет, когда же её отыщет подруга.

Мари тогда тихо пробормотал:

— Что, если у этой девочки вовсе нет подруг?

Гермиона сказала:

— Подожди, есть ещё кое-что… — и указала на холм, нарисованный на заднем плане.

Мари проследила взглядом за её рукой, и Гермиона начала рассказывать:

— Там живёт ещё одна девочка, которая тоже одинока и напугана, и прямо сейчас она спускается с этого холма. Она недавно поселилась в деревушке, у неё нет друзей, но она отчаянно хочет найти хотя бы одного. И вот, обходя журчащий ручей, она замечает такую же одинокую девочку, сидящую на поваленной ветке дерева. Ты их видишь, Мари?

Взволнованно дыша приоткрытым ртом, Мари почувствовала, что глаза почему-то наполняются слезами, прикрыла их и взволнованно пробормотала:

— Вижу, — и спросила шёпотом: — Как зовут девочку, сидящую на поваленной ветке?

— Мари, конечно же. А ту, которая только что подошла, — Гермиона. Она протягивает руку и говорит: «Я знаю, как трудно отличаться от всех, особенно в мире волшебников, но надеюсь, что вскоре мы станем настоящими подругами.

Она на самом деле потянулась к Мари, крепко сжала её руку и…

Мари открыла глаза. Она словно наяву увидела ту улыбку Гермионы и встала со скамейки.

Взглянув сегодня на этот пейзаж, она словно вернулась в тот день и поняла, что Гермиона была единственным человеком, который всегда относился к ней как к равной, хотя их положение в обществе кардинально разнилось. Она опустила голову и тихо произнесла:

— Билл Уизли везёт Гермиону в дом её кузена.

Драко бросился к ней и уже собрался требовательно развернуть к себе лицом, но подошедшая первой Эбби ободряюще положила ладонь на её плечо и попросила:

— Расскажи нам всё, что тебе известно.

Мари повернулась к ним и начала свою исповедь:

— Я работала на семью Делакуров с одиннадцати лет. Я родилась сквибом, как вам всем известно, так что они никогда не относились ко мне хорошо. Моя мать была обычной служанкой, но когда Делакуры растратили всё своё богатство, то не смогли платить прислуге, и те постепенно ушли. Вот только моя мать к тому времени уже умерла, и мне некуда было идти.

Она вновь опустилась на скамейку. Эбби села рядом и взяла её за руку.

— Видите ли, мсье Делакур спустил все свои деньги на азартные игры и прочие подобные развлечения. Во время Магической войны он пытался вновь сколотить состояние на продаже секретов. Он не страдал предубеждениями и не гнушался продавать их обеим сторонам. Однажды ночью я услышала, как он говорил жене и младшей дочери, что наконец-то заработал достаточно денег для того, чтобы все они снова могли жить безбедно.

Он рассказал, что выдал Пожирателям Смерти место, где прятались родители Гермионы Грейнджер, но о его доносе никто никогда не узнает. Драко Малфой считает предателем себя, хотя на самом деле он, мсье Делакур, опередил младшего лорда Малфоя на два дня и назвал их точное местонахождение.

Драко почувствовал ярость такой силы, которую не испытывал очень давно. Ему хотелось голыми руками разнести всё вокруг, но он неимоверным усилием воли сдержался, и девушка смогла продолжить:

— У него было ваше семейное кольцо, сэр. Ваш отец отдал его мсье Делакуру в качестве оплаты за тот донос, хотя позже, после его смерти, хозяйка рассказывала всем, что его вручили мужу как награду за доблесть вовремя войны. Я подслушивала их. Всегда. Никто не замечал моего присутствия. Словно я была предметом мебели или одной из комнатных безделушек. Люди обсуждали в моём присутствии разные вопросы, но никогда не задумывались об этом И я взяла за правило запоминать всё, о чём говорят при мне.

После смерти мсье Делакура мадам потребовала от Билла Уизли (который, кстати, и прятал семью Грейнджер во Франции), чтобы он представил её вдовствующему мистеру Гренджеру. Однажды вечером она пообещала Габи, что выйдет за него замуж, даже если придётся применить Империус, а потом, выждав некоторое, приличествующее требованиям безопасности время, позаботится о его безвременной кончине, и тогда все его деньги будут принадлежать ей. Я знала, что мадам Делакур глупа, потому что она даже не подумала о том, что маггловские законы могут отличаться от законов магического мира. В итоге деньги, земли, титул — всё это перешло под начало троюродного брата мистера Грейнджера.

Она убила мистера Грейнджера и ждала, когда вступит во владение его состоянием. А потому, когда его адвокат сообщил, что имущество (кроме небольшого трастового фонда, созданного для неё и Габи, а так же лондонского особняка) подлежит майоратному наследованию, она пришла в ярость! Кроме того она бесилась, что не может продать изумрудный перстень, потому что разбойник с большой дороги выкрал кольцо сразу после её свадьбы с мистером Грейнджером.

От адвоката она услышала так же о приданом Гермионы и деньгах и землях во Франции, что ей оставила погибшая мать, сохранять и распоряжаться которыми до достижения ею совершеннолетия или вступления в брак будет кузен. Мадам Делакур отправилась к нему с визитом, взяв с собой меня и Габи. Сначала она попыталась предложить ему младшую дочь в качестве невесты, хотя он был на десять лет старше. Однако очаровать или заинтересовать его красотой Габи не удалось.

Мари поднялась со скамьи и медленно пройдя до противоположной стены коридора, продолжила:

— Затем она раскрыла ему тайну о существовании магии, чем совершенно потрясла меня. Рассказала об участии Гермионы в магической войне и о том, как высоко её ценят. Что женитьба на ней считается предметом гордости, и возможно, именно так ему и следует поступить, раз уж он не хочет жениться на Габи, к тому же она ближе ему по возрасту, и у него появится возможность заполучить в собственное пользование все её деньги.

— Почему она вдруг захотела, чтобы он женился на Гермионе? — задала Эбби вопрос, который так и вертелся на языке.

— Это случилось на следующий день после того, как лорд Малфой предстал перед леди Грейнджер, прося руки Гермионы. Могу только предположить, что у неё сразу же родилась следующая идея: если маггловский кузен, принявший титул виконта, не захочет Габи, следует предложить ему Гермиону, тогда, возможно, лорд Малфой и его состояние без лишних хлопот достанутся Габи.

Мужчина некоторое время молчал, и мы поняли, что он рассматривает предложение всерьёз. Затем он признался, что уже знает о магических способностях Гермионы: о них рассказал её отец несколько лет назад. И посетовал, что титул виконта не принёс ему ожидаемого дохода. А потому согласился на её условия. И сказал, что, если леди Грейнджер организует всё так, чтобы Гермиона попала на его территорию, он сделает всё, чтобы кузина вышла за него замуж.

— Но она вышла за меня, — понимая наконец подоплёку дела, произнёс Драко. — И начались «несчастные случаи».

— Если бы Гермиона умерла, деньги из её трастового фонда перешли бы доверенному лицу, то есть кузену, — пояснила Мари. — Но я ни разу не пыталась убить её, клянусь. Я шпионила для Габи и виконта, но миссис Грейнджер даже не была в курсе планов убийства Гермионы. Она смирилась и лишь шантажировала лорда Малфоя, вымогая приданое его жены. Она не осмеливалась желать Гермионе смерти. И не подозревала о касавшихся этого планах.

— Кто спланировал «несчастные случаи»? — спросил Драко.

— Габби. От первого до последнего. И с каждым разом их неудачного воплощения она бесилась всё сильней и сильней. Она желала Гермионе смерти, потому что мечтала занять место леди Малфой. Кроме того, виконту удалось бы получить наследство Гермионы, и Габи рассчитывала, что он будет так счастлив, что поделится добычей с ней.

Покачав головой, Драко возразил:

— Он имел достаточно времени и возможностей убить кузину, пока она находилась в его поместье все эти месяцы. В этом нет никакого смысла!

Тут заговорила Эбби:

— Думаю, здесь я могла бы пролить немного света. Когда мы приехали туда, поначалу случилось несколько странных происшествий, но мне удалось предотвратить их. Однако, мне показалось, что кузена Гермионы они озадачили и расстроили. Думаю, он не имел отношения ни к одному из «несчастных случаев». На самом деле я уверена, что всё это дело рук Габи. Спустя пару месяцев оказалось, что Гермиона беременна. Она рассказала об этом кузену, и все происшествия прекратились.

Мари не согласилась:

— Нет, кузен Гермионы знал, что Габи пыталась убить её здесь, в Грейсхолле. Уверена, что он так же знал, что Габи не оставляет попыток добраться до Гермионы через меня и в его поместье, где я работала до сих пор, хотя Эбби и Гермиона не подозревали об этом. Я никогда не желала ей смерти на самом деле, лишь по этой причине покушения не удавались. Вот чем был озадачен и расстроен кузен.

Габби начала злиться из-за того, что чувствовала себя дважды обманутой этим мужчиной. Тот наконец сообразил, что если женится на Гермионе, вместо того чтобы убивать её, то станет ещё богаче: располагая своим наследством, она в то же время осталась бы единственной наследницей состояния Малфоев. Ведь к тому времени его планы изменились: он собирался убить вас, лорд Малфой, а Гермиону оставить вдовой с ребёнком. Таков был его замысел. И это приводило Габи в ярость. Она осталась бы в стороне лишённая всего, разве вы не понимаете?

Её мать больше не получала ваших денег, поскольку не могла и дальше шантажировать знанием о том, кто был разбойником (я сообщила об этом после того, как вместе с Эбби прочитала один из дневников леди Малфой, о чём очень сожалею), ведь ей попросту никто бы уже не поверил. Она больше не могла угрожать вам шантажом из-за того, что вы якобы выдали местонахождение Грейнджеров во время войны, потому что жена ушла от вас, для неё это уже не имело никакого значения. Миссис Грейнджер лишилась средств существования, но Габи решила, что для себя она подобного не допустит.

Когда Гермиона покинула поместье кузена, чтобы сообщить вам о беременности, Габи должна была выступить в роли шпионки и сделать всё, чтобы после она вернулась обратно. Вместо этого Габи спровоцировала ту трагедию на реке. Как раз тогда я и решила скрыться. Потому что не могла больше участвовать в этом. Просто не могла. Я хотела, чтобы всё закончилось. Пусть даже я и не собственными руками причиняла вред леди Малфой, но и ничего не сделала, чтобы прекратить его. Мне жаль, искренне жаль.

Медленно приблизившись к Драко, Мари продолжила:

— Она была, пожалуй, единственным человеком в магическом мире, который относился ко мне так, словно я ни в чём ей не уступала. Я пыталась помочь ей по мере сил. У меня не было магии, но я пыталась. Я знала, что готовился пожар, но тогда никак не могла предупредить кого-то не выдав себя. Однако после решила воспротивиться замыслам Габи. Я давала ей ложную информацию и портила всё, что она заставляла меня делать. Пирог с патокой должен был прикончить Гермиону сразу, но я позаботилась о том, чтобы большая часть проклятого яда канула в водосток. Пожалуйста, сэр, я знаю, вы ненавидите меня, но, поверьте, я не хочу видеть леди Малфой мёртвой.

— Ты боялся Габби, и это понятно, поскольку не обладаешь магией, — устало сказал Драко, положив руку на ее плечо.

— О, сэр, я уже давно не боюсь Габи, меня больше пугает Билл Уизли. В тот вечер, восемь месяцев назад, когда ушла ваша жена, стоявший в холле Билл Уизли по договору с кузеном Гермионы должен был доставить её к нему в поместье, как только появится такой шанс. Кузен шантажировал его тем, что рассказала Габи: Билл знал, что на самом деле случилось с родителями Гермионы, знал, что бывшая миссис Делакур использовала магию, вынудив мистера Грейнджера взять её в жёны, знал, что, возможно, она убила его. Габи и виконт угрожали Биллу, что расскажут обо всём Флёр, если он не поможет им.

Он отправился навестить виконта с Гарри Поттером. Я знаю, потому что сопровождала его жену и помогала с ребёнком. Гарри Поттер подозревал, что покушения на леди Малфой не прекратятся, и хотел обеспечить ей безопасное убежище. Вот тогда-то Билл и предложил её кузена. Мне изо всех сил хотелось крикнуть «нет!», но я не могла. В начале той недели, когда это произошло, я отвела его в сторону и всё рассказала. О собственном двуличии и лживости его тёщи и невестки. Я была уверена, что он чувствует ответственность за случившееся с миссис Грейнджер, и считала его единомышленником. Я думала, что он поймёт мою боль и стыд, поймёт и простит меня. Я надеялась, что всё закончится. Я считала, он захочет рассказать Гарри Поттеру, что кузен Гермионы — дурной человек, а за всеми попытками убить леди Малфой стоит Габи… И я действительно, действительно надеялась, что весь этот кошмар всё-таки закончится!

Девушка залилась слезами.

— В тот же самый момент я словно в капкан попала, так крепко он стиснул мою руку и прошипел: «Ты ни единой душе больше не расскажешь то, что я услышал, иначе можешь распрощаться с жизнью. Гермиона отправится к кузену, всё закончится, и тогда я отправлю тебя подальше. Ты можешь уйти отсюда живой и здоровой либо будешь похоронена в сырой земле — выбор за тобой, я же свой сделал». Тем же вечером я пришла сюда с изумрудным перстнем… — продолжила она, глядя прямо в глаза Драко, — мне пришлось украсть его. Я хотела быть мужественной как Гермиона. Я хотела быть смелой ради неё! И собиралась рассказать обо всём вам! Я надеялась, что вы защитите её… и меня… и всех, кто мог сотворить ужасное.

Но присутствующие начали бросаться обвинениями, и я испугалась. Потому что рядом со мной стояли Билл Уизли, Габи и миссис Грейнджер, а Гермиона как раз объявила, что уходит от вас… и я промолчала. Струсила и ничего не сказала. Моё мужество угасло, я не решилась что-то сделать, — она без сил осела на пол продолжая плакать.

Пайл жестом велел дочери помочь и распорядился:

— Отведи её в крыло для прислуги и уложи в постель. Пусть кто-нибудь присмотрит за ней.

Драко хотел окликнуть камердинера и спросить что же теперь делать, но пришло осознание: это его жена, его проблема, и он сам должен решить её. Ночь достигла середины, Драко, понимая, что ему всё же потребуется помощь, решил связаться с Гарри Поттером, но пока спешил в кабинет, чтобы написать письмо, к нему влетела сова.

Записка гласила:

«Дорогой, Драко. Я ухожу от тебя. Я больше не люблю и не доверяю тебе. Я возвращаюсь в дом моего кузена. Не приходи и не пытайся увидеться со мной.

Гермиона».