Я проснулась от солнечного света. Он был таким же ярким, как и вчера, пробивался сквозь щель между шторами, создавая красивые узоры на светлом деревянном полу.
Потянувшись, я спустила свои ноги с кровати, они упали на пол, послышался треск. И тогда я почувствовала слизь.
— Фу! – завизжала я, когда сырое яйцо просочилась между моими пальцами. — Фу! Фу! Фу!
Я встала на одну ногу и потрясла другой, чтобы яйцо отлетело. К сожалению, я ударилась ногой об кровать, поскользнувшись на второй, яйцо оказалось в моих волосах, на одежде, и к нему, вероятно, прибавились кровоподтеки на некоторых частях тела.
— Эммет! – закричала я, зная, что только он мог это сделать. В ответ услышала его раскатистый смех.
Я встала и запрыгала к ванной на моей здоровой ноге, слыша при этом отвратительный хруст скорлупы.
Когда вышла из душа, увидела, что кто-то убрал яйца. Я вздохнула и, прихрамывая, вышла из комнаты. Я собираюсь убить Эммета.
Я нашла его, по-прежнему смеющегося над моими бедами, на кухне. Потянувшись, я ударила его по руке. Это ранило бы его, но я на мгновение забыла, что он вампир, и поэтому он был практически неразрушимым.
Он засмеялся еще больше на мои слабые попытки отомстить.
— Заткнись, — пробормотала я и пошла прочь, чтобы найти кого-нибудь, с кем можно было бы поговорить, и кто не стал бы меня разыгрывать.
Этим «кто-то» оказался Джаспер. Вчера вечером во время прогулки вокруг острова Белла рассказала мне обо всех членах семьи, включая его. Видимо, он, привыкший воевать в Гражданской войне, не остался в стороне и в вампирской войне.
— Ты в порядке? — спросил он тихо, когда я ворвалась в библиотеку.
— Да, — вздохнула я.
— Не волнуйся. Эммет поступает так со всеми.
— Правда?
— Нет, — сказал он. В основном все из- за того, что ты человек.
— Отлично, — вновь вздохнула я.
Он тихонько рассмеялся: — Я помогу тебе его проучить.
— Спасибо, — сказал я, тронутая
— Были видения? — спросил он после короткой паузы.
— Нет, — ответила я. — Они не всегда точны. Джеймс не может появиться в нашей реальности.
— Может быть.
— Какая у тебя история? – ляпнула я случайно, хотелось узнать как можно больше о нем с его точки зрения. Версия Беллы была заполнена дырами.
Он помедлил с ответом: — Это... долго.
— У нас есть время, — сказала я. Не знаю, почему, но он очаровал меня. Я хотела знать все о его прошлом.
— Ну... — начал он. – Был одна тысяча восемьсот шестьдесят первый, когда я отправился сражаться на Гражданскую войну. Мне было всего семнадцать, но я солгал о своем возрасте, и меня взяли. Даже тогда мои навыки к убеждению были выше среднего. Я был родом из Техаса, поэтому, конечно же сражался за Юг. Как и любой Южанин, я думал, что мы легко победим.
Я ошибался. Но не понял этого, пока не стало слишком поздно. Я быстро поднимался по служебной лестнице, и вскоре стал самым молодым майором в Техасе.
В одном из боев моей задачей было сопровождать женщин и детей в безопасное место. Когда возвращался, выполнив свою задачу, я наткнулся на трех женщин, они показались мне странными в то время. У них были кроваво-красные глаза и прозрачная бледная кожа. Я был немного насторожен, но не боялся.
Все-таки будучи хорошим джентльменом, я слез с коня и поздоровался с ними. Их звали Мария, Нетти и Люси. Обсуждали, должны ли они меня обратить, но на тот момент, я не понимал, что это значит.
Наконец, Нетти и Люси отправились на охоту, а Мария укусила меня. После того, как обращение завершилось, я понял, что она пытается сформировать армию вампиров, чтобы получить доступ к большему количеству людей для питания.
Во-первых, я входил в ее план по созданию новорожденных и расширению армии. Я узнал о моей власти, и использовал ее, чтобы контролировать новорожденных.
Новорожденные вампиры, как правило, легко выходят из-под контроля, злятся, очень сильные, и самое главное, с огромной жаждой крови. В результате, они уничтожали друг друга большую часть времени. Мария и я были командой, стоящей во главе армии.
В этой работе я больше всего ненавидел уничтожать новообращенных, которые не представляли ценности для нас. Обладая своим талантом, я ощущал их страх в те последние мгновения перед смертью. В результате чего, я страдал большую часть времени.
Однажды мне пришлось избавляться от новорожденных с вампиром по имени Питер. Он был удивительно зрелым, и я вскоре подружился с ним.
Он пытался убедить меня оставить в живых некоторых новорожденных, но я не обращал на него внимания, Мария приказала уничтожить их всех. Мы пошли дальше, убивая их.
Наконец, Питер «треснул». Он сказал новорожденной, от которой мы собирались избавиться, Шарлотте, бежать и сбежал с ней. Хотя мог поймать их, я позволил им уйти.
После того, как Питер ушел, жизнь стала хуже. Я терпеть не мог убивать. Я даже стал переживать за убийство человека, чью кровь выпивал. Их последние мгновения отчаяния и ужаса оставались и преследовали меня, как призраки прошлого.
Питер и Шарлотта вернулись за мной в одна тысяча девятьсот тридцать восьмом году. Я с удовольствием бросил Марию и присоединился к ним. Я был ... не намного счастливее с ними. Я был свободен от убийства моего вида, но все еще чувствовал вину за то, что забирал человеческие жизни каждый раз, когда охотился. Пытался охотиться реже, но в итоге жажда пересилила, и я сдался. Вскоре я уехал от Питера и Шарлотты и бесцельно бродил в полном одиночестве.
Я был в Филадельфии в одна тысяча девятьсот сорок восьмом году, когда встретил Эмму. Она отличалась от каждого вампира, которого я знал. Она была красивой, конечно, и очень хорошей актрисой, хотя на тот момент я этого не знал. Я был не единственным, кто попался на ее удочку, — теперь он снова зарычал, ненависть наполняла комнату, как облако тепла. Я была смущена тем, что он отзывается о своей паре подобным образом.
Он продолжил: — Она убедила, что любит меня. Ложь, конечно, но она очень правдиво излучала любовь. Позже я узнал, что это была любовь к власти, не ко мне. Она рассказала мне про Калленов, группу вампиров, которые жили как семья на постоянном месте и питались кровью животных вместо человеческой. Меня заинтриговала эта семья, так что мы вместе отправились на их поиски.
Она использовала меня. Хотела завладеть кланом Калленов, одним из известных крупнейших групп, не считая Вольтури, и собиралась воспользоваться моей силой, чтобы убедить их следовать за ней.
Внутри я всегда знал, что не люблю ее, и она это тоже знала. Постоянная череда историй о Калленах была действительно единственной вещью, которая держала нас вместе. Быть свободным от крови и насилия, оставаясь при этом семьей, звучало слишком хорошо, чтобы быть правдой. Я хотел жить так, как она описала, больше, чем мог себе представить.
Я раскусил ее план, когда мы уже были не так далеко от нашей цели. Она залезла в скрываемые ею истинные чувства, и я все понял. Я хотел убить ее за то, что она воспользовалась мной, за попытку использовать Калленов.
Она сбежала. Я дошел до нашей первоначальной цели, и с тех пор живу с Калленами, — закончил он.
Я потеряла дар речи. Знала, что не все вампиры были добрыми, но казалось, что Эмма желала лишь власти, не заботясь даже о крови. Я не хочу думать о том, что случилось, если бы она обрела контроль над семьей Калленов, она бы, наверное, пошла дальше, пытаясь одержать вверх над Вольтури, будучи готова к такому риску.
— Вау, — наконец пробормотала я. — Но Белла... она думает, что Эмма – твоя подруга.
— Так же, как и все остальные, кроме тебя и Эдварда, — сказал он.
— Почему ты не рассказал им? — спросила я.
Он пожал плечами.
— А зачем ты мне это рассказал? – вновь спросила я.
— Я не знаю, — пробормотал он, вглядываясь в мои глаза так, будто хотел найти ответы, скрытые в их темно-коричневом цвете.



— Ты напоминаешь мне ее, — сказал он вдруг. — Эмму. Я не знаю, почему... просто так получилось.
Мне не понравилось то, что он сравнивает меня с женщиной, которая пыталась воспользоваться семейством Калленов и разбила сердце Джаспера.
Должно быть, он почувствовал мое раздражение, потому что сказал: — Не на истинную. Больше похожа на... человека, которым она когда-то была, прежде чем я понял ее истинные намерения.
Я была все еще немного раздражена, но ничего не сказала.
Он что-то достал из кармана и протянул мне. Я посмотрела на слегка размытую фотографию молодой женщины, задумчиво смотрящую в камеру.
— Это она, — пробормотал Джаспер мне.
Как и говорил Джаспер, она была великолепна, ее красота могла соперничать с Розали, если не смотреть на ярко-красные глаза.
— Почему ты до сих пор хранишь ее? – спросила я, испытывая любопытство, удивляясь, почему он держит фотографию девушки, которая предала его.
Он аккуратно вытащил фото из моих рук и засунул обратно в карман. Он один раз взглянул на меня перед тем, как ушел.
Хотя он не ответил, я поняла, что все еще любит ее. Не знаю, как он мог после того что она сделала, но опять же, я никогда не была влюблена. Может быть, это чувство было настолько глубоким, что человек застревал в нем навсегда.
Я играла с Несси до конца дня, а вечером снова гуляла по острову. Стояла снаружи в одиночестве на песке, наблюдая за бегущими волнами и разбивающимися о берег, затем, как солнце медленно исчезает, окрашивая небо в красивый розовато-фиолетовый. Мне нравилось ощущать легкий ветерок, охлаждающий мою кожу. Он было намного теплее, чем в Форксе. Я даже стала скучать по постоянному дождю моего родного города, хотя раньше ненавидела его.
Я чуть не наткнулась на Джаспера, когда вошла через парадную дверь и остановилась. По какой-то причине, я чувствовала себя странно рядом с ним, краснела, хотя раньше этого со мной не случалось.
Он слегка нахмурился, поскольку почувствовал мои ощущения. Я не знаю почему, но не хочу, чтобы он знал. Думая о том, как Лорен залила мой новый наряд кофе, я пыталась замаскировать их гневом.
Резкая смена настроения заставила Джаспер нахмуриться еще сильнее.
— Ты на меня злишься? — спросил он.
— Нет, — ответила быстро. — Я злюсь Лорен.
— Кто такая Лорен? — спросил он, смущенный.
— Никто, — сказала я, мысленно говоря себе заткнуться.
Он послал мне странный взгляд, и пошел по своему пути, как и я.
— Почему ты прямо сейчас злишься на Лорен? — спросила Белла, когда я вошла на кухню.
— Как ты узнала, что я злилась на нее? – спросила я удивленная.
— Джаспер сказал, — ответила она. – И я слышала.
Верно. Тупой вампирский слух. Можно ли получить хоть какое-нибудь уединение в этом доме?
Эдвард хихикнул, облокотившись на обеденный стол.
— Ты привыкнешь к этому, — сказал он.
Я разочарованно вздохнула. Глупый читатель мыслей.
Эдвард снова рассмеялся.
Полторы недели спустя, Джейкоб, Белла, Эдвард и я сидели на кухне, болтая между делом. Странное чувство во мне, относящееся к Джасперу все росло, и я пыталась меньше с ним сталкиваться. Но в этом не было никакого смысла, мы оба знали, что это не работает.
Джаспер вошел на кухню и позвал Эдварда и Беллу: — Роуз, Эм и я собираемся на охоту. Хотите пойти?
Глаза Беллы метнулись ко мне.
— Нет, мы пойдем позже, — Эдвард кивнул в знак согласия.
Глаза цвета темного золота смотрели на Беллу, пока не приземлились на меня. Он, казалось, не замечал меня раньше в комнате.
Он мысленно что-то сказал Эдварду, который слегка кивнул, прежде чем шепнуть это Белле.
— Я здесь, чтобы вы знали! — воскликнула я. — Было бы неплохо, если бы вы оставили сплетни обо мне, пока не поздно.
— Извини, — пробормотал Джаспер перед тем, как уйти.
— Что это с ним? — промямлил Джейкоб с полным ртом еды.
Эдвард не ответил, и, казалось, демонстративно избегал вопроса.
— Ешь, — приказала Белла, протягивая мне тарелку с едой, которую приготовила Эсме. Я это и сделала.
Я читала копию Беллы «Грозовой перевал», когда Розали, Эммет, Джаспер вернулись домой, их глаза снова стали золотыми.
Почему-то глаза Джаспера сразу же нашли меня. Я почувствовала, что мои щеки горят, поэтому сосредоточилась на книге, все еще ощущая его взгляд на мне.
Когда опустилась ночь, я попыталась заснуть, но сон все не приходил. Вздохнув, я вылезла из постели и прошлась вокруг дома, наслаждаясь ощущением прохладной древесины на моих босых ногах, хотя все еще было очень жарко.
Я не знала где все, и размышляла, что вампиры делают ночью. Я услышала звуки, исходящие от комнаты Розали и Эммета, которые заставили меня гримасничать и повернуть в другую сторону. Я увидела свет, выглядывающий из-за двери, что вела в кабинет Карлайла, и я спокойно прошла мимо, чтобы не мешать ему.
Наконец, я оказалась напротив комнаты Джаспера. Дверь была наполовину открыта, позволяя маленькому лучу света сбежать, заглянула внутрь, чтобы увидеть, как он стоит в середине комнаты с толстой открытой книгой в руках.
Он поднял глаза, когда услышал меня.
— Не спится? — спросил он. Я покачала головой.
— Заходи, — тихо ответил.
Я вошла, замирая от неловкости со скрещенными руками на груди.
Он положил книгу на тяжелый дубовый стол и уставился на меня.
— Я давно хотел тебя спросить... — начал он.
Я сразу начала думать о том, что он может спросить.
— Зачем ты пришла сюда? — закончил он не в грубой форме. Но я все равно почувствовала себя так, будто он обвиняет меня в чем-то.
— Потому что Белла – мой друг, — сказала я, поднимая голову.
Он покачал головой и слегка усмехнулся.
— Что? — спросила я.
— Элис, ты, без сомнения, самый странный, пожалуй, самый удивительный человек, которого я встречал.
Я почувствовала прилив крови к моему лицу.
— Что ты хочешь этим сказать? – спросила я, глядя в его светло-золотистые глаза.
Он слегка улыбнулся: — Не многие люди сделали бы это для своего друга, — ответил он спокойно.
Я отвернулась.
— Многие, — настаивала я.
— С тобой всем становится лучше, — сказал Джаспер. – Белле и Эдварду от того, что их друг вернулся. Несси теперь есть с кем играть. Эсме сможет заботиться о тебе, а у Эммета появился тот, кого можно дразнить. Карлайл любит наблюдать за людьми, которые знают о нашем существовании.
— А Розали? – спросила я нехотя.
Он посмотрел на стену: — Роуз...она не ненавидит тебя, как делала это с Белой.
Я закатила глаза, прежде чем стать серьезной.
— А ты? – спросила я, слегка смутившись.
Он замолчал, и на секунду я испугалась, что сморозила глупость. Потом, наконец, он ответил: — Ты чувствуешь очень необычные эмоции. Это приятно... иногда.
Мои глаза опустились на руки, которые закручивали материал моей черной футболки. У меня было довольно хорошее представление о том, что он имел в виду, когда сказал «интересные».
Вдруг я зевнула.
— Устала? — спросил Джаспер, вставая, как и я. Была готова вернуться ко сну.
Он поднял свою книгу: — Ты можете остаться здесь сегодня вечером, — сказал он, выходя и закрывая за собой дверь, прежде чем я успела возразить.
Я вздохнула и скользнула в неиспользованную кровать, удивляясь тому, насколько комфортно мне тут было. Я положила свою голову на кровать и заснула.