Ночью мне снилось, что я была одной из лебедей, окружавших Принца и Одетту. Я слышала музыку, чувствовала тепло направленных на меня прожекторов и холод, окутывающий лодыжки. Чувствовала себя красивой, как будто я была настоящей женщиной-лебедью, которой было суждено провести вечность в плену у озера, в лучах лунного света, танцуя среди языков тумана, погрузившись в отчаяние. И когда придёт рассвет, мы с сёстрами будем вынуждены скрыться в камышах и снова принять облик лебедей в ожидании следующей ночи.

Я крутилась на месте, чувствуя, как белая сетка моей пачки шелестит, касаясь моих ног. Всё было не так уж и плохо, ведь ночь была долгой и полной свободы… но потом я увидела, вокруг кого мы танцуем.

Бронзоволосый принц стоял, с заботой и любовью глядя зелёными глазами на красивую Одетту с глазами цвета лесного ореха, которая спешила к нему. Он поднял её высоко над собой, и они внимательно смотрели друг на друга, и та любовь, то отчаяние, что чувствовались между ними, явно были очень сильны. В моём воображении от их красоты захватывало дух, она болью отдавалась во мне, пока я следовала за своими сёстрами, готовясь стать лебедью. Ведь солнце уже виднелось на горизонте. Но эти двое остались, вновь провозглашая свою любовь.

А потом, когда музыка достигла своей кульминации, когда злая магия Ротбарта приказала ей обернуться, они поцеловались. Одним мучительным, душераздирающе прекрасным поцелуем. А я, последняя оставшаяся лебедь, остановилась, так и не превратившись, чувствуя внезапную боль в груди, когда он поднял её ввысь. Казалось, что она летит, что она свободна…

Всё это растворилось в темноте, но боль в моей груди никуда не делась: я безумно хотела стать Одеттой, молила об этом. Желала этого больше всего на свете. Я лежала, на мгновение задержавшись где-то на краю пробуждения, и смаргивала непонятные слёзы. Может быть, я была бы счастливой, будь я лебедью, если бы я могла танцевать каждую ночь, танцевать до восхода солнца… но только не тогда, когда подобная любовь была возможна…

- С добрым утром, Белла!

Наконец проснувшись, я открыла глаза.

- С добрым утром, Элиза. – Я с радостью поняла, что не проспала – все остальные тоже только-только просыпались.

- Ну, что? – настойчиво спросила Элиза, радостно улыбаясь; её кудрявые волосы выбивались из небрежного хвостика.

Я нахмурилась, спрыгивая с кровати и подходя к своему чемодану. Все мышцы затекли.

- Что?

Она закатила глаза и присела рядом со мной.

- Что произошло прошлым вечером? – Она чуть ли не визжала, чем, естественно, привлекла внимание всех наших соседок. – Чего от тебя хотел Эдвард?

- Он отвёл меня к доктору Хиллу, - сказала я ей. – У меня сотрясение.

Она нахмурилась.

- Что? Когда ты его получила?

Я вытащила из чемодана полотенце и одежду.

- Когда Анжела упала, она натолкнулась на нас с Питером. Не могу точно вспомнить, что произошло, но я, наверное, ударилась головой об пол.

- О Боже, - сказала она, прикрывая ладонью рот. – Я совершенно забыла, что вы с Питером тоже делали ту поддержку. Ты в порядке?

- Да, всё хорошо, - заверила я её, вставая. – Я пропустила что-нибудь на па-де-де?

Она покачала головой и хихикнула.

- Мы слишком шумели, так что миссис Герран начала играть рождественские песни. Мы пели хором.

Я приподняла бровь.

- Рождественские песни?

Хихикнув, она пожала плечами.

- Мы танцоры, а не певцы, так что в нашем репертуаре есть только они.

Засмеявшись, я покачала головой и направилась в душ.

Горячая вода помогла мне расслабить мышцы, и я прислонилась спиной к стене, расставаясь с последними отголосками своего сна. Он всё равно был нелепым. По крайней мере, мои эмоции были таковыми. Так что я вернулась мыслями к своему танцу. Нужно будет показать его мадам Кокс сегодня после завтрака. К счастью, я не забыла движения, несмотря на ту потерю памяти, которая сопровождала сотрясение, так что я мысленно воспроизвела их одно за другим. Надеюсь, ей понравится. Я попыталась сделать его таким, чтобы как можно меньше влиять на движения моих одноклассников. Но что если ей не понравится идея об изменении её хореографии? А я ведь даже не была хореографом… всё, что я знала, это то, что танец, исполненный мною вчера, казался… правильным.

- Белла? – послышался тревожный крик Элизы из передней части душевой.

- Да? – крикнула я в ответ.

- Тебе стоит поторопиться, мадам Банш уже ждёт.

Чёрт!

- Иду! – сказала я ей. Выключив душ, я выскочила из него и быстро натянула на себя колготки и леотард.

Когда я вошла в комнату, все уже выстроились перед своими кроватями, демонстрируя чуть ли не армейскую дисциплину. Мадам Банш стояла около моей, которая была мало того, что не заправлена, так ещё и соседствовала с чемоданом, с которого свисала одежда.

- Снова опаздываете, мисс Свон?

- Простите, мэм, - сказала я, неуклюже останавливаясь перед ней со своим полотенцем и несессером.

Сжав губы, она оглядела меня с ног до головы, задержавшись на леотарде.

- Мне сказали, что сегодня вы не занимаетесь балетом, мисс Свон.

Мне хотелось застонать. Я надеялась, что доктор Хилл забудет предупредить моих преподавателей, и я смогу танцевать.

- Мэм, я в порядке, - сказала я. – Я могу танцевать.

Она упёрла кулаки в бока.

- Мисс Свон, наденьте свою обычную одежду. Вы сегодня танцевать не будете.

- Мэм…

- Заткнись! – рявкнула она по-русски. Её большое сварливое лицо внезапно стало ярко-красным. – Вы сегодня танцевать не будете!

Мне хватило ума не продолжать спор. Она ещё несколько мгновений продолжала сердито смотреть на меня. Из-за того, как надулись её вены, казалось, что её глаза вот-вот выскочат из орбит. Наконец её ноздри раздулись, и она, повернувшись на пятках, вышла из комнаты, напоследок крикнув: «Я буду проверять!» И дверь захлопнулась.

За этим последовала лишь короткая секунда молчания.

- Что ж, просто великолепно, - протянула Лорен. – Ты и так плохо танцуешь, а теперь ещё и не можешь тренироваться.

Я вздохнула.

- Заткнись, Лорен. – Присев рядом с чемоданом, я вытащила из него обычную одежду.

- Это почему ещё? – выпалила она, подходя ко мне. – Ты умудрилась подвести весь класс.

Я поднялась на ноги. Девочки из класса мастера Родригеса тщетно пытались скрыть своё удовольствие. Класс мадам Кокс только что потерял свою солистку – победа была за ними.

- Я не по своей вине получила сотрясение, Лорен.

- Ох, прошу тебя, ты просто притворялась, чтобы остаться наедине с Эдвардом Мэйсеном.

Я закатила глаза.

- Ты и правда настолько тупа, Лорен? – Я натянула поверх леотарда и колготок брюки и толстовку Высшей школы Форкса.

- Мадам Кокс просто уберёт соло, - сказала Джессика.

Я попыталась не показать, насколько мысль об этом ранила меня, хотя, думаю, то, что я вылетела из двери спальни, было не лучшим способом скрыть свои чувства.

Сжав руки в кулаки, я шла по коридору. Этого просто не могло произойти! Она не могла вырезать моё соло! Только не тогда, когда я столько всего хотела ей показать…

- Белла! – Элиза с Виолеттой бежали за мной.

Я вздохнула. Моё поведение было эгоистично. Ведь для всех остальных было бы лучше, если бы соло вырезали. И, в конце концов, это был танец всего класса, а не танец Беллы-Свон-которой-нужно-доказать-что-то-Эдварду-Мэйсену-чтобы-залечить-свою-задетую-гордость.

- Белла, - начала Виолетта, пытаясь скрыть жалостливую улыбку, - твоё соло было отличным и всё такое, но нам нужно нормально репетировать, и… - она неуверенно посмотрела на меня, слабо улыбаясь, - ну, даже если тебе разрешат принимать в этом участие, ты не была, ну, знаешь… очень уж хороша.

На мгновение зажмурившись, я сжала губы, пытаясь понять, какие чувства бурлят во мне. Она не знала о том, что я придумала прошлым вечером… но даже я сама не знала, хорош ли был тот танец – его ведь ещё никто не видел.

- Не хочу сказать, что у тебя нет таланта… - продолжила Виолетта.

- Виолетта, - сказала я устало, - не волнуйся. Я всё поняла.

Она нервно улыбнулась.

- Хорошо.

Молча спустившись в обеденный зал, мы сели за наш стол. Небо снаружи закрывали серые тучи. Я хмуро начала есть свой фруктовый салат и йогурт. Как бы мне хотелось, чтобы Анжела была здесь! Она тоже могла решить, что моё соло лучше вырезать, но мы бы, по крайней мере, могли бы обсудить что-то ещё. Я рассказала бы ей о том, что придумала прошлым вечером. Но вместо этого Лорен с Виолеттой даже сейчас рассказывали парням о том, что я не могу репетировать.

- О Боже! – простонал Тайлер, закрывая лицо руками. – Нам и так с трудом удавалось сделать всё хорошо!

- Ага, - вступил в разговор Майк. – А класс мастера Родригеса уже готов, у них даже есть костюмы и всё такое.

- У нас будут костюмы? – повторила Виолетта, поднимая на него взгляд.

Краем глаза я заметила какое-то движение и, обернувшись, увидела, как Эдвард с Таней садятся за стол к Элис Брэндон и её друзьям. Таня о чём-то ворковала с Розали, а Эдвард казался погружённым в разговор с Элис и то и дело серьёзно кивал. И хотя я прекрасно понимала, сколько ему лет, он выглядел намного старше своих семнадцати. Мои одноклассники в Форксе совершенно не казались настолько… сосредоточенными. Я вспомнила его вчерашние слова о стандартах – которые прозвучали до того, как он обрушил на меня всё остальное – и теперь поняла, что именно такой подход, должно быть, и сделал его таким. А когда он преподавал… что ж, нужно было признать: он был так же хорош, как и любой другой здешний учитель. Он был предан своему делу, даже несмотря на то, что ему предстояло прослушивание в American Ballet, хотя он был всего лишь учеником.

Я вздохнула, переводя взгляд на свой стол. Несмотря на всё моё раздражение, странный интерес к нему никуда не делся.

Я решила, что должна объяснить мадам Кокс, почему не смогу сегодня танцевать. К тому времени, как я добралась до студии, в ней уже собрался весь мой ворчащий класс. Сев в одиночестве в углу, я ждала её появления. Элиза с Виолеттой сели рядом со мной, но нам, в общем-то, не о чем было говорить. Остальные же стояли вокруг, растягиваясь, и кидали на меня презрительные взгляды.

Меган не переставая болтала о том, что она могла бы взять соло. Я знала, что этого не произойдёт – мадам Кокс создала соло именно под меня, подогнав его точно под мои способности. Кроме того, выучить его было довольно сложно. Хореографию общего танца будет легче поменять – она, в общем-то, состояла только из начала и вступлений в танец, а не из сложных движений. И всё равно это было не так уж и просто.

Я потянула за нитку на своих старых брюках, с завистью наблюдая за тем, как Виолетта и Элиза завязывают пуанты. Хуже всего было то, что я была в полном порядке: головная боль появлялась лишь изредка, и у меня получилось съесть завтрак без протестов со стороны желудка. И отстранять меня от танцев было просто глупо! Только вот я помнила, что доктору Хиллу, наверное, хотелось, чтобы в школе танцевало как можно меньше людей. И, возможно, половина танцоров в академии не занимались из-за того, что он увидел у них какие-то «серьёзные» повреждения.

- Доброе утро, класс! – Вошла мадам Кокс. Я быстро поднялась на ноги, вместе со всеми делая реверанс.

- Доброе утро, мадам Кокс, - хором проговорили мы.

Она хлопнула в ладоши.

- Сегодня четверг, у вас осталось всего три репетиции, четыре, если вам повезёт. Весь остаток недели обойдёмся без станка – смею надеяться, что к этому моменту вы уже научились сохранять равновесие и без него. А теперь встаём на свои позиции для начала танца, будьте добры! И раз, два, три… - Она повернулась к мистеру Вулсону.

Все смотрели на меня, занимая свои позиции «за сценой». Я же так и осталась глупо стоять в центре студии. Мистер Вулстон уже играл вступление. Боже, вживую, на фортепиано, мелодия звучала ещё лучше. Движения, придуманные мной прошлым вечером, тут же вспыхнули в мыслях, но я оттолкнула их. Нужно сказать ей.

- Мэм… - она обернулась и осмотрела меня с ног до головы. Мелодия дошла до момента вступления остальных, но никто не двинулся с места.

- Стоп! – скомандовала она. Мистер Вулстон остановился. Моё сердце упало. Она сделала шаг ко мне, выглядя невероятно высокой. Её лицо было бледным. – Почему вы, мисс Свон, не переоделись для занятий?

Опустив голову, я сглотнула. Подвела весь свой класс…

- Мне нельзя танцевать, мэм, - сказала я тихо.

- Что? – резко сказала она. – Посмотри на меня, девочка.

Я неуверенно подняла на неё взгляд, чувствуя себя первоклассницей.

- Доктор Хилл считает, что у меня сотрясение, - сказала я ей, не желая смотреть в её чёрные глаза. – Он запретил мне танцевать до субботы.

Мадам Кокс сжала губы и, отвернувшись от класса, положила руки на станок и наклонилась над ним. В студии повисла тишина. Я снова сглотнула.

Время шло.

Наконец она повернулась; выражение её лица было застывшим. Она ни на кого не смотрела. Одна бровь была немного приподнята. Я понимала, как много это для неё значит, ведь ревю было шансом для каждого класса и их преподавателя показать, насколько они хороши, и ей хотелось вырвать титул лучших из рук мастера Родригеса и показать всем, насколько мы хороши. Во мне вспыхнуло чувство вины. Учитывая, что у нас оставалось три репетиции, мы могли побить класс Родригеса, если бы я придерживалась оригинальной хореографии и, что было важнее, если бы я вообще была здесь. Но теперь ей всё придётся переделывать. Именно на мне держался весь танец – ведь таким его сделала мадам Кокс.

- Тогда вы можете идти, мисс Свон, - сказала она, всё ещё не глядя на меня. Я была недостойна того, чтобы на меня смотрели. В её голос прокралась горечь. – Очевидно, вам незачем быть здесь, если вы не можете репетировать. – Кивнув, я подошла к своей сумке, чувствуя на себе взгляд мадам Кокс. – Выстройтесь в линию, - она устало покачала головой, - начнём сначала. Дэвид, музыку, пожалуйста, - мистер Вулстон уныло начал играть пьесу, к которой я так привязалась прошлым вечером. И она больше не казалась радостной.

Пока мои одноклассники выстраивались в ряд, я мрачно пошла к двери. Они все смотрели на меня. Я только что всё разрушила…

- В прямую линию! – сурово рявкнула мадам Кокс. Я захлопнула за спиной дверь, и все звуки тут же пропали. В коридоре было тихо, хотя через каждую дверь доносились приглушённая фортепианная музыка или крики преподавателей. Повернувшись, я медленно поплелась к лестнице. Что мне теперь делать? Сегодня единственным предметом, на котором не было танцевальной практики, была история балета пятым уроком.

В конце концов я оказалась в библиотеке, о которой узнала на прошлых выходных, пока Анжела показывала мне академию. Вход в неё скрывался в узком коридоре западного крыла на первом этаже. Я была в ней всего несколько раз, учитывая всё происходящее, но, несмотря на то, что здесь меня ждали домашние задания, она всё равно очень мне нравилась.

Она была обставлена как частная библиотека, с двумя креслами с высокими спинками и диваном, стоящим у большого камина. Каминная решётка была отлита в форме балерин, замерших в прыжках и пируэтах, повторяющих движения пламени, что потрескивало в очаге. Этот камин был одним из немногих в академии, что не был заколочен. И я была этому рада, ведь он был слишком красив для этого.

Вдоль стен библиотеки стояли книжные шкафы из вишнёвого дерева, и они возвышались до самого потолка. Как и в любой другой комнате, с балки свисала люстра, и её электрический свет был немного приглушён. От высокого узкого окна до двери тянулись два ряда больших прямоугольных столов.

Я улыбнулась одной из библиотекарш, миссис Белл, которая, как и обычно, сидела за письменным столом у двери. Ноутбук, который она использовала в качестве картотеки, выглядел в этом месте как что-то инородное. Она улыбнулась мне в ответ. Я была уверена в том, что являлась одной из немногих, посещавших это место.

На данный момент это точно было так: все остальные занимались, так что ни на диванах, ни за столами никто не сидел. Это место было полностью в моем распоряжении. Опустив учебники на стол у окна, я опустилась за него. Игнорируя большую папку с инструкциями по учёбе, я закрыла руками лицо, прижав костяшки пальцев ко лбу. Реакция мадам Кокс была просто невыносимой. Я знала, что вряд ли могла избежать сотрясения, но, может быть, расскажи я о нём раньше, доктор Хилл отстранил бы меня от занятий, начиная с момента получения этого самого сотрясения, так что я пропустила бы только один урок хореографии… однако теперь это не имело значения, ведь я промолчала, и теперь всему моему классу придётся всё начинать заново. Я закусила губу и сжала ладони в кулаки. Мне нужно было успокоиться: сейчас я ничего не могла изменить. Я утомлённо выпрямила спину.

Учебник по высшей математике зловеще смотрел на меня. Обычно я бы оттолкнула его и занялась естествознанием или английским, но мне нужно было очистить мысли, и математика была вполне подходящим помощником в этом деле. Перекинув волосы через плечо, я приступила к учёбе.

Я работала на протяжении долгих часов, с удовольствием – что случалось редко – погружаясь в мир пределов и бесконечно малых величин, где в конце концов всему находился точный, логичный ответ. Что было противоположно всему, что ждало меня в Force.

Жизнь в Высшей Школе Форкса уж точно была намного проще. Я просыпалась, завтракала, шла на занятия, общалась со своими умниками одноклассниками, болтала об обычных подростковых вещах, таких, как парни и оценки – в конце концов, мы были ботанами – а потом шла в класс и либо скучала, либо пребывала в замешательстве, либо слушала преподавателя с лёгким интересом – в зависимости от того, какой предмет это был. Потом я садилась в свою потрёпанную Хонду и ехала к дому миссис Аркур…

…и именно там начиналась моя жизнь. Девочки в конце концов приняли меня, хотя пятеро из них были балеринами Форкса с самого детства, и мы потихоньку привязывались друг к другу, в то время как миссис Аркур учила нас, как танцевать. Она никогда не состояла в известной по всему миру балетной труппе, но знала многое о позах, и равновесии, и, что для меня изначально было важнее всего, великолепно понимала связь между музыкой и движениями.

Я встала на пуанты всего через шесть месяцев после начала занятий балетом. Мама скрепя сердце купила мне первую пару пуант на мой четырнадцатый день рождения. Они стоили сто долларов – сто долларов, которые она с бо́льшим удовольствием потратила бы на одежду или книги для меня. С тех пор я копила деньги и сама покупала новые пуанты. Боже, мне сейчас определённо нужна была эта обновка…

Я вернулась в реальность, осознав, что полностью сбилась с того направления, в котором собиралась работать. Я кинула взгляд на высокие стоячие часы – на их циферблате была изображена сцена из Жизели, и рука Жизель была часовой стрелкой, а нога – минутной. То, что её конечности проходили полный круг, смотрелось немного жутко, но идея мне понравилась.

Прямо сейчас время шло к часу дня, и нога Жизель находилась в большом батмане, который не выглядел слишком неправдоподобным. Я собрала книги, довольная, что проделала практически двухмесячную работу по математическому анализу, и теперь мне было что отправить своему «наставнику» в школе заочного обучения. В высокое окно стучали капли дождя. Я кинула мимолётный взгляд на обширную территорию Force de la Beaute.

За внутренним двором находились ухоженные газоны, которые вели к часовне, в которой, видимо, всё ещё проходили службы для Академии и городка, который находился в нескольких милях от неё. Часовня выглядела британской, особенно под дождём. К востоку от неё находился ограждённый стеной сад, до которого я пока не добралась, а на западе виднелся край национального заповедника. Какой долгий путь я прошла, начиная с задней комнаты в доме миссис Аркур. Долгий путь… но продолжу ли я его? Отвернувшись от окна, я вышла из тёплой, безопасной библиотеки, помахав на прощание миссис Белл. Поднявшись наверх, я оставила книги в своей комнате, а потом присоединилась к потоку студентов, которые шли по второму этажу, спеша на обед.

Взяв тарелку, я нашла своих одноклассников, которые сидели за обычным столом с уставшими глазами и хмурыми лицами. Я неуверенно опустилась на своё привычное место. Заметив меня, Лорен выпрямилась на своём стуле.

- Ты окунула нас в самое отвратительное дерьмо из всех возможных, - сказала она, сердито уставившись на меня.

Я устало закатила глаза. Время, проведённое с мистером Математическим Анализом очистило мои сверхэмоциональные мысли, и теперь я ответила, защищая себя:

- Я не могла предотвратить сотрясение, так что не вини меня, Лорен. Мне не доставляет ни малейшего удовольствия то, что я пропускаю занятия, и если бы была возможность танцевать с вами – я бы ею воспользовалась, - я наклонила голову набок, приподнимая бровь. – Хотя казалось, что ты была настолько же недовольна, когда я получила соло, так что тебе жаловаться точно не на что.

Лорен фыркнула и встала, держа тарелку в руке. Её тёмный взгляд неприятно сверлил меня.

- Не связывайся со мной, чёрт возьми, - прорычала она.

- А ты не раздражай меня, - ответила я тихо. Она с грохотом задвинула свой стул и помчалась к другому столу. Джессика молча поднялась на ноги и последовала за ней.

- Боже, Белла, - пробормотала Виолетта. Я повернулась к ней, нахмурившись.

- Что? – спросила я.

- Мы все устали, - сказал Тайлер, - не стоит быть такой резкой.

- Какого чёрта? – воскликнула я. – С каких пор попытка защититься стала преступлением?

Элиза вздохнула.

- Мадам Кокс задала нам жару. Ты конкретно вывела её из себя.

- Да, - согласился Майк. – Мы все отдувались за то, что ты сделала.

Я недоверчиво посмотрела на него, а потом резко встала.

- То, что вы вините меня, просто жалко, - я нахмурилась, переведя взгляд на Элизу и Виолетту. – С утра вы вели себя по-другому. Что сейчас изменилось?

- Белла, мы не осознавали, насколько нам будет тяжело. Ты могла бы приложить больше усердия, чтобы репетировать вместе с нами. Могла бы просто нарушить запрет и прийти на занятия.

- Учитывая, что мадам Банш собиралась проверить меня? – спросила я.

Наконец Бен подал голос.

- Женщина из России? – спросил он меня.

Я кивнула.

- Она заходила, всего через несколько минут после того, как ты ушла. – Я благодарно улыбнулась ему. Он почти не говорил после того, как Анжела упала.

Виолетта казалась немного раздражённой тем, что он рассказал об этом. Как будто всё происходящее было игрой.

- Ты всё равно могла попробовать, - сказала она. – Это было ужасно, мадам Кокс придиралась ко всему. Она даже оставила Тайлера после занятий и не давала нам сделать перерыв. Накричала на Меган из-за того, что та пропустила своё вступление в новом танце. Когда ты была там, всё было проще, - сказала она, - всё, что нам нужно было сделать – это украсить твоё выступление.

Я уставилась на неё. Даже остальные поняли, что она сказала именно то, о чём они хотели умолчать.

- О Боже! Вы сделали меня козлом отпущения из-за того, что теперь вам приходится трудиться! – я прижала ладонь ко лбу, не в силах поверить в это. – Вы даже не понимаете, что именно так вы зарабатываете своё место в этом мире! Вы даже не заботитесь о том, чтобы соответствовать стандартам! Вам просто хочется плыть по течению и купаться в славе, заработанной другими людьми! – я хохотнула, забирая свою тарелку. – Мне жаль, что я не могу быть там, чтобы вам было кого винить в вашем провале. Не повезло!

Развернувшись на пятках, я ушла. Наш спор точно привлёк внимание многих, но я не могла заставить себя волноваться о своей репутации. Всё это мне надоело – чертовски надоело. По пути из зала я заметила Питера и грубо сказала ему, что сегодня он может не приходить на па-де-де.

После чего вылетела из обеденного зала, чувствуя себя совершенно потерянной. Большинство людей ещё не закончили есть, так что вестибюль был пуст. Я медленно поднялась по лестнице. Я не знала, что думать. Или что делать.

- Белла! – сначала я не поняла, кто это крикнул.

Нахмурившись, я обернулась. По лестнице, спеша, поднималась Элис Брэндон, одетая в чёрно-белый леотард с юбочкой. Догнав меня, она только кинула на меня взгляд и сказала:

- Какой у тебя следующий урок?

- История балета, - ответила я автоматически.

- Отлично, - широко улыбнувшись, она взяла меня за руку. – Её можно и пропустить.



перевод: Aelitka
редакция: O_Q (Ольга)