Мне следовало бы спать. Но я не могла.
Эйфория била через край, я проигрывала в голове снова и снова все, что было с ним связано – каждое слово, каждую его привычку. Я продолжала таращиться на часы, все еще сжимая его телефон, как будто это было крохотное восьмое чудо света.
Пусть будет два часа.
Пусть будет два часа.
Когда прошло 45 минут, а Элис и Джаспер все никак не реагировали на мои намеренно громкие звуки, я уже была слишком взволнована, чтобы усидеть на месте.
Поэтому я потеснила Элис и Джаспера и легла между ними, мне отчаянно хотелось больше узнать об Эдварде.
Элис перевернулась и открыла один глаз, посмотрела на меня и закрыла его.
- Ты не Джаспер, - пробормотала она.
С другой стороны меня Джаспер поднял руку, сообщая о своем присутствии, и уронил ее обратно.
Элис перекатилась на спину и крепко зажмурила глаза, потом открыла их и затуманенным взглядом уставилась в потолок. Остатки вчерашней туши на глазах делали ее похожей на енота.
- Он невероятный, - сказала я.
- Он не так прост, - ответила Элис, скорее не предупреждая, а констатируя факт.
- Но он такой… - запротестовала я. – Ты должна все мне о нем рассказать. Все, что знаешь.
- Ты с ним спала?
- Нет. Я даже с ним не целовалась, - сказала я, надеясь, что она услышит в моем голосе разочарование…и вообще, какого черта я его не поцеловала?
- Ну, - медленно начала Элис, - он умен. Но ты, возможно, в курсе. Любой, кто с ним разговаривал, знает об этом. Так, посмотрим…не знаю. Он Эдвард. Он говорит чепуху, которая не имеет смысла, у него часто меняется настроение, но он может быть чертовски смешным. Эммм…и он не гей, что бы ни говорил Эммет…
- Он обитает где-то неподалеку? – спросила я.
Джаспер устало рассмеялся, услышав это.
- Слушай. Ты видела его. Не то, чтобы ему быстро наскучивали женщины, - сказал Элис. он не спит со всеми подряд…но, знаешь, Белла. Я знаю его целую вечность, я до сих пор ни разу не видела его с одной девушкой достаточно долго, чтобы это можно было считать отношениями, хотя я видела много девчонок. Он совершено неугомонный. Все время.
Я закусила губу, пытаясь вести себя так, будто эти слова ничего не значили.
Потому что не должны были.
Я знала этого парня всего девять часов.
Я вытянула телефон перед носом Элис, она закопошилась, пытаясь сесть, в процессе ударившись лбом о телефон.
- Это его? – спросила она, борясь с тонким ярко-розового цвета ремешком.
- Ага.
- Боже. Верни его назад.
- Он сам дал мне его, - ответила я, закатывая глаза.
- Сам? Зачем?
- Чтобы потом забрать обратно.
Элис потерла рукой глаза и вздохнула.
- Ты хочешь сказать мне, чтобы я держалась от него подальше.
- Я не могу говорить тебе, что делать.
- Ты всегда это делаешь.
- Ты бы послушалась?
- Нет.
- Тогда слушай. Он харизматичен, умен, красив, он славный, но, Белла…он не знает, что значит быть довольным.
- Он избалованный?
- И это тоже. Но это серьезнее…как я и сказала. Он неугомонен. Он не сидит на одном месте, и всегда кажется…кажется, будто он вечно в поиске чего-то недосягаемого. Не денег, не машин или чего-то подобного… - Элис замолчала, тогда как я сидела, затаив дыхание.
Все эти слова могли относиться и ко мне.
Всегда существовало что-то еще, я всегда это понимала, но не знала, что именно.
До настоящего времени.
Я откинулась на спинку кровати, снова и снова подбрасывая телефон в руке. Я еще его не открывала.
Но знала, что сделаю это.
Возможно, и он это знал.
И если здесь была вся его жизнь…что ж.
Я открыла его и нашла список контактов.
- Что ты делаешь? – спросила Элис, но все-таки наклонилась, положив голову мне на плечо, чтобы можно было смотреть.
Джаспер перевернулся, перевел взгляд с меня на Элис и обратно.
- Это элементарно неправильно, - сказал он, снова закрывая глаза.
- Что? Он сам дал мне его, он знал, что я посмотрю, - оправдывалась я, довольная тем, что Элис поддержала меня кивком головы.
Первой в списке мне попалась Элис, конечно это ни о чем не говорило, но, тем не менее, я была рада.
- Так ты ничего не найдешь, открой сообщения, - проговорила Элис, она была слишком нетерпеливой для человека, который еще пару минут назад бросал неодобрительные взгляды.
Я нажала кнопку «Текстовые сообщения», но Элис выхватила телефон у меня из рук и захлопнула его.
- Что? – Выдохнула я, ошеломленная.
- Ну.. Вдруг ты увидишь что-нибудь, что тебе не понравится, но ведь ты только его встретила,…поэтому ты понимаешь, что это все не в счет, правда? – спросила она.
- То есть ты не хочешь, чтобы я это делала?
- Не в этом дело. Я просто не хочу, чтобы тебе было больно. Я знаю тебя, и вижу, что ты уже слишком поглощена всем этим.
Я выхватила телефон обратно, встала и положила его на кофейный столик,…а затем осторожно отодвинула в сторону, как будто это была бомба.
Пока я принимала душ, я еще миллион раз поменяла свое решение – посмотреть телефон или нет, но к тому времени, как я закончила, так и не пришла к конечному решению.
Я ступила на желтый ворсистый коврик в ванной, и в животе все запорхало - я услышала его голос.
Я стояла, не шевелясь, вода каплями стекала по моему телу, руки обвились вокруг груди, а зубы стучали, губы изогнулись в улыбке.
Голоса звучали приглушенно, но его голос был выжжен в моей памяти – он вернулся.
Я схватила полотенце, быстро вытерлась, резко схватила штаны, в которых собиралась спать и вышла, не беспокоясь о мокрых спутанных волосах, о ярко-красном, только что после скраба лице.
Я хотела лишь вспомнить, что чувствовала, когда была рядом с ним.
Когда дверь за мной захлопнулась, мой взгляд упал на него, и я забыла, как дышать. Эдвард замолчал на середине предложения, обращенного к Джасперу, его улыбка застыла, а взгляд прожигал меня.
Я закусила губу, комната стала размытой, но он остался, в самом центре, единственным, что я видела.
На нем было старое мышиного цвета пальто, воротник поднят, пуговицы застегнуты под самое горло, а в руке с обветренной кожей он держал свой телефон.
Волосы были отброшены со лба, завивались и торчали во все стороны. Он снова шел пешком, на его щеках сохранился оттенок, который может оставить только ветер. Тени под глазами углубились, хотя зеленые глаза были яркими и ясными.
- Хочешь зайти в гости? – спросил он.
- Да.
- Ты живешь в Уайт-холле? – прошептала я в лифте, хотя сама не понимала, почему шепчу.
- Да, - слишком громко ответил он, ухмыляясь.
Я толкнула его локтем.
- Зачем? – спросила я по тысяче причин.
Во-первых, потому что он не выглядел, как парень из Уайт-холла. Он не выглядел, как парень, который стал бы жить в любом пятизвездочном отеле.
Он скорее походил на парня, который любит останавливаться в мотелях с почасовой оплатой.
Тем не менее, швейцар знал его имя, и несмотря на тот факт, что он был одет не в костюм-тройку, а выглядел, как уличный цыган, никто не стал перепроверять дважды.
Во-вторых, потому что хоть я и знала, что у семьи Калленов есть деньги, у меня было впечатление, что у Эдварда их не было.
- Мне нравится архитектура, - пожал он плечами. Двери лифта открылись.
- Нравится архитектура? – уныло переспросила я. Потому что если я без ума от дома какой-нибудь телезвезды, это вовсе не значит, что я могу там жить.
- Конечно. Это здание с историей, оно было построено в 1927 году перед тем, как…
Он открыл дверь в свой номер, и мой резкий вздох прервал его.
Огромный.
Богатые, вычурные деревянные полы, потолок в форме арок, и все то, что можно ожидать от отеля, который считается «восьмым чудом» среди маленьких отелей Соединенных Штатов.
Но от чего у меня действительно закружилась голова, так это от того, что когда дверь открылась, меня поразило ощущение, что все эти вещи принадлежат Эдварду.
И я знала, что никогда не захочу покинуть это место.
Я сделала шаг за порог, и меня окутал теплый, убаюкивающий запах пота, виски и сигарет.
Эдвард пнул с моего пути клубок мятой одежды, сбросил пальто, кидая его на ближайший стул, на котором уже была куча разных его вещей.
Повсюду были разбросаны книги: на стульях, на полках, на полу – некоторые открытые, и я увидела многочисленные надписи на полях.
Я пообещала себе, что соберу все книги и прочитаю каждое написанное им слово.
Я прошла вперед, а он стоял позади меня, пока я бродила, склонив голову на бок, изучая то, как я изучала его.
- Тебе нравится читать,- констатировала я.
- Да, - согласился он.
Кровать была сдвинута в центр комнаты, и белая простынь была почти сдернута; одеяло, явно не являющееся собственностью отеля, было сбито в углу кровати. Подушки были разбросаны вокруг, а та газета, что он купил накануне, была поделена на страницы и разложена на матрасе.
- Сон не всегда так просто приходит, - сказал он из-за моей спины, когда заметил, что я задержалась у кровати.
Но я смотрела вовсе не на беспорядок – я просто решала, где на этой кровати могла бы расположиться я.
Не сказав ни слова, я отвернулась, чтобы обследовать его остальную жизнь.
Я прошла в комнату, которая предположительно являлась спальной, но там было пусто, за исключением пианино, старого и поцарапанного, из неполированного дерева, на крышке которого стояли бутылки.
Закупоренное вино.
Пустая бутылка из-под водки.
Heineken.
Полупустая текила.
- Я на самом деле не алкоголик, - услышала я его смешок за спиной. – А может и алкоголик. Но не думаю, что так.
Я улыбнулась и вошла.
- Ты играешь на фортепьяно?
- Немного, - ответил он, а я внезапно почувствовала, как спине стало холодно, как только он ушел.
Я подошла к гардеробной и открыла дверь.
Костюмы.
Большое число костюмов темного цвета в прозрачных мешках для одежды, несколько стоек с галстуками, множество ремней, подтяжек…
- Эдвард? – позвала я.
- Да? – его голос донесся из другой комнаты, и я почувствовала себя глупо, когда мой желудок подпрыгнул при звуке его голоса.
Он появился в дверном проеме и прислонился к косяку.
Я пристально смотрела на его тонкую, желтоватую футболку…на джинсы, настолько поношенные и тонкие, что на бедрах были маленькие дырочки, а отвороты брюк и колени вытянулись и истрепались.
Он почесал подбородок и оглядел меня с ног до головы.
- Ты здесь очень хорошо смотришься, - сказал он.
Я кивнула в сторону мешков с костюмами.
- Думаю, я должен кое-что прояснить. Я люблю Армани, - невозмутимо заявил он.
- И правда что. Чем ты занимаешься? – спросила я.
- Я говорю.
- Говоришь?
- Ну. У меня степень по медицине, доктор медицины и …
- Ты врач?
- Формально, – сказал он, и это больше походило на вопрос. Как, будто он боялся, что его ответ может меня обидеть. – Я не практикую. На самом деле никогда не практиковал за пределами школы.
- Почему?
- Я просто никогда… никогда не мог по настоящему быть преданным этому делу. Спасение людей – это призвание. Возможно. Думаю, я никогда не хотел этого настолько сильно. Просто это никогда мне не подходило. Или как-то так, - пробормотал он, смотря куда-то мимо меня, сквозь стену за моей спиной. Я знала, что он видит что-то, что я, возможно, никогда не увижу. Внезапно он снова сфокусировал взгляд на мне и улыбнулся.
- Но если посмотреть на это с хорошей стороны, мне платят чертову кучу денег за то, что я езжу то тут, то там и рассказываю людям, что знаю.
- То тут, то там?
- Университеты, и подобная ерунда, - сказал он.
- Сколько тебе лет?
- 28. Сколько тебе?
- 23. Значит ты рано выпустился. Ты, должно быть…
- Ты на пять лет меня младше. Да я рано выпустился.
- Ты что-то вроде гения или типа того? – спросила я, на меня нахлынула какая-то неадекватность, когда я отбросила мешок для одежды.
- Мне быстро становится скучно. Я все делаю слишком рано, – сказал он, а затем в четыре больших шага пересек комнату и, прежде чем я успела подготовиться, прежде чем смогла собраться с духом перед восторгом и апокалипсисом одновременно, он взял мое лицо в свои холодные руки.
Слегка кивнул, и все внутри меня подскочило, глаза расширились, руки подлетели к его ладоням, крепко вцепляясь в них, я знала, что вместе с ним стану частью чего-то, и пройду это…
Его губы коснулись моих, сухие и обветренные…один раз.
Эдвард, все еще держа мое лицо, отодвинулся на дюйм, слегка согнул колени и заглянул в мои глаза.
Он едва слышно, как шепотом, рассмеялся, а потом расхохоталась и я.
Я бросилась вперед, целуя его, не сжимая губ, заставляя отступить на шаг назад, предаться мне.
Я беззастенчиво и бездумно, беспечно и безрассудно облизывала и всасывала его губы, пока не почувствовала его каждой клеточкой своего тела, пока у меня не закружилась голова, и я не потеряла ориентацию в пространстве, пока не была уверена, что он лучшее из того, что у меня было.
Пока я не услышала громкий треск, когда его голова ударилась об угол двери.
Я сделала шаг назад и прикрыла рот ладонью.
- Извини? – спросила я приглушенным голосом, съежившись.
- Что? – спросил он, тяжело дыша и приблизившись ко мне.
- Твоя голова.
- О. Не болит, – сказал он, и снова притянул меня, но на этот раз назад отступала я, сквозь дверь спальни, дергая его волосы, его футболку, царапая заднюю часть его шеи, пока он целовал меня, не мягко, не жестко, но отчаянно. Ради большего.
Это был первый раз, когда я не была уверена, что когда-нибудь мне будет достаточно.
Мои ноги ударились о край кровати, и я завалилась на спину, а он упал сверху, наши зубы слышно щелкнули друг о друга, его подбородок черкнул и обжег мой.
Я почувствовала, как острые кости бедер, облаченные в джинсовую ткань, врезались в мой слишком мягкий живот, и я сильно втянула воздух через нос, вдыхая тяжелый запах затхлости и остатки холодного ветра Чикаго в его волосах и на простынях.
Мои пальцы сновали туда-сюда, быстро и энергично, ощущая его кожу, его волосы, локти, точку прямо под ребрами - все.
Одной ладонью он обхватил мой затылок, другой уперся о кровать, у самого моего лица, поддерживая себя.
Его бедра вдавливались в мое тело, в то время как я открыла рот и раздвинула ноги, вытянувшись, как его собственность, готовая на все, чтобы он не делал.
Создать.
Добавить.
Разрушить.
Внезапно он приподнял бедра, и мои руки рванулись к моим брюкам, приспуская их. Мне не было нужно, чтобы он задерживался на моей груди, чтобы облизывал бедра – он был просто нужен мне.
Я заметила, как его ладони выпрямились, а потом изогнулись с обеих сторон от меня, пальцы врывались в ткань, в матрас, газеты шуршали вокруг нас, как огонь, а затем я стянула его слишком свободные джинсы, даже не расстегивая их.
- Не позволяй мне уйти, - быстро и резко выдохнул он. – Просто оставайся со мной, все время.
Я раскрыла руки, и он прижался ко мне губами, его пропитанный табаком язык снова встретился с моим.
Все во мне замерло, и в нем тоже, потом я почувствовала прикосновение его руки прямо внизу моего живота, а затем это случилось.
Одним резким быстрым толчком, вырвавшим глубокий звук из его горла, мы соединились.
Я окаменела. Мои глаза распахнулись и встретились с его, я хотела быть уверенной, что я в этом не одинока, что я была не единственной, кто понимал – это нельзя назвать обыкновенным. И по ужасу, панике и огню, по счастью и плывущей эйфории в его глазах я поняла - для него это было так же.
Мой рот была открыт и напряжен, и он начал двигаться, резко и судорожно дыша.
Наш визуальный контакт ни разу не нарушился, даже когда каждая частичка тела содрогалась и тряслась, застывала и замирала.
В глазах защипало от накативших слез, и он стал размытым, но я легко могла определить его гипнотизирующую изогнутую улыбку на лице, в то время, как он наблюдал за мной, а я наблюдала за ним – заинтриговано и с трепетом.
Я услышала его тихий смех, затем его голова наклонилась, и мои губы оказались у его влажных, пахнущих затхлостью волос. Он покинул меня, внезапно и быстро, и я почувствовала, как в районе желудке образовалась холодная дыра, настолько реальная и настолько болезненная, что я тут же вцепилась руками в живот, забрызганный и запятнанный спермой.
Я подняла взгляд, и он вздрогнул, как от боли, и сел на колени.
Я подняла руки с полосками вязкой молочно-белой жидкости к лицу и поняла, что впервые занималась сексом без презерватива.
Но я не могла заставить себя волноваться.
Я бы выносила его детей.
Его болезнь.
Я бы вынесила любые испытания, полученные от него.
И где-то глубоко внутри я понимала, что это опасно – он нарушил всю мою самозащиту одним толчком, и нашей конечной судьбой станет дисфункция.
Мне было все равно.
- Я обычно так не делаю, - сказал Эдвард, таращась на мои руки. – То есть без ничего. Без презервативов. Извини. Я так не делаю.
- Я тоже, - сказала я, пока он взял края простыни и начал неловко вытирать мои пальцы.
- Белла. Я не хочу никогда останавливаться, - прошептал он, в голосе слышался страх.
- Да. Нет. Не нужно.
Он вроде как кивнул и потянул меня за запястья, пока я не села, а потом, поскольку он никогда ничего не делал правильно, он поднял мои руки и снял рубашку.
Я не чувствовала себя уязвимой или беззащитной, тихо сидя, вытянув руки по швам.
Эдвард потянулся рукой за голову, и одним плавным движением стянул футболку.
Он был бледный, худой, но на руках вырисовывались мускулы. Ключицы были острые и почти зазубренные; редкая полоска волос сбегала от пупка туда, где его тело закрывала простынь.
- Ты плакала, - задумался он, наклоняясь, чтобы прикоснуться к высохшему следу от слезы на моей щеке.
Я чувствовала себя идиоткой.
- Просто потому что я никогда раньше…это было сильно, вот и все.
Он кивнул и пробежался рукой по волосам, назад, а затем вперед, его рука медленно двигалась по лицу, остановившись, чтобы потереть глаза.
Он начал рыться в простынях и изорванных газетах, затем торжествующе поднял красную зажигалку и мятую пачку сигарет.
Он зажег одну, глубоко затягиваясь, потом поднес ее к моим губам.
- Ты куришь? – спросил он.
- Возможно, сегодня да, - ответила я, почувствовав, как мои губы коснулись его пальцев, когда я принимала наркотик.
Он обжигал в хорошем смысле, пока я два раза не кашлянула.
Между его бровей появилась складка, и из ноздрей вышли два потока дыма.
- Больше этого не делай, - сказал он, имея в виду мое курение.
Он держал сигарету в губах, подтянул кое-как сброшенные джинсы к колену и начал копаться в карманах.
Эдвард вытащил свой телефон и улыбнулся мне.
- Я не смотрела, - сказала я, потянувшись за ним.
- Я знаю. Но могла бы. Я вот просмотрел твой.
- Ты... что? Как? У тебя даже…
Я замолчала, когда он вытащил из кармана джинсов мой красный телефон и робко улыбнулся.
- Это было честно, - пожал он плечами. – Не злись.
- Я…в замешательстве.
Во всем этом тумане в голове, я и не заметила пропажу телефона.
- Я просто хотел, чтобы у меня сохранилось что-нибудь твое, - сказал он, на этот раз не извиняясь и не смущаясь.
И я не могла упрекать его. Я бы сохранила локон его волос или пузырек его крови, если бы только могла тайком это взять.
Меня поражало, как он всегда говорил все свои намерения напрямую, как он ничего такого не делал, но в то же время ему удавалось оставаться загадкой.
- Нашел что-нибудь интересное? – спросила я.
- Узнаешь. А. Я говорил с Чарли. Он говорит, он твой отец, - рассеянно произнес он, глазами ища, куда бы стряхнуть пепел от сигареты. – Передай мне вон тот стакан.
Я уставилась на него большими глазами, он вздохнул, перегнулся через меня и взял полунаполненный стакан воды.
Я позволила своему подбородку слегка скользнуть по его плечу, когда он двинулся назад. Он заметил это и улыбнулся мне.
- Ты звонил Чарли?
- Чарли позвонил мне. А точнее, Чарли позвонил тебе.
Конечно, позвонил.
Чарли звонил мне рано утром каждое воскресенье, прямо перед тем, как отправиться на рассвете на рыбалку.
- И ты ответил?
Эдвард кивнул и переполз по кровати, чтобы сесть рядом со мной.
- И…что он сказал? Что ты сказал? Он психанул? Он, наверное, думает, что меня похитили или…
Эдвард рассмеялся надо мной.
- Я сказал «Привет», и он сказал «Кто это, черт возьми?», а я сказал «Это Эдвард Каллен, а вы, должно быть, отец Беллы», я знал это, потому что на экране высветилось «папа», и он ответил «Это шериф Свон, отец Беллы» Это было забавно. Я имею в виду, все это запугивание «шерифом», но я ведь очарователен, как черт, поэтому я сказал: «Хорошо, шериф Свон, я друг вашей дочери, я думаю, она невероятная, мои поздравления…»
- Нет, не может такого быть.
- Конечно, может. Потом он секунду ничего не говорил, и я сказал: «Белла перепутала телефоны», потому что было так просто украсть его у тебя, и я решил, что ты, должно быть, рассеянная, и это будет очень на тебя похоже. Я не хотел, чтобы он подумал, будто я собирался развращать его дочь, хотя конечно, это было несколько часов назад, когда я это говорил… - он замолчал, протянул руку и кончиком пальца коснулся моего соска.
- Так или иначе, я ему понравился.
- Ты ему понравился? – переспросила я.
- Да.
Я открыла его телефон и начала прокручивать список контактов, раз уж мы начали играть в эту игру.
Алиса, Анис, Алек, Аристотель…Бертран, Блейз…я прокручивала быстрее. Кто знает людей с такими именами? Я остановилась на имени Джек.
- Это мобильный Джаспера, - сказала я, мгновенно узнавая номер.
- Я знаю. Но тебе не кажется, что он больше похож на Джека?
- Здесь есть настоящие имена?
- Для меня да. Но фактически, думаю, нет.
- Ты такой бестолковый, - я рассмеялась, и он улыбнулся мне и зарылся глубже в простыни.
- Бестолковый? Бестолковый. Мне многое говорили,…но никто не называл меня глупым, - задумался он.
- Что ж. Может, никто никогда не видел тебя настоящего?
Ее улыбка померкла, и он поднял на меня глаза с каким-то выражением уважения в них.
- Кто-то подумал и обо мне, когда создавал тебя, - наконец, произнес он, в голосе звучала решительная уверенность. Затем он ухмыльнулся и закрыл глаза.
- Мне нужно поблагодарить Чарли, когда он позвонит в следующий раз.
Я хихикнула и продолжила листать список.
- Кто такая Кристин?
- Не знаю ее настоящего имени…но она проститутка из Анахейма. Я не сплю с ней, но она пишет чудесные стихи и делает замечательные спагетти.
Не знаю, как и почему, но это заставило меня улыбнуться.
- Аро?
- Его зовут Аарон. Он настоящий босс. Он составляет расписание всей моей чепухи, говорит мне, когда и где появиться, и вообще довольно утомляет меня.
Он отобрал телефон обратно.
- Какой у тебя номер? – спросил он, и я выпалила его, затем забрала телефон, из любопытства, какое имя он дал мне.
Белла.
- Почему ты использовал мое настоящее имя?
- Ты настоящая.