- Так значит вот почему ты до сих пор околачиваешься в Мистик Фоллс, - констатировал Стефан, когда за последними членами их разношерстной команды закрылась входная дверь, - как всегда, полна интриг, загадок и тайн, кстати нелицеприятных.
Кэтрин кокетливо передернула плечиком, развернувшись на диване так, чтобы видеть Сальваторе, и обворожительно улыбнулась.
- Ну, ты ведь знаешь, в каждой женщине должна быть какая-то загадка, - промурлыкала она.
Стефан с неприязнью посмотрел на бывшую возлюбленную. Хотя в глубине души, если конечно таковая есть у вампиров, он со стыдом обнаружил, что не чувствует в отношении мисс Пирс ничего похожего на эту самую неприязнь, лишь горечь и обиду за ее предательство. Странно, но памятное бегство вампирши до сих пор его беспокоило, и Сальваторе постарался скрыть свои истинные чувства за маской полнейшего безразличия и отчуждения.
- Ну, загадок в тебе хоть отбавляй, - сказал он после короткой паузы. - Причем разгадывать их я лично никому не пожелаю. Себе дороже будет.
- Ох, Стефан, ты и ирония? – Кэтрин хмыкнула, - прости, но роль Деймона тебе не идет. Лучше уж сверли меня укоризненным взором, обвиняй во всех смертных грехах и бедах… Короче, веди себя как обычно. Я не против, – она встала с дивана и медленно, чуть покачивая бедрами, направилась к превратившемуся в памятник самому себе Стефану. Причем памятник этот излучал такую холодность и неприступность, что, казалось, действительно сделан из камня. Только глаза пылали жизнью, вернее неприкрытой враждебностью и гневом. Кэтрин приблизилась почти вплотную, окинула томным взглядом могучую фигуру, постепенно поднимаясь к застывшему каменной маской лицу и, наконец, в упор посмотрела на Стефана. – Давай не будем ссориться, - примирительно проворковала она и игриво провела пальчиком по скрещенным на груди рукам Сальваторе. – Конечно, ты прав, я далека от идеала, и тайны мои отнюдь не безгрешные… - Кэтрин приблизила свое лицо к Стефану, и ее горячее дыхание обожгло кожу вампира. - Но ты прекрасно знаешь мой самый главный секрет. Я люблю тебя и всегда любила.
И хотя последние слова вампирши прозвучали еле слышным шепотом, Сальваторе мгновенно пришел в себя, будто вынырнул из летаргического сна, и резко вскинул голову, прогоняя остатки застилавшего глаза тумана.
- Ну да, любила, - отчеканил он, без особой вежливости отстраняясь от Кэтрин, - а еще любила Деймона и играла с нами, пока мы тебе не наскучили. А когда припекло, ты просто-напросто бросила нас погибать посреди дороги, даже не задумавшись о том, что мы будем делать дальше.
- Я наблюдала за тобой, - вставила Кэт, - я все это время следила за тобой.
- Да, ты говорила. Только вот один нюансик, если бы не история с Клаусом, заклятием и очередной угрозой для твоей никчемной жизни, ты бы даже не подумала появиться здесь перед нами, – Стефан вновь посмотрел на Кэтрин, - и я подозреваю, что в конце концов, не романтическое чувство привело тебя сюда, а как раз наоборот.
- Что же?
- Хочешь сдать нас всех с потрохами ради спасения себя любимой, верно?
Кэтрин поджала губы.
- Не тебя! Тебя я бы никогда не сдала! И не предала!
- Уже предавала! – не выдержал Стефан, и его голос загремел от рвущейся на волю злости, обиды и горечи. – И сделаешь это снова, если понадобится. Потому что для тебя на первом месте всегда будешь ты сама!
Кэтрин вздрогнула от крика Сальваторе, неотрывно гладя в искаженное гневом лицо. Тем временем Стефан перестал метать гром и молнии, как-то сразу поникнув, словно все его тело сковала жестокая усталость, и уткнулся невидящим взглядом в пол. Вампирша изучающее смотрела на парня, и ему казалось, что темные глаза Кэтрин заглядывают прямо в душу. Он слегка отвернулся.
- Я поняла, - донесся до него тихий шепот, и он щекой почувствовал легкое нежное прикосновение маленькой прохладной ладошки. – Я... ты все еще страдаешь. Ты до сих пор что-то чувствуешь ко мне. И не можешь простить…
- Ты мне абсолютно безразлична! – слишком резко ответил Стефан, понимая… нет, зная, что если прямо сейчас не отойдет от коварной предательницы (Бог свидетель, безразличием в его душе и не пахнет), то… - И я давно тебя простил, потому что никогда не держу зла на тех, кто ничего для меня не значит.
Кэтрин прильнула к вампиру, заглядывая в его глаза.
- Ты хочешь сказать, что я теперь для тебя пустое место? – ее голос обволакивал, огромные шоколадные очи гипнотизировали, губы манили… - Ты хочешь сказать, что, когда ты смотришь на меня, ничего внутри тебя не екает?
- Ничего, - внезапно охрипшим голосом ответил Стефан, не находя в себе силы оторвать взгляд от вампирши. Боже, как же она похожа на Елену! Непостижимо, немыслимо, но в этот момент Сальваторе видел перед собой ту нежную милую Кэтрин, в которую некогда влюбился. И с каждой секундой вампир чувствовал, что его старательно выпестованная на протяжении более ста лет ненависть к мисс Пирс по крошке, по капле растворяется, исчезает, будто все это долгое время была лишь самообманом. Но такое невозможно! Он ведь не может чувствовать к Кэтрин ничего, кроме ненависти! Он любит Елену! Это имя болезненной горечью отозвалось в сердце. Да уж. Он-то ее любит, вот только она сейчас не с ним…
Кэтрин, внимательно вглядываясь в лицо Стефана, едва заметно улыбнулась, словно догадалась, какие мысли терзают вампира.
- Я знаю, - тихо проговорила она, - ты думаешь о своей любви к Елене. Только тебе не кажется, что эта твоя любовь к моему двойнику лишь отголосок твоего чувства ко мне? – Стефан открыл, было, рот, намереваясь возразить, но маленькая ладошка накрыла его губы. - Не согласен? Тогда скажи, почему ты не борешься за нее? Почему отошел на второй план, освободив Деймону дорогу? Или ты надеешься, что после месяца, проведенного с твоим братом, Елена все еще захочет быть с тобой? – Темные глаза сощурились, ловя каждую мимолетную эмоцию на лице Стефана. - По-видимому, ты плохо знаешь Деймона, если поступаешь так. Хотя, может ты, наконец, поумнел и понял одну маленькую вещь…
- Какую? – автоматически поинтересовался Сальваторе, и Кэтрин, обвив его шею руками, почти коснулась своими устами губ вампира.
- Ты понял, что Елена никогда не была твоей по-настоящему.
И плотину прорвало. Обхватив Кэтрин за талию с намерением оттолкнуть, Стефан вдруг притянул ее к себе и впился в ее губы в отчаянном, горьком поцелуе, выплескивая все, что накопилось у него в душе, ломая собственные стереотипы и запреты, руша с таким усердием и трудом возведенные стены отчуждения. Его поцелуи были жесткими, без тени нежности, но Кэтрин и не ждала от вампира ничего другого в этот момент. Она с таким же остервенением отвечала Стефану, не давая возможности тому опомниться, разделяя с ним всю боль и злость на весь мир.
В долю секунды они переместились на диван перед камином, усеев пол вокруг него деталями своей одежды. Стефан вжал Кэтрин в мягкие подушки и, на мгновение оторвавшись от нее, пристально посмотрел в шоколадные, затуманенные страстью глаза. В душе шевельнулось сомнение, но Сальваторе не обратил на это внимания, снова прильнув к зовущим губам Кэтрин. Вся злость на себя, на нее, на Елену, вся горечь поражений и потерь, все отчаяние вырвались наружу в этом поцелуе, сметая все на своем пути. Неправильно, все это неправильно. Ну и пусть! Пусть Кэтрин его обманывает, пусть завтра он будет жалеть о произошедшем, пусть… Это все будет завтра. А сегодня, здесь и сейчас есть только двое, сжимающие друг друга в горячих объятиях, на диване огромной гостиной мрачного особняка.

***

Елена лежала в кровати, погруженная в свои невеселые мысли, преследовавшие девушку весь остаток вечера после так называемого собрания. Даже веселый плеск воды из ванной, возвещавший о том, что Деймон находится поблизости, не мог ее отвлечь. Елена чувствовала себя полностью опустошенной, выбитой из колеи и какой-то пришибленной. Она беспокойно вертелась по кровати, пока на пороге комнаты не возник Деймон в полотенце, обернутом вокруг бедер. С черных, растрепанных волос еще стекала вода, сверкая каплями на его плечах и груди. Завораживающее зрелище на несколько секунд приковало взгляд девушки, а самодовольный вампир, будто не замечая произведенного своим появлением эффекта, видимо, решил добить Елену и широким жестом фокусника сдернул с себя полотенце, представ перед полностью ошеломленной супругой во всей своей красе. Елена с шумом втянула воздух и поспешила спрятать вспыхнувшее лицо, зарывшись в подушки.
- Отличная штука - душ! – невозмутимо произнес Деймон. - Так освежает и бодрит!
Он спокойно подошел к кровати и через секунду уже с блаженством растянулся на прохладных простынях, даже не думая прикрываться. Из-под одеяла Елены донеслись сдавленные вздохи и ругательства в адрес несносного вампира, который совершенно не заботится о чувствах окружающих его людей и шастает по дому, в чем мать родила. Какое-то время они лежали молча, причем Елена старательно пыталась заставить свои глаза смотреть куда угодно, только не на обнаженного Деймона, но те стойко игнорировали хозяйку, то и дело вгоняя ее в краску пристальным вниманием к умопомрачительному телу вампира. К тому же девушка неожиданно поняла, что ее излюбленная мантра: « Я люблю Стефана!», которую она повторяла про себя с момента выхода Сальваторе из ванной, абсолютно перестала помогать. Через несколько минут внутренней борьбы Елена не выдержала.
- Может, прикроешься? – немного резковато спросила она, высунувшись из самодельного одеяльного кокона.
- А что? – невинно взмахнул ресницами Деймон. - Тебя что-то смущает? Или наоборот, слишком возбуждает?
- Не обольщайся! – Елена возмущенно заворочалась, отгораживаясь от ухмылявшегося вампира подушками и одеялом. – Просто это неприлично.
- Ничего, я не стеснительный, переживу! –закинул руки за голову Деймон. - И плевать мне на приличия, когда я у себя дома.
- Ты не один!
- Завидуешь? Можешь тоже скинуть одежду, я не против, - сладким голосом предложил невыносимый Сальваторе. – Тело должно отдыхать, – назидательно добавил он со своей фирменной улыбкой.
Елена даже села в кровати и на секунду уставилась на Деймона, стараясь понять, шутит он или всерьез говорит ей такое. Однако даже жалкой секунды хватило девушке, чтобы пожалеть о своей самонадеянной выходке. В лунном свете, заливавшем комнату, великолепное тело вампира казалось высеченным из мрамора, его кожа словно светилась изнутри, его лицо поражало совершенством черт, контрастируя с иссиня-черной копной волос, падавших на гладкий лоб, а глаза… Глаза будто вобрали в себя частицу лунного света и теперь горели таинственным, завораживающим огнем, отливая серебристым сиянием. Девушка снова почувствовала, как ее щеки заливает густой румянец и поспешила отвернуться к стене.
- Не понимаю, чего ты так всполошилась, - услышала она спокойный голос Деймона. - Ты прекрасно знаешь о моих предпочтениях, так что не изображай из себя ханжу. Уже поздновато это делать, ты не находишь?
- Это неприлично, - снова повторила Елена, не особенно надеясь на успех, - прикройся.
- Не хочу!
- Все равно!
- Мне жарко!
- Ты не реагируешь на температуру! – вскипела девушка.
- И что? – не сдался Деймон. - Если бы реагировал, мне было бы жарко!
- Ты…
- Знаю, свинья бессовестная! И давай закончим наш спор на этой жизнерадостной ноте. – Деймон закрыл глаза. - Спокойной ночи, дорогая!
Елена с ожесточением откинулась на подушки, повернувшись к вампиру спиной и выражая всем своим видом крайнюю степень негодования. Однако вскоре мысли девушки перестали метаться, постепенно успокоившись, и Елена с удивлением поняла, что с момента появления полуобнаженного Деймона на пороге спальни она ни разу не задумалась о своей незавидной участи двойника и о своем печальном предназначении. Выходит, Сальваторе успешно заставил ее забыть обо всех переживаниях. Конечно, способом, присущим только ему одному. Елена про себя еле заметно улыбнулась своим размышлениям.
- Спасибо, - одними губами прошептала она, прекрасно зная, что ее в любом случае услышат.
- За что? – тут же отреагировал Деймон. – Хотя чего я спрашиваю? Уж кого-кого, а меня всегда найдется за что благодарить. По крайней мере, мне можно сказать спасибо уже за то, что я постоянно вношу разнообразие в ваши скучные серые будни…
- Не разнообразие, - буркнула Елена через плечо. - Скорее хаос.
- Ну, это спорный вопрос. К тому же сложновато организовывать вам всем увлекательные развлечения без каких-то побочных эффектов. – Деймон немного помолчал, потом до Елены донесся слабый вздох. - Ладно. Не парься, я тебе устрою небольшой отдых от себя любимого. На целую неделю.
Девушка недоуменно нахмурилась, пытаясь сообразить, что имеет в виду вампир, но так ничего и не придумав, она повернулась к Деймону лицом.
- В каком смысле?
- В прямом, – вампир улыбнулся одним уголком рта. - Я на несколько дней исчезну из Мистик-Фоллс. Нужно кое-куда съездить в интересах нашего «Антиклаусного» общества.
Елена испугано посмотрела на мужа, не в силах произнести ни слова. Она и сама не могла понять, почему известие о его предстоящем отсутствии так напугало ее. Но факт оставался фактом. Видимо, за все то время, что девушка провела в непосредственной близости от старшего Сальваторе, она настолько к нему привыкла, что теперь не представляла, как прожить без его постоянных подколок, насмешек и иронии в течение некоторого времени. Деймон увидел замешательство в глазах Елены, и его собственный взгляд стал пристальным и серьезным.
- Что случилось, Елена?
- Я… я… – Девушка старательно подбирала слова. - Тебе обязательно уезжать? В смысле, неужели никто другой не может поехать? Тайлер, например.
- Тайлер как раз едет вместе со мной. – Деймон подозрительно сузил глаза. - Постой, Елена. А почему я не должен ехать? – Он тихо хмыкнул. - Не знай я тебя, подумал бы, что ты не хочешь со мной расставаться.
Елена обозлилась сама на себя. С чего бы ей так переживать из-за отъезда Деймона? Разве ей не все равно, чем занимается старший Сальваторе, когда не доводит всех вокруг, в частности ее, до белого каления?
- Езжай куда хочешь! – рявкнула девушка, искренне надеясь, что выглядит и говорит сейчас гордо и неприступно. Хотя, по правде сказать, необъяснимый страх все сильнее сжимал ее сердце ледяной рукой, и Елена чувствовала, что от одной мысли про скорый отъезд Деймона душу охватывает легкая паника.
Изо всех сил стараясь скрыть истинные чувства от вампира, девушка демонстративно отвернулась от него, снова отгородившись одеялами и подушками. Постепенно ее тело расслабилось, спокойствие и умиротворение охватило ее, и девушка постаралась отогнать подальше мрачные размышления про Клауса, Деймона, его непонятный отъезд. Ей совершенно не хотелось думать о том, почему она так привязалась к старшему Сальваторе, и почему даже обожаемая фраза «Я люблю Стефана» последнее время звучит, как насмешка. За всеми своими переживаниями Елена сама не заметила, как крепко уснула.