Глава 11

Люди, встречаясь с опасностью, часто ведут себя по-разному. Есть те, кто впервые испытав страх за свою жизнь, впадают в оцепенение, теряя способность не только двигаться, но и мыслить. Другие же с головой окунаются в панику, громко кричат, бестолково суетятся, принося больше вреда, чем пользы. Третьи пытаются спрятаться в закоулках собственного разума, трусливо сжимаются в комок, отрицая само наличие опасности. А бывают и такие, кто смело встречает взгляд врага, готовясь защищать свою жизнь до последней капли крови.

«Вот это выдержка», - думал Ленни, рассматривая напряжённое лицо. Кэрол стояла прямо, нахмурив тонкие брови. Горящий вызовом взгляд внушал опасение. И это выглядело бы воинственно и почти устрашающе, если бы не мокрое от снега пальто, заляпанное грязью чуть меньше, чем полностью, а также съехавшая на бок шапочка с помпоном и ободранный шарф. Хотя последнее, возможно, так и задумано. Спокойно. Главное, не заржать в голос. Ведь про стадо он ни капельки не соврал. Вот обрадуются свежему обеду голодные мертвецы.

- Даже не надейся, - ровным голосом ответила Кэрол. – Я туда не полезу.

Женщина сделала осторожный шаг назад, увеличивая дистанцию. Потом ещё один.

- Да ладно тебе. Это ради науки! – Ленни остановился, не рискуя подходить слишком близко. Уж больно нервно подрагивают на рукоятке ножа женские пальцы. Ещё, чего доброго, размахивать им начнёт…

Минуту Кэрол прожигала парня взглядом, гадая, успеет ли сделать хоть что-то, если он действительно решит скинуть её в овраг. Ленни кусал губы, пытаясь не выдать себя неосторожным смешком. И неизвестно, кто бы не выдержал первым. Всё испортил сильный порыв ветра. Он закрутил вокруг людей снежную метель, а заодно сдул с лица парня рыжую чёлку.

Кэрол хватило одного прямого взгляда, чтобы понять: он издевается. И это злило, доводило до бешенства. В Александрии её уважали, часто искали одобрения, иногда откровенно заискивали. Но никто не смел так нагло смеяться. Кэрол вспомнила, как ловко повалила Дэрила в сугроб, и прищурилась. Нет, здесь, пожалуй, это не пройдёт. Дэрил тогда просто не ожидал от неё такой ловкости. Ещё и поскользнулся. В любой другой ситуации ей не сбить взрослого мужчину с ног. Претендент на звание взрослого мужчины отбежал подальше, облокотился на обледенелый ствол и теперь в открытую смеялся.

- Сволочь! – Кэрол, за неимением других вариантов, запустила в парня снежком. – Ты напугал меня.

Ленни, конечно, увернулся. От второго пришлось прятаться за деревом, но третий всё-таки попал в цель, больно ударяясь в плечо. Парень ругнулся, нехорошим словом поминая дамочек, которые совсем не понимают безобидные шутки.

- Просто для справки. Зачем ты попёрлась в лес, если не можешь справиться с одним полудохлым ходячим? - Ленни осторожно выглянул из-за укрытия и тут же отдёрнул голову. – Просто спросил…

- Ты напугал меня, - повторила Кэрол, оставив в покое несчастный снег. Устало опустилась на корягу, поднимая остывающий чай. – Как ты только жив ещё с такими шутками?

- Да брось. Ты бы видела себя со стороны, - убедившись, что опасность миновала, Ленни присоединился к женщине. – Все сугробы по дороге собрала?

Кэрол недовольно взглянула на парня, поправила шапочку, вытерла мокрое лицо уже не таким чистым шарфом, но промолчала.



- Он был чем-то большим, чем просто придурок, - проворчала Кэрол. - Хотя в Терминусе были люди и похуже.

- Я слышал про каннибалов. Ты тоже попала к ним?

- С другой стороны, ещё неизвестно, во что бы превратился Эд, будь у него такая жизнь, - продолжала вслух рассуждать Кэрол, игнорируя новый вопрос. - Он и до апокалипсиса был отъявленным мерзавцем.

- Так зачем ты с ним жила?

Кэрол поморщилась. Ленни засыпал её вопросами, интересуясь, кажется, всем, что происходило в жизни женщины с тех пор, как она вылезла из пелёнок. Что ещё хуже, Кэрол почему-то отвечала. Мистер Бонд был бы разочарован. Это она сейчас должна выведывать страшные тайны, перетряхивать пыльные шкафы с древними скелетами, задавать каверзные вопросы, пытаясь поймать оппонента на лжи. Вместо этого она жуёт заботливо предложенный бутерброд, запивает остатками чая, и вспоминает бывшего мужа.

- Не то чтобы был большой выбор.

- Из почти четырёх миллиардов мужчин на планете? - тут же отозвался Ленни. – Не смеши меня.

- Да какая теперь разница! Сначала влюбилась, потом по привычке, - довольно резко ответила женщина. Про дочь она рассказывать не будет. Ни за что. - Ну а ты? Жена, дети?

- Я слишком молод, чтобы бездарно тратить лучшие годы, - продекламировал Ленни. – Я похож на идиота?

- Завести семью не значит быть идиотом, - заметила Кэрол. – Многие и сейчас умудряются.

- Ты имеешь ввиду корейца? – рассмеялся Ленни. – Да он просто вне себя от счастья, что такая красотка обратила на него внимание. Думаешь до апокалипсиса она бы посмотрела на него второй раз?

- Конечно, - подтвердила Кэрол, - Они действительно любят друг друга. И я думаю, что это очень смело: создать семью. Особенно сейчас.

- Смотря какую семью…


Люди постоянно испытывают огромное количество эмоций, и приятных среди них очень мало. Из всего многообразия Ленни обычно выбирал самые сильные: страх, гнев, брезгливость. Иногда нейтральные, такие как удивление и смущение. И уж совсем редко радость и счастье. Потому что истинные лица людей сильнее всего проявляются под давлением.

Ему с детства нравилось провоцировать окружающих. Выводить их на эмоции, а потом, мысленно запасаясь попкорном, наблюдать, как они справляются с ситуацией. Могут ли держать себя в руках? Что будут делать, если довести их до ручки?

Из-за столь странного пристрастия у Ленни частенько возникали проблемы. Конечно, кому такое понравится? И ведь не объяснишь, что он не со зла, а скорее из любопытства. Сначала в школе, когда подкинутая в женскую раздевалку змея превратилась в месяц домашнего ареста. Потом, когда утащил у лучшей ученицы класса тетрадки за весь учебный курс. Девчонка в панике металась по школьному двору в поисках драгоценных конспектов, а Ленни с интересом наблюдал за развернувшейся драмой. Всё тайное становится явным. Тетради пришлось отдать, а отца снова вызвали в школу. Тогда запретом на прогулки дело не ограничилось. Одноклассники редко могли оценить подобные шутки, а уж поняв, что стали результатом очередного эксперимента, и вовсе хватались за что-нибудь потяжелее. Именно в том возрасте Ленни научился быстро бегать, высоко прыгать и лазить по любым поверхностям. Не обладая особой физической силой, больше полагался на собственную ловкость.

Но если в школе его как-то терпели, из-за очень высокой для хулигана успеваемости закрывали глаза на глупые выходки, то домашние с каждым днём относились к неугомонному ребёнку всё хуже. Отец, судья федерального уровня, не последний человек в штате Техас, прочил старшему сыну карьеру успешного юриста и не хотел разбираться, почему тот стал всё чаще прогуливать занятия, почему с каждым годом жалоб от учителей становится всё больше, а также почему ребёнок, воспитанный в такой приличной семье, вместо того, чтобы наконец-то взяться за ум, использует подаренную биту совсем не для бейсбола. Последней каплей стал звонок из полиции. Драка, в которой пострадал случайный прохожий. Книжки по психологии были выкинуты на помойку, а Ленни отправился в спец школу.

Конечно, отец, помешанный на собственной репутации, не мог отправить сына абы куда. Школа была военной, и предназначалась скорее для будущего высшего офицерского состава, а не для перевоспитания трудных подростков. Ленни в общем-то было всё равно. Он чувствовал себя как в тюрьме. А потому сбежал, не проведя на новом месте и месяца. Из академии его тут же отчислили, а главе семьи пришлось выплачивать немаленький штраф. И, может быть, именно тогда отец окончательно разочаровался в непутёвом ребёнке. В семье состоялся неприятный разговор, после которого Ленни, громко хлопнув дверью, уехал учиться в Форт-Уэрт.

В университете оказалось неожиданно весело. Парень завёл там если не друзей, то единомышленников, разделяющих его страсть к ковырянию в человеческих мозгах. Не буквально, конечно. Изредка получал вести от матери. Пару раз она даже приезжала в Форт-Уэрт, и они отлично провели время, таскаясь по магазинам. Ну, ей точно понравилось. А он был счастлив от одного её присутствия. Ленни скучал, но возвращаться не собирался.

С возрастом глупые шутки остались в прошлом, уступая место действительно серьёзным исследованиям. Впрочем, случались и рецидивы. Однажды, когда на игривый вопрос постоянной подружки, чем они будут заниматься этой ночью, Ленни с мечтательной улыбкой ответил, что собирается много часов подряд резать голых мужчин и женщин, девушка покрутила пальцем у виска и спешно ретировалась не только из общей квартиры, но и из его жизни. Ну, и плевать… Он ведь даже не соврал. Их основательно поредевшая за годы учёбы группа как раз проходила практику в морге. Впрочем, всё-таки приврал. Кто доверит студентам вскрытие?

А потом его не пригласили на свадьбу младшей сестры. Он и узнал-то об этом случайно из разговора старых приятелей. Мать на его вопросы лепетала что-то о том, что свадьба была маленькая, и они совсем не ожидали, что он захочет приехать, а потом и вовсе расплакалась. Ленни больше и не спрашивал. Уже знал, что на той свадьбе гуляла половина Питтсбурга. Отец так и не простил сыну своеволия.

С того момента отношения с семьёй испортились окончательно. Учёба закончилась, и Ленни, недолго думая, рванул покорять столицу. Тем более, что получил оттуда парочку неплохих предложений. Родителям сообщил по почте. На всякий случай. Вдруг сестра захочет выйти замуж снова, и может быть в этот раз его не забудут пригласить.

Несколько лет от родственников не было никаких вестей, но однажды на пороге своей новой квартиры, Ленни обнаружил сильно постаревшую мать, а вместе с ней и мальчишку лет десяти. Худой и нескладный, с такими же серыми, как у всей семьи глазами, он робко выглядывал из-за спины женщины.

Они тогда гостили у него почти месяц, мать сетовала на невыносимый нрав отца, который с годами всё больше превращался в домашнего тирана, удивлялась, как сын смог так хорошо устроиться. Ребёнок же, оказавшийся родным племянником, перевернул квартиру вверх дном, сломал новый плеер и чуть не угробил любимого кота. К концу месяца Ленни думал только о том, когда же у новообретённого родственника закончатся каникулы. На последок мать взяла с него обещание, в следующем году приехать на юбилей. Хоть ненадолго. Убеждала, что отец не будет против. И где-то в глубине души, он только этого и ждёт. Ленни очень хотелось ей верить.




Питтсбург, Штат Техас, за день до апокалипсиса.

Ключ повернулся в замке совершенно бесшумно. Ленни на мгновение засмотрелся на резную дверь, которая стоила больше, чем вся обстановка его квартиры. Мать всегда была без ума от роскоши. И дело далеко не в любви к красоте. Хотела, чтобы всё как у людей. Лучше, чем у людей.

Ленни толкнул тяжёлые створки, с трудом заставляя себя переступить порог отчего дома. Огромный холл был пуст. Свет просачивался через цветные витражи, придавая помещению сказочный вид. «И правда думал, что тебя встретят ковровой дорожкой?»

Небрежно бросил сумку на пол, внимательно оглядываясь по сторонам. Он не был здесь больше десяти лет. На первый взгляд ничего не изменилось. Такие же начищенные полы, вычурные картины на стенах.

В одном из коридоров раздался шум. Оттуда пулей вылетел рыжеволосый мальчик. Так вытянулся за этот год…

- Ленни! – Джо с разбегу повис на парне, с восторгом заглядывая в глаза. – А дедушка говорил, ты не приедешь.

- Как дела, мелкий? – Ленни неловко похлопал мальчишку по плечу. – Где бабушка?

Ответить ребёнок не успел, в комнату зашла немолодая женщина. Всё ещё красивая, не смотря на возраст, с высокой причёской, ни грамма седины в волосах.

- Здравствуй, мама, - парень сделал пару шагов, порывисто обнимая застывшую женщину.

- Я уже не надеялась… - мгновенно расплакалась она, вцепившись в руку сына.

- Я ненадолго, - покачал головой Ленни.

- Кристоф с Глорией уехали…

- И у меня есть время подготовиться к встрече. Не волнуйся, мама. Я не собираюсь портить твой юбилей.

- Если бы всё зависело только от тебя… - женщина вытерла слёзы и кивнула наверх. – Мы ничего не трогали…

- Спасибо, - Ленни потрепал племянника по лохматой макушке и скрылся на втором этаже. Следующие два дня будут тяжёлыми.



В центре стола на идеально выглаженной скатерти стояло главное блюдо. Для любого другого дома это был бы праздничный ужин. Здесь же, всего лишь репетиция.

- Обязательно показать гостям дом! Ещё на веранде будет чай. Глори, ты договорилась с агентством?

- Да, мама, неделю назад. Мы каждый день обсуждаем одно и тоже, - ответила худенькая девушка. На строгом лице явственно проступало раздражение.

- Я просто хочу, чтобы всё прошло идеально.

Ленни безразлично жевал диетический пирог, как обычно, пропуская болтовню мимо ушей, а потому и вопрос отца, до этого момента не принимавшего участия в разговоре, не расслышал.

- Я к тебе обращаюсь! – вспылил мужчина. Тёмно-серые глаза недовольно взирали на старшего сына. – Когда ты собираешься вернуться домой?

«Ну, началось», - вздохнул Ленни.

- Очевидно, никогда.

- Тогда зачем приехал? Денег я тебе не дам. И Розе не позволю, - мужчина кричал, уже не стесняясь домочадцев. - Ты зря потратил время.

Ленни сцепил зубы, не давая гневу вырваться наружу. В детстве он всегда отвечал. И ни разу это не закончилось ничем хорошим. Он ведь догадывался, что так и будет. Поймал затравленный взгляд матери и промолчал. Громко поставил стакан на стол и покинул столовую, хлопая дверью. Как когда-то.



Слепящий свет пробивался сквозь тонкие шторы. Ленни с трудом разлепил глаза, стащил с головы наушники. Тупая боль билась в виски, не давая сосредоточиться. Сколько он проспал? Главное не опоздать на поезд, иначе придётся торчать в этой дыре ещё долго. С закрытыми глазами нащупал под кроватью телефон. С удивлением заметил несколько десятков пропущенных вызовов. В основном от матери, но были и от отца. Должно быть, произошёл настоящий апокалипсис!

На глаза попалась бутылка бренди и оставшийся со школьных времён косяк, так и не найденный родителями. Да уж, погулял… Давно так не срывался, предпочитая философски воспринимать жизненные невзгоды. С самого колледжа не баловался травкой. Отец единственный, всегда умел задеть его за живое.

Мать в свою очередь любила показуху. Показать всем, какая счастливая у неё семья, какой богатый дом. Стоило кому-то первый раз переступить порог, его ожидала длиннющая экскурсия по одному из двух этажей с обязательным заходом в каждую комнату. Стороной обходили только санузлы и комнату Ленни (после того, как к приходу очередных гостей, он притащил туда чучело енота).

«Ничего себе погуляли», - присвистнул Ленни, выглядывая на улицу. По двору бесцельно шатались несколько человек. Один из мужчин в строгом чёрном костюме случайно задел мусорный бак, но не обратил на препятствие никакого внимания. Пьяный что ли? На газоне валялся мусор, летали пакеты и блестело на солнце разбитое стекло. Отец будет вне себя от ярости…

Неразобранная сумка лежала рядом с кроватью. Тем лучше. Ленни, пошатываясь, направился к выходу. Удивлённо остановился у двери. Потрескавшаяся от времени табличка «Не входить», ещё вчера висевшая на ручке, теперь валялась на полу. Это как надо было стучать…

В тёмном коридоре пахло гарью и чем-то ещё. Таким странно знакомым. Ещё с университета. В доме разливалась непривычная тишина. Обычно даже в праздники вся семья поднималась в несусветную рань. Просто так. Чтобы отцу не было скучно. В другом конце коридора у самого выхода Ленни заметил Джо. Мальчик стоял, прислонившись к стеклянной двери. Его белая парадная рубашка была сильно разорвана, на спине расплылось красное пятно.

- Эй, мелкий, у нас чё, маскарад? – нервно спросил Ленни, приближаясь к ребёнку.

Джо резко развернулся и медленно пошёл навстречу, из его горла вырывался тихий хрип.

- Отстань, я видел такие штуки в магазине, – Ленни попятился. Чувствовал себя глупо, но давно забытая интуиция толкала назад. – Ты решил меня напугать?

Мальчик молчал, подходил всё ближе, и Ленни смог рассмотреть то, что до этого скрывала темнота. Не бывает такого эффекта. Рука Джо оказалась вывернута под неестественным углом, на шее виднелась огромная рана, всё тело заляпано кровью. На лице жутко выделялись налитые кровью глаза.

Что за херня! Ленни успел захлопнуть дверь перед самым носом племянника. Закрыл замок, для надёжности подпёр стулом и в шоке опустился на кровать. С другой стороны тут же заскреблись, послышалось сдавленное рычание. Ленни схватил телефон, промахиваясь по кнопкам, набрал первый номер. Связь была, но трубку никто не брал. Звонки постоянно прерывались треском помех, иногда сквозь эфир прорывались чужие голоса. Обзвонив родственников, он принялся за друзей. Потом приятелей, коллег, тех, с кем когда-то учился в школе. Не работала даже тех поддержка…

Бросив бесполезные попытки, широко распахнул оконные створки и по пояс высунулся на улицу. Там ведь были люди. Эффект от крика превзошёл любые ожидания. Все, кто до этого бесцельно бродил по двору, как по команде обернулись на голос. Ленни отшатнулся назад, с грохотом захлопывая окно. Мёртвые лица, оскаленные зубы…

Чтобы заглушить шум за тонкой комнатной дверью, включил телевизор, бездумно пощёлкал кнопками. Без помех работал единственный канал. И тот показывал какую-то фантастическую муть. Где чёртово кабельное? Вдруг на экране мелькнуло что-то… знакомое. То, что не укладывалось в голове. То, чему глаза отказывались верить. Люди, мёртвые. Уж он то знает, как выглядят трупы. Страшные, со смертельными ранами, с налитыми кровью глазами. Такими же как у Джо.

Через четыре часа, когда отрубился последний правительственный канал, Ленни знал, что мир уже не станет прежним. Следующие сутки он просидел взаперти, забравшись с ногами на кровать, снова и снова пытался дозвониться до друзей и родственников. Не решался выйти из комнаты. Сестра, какие бы отношения их не связывали, никогда бы не оставила Джонни, а значит…

К концу первых суток Ленни достал биту. Ту самую, бейсбольную, подарок отца. Очередной символ неоправданных надежд. С тоской оглянулся на родные стены. Когда-то эта комната была его убежищем. Местом, где можно спрятаться от гнева отца и придирок матери, отгородиться от нравоучений сестры, закрыться от недовольных взглядов… Поудобнее перехватил биту и осторожно потянул ручку двери. В следующий момент в комнату ввалился Джо.

Увидев так близко знакомые рыжие кудри, Ленни понял, что зря. Зря он сидел здесь целые сутки, пытаясь настроить себя на неизбежное. Он всё равно не сможет убить ребёнка. И плевать, что Джо много часов, как мёртв. Пока Ленни безнадёжно наблюдал за ходячим мертвецом, мальчик подошёл совсем близко, ощерился, схватился за рукав, разрывая ткань острыми пальцами. Тогда Ленни ударил, не сильно, просто отбросил от себя. Всё ещё не верил, что этот кошмар происходит на самом деле.

По телевизору говорили, что их не убить. Только в голову, только хардкор. Джо, отлетевший к стене, как будто ничего не почувствовал, поднялся как ни в чём не бывало. Ленни ударил снова, уже сильнее, по ногам. В третий раз Джо чуть его не достал, не вставая, вцепился в ногу. Полубезумный взгляд парня упал на грудную клетку. Рёбра мальчика не двигались, оставались в абсолютном покое. Ничто живое не может существовать без воздуха. Ленни прикрыл глаза и ударил в голову. Ещё раз и ещё, бил, пока не перестало дёргаться тело. И даже после этого.

Отброшенная в сторону бита снесла со стола старую вазу. Ленни вбежал в ванную, трясущимися руками открутил кран. Его рвало, долго и мучительно, желчью. Умылся холодной водой, рассматривая в зеркале осунувшееся лицо. Ещё час просидел на холодном кафеле, боялся увидеть результат своих трудов. Вышел, стараясь не опускать взгляд слишком низко, подхватил биту и направился в коридор.

По дороге заглянул в подсобку и заменил оружие на небольшой топор. Отец фанатично увлекался охотой. Настолько, что наотрез отказался хранить всю свою утварь в гараже. На лестничной площадке второго этажа было пусто. Может, остальные уехали? Ленни тихо ступил на лестницу и тут же отпрянул назад. Нет, не уехали, точно не все. В холле, сталкиваясь друг с другом, бродило не менее пяти ходячих. Парочку он даже узнал.

Мысли о собственном выживании помогали отвлечься. Пять мертвяков со знакомыми лицами, никого достаточно близкого. После Джо парень просто хотел знать, где мать, сестра и отец. Обычные желания обычного человека. Обычные люди убивают детей?

Как бы тихо он не передвигался, мертвецы повернулись, когда Ленни не преодолел и половины пути. До последнего надеялся, что сможет просто пройти мимо, потеснив от двери тётушку Адель. Старая сука никогда ему не нравилась, поэтому, когда старуха ощерила зубы и поковыляла к лестнице, он почти не сомневался, ударил наотмашь, удачно попав в голову. Вот оно! То самое, давно забытое чувство. На тебя нападают, ты защищаешься. Просто и без сомнений спасаешь собственную жизнь.

Раз – два. Лезвие топора рассекает мозг следующего мертвеца, глубоко застревая в черепной коробке. Дядя Брейд был на самом деле неплохим мужиком, в детстве даже катал Ленни на надувной лодке. Не думать. Это просто, как раз – два. Мистер Купер. Хороший друг матери. Отец его никогда не любил. Раз – два.

Дальше Ленни не смотрел, последние мертвецы напали вместе, обдавая невыносимым смрадом. Удержаться на ногах оказалось невозможно. Одного успел убить ещё в падении. А вот последний навалился сверху, чудом не сомкнул на шее острые зубы. Топор так и остался где-то в ногах. От ужаса и осознания скорой смерти парень закричал. Громко, оглушая самого себя. Попытался оттолкнуть голодную тварь, но та стала как будто с центнер весом. Нащупал в кармане перочинный нож, вчера открывал им бутылку.

Отстранённо согласился с теми, кто говорит, что в момент, когда смерть кажется неизбежной, человек может совершать такие вещи, на которые не способен больше никогда. Тупая сталь вошла точно в висок, но от испуга Ленни уже не мог остановиться. Бил до тех пор, пока голова последнего мертвеца не превратилась в кровавое месиво.

Входная дверь оказалась заперта снаружи. На тёмной обшивке виднелись глубокие царапины. Видимо, кто-то всё-таки успел выбраться. Дверь в левый коридор была приоткрыта. Через мутное от грязи стекло Ленни рассмотрел ещё с десяток ходячих. Даже не удивился. Сил больше не было. К счастью, их потасовка в холле не привлекла. Ленни аккуратно щёлкнул замком. Не слишком надёжно, но лучше, чем ничего. В правом коридоре картина повторилась, правда самих ходячих было меньше, а замок оказался сломан.

Ленни на цыпочках вернулся в комнату. Думал, что хуже уже не будет. Ошибался. От омерзения и жалости тело заходилось в судорогах. В этот раз вода в раковине мгновенно стала грязно-красной. Хотелось забыться спасительным сном. Никаких кошмаров, только засасывающая темнота. Через несколько часов он всё-таки отрубился, в той самой ванной.


Его разбудил шум на первом этаже. Ходячие из левого коридора добрались до холла и теперь громко топали по битому стеклу. Те же, кто находился в правом, привлечённые звуком, пытались выломать запертую дверь. Надо быстрее упокоить тех, что в холле, пока остальные не прорвались внутрь. Одновременно с такой толпой ему не справиться.

В этот раз ему было даже легче. Он не вглядывался в лица, не искал знакомые черты. Знал, что родителей среди них нет. Не подпускал ходячих слишком близко, ударяя и сразу отбегая назад. В этом очень помогала лестница. Мертвецы, смотревшие только на добычу, падали на высоких ступенях, облегчая задачу.

Когда левый коридор оказался очищен, Ленни открыл вторую дверь. Первых двух убил на самом пороге, а дальше снова вернулся к лестнице. Ходячие мешали друг другу, переваливались через лежащие тела. Парень единственный раз вспомнил добрым словом высокие потолки. На подходе ко второму этажу поток мертвецов иссяк. Ленни обессиленно опустился на верхнюю ступеньку и закурил. Безумными глазами смотрел на залитый кровью холл. Ни родителей, ни сестры там не оказалось. Щелчком выкинул фильтр в ближайшую лужу. Сигарета зашипела и погасла. Сбежал вниз, оскальзываясь на мокрых ступенях.

Шаркающие на кухне шаги колоколом отдавались в мозгу, разделяя оживший кошмар на две части. Ту, когда всё ещё могло быть хорошо. И ту, когда хорошо уже никогда не наступит. Потом, вспоминая этот момент, он понял, что ещё не видя лица, он знал. Когда стоял в коридоре, прилипнув лбом к холодной двери, закрывая глаза и мечтая, чтобы там, на кухне, оказалась очередная тётушка Адель.

Кульминация его личного кошмара стояла у плиты. Как часто в детстве он видел её именно здесь. Отец, хоть и мог каждый день обедать в ресторанах, любил её стряпню больше всего на свете. В красивом платье, с растрепавшимися волосами, со спины она выглядела почти как раньше.

- Мама! – голос сорвался. Он зашёл, хватая женщину за плечи, разворачивая к себе. Огромная рваная рана на груди. В первый момент даже почудилось, она его узнала. Неживые глаза несколько секунд смотрели на сына, будто пытаясь вспомнить. А потом женщина с утробным рыком рванулась вперёд. Ленни отшатнулся, оттолкнул женщину назад, упал, не в силах поверить своим глазам. Не понимая, что делать теперь, когда-то, чего он так боялся эти дни, происходит наяву. Стоит сейчас перед ним, страшно тянет знакомые руки. Ленни вскочил и схватил со стола длинный нож. Если сейчас выйдет за дверь, уже не сможет сюда вернуться. А она так и будет бродить в четырёх стенах, без пищи и воды, уже не живая, но ещё и не мёртвая. Женщина снова попыталась дотянуться до сына, но как-то вяло. Как будто сомневалась, мотала головой. Ленни осторожно подошёл и теперь уже привычным движением воткнул нож в висок.

Несколько минут тупо смотрел на дело своих рук. Слёз не было. Только осознание того, что это конец. Сказка с несчастливым концом, финал для которой писал любитель дешёвых ужастиков. Осторожно положил женщину на диван, поправляя длинное платье, вынул испачканный в крови нож и в следующее мгновение полоснул собственную кисть. Лезвие прошло вскользь, не задев вены. Но руку ошпарило болью. Это отрезвило.

А если, умерев, он также восстанет как монстр? Будет ходить по знакомым коридорам, царапать толстую дверь… Или ещё хуже, убьёт кого-нибудь живого. Ленни опустился на колени, а нож переместился к голове. Парня трясло крупной дрожью, изо рта вырывались всхлипы. Он с силой нажал на рукоятку, но рука снова дрогнула, только сильно рассёк кожу. Впрочем, весь дом итак настолько пропах кровью, что пара лишних капель осталась незамеченной. На вторую попытку сил уже не хватило. Последний раз всхлипнув, Ленни отбросил нож. Не сможет. Он так не сможет. А значит, его кошмар только начинается.


Сквозь шум в ушах пробился какой-то звук. Ленни достал из кармана забытый телефон. На экране расползлась трещина, видимо, разбил в пылу боя. Запоздавшее смс от сестры. Текст перед глазами расплывался, а его смысл исчезал где-то очень далеко.

«Мы с папой едем в Атланту. Вдвоём».



- Почему ты не ушёл? – тихо спросила Кэрол. – Не поехал в Атланту?

- Не знаю. Сначала просто не хотел жить. А если не хочешь жить, зачем куда-то идти? Потом, однажды прогулявшись до магазина, еле унёс ноги от толпы мертвецов.

- А потом?

- А потом в мой дом вломились Эрик с Конфеткой. И я подумал, что мне нужна группа, - неприятно усмехнулся парень. – Жаль только они оказались другого мнения.

- Я слышала, они ушли без тебя.

- Называй вещи своими именами. Обычно Эрик говорит, что они сбежали от сумасшедшего, завалившего трупами собственный дом. Хотя тут он, конечно, прав.

- Я такого не слышала, - покачала головой Кэрол. – Зато слышала, что ты их спас.

- Ну, а чё? Зря месяц за ними таскался? - улыбнулся Ленни. – Да и конфетку жалко…

- Вы вместе? – не удержалась от любопытства Кэрол.

- Вам женщинам только одно и надо, - отмахнулся парень. Вопрос остался без ответа.



Разговаривать больше не хотелось. Кэрол лениво наблюдала, как Ленни в очередной раз кормит ходячего и обдумывала его рассказ. В правдивости истории она почему-то не сомневалась. Кем надо быть, чтобы придумать такое? Для чего? Ради забавы? Вряд ли… Были ещё и более сложные вопросы. Смогла бы она остаться в своём уме, пройдя через такое? А он смог?

Ленни поднялся, отряхивая штаны:

- Ладно, пошагали. Скоро светать начнёт.

- Ты обещал отдать оружие, - тут же вспомнила Кэрол.

Ленни оценивающе посмотрел на женщину:

- Ну, держи, - протянул заряженный кольт.

Кэрол выхватила пистолет так быстро, будто боялась, что парень передумает. Облегчённо вздохнула, почувствовав приятную тяжесть в руке. Резко обернулась и выстрелила.

Ленни ругнулся, подбегая к оврагу. На секунду прикрыл глаза, убедившись, что ничего уже не исправишь. Поднял пустую сумку и развернулся к женщине. Смеха в глазах больше не было. Взгляд, которым он наградил Кэрол, не предвещал ничего хорошего.

- Ты убила Кенни!