Большой день – тот, что длиннее обычного или тот, что рассматриваешь, вооружившись лупой? Для каждого, как всегда, свое определение. Своя значимость.
- Это один из самых важных дней в жизни каждой девушки, - вещал занудный голос из ванной комнаты. – Твой образ в глазах общества формируется на этом вечере и преследует всю жизнь.
- Несомненно, так и есть.
Блэр приоткрыла дверь, высовывая наружу только голову, и укоризненно взглянула на парня, лежащего на кровати. Он растянулся на постели в халате и домашних тапочках, его волосы были слегка взъерошены, а рядом с ним, открытый где-то на середине, лежал толстый альбом.
- Где ты его взял? – воскликнула Блэр.
- Под кроватью. - Чак пожал плечами. Многие знали, где находится личный дневник-альбом Блэр, который она ведет с самого раннего детства. В нем были записаны трогательные мечты, описанные наивным детским слогом и окруженные цветными картинками. Мечты, которые год от года сбывались. Блэр всегда рисовала цели.
- Положи его на место и больше не смей лазить по моим вещам. Иначе, выметайся.
- Ты нервничаешь потому, что твои волосы все еще выглядят как шедевр слепого парикмахера?
- О, Боже, заткнись! – Блэр закатила глаза и развернулась, направляясь в ванную. Ее догнал сдержанный смех Басса, на что она вновь закатила глаза и раздраженно вздохнула.
Он стал слишком фривольным в ее присутствии. Таким, будто у них было что-то общее помимо тех ночей, которые они проводили вместе. Всего лишь спя вместе, иногда прижимаясь ближе, чем планировали, и задевая губы друг друга чисто по инерции, когда сон укачивал обоих в одном направлении. Всего лишь способ борьбы с одиночеством.
Подростковый каприз, который они точно перерастут.
Если бы не чувства, преследующие подобное времяпрепровождение, охватывающие тело и разум, просачивающиеся сквозь годами выстроенную стену отчуждения. Тяга, которая крепла день ото дня и пугала с той же силой.
Но отказаться было невозможно. Попробовать скрыть, надеясь, что пройдет, перегорит и вскоре забудется, как нечто легкомысленное и пустое.
Пока не забывалось, не стиралось и, уж тем более, не остывало. Блэр буквально горела, стоило Чаку взглянуть на нее с искрой в глазах, говорящей: «Я каждую ночь сплю рядом».
Один раз она даже покраснела. Это было так ново. Пожалуй, даже интересно, но у нее не было права на ошибку, поэтому они решили никогда, никому, ни за что не рассказывать о ночках в доме Уолдорф.
Тем более, эти ночи не могли длиться вечность. Утро наступало, недели сменяли друг друга, и приезд Элеонор близился с каждым прожитым днем.
А сама мысль о том, что Чак будет посещать ее комнату в присутствии матери, вызывала нервный смех. Такого точно не случится.

Блэр твердо посмотрела на свое отражение, словно отдавая приказ девушке по ту сторону, и улыбнулась.
Этим утром она собрала свои волосы в элегантный пучок и нанесла легкий макияж, чтобы кожа отдыхала и оставалась свежей до самого вечера, когда ей предстоял выход в свет.
Бал дебютанток.
Красочно, изысканно, дорого и невероятно важно. На этом торжественной вечере она должна предстать во всей красе, чтобы быть замеченной профессорами университетов Лиги Плюща и любыми другими важными персонами. Так, чтобы каждый запомнил имя Блэр Уолдорф и еще долгое время держал его в уме и вертел на языке.
- Блэр Уолдорф, - прошептала девушка, смотрясь в зеркало, – не облажайся.
Ей оставалось только надеяться, что никакая катастрофа местного масштаба не нарушит ее планов. Что даже подводивший ранее Арчибальд на сей раз сделает все, как надо.
В последний раз - так они договорились еще на прошлой недели, кружась в танце на репетиции. Блэр вновь выслушала извинения Нейта и извинилась сама, и тут парень предложил пойти с ним в паре на бал, мотивируя это тем, что их сказка должна закончиться соответствующе.
Она согласилась. Потому что с детства планировала отправиться на этот вечер с ним и не хотела менять эту часть истории, задуманной когда-то.
Чак тогда сказала, что понимает и поддерживает ее решение, но не пришел в ее дом и не лег рядом, выдумывая какую-то простуду. Ей, может быть, хотелось пойти с ним, но тогда бы пришлось признать, что они вместе. А это ведь не было истиной или чем-то подобным.
Напротив, они были неправильными. Противоречивая, скандальная пара – так отзывалась о них Сплетница.

Сплетники были повсюду, и некоторые из них уже около шести минут ждали Блэр в «Veselka», пока она одевалась в ванной и думала обо всем на свете. Ей пришлось поторопиться, когда на телефон пришло сообщение от Иззи, где говорилось, что девочки в сборе и ждут только свою Королеву. Возможно, в сообщение было меньше пафоса, но Блэр видела его именно так.
Она вышла из уборной и, махнув Чаку на прощание, пренебрежительно сказала:
- Встретимся на балу.
- Я украду тебя во время вальса, - отозвался он.
Блэр пропустила мимо ушей его реплику и вышла. На лестнице ей встретилась Дорота, собиравшаяся что-то сказать, но девушка махнула рукой, прося ее замолчать, и женщина замерла на полпути с открытым ртом. Ей оставалось только наблюдать за стремительно удаляющейся Блэр.
Она спешила в своем определенном стиле. Все выглядело так, будто ей нужно успеть к назначенному времени у своего дантиста. Вроде бы и торопишься, но определенного желания успеть при этом не испытываешь.
Но таксист в этот час оказался довольно проворным, и она оказалась возле дверей ресторана примерно через пятнадцать минут. Широкие стеклянные двери распахнулись перед ней, и уютное тепло приятно коснулось тела. За ней следом незаметно вился мороз, но с каждым новым шагом растворялся и отступал.
Девочки ждали Блэр за столиком возле окна. Изабель ковырялась в шоколадном десерте и внимательно слушала Хейзел, на пару с Кати Фаркас рассказывающую что-то смешное, судя по улыбкам сидящих рядом Элис и Пенелопы.
- Приветствую вас, леди, - воскликнула Блэр, подойдя к столику. – Подвинься.
Пенелопа, сидящая с краю, повиновалась просьбе-приказу и почти залезла на колени Кати с плохо скрываемым раздражением. Блэр было все равно, она до сих пор не забыла Пенелопе случай с Чаком.
- Итак, - все взгляды были обращены к ней, - давайте проверим готовность к сегодняшнему вечеру.
Девушки положили свои руки на стол, показывая маникюр и разглядывая ногти соседок. Они принялись обсуждать качество проделанной работы и поделились некоторыми хитростями, не забывая также обсудить визажистов и парикмахеров, которых собирались посетить этим днем.
- Элис, - спустя некоторое время, сказала Хейзел. Темноволосая девушка смущенно взглянула на нее, наматывая на палец завитый локон. – Все мы знаем, что ты новенькая, но так и не прошла посвящение.
Девушки в подтверждение закивали и стали слушать светловолосую Хейзел.
- Я думаю, мы должны придумать тебе задание.
- Х-хорошо, - нервно отозвалась Элис, с робкой улыбкой смотря на своих подруг.
Блэр широко улыбнулась и сложила руки в замок перед собой, чуть наклоняясь вперед, чтобы каждый мог расслышать слова Королевы.
- Знаешь что, Элис, ты выглядишь довольно робкой, у тебя вообще когда-нибудь был парень? - Девушка завертела головой, и ее щеки налились румянцем. – О, замечательно. Тогда ты просто обязана попробовать свои силы. Но было бы слишком просто позволить тебя соблазнить какого-нибудь мальчишку, потому что ты довольно симпатичная и появляешься в нашем обществе. Простые мальчики сами пойдут к тебе в руки. Слишком просто…
- А что, если ей удастся соблазнить парня, которого точно не ожидаешь увидеть соблазненным Элис, и заснять это?
- Ну, - улыбнулась Блэр, - тогда она станет намного популярнее вас всех вместе взятых и сможет занять ступеньку рядом со мной.
Элис благоговейно вздохнула, в ее глазах плескались страх и сомнение, но вместе с тем, их наполняли красочные фантазии, сменяя друг друга и пробуждая желание действовать.
- Я сделаю это, - тихо пробормотала темноволосая девушка.
- Что? – уточнила Хейзел.
- Я сделаю это! – воскликнула Элис, и все засмеялись, одобряя ее слова.
- Тогда мы просто обязаны помочь тебе как хорошие подруги, - предложила Блэр. – Тебе ведь нужно как-то запечатлеть парня рядом с собой. Что может помочь тебе?
- Алкоголь?
- Верно, - одобрительно кивнула Блэр. – Напои его, сними рубашку, взъерошь волосы и сфотографируй.
- Но как мне удастся напоить его до такого состояния?
- Придумай что-нибудь, - ответила Блэр, пожимая плечами. Задание Элис пусть и заинтересовало ее на несколько минут, но она не была уверена, что девочка справится с ним, поэтому ей захотелось поскорее закончить с этим. Тем более Серена, наверное, уже отправилась к их парикмахеру, а Блэр не могла опоздать, иначе ей придется завивать свои волосы самостоятельно. Перед балом это просто дурной тон.
- Что ж, - она поднялась из-за стола и взглянула на девушек, – предлагаю отправиться вам к своим мастерам. В таком виде дебютировать просто смешно.

Ее вид был просто ошеломительным: волосы убраны в свободную прическу, скрепленные заколкой с драгоценными камнями так, что пара прядок спадали на лицо и щекотали румяные щеки. Алые губы казались больше обычного, как и глаза, подведенные черным карандашом, с длинными пушистыми ресницами.
Платье, облегающее фигуру, серебряной дымкой струилось к ногам и мерцало в ярком свете.
- Так красиво, Блэр, - прошептала Серена, разглядывая платье подруги. Сама девушка выбрала золотистое платье в пол, которое подчеркивало ее фигуру и оттеняло бронзовый цвет кожи.
- Королевы, - подтвердила Блэр. Серена потянулась к ней и крепко стиснула в своих объятиях, точно раньше, будто бы они сестры и делят мысли, чувства на двоих.
В комнату в этот момент вошла Дорота. Она зачарованно посмотрела на молодых девушек, что, несомненно, льстило им, и попыталась сообщить, что лимузин ждет их внизу.
- Бабушка просто счастлива, что я решила дебютировать, - сказала Серена, когда девушки заняли свои места на заднем сидении автомобиля и водитель тронулся.
- Я тоже рада, - призналась Блэр. Ей хотелось, что бы Серена была рядом в этот значимый для нее день, пусть и рядом со своим Хамфри. – Школа должна знать своих Королев, Эс.
- Это точно.
Они рассмеялись и со вздохом откинулись в мягкость кресел, думая каждая о своем. Блэр в этот момент подумала о Чаке. Она не виделась с ним с самого утра, когда он лежал в гостевом халате и тапочках на ее постели, словно так было всегда.
Уместно – вот, что приходит на ум, когда вспоминаешь Басса в своей постели. То есть, не так, как раньше, когда казалось, что все это просто сумасбродное стечение обстоятельств.
Стало как-то даже нужно, чтобы он приходил и говорил с ней, спорил, смеялся. Чтобы целовал. Ненавязчиво, без просьб и давления, иногда почти невесомо, окуная в сладкие объятия сна.
Так, как целуют ребенка перед сном любящие родители. С долей заботы и нежности, с надеждой встретиться на следующий день.
Она и не думала, что Басс может быть таким. Порой ей казалось, что он играет, осуществляет давно задуманный план, ведь он сам признавал, что хочет ее. Может, все это специально, выдумано, наигранно.
Можно ли сыграть чувства, убедительно, достоверно, не кривя душой?
Блэр не знала, не хотела об этом думать. Легче было просто наслаждаться моментом, а потом, когда нужно, распрощаться с этим, словно ничего и не было. Потому они и решили молчать обо все происходящим. Когда знают только двое, с этим легче расстаться.
Так легко, как не было с Нейтом.

Дверь лимузина открылась, и Блэр приняла протянутую руку мужчины с должной грацией и изяществом.
- Ты великолепно выглядишь, - сказал Нейт, улыбаясь. Он неловко улыбнулась также Серене и пробормотал тихий комплимент, на что блондинка вежливо кивнула, ища глазами своего парня. – Пойдем.
Они вошли в широкий зал, в котором все отсвечивало дорогим блеском и средневековым празднеством. Свечи в канделябрах украшали стены, золоченые вазы с роскошными цветами стояли на полу и столиках, музыка лилась, кажется, прямо с потолка, где висела огромная люстра, освещая широкое пространство.
Она задохнулась от этой красоты, которую представляла так долго, о которой грезила с самого детства. А рядом с ней ее бывший парень, который мягко улыбается ей в ответ и говорит о чем-то совершенно неинтересном, но забавном, потому что Блэр отвечает на его улыбку.
Пока ее глаза не встречаются с темными глазами самого дьявола.
Чак стоит возле какой-то низкорослой девушки и потягивает шампанское из фужера, глазами путешествуя по телу Блэр, царапая каждый сантиметр ее оголенной кожи и воспламеняя.
Господи, она что, снова краснеет?
Басс отвел от нее свой взгляд и приторно улыбнулся своей спутнице, отвечая на какой-то вопрос. Блэр поморщилась и развернулась к Нейту, чувствуя жар во всем теле.
- Все хорошо?
- Да.

Бал начался. В порядке очереди стали приглашать дебютанток под звонкие аплодисменты. В свете миллиона огней Блэр взошла по ступенькам ввысь, чувствуя на себе сотни взглядов и наслаждаясь этим мигом публичного торжества. Она улыбалась так ярко и искренне, грозясь ослепить каждого на своём пути. Чистейшего вида удовольствие.
- Блэр Корнелия Уолдорф, - читала женщина. – Хочет поступить в Йельский университет и стать одной из самых сильных и знаменитых женщин, …
Блэр не слышала слов ведущей, она смотрела в зал и улыбалась, смакуя абсолютное внимание к своей персоне. Словно королева.
Аплодисменты, Королеве Би!
Зал взорвался аплодисментами, и девушка под руку с Нейтом спустилась в бальный зал, где пары уже начинали вальсировать с заученным ритмом и выдержкой. Молодые юноши ловко кружили своих спутниц под льющуюся теплым дождем музыку. Улыбки и сияние глаз украшали их лица, как и наряды, пестрой палитрой радующие взор.
- Танцуй, Блэр, – засмеялся Нейт. – Ты так долго мечтала об этом.
- Спасибо, что ты рядом, - тепло поблагодарила юношу Блэр. Он ответил ей такой же улыбкой и крепче сжал ее плечи. Впервые она почувствовала его любовь и заботу, но не ту, о которой мечтала. То была чистая любовь, словно брата к сестре. Но, несомненно, необходимая.
С последним «па» и высокой нотой танец кончился, что вновь вызвало шум со стороны зрителей. Они восхищенно улыбались и хлопали.
Вечер превращался в вечеринку, где гости слонялись по залу, поздравляя дебютанток и пробуя закуски. И, конечно же, напиваясь.
Когда Блэр стояла возле Нейта и Серены, ее телефон в сумочке завибрировал.
- Черт, - выругалась Блэр, доставая мобильник. Одновременно с этим, сообщения стали приходить всем окружающим, что означало только одно: Сплетница.

Снято: Чак Басс в компании маленькой подружки по имени Элис. С ними выпивка и камера. Ух, жаркая смесь.
Осторожнее, парень, держу пари, девочке нет и пятнадцати.
хохо
Ваша сплетница.

Блэр еще раз взглянула на фото, где Чак сидел у барной стойки с расстегнутой рубашкой на груди и мерзкой ухмылкой на влажных губах.
- Что он задумал? - спросила Серена после того, как прочла сообщение. Друзья переглянулась между собой, и Блэр, тяжело вздохнув, призналась:
- Это не он, а я. Ну, косвенно.
- В каком смысле? – не понял Нейт.
- Этой идиотке, Элис, было дано задание соблазнить парня, которого ей никогда бы прежде не удалось соблазнить, и сфотографировать. Но не Басса и не для Сплетницы!
- Что ж, Блэр, - разочарованно ответила Серена, - не все находится под твоим контролем. Мы должны найти Чака, чтобы больше никто не сделал компрометирующих фото.
Блэр и Нейт согласно кивнули и направились в сторону бара, который находился в конце зала. Но когда они миновали сцену, послышался тошнотворный звук помех колонок. Все взоры гостей обратились к сцене.
- Кхм, друзья, - откашлялся кто-то, - прошу минуточку внимания.
На сцене стоял ни кто иной, как Чак Басс.
- Боже. – Блэр прикрыла глаза руками, желая провалиться сквозь землю или стать невидимой.
- Я хочу рассказать вам забавную историю о девушке, которая любила нести, трясти… плести! Плести интриги. Эм, ее зовут… уф, у нее такое горячее имя! Блэр Уолдорф, друзья!
- Чак, слезай, ты пьян, - послышался голос Нейта у сцены. Он потянулся к парню, но тот отстранился от него с отвращением на лице и тихим смешком.
- Не надо, друг, погоди, я должен договорить. – Все гости с интересом слушали его, пусть и пытались сделать возмущенный вид. – Так вот, ей даже сегодня, эм, просто надо, нужно было доказать, что она манипулятор и чертова предсказательница. Ха-ха! Ей показалось смешным напоить меня, пусть я и выпил всего бокал виски.
Чак глазами попытался найти Блэр, и когда ему это удалось, он с яростью взглянул на нее.
- Что ты?.. Что ты приказала мне подс…, - он задохнулся собственной злобой и прикрыл глаза, тяжело дыша. – Что ты сказал ей подсыпать мне? Этой мелкой сучке!
Чак ударил микрофон о свою грудь и на весь зал раздался грохот, от которого чувствительные дамы поморщились.
- Я ведь спал с тобой.
Все ахнули. Блэр широко распахнула глаза и с блеском непролитых слез взглянула в карие глаза Басса. Разочарованная, преданная. Он чувствовал то же? Он, пьяный, до чертиков. Губитель ее самых светлых надежд, убийца личной сказки.
Вор счастья, которого Нейт, взобравшись на сцену, схватил за предплечье и потянул вниз. Он шел, запинаясь в собственных ногах и бормоча что-то себе под нос, больше не обращая внимания ни на кого вокруг. Никто и не смотрел на него. Все с перешептыванием следили за девушкой, оттенок лица которой за последние минуты сменился от самого светлого до ярко-красного.
Она замерла на месте, не зная, куда идти и что делать дальше. Незапланированная катастрофа, выбивающаяся из общего плана, ненужная, лишняя.
Она искала в себе силы, но не могла найти то, за что можно ухватиться, ради чего можно нацепить гордую улыбку и пройти мимо всех этих сплетников, не разбитой, а цельной, сильной.
- Я бы убила Чака, - пробормотала стоящая рядом Серена.
И вот оно. Убила бы.
Чистейшая ненависть разом наполнила каждый уголок ее души, охватывая и разум. Глаза загорелись именно той силой, с которой появляется способность игнорировать внешние раздражители.
Ненависть столь сильная, ради которой Блэр готова улыбнуться гостям, принять бокал от смущенного официанта и пройтись медленной походкой по бальному залу сквозь расступающуюся толпу.
Ненависть, которая достойна самой ожесточенной войны.
Войны в стиле Блэр Уолдорф.